Текст книги "Чего хотят Малфои (ЛП)"

Автор книги: cullen's pet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Также ее впервые навестила семейная целительница Жасмин Боунс, которая подтвердила беременность. Гермиона прослезилась, когда произнесла заклинание, проецирующее ребенка над животом, хотя он был не больше горошины.

Ожидая Драко в гостиной, она нервно потерла свой еще плоский животик. Сегодня утром они собирались в Министерство, чтобы обжаловать дело об опеке. Ее впервые увидят на публике с Драко, после всего случившегося. Официального заявления со стороны вейл сделано не было, поэтому она не знала, что скажет, если кто-нибудь из знакомых остановит ее и спросит, почему она с Драко, а не с Роном. Они решили оставить Скорпиуса дома, потому что не были уверены, сможет ли молодой вейла держаться на публике должным образом. Они позаботятся об этом, когда придет время.

Гермиона беспокоилась об исходе дела – если выиграет Рон, она будет видеться с детьми только пару часов под пристальным вниманием чужих глаз.

– Не переживай, – произнес мягкий голос над ее ухом. – Все получится. Вот увидишь.

Она обернулась и обняла Драко.

– Почему ты так уверен? – спросила она, уткнувшись лицом в его рубашку.

Его руки погладили ее спину в попытке успокоить.

– Ты – Гермиона Грейнджер, – сказал он. – Вспомни, когда ты пасовала перед чем бы то ни было, или не добивались своего? Готова?

Она кивнула и отстранилась, позволив Драко взять горсть летучего пороха. Он бросил его в камин, взревело зеленое пламя, и они исчезли в нем.

Приземлившись в Министерстве, Гермиона споткнулась, но Драко успел ее подхватить. У нее всегда ужасно кружилась голова от перемещения камином. Они не успели продвинуться дальше пары метров, как столкнулись с безжалостным напором вспышек фотокамер, ослепивших их. Затем раздались голоса.

– Мисс Грейнджер! Правда ли, что ваш брак с Рональдом Уизли, одной трети Золотого трио, расторгнут?

Гермиона растерянно взглянула на мужчину. Она была не уверена, может или должна ли отвечать.

– Драко Малфой подсунул вам любовное зелье? – рявкнул другой голос, прежде чем она сообразила.

– Говорят, последние шестнадцать лет вы изменяли Рональду Уизли. Что вы скажете на это обвинение?

– А как насчет того, что вы встречаетесь с отцом и сыном? Вы не испытываете чувство стыда?

Мысли Гермионы сплошным потоком струились в голове, в то время как вопросы сыпались со всех сторон. Фотовспышки ослепляли. Она вцепилась в руку Драко. Любой из представленных ей сценариев о сегодняшнем дне даже близко не подходил к тому, что разворачивалось вокруг нее. Она не знала, как отвечать на вопросы. Формально она встречалась с отцом и сыном. Наверное, ей должно быть стыдно. Драко, скорее всего, почувствовал ее мысли, потому что немедленно пресек атаку.

– Мистер Малфой…

– Довольно, – голос звучал угрожающе. – Мы не будем комментировать. Если вы немедленно не прекратите, я обвиню вас в посягательстве на личную жизнь.

Щелкнули затворы камер, и репортеры бросились прочь, оставив Гермиону и Драко одних посреди вестибюля Министерства. Она вздохнула с облегчением, радуясь тому, что они ушли. В голове крутились вопросы, откуда они узнали о состоянии ее брака с Роном? Как выяснили, что она была с обоими Малфоями?

– Все в порядке? – нежно спросил Драко, заправляя ее локон за ухо.

Только тогда она поняла, что дрожит. Гермиона посмотрела на него.

– Да, – тихо ответила она. – Они просто напугали меня. Я не знала, что ответить. Как думаешь, как они обо всем разнюхали?

– Не знаю, – признал он. – Может, кто-то из Уизли мог обнародовать эту новость? Или Поттер?

– Я не думаю, – ответила она. – Разве мы бы не увидели что-то в «Пророке», если бы кто-то из них рассказал?

– Не знаю. У нас сейчас есть более неотложные дела. Мы позаботимся об этом позже.

