Текст книги "Рождественская сказка (СИ)"

Автор книги: cucu.la.praline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Ты хороший человек, Джагхед. И что бы ты не думал, но твоей вины в этом нет. И не будет. Злость часто берет верх над людьми, я уверена, что для тебя это не новость. А злость, перемешанная с отчаянием – тем более. В такие моменты слова вырываются сами, и ничего с этим поделать нельзя, но это не значит, что ты виноват. Все сложилось так, как сложилось. Ход событий не изменишь, и вряд ли Фангс покончил с собой из-за твоей фразы.

– Я так и не считаю. Но мои слова могли подтолкнуть его к самоубийству. И это не делает мою жизнь легче.

– Не спорю. Вы дружили с ним так долго, и ты, наверное, коришь себя и за то, что не уберёг его от этой лицемерной стервы?

– Ещё как. Если бы я знал, то выпер бы Джози из нашей квартиры в тот же день, как она там появилась. Я думал, что если Фангс с ней счастлив, то я не имею права вмешиваться в его личную жизнь. А сейчас я бы отдал все, лишь бы вмешаться, – Джаг сжал руки в кулаки и опустил взгляд вниз. То, что не давало ему спать ночами, теперь вылезло наружу, и он понятия не имел, что нужно говорить дальше. Наверняка он только отпугнул Бетти, и она увидела, какой он ублюдок на самом деле.

– Ты бы сделал ещё хуже, – тихо проговорила Элизабет дрожащим голосом. Она не верила в совпадения, но их ситуации были не просто похожи. Общая проблема на двоих, которая заставляла натягивать улыбку и делать вид, что все хорошо, когда единственным желанием было сдохнуть в канаве. – Поверь мне, вмешиваться в чужие отношения очень опасно, потому что ты можешь случайно перемешать карты судьбы, и все изменится в один момент. Ты бы отдал все за то, чтобы предостеречь Фангса, а я отдала бы все, лишь бы не делать этого. Лишь бы держать язык за зубами и не пытаться помочь кому-то осознать, что рядом с ним не тот человек. Что бы мы не делали, как бы не пытались убежать от правды, но то, чему суждено сбыться – обязательно сбудется. А своим вмешательством мы все портим.

– Хочешь поговорить об этом? Хочешь рассказать о том, что произошло? – он накрыл своей ладонью ее руки, ощущая, насколько они холодные. Вздрогнул и притянул ее ближе, укутывая в объятия, словно почувствовав, как ей это сейчас необходимо: спрятаться за кем-нибудь, укрыться и посидеть, помолчать. В одиночестве. Без надоедливых людей, которые пытаются дотянуться до ее души своими грязными лапами. Без ненавистного «Успокойся, это в прошлом». Без наигранно-сочувствующих взглядов. Просто помолчать.

– Нет. Я не говорила об этом ни с кем, даже с родителями. Прошло почти три года, а как будто все было вчера. Я и рассказать ничего толком не смогу, от одной мысли слезы наворачиваются. Слишком сложно, это внутри меня. Мои проблемы, мои переживания, мои воспоминания, которые для меня дороже всего. Потому что это все, что у меня осталось. Порой мне кажется, что до психушки недолго осталось. Я ведь… Я ведь сама все разрушила. Хотела как лучше, но если бы я знала, что натворю…

В ответ Джагхед лишь сильнее сжал ее в своих объятиях, позволив уткнуться носом в плечо. Бетти прикрыла глаза.

На душе творилось черти что. Старые раны вскрылись и хотелось выть от боли, которая медленно, но верно выходила из глубины души. Но в то же время было так… Спокойно. Как будто в куполе, огражденном от окружающего мира невидимой пленкой.

– Я поведу себя как настойчивый козел, если ещё раз спрошу, точно ли ты не желаешь поговорить об этом? – уточнил он, и девушка усмехнулась. – Просто… Раз уж мы сегодня пьем до беспамятства и говорим о прошлом, словно два безумца… Я не настаиваю, Беттс, но думаю, что тебе должно стать легче.

