Текст книги "Чего хотят Малфои (ЛП)"

Автор книги: cullen's pet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Гермиона почувствовала, как через нее пробежала дрожь, перехватывая дыхание и покалывая кожу, когда влажные губы Скорпиуса прижались к ее шее, к тому самому месту, где он оставил свой первый укус.

– Доброе утро, любимая, – прогремел в тишине его голос. Теплое дыхание скользнуло по коже, покрывая мурашками каждый ее дюйм.

Гермиона снова попыталась пошевелиться, но Скорпиус крепче обнял ее, зарывшись лицом в волосы и упиваясь их запахом.

– Я могу привыкнуть просыпаться так каждое утро, – прошептал он ей на ухо. – Не смущайся, любимая. Мне нравится, когда ты кричишь в экстазе подо мной. Ты красивая, – и снова уткнулся носом в ее шею, закрыв глаза. Гермиона наслаждалась его прикосновениями. У нее не хватало слов адекватно объяснить, что она чувствовала. Пытаясь согласовать все то, что она испытывала ко всем мужчинам в своей жизни, она совсем запуталась.

Она любила своего мужа, но сейчас эта любовь отошла на второй план, поскольку все ее мысли были заняты Скорпиусом. Гермиона также думала о Драко и детях. Одному Мерлину известно, как она по ним скучала. Ее рука непроизвольно легла на плоский животик, когда она подумала о новой жизни, растущей в ней.

– Хотел бы я весь день проваляться в постели, – поддразнил Скорпиус, потянув одну из ее спутанных прядей. – Но нам нужно встать. Сегодня Рождество, отец ждет нас внизу. И ты должна поесть.

Стоило ему упомянуть про еду, как желудок Гермионы громко заурчал. Скорпиус тихо засмеялся, поднялся с кровати и направился к гардеробной. Гермиона не могла оторвать взгляда от его прекрасных форм, когда он пересек комнату, совершенно не смущаясь своей наготы. Он был красивым.

Совершенным.

Она невольно залюбовалась его грациозными движениями. Он был похож на черную пантеру, сильную и мощную. Мышцы перекатывались под его совершенно гладкой кожей, в то время как он держал свой путь к гардеробной.

Гермиона мысленно ударила себя, когда поняла, что делает. Она ведь не какой-нибудь сумасшедший подросток с шалящими гормонами.

Скорпиус вышел из гардеробной, улыбаясь так широко, будто угадал ее предательские мысли. Что вполне могло быть. Она ведь теперь была связана с ним, и он чувствовал, что чувствует она. Его улыбка стала еще шире, и Гермиона обратила внимание на его ровные жемчужно-белые зубы.

Придурок.

Он засмеялся, протягивая ей халат и совершенно не стыдясь свой наготы, как если бы Гермионы и вовсе не было в комнате.

– Это нормально – смотреть на меня, любимая. На самом деле, я тебя на это спровоцировал.

Гермиона закуталась в халат и посмотрела на Скорпиуса, взгляд которого был прикован к ней.

– А ты не хочешь одеться? – пробормотала она, взволнованная возбуждением на дне его светлых глаз. – Или ты собираешься идти на завтрак в обнаженном виде?

Он снова засмеялся и развернулся к двери.

– Судя по тому, как ты сопротивляешься желанию смотреть на мое новое тело, сомневаюсь, что отец будет в восторге от этого. Не говоря уже о том, что я могу помешать его планам. Чего я делать не хочу.

Гермиона проследила, как он вышел из комнаты и последовал через холл в свою спальню. Она поправила на себе халат и направилась в ванную, чтобы причесать непокорные волосы. Проведя по ним расческой, она поморщилась. Как бы ей пригодилась сейчас ее палочка. Ей просто необходимо было вернуть свою магию, и этот вопрос она собиралась поднять сегодня за завтраком.

К тому времени, когда она справилась со своими волосами (как смогла), Скорпиус, уже одетый, ждал ее на кровати. Увидев ее, он встал, подал руку и повел прочь из комнаты.