Она молча согласилась и последовала за Драко к стойке администрации. Доброжелательный волшебник проверил их палочки и направил на четвертый этаж в отдел по семейным делам. Они зашли в лифт и начали длинное путешествие вверх. Драко осторожно поддерживал ее во время трясучей поездки. Слава Мерлину, у нее еще не было утреннего недомогания, иначе, возможно бы, ее стошнило.

Лифт остановился, и Гермиона расправила плечи. Она была не готова к открывшейся ее взору картине, когда двери разъехались. Там стоял Рон Уизли.

Дыхание перехватило, когда она посмотрела на своего бывшего мужа впервые после того, как все это началось. Его лицо было бледным, а под глазами виднелись темные круги, словно он плохо спал.

– Гермиона.

Драко метнул в Рона напряженный взгляд и помог Гермионе выйти из лифта. Она некоторое время неловко стояла, прежде чем наконец ответила:

– Рон.

Она взглянула на Драко, замечательно справляющегося со своими эмоциями: лицо было бесстрастное, несмотря на его внутренне смятение, которое она отчетливо ощущала. Ревность, неуверенность, гнев и общая неприязнь – то, что исходило от него первостепенно.

Гермиона напряглась в ожидании, но когда стало ясно, что Рон больше ничего не скажет, она развернулась и повела за собой Драко.

– Подожди, – крикнул он.

Она остановилась и посмотрела на мужчину, с которым дружила больше половины жизни. Глядя ему в глаза, она ощутила лишь разочарование. Ее связь с Малфоями становилась крепче с каждым днем. Она любила Рона, по-прежнему любила, но не так, как следовало бы. Ее чувства к нему меркли по сравнению с чувствами к Драко и Скорпиусу. Она украла у него кусочек жизни, который уже никогда не сможет возвратить. Она думала, что предала его.

– Гермиона, – сказал он, подходя ближе. – Мы можем поговорить? – взглянул на Драко. – Наедине?

Она почувствовала, как Драко сжал ее руку, давая понять, что он не против.

– Я буду ждать тебя внизу, – сказал он ей на ухо, затем шагнул в лифт.

Гермиона проводила его взглядом, прежде чем повернулась к Рону. Было странно думать о том, что он ее бывший муж. Особенно, когда они так долго были вместе. Она заметила, как его уши покраснели, и почувствовала еще один укол вины. Она сожалела о том, что ему пришлось пройти через все это. Скорее всего, для него это было так же нелегко, как и для нее.

– Рон…

– Прости! – выпалил он, перебив ее. – Прости за всю эту чушь с опекой. Просто… – он замолчал и провел рукой по рыжим волосам. – Это все Малфой. Я был так зол, что думал лишь о том, как досадить ему. Я не думал, как это скажется на тебе. Или на детях. Я погорячился.

Гермиона стояла как вкопанная. Глаза наполнились слезами. Его извинения значили больше, чем он мог себе представить, но она не собиралась позволить ему легко отделаться.

– Было больно, – голос дрожал, она пыталась удержаться от слез. – Было больно осознавать, что ты думал, что я позволю кому-то причинить боль Розе или Хьюго. Я знаю, что тебе было тяжело, но мне тоже. Ты даже не можешь представить…

Рон нахмурился.

– Наверное, мне будет лучше не знать. Роза рассказала мне о Хогвартсе. Мне очень жаль, Гермиона. Я был подавлен и ни о чем не думал. Я знаю, что это не оправдание, но Роза все мне объяснила. Она умеет вправить мозги, как и ты. Вот почему я сегодня здесь. Я отозвал соглашение на опеку, и хочу организовать встречу с тобой и детьми, чтобы решить, как быть дальше. Знаю, что по-прежнему уже не будет, но дети не должны страдать.

От его признания по щекам Гермионы потекли слезы. Тяжесть, лежащая на ее плечах, наконец-то, освободила ее. Может, Драко был прав. Все будет хорошо.

– Рон, – тихо воскликнула она. – Я не знаю, что сказать.

– Тебе не нужно ничего говорить, – прошептал он. – Просто обними меня. Дай мне знать, что ты хотя бы останешься моим лучшим другом, если ты больше не моя жена.

