Текст книги "Магические традиции (СИ)"
Автор книги: dadagi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Лили возмущенно посмотрела на него: это сравнение она всегда ненавидела. А Сириус еще и домовика вызвал, затребовал себе щетку для волос. Начал вычесывать локоны. Так осторожно и медленно, что Лили вся издергалась.
– Будешь дергаться, я тебя привяжу. В этой комнате много всяких странный приспособлений. Будешь сидеть смирно.
Лили замерла. Он, кажется, ставил целью своего существования ее смущать. Расчесал волосы, начал заплетать свободную косичку.
– Ты умеешь плести косу? – удивилась она.
– Я очень любил Беллу. Она не знала, как от меня избавиться, поэтому придумывала множество новых странных занятий для маленького прилипалы.
Лили хихикнула. Отношения Сириуса со старшей кузиной были ну очень забавными. Они до сих пор пререкаются и постоянно спорят, но все равно в них чувствуется какая-то привязанность друг к другу.
Сириус, закончив с косичкой, резко присел перед ней на одно колено, невербально трансфигурировал щетку для волос в нож и быстро разрезал ее трусики по боковым швам. Лили только охнуть успела, как он уже все закончил.
– Ты – сексуальный извращенец, – уверенно сказала Лили. – То в одежде, теперь вот…
– В золоте и шелке, – хмыкнул он. – Ну какой мужчина останется равнодушным перед чулками?
А сам уже чуть отодвинулся и начал расстегивать пряжки на туфлях. Лили порывисто вздохнула, когда он коснулся губами коленки. Она ненавидела реакцию своего тела. Какая-то часть в ней понимала, что их отношения – ненормальные, странные… но она любила его. И, если быть откровенной, ей нравилось то, что он делает с ней.
***
В год ученики Хогвартса, даже с разрешения родителей, могли отсутствовать всего 10 учебных дней. То есть две недели, если вместе с выходными. Как совершеннолетние, Лили и Сириус могли покинуть школу в любое время, только уведомив кого-то из учителей, что они и сделали. И вот в воскресенье вечером им следовало вернуться обратно, чтобы оставить себе несколько дней в запасе на случай неожиданностей. Пришли через камин МакГонагал. Декан Гриффиндора встретила их суровым взглядом.
– Я была бы очень признательна, если бы вы покидали школу через мой камин, а не с разрешения декана Слизерина, – сурово сказала она.
Сириус в ответ широко улыбнулся:
– Вы – мой любимый профессор. Но вы бы не выпустили меня, хотя я имею на это полное право. Вызвали бы директора, он бы начал разбираться в чем причина моей отлучки, начал бы вести с нами воспитательные беседы… у меня не было желания терпеть лишние два часа бесполезной болтовни. Простите, профессор.
МакГонагалл снова поджала губы, но промолчала. Лили, в целом, была полностью согласна с Сириусом. За годы обучения в школе, она успела узнать многое о профессорах. В том числе, что директор Дамблдор является сторонником нынешней политики, и любые проявления старых магических порядков вызывают порицания со стороны директора и его главного заместителя – Минервы МакГонагал.
– Список заданий за прошедшую неделю возьмете у своих однокурсников. Мисс Эванс, – МакГонагалл запнулась и тут же исправилась: – Миссис Блэк, во время вашего отсутствия обязанности старосты и лучшей ученицы исполняла Изольда Норман. Поговорите с ней, она будет рада вашему возвращению.
– Какие комнаты мы можем занять? – спросил Сириус.
МакГонагал посмотрела на него с недоумением, но даже Лили видела, что это недоумение было разыгранным.
– Комнаты? О чем вы говорите?
Сириус улыбнулся. Он нес в руках небольшой чемоданчик, в котором была упакована одежда как его самого, так и Лили.
– Замужним парам семикурсников разрешено занимать отдельные комнаты. Я написал письмо, что мы хотим занять отдельное помещение. Понимаю, что возле башни Гриффиндора жилые помещения есть только в закрытой части замка, но нас бы устроили и комнаты на первом этаже.