Они спустились по винтовой лестнице вниз, и Гермиона с интересом начала оглядывалась вокруг. Она никогда не была в этой части дома. Вряд ли она вообще когда-нибудь научится ориентироваться здесь. Ей, возможно, потребуется карта. Или Компасное заклинание, которому она обучала Гарри на четвертом курсе. Хотя, конечно, глупо было думать, что дом настолько велик, что ей придется прибегнуть к подобным мерам, чтобы не заблудиться в нем.

Гермиона чуть не ахнула вслух, когда они вошли в одну из комнат. Она была прекрасной; из длинных окон во всю стену лился солнечный свет. В камине потрескивал огонь, а маленькие диваны выглядели уютно и заманчиво. Больше всего Гермиону удивили огромные елки, занимающие большую часть пространства. Они были футов двенадцать в длину и восемь в диаметре. Гермиона с изумлением смотрела на маленьких фей со светящимися крылышками, кружащихся в танце вокруг одной из рождественских елок.

Она вздрогнула, когда услышала голос Малфоя-старшего у себя за спиной. Гермиона не заметила, как он вошел.

– Тебе нравится? – тихо спросил он.

Она отвернулась от захватывающего зрелища напротив и взглянула на своего бывшего заклятого врага.

– Красиво, – проговорила она.

Малфой выглядел уставшим и исчерпанным. Изнеможенным. Гермиона почувствовала острый укол сожаления. Он страдал так долго. Ее сердце сжалось при мысли о том, от чего он отказался и что пережил ради нее. И если это не любовь, тогда что?

Она отступила от Скорпиуса и потянула Драко к себе. Гермиона не могла объяснить, почему чувствовала необходимость подойти к нему, прикоснуться, успокоить… она просто сделала это. Обняла и попыталась без слов сказать о своих чувствах. Она хотела, чтобы он знал: он не одинок, она с ним и она не сбежит.

Уже нет.

Он обнял ее за талию, и притянул ближе. Она почувствовала его слезы у себя на шее. Ее тело страстно желало его, воспринимая и принимая его жестокую сторону.

Его руки сжимались все сильнее, и он прошептал:

– Спасибо.

Гермиона немного отстранилась, всматриваясь в его лицо – глаза были влажными, светлые ресницы слиплись от слез.

– За что? – спросила она.

– За то, что дала нам шанс, – мягко пояснил он. – За то, что спасла моего сына от судьбы худшей, чем смерть. Я всегда буду в долгу перед тобой.

– Ты мне ничего не должен, – настаивала Гермиона. Она отстранилась от Драко и повернулась к камину. Она не хотела, чтобы он думал, что чем-то ей обязан, потому что от этого она чувствовала себя дешевой шлюхой. Она позволила Скорпиусу скрепить с ней связь не потому, что хотела спасти ему жизнь. У нее были на то свои причины. Кроме того, она знала, что Малфои говорили правду. Она чувствовала это в своем сознании и в душе.

– Гермиона, – начал Драко.

– Нет, – скомандовала она, повернувшись к нему. – Тут нечего обсуждать. Ты мне ничего не должен. Я согласилась на эту связь не ради спасения твоей жизни или жизни твоего сына. Я сделала это только потому, что чувствовала, что поступаю правильно. Пожалуйста, не опошляй.

– Я и не хотел, – возразил Драко. Он пересек комнату и привлек Гермиону к себе. – Я только пытался сказать, что никогда не смогу выразить, как много это для меня значит. У меня нет большого таланта произносить красивые речи и проявлять свои чувства. Но я могу показать, как это важно для меня.

Гермиона не стала сопротивляться, когда он наклонился и прильнул к ее губам, которые были краснее самой красной розы. Она ощущала его аромат, разлившийся в воздухе, пряный и пьянящий. Сердце ее подпрыгнуло в груди, когда она почувствовала притяжение, возникшее между ними в этот момент. Руки Драко скользнули по ее спине, и Гермиона подавила вздох, ощутив покалывание там, где только что были его руки. Он воспользовался тем, что ее губы приоткрылись, и протолкнулся языком в ее рот – глубоко и сильно, въедаясь в нее.

И она бы позволила ему все, если бы не Скорпиус. Он кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Не хочу рушить ваше веселье, отец, но не считаешь ли ты, что сейчас самое время для подарков? – невинно спросил он.

