сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Густав Шеффер не первый год работал в полиции, и повидал достаточно родственников и близких, которые были свято уверены в том, что тот, за кого они переживали, просто не мог совершить ничего противозаконного. Это касалось как простого превышения скорости, так и самых ужасных преступлении. Даже, как заметил Густав, можно было выявить определенную закономерность: чем тяжелее преступление, тем более неистово родственники отрицают даже очевидную вину преступника. Так что поведение молодого парня не стало для полицейского чем-то из ряда вон выходящим, к такому Шеффер привык. Только вот как Томас Трюмпер смог расположить к себе мальчишку за такой короткий срок, да еще так, что тот готов до последнего защищать человека, который, судя по помертвевшему виду Билла, все же собирается вершить свое собственное правосудие над отчимом. И, глядя на парня, полицейский был уверен, что не сможет никакими способами вытащить из Билла информацию. «Никакими? А, может быть, мне …?»
— Билл, ваш врач сказал, что завтра вас выпишут, так что после полудня вы сможете отправиться домой – блондин встал с жесткого сидения неудобного больничного стула и направился к двери. – И, вот еще что… Подумайте, Билл, возможно, вы совершаете ошибку, отвергая помощь полиции? Раз вы так уверены в невиновности Трюмпера, то куда логичнее было бы со мной сотрудничать.
Билл, широко открыв глаза, наблюдал, как Шеффер выходит из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. Слова полицейского о том, что кто-то может помочь оправдать Тома, зацепили юношу, и он по-новому посмотрел на ситуацию. Едва ли он сам сможет остановить Тома, но и полиции прямо сейчас он рассказать ничего не может, поскольку, как понял юноша, Шеффер хоть и готов идти навстречу, но, все же, не является самым главным человеком среди тех, кто ведет операцию по поимке беглого заключенного.
Грета, наблюдая за племянником, только покачала головой и хотела что-то сказать, как ее снова прервали. В палату заглянула медсестра и сказала, что часы приема закончились, и посетителям нужно покинуть этаж.
— Я приду завтра, милый – пожилая женщина поцеловала племянника в висок и отстранилась, ласково погладив выступающую под одеялом коленку.
— Принеси мне какие-нибудь вещи, хорошо? – Билл вспомнил, что забрал из лесного домика свою сумку с одеждой. – Хотя, может быть, моя сумка где-то здесь…
— Нет, герр Каулитц, – медсестра покачала головой, отчего из-под белого головного убора выбился каштановый локон, — когда вас привезли, личные вещи положили в пакет, который вы найдете в тумбочке у окна. Никаких сумок не было.
— Что ж, — вздохнул Билл, прикидывая, куда в таком случае Том подевал его вещи, — Тогда просьба в силе, тетя. – Он улыбнулся женщине. – Только не бери тот шерстяной свитер, я тебя прошу.
— Хорошо, милый. Спокойной ночи – Грета махнула рукой на прощание и вышла в коридор вслед за медсестрой.
Густав Шеффер устроился на удивительно удобном для гостиничного кресле и стал медленно скользить взглядом по разложенным по невысокому журнальному столику бумагам. Досье на Трюмпера было объемным, к тому же прибавились бумаги, которые полицейский запросил после разговора с молодым любовником беглого преступника. В другой ситуации Шеффер даже не стал бы заморачиваться по поводу слепой веры юноши в невиновность Трюмпера, но что-то в этот раз заставило молодого детектива задуматься. «Если я не разговорю Каулитца, то беглый сможет или скрыться из страны, или реально совершить еще одно убийство. В любом случае, для меня это закончится трепкой от начальства, да и о повышении можно будет забыть на долгие годы».
Расстегнув две верхние пуговицы рубашки, и отбросив в сторону галстук, Густав потянулся вперед, включая ноутбук. Вскоре раздался сигнал, оповещающий о том, что ему на почту пришло новое сообщение. Открыв письмо, Шеффер удовлетворенно хмыкнул – перед ним были материалы дела о расследовании убийства Отто Фельтцмана. В досье было все – съемка меcта преступления, анализы взрывчатого вещества, заключения экспертов, опрос свидетелей, медицинское заключение патологоанатома, и множество других документов, на основании которых был вынесен обвинительный приговор. Однако, больше всего детектива интересовало два файла, судя по объему, не уступающих Саге о Форсайтах: « Допрос Норманна Фельтцмана» и «Допрос Томаса Трюмпера». Открыв один из файлов, Густав присвистнул, и поднял трубку стоящего на столике телефона.