Минерва посмотрела на него строго и так же строго ответила:
– Это школа, мистер Блэк, а не гостиница. Здесь необходимо поддерживать мораль.
Сириус криво усмехнулся и покачал головой:
– То есть, дать женатым людям супружескую спальню – это падение морали? А если нас застукают в пустом кабинете – то все в порядке?
Минерва оскорбленно посмотрела на Сириуса, а на щеках женщины появился едва заметный румянец. О похождениях Блэка она была наслышана. Помфри частенько отпаивала девочек успокоительным, когда тот менял одну пассию на другую. И логично, что где-то он занимался и этим самым, иначе бы никого отпаивать и не пришлось.
– Директор был против такого требования… – начала говорить она, но Сириус снова ее прервал:
– Знаете, я и не сомневался, что директор будет против. Но видите ли в чем проблема… это не привилегия. И не какой-то пережиток прошлого. Это мое гражданское право. Кроме того, я недавно получил титул Лорда. И, даже если откинуть в сторону комнату для супругов, молодые Лорды, по соображениям безопасности, тоже могли требовать себе отдельную спальню. Передайте профессору Дамблдору, что завтра за завтраком я надеюсь узнать местонахождение комнаты. Или в обед я подам прошение напрямую в Визенгамот.
МакГонагал прищурилась, недовольно рассматривая Сириуса. Тот всегда причинял ей немало проблем, но она по-своему любила его. И даже понимала, что он действительно имеет право на отдельное жилье. И это даже будет правильно… Замок полупустой, многие коридоры давно опечатаны, свободных комнат хватит на сотню супружеских пар. Сириусу восемнадцать. Лили семнадцать. Они поженились неделю назад. МакГонагал понимала, что в итоге они все равно окажутся в каком-нибудь пустом классе. И это действительно звучит аморальнее отдельной спальни.
– Я поговорю с директором.
Сириус улыбнулся. Уже выходя из ее кабинета, он обернулся и весело повторил:
– Вы и правда мой любимый профессор.
Дверь закрылась. МакГонагалл смущенно улыбнулась. Проблем от Поттера и Блэка больше, чем от целого факультета. Но почему-то они умеют нравиться. Даже зная, что мальчишки далеко не такие милые и добрые, как считает Дамблдор.
Их редко удавалось обвинить в чем-то. Они умело скрывались, часто умудрялись оставаться в тени, подставлять под удар других. Хитрые и изворотливые. Минерва была на сто процентов уверена, что им обоим шляпа предлагала поступить на Слизерин. Шумные и яркие, они ввязывались в ссоры и скандалы не боясь последствий, часто заступались за тех, кто слаб.
На пятом курсе слизеринцы жестоко пошутили над Мэри МакДональд. Полукровка. Наследница небольшого бедного рода, Мэри была девочкой не сказать, что популярной… но симпатичной. Несколько терялась на фоне яркой красоты Лили и холодной привлекательности Шарлотты, но все же была милее многих девчонок. Чуть выше среднего роста, довольно худенькая, но с широкими бедрами, она немного горбилась, стесняясь своей внешности. Наверное, именно стеснительность и была причиной ее незаметности. Узкое лицо, большие, глубоко посаженные глаза под темными почти прямыми бровями и пухлые губы – нижняя заметно крупнее верхней. Она смотрелась совсем юной на фоне рано повзрослевших однокурсниц.
На пятом курсе девочка шла в башню Гриффиндора одна. Минерва знала, что Мэри влюблена в этого Северуса, который как-то странно, болезненно любил Лили. Три слизеринца где-то достали алкоголь, напились, а потом наткнулись на девчонку. Начали ее задирать, а когда та ответила в типичной для гриффиндорцев манере, рассвирепели. Дескать, какая-то полукровка смеет вякать на представителей аристократических родов. Они отстригли ей волосы заклинанием, на лбу написали «шлюха», сняли с нее нижнее белье – хорошо хоть ничего еще не сделали – а потом вытолкали ее в один из часто посещаемых коридоров и начали прилюдно оскорблять, еще и привесили нижнее белье на канделябр под радостный хохот толпы.