– Все так думают и дают непрошеные советы, – огрызнулась она, но быстро прикусила язык. Вздохнула, смирившись с неизбежным, и продолжила, неожиданно для самой себя. – Я не знаю. Это слишком личное, а тебя я знаю меньше месяца. Я разочаровалась во многих людях, стоит ли доверять тебе? Похоже, я правда неплохо выпила, если считаю, что да. Поэтому у меня к тебе будет лишь одна просьба: если завтра я не встану с постели, мучаясь от головной боли, то сделай вид, что этого вечера не было, ладно?

– Я бы посмотрел на то, как тебя разнесет от одного шампанского, – хмыкнул Джонс, вынимая бутылку из рук Бетти. – Знаешь, если уж на то пошло, и эта тема для тебя болезненна, то в тот момент, когда станет хуево, можешь прекратить говорить об этом. Я пойму. Или можешь даже не начинать. Я вроде не такой уж и садист, чтобы заставлять тебя.

– Надеюсь на это, – Элизабет скривила губы в усмешке, отчаянно оттягивая время и пытаясь найти силы, чтобы начать говорить. Это было безумием, но от одного присутствия Джага ей становилось гораздо проще. И теперь, когда он крепко держит ее в своих руках, переплетая их пальцы между собой, слова сами срываются с языка. – Тед был моим старшим братом и постоянно заботился обо мне. Читал сказки на ночь, раскрашивал со мной феечек, дрался подушками и помогал вязать шарфики моим куклам. А потом забирал с выпускного, прикрывал перед родителями, следил, чтобы ни один из его друзей ко мне не клеился, – тепло улыбнулась, чуть сжимая его ладонь, будто ища поддержку. И тут же нашла, ощущая его внимательный взгляд искрящихся зелёных глаз, которые впитывали каждое слово.

– Такой брат – мечта каждой девчонки.

– Не могу не согласиться, – Купер улыбнулась ещё шире. – Тед поддерживал меня во всем, даже если это было запрещено родителями. Один раз ему влетело за то, что он не досмотрел за мной: он смотрел телевизор и уснул, а я в это время разрисовала папину новую рубашку, – хихикнула, вспоминая шокированное лицо отца и негодование матери.

Джаг тоже улыбнулся, представляя себе эту забавную картину.

– Да ты была проказницей в детстве!

– Ещё какой. Все стены в моей комнате были в краске, и мама с папой не делали ремонт очень долго, ждали, пока я повзрослею и перестану портить обои. Тедди в этом плане не повезло: ему приходилось следить за мной, а я была чересчур активным ребенком. Но он говорил, что все в порядке и отшучивался тем, что из меня вырастет великий художник.

– И как, великий художник из тебя вырос?

– Выросло разочарование семьи, – грустно улыбнулась Бетти. – Тед был невероятно талантлив, он подавал большие надежды, а я была упряма и не хотела признавать тот факт, что у него своя личная жизнь. Когда у Теда появилась девушка, я начала ревновать, потому что мне не хватало его внимания. Ссорилась с ним, обвиняла в том, что он совсем про меня забыл, хотя это было не так. Но я была неблагодарной тварью, поэтому не останавливалась на достигнутом: Тед стал проводить со мной ещё больше времени, что злило его девушку, Веронику. И он метался меж двух огней. Боже мой, поверить не могу, что я правда это сделала! – отчаянно прошептала Элизабет, закусывая губу. Чувство вины вновь дало о себе знать, опускаясь на плечи неподъемным грузом.

– Что бы ни случилось, ты можешь прекратить говорить. Если это доставляет тебе столько боли, то не стоит, – Джагхед поцеловал девушку в лоб, чуть покачивая в своих руках, словно пытаясь успокоить. Она выдохнула, прикрывая глаза.

– Мне изначально не понравилась Вероника. Она производила слишком отталкивающее впечатление. Богатая, надменная папина дочка, привыкшая к роскоши. Она смотрела на всех свысока и не считалась ни с чьим мнением. Я до сих пор не понимаю, почему она так зацепилась за Теда, но он был влюблен в нее серьезно. Я видела это по его глазам, и от того больше злилась. Потому что знала – для нее это просто мимолётное увлечение, чтобы не скучать одной, а для него она была целым миром, – поморщившись от неприятных воспоминаний, Бетти невольно возвратилась в тот день, когда впервые увидела Лодж.