Гермиона покраснела и высвободилась из рук Драко. Она не могла поверить, что позволила себе такое поведение. В вейлах определенно было что-то, от чего она теряла чувство всякого приличия. Она не была простушкой или публичной девкой. Это Малфои делают ее такой. Она взглянула на Скорпиуса и заметила озорной огонек в его глазах. Ему определенно нравилось быть свидетелем разыгравшейся сцены. И не было похоже, что он передумал пытаться их разлучить.

Придурок.

Гермиона снова переключила свое внимание на рождественскую елку и только сейчас заметила под ней подарки – некоторые были от ее семьи, а остальные от Драко и Скорпиуса. Она почувствовала себя виноватой за то, что ничего им не купила. У нее просто не было времени и возможности ходить по магазинам. Ей удалось только купить подарки своим детям и племянникам.

Гермиона позволила Драко приобнять ее за талию и подвести к дивану. Она села рядом с ним и посмотрела на Скорпиуса, нагнувшегося к елке за подарком. Он взял один и передал его Драко.

– Нам бы хотелось, чтобы этот подарок ты открыла первым, – сказал тот, протягивая ей длинную узкую коробку.

Гермиона лукаво взглянула на них: подарок был завернут в блестящую красную бумагу с золотистым бантом, что, конечно, не могло ускользнуть от ее внимания. Аккуратно сняв обертку, она поддела пальцем крышку коробки, и внутри нее шевельнулось беспокойство. Она надеялась, что там не ожерелье. Было слишком рано для таких подарков. Но все ее опасения оказались напрасными, когда внутри коробки на зеленом бархате она обнаружила свою палочку. Гермиона взяла ее в руку и почувствовала, как волшебные искры обволакивают каждый ее палец. Слезы навернулись на ее глаза, и она подняла взгляд на Малфоев.

– Мы подумали, что пора тебе ее вернуть, – объяснил Скорпиус, присев с другой стороны от Гермионы. – Только… – он замолчал и сглотнул, покосившись на палочку в ее руке. – Не наказывай меня слишком строго за то, что я такой безбашенный, ладно?

Она всхлипнула и вытерла слезу.

– Спасибо, – голос дрожал от переполнявших ее эмоций. – И я не стану делать каких-либо обещаний, – она рассмеялась при виде того, как беспокойство тронуло его прекрасные черты. Ей показалось, или Драко что-то сказал?

Гермиона повернулась к нему и вопросительно подняла брови, но он лишь одарил ее невинным взглядом, сделав вид, что ничего не говорил.

– А этот, – сказал он, уклоняясь от допроса, – от меня, держи.

Он протянул ей небольшую коробку, с удивительным искусством упакованную в серебряную бумагу с зелеными дугами. Гермиона задалась вопросом, кто бы мог запаковать подарки. Ей с трудом верилось, что это сделал Драко. И Скорпиус навряд ли – он неважно чувствовал себя на прошлой неделе. Скорее всего, это была Динь – единственный домовой эльф, которого она видела в этом доме.

Она осторожно открыла подарок и ахнула, увидев его содержимое. Это был красивый набор заколок в виде миниатюрных львов, сделанных из чего-то, похожего на алмазы, и с глазами из изумрудов.

– Они… – она замолчала и судорожно перевела дыхание, сглатывая комок в горле. – Они прекрасны и, должно быть, стоят целое состояние.

Она подняла взгляд на Драко.

– Они стоят каждого потраченного кната, уверяю тебя. Я купил их после того, как впервые увидел тебя во сне, – пояснил он. – Они хранятся в моем сейфе с 1993. Когда нам исполнилось по восемнадцать, я собирался подарить их тебе, но отец помешал мне это сделать. А потом ты вышла замуж за Уизли, и я решил, что было бы неправильно дарить их тебе. Я хранил их, потому что… потому что они твои, пусть ты никогда и не держала их в руках.

Гермиона почувствовала, что в горле снова набухает комок; глаза наполнились слезами. Драко казался таким грустным, когда рассказывал историю этих заколок. А ведь так и есть. Эта история действительно была очень грустной. Невозможно было представить, что он чувствовал на протяжении многих лет. Гермиона не была вейлой, поэтому не могла в полной мере понять, как он страдал.