За подругу потом вступилась Лили, на шум пришла и сама МакГонагал. Ведя их к директору, она уже знала, что ничего с этими выродками не сделают. Пожурят. Быть может, их родители выплатят штраф. Так, в сущности, и вышло. Трех нахалов даже не заставили извиниться. А над Мэри потом еще какое-то время потешались школьники… пока три выродка не были наказаны.
Каким-то образом их поймали после отбоя, раздели догола, трансфигурацией уменьшили половые органы просто до комически маленьких размеров, а потом приклеили ягодицами и ладонями к полу в холле с часами. Приклеили так мастерски, что отклеивать их пришлось лично Дамблдору: ни Минерва, ни даже Филиус не смогли подобрать правильное заклинание. Не особо-то и хотели, если честно.
О Мэри больше не судачили. То, как девчонка плакала и просила вернуть ей трусики, все быстро забыли. Гораздо смешнее детям было обсуждать чьи-то микроскопические пенисы. Виновных во втором жестоком розыгрыше так и не нашли. Но Минерва отлично знала, кто умудряется разгуливать по школе ночью без последствий, и знала, кто из ее учеников способен накладывать сложную трансфигурацию долгого действия. И еще знала, кто из мальчишек прочел все учебники по чарам в школьной библиотеке и смог бы наложить столь редкое заклинание приклеивания, защитив его дополнительными чарами.
========== Глава 18. О предчувствии ==========
Северус выполнял заказы, не задавая лишних вопросов. Меньше знаешь – крепче спишь. На деньгах не написано, как именно их заработали. Снейп и сам не хотел знать, зачем людям нужны его редкие запрещенные зелья. Просто брал заказы. Но все же он немало удивился, когда гриффиндорка Катрин Томпсон пришла за зельем страсти снова.
– Подчинения больше не нужно, – самодовольно улыбнулась она. – Только страсти.
Северус хотел спросить – зачем ей это – но не стал. Велик шанс, что он не захочет выполнять заказ, если узнает причину. А ему нужны деньги. Мама ничем не может ему помочь, отец и вовсе – животное, так что Северус вынужден сам о себе заботиться. И единственное, как он может заработать – это варить зелья. Только никто не будет покупать зелья от мигрени у школьника, а вот что-то запрещенное к производству – это вполне возможно.
Он выбрал себе пустой кабинет в закрытой части замка, на одном из нижних этажей подземелья. Когда-то здесь была небольшая лаборатория. Даже стол был подходящим – огромный каменный остров. Северус прятал свои ингредиенты в нижних шкафчиках, защищал их всеми доступными чарами. А на коридор в обе стороны ставил сигналки. Перестраховывался, конечно, на нижние этажи подземелий никто не заглядывал даже ради исследовательского интереса. Здесь было жутковато.
Но Северус не боялся темноты и одиночества. Он даже наслаждался ими. Оборудовал себе небольшую лабораторию, где никто его не беспокоил, и иногда даже спать оставался здесь – в одном из шкафов лежал потрепанный спальный мешок, который Северус нашел на магловской помойке.
Процесс варки зелья для него – нечто почти интимное, сродни творчеству. Он не хочет никого пускать в этот свой уединенный мир, где все подчинено понятным законам. И Северуса всегда удивляла способность Лили обсуждать зелья, умение готовить что-то новое, интересное, в общей лаборатории, когда вокруг полно любопытных. Сам Северус дополнительные по зельям не посещал. Ему было неуютно. Он с трудом смирился с тем, что на уроках они работают в парах, а когда у него еще и спрашивают что-то… нет, так пропадает все ощущение волшебства, что обычно наполняет Северуса во время варки зелий. Горько, что Лили этого никогда не понимала.
Зелье страсти – задание и простое и сложное одновременно. С одной стороны, требует строго соблюдения рецепта. С другой – оно варится в один присест. Такие зелья варить удобнее, потому что если что-то нужно настаивать, то все могло пойти наперекосяк.