– Ви, знакомься, это моя сестрёнка Бетти. Беттс, это моя девушка, Вероника, – Тед широко улыбался, радуясь, что две самые главные девушки в его жизни познакомились.

Купер кивнула и дружелюбно протянула руку:

– Приятно познакомиться, Вероника. Мне уже не терпится узнать, как тебе удалось очаровать моего скептичного братца, – на этих словах она хихикнула, с удивлением обнаруживая, что ни один мускул на лице брюнетки не дрогнул.

– А мне то как приятно познакомиться, Лиззи. Твой брат много о тебе рассказывал, – Лодж натянула улыбку, но ее выдали холодные глаза, которыми она безразлично рассматривала Элизабет. Та поежилась от колкого взгляда и отпила коктейль, желая провалиться под землю. Настроение и аппетит пропали, но она держалась. Ради Теда. Потому что знала, как для него это важно.

– Мама с папой приняли ее спокойно, хотя я видела, что они не в восторге от Вероники. Она не нравилась никому, даже друзья говорили Теду о том, что она явно не так проста. А он все отмахивался, продолжая подвозить ее до дома и дарить цветы. Однажды мой друг, Кевин, поделился со мной тем, что заметил ее рядом с каким-то рыжиком. Когда я выходила из универа, то увидела все своими глазами: Вероника обнималась с моим однокурсником Арчи. И это были не дружеские объятия, – Элизабет вцепилась руками в плед, пытаясь удержать все эмоции в себе. – Как ты понимаешь, мои подозрения не были беспочвенными. Она встречалась с двумя парнями сразу. Теда раскручивала на подарки, а Арчи любила по-настоящему. Это версия ее друзей. А я не верю в то, что у такой мрази могут быть чувства.

– Знаешь, а наши истории слишком похожи. Что Джози, что Вероника. Обе стервы, жаждущие внимания и денег. Удивительная штука эта жизнь, – высказался Джагхед, всматриваясь куда-то вдаль.

– Очень похожи. А ещё мы оба лишились близких нам людей, не имея возможности их спасти. Ты бездействовал и теперь винишь себя за это, а я влезла туда, куда не надо было. Совпадение?

– Где-то слышал, что люди встречаются не просто так. Общие интересы, проблемы, вкусы – это объединяет. И наверное, наша встреча – не случайность. Вряд ли кто-то смог понять бы меня так, как это сделала ты. Понять твою боль и прочувствовать то, что чувствуешь ты, может лишь человек со схожей ситуацией. Посмотри, как переплетается наше прошлое. Никогда бы не подумал, что такое возможно.

– Я бы тоже, – призналась Бетти. Она болтала ногами, приходя в себя. Разговор увлек своей откровенностью, и она забыла, что обещала себе не поднимать эту тему и не говорить о смерти Теда ни с кем. Сейчас она чувствовала, что делает всё правильно. Она не ощущала лицемерия со стороны Джонса. Не ощущала пустых соболезнований. Лишь чувствовала тепло его рук, обвивающих ее талию, которые дарили такое нужное спокойствие. Она знала, что он поймет. И это было самой главной причиной, почему она раскрылась.

Друзья, знакомые, родственники, родители – они переживали уход Теда по-разному. Но никто из них не переживал это так, как Бетти. Поэтому она не решалась ворошить прошлое.

Не просто боялась новой порции боли, она боялась раскрыть душу не перед тем человеком, который бы не понял, каково это.

Друзья, родители, Тони, Свит, мать Фангса – они все переживали его уход по-разному. Но никто из них не переживал это так, как Джагхед. Они винили себя за произошедшее, но спокойно спали ночью, пока Джаг выкуривал третью сигарету и просматривал старые фотографии.

Он никому так и не рассказал правду. Боялся остаться мудаком в глазах родных навсегда.

– Я должна остановиться прямо сейчас, пока не дошла до точки невозврата. Я не должна грузить тебя своими проблемами, не должна делиться своей болью, не должна говорить того, о чем пожалею. И что мне делать, если я хочу высказаться? Что мне делать, если…

– Говори. Не фильтруй слова, говори то, что на уме. Все, что угодно. Если это важно – значит это стоит того, чтобы говорить, – ободряюще сжал ее плечо Джонс. Он не умел поддерживать людей, да и никогда не горел желанием этого делать. Однако тот факт, что Бетти остро нуждалась в поддержке, в крепком плече, был очевиден.

