Текст книги "Исполнение желаний (СИ)"
Автор книги: Чук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Теперь Шайлих смотрела иначе. Изумленно вглядывалась в его желтую радужку, пытаясь углядеть подвох. И не находила!
Смахнула с плеч Лорканна невидимые пылинки, присела рядом, привалилась боком. Покрутила головой, вслушалась в его сердитые вздохи, покосилась опять, решаясь нарушить молчание.
– Это следует понимать так, что мне не показалось? Что мне все это время не казалось? И голову вы мне вскружили вполне сознательно?
– То есть я все-таки вскружил вам голову? – Лорканн хмыкнул, чувствуя, как прислонившаяся девушка раздраженно переменила позу, но не отстранилась. – Я почти решил, что это невозможно.
Она фыркнула, возмущаясь и явно не спеша признаваться больше, чем уже призналась. Нет, Лорканну хватало доказательств, но он хотел бы, чтобы она сделала свободный выбор сама.
– И что же вас тогда тут задержало? Зачем, к чему были все эти сложности? Ваша почти свершившаяся гибель? Или в тот раз, на реке, вы тоже обманывали?!
Лорканн огляделся – их яростное перешептывание пока не привлекало лишнего внимания, бунтовщики собирали лагерь, а Шайлих отвела его к ручью, где их было видно, но в основном не слышно.
– Я никого не обманывал, – утверждение, конечно, было сомнительным, зато привлекающим внимание. – Я действительно был вами пленен, я на самом деле говорил лишь то, что думал, и уж конечно не стал бы подвергать себя опасности сверх меры, если бы смог этого избежать. Так что жизнь вы мне спасли, а позже облегчили вполне по-настоящему и серьезно.
А что пару раз он сказал лишь часть правды, ложью считаться не могло!
– Какими бы мотивами вы ни руководствовались, теперь хватит, достаточно! – сверкнула на него глазами недовольно. – Потеря слуха, пусть временная и частичная, это вам не шутки!
Лорканн ухмыльнулся, отворачиваясь, чтобы не раздражать больше, однако от реплики не удержался:
– Похоже, что я шучу?
Шайлих взрыкнула, развернулась и ощутимо ударила кулаком в плечо. Лорканн кое-как удержался от смеха, закашлявшись, что, впрочем, короля-грифона не спасло! Шайлих поднялась во весь рост и отвесила подзатыльник.
– Похоже, что вы издеваетесь! – бунтовщица взирала яростно, выводы делала верные, была несомненно умна…
Лорканн таял и влюблялся все больше. Что самое ужасное – остановиться или воспрепятствовать сам себе он не мог.
– Я вас уверяю, Шайлих, я не издеваюсь, – оглядел скептическое выражение ее лица, – ну, точно не над вами!
Девушка удовлетворенно кивнула, принимая утверждение с необходимыми оговорками.
Ах, несомненно умна!
– И вы должны поклясться, что сбежите сегодня и не вернетесь! – топнула, настаивая на своем, ткнула указательным пальцем под ноги.
Лорканн с любопытством проследил выразительные жесты, улыбнулся широко-широко, а потом ответил коротко и непоколебимо:
– Нет. В этом, Шайлих, я вам поклясться не смогу.
– Онгхус вас убьет! Убьет! – оглянулась, прикидывая, пора ли ей уже перекидывать Лорканна через седло или можно поговорить еще. – Вы не понимаете? Это давно не шутки! Ваша голова и без того настрадалась! Дайте ей и себе передышку! Вдруг и безумно смеяться расхочется?
Левая бровь задралась сама собой, рассуждения Шайлих, определенно, имели занятный характер.
– Спасибо за заботу, я ценю это, уважаемая победительница Древнего Зла, однако, нет. Онгхус может лишь попытаться меня убить. А вот вы, то есть, ваше отсутствие убьет меня вернее.
Девушка застыла на момент, как будто жук в янтаре, Лорканн мог поклясться, что может пронаблюдать изменение мимики: посекундное все более явное проявление вертикальной морщинки между бровей, краями приподнявшиеся сами брови, другое выражение взгляда – растерянное, удивленное.
Определенно, Шайлих было, отчего удивляться! Король-грифон, ужасный и пугающий, свирепый и кровожадный только что признался ей в любви, фактически расписался прямым текстом, буквально заметив, что без нее теперь не проживет.
Что-то в лице Шайлих дрогнуло, и Лорканн малодушно предпочел вернуться к прежнему тону беседы: во-первых, сюда подходил бывалый бунтовщик, чтобы явно поторопить их с отъездом, а во-вторых, узнавать реакцию Шайлих на столь неблагой поворот беседы прямо сразу, ему не хотелось.
– Так что у вас теперь есть против меня совершенно рабочее и действенное оружие! – принял обычный свой вид. – Убийственный взгляд!
Девушка надумала возразить, но тут к ручью подошел-таки бунтовщик с приказом выдвигаться.
***
Каменный грифон заложил вираж перед окнами дворца, облетел его, не покидая пределов парка, и опустился к своему постаменту вновь. Встряхнулся, сбрасывая лишние капли, устроился поудобнее на кресле и уснул.
Из сна его на этот раз выдернуло самым варварским способом: кто-то покушался на фонтан Шайлих!..