Она протянула руку и утешила его, показывая, что она рядом и позаботится о нем. Драко сжал ее ладонь и улыбнулся. Скорпиус снова прервал их, напоминая, что он все еще в комнате.

– Вы двое скучные до отвращения, – сказал он, вставая и снова направляясь к елке. – Я не собираюсь больше терпеть эти сопли. Сегодня Рождество, а это значит, что все должны быть веселыми и счастливыми. А вы нагнали на меня тоску.

Гермиона знала, что в Скорпиусе говорила обида, об этом свидетельствовали его голос и эмоции, которые она чувствовала через их связь. Было так легко забыть, что он еще ребенок. Это объясняло, почему он так радовался Рождеству.

– Ты прав, Скорпиус, – согласился Драко, наклонившись за одним из подарков. – Прости за то, что нагнал тоску. Я не хочу портить вам праздник. Что ж, давайте приступим к делу. Не знаю, как вам, а лично мне интересно, что Динь приготовила нам на завтрак.

Гермиона подошла к елке и взглянула на подарки с ее именем. Первый, что попался ей на глаза, был от Молли – она опять связала Гермионе один из своих фирменных рождественских свитеров. Гермиона была удивлена. Она думала, что миссис Уизли отвернется от нее после того, как узнает, что Малфой аннулировал ее брак с Роном. Изображение на свитере явно говорило об ее отношении к этой ситуации. На нем был вышит лев, под лапами которого находились две змеи. Гермиона чуть не рассмеялась в голос. Поспешно сложив свитер в коробку, она взялась за следующий подарок.

Он был от Гарри. Гермиона улыбнулась, обнаружив под золотистой оберткой книгу «Самооборона для современной ведьмы». Открыв обложку, она увидела корявый почерк Гарри.

«Гермиона,

Я хочу, чтобы ты знала: мы с Роном пытаемся сделать все, чтобы вытащить тебя оттуда. Боюсь, мне придется быть прямолинейным. Я исследовал все возможные варианты и проштудировал все кодексы, которые только смог найти. Нет ни одной ниточки, за которую можно было бы зацепиться. Я разговаривал с министром и чуть не набросился на него с кулаками, когда он сказал, что ничего нельзя сделать. Гермиона, я чувствую, что подвел тебя, потому что ни чем не смог тебе помочь. Рон был вне себя. Я надеюсь, что этот подарок поднимет тебе настроение, и знай, я всегда буду с тобой, даже если тебе навсегда придется остаться с этими чистокровными мерзавцами. Прочитай эту книгу, Гермиона. Если Малфои позволят себе лишнего, не бойся защитить себя. Единственное, что помешало мне ворваться в мэнор и вызволить тебя оттуда, – это закон, позволяющий им убить меня. Все, что связанно с вейлами, слишком переоценено.

С любовью,

Гарри».

========== Глава 16. Часть II ==========

Гермионе хотелось плакать и смеяться одновременно. Она была тронута беспокойством Гарри. Одному Мерлину известно, каково ему было, когда он обо всем узнал. Его с трудом можно было представить кричащим в офисе Кингсли – такое поведение было больше присуще Рону, от которого Гарри, наверное, не отходит ни на шаг. Гермиона знала, что недавние события почти сломали Рона, и не знала, как бы поступила сама, если бы ситуация изменилась в противоположную сторону. Но она не сомневалась, что в конечном итоге у него все будет хорошо. Рон сильный. И он еще молод.

Заметив, как две пары серых глаз безотрывно смотрят на нее, она отвлеклась от мыслей.

– Что? – немного застенчиво спросила Гермиона.

– У нас есть еще кое-что для тебя, – ответил Драко после короткой паузы.

Она посмотрела в глаза каждого из них:

– Я чувствую себя немного виноватой, – призналась она, – за то, что ничего вам не купила.

– Ты сделала для нас больше, чем достаточно, – сказал Скорпиус. – Кроме того, мы не тратились на подарки. Палочка была твоей. А эти заколки отец хранил на протяжении десятилетия, так что он тоже, можно сказать, ничего не потратил.