– Я решила, что пора показать Теду истинное лицо его возлюбленной. В тот вечер, когда они должны были пойти на очередное свидание, я училась допоздна. Едва у меня закончились занятия, я сразу же позвонила Тедди. Они смотрели фильм, но я попросила его срочно приехать. Не хотела, чтобы он и дальше тратил время на эту пустышку. Тед отговаривал меня, спрашивал, нельзя ли притормозить с этим, но я была непреклонна и настаивала на своем, уговорив его поехать по мне. Я… Я… Я, черт возьми, специально притворилась, что… Что меня обидели мои одногруппники. Я до безумия хотела, чтобы он приехал побыстрее, и надеялась, что таким образом заставлю его ускориться, и доигралась. Услышав про то, что случилось, Тед пулей запрыгнул в машину и поехал в универ, причем на огромной скорости. Он… он не доехал совсем немного, его сбила другая машина на повороте. Спустя день он погиб… Даже не приходя в сознание. Это я, я, я! Я виновата в этом! Я виновата в его смерти! Зачем я наплела ему эту чушь про одногруппников? Зачем вообще полезла в их с Вероникой отношения? Зачем, зачем, блять?! Зачем?! – Элизабет разрыдалась, крича во все горло, и била парня по плечу. Истерика подступала, захватывая в свой плен, но Бетти не думала останавливаться. Та боль, которую она старательно прятала годами, вылезла, как будто прорвав невидимую плотину внутри. Освободив все отчаяние и горечь от сложившейся ситуации.

Джагхед не предпринимал попыток успокоить Купер, лишь продолжал укачивать ее на своих руках, прижимая к себе ее дрожащее тело. Ее трясло не на шутку, она буквально сотрясалась от рыданий, заламывая пальцы.

– Шшш, Беттс, тише. Тише, тише, давай, дыши глубже. Вот так, да, – он вытер слезы, которые лились безостановочным градом по ее щекам, и заправил мокрую прядь волос за ухо. Опыта в усмирении истерик у него было, но он действовал так, как считал нужным.

Несколько минут они просидели в тишине, прерываемой лишь тяжёлыми вздохами.

– Это… Это… Это сумасшествие! Я и подумать не могла, что действительно скажу это. Впервые в своей жизни я говорю с кем-то об этом. И знаешь… Мне даже немного легче. Немного. Но это не избавит меня от тяжёлой участи, – Элизабет шмыгнула носом, хватаясь пальцами за край толстовки парня.

– Как бы банально это не звучало, но…

– Я не виновата. Ты это хотел сказать, да? Не надо. Все так говорят, а толку никакого. Я же знаю, что если бы не я, то Тед был бы жив. Пусть и встречался с этой сучкой, но был бы жив! Все: мои друзья, знакомые и мои мама с папой, все твердят, что моей вины в произошедшем нет. А она есть. Просто тем, кто не натворил чего-то ужасного, легче так думать. Они скорбят о Теде, но понятия не имеют о том, каково мне. Потому что они не я. Они не совершили подобной оплошности, которая привела к неизбежному. Они не раскаиваются, стоя перед могилой, и не просят прощения, заранее зная, что ответа не получат. И тут ты. Человек, которого я и другом назвать не могу. А ты единственный, кто понимает меня. И это абсурдно, это безумно, это странно, но это так. И больше всего на свете я боюсь, что ошиблась, рассказав тебе про это. Для меня проще сесть перед людьми голой, чем открыть им правду и поведать о своей боли, которая терзает меня день ото дня.