— Девушка, будьте любезны, чашку крепкого черного кофе в четыреста восемьдесят третий номер.
Ночь обещала быть долгой.
Георг Листинг остановил машину на обочине трассы, оглядываясь по сторонам, в надежде разглядеть в бледном свете луны очертания мужской фигуры, но так ничего и не заметил. Выключив фары, молодой парень небрежно собрал русо-золотистые волосы в свободный хвост, чтобы ветер не трепал длинные пряди, и вышел из машины, оставив дверь открытой. Достав чуть мятую пачку сигарет из кармана, Георг прикурил, наслаждаясь прохладой и запахом мокрой хвои, идущей от леса.
Он ждал уже около получаса, когда услышал легкий, едва слышный шорох со стороны кромки леса. Напрягшись всем телом, парень выпрямился, настороженно наблюдая, как из-за высокой липы, окруженной, казалось бы, непроходимыми кустами, вышел человек. Широкие плечи и общую атлетичность фигуры не могла скрыть даже ночная мгла.
Мужчина медленно приближался, давая Георгу время внимательно себя разглядеть, и парень, пользуясь моментом, отбросил тлеющую сигарету и сделал шаг вперед.
— Привет – знакомый с самого детства голос раздался в тишине ночной трассы, выводя Георга из состояния ступора. Он уже не верил, что когда-нибудь увидит своего друга детства. Сделав гигантский шаг навстречу Трюмперу, парень заключил друга в сокрушительные объятия.
— Привет, Том.
Утро Билла началось не слишком приятно – медсестра сделала «контрольный» укол какого-то лекарства и с улыбкой пожелала ему пореже попадать в больницы, на что юноша только смущенно улыбнулся и развел руками. Девушка рассмеялась и пообещала, что в течение тридцати минут к нему подойдет врач и даст необходимые документы на выписку, а он пока может собираться.
Тетя, которая была в больнице с самого утра, достала из пакета одежду – джинсы, футболку и теплый свитер, а так же мягкие замшевые полусапожки, и вышла за дверь, оставив племянника, чтобы тот мог переодеться. Юноша уже заправлял джинсы в голенище, когда дверь палаты распахнулась, пропуская внутрь Густава Шеффера. Полицейский, как тут же заметил Билл, выглядел невыспавшимся и хмурым.
— Билл, присядьте – тон его голоса был жестким, и юноша почувствовал, как по телу прокатилась ледяная волна страха.
«Неужели они поймали Тома? Или даже…?».
Шеффер, бросив мимолетный взгляд на побледневшего юношу, который, казалось, сейчас прокусит губу, хмыкнул и чуть резко сказал:
— Не пугайтесь, не словили вашего драгоценного Трюмпера. – увидев явственное облегчение на красивом лице, Густав нахмурился. – Я здесь по другому поводу.
Билл сглотнул, кивнув, юноша не представлял, что хочет от него полицейский, ведь вчера он совершенно ясно дал понять, что не собирается ничего рассказывать о Томе.
— После вчерашнего нашего разговора я запросил информацию о расследовании убийства Отто Фельтцмана. Я внимательно изучил материалы дела, и заметил кое-какие нестыковки.
Билл почувствовал, будто за его спиной вырастают крылья. «Он поверил?!»
— Не спешите с выводами – ворчливо сказал блондин, заметив, как загорелись глаза юноши. – Я сказал, что нашел нестыковки, а не доказательства невиновности Трюмпера. Тем не менее, вопросы у меня возникли.
— И что вы от меня хотите? – осторожно спросил Билл. Он не мог понять, на чьей стороне этот странный детектив.
— Я хочу прояснить некоторые моменты расследования того убийства. Конечно, наилучшим вариантом было бы допросить самого Трюмпера, но вы же не сдадите своего любовника, так? – Густав предпочел не заметить, как на его грубость отреагировал юноша. – Так что придется обойтись тем, что есть. Он же рассказывал вам, как все произошло?
— Да – тихо сказал Билл.