К счастью, все ингредиенты у него были. Катрин повезло: заказ будет готов уже завтра. Северус не знал, зачем ей были нужны зелья в прошлый раз. Он так и не увидел никаких странностей в школе, кроме внезапного замужества Лили Эванс. Но в этот раз Северус был более уверен в своих предположениях. Многие девочки пьют это зелье для первого сексуального опыта. Так вроде бы проще и приятнее. Сам Северус был с женщиной лишь однажды, когда летом Брендон затащил его в публичный дом. Тогда Северус для себя решил, что секс без любви лишен какого-либо смысла, после остается лишь чувство брезгливости, но никак не удовлетворение. А те, кто может думать лишь об этом, просто недостаточно развиты интеллектуально. Человечество ушло далеко от животных, чтобы считать похоть равноценной голоду или жажде. По крайней мере, Северус точно не считал секс таким уж важным критерием полноценной жизни.
Но вот Катрин Томпсон явно считала иначе. В понедельник утром ее глаза лихорадочно блестели, а монеты она отсчитывала трясущимися руками. Северус чувствовал странное желание отказаться от денег, забрать зелье и уйти. Словно он делает что-то плохое. Такие ощущения у него возникают почти при каждой продажи зелья. И он понимал, что этот его заработок никогда и не был безопасным.
– Удачи, – улыбнулась Катрин, смотря куда-то мимо него.
Положила зелье в сумку и пробежала мимо, едва не задев плечом. Северус обернулся. Катрин бежала к Джеймсу Поттеру. Тот тут же обнял девушку, запустил пятерню ей в волосы и поцеловал прямо на виду у всех. Северус поморщился: вот уж кто так и остался рабом первобытных инстинктов. Его отношения с Катрин лишь доказывают, что он – животное.
Но тут же Северус вздрогнул, встретившись взглядом с Лили. Она стояла рядом с Блэком, они даже держались за руки. Вполне невинно, но от этого еще более раздражающе. Она изменилась за неделю отсутствия. Стала еще красивее. Кожа словно светилась, и огненные локоны мягко обрамляли лицо. Форма на ней тоже была новая. Раньше она носила самую обычную, какую шьют в ателье мадам Малкин, а эта была совсем другой. Вещи буквально кричали о своей высокой стоимости.
Она смотрела на него со смесью грусти и решимости. Северус понимал, что их прежние отношения не вернуть. И понимал, что тот день на пятом курсе лишь расставил все по местам. На самом деле, они уже давно не ладили. А теперь Северус окончательно перестал ее понимать. Вышла замуж за Блэка. Неужели из-за денег? Северус не мог поверить, что его замечательная Лили, чистейший человек на земле, могла выйти замуж по расчету. Полюбила? Но Блэк – тоже животное.
Сириус притянул Лили к себе, что-то шепнул на ухо – у Северуса словно сердце кто-то в кулаке сжал – Лили посмотрела на теперь уже мужа с возмущением. Возникла радостная мысль, что у них все совершенно не гладко, что они друг друга только терпят. Быть может, ее заставили за него выйти? Может Блэки ей угрожали? Сириус что-то тихо говорил ей, пока его друг у всех на виду тискал Катрин, а Лили так знакомо поджимала губы… потом кивнула и они вместе вошли в Большой зал. Северус тоже пошел следом. В мыслях он уже представлял, как находит способ спасти Лили от этого невоспитанного дегенерата Блэка.
***
Лили долго не могла заснуть, несмотря на усталость. Как, оказывается, быстро привыкаешь к некоторым вещам. Она куталась в одеяло, но все равно замерзала – ей не хватало Сириуса, который каждую ночь крепко прижимает ее к себе. В итоге она не выспалась больше обычного и встала раньше всех в комнате. Долго плескала на лицо холодной водой, но тени под глазами не желали исчезать. Лили выставила на небольшой туалетный столик чемоданчик, достала из него дорогие крема и зелья, и начала методично приводить себя в порядок.