– Я не буду исключать того, что мы с тобой невероятно облажались в прошлом. Да, в чем-то мы виноваты, но разве не ты двадцать минут назад говорила мне о том, что судьбу не изменишь? Давай признаем: я должен был держать язык за зубами и контролировать свои эмоции, чтобы не наговорить в порыве злости лишнего. Ты пытаешься меня оправдать, а я ведь виноват. И ты тоже. Только вот как бы сильно мы не были виноваты, судьбу не обманешь. То, чему суждено сбыться – обязательно сбудется. Помнишь свои слова? И ты в этой ситуации сыграла гораздо ме́ньшую роль, чем тебе кажется. Я уверен, что Тед смотрит на тебя и огорчается не потому что ты разочаровала всю семью и провинилась перед ним, а потому что ты не даёшь себе шанса быть счастливой. Каждый, слышишь, каждый человек заслуживает быть счастливым. Да, тебе кажется, что ты последняя сволочь, но в мире много людей, которые ежедневно предают своих близких, оскорбляют других, убивают, воруют и делают другие ужасные вещи. Неужели ты ставишь себя рядом с ними и отказываешься принимать то, что тоже можешь радоваться? Как бы тяжело, отвратительно, невыносимо тяжело это не звучало – то, из-за чего ты страдаешь, является твоим прошлым. И если ты не сможешь отпустить его, то нахера тебе дано настоящее? Ты живёшь, ты имеешь возможность видеть своих родных и друзей, ты имеешь возможность сказать им, как сильно их любишь. И кому, как не нам с тобой, знать, как важны такие вещи? Я сам не могу до конца отпустить смерть Фангса. Мне кажется, что сейчас я зайду к нему в дом, а он будет сидеть и играть на гитаре, а потом вскочит с кровати и мы пойдем к Стиву. И мне не хочется думать о том, что когда я пройду мимо его дома, то увижу лишь грязные и пустые окна, заброшенный сад и нотную тетрадь, к которой давно никто не прикасался. Но как бы я не бежал от правды – дом так и останется пустым, а тетрадь – нетронутой, – грустно усмехнулся, понимая, насколько же безумной получилась прогулка. А ведь изначально он хотел просто полюбоваться звездным небом в приятной компании.

– Я не могу. Я не хочу. Как возможно отпустить Тедди, моего любимого Тедди? Он же был со мной все семнадцать лет, как мне вырвать такой огромный кусок жизни из памяти?

– Я не говорю тебе забывать про это. Наоборот, иногда теплые воспоминания о близких вселяют в нас уверенность в трудные периоды. Ты должна хранить моменты с ним и ценить их, но признать: теперь он не всегда будет с тобой. Теперь у тебя появятся новые моменты, которые не будут связаны с ним. Они уже есть, и с этим ничего не поделаешь. Я не вижу смысла жить в прошлом, когда есть настоящее. Гораздо проще рыдать и не выходить из комнаты, чем собраться с силами и жить дальше. Заниматься любимым делом, учиться, строить семью, следовать за мечтой – для этого придется лечить раны, подниматься с колен, на которые ты любезно был опущен судьбой, и идти. Напролом. Идти, вытирая слезы и не оборачиваясь назад, хотя искушение слишком велико. Но если обернешься, то можешь застрять там надолго. И это не лучшая перспектива.

– Ты говоришь такими заумными словами, что у меня складывается впечатление, будто я разговариваю с девяностолетним старичком, который уже повидал многое, – Бетти чуть улыбнулась, крепче сжимая их всё ещё переплетённые руки.

– Начитался маминых журналов, – поиграл бровями Джагхед, немного разряжая обстановку. – На самом деле, после смерти Фога я потратил несколько месяцев на то, чтобы все переосмыслить. Я много думал и мучался от мыслей, но мои приоритеты и ценности очень поменялись. Я вынес много важных уроков, которые заставили меня понять, что я больше не намерен оставаться в прошлом, где Фангс жив. Я бы хотел, но жить в нереальном мире, создавая больную сказку – такое себе занятие. Увы, в моем настоящем мой лучший друг и один из самых близких людей отсутствует. Хоть бейся кулаками об стену, хоть ори во все горло, хоть закидывайся таблетками, но исправить ничего нельзя. Наверное, именно тогда я и повзрослел. Некоторым моим знакомым даже стало скучно общаться со мной, потому что по их словам я превратился в другого человека. А на деле я просто осознал важность многих вещей. Я не собираюсь строить из себя мудрого старца, но в тебе я вижу себя пару лет назад. И хочу дать тебе совет, за который я многое бы отдал, скажи мне об этом кто-то тогда. Ты, Бетти, добрый человек, это видно. Поэтому дай себе шанс. Пройдет время, и ты поймёшь, что действительно заслуживала его.