Гермиона выжидающе смотрела на них. Что еще они собираются ей подарить?

Драко соскользнул с дивана и опустился на колени перед ней, а затем осторожно взял ее руку и поднес к губам.

– Я знаю, как ты скучаешь по детям, – тихо сказал он. – Поэтому я поговорил с Молли Уизли и организовал для тебя встречу с ними через каминную сеть. Знаю, встречей это как таковой не назовешь, но Уизли назначил другую дату для визита, поэтому пришлось выкручиваться. Не мог же я позволить себе, чтобы ты не пообщалась с детьми на Рождество.

Глаза Гермионы снова наполнились слезами. Она не могла поверить, что Малфой сделал для нее что-то настолько приятное. Что-то, от чего ему не было абсолютно никакой выгоды. Кроме того, ей не верилось, что Молли пошла с ним на контакт, ведь Драко Малфой ей никогда не нравился. Гермиона предположила, что тоже уже попала в список тех, на кого у семейства Уизли зуб, после того как скрепила связь со Скорпиусом Малфоем. Молли знала, что Гермиона очень любит своих детей. Может быть, она просто действовала в их интересах. В конце концов, во всей этой истории они были невинными жертвами.

Как по чьему-то сигналу, Драко и Скорпиус поднялись с дивана.

– Они выйдут на связь в ближайшие несколько минут, – объяснил Драко, двигаясь к двери. – Мы будем в зале для завтраков. Когда будешь готова, присоединяйся к нам.

Гермиона заметила, как они безмолвно переговариваются взглядами и, оглянувшись на нее, покидают комнату. Руки Гермионы дрожали, она думала о детях. По правде говоря, она была в ужасе. Она не знала, сколько им было сказано, и боялась, что они подумают о ней. Возненавидят ли? Им наверняка известно, что это она стала причиной, по которой они с Роном больше не вместе.

Роза и Хьюго были достаточно взрослыми, чтобы услышать правду. Гермиона просто не знала, как они отреагируют. Конечно, она не была виновата в случившемся, но вдруг дети набросятся на нее? У них была счастливая семья – а теперь она распалась.

Гермиона была выдернута из мыслей, когда камин вдруг затрещал и из него посыпались зеленые искры.

– Мам? – позвала ее Роза. – Ты здесь?

Гермиона вскочила с места и бросилась к камину.

– Я здесь, дорогая, – заверила она.

Лицо Хьюго появилось рядом с лицом Розы:

– Мама! – воскликнул он.

– Привет, дорогой, – ответила она.

– Мам, что происходит? – спросила Роза. – Никто ничего нам не рассказывает. Папа едва ли разговаривает, а бабушка только сообщила нам, что вы с папой больше не вместе. Это правда?

Гермиона вздохнула, печально смотря детям в глаза:

– Это правда, – спокойно призналась она.

– Как? – неуверенно спросил Хьюго. – Разве ты больше не любишь папу?

– Нет, – торопливо ответила Гермиона. – Ничего подобного. Я всегда буду любить вашего папу. Я всегда буду любить вас. Просто некоторые вещи не подвластны нашему контролю. Все случилось совершенно неожиданно.

– Но что? – поторопила ее Роза.

Гермиона улыбнулась. Она была так похожа на нее, что иногда становилось страшно.

– Что вы знаете о вейлах? – спросила она.

– Только то, что мы учили на уроках, – ответила Роза. – У них есть партнер, и, достигнув определенного возраста, они предъявляют на него свои права. Они долго живут, безупречно выглядят и обладают очень сильной магией, в отличие от среднестатистического волшебника или волшебницы. А почему ты спрашиваешь?

– Что ж, – начала Гермиона. – Не так-то просто подобраться к сути, поэтому скажу следующее: поскольку вейл очень мало в природе, правительство отстаивает их права, особенно когда дело касается их партнеров. Вейлы могут претендовать на своего партнера, даже если тот состоит в отношениях с кем-то другим. После предъявления доказательств, бесспорно свидетельствующих о том, что тот или иной человек является партнером вейлы, она имеет право претендовать на него и даже разрушить брак.