Простые действия словно помогли прийти в себя. Лили вспомнила Маленького Принца – любимую книжку ее папы: «Есть такое твердое правило. Встал поутру, умылся, привел себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету». Лили могла цитировать эту книгу по памяти исключительно потому что их папа ее часто цитировал и, кажется, знал наизусть. Лили вспомнила, что Планета – это аллюзия на внутренний мир. То есть «привел в порядок планету» – это привел в порядок свои мысли. Сегодня Лили впервые заметила, что процесс ухода за собой помог ей навести порядок и в мыслях тоже.
– Хорошо выглядишь! – похвалила ее Шарлотта, вставая с кровати. – И форма новая. У тебя теперь есть своя модистка?
Лили смутилась:
– Белс познакомила. Я… пойду.
Она вскочила со стула, подхватила с пола сумку и выбежала из комнаты. За спиной услышала недовольный голос Мэри:
– Миссис Блэк стала всего неделю назад, а гонору уже…
Лили прислонилась спиной к стене возле комнаты. В коридоре довольно темно, а у нее на глазах навернулись слезы.
– Я бы не стала говорить подобное о девушке, которую Белла Блэк назвала своей лучшей подругой, – услышала Лили голос Мелисы Кендрик. – И, честно говоря, твоя желчь меня порядком раздражает. Знаешь, мне сложно понять, как можно было дружить, а потом говорить про подругу, пусть и бывшую, гадости.
Лили дернулась, когда услышала приближающиеся шаги, но уйти не успела. Мелиса Кендрик уже вышла из комнаты. Вроде встала позже, а уже успела одеться и привести волосы в порядок, собрав их в пучок на затылке – универсальная прическа чистокровных ведьм.
– Пойдем, – кивнула Кендрик в сторону выхода.
Лили покорно пошла за ней. В общей гостиной пока никого не было. Все же гриффиндорцы, в своем большинстве – убежденные совы, иногда не только на завтрак не приходят, но и первые уроки могут проспать. Мелиса села в кресло у окна, Лили заняла соседнее.
– Тебе, наверное, будет интересно, что Джеймс недолго переживал твое замужество. Буквально сразу же начал тискать Катрин Томпсон на глазах у всей школы, – светским тоном сказала Мелиса. – Эта дуреха почему-то считает себя уже как минимум миссис Поттер…
Лили с недоверием посмотрела на Мелису. Они и раньше вполне неплохо общались, но никогда – близко. Мелиса неразговорчива, всегда собрана и аккуратна. Лили, откровенно говоря, побаивалась ее. Она походила на слизеринок, которые умели облить фунтом презрения одним только взглядом. Поэтому сейчас Лили молчала, не понимая внезапной доброжелательности Мелисы.
– И не обращай внимания на Мэри. Она вообще странная. Пока ты ей была нужна, чтобы быть поближе к Снейпу, она тебя поддерживала, а потом сразу стала самым ненавистным человеком.
Лили, нахмурившись, уточнила:
– А теперь, получается, я нужна тебе?
Мелиса пожала плечами:
– Подруг предавать не принято. Судачить у них за спиной – признак безвкусицы. Я этого не делала, даже не являясь твоей подругой. А в остальном… мне всегда говорили, что у будущей леди немного возможностей иметь что-то для себя. В том числе – подруг. Когда закончим Хогвартс, все равно будем встречаться на приемах. Можем либо едва здороваться, либо хорошо общаться. Но у нас с тобой много общих интересов.
Лили вздохнула. Нарцисса уже успела объяснить Лили примерную расстановку сил в магическом высшем обществе. И объяснила, что Лили годика через два может стать кем-то вроде Игрэйн Булстроуд, в девичестве Бэтворфи. Та была полукровкой, училась на гриффиндоре, и в итоге собрала вокруг себя дамский круг самых разных интересов и считалась влиятельнейшей женщиной в Великобритании.
Поэтому Лили неуверенно улыбнулась. Нужно привыкать к тому, что теперь само слово подруга имеет несколько другой смысл.
Но долго их разговор не продлился. Вскоре по лестнице спустился Сириус. За ним шел Ремус Люпин, тихо отчитывая друга на ходу. Картина была знакома Лили. Ремус все время пытался наставить двух друзей на путь истинный, но, на взгляд Лили, ему не хватало твердости. Он словно уговаривал, а надо бы командовать. Впрочем, Лили сомневалась, что ей удастся заставить Сириуса хоть что-то сделать правильно. Скорее сама влипнет в какие-нибудь неприятности из-за него.