– Спасибо, – тихо проговорила, закрывая глаза. – За то, что выслушал. За то, что понял. За то, что не осудил. Я до сих пор думаю, что поспешила с рассказом и зря это сделала. Мне страшно. И я уверена, что вряд ли смогу отпустить Теда. Это невозможно для меня сейчас. Но надеюсь, что в далёком будущем я буду вспоминать наш разговор и улыбаться, потому что твои слова окажутся правдой. А пока… Встречу ещё одно Рождество, добавив в копилку ещё один год, прожитый в ожидании, что все это глупый розыгрыш.

– Я ни с кем не делился тем, чем поделился с тобой. Понятия не имею, как меня так занесло, но хочу поблагодарить тебя. Я боялся осуждения в твоих глазах. Я боялся разочарования. Но ты поддержала меня. Это многое для меня значит. В который раз я убедился в том, что внешность и первое впечатление часто бывают обманчивы: ты не такая уж и колючая стерва, как можно было подумать. Спасибо тебе за это, Беттс, – Джонс вдохнул свежий воздух, продолжая смотреть на звёзды. Где-то, совсем далеко, но в то же время так близко сверкнула одна маленькая звёздочка. И Джагу хотелось верить, что это был Фангс, который одобрительно подмигнул другу.

А может и Тед, который теперь был спокоен за свою сестру. Бетти находилась рядом с именно тем человеком.

В тот вечер звёзды блистали особенно ярко.

***

Канун Рождества выдался более, чем суетливым. Отправив сопротивлявшихся парней за ёлкой, Тони и Бетти принялись печь традиционное имбирное печенье, которые за многие годы уже стало неотъемлемой частью праздничного стола. Топаз, не устающая ворчать и жаловаться на Свит Пи, который как всегда затянул с покупкой ёлки, и теперь им приходилось искать ее в последний день, замешивала тесто и бурчала что-то про подарки.

– До сих пор не понимаю как, но у вашей семьи определенно есть свой авторский рецепт, который вы храните в тайне, по-другому объяснить то, что у меня никогда не получается такого же изумительного и хрустящего печенья, не могу. Давай, колись, что вы туда добавляете? – посмеялась Тони, добавляя сахар, а после внимательно уставилась на подругу.

– Как говорила моя мама, главный ингредиент – любовь. Если делаешь с любовью, то даже макароны получатся обалденные, – Элизабет рассмеялась вслед за девушкой, подходя к столу и забирая ложку. – Ну, а мы с Тедом руководствовались весьма простым правилом: одно неверное движение, и ты лишился сладкого на неделю из-за гнева мамы. Мысль о подобном наказании заставляла нас перечитывать рецепт по десять раз, и не дай Бог, если мы насыпали четыре ложки муки вместо трёх! Так что рецепт печенек отложен у меня в голове и останется там со мной до самой смерти.

– А я то думала, что всего лишь нужно добыть рог единорога или корень мандрагоры, а тут такой облом, – наигранно цокнула Тони, возвращаясь к готовке. И только тут до нее дошло, что было сказано. – Стой, ты же… Ты же сказала, что вы готовили вместе с… Тедом? Да, ты так сказала?

– Да. А что не так? – Бетти невозмутимо откусила яблоко, пожимая плечами.

Топаз приоткрыла рот, пытаясь осмыслить все то, что произошло. За все три года Купер ни разу не упоминала Теда в своих рассказах, постоянно избегая вопросов. Она даже прятала его фотографии, записки и подарки, рассматривая их по вечерам в одиночестве. И потому такое поведение было ей несвойственно – спокойно вставлять в беседу воспоминания о нем, как будто так и должно быть.

– Нет, все в порядке, просто… Раньше ты обходила стороной темы, связанные с ним, а сейчас… – Тони специально не стала говорить имя Теда, все ещё боясь спровоцировать Элизабет, но та лишь продолжила есть яблоко. Немного задумавшись, Антуанетта прищурилась и тише, чем обычно, сказала – Не знаю, как там у вас с Джонсом обстоят дела, но по-моему, он очень хорошо влияет на тебя. Не буду ебать тебе мозги, но подумай над этим, ладно? А я пойду в кладовку за какао.