Она скользнула в его протянутые руки и с болью ощутила, что объятья совсем не такие, как раньше. В них было уютно, хорошо, но она не чувствовала себя защищенной или любимой, как со Скорпиусом или Драко.

– Я хочу, чтобы ты знала, – прошептал он ей в волосы, – я всегда буду любить тебя. И теперь зная всю эту ситуацию, и чем она кончится, я бы ничего не стал менять. Я бы все равно женился на тебе. Я бы все равно выбрал тебя в качестве матери для своих детей. Некоторые люди никогда не имели шанса испытать любовь, а у меня этот шанс был, и я не жалею об этом ни минуты.

Гермиона заплакала еще сильнее, сердце болело за Рона. В конце концов, у нее были Драко и Скорпиус. А у него никого. Это было несправедливо.

Наконец он отпустил ее и отстранился.

– Я пришлю сову, – сказал он, его глаза были мокрыми от непролитых слез, – и мы решим, что делать с детьми.

С тяжестью в сердце она смотрела, как он уходит. Так не должно было быть. Она почувствовала внезапный прилив ненависти к Люциусу Малфою. Это все его вина. Повернувшись, чтобы найти Драко, она наткнулась прямо на него. Он подошел неслышно и протянул ей носовой платок.

– Он закрыл дело, – сказала она, вытирая лицо.

– Я знаю. Ты в порядке? – спросил он, заключая ее в свои объятия.

– Мне грустно, – призналась она, успокаиваясь рядом с ним. Она не могла объяснить, что испытывала, когда Драко касался ее – ей просто было хорошо. А Рона некому было утешить. Гермиона снова почувствовала угрызения совести, когда подумала о нем. Вина изъедала изнутри. Она знала, что принадлежит Драко и Скорпиусу, но все равно мучилась из-за Рона.

– Пойдем домой, – произнес он. – У меня есть что-то, что может тебя взбодрить. Только сделай одолжение, переоденься и прими душ, когда мы вернемся домой.

– Зачем? – спросила она. – Я плохо пахну? – Она незаметно обнюхала себя, но ничего не почувствовала.

– Ты пахнешь им, – коротко сказал он.

Они вернулись в поместье, и Гермиона оказалась в объятиях Скорпиуса еще до того, как успела выйти из камина.

– Ну, наконец-то! – воскликнул он. – Как все прошло? Вас так долго не было. Казалось, что целую вечность. Я ску…

Он замолчал, принюхиваясь к ее волосам. Гермиона почувствовала, как он напрягся, и подняла не него вопросительный взгляд. Она увидела, как он поморщил нос, серебряные глаза вспыхнули, прежде чем приобрели пугающий черный окрас.

– Скорпиус? – неуверенно вымолвила она.

– Уизли, – угрожающе прошипел он, голос был почти неузнаваем. Он крепко сжал ее в своих объятиях. Ногти превратились в острые когти, прорезав ее мантию.

Гермиона сглотнула, встретившись взглядом с Драко. Сейчас что-то произойдет.

========== Глава 21 ==========

– Скорпиус… – осторожно начала Гермиона.

– Нет, – отрезал он, когти стали длиннее, он крепко сжимал ее запястье. – Ты позволила другому мужчине прикоснуться к себе. Ты осквернила себя.

– Я что? – сердито выкрикнула она. – А теперь послушай, ты, высокомерный, своенравный… – Хватка стала сильнее, когти вонзились в тонкую кожу, и Гермиона поморщилась от боли. – Ай! Скорпиус! Отпусти меня! Мне больно!

Она посмотрела на Драко, на его лице отражалась внутренняя борьба между необходимость вмешаться и страхом ошибиться. Из книг Гермиона знала, что Драко может усугубить ситуацию, если начнет действовать. Он мог спровоцировать Скорпиуса на агрессивное вейловское поведение, а еще хуже – на нападение. Она покачала головой, давая понять Драко, что справится. Гермиона бы не допустила, чтобы они дрались из-за нее.

Она попыталась высвободить руку из плена, но Скорпиус не отпускал. Предупреждающее рычание вырвалось из его груди и Гермиона замерла.

– Скорпиус, – повторила она. – Пожалуйста, дай мне объяснить.

