сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
— Билли – хрипло произнес Том, и чуть оттолкнул юношу, испуганно распахнувшего глаза, а потом улегся рядом, накрывая нежные губы поцелуем, настолько переполненным эмоциями, что Билл моментально почувствовал себя пьяным.
— Томми, ну скажи, что мы попробуем – сквозь поцелуй умолял юноша, крепче прижимаясь к любимому телу. Его рвало на части осознание, что он так ничего и не смог добиться от молодого парня.
— Хорошо – выдохнул Том, крепче стискивая зубы, целуя глубже. Но Билл снова отстранился, заглядывая затуманенными от страсти глазами в его лицо.
— Обещаешь?
— Обещаю… – отчаянно прорычал Том, стискивая хрупкое тело под собой, чувствуя, как внутри словно разрастается огромная кровоточащая рана, распространяющая по телу смертельный яд предательства.
Утро для Билла началось с шорохов, которые проникали в его сознание сквозь легкое одеяло сна. Приподняв голову от подушки, и отбросив край одеяла, юноша, сонно моргая, оглядел комнату и увидел Тома. Мужчина деловито собирал сумку, раскладывая вещи в ней наиболее компактным образом. Билл проследил, как длинные пальцы аккуратно завернули коробку с патронами в синюю толстовку, и сел в кровати, прикрываясь одеялом от холодного утреннего воздуха.
— Что ты делаешь? – юноша постарался не показывать своего испуга, хотя все его мысли были о том, что, возможно мужчина сейчас соберет вещи и оставит его одного в этом маленьком доме.
— А, ты проснулся! – Том легко улыбнулся юноше и продолжил свое занятие.
— Да… Зачем ты собираешь вещи?
— Как, зачем? Мы уходим, Билл.
— Сегодня? – юноша удивленно приоткрыл рот.
— Мы же вчера говорили об этом? Ты все еще хочешь уехать, так ведь? – Том отложил в сторону очередную кофту и подошел к кровати.
— Хочу – до сознания Билла с трудом доходило, что он все же смог убедить упрямого мужчину. На розовых губах расцвела улыбка, и он заставил Тома наклониться, обвивая его шею руками и пылко целуя любимые губы.
«Любимые… Боже, я вчера признался ему в своих чувствах…» — щеки опалил румянец. – «А он мне не ответил. Хотя… Он согласился поменять свои планы… Ведь это было ради меня… Значит, он тоже испытывает ко мне что-то» — румянец стал жарче, и Билл теснее прильнул к Томасу.
— Стоп – мужчина отстранился, тяжело дыша, пытаясь не дать теплу внизу живота разгореться в пламя. – Если мы продолжим, то выйдем не раньше обеда.
— Хм… ну, ладно – хихикнул юноша. Биллу хотелось летать, настолько легко было на душе. Он уже погрузился в фантазии, как они окажутся на острове, свободные, предоставленные сами себе и друг другу… — Тогда я помогу тебе собраться.
Они шли по лесу уже довольно долго, и каждый шаг для Тома был подобен пути на плаху. Билл, сверкая счастливой улыбкой, то и дело начинал фантазировать о том, какой будет их жизнь на райском острове, не подозревая, что каждым своим словом выжигает в душе Тома огромные черные пятна. Слишком отчетливо мужчина видел и небольшой дом на самом берегу голубого океана, и белый песок, на котором так чудесно будет лежать по утрам, и кафе с барной стойкой из тростника, где будут подавать самые вкусные на свете блюда, и яркую лунную дорожку, в свете которой Билл обещал заняться с ним любовью…
— Мы каждое утро будем ходить к океану – в голосе Билла было столько радости и мечтаний. – А вечером гулять по кромке воды, а потом приходить в наш дом и заниматься любовью до рассвета… Так ведь и будет, да? Ой!
Том едва успел поймать запнувшегося об очередную корягу юношу, и прижал к себе тонкое тело, испытывая чувство дежа-вю.
— Ты меня спас – Билл потянулся к его губам, целуя нежно и трепетно, и Томас просто не мог не ответить на эту ласку, наслаждаясь каждым мгновением в объятиях юноши, зная, что эти мгновения никогда больше не повторяться.
С трудом оторвавшись друг от друга, они продолжили путь, и уже через час услышали далекие звуки проезжающих по шоссе машин.
— Что мы будем делать дальше? – спросил Билл.
— Поймаем машину в город – пожал плечами Том, беря юношу за руку и выводя к кромке леса. Мужчина тяжело дышал, зная, что сейчас ему предстоит.