Бетти осталась одна. Она нахмурила брови, переваривая слова подруги. Признавать это, конечно, не хотелось, но Топаз во всем была права.

***

Встречайте пушистую красавицу! – раздался громкий возглас Стива, как только они с Джагом зашли в дом, держа в руках небольшую, но милую зелёную ёлочку. – Пиздец, мы обошли хуеву тучу магазинов, хоть бери топор, иди в парк и сам вырубай.

– Ты бы ещё за час до Рождества пошел за ёлкой, тогда бы без топора точно не обошлось, – фыркнула Тони, подбегая к парню и чмокая его в щёчку. Джагхед и Бетти синхронно закатили глаза. Эта парочка стоила друг друга.

– Не злись, клубничка, а то скоро пар из ушей повалит, – ухмыльнулся Джонс, подхватывая ёлку.

В гостиной висели гирлянды, переливающиеся разными оттенками, на полу стояли две коробки с елочными игрушками, на столе – большая тарелка с имбирным печеньем.

– Ого, это вы уже жратву приготовили? Супер, – потер руки Свит, собираясь взять хрустящее лакомство, но был остановлен Топаз, глаза которой метали молнии.

– Тебе лишь бы чего-нибудь пожрать! Это на вечер, плюс мы половину на ель повесим. И хватит смотреть на меня так, как будто я тебе Америку открыла! – воскликнула Тони, наблюдая за Питерсоном, лицо которого вытянулось от удивления.

– Печенье? На ёлку? Вы ебанулись что ли? Кто так делает вообще? Еда существует для того, чтобы ее есть!

Бетти рассмеялась, смотря за их перепалкой, которая походила на ссору пожилой пары, и потянулась к верхней полке в надежде достать до ленточек.

– Помочь? – неожиданно раздался голос Джага, который оказался сзади девушки. Та, вздрогнув, неуверенно кивнула. После вчерашнего слишком душевного диалога она чувствовала себя неловко в обществе парня, но старалась не показывать этого. – Держи, – он протянул ей заветные ленточки.

– Спасибо, – чуть улыбнулась, тут же выскальзывая из его рук, которые были расставлены по бокам от нее.

Джагхед вздохнул, не понимая причину такого поведения. Ему казалось, что они стали ближе, но все случилось наоборот. Элизабет отводила взгляд, избегала любого контакта: и зрительного, и телесного, словно чего-то стесняясь. Неужели она считает ту беседу ошибкой?

Эта мысль не выходила из его головы.

***

– All i want for Christmas is youuuuu, – подпевала Тони, подвешивая печенье на ленту. Ёлка была почти полностью украшена, не доставало пары игрушек и гирлянды.

– Да ты у нас певица, – тепло улыбнулась Бетти, незаметно подшучивая над подругой: особыми талантами та не отличалась.

– Ага, хоть в церковный хор иди. Все священники перекрестятся, пока она песню допоет, – хохотнул Стив, моментально получая ответ – Топаз кинула в него каким-то мягким брелоком. – Детка, я же шутя.

– Я тебе сейчас пошучу и «случайно» подтолкну к ёлке!

– Не дуйся, – Питерсон поцеловал Тони в макушку, приобнимая за талию. – Вряд ли тебе нужен парень с расцарапанным лицом.

– С херовым чувством юмора мне парень тоже не нужен, – обиженно надула губы девушка.

Тем временем Бетти тщетно пыталась подвесить блестящий шарик на верхушку. Она не дотягивалась, ощущая неприятное покалывание в пальцах из-за колючих иголок.

– Я так полагаю, что тебе снова понадобится моя помощь? – усмехнулся Джаг, вынимая шарик из ее рук.

– Я бы и сама справилась.

– Я видел, как ты справлялась.

– Да ну тебя! – Элизабет принялась за ленты, завязывая их в красивый бантик и не смотря на Джагхеда, который заметно помрачнел.

***

Рождество приблизилось быстро. Ель, украшенная разноцветными шарами, была обмотана гирляндой, которая создавала приятный приглушённый свет в комнате. На праздничном столе расположились различные блюда, любимый Бетти клюквенный морс и имбирное печенье, на которое Свит Пи кидал голодные взгляды, изредка получая подзатыльники от Тони.