— Тогда поступим следующим образом: я задаю вопрос, а вы пытаетесь ответить на него, вспоминая все, что говорил вам Трюмпер, до последней мелочи, ясно? – дождавшись кивка брюнета, Шеффер открыл блокнот и приготовился записывать. – Итак…
========== Глава 16 ==========
Бежевые камни кирпичной кладки в темноте отсвечивали тусклым желтым светом, а тени ветвей деревьев зловеще скользили по неровной поверхности. Вокруг стояла невыносимая тишина, изредка нарушаемая далеким шумом проезжающих по расположенному за лесом шоссе, и Билл всем своим существом ненавидел это безмолвие. Внутри с каждым мгновением словно натягивалась нить, свитая из страха, сомнений и обреченности, готовая в любую минуту лопнуть с жутким гулом.
— Ты в порядке?
Юноша вздрогнул, услышав шепот справа от себя. Рядом с ним, прямо на давно некошеной траве лежал одетый во все темное Густав Шеффер, и ждал ответа.
— Да.
— Смотри вон туда, окно на первом этаже, второе от входной двери.
Юноша внимательно вгляделся в черные дыры оконных проемов, за весь вечер, с тех пор, как стемнело, ни одно из них не вспыхнуло светом электрических ламп. Создавалось впечатление, что дом Норманна Фельтцмана пуст. Однако, по утверждению группы захвата, которая так же, как и они, уже несколько часов пряталась недалеко от дома, хозяин был внутри.
— Видишь?
Билл кивнул, зная, что даже в кромешной темноте Шеффер разглядит его движение. В окне, на первый взгляд таком же непроницаемо темном, как и остальные, едва проглядываясь сквозь плотную ткань занавесок, то и дело вспыхивали желтые блики.
— Кажется, это камин – Густав поднес к губам маленькую черную рацию. – Ребята, объект находится в библиотеке.
— Понял – в ответ раздался хриплый мужской голос, который Билл тут же опознал. Говорил командир группы, с которым юноша познакомился несколько часов назад. Огромный светловолосый немец, похожий на Дольфа Лундгрена в лучшие годы, тогда презрительно оглядел хрупкого юношу и резко заметил, что если тот вздумает мешаться под ногами, то он лично свернет ему шею. Каулитц может быть и испугался бы такой угрозы, если бы все его мысли и чувства не были сосредоточены на одном черноволосом преступнике, появления которого они теперь и ожидали в ближайших придорожных кустах.
Билл переменил положение тела, пытаясь устроиться удобнее, чтобы не давить на затекшую от соприкосновения с землей ногу, и тут же заработал гневный взгляд Шеффера за то, что не смог сделать это бесшумно. Поджав губы, полицейский отвернулся и принялся в бинокль наблюдать за домом. Билл тоже пристально вглядывался в ночную мглу, пытаясь рассмотреть хоть малейшее движение, которое оповестило бы о том, что Трюмпер где-то рядом.
Они провели уже достаточно много времени, ожидая, когда появится Том. Билл не знал, откуда у полиции информация о том, что именно сегодня беглый преступник решит осуществить задуманное. Юношу вообще мало волновали детали, да и не было смысла пытаться узнать подробности операции. Билл пребывал в довольно странном состоянии, словно наблюдая за происходящим со стороны.
Густав Шеффер дал ему даже не надежду. Тень надежды. Следователь изучил материалы дела и пришел к выводу, что есть все основания настаивать на его пересмотре. Для этого необходимо было присутствие Тома. И, уж конечно, ни в коем случае нельзя было допускать, чтобы Трюмпер успел совершить убийство, ведь тогда уже никто даже не станет слушать доводов о его невиновности.
Перед юношей встал невозможный выбор, но Билл все же принял решение. Он рассказал Шефферу все, стараясь вспомнить каждую деталь, каждый нюанс, чтобы как можно точнее нарисовать картину того, что произошло год назад и что может произойти в ближайшем будущем. Билл не был уверен, что это не очередная уловка Шеффера, чтобы вытащить из него сведения, но промолчать казалось ему куда более безумным вариантом. Так у брюнета была хотя бы призрачная надежда на то, что Тома все же оправдают и выпустят на свободу, и Билл не собирался позволять любимому преступнику этот шанс отобрать.
— Слева, четыре метра от дома – тихо раздалось из динамика, и Билл почувствовал, как по его телу пронеслась волна мурашек. Юноша изо всех сил старался разглядеть хоть малейшее движение в указанном командиром группы направлении, но тщетно.
— Где? – еле слышно спросил он Густава, но тот только раздраженно дернул плечом, безмолвно приказывая замолчать, и навел на здание свой бинокль.