– Нечего объяснять, – голос стал низким, тягучим. – Ты позволила другому прикоснуться к тому, что мое.

– Твое? – строго возразила она.

Кем он себя возамнил? Гермиона злилась, чувствуя как магия свирепствует в ней – в волосах трещали искры, глаза сверкали. Быть партнером вейлы имело свои преимущества. Ее магическая сила возросла после скрепления связи; теперь она могла управлять ей так, как не умела раньше. Гермиона сконцентрировала все внимание на своенравном вейле, заключившем ее в свою клетку, и послала беспалочковое заклинание прямо ему в пах.

Скорпиус застонал от боли и тут же отпустил ее, упав на колени. Гермиона отступила назад, осторожно потирая запястье.

– Позволь мне кое-что тебе объяснить, Скорпиус Гиперион Малфой. Ты – мой партнер, но это не делает меня твоей собственностью. Да, я виделась с Роном в Министерстве. Да, я обнимала его. Я не перестану проявлять заботу и ласку к своим друзьям и семье только потому, что ты мой партнер. К тому же, Драко мне этого не запрещал. Я понимаю, ты молод и еще не научился разумом контролировать свои инстинкты. Но это не дает тебе право отчитывать меня или хватать. Я глубоко разочарована в тебе. Мы проделали такой большой путь, а теперь я вообще не хочу иметь с тобой ничего общего. Даже видеть тебя не хочу.

Гермиона собиралась покинуть комнату, но рука, аккуратно сомкнувшаяся на ее израненном запястье, остановила.

– Гермиона, – с сожалением в голосе прошептал Скорпиус. – Прости. Я не знаю, что на меня нашло.

Она взглянула на него, спрятав эмоции за маской невозмутимости. Он искренне сожалел о случившимся, Гермиона чувствовала это через связь, но не собиралась позволять ему обращаться с ней как с каким-то низшим существом. Если она не будет придерживаться своих принципов, Скорпиус снова возьмет вверх. Он должен был усвоить урок. Гермиона высвободила руку из его пальцев.

– Тебе нужно многое узнать об отношениях, Скорпиус, – вздохнула она. – И пока ты не поймешь, что со мной нужно обращаться как с человеком, а не как с куском мяса, я не хочу тебя видеть.

Гермиона поспешила к лестнице, оставив без внимания отчаянный крик Скорпиуса. И хотя она ощущала в сердце отклик на его боль, все в ней бурлило от злости. Она не хотела ранить его, но он глубоко уязвил ее душу, сказав, что она осквернила себя. Она без того чувствовала себя шлюхой, находясь в отношениях с двумя мужчинами одновременно – с отцом и сыном. Какого сорта ведьмой это ее делало?

Она вошла в комнату, будучи уверенной, что Драко скоро появится. Она нуждалась в нем прямо сейчас. Ей нужно было утешение.

Она стояла напротив большого арочного окна, когда дверь щелкнула. Драко молча подошел сзади. Убрал волосы с ее плеча и нежно поцеловал шею над первой оставленной им меткой.

– Ты в порядке? – мягко спросил он.

– Ты тоже так считаешь? – ответила она вопросом на вопрос. – Ты считаешь меня собственностью?

Драко осторожно повернул ее к себе, крепко взял за плечи и пристально посмотрел ей в глаза.

– Не в том смысле, как ты думаешь, – сказал он. – Мы принадлежим тебе так же, как ты принадлежишь нам. Скорпиус молод и импульсивен, и он позволил своим инстинктам преобладать над здравым смыслом.

– Я знаю, – печально ответила она. – Я представляю, каково ему, но не потерплю никакой физической агрессии.

– И не нужно, – согласился он. – Я поговорил с ним и объяснил, что он натворил. Скорпиус ужасно сожалеет об этом. Он попросил меня исцелить твою руку, поскольку знает, что ты не позволишь ему это сделать.

– Это всего лишь царапина, – проговорила она. Драко закатал рукав ее мантии, обнажив отметины рядом с несколькими синевато-багровыми пятнами – следами пальцев Скорпиуса. Он направил палочку на ее запястье, и Гермиона вздрогнула, ощутив легкое жжение. – Я знаю, что ему плохо. Я чувствую его. Но, думаю, нам нужно какое-то время побыть врозь, это пойдет ему на пользу.