— А дальше?
— Поедем в аэропорт и возьмем билеты на ближайший рейс до каких-нибудь островов – терпеливо ответил Том.
— Я хотел бы на Мальдивы – Билл блаженно улыбнулся, обнимая Тома – Хотя, с тобой я готов поехать куда угодно.
Том прижимал к себе худенького юношу, желая оказаться с ним где угодно, но только не здесь. Мужчина вдыхал запах нежной кожи и волос Билла, пытаясь запомнить, запечатлеть в своей памяти каждую мелочь, чтобы потом, когда он снова окажется за решеткой, эти воспоминания помогли ему выжить, не сойти с ума. А тонкие руки все продолжали невесомо гладить его тело, а нежные губы чувственно ласкали шею, заставляя дрожать от удовольствия.
— Томми – Билл отстранился от его плеча и внимательно посмотрел мужчине в глаза. – Я хочу, чтобы ты знал, что, не смотря ни на что, я всегда буду тебя любить.
— Билл… — Том прижал к себе юношу, запутываясь пальцами в шелковистых мягких волосах, невесомо целуя нежную кожу щек и пушистые реснички. – Я тоже люблю тебя.
На розовых губах на мгновение расцвела нежная улыбка, а потом исчезла вслед за светом глаз, закрытых трепещущими веками. Том подхватил безвольно обмякшее тело, проклиная свои знания, полученные когда-то на занятиях боевыми искусствами. «Ты решил, что так будет лучше» — внутренний голос заставил Тома отвлечься от любования спокойным, трогательным выражением лица Билла, и мужчина, прислушавшись, не слышно ли подъезжающих машин, осторожно подхватил тонкое тело на руки и вынес на обочину. Уложив Билла прямо на землю, Том наклонился над мальчиком, последний раз желая в подробностях разглядеть каждую черточку теперь уже любимого лица, и аккуратно отвел со щеки черную прядку. Вдалеке послышался шум мотора, и Том, мимолетно прикоснувшись к бессознательным мягким губам, отпрянул и быстро скрылся в зарослях, спрятавшись за розовым кустом бересклета.
Он видел, как синий Фольксваген гольф остановился рядом с юношей, как водитель, средних лет немец, вышел из машины и присел рядом с Биллом, пытаясь понять, жив ли юноша. Дверь со стороны пассажирского переднего сидения открылась, и из машины вышла женщина примерно тех же лет, видимо, жена. Она что-то спросила у водителя, а тот ответил коротко, кивнув. Они посовещались, а потом немец поднял тело юноши на руки и аккуратно положил на заднее сидение, чуть задев ногой открытую женой дверь. Через минуту Том увидел, как машина тронулась с места, увозя Билла все дальше.
«Так будет лучше».
========== Глава 13 ==========
Вспышки света, пробивающиеся сквозь закрытые веки, заставили зажмуриться плотнее и попытаться отвернуть голову в сторону от слепящей белизны. Однако шея на это простое действие отозвалась резкой болью, заставившей застонать и закашляться, потому что горло тут же запершило.
— Он приходит в себя – мужской голос хоть и был приятным, однако, совершенно точно, незнакомым.
Его рук коснулись чем-то прохладным, и юноша непроизвольно дернулся, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Где-то над головой запищали приборы, и Билл, сложив впечатления от окружающих звуков и тактильных ощущений, понял, что находится в больнице. Глаза открывать совсем не хотелось, особенно, учитывая тот факт, что воспоминания о том, почему он оказался в учреждении здравоохранения, отсутствовали напрочь.
— Герр Каулитц… Билл, вы меня слышите? – к голосу прибавилось ощущение, будто кровать под ним начала вибрировать, но сосредоточившись, юноша понял, что больничная койка стоит на месте ровно, а вот его самого потряхивает за предплечье сильная ладонь.
Нехотя Билл все же приоткрыл глаза, но тут же снова зажмурился, едва не ослепнув от света лампы, направленной ему прямо в лицо. Но, через мгновение резкий свет исчез, оставив только мягкое рассеянное освещение. Билл повторил попытку поднять веки, и на этот раз, немного поморгав, смог разглядеть, что действительно находится в больничной палате, стены которой выкрашены в мерзко-серый цвет.
— Билл, вы можете говорить?
— Д-да – произнеся одно только слово, Билл закашлялся, чувствуя сильную резь в горле. – Пить…
У его рта тотчас же оказалась полосатая пластиковая трубочка, и юноша, поймав ее губами, сделал глоток какой-то безвкусной вязкой жидкости, которая, тем не менее, моментально успокоила боль в горле.