Билл чувствовал непреодолимое желание вскочить с холодной земли и выбежать на видное место, чтобы Том его заметил, и… Юноша не знал, что будет дальше, и это было еще одной причиной того, что его грызло чувство вины. «Я сознательно подвергаю его жизнь опасности».
Бросив мимолетный взгляд на огромную разросшуюся во дворе дома Фельтцманов иву, юноша замер, не понимая, не показалось ли ему, что к стволу дерева скользнула тень. Сосредоточив внимание, юноша успел заметить, как ловкая мужская фигура, опасно балансируя на довольно толстой ветке ивы, подобралась к небольшому балкону второго этажа, и, на секунду задержавшись, скользнула в ловко открытое окно.
— Ч-черт – прошипел Шеффер, успевший заметить только то, как в оконном проеме исчезла нога преступника. – Мы опоздали, он уже внутри.
— Будем штурмовать? – Билл вздрогнул, ощутив, как его бедра коснулось что-то теплое. Командир группы, несмотря на свои габариты, двигался абсолютно бесшумно, и брюнет не заметил, как тот оказался совсем рядом.
— Нет пока – покачал головой Густав. — Не думаю, что Трюмпер просто пристрелит его, он наверняка захочет поговорить.
— Вы уверены? – выражение лица специалиста яснее ясного говорило о том, что он думает по поводу того, что преступнику разрешают спокойно разгуливать по дому, да еще и вооруженным.
Шеффер кивнул и принялся наблюдать за домом.
Темнота не мешала Томасу передвигаться по коридорам и комнатам, ведь каждый уголок этого дома был знаком для него с раннего детства. Пусть уже несколько лет он не приезжал в это место, но память бережно хранила воспоминания о доме, в котором он провел немало счастливых моментов своей жизни. Томас сделал шаг вперед, ведя рукой по стене, и приостановился, почувствовав, как под кончиками пальцев текстильные обои сменились чуть шершавым деревом. «Комната Отто» — мужчина беззвучно вздохнул, чувствуя, как тоска поднимается из глубин сознания. Он хорошо помнил, как однажды ночью застал младшего брата за разрисовыванием деревянной поверхности красками, подаренными матерью накануне. Малыш, увидев, что его поймали на «месте преступления» широко распахнул глаза и стал упрашивать старшего брата не будить родителей. На вопрос, зачем он раскрашивает дверь своей комнаты, Отто с подкупающей честностью ответил, что хочет жить в замке, а скучная светло-коричневая дверь никак не может вести в покои принца. Том тогда не смог устоять, и, потрепав светлую макушку, ушел обратно в свою комнату, тихонько посмеиваясь. Парню было ужасно любопытно, оценят ли родители дизайнерский порыв младшего сына.
Том несколько раз моргнул, отгоняя ранящие душу воспоминания, и снова пошел вперед по коридору второго этажа, ступая абсолютно бесшумно. Мужчина знал, что отчим находится в библиотеке на первом этаже, и теперь старался пробраться в помещение незаметно, чтобы Норманн не успел вызвать полицию.
Трюмперу стоило немалых усилий освободиться от опеки Георга, друг категорически отказывался отпускать мужчину одного куда бы то ни было. Однако в полиции все же сидели отнюдь не идиоты – очень скоро стало очевидно, что за Листингом ведется наблюдение. Том несколько дней провел в подвале дома друга, не выходя на дневной свет, словно вампир. Но больше чем замкнутое пространство Тома угнетали мысли. Молодой парень не мог не вспоминать того, кто всего за неполную неделю смог заставить его усомниться в намерениях, вынашиваемых почти год. Билл присутствовал в его мыслях постоянно, ежесекундно напоминая о том, от чего Том добровольно отказался. Мужчина чувствовал себя бесконечно виноватым в том, что втянул мальчика во всю эту историю, ведь Биллу было бы куда лучше, если бы они тогда не встретились в чертовом магазине на заправке. В то же время, Томас не мог даже самого себя убедить в том, что их встреча была досадной ошибкой, слишком глубоко юноша запал ему в душу. Трюмпер вполне осознавал, что умудрился влюбиться в Билла, как школьник, и это его удивляло. До встречи с черноволосым мальчиком, Томас никогда не испытывал ничего подобного ни к кому из тех, с кем встречался или даже жил. Билл был настолько необычным и трогательно-доверчивым, что молодой парень просто не имел шансов остаться равнодушным. А еще Биллу можно было доверять. Мужчина был уверен в том, что, не смотря на его собственное сволочное поведение, Билл его не предаст.