– Как захочешь, – сказал он, поцеловав ее губы.

Драко подвел ее к кровати и усадил. Запустив руку во внутренний карман мантии, он достал свиток и протянул его Гермионе. Она вопросительно посмотрела на него.

– Я говорил, что у меня есть кое-что, что может поднять тебе настроение, – произнес он. – Думаю, это решит хотя бы одну из наших проблем.

Она медленно развернула свиток и прочитала его содержимое, а после посмотрела на него глазами полными слез.

– Ты серьезно? – взволнованно спросила она.

– Конечно, – прошептал он. – Я глубоко сожалею, что тебе пришлось оставить свой пост преподавателя в Хогвартсе. И я давно думал, что должно быть какое-то дошкольное образование для маленьких волшебников, прежде чем они отправятся в школу-интернат в одиннадцатилетнем возрасте.

– Это прекрасно, – воскликнула она, бросившись в его объятия.

– Я купил соседний участок, – пробормотал он между поцелуями. – Через пару недель начнутся строительные работы. В следующем году уже можно будет формировать классы. Мы наймем лучших учителей. Учебная программа может включать предметы, которые не изучают в Хогвартсе. Студенты будут уходить домой ежедневно, а не только во время каникул.

– Как эта школа будет называться? – спросила она, рисуя пальцем круги на его рубашке. Она все еще не могла поверить, что он сделал это для нее.

– «Волшебный зверинец мисс Гермионы: школа для одаренных», – ответил он, погладив ее поясницу.

– Драко, я не знаю, что сказать, – призналась она, прильнув к нему. Это был самый лучший подарок, который она когда-либо получала. Будто Драко использовал легилименцию и заглянул в ее сокровенные желания.

– Ты еще не знаешь самого интересного, – сказал он, прикусив мочку ее уха.

Гермиона едва сдержала рвущийся с губ стон, почувствовав возбуждение от близости его тела. Воздух пропитался запахом Драко, дразня и опьяняя.

Драко усмехнулся ей в шею.

Засранец.

– А самое интересное, – продолжил он, – что сквибы тоже смогут обучаться, поскольку мы не будем преподавать магию как таковую, – дыхание обжигало. – У них будет возможность получить настоящее образование, такое как маглы получают в магловском мире, и вести продуктивную жизнь, а не быть запертыми и спрятанными, как какой-то маленький грязный секрет. Еще я думал о маглорожденных волшебниках и их семьях, мы могли бы помочь родителям понять, что происходит с их ребенком, и как справиться с его случайными вспышками магии. Детям не придется посещать магловскую школу, поскольку мы обучим их всему, что обычно изучают в начальных классах.

– Правда? – спросила она, глаза сияли счастьем. Самые худшие вопоминания из ее раннего детства – до того, как она узнала, что ведьма – были связаны с детским садом и школой, где дети дразнили ее, и вскоре с ними случались неприятные вещи. Гермиона считала себя какой-то ущербной. Родители были обеспокоены тем, что у них не совсем обычный ребенок.

– Конечно. Я подумал, ты могла бы оказать поддержку родителям маглорожденных, поскольку тебе хорошо известно, через что они проходят, – признался он. – Так что ты думаешь?

Гермиона обняла его и горячо поцеловала. Драко был прав. Ей стало лучше. У нее появилась новая цель: открыв школу, она могла бы сделать для волшебного мира больше, чем когда-либо делала для Хогвартса. Она провела остаток дня с Драко, выражая ему свою благодарность.

Прошла неделя. Гермиона упорно игнорировала Скорпиуса. Она чувствовала, как ему тяжело, но упрямо не уступала силе их связи. Он должен был понять, что тоже причинил ей боль.

Не только физическую, но и эмоциональную.

Она виделась с ним только в трапезой, в напряженной и нервной обстановке. Она демонстративно не обращала внимание не его полные надежды взгляды и уже потеряла счет, сколько раз он извинялся. Скорпиус должен понять, что действия влекут за собой последствия, что он не может просто упасть на колени, прочитать исповедь о вечной любви и этим все исправить.