— Билл, вы осознаете, где находитесь? – мужчина, одетый в белый халат и со стетоскопом на шее, чей голос все это время слышал юноша, склонился над его кроватью, внимательно вглядываясь в лицо пациента.
— Судя по цвету стен – в больнице – хрипло ответил Билл, вызвав легкую улыбку о доктора.
— Способность шутить – хороший признак – мужчина кивнул и поправил капельницу, от которой вилась трубка, заканчивающаяся острой иглой в вене Билла.
— Как я сюда попал?
— Вас привезли три часа назад на скорой помощи. Как мне сказали, вас подобрали на обочине шоссе, а потом довезли до ближайшего поста полиции. Там вас забрала дежурящая бригада неотложки, которая и доставила вас в больницу.
— Понятно. И что со мной? – Билл чувствовал пульсирующую головную боль, которая мешала ему сосредоточиться.
— Понятия не имею – врач пожал плечами и растерянно усмехнулся. – Все результаты анализов говорят, что вы абсолютно здоровы. Однако ваш обморок для здорового человека длился непозволительно долго.
Билл закрыл глаза, пытаясь понять, что же произошло. Он помнил, как они с Томом шли по лесу, мужчина еще смешно фыркал, слушая вдохновенные рассказы Билла об их предполагаемой жизни на острове, а потом… Билл дернулся, вспомнив взгляд Тома, его поцелуй, руки на шее… Осознание произошедшего прошило тело острой болью, и приборы над его головой пронзительно запищали.
— Билл, что с вами?
Встревоженный голос лечащего врача, а потом и ощущение, как в его руку вонзается игла, заставили Билла открыть глаза.
— Ч-что это? – брюнет попытался отдернуть руку, но врач держал крепко, а вскоре и вовсе вытащил «орудие пыток» и прижал к месту укола вату.
— Легкое успокоительное – доктор подвинул к кровати стул и присел, внимательно глядя на пациента. – Билл, что заставило вас так разволноваться?
Не сумев проконтролировать реакций своего тела, Билл чуть отодвинулся, инстинктивно стараясь оказаться подальше, что не укрылось от врача, лицо которого приняло мрачное выражение.
— Билл, я знаю, что вы стали заложником преступника, об этом говорили во всех новостях. Когда вас привезли, я сразу же сообщил в полицию, так что за дверью палаты уже ждет следователь, который хочет задать вам несколько вопросов. Но, предварительно, я хотел бы спросить у вас…
Билл лежал на белых, резко пахнущих порошком, простынях, отвернувшись от доктора, и напряженно размышлял, как ему быть. «Что же делать? Если я сейчас промолчу, Том беспрепятственно доберется до отчима. А, с другой стороны, он сам хотел этого, даже от меня вот избавился…» — мысль о предательстве Тома больно отозвалась в трепетном сердце. «Как поступить? Если рассказать полиции о планах Тома? Они поймают его, и снова посадят за решетку, и не станут разбираться, не будут слушать. Что же делать?!».
— Мы провели полный осмотр, и обнаружили следы сексуального контакта…
Юноша дернулся, но промолчал, только отвел глаза.
— Билл, скажите, вы подверглись насилию?
Брюнет молчал, судорожно думая, как ответить на вопросы медика, а потом и полиции, но в голове только вспыхивали картинки-воспоминания дней, проведенных с Томом в маленьком, затерявшемся в лесной глуши, домике. Вот мужчина аккуратно обрабатывает ему разбитую коленку, вот протягивает чашку горячего чая, пахнущего мятой, вот приносит ему яркие ягоды малины… Его нежность, заботливость, страстность… Как бы ни поступил с ним мужчина сейчас, Билл знал, что Том все же испытывает к нему какие-то чувства, все это отражалось в его темных ярких глазах даже в тот момент, когда он каким-то неведомым образом его вырубил. «И еще… Кажется, он что-то сказал мне в этот момент… но вот что?» — воспоминания были смазанными, как плохая фотография.
— Билл, я не могу настаивать на ответе, просто хочу сразу предупредить, что обо всех аспектах медицинского осмотра известно полиции. Так что этот вопрос вам будет все равно задан, если не мной, так следователем.
Юноша, мельком взглянув на врача, только кивнул и отвернулся, принявшись наблюдать за тем, как медленно, капля за каплей, лекарство из капельницы попадает в его тело.