– Ох, мам! – воскликнула Роза. – Так вот что случилось? Тебя вынудили бросить папу и уйти к вейле?

– По правде говоря, к двум вейлам, – поправила ее Гермиона.

На Хьюго не было лица, Роза была бледная, как полотно. Гермиона ждала, когда они разразятся руганью. Она не знала, как сама бы поступила на их месте. Им нужно было время, чтобы привыкнуть.

– Кто они? – наконец спросила Роза.

Гермиона глубоко вдохнула. «Вот и подобрались к самому сложному».

– Драко и Скорпиус Малфой, – ответила она.

Глаза Хьюго расширились. Роза побагровела.

– Малфои! – воскликнула она. – И сын, и отец? Мам, мы со Скорпиусом одного возраста. Как такое возможно?

– Я не знаю, Роза, – сказала Гермиона, раздраженно всплеснув руками. – Драко предположил, что раз он не смог претендовать на меня в прошлом, то теперь я являюсь партнером Скорпиуса. Сказал, что я была рождена для того, чтобы произвести ему наследников, но поскольку так вышло, что теперь Скорпиус – продолжатель рода Малфоев, то мне придется выполнить свое предназначение с ним.

– Это какое-то безумие! – выпалил Хьюго. – Ты в два раза старше Скорпиуса! Разве его это не смущает?

– Нет, – помедлив, ответила Гермиона. Она не собиралась рассказывать им о возрастных изменениях, но поскольку Хьюго затронул эту тему, то придется говорить на чистоту. – После скрепления связи с вейлой, мое старение остановится до тех пор, пока возраст Скорпиуса не сравняется с моим.

– Ты хочешь сказать, – рассуждала Роза, – пока Скорпиусу не исполнится тридцать, ты не будешь стареть? То есть однажды мы с тобой станем ровесницами?

– Именно.

Роза замерла на мгновение.

– Это в какой-то степени круто, – призналась она, немного подумав. – Но когда ты сказала, что тебе суждено произвести на свет наследников Малфоя, ты подразумевала, что у тебя будут еще дети?

В этом вся ее дочь – ничего не пройдет мимо ее внимания.

– Да, для вейлы это цель. Им важно произвести наследника и спасти свой вид от вымирания. Такова цель любого живого существа: передать свои гены следующему поколению.

– Получается, у меня наконец будет брат, которого я так давно просил? – с надеждой спросил Хьюго.

Гермиона широко улыбнулась. Кажется, они смогут справиться с нынешним положением вещей. Она не знала, что бы делала, если бы они отреагировали негативно на все то, что она им рассказала.

– Скорее всего, дорогой, – ответила Гермиона. – Не могу себе представить, чтобы у Малфоя не было наследника мужского пола. Это традиция. Ну, хватит со всем этим. Как вы проводите Рождество?

Всего одного вопроса хватило, чтобы отвлечь Хьюго, и он стал рассказывать про все подарки, которые получил. Хьюго был таким болтушкой, только волю дай.

– А как у тебя дела, Роза? – спросила Гермиона.

Роза не ответила на вопрос, но вместо этого задала свой, который совершенно выбил почву из-под ног Гермионы:

– Когда мы увидимся? – тихо спросила Роза. – Дедушка сказал, что ты больше не преподаешь в Хогвартсе. И еще что ты не придешь к нам на Рождественский ужин. Ты что-то не договариваешь нам?

Гермиона неловко сглотнула. Она не хотела превращать Рона в злодея.

– Артур сказал правду. Я больше не преподаю и не буду в ближайшее время. И я не смогу прийти к вам на Рождественский ужин, потому что ваш отец… – она замолчала, подыскивая нужные слова. – Ваш отец подал на полную опеку после того, как Малфой аннулировал наш брак. Он боится, что Малфои могут причинить вам вред.

– Как бы не так! – возмутилась Роза. – Мам, он просто ненавидит Малфоев. Сейчас еще больше, чем когда-либо.

– Я не могу винить его за это, дорогая. Он беспокоится за вас, – сказала Гермиона с грустью. – Я буду бороться за вас. Вы мои дети. И я всегда буду вас любить.