Тем не менее Гермиона беспокоилась за него. Она не была совсем бессердечной. Ей казалось, что с каждым днем Скорпиус все больше теряет цвет лица, а темные круги под глазами становятся более выраженными. У него пропал аппетит. Однако же он сам загнал себя в такую ситуацию, и чем раньше он научится контролировать себя, тем будет лучше в первую очередь дня него.

Драко заботился о ней все то время, пока она не подпускала к себе Скорпиуса. Он ни разу не попытался уговорить ее помириться с ним, зная, что ей нужно разобраться с этим самостоятельно.

Гермиона привыкла спать в постели Драко. Привыкла проводить с ним ночи и безумно нуждалась в его объятьях. Но она так же страдала от отсутствия люви и заботы Скорпиуса, хоть и не хотела признавать этого. Так не могло больше продолжаться. Она не понимала, что долгая разлука со Скорпиусом стала причиной ее плохого самочувствия.

Она уходила в свою комнату сразу после обеда и спала несколько часов. Ей нездоровилось. Тело ныло, у нее поднялся жар. Болезнью этой была тоска по Скорпиусу, но она не распознала симптомов. Она думала, что у нее грипп.

Все это время Драко знал, что дело в упрямстве Гермионы. Он предложил Скорпиусу идею, как выбраться из ямы, в которую тот сам себя загнал, и одновременно помочь своему партнеру. Гермионе следовало догадаться, о чем сговорились хитрые вейлы.

Она находилась в состоянии между сном и бодрствованием. Ей снился сказочный сон. Кто-то медленно гладил ее ногу, поднимая подол сорочки и ведя теплой ладонью по бедру.

Гермиона застонала и перевернулась на спину. Рука подобралась к влажным трусикам и заскользила по центру. Гермиона ощутила, как сорочка задралась вверх, оголяя грудь, и влажные губы обхватили соск. Она знала, кто это еще до того, как открыла глаза.

Скорпиус.

– Тебе нездоровится, – прошептал он, убирая вьющиеся волосы с ее мокрого лба. – Это моя вина, любимая. Позволь мне помочь тебе, – умолял он, поцеловав ее в висок. – Позволь любить тебя и исцелить. Я никогда не хотел навредить тебе. И я ни в коем случае не считаю тебя собственностью. Ты лучшая и самая важная часть моей жизни. Без тебя меня нет. Пожалуйста, прости меня.

Его слова тронули ее. Тело дрожало под его руками. Прошло слишком много времени с тех пор, как она ощущала его прикосновения.

Она согласно кивнула, и Скорпиус впился в ее губы голодным поцелуем. Жажда, исходившая от него ощущалась сильнее, даже чем в ночь скрепления их связи. Его близость сводила Гермиону с ума, разжигая в ней пламя желания. Она зарылась руками в его волосы, когда он спустился к ее бёдрам и снял тонкий клочок из шелка и атласа.

Его язык заскользил по гладкой плоти – то быстро, то намеренно медленно, слизывая влагу. Гермина закрыла глаза, выгнув спину и плотнее прижимаясь к его губам.

Она почти растворилась в удовольствии, как чуть не взвизгнула, почувствав, ещё один горячий рот у себя на груди. Она в шоке открыла глаза.

Драко.

Он подразнил пальцами сосок, а после обхватил его губами. Гермиона хотела было возразить, но Скорпиус ввел в нее два пальца и все слова куда-то испарились, как воздух из проколотого воздушного шарика. Внутри все сжалось в тугой комок.

Ее сотрясла дрожь удовольствия. Воздух был насыщен феромонами, их запахи сливались воедино, дурманя мозг подобно наркотику. Гермиона растворялась в потоке чувств и эмоций. Она ощущала их любовь каждой своей клеточкой.

Скорпиус сжал губами ее клитору одновременно вонзаясь в нее пальцами, на что ее тело отозвалось конвульсией. Драко подцепил зубами кожу над ее грудью. Гермиона вскрикнула. Вспышка эйфории, превратившаяся в мощную волну, казалось, унесла ее далеко от земли.

Она почти не соображала и даже не заметила, как Скорпиус оказался у ее головы, прижимаясь лбом к ее лбу и шепча слова.