— Я оставлю вас на несколько минут, а потом буду вынужден пустить сюда представителя полиции – предупредил врач, покидая унылую палату.
Каулитц был в растерянности, не зная, как поступить. Но один вариант он отмел сразу – юноша точно знал, что не может рассказать полиции о планах Тома, поскольку, зная о его намерениях, охота за беглым преступником станет куда более жесткой, и может окончиться тем, что Тома и вовсе пристрелят на подходе к дому Норманна. Куда более привлекательной и осуществимой ему казалась идея самостоятельно помешать Тому совершить убийство, правда, Билл даже не знал, с чего в таком случае начать, но сдаваться тоже не хотел.
«Что же сказать полиции? Особенно про «сексуальный контакт» — брюнет почувствовал, как щеки его, до того бледные, окрашиваются в розовый цвет. – «Если подтвердить, Тома еще и в изнасиловании обвинят. Нет, нужно что-то придумать…».
Дверь приоткрылась, и Билл услышал приглушенные голоса – незнакомый мужской голос тихо спросил:
— А он все помнит?
— Не могу сказать – ответил уже знакомый Биллу врач. – У него вообще реакции какие-то странные…
Дверь открылась полностью, пропуская в палату врача, все так же облаченного в ослепительно белый медицинский халат и среднего роста молодого мужчину.
— Добрый вечер, – блондин поправил стильные квадратные очки и сделал шаг вперед, подходя ближе к больничной койке, — Меня зовут Густав Шеффер, я старший мастер полиции, и занимаюсь расследованием дела Томаса Трюмпера.
Билл буквально почувствовал, как в его мозгу что-то щелкнуло, и решение, как действовать дальше, пришло само собой.
— Здравствуйте – брюнет вежливо кивнул.
— Билл, расскажите мне, пожалуйста, как все произошло – Шеффер уже было стал присаживаться на стул, как услышал ответ юноши, и едва не промахнулся мимо сидения.
— Рассказать о чем?
Густав Шеффер уставился на непонимающе хлопающего ресницами юношу, не зная, плакать ему или смеяться. С тех пор, как Томас Трюмпер сбежал из одной из самых охраняемых тюрем Германии, молодого специалиста не оставляло в покое не только начальство, но и пресса. Преступник, совершивший дерзкий побег, оказался личностью довольно известной, к тому же, преступление, за которое он был осужден, далеко не все считали его рук делом. Общественный резонанс, вызванный побегом, грозился перелиться в одну большую проблему для репутации полиции, так что следователю «сверху» недвусмысленно намекнули, что расследование стоит завершить как можно скорее и без лишней шумихи.
Впрочем, едва ознакомившись с протоколами допроса охранников исправительного учреждения, Густав Шеффер понял, что ему достался очень тяжелый случай. Картина, которая складывалась в голове следователя, была неутешительной – Томас Трюмпер, судя по всему, совершил невозможное, сбежав из тюрьмы, где охранников едва ли не больше, чем заключенных, не говоря уже о том, сколько различных специальных средств и систем обеспечивает этому «милому» заведению славу второго Алькатраса.
И вот теперь, когда обнаружился человек, который мог бы помочь в поимке опасного преступника, к тому же вооруженного, как сразу же сообщил им перепуганный продавец маленького магазинчика на заправке, оказалось, что все надежды сдвинуть расследование с мертвой точки снова пошли прахом.
— Билл, вы знаете, почему здесь оказались? – профессионализм взял верх, поэтому голос молодого следователя был ровным и спокойным.
— Мне врач сказал, что меня нашли на обочине какой-то дороги – Билл старательно делал вид, что находится в недоумении, а сам мстительно подумал, что отвесит Тому пинка за то, что тот посмел положить его прямо на землю.
— А как вы оказались на этой обочине, помните?
— Нет – совершенно спокойно ответил юноша, глядя на следователя кристально честным взглядом.
— Хорошо. Надо будет сказать, чтобы проверили вашу кровь на наркотики и психотропные вещества. – Густав старался держать себя в руках, пообещав самому себе, что наградой за такое долготерпение ему станет стакан хорошего баварского пива и айсбайн на ужин. – Скажите, что последнее вы помните?
— Ну… — Билл судорожно пытался просчитать все свои слова на три хода вперед, — я поехал к тете на машине… Кстати, ей сообщили, что я в больнице? – Билл, проклиная себя, встрепенулся. «Как я мог забыть про нее? Свинья неблагодарная».