– Плевать! – воскликнула Роза. – В следующем месяце мне исполнится семнадцать, и по закону я буду совершеннолетней. Папа не сможет огородить меня от встреч с тобой.

– Роза Уизли! – прикрикнула Гермиона. – Следи за языком! Может, это и хорошо для тебя, но ты подумала о своем брате? Нет, я, безусловно, подам на апелляцию после праздников. Но ваш отец просто пытается вас защитить.

Гермиона услышала, как Молли позвала детей откуда-то из глубины их комнаты. Кажется, ее время общения с ними скоро закончится.

– Как же мне хочется обнять и поцеловать вас, – с сожалением произнесла она. – Счастливого Рождества, дорогие мои, и не держите обиды на папу. Я знаю, что он хочет как лучше.

– Счастливого Рождества, мам, – пожелала Роза. – Увидимся в следующем месяце на мой день рождения.

Гермиона улыбнулась сквозь слезы, наблюдая, как голова ее дочери исчезает в камине. Затем она перевела взгляд на Хьюго.

– Если хоть один из них сделает тебе больно, – произнес он, – скажи им, что будут иметь дело со мной. Счастливого Рождества, мама.

Его лицо растворилось в зеленом пламени, и камин вновь загорелся красно-золотым. Гермиона тихо рассмеялась. Хьюго всегда будет ее маленьким защитником. Она медленно поднялась на ноги. Голова все еще немного болела от событий прошлой ночи. Гермиона покраснела, вспомнив, что есть еще один Малфой, с которым ей только предстоит скрепить связь. Покачав головой, она тихо вышла из комнаты и двинулась через коридор на звуки голосов. Она была очень голодна.

========== Глава 17 ==========

Гермиона осторожно шла через холл, не уверенная, куда он ее приведет. Она никогда не была на нижних этажах дома, не считая подземелья. Дрожь пробежала по ее спине, когда она вспомнила о темных временах, царивших в волшебном мире много лет назад. Тогда она была уверена, что они все умрут, что любая надежда потеряна. Когда ее отдали на расправу сумасшедшей Беллатрикс, ей казалось, что она не выживет.

Гермиона покачала головой, отгоняя мысли прочь. Она изо всех сил старалась все забыть, но не могла. Такое просто не забывается. Лезвие ножа Беллатрикс, рассекшее ее плоть, бешеные глаза сумасшедшей Пожирательницы, то, как она слизывала кровь с ее раны, и опустошенный взгляд Драко, который стоял в стороне и смотрел.

Теперь она понимала, почему его лицо было настолько бледным и почему его кулаки тряслись, когда он наблюдал за происходящим. Гермиона давно простила его за то, что он не пытался ее спасти. Сделай он это – их бы тут же убили.

Гермиона продолжала идти, абсолютно уверенная, что заблудилась, пока не услышала тихие голоса, доносившиеся из глубины холла. Она прислушалась и ускорила шаг. Ей хотелось знать, о чем говорят Драко и Скорпиус. Приблизившись, она уловила часть разговора.

– …ты был прав, отец… изысканная… и очень отзывчивая… даже больше, чем я мог себе представить…

Гермиона покраснела. Они говорили о ней. Она тихо стояла за дверью и прислушивалась, чувствуя себя маленьким непослушным ребенком. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось знать, что они думают о ней.

– Нет ничего лучше, чем быть со своим партнером, Скорп, – сказал Драко. – К сожалению, у меня нет опыта в этом деле, но, как говорил мой отец: «Твой партнер всегда будет лучше кого угодно другого». Ты знаешь, что я с большой любовью отношусь к твоей матери. Она была моей лучшей подругой, она подарила мне тебя, но ей никогда не сравниться с Гермионой.

– Я знаю, отец, – ответил Скорпиус.

Гермиона услышала, как чашка звякнула о блюдце, и затем Скорпиус продолжил:

– Я чувствую связь с Гермионой, такую сильную, что это просто немыслимо. До этого утра я никогда не думал, что мог бы любить кого-то так, как люблю ее. Отец, я уже чувствую, как внутри нее растет жизнь, и должен признать, что я немного напуган.