– Ты доверяешь нам?

Она кивнула, и он лег на кровать, потянув Гермиону за собой так, чтобы она оказалась сверху. Он приподнял ее за бедра и стал медленно погружаться в нее, опуская. Войдя в нее полностью, он громко простонал.

– Наклонись вперед, – прошептал он, гладя ее по щеке.

Гермиона подчинилась, но испуганно застыла, почувствовав руку Драко на ягодицах.

– Расслабься, – сказал он, погладив ее поясницу. – Мы сделаем тебе хорошо.

Гермиона медленно выдохнула, стараясь расслабить мышцы. Скорпиус размеренно двигался в ней, жадно хватая губы своими, в то время как Драко продолжал водить ладонями по ягодицам, раскрывая их.

Она чувствовала, как по телу снова проливается сладкая истома, стоны удовольствия было невозможно сдержать. Драко вошел в нее пальцем, и Гермиона напряглась, сжимая плоть Скорпиуса. Это было непередаваемое чувство.

Он добавил второй палец, и Гермиона застонала громче, подавшись к его руке. Однажды она попробовала анальный секс с Роном, но все обернулось катастрофой. Было больно и неприятно, и в итоге она расплакалась. Ей настолько не понравилось, что они навсегда оставили эту затею. Но то, что она испытывала сейчас, не имело ничего общего с прошлой попыткой.

Она плотнее прижалась к Скорпиусу, открываясь Драко, позволяя проталкиваться пальцами дальше. Гермиона знала, что после этого все кардинально изменится, что их отношения перейдут на другой уровень.

– Готова? – прошептал Драко, возвышаясь над ней.

Она кивнула. Скорпиус перестал двигаться, отвлекая ее похотливым поцелуем.

Гермиона простонала ему в рот, отдаваясь ощущениям, которых раньше не испытывала. Поначалу было немного некомфортно, но вскоре она начала покачиваться в такт их движениям. Все мысли разом вылетели из головы, и, казалось, она потеряла свое великолепное умение логически думать.

Они двигались в идеально поставленном танце. Возбужденные стоны стали громче. Драко отстранился, чтобы Скорпиус смог глубже войти. Казалось, они одновременно прижимались ко всем ее эрогенным зонам.

Гермиона была на грани самого сильного в ее жизни оргазма, причиной которого была их связь. Все трое были связаны таким образом, что Гермиона не могла сказать, где заканчивалось одно и начиналось другое. Это было нечто более глубоким, чем только она и Скорпиус или она и Драко, и даже чем они как единое целое.

И это было красиво.

– Как хорошо, – простонал Драко.

– М-м-м… уже почти, – выдохнул Скорпиус.

Гермиона вообще не могла говорить. Ей и не нужно было. Вейлам не нужны были слова, чтобы знать, что она чувствует.

Она выгнулась, когда Драко просунул руку между ними и принялся большим пальцем потирать ее клитор. Удовольствие накрыло ее с головой, почти достигнув сладчайшей вершины.

– Отпусти, – приказал он. – Отпусти и кончи с нами.

Тело Гермионы содрогнулось по его команде, пропуская через себя разряды молний, и рот открылся в беззвучном крике. Она почувствовала, как они излились в нее, добивая наслаждение короткими, слабыми толчками.

Гермиона в бессилии упала на Скорпиуса. Она все еще была слабой из-за болезни, которую породила их связь. Она почувствовала губы Драко на пояснице и губы Скорпиуса на шее, и в этот момент ей стало ясно – у них все будет хорошо.

Разумеется, их отношения были несколько необычными, но пока они есть друг у друга, весь мир не сможет их сломить. Они всегда будут готовы справиться с любой ситуацией, что бы жизнь им ни преподнесла.

========== Глава 22. Эпилог ==========

Переполненная теплыми чувствами, Гермиона приложила малышку к груди и погладила крошечный пучок светлых волос.

Карина Джин Малфой.

Трудно было поверить, что Ориону уже пять, а Фениксу три. Время пролетело слишком быстро. Роза была на последнем курсе университета, а Хьюго должен был поступить осенью.