– Доброе утро! – радостно поприветствовал их Блэк.
Ремус за его спиной кивнул, мягко и немного скромно улыбаясь. Лили встала со своего места скорее интуитивно, и так же незаметно для себя пошла навстречу. Уткнулась носом в школьный блейзер, услышала его тихий смех:
– Скучала? Мне тебя тоже сегодня не хватало. Еле заснул. Завтрак?
Лили почувствовала, что они что-то задумали, почти сразу. Во-первых, Джеймс с Питером вышли отдельно, хотя обычно уж по утрам эта четверка не расстается. А потом у входа в Большой зал на Поттера налетела Катрин Томпсон. Она посмотрела на Лили с нескрываемым презрением, а потом повисла на Джеймсе. И Лили совсем не понравилась его улыбка.
Она посмотрела в то место, откуда пришла Катрин, и встретилась глазами с Северусом. Его эмоции сложно разгадать. Всегда сохраняет на лице равнодушное выражение, а в черных глазах невозможно уловить и тени эмоций. Северус перевел взгляд вниз, и Лили знала, что он увидел. Как Сириус держит ее за руку.
– Что происходит? – тихо и строго спросила она у Блэка. – Почему Джеймс с Катрин? Да еще… так…
Она несколько недоумевающе посмотрела в их сторону. Поттер шарил руками по телу девчонки и проходящие мимо школьники косились на них с долей отвращения. Лили уже знала, что в плане взаимоотношения полов магическое общество может простить мужчине что угодно. Даже прилюдный секс. А вот женщина в этой же ситуации может проститься со своей репутацией. Сириус не позволял себе лишнего на людях, все же позорить свою жену он явно не хотел.
– Ты мне веришь? – улыбнулся он.
– Нет, – честно ответила Лили и шепотом добавила: – Что вы задумали?
Сириус притянул ее к себе поближе, прошептал на ухо:
– Все будет хорошо.
Лили дернулась, возмущенно на него посмотрела. Неизвестность ее пугала.
– И вообще, не стоит так беспокоиться обо всем, – продолжил Сириус. – Расслабься, позабудь на время о том, что ты староста…
Лили недовольно мотнула головой. За дверью большого зала их ждала Минерва МакГонагалл. Она отдала два ключа и пергамент с объяснением нахождения комнаты. Садясь за стол, Сириус недовольно отметил:
– Вот вечно у них так. Всем прекрасно известно, что я абсолютно в своем праве, требуя возможность уйти в Хогсмит в субботу, что я могу уйти камином домой в любое время, что я могу занимать отдельную комнату… но сначала нужно мне нервы потрепать. Видимо, это какой-то неизвестный мне пункт в правилах поведения.
– Прежде чем разрешить то, что и так ты можешь делать, нужно убедить тебя в привилегированности этого действия? – с улыбкой уточнил Ремус.
– Именно, – кивнул Блэк.
Поттер с Томпсон сели довольно далеко от них, что еще больше насторожило Лили. Розыгрыши этой четверки редко бывают милыми и невинными. Только что раньше они всегда разыгрывали тех, кто и так это заслужил… тут Лили замерла. Если Джеймс решил отомстить Катрин за зелья, то этот розыгрыш предполагает явно нечто большее, чем разбитое сердце. Что он хочет сделать?
– Сириус, мне это не нравится, – обернулась к нему она. – Что вы задумали? Она просто глупая девчонка, что…
– Милая, не продолжай, а то я тебя поцелую, – улыбнулся Сириус. – И подумай вот над чем. Предположим, она бы решила тебя направить не к тому, кого ты любишь, а просто к какому-нибудь другому парню. Что бы сейчас было?
Лили вздрогнула, а Сириус продолжил:
– То, что в итоге все сложилось лучшим образом, не оправдывает ее поступок. А еще она возомнила слишком многое о себе. А на деле – всего лишь девчонка, до которой никому нет дела. Мы просто покажем ей это.