Гермиона подавила вздох и положила руки на живот. Она знала, что забеременела прошлой ночью, она читала об этом в книге. Но услышать словесное подтверждение этому – совсем другое.

– Не беспокойся, Скорп, – успокоил его Драко. – Ты будешь прекрасным отцом. К тому же мы с Гермионой всегда будем рядом, чтобы помочь тебе. У нас уже есть опыт с детьми.

– Наверное, ты прав, – согласился Скорпиус. – Просто я еще совсем молод, и дети – это большая ответственность. Думаю, что я мог бы научиться нянчиться с ними. Гермиона… тебе известно, что подслушивать нехорошо?

Гермиона пискнула и отскочила от двери. Вероятно, Скорпиус знал, что она была там все это время. Она густо покраснела от смущения, проклиная себя за то, что подслушивала. Как же она могла забыть о том, что они теперь могут чувствовать ее? Ее поймали с поличным.

Гермиона одернула халат и распахнула дверь. Она нерешительно вошла в комнату и нервно глянула на сидящих перед ней мужчин; ее щеки все еще заливал румянец. Глаза Скорпиуса засверкали озорством, и он выдвинул стул, стоящий между ним и его отцом. Гермиона немного удивилась тому, какой уютной оказалась эта комната. Она ожидала оказаться в столовой с длинным столом, способным вместить пятьдесят человек, и холодной атмосферой, но все оказалась намного лучше, чем она себе представляла.

Она заняла свое место и запротестовала, когда Скорпиус и Драко начали класть еду в ее тарелку. Гермиона была голодна, но не до такой степени, чтобы съесть все, что они ей наложили. Перестав противиться, она позволила им сделать, как они хотят. Ей никогда в жизни было не съесть столько еды.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Было неловко завтракать в тишине. Она знала: Драко и Скорпиус хотят дать ей немного покоя после всего, что случилось. Гермиона не спеша ела, хоть и была голодна. Ее впечатлило разнообразие еды на столе: на нем было все, чем изобилует традиционный английский завтрак и традиционный рождественский праздник. Бекон, яичница, жареные помидоры и грибы, тост с маслом, колбасы и печеные бобы. И это только часть всех блюд. Еще жареный гусь с картофелем, брюссельская капуста, клюквенный и хлебный соусы, йоркширский пудинг и даже большой шоколадный десерт в виде монет.

Скорпиус как будто прочитал ее мысли, ответив на беззвучный вопрос:

– Трапеза – одна из традиций семьи Малфой, – пояснил он, отпив из кружки. – Мы хотели совместить утренние и вечерние приемы пищи в одно, чтобы было больше времени для других занятий. К тому же еды всегда предостаточно, и если вдруг позже проголодаешься, можно будет снова перекусить.

– Это хорошо, – сказала Гермиона, отправляя кусочек гуся в рот. – Просто еды так много…

Скорпиус тихо засмеялся над ней.

– Наверное, это действительно выглядит немного по-декадентски, раз уж тут слишком много еды для нас троих, но надеюсь, скоро это перестанет казаться тебе расточительным.

В воздухе повисли невысказанные слова. Скорпиус, разумеется, имел в виду то время, когда появятся дети и сидящих за столом станет больше. Гермиона перестала жевать, осознав, что в следующем году у нее уже будет еще один ребенок. Ее очень волновала эта перспектива. Она не планировала еще детей, Роуз и Хьюго им с Роном было достаточно, но все-таки по малышам Гермиона скучала. Запах новорожденного ребенка ни с чем не сравним.

Она была уверена, что Скорпиус захочет больше одного ребенка. Вероятно, даже больше, чем она может ему дать. У Гермионы были смешанные чувства на этот счет – она не хотела превратиться в инкубатор по выращиванию детей. И был еще один мужчина, претендовавший на нее, – Драко Малфой.

Хочет ли он детей? Они никогда не касались этого вопроса. Она предположила, что он наверняка захочет ребенка от своего партнера. Им нужно будет поговорить об этом в самое ближайшее время. Ей хотелось знать, какие у них планы на ее счет, и быть готовой отстаивать свое мнение, если их желания окажутся неразумными.