Гермиона погладила ладонь малышки кончиком пальца. Ее кожа была теплой и такой тонкой, как будто она прикоснулась к теплому дуновению воздуха. Карина крепко сжала ее палец своей крошечной пятерней, и Гермиона восхитилась, какой сильной она была.

Карина была особенным ребенком. Она была первой девочкой, родившейся у Малфоев почти за пять веков. Она была особенной еще потому, что Драко был ее отцом.

За Карину пришлось повоевать. Драко категорически отказывался становиться отцом, заявив, что Скорпиус будет единственным продолжателем рода Малфоев. Он сказал, что было бы слишком странно иметь с ней общего ребенка, который пришелся бы Скорпиусу братом или сестрой, и усложнил их без того запутанную жизнь.

Гермиона возразила, что раз он так считает, значит они все просто кучка извращенцев, особенно учитывая тот факт, что она состоит в отношениях с отцом и сыном.

Это стало главной причиной их ссор. В конце концов Драко сдался. Гермиона напомнила ему, что Малфой всегда получает то, что хочет. А она была Малфой.

Они поженились через шесть месяцев после рождения Ориона. И это был настоящий скандал. Они создали первый групповой брак со времен родителей Родольфуса и Рабастана Лестрейндж. Но закон был на их стороне, поэтому им было все равно, кто что скажет или подумает.

Рон начал жизнь с чистого листа. Он тоже оказался партнером вейлы. Юная Габриель Делакур появилась на пороге его дома всего через несколько дней после объявления об их с Гермионой разрыве. Сейчас они ждали второго ребенка.

В школе дела шли хорошо. Поначалу было сложно привлечь чистокровные семьи, чьи дети традиционно обучались на дому, но постепенно – по мере того, как разносился слух об их методах обучения и учебной программе – число учащихся росло. Они планировали расширить набор до конца лета.

– Она маленький проглот, не правда ли? – голос прервал ее безмолвные размышления.

– Хм-м, – произнесла Гермиона. – Она просто очарована моей грудью, как и ее отец.

– Ну, – сказал Драко. – Твоя грудь обворожительна. Я не могу винить Карину за это. Однако, должен заметить, что она претендует на мое время. Мне придется поговорить с ней тет-а-тет по поводу ее эгоизма.

Гермиона с улыбкой смотрела, как Драко погладил малышку по голове и нежно поцеловал в щечку.

– Спасибо, – прошептал он.

– За что? – с любопытством спросила Гермиона.

– За все, – он пожал плечами и прибавил. – За то, что дала нам шанс. За то, что подарила нам три маленьких чуда. Это значит для меня больше, чем я могу выразить словами.

– Знаешь, – задумчиво сказала она. – Если бы пять лет назад меня спросили, как я вижу свое будущее, я бы даже в своих самых смелых фантазиях не представила такого варианта событий. Но сейчас я бы ответила, что мое будущее здесь, с тобой и Скорпиусом. Вы оба ворвались в мою жизнь и перевернули ее с ног на голову. Но несмотря на это, у нас получилось наладить отношения. Теперь мы как одно целое. Я не подозревала, что в моей жизни чего-то не хватает, пока не появились вы. Я сожалею лишь о том, что этого не случилось раньше.

Драко погладил ребенка по щеке. Карина, перестав сосать грудь, внимательно посмотрела на Гермиону, а потом, наполняя ее сердце непередаваемым счастьем, улыбнулась ей. Гермиона вздохнула, поправив одежду.

– Всему есть причина, Гермиона, – продолжил рассуждать Драко. – Я не уверен, что раньше ты была к нам готова.

– Может быть, – призналась она. – Но пока мы трое вместе – мы готовы ко всему.

– Безусловно, – сказал он, забирая у нее малышку и кладя ее в кроватку. Затем он повернулся к Гермионе и, подав ей руку, помог подняться.

– Мы – Малфои, – гордо произнес он, уводя ее за дверь. – И как ты когда-то выразилась: Малфой всегда получает то, что хочет. А теперь давай найдем Скорпиуса. С появлением Карины, ты стала уделять нам меньше внимания.

– Что ж, думаю, ты просто возбужден, – упрекнула она.

– Ладно, ты меня подловила, – ухмыльнулся он, игриво подтолкнув ее в бок. – Но и ты тоже.