– Сириус, это…
– Лили. Я ведь могу и… убедить тебя.
Лили застыла и затравленно на него посмотрела. Клятвы жены на родовом алтаре стоило воспринимать буквально. Он вполне может и приказать. Сириус сам рассказал, что после принесения клятвы муж получает некоторую власть над женой. Пусть не абсолютную, но вот простой приказ «Забудь об этом» вполне может сработать.
Она отвернулась от него, уткнулась взглядом в тарелку, едва сдерживая набегающие слезы. Сириус внезапно обнял ее, мягко развернул к себе и прижал голову к плечу:
– Не обижайся. Просто доверься, ладно?
Лили всхлипнула в ответ. Почему он вечно такой?
***
Поздно вечером, незадолго до отбоя, Сириус Блэк заглянул в личные комнаты Горация Слизнорта. Подарил профессору бутылку вина и коробку с засахаренными ананасами. Гораций запричитал, тут же открыл коробку и застыл, рассматривая плотную бумагу чека гоблинского банка.
– Мистер Блэк…
– Скоро выплывет правда о Северусе Снейпе, – не дал ему ничего сказать Сириус. – Думаю, вы тоже знаете, что он варит зелья на заказ.
Гораций горько вздохнул. Крайне сомнительно, что вообще кто-то из учителей об этом не догадывался, только доказательств не было.
– Когда начнется разбирательство, ему будут грозить Азкабаном. Так положено по закону, – продолжил Сириус. – Заступитесь за него. Скажите, что он молодой парень, что беден, что талантлив… как вы умеете, в общем. Нужно, чтобы решение об Азкабане заменили на штраф.
Гораций пораженно уставился на Сириуса:
– Я думал, вы его ненавидите.
Сириус горько вздохнул:
– У Лили в комнате на полке стоит их фотография, когда им было лет по десять. Если его реально отправят в Азкабан… то она расстроится. Пусть будет штраф.
Гораций кивнул. Сириус вышел из его кабинета и направился к своей новой комнате около башни Равенкло. Лили взбесится, если их розыгрыш станет причиной тюремного заключения для Северуса. Будет скандалить, плакать… А Сириус уже как-то привык к мысли, что о ней нужно заботиться. И нравилась она ему – такую девушку действительно хочется защищать. Но больше всего не хотелось лишаться регулярного секса с собственной супругой.
========== Глава 19. О мотивах и последствиях ==========
Джеймс удивлялся, как можно быть настолько глупой. Катрин верила всему, что он говорил, доверяла во всем и гордилась их отношениями. Джеймс уже начинал понимать Сириуса, который вообще часть женского рода считал идиотками, а остальных – своей родней.
Ни один чистокровный парень, надумав жениться, не будет так подставлять свою девушку. Ни один будущий глава рода не будет намекать на секс до свадьбы. Да вообще кто с благими намерениями будет рассуждать об интересном опыте первого секса с зельем страсти? Но Катрин верила всему. Ловушка складывалась без особых проблем.
Он договорился о позднем свидании. До отбоя оставалось немало времени, поэтому в коридорах постоянно кто-то ходил. Самое лучше время, чтобы творить шалости у всех на виду, но остаться незамеченным. Джеймс выбрал комнату неподалеку от библиотеки и кабинета профессора Саммерс – старушки, что вела у девушек факультативы по домоводству. Это была чопорная леди, мимо кабинета которой все ходили на цыпочках: любой шум мог стать причиной появления старушки, которая ни за что не отпустит громких школьников, пока не прочтет долгую лекцию о нормах поведения.
Джеймс спрятался в углу темного кабинета под мантией-невидимкой и приготовился ждать. Катрин появилась чуть раньше срока. Она волновалась, но все же деловито обошла кабинет, заклинанием раздвинула парты в конце класса, наколдовала перину и поставила на столы несколько небольших свечек. Романтику создает. Только потом села напротив входа и выставила в ряд несколько пузырьков. Глубоко вздохнула и выпила их по очереди. Из последнего до Джеймса донесся аромат миндаля и мяты. Катрин, выпив зелье, тут же откинулась на спинку стула, чуть развела колени. В полумраке комнаты Джеймс даже отчетливо рассмотрел, что она облизала губы и прикрыла глаза. Джеймс на ощупь нашел в кармане кусочек зачарованного пергамента и простым карандашом, так же на ощупь, написал: Сейчас.