– Может, выйдем на улицу? Во дворе должны небольшой салют устроить, мне соседи сегодня говорили, – предложил Джонс. – Всё-таки лучше встретить праздник на свежем воздухе, чем так.

– Я не против, – согласилась Купер.

– Отличная идея!

– Только давайте возьмём с собой пару печенек?

Все втроём измученно выдохнули, в упор смотря на жующего Питерсона.

На улице было свежо и морозно, а в воздухе как будто витала атмосфера приближающегося Рождества. В каждом доме горели огни, а некоторые из людей вышли во двор, напевая знакомые всем песни. Дети смеялись и кидались снегом, а их родители зажигали бенгальские огни.

В воздухе показались первые салюты, и Бетти, словно забыв про все остальное, подбежала и восторженно уставилась на них, хлопая длинными ресницами. Зелёные, жёлтые, оранжевые, красные искрящиеся линии рисовали лёгкие узоры, отчего сердце билось чаще. На секунду Элизабет вернулась в детство, когда салюты казались ей чем-то невообразимо прекрасным, чем-то чудесным, что хотелось украсть себе парочку. Но дотянуться до них не получалось, так что приходилось лишь жадно всматриваться, пытаясь запечатлеть этот момент в своей памяти.

Джагхед, наблюдая за искренней реакцией девушки, не смог сдержать небольшой улыбки и подошёл ближе, устремляя взгляд на салют, который образовал яркий калейдоскоп красок.

Тони и Свит отошли ещё дальше, обнимаясь и смотря за салютами. Они над чем-то засмеялись, а после Топаз кинула снежок в убегающего Стива и ринулась за ним.

Наверное, в этот день все ведут себя как дети, позволяя себе побыть беззаботными хоть на миг и ощутить, как на ладонях теплится кусочек рождественской атмосферы.

– Можешь считать, что ты почти отвязалась от меня, – старательно пряча то, как печально ему говорить об этом, попытался пошутить Джонс. – Вы уезжаете послезавтра, да?

– Да, – еле слышно пробормотала Бетти и сжала шарф в руках. Ее глаза метались из стороны в сторону, выдавая волнение. Она не могла сказать вслух то, что просилось, но бездействие и угрюмое молчание со стороны парня удручало. Пора перестать бояться своих чувств. – Я… В общем, я хотела бы… Ну… Да, я хотела бы… О черт, я и двух слов связать не могу! – выругнулась, краснея от осознания того, как это выглядело.

Джаг тихо засмеялся. Такая Бетти нравилась ему больше всего: смущенная и прекрасная в своей простоте. Без холодных фраз, без подшучиваний, без наигранной безразличности. Настоящий ребенок с розовыми щеками и носом и с огромными голубыми глазами, в которых отражаются фейерверки.

Его главное чудо в это Рождество.

– Я хотела ещё раз сказать тебе спасибо. Я чувствую небольшие изменения в себе, и это твоя заслуга. Ну, хотя бы частично. И… Я не знаю, как это выразить, но я правда благодарна тебе, так что… – она не могла придумать слов, подходящих для описаний того, что творится у нее в душе. Целый ураган эмоций, накрывающий с головой.

Элизабет резко развернулась и ударилась лбом о грудь парня. Она ойкнула, вновь заливаясь краской, но не отступила. Ее холодные ручки легли на его шею, притягивая ближе, и она, не долго думая, привстала на носочки, для поцелуя. Джагхед, удивленный поступком Бетти, ответил ей на поцелуй, подхватывая ее на руки. Аромат ненавязчивого ванильного шампуня заполонил пространство вокруг, и именно в этот миг Джонс понял, как пахнет счастье.

Его личное счастье.

Где-то продолжали взрываться фейерверки, маленькие детишки весело бегали друг за другом, но Бетти и Джагу не было до них дела. С каждым новым вдохом внутри расцветал настоящий сад из цветов, укрывающих израненное сердце. Отстранившись, девушка мягко улыбнулась. Ее глаза сверкали, переливаясь оттенками голубого, показывая, как много эмоций переполняют ее. Джагхед зачарованно следил за ней, а после, очнувшись, начал кружить в воздухе, ловя ее звонкий смех.