Ассистировал ему сегодня Питер. Сириусу нужно было договориться о сглаживании последствий, впервые Блэк сам предусмотрел и сам предложил, а Ремус отказался участвовать в столь жестоком розыгрыше.
В кабинет зашли двое. Питер выбрал подходящих парней – шестикурсники Джейкоб Улкинс и Рональд Фирсон были несколько туповаты, не наследниками, но все же из чистокровных семей. Пару минут назад маленький первокурсник – Питер под обороткой – отдал им записку.
Джейкоб походил на Джеймса пропорциями – тот же рост, такое же телосложение. Кудрявый, волосы торчат во все стороны. Катрин тут же вскочила со стула, бросилась к нему – он заходил в комнату первым. Поцеловала в губы.
Джеймс прикрыл дверь, дождался, пока порция зелья через поцелуй достанется и Фирсону, потом убедился, что все они не в силах сопротивляться зелью и дело точно будет доведено до конца. Даже до перины не дошли. Рухнули на какую-то парту.
Джеймс вышел из кабинета, оставив дверь приоткрытой, подождал еще несколько минут, затем заклинанием пальнул в рыцарские доспехи, они с грохотом упали на пол. Пробегающий мимо мальчик – Питер под обороткой – забрал у Джеймса мантию-невидимку. Джеймс с легкостью смешался с толпой любопытных, что пошли на шум с коридора около библиотеки – там стояли круглые столы, где многие рубились в карты межфакультетским составом.
Миссис Саммерс не подвела. На шум выбежала быстро, так же быстро обнаружила приоткрытую дверь, зажгла Люмос и осветила веселую троицу на парте. Джеймс даже подхватил старушку, когда та решила упасть в обморок от увиденного.
На шум прибежала Минерва, троицу окатили водой – универсальное кратковременное средство против действия зелья страсти, растащили по разным углам. Противоядия у добропорядочных профессоров, разумеется, не было. У Слизнорта-то непременно лежал хоть один бутыль, но разве ж он признается в таком? В толпе детишки предлагали не мучить несчастных – все же аромат миндаля и мяты в кабинете чувствовался. Профессорам удалось разогнать зубоскалящих школьников, а троицу увели в лазарет.
Через три часа, когда действие зелья прошло окончательно, до Катрин Томпсон начало доходить, что что-то пошло не так и она предсказуемо разревелась, рассказала, что выпить зелье ее подговорил Джеймс Поттер, ее парень. Он, в принципе, и не надеялся остаться совершенно чистым в этом истории.
Джеймс просто отошел в сторону, когда Катрин бросилась к нему с рыданиями:
– Почему ты не пришел?
– Я и не собирался, – честно ответил он.
Профессора посмотрели на него с недоумением. Катрин пораженно замерла:
– Почему?
– Да не нужна ты мне, – пожал плечами Джеймс. – Просто повеселился, и все, хватит.
Девушка отшатнулась от него. Она плохо стояла на ногах, поэтому едва не упала. Зелье страсти дает побочным эффектом мышечную слабость, которая проходит еще в течениие двух-трех часов.
– Ты! Ты! Ты не любил меня?
Джеймс засмеялся:
– Ты совсем идиотка? Думала, покажешь, что Лили с кем-то другим, и я резко воспылаю к тебе любовью?
Они неплохо разгадали поведение Катрин. Та была в бешенстве. Она кинулась к нему с намерением то ли придушить, то ли ударить, но ее перехватила медсестра.
– Ты! Ты ответишь за это! – гневно закричала девчонка, брыкаясь в руках мадам Помпфи. – Я требую официальных разбирательств! Я хочу, чтобы он ответил за все!
Дамблдор печально вздохнул. Директор молчал все это время, он не имел много власти в таких случаях.