Несмотря на разбитое самочувствие – какая ирония для памятника! – поднялся Лорканн очень резво и единым слитным движением. Рассевшиеся по плечам птицы порскнули во все стороны, ветер взвился злым порывом, подкатываясь под руку.
– Это кто тут хозяйничает?! – давно не используемый голос прозвучал надтреснуто и высоко, как сломанная лучинка.
Что, разумеется, отдельно выводило из себя.
Тропинки-руны были позабыты, Лорканн метнулся туда по воздуху, каменным грифоном, выходило гораздо быстрее! Он боялся подумать, что будет, если Шайлих полноценно очнется от своего зачарованного сна: в мире без магии он не сможет помочь, и ему придется наблюдать окончательную гибель возлюбленной жены!..
Руки зачесались как следует врезать неведомому экспериментатору, и Лорканн вылетел на полянку возле круглого бассейна и каскадов. Перекинулся, спружинивая лапами, перекатываясь и становясь уже на ноги. Выпрямился, сжимая ветер, как оружие, огляделся, наткнулся на пегую макушку замершего на бортике мальца, пустые дорожки, мирно журчащий фонтан, переменившую позу Шайлих…
Не обращая больше внимания на тонкости, рванулся к жене, перемахивая бортик, преодолевая сопротивление воды. Нет, разбудили ее аккуратно, она даже не открывала еще глаз, и если не шуметь, можно усыпить легко обратно.
– Я так и знал! Я так и знал, что вы живой!
Лорканн оглянулся на знакомый голос, оценить на вид лицо мальчишки не вышло, потому что в его руках догорало изумрудное сияние магии. В голове почти со стуком сложилась мозаика: он и до самого Лорканна докопался не просто с разговорами, с магией!
– Так это ты-ы! Ты тут хозяйничаешь?! – с пальцев сорвалось заклинание полного паралича, на что птенец ойкнул и свалился за бортик фонтана, уходя от атаки немудрящим, но действенным способом. – Кто тебя просил! Ты хоть представляешь, куда лезешь?!
– Ох, какой вы грозный, – над бортиком показались изумрудные глаза и кончики острых ушек.
Еще и полукровка, видимо. Тем более непонятно – откуда тут быть полукровке-магу!
– Её нельзя будить! И нельзя означает именно нельзя! Ни в коем случае! Разве что ты собираешься в течение пяти ближайших минут спасти мир! А ты явно не собираешься!
Для дополнительного веса своих слов Лорканн запустил по земле маленький вихрь, мальчишку выдуло на открытую местность, но только грифон вознамерился пришлепнуть его обездвиживанием, как мелкий и необученный маг выставил щит-обманку, раздробив его в отражениях и хрустале парка!
Против Лорканна использовали его же собственное оружие!
Под прикрытием дробящихся и преломляющих все и вся – от видимой части мира до магических потоков – птенец скрылся. Что Лорканна отдельно не радовало, в неизвестном ему направлении!
Грифон только успел раздраженно вздохнуть и обернуться к Шайлих, когда встретился с изумрудными восторженными глазами, светящимися уже над противоположным бортиком бассейна.
– Какой вы потрясающий, еще и колдовать можете, и разговаривать! Я не ожидал этого даже от Памятника Лорканну!
– А самого Лорканна не хочешь?! – грифон свирепел все больше, но тут растерялся.
Мальчишка аж встал в полный рост, восторженно приоткрыв рот и не отрывая взгляда от желтых – условно пугающих – глаз высокого памятника.
– Хочу! Очень хочу! А можно?
Лорканн хотел сцапать птенца вихрем, но тот, не меняя восторженного выражения лица, отклонился с траектории, похоже, подсознательно чувствуя направление магии. Кусты за его спиной малость потрепало, впрочем, парк выдерживал и не такое!
– «Можно»! – от тщетности своих атак принялся передразнивать мальчика. – Придется! Ты меня будил! И ты меня разбудил!
Мальчик приложил руки к груди очень знакомым жестом, отвлекся, а вот Лорканн его как раз и подловил – подцепил крючком ветра, подтащил к себе, перехватил за шиворот, удерживая на вытянутой руке…
– Лорканн?.. – шепот легче ветра.
…И лишь тут, к стыду своему, понял, что все это время громко высказывался прямо над ухом растревоженной Шайлих.
Жена еще не открывала глаз, повернулась, как меняют неудобную позу спящие – немного сердито. Лорканн поспешил приложить палец к губам, чтобы мальчишка понял, что болтать не стоит! А как знал Лорканн по собственному опыту, добиваться ответа от спящих памятников птенец умел отлично.
Грифон изготовился обновить заклинание, не тревожа Шайлих больше ничем, когда в паре метров от локтя и молча свисающего под ним мальчика, донеслось:
– Третий принз-з-з Бранн? Что з-з-за без-з-з-зпорядок вы тут уз-з-зтроили?! Вам мало вашего наказ-з-зания?! Я могу наказ-з-зать ваз-з-з еще! Вдобавок! Чтобы неповадно бы!..
Раздраженный Лорканн стиснул воздухом чужое многозвучное горло и придушил бы, да заторможенный после сна слух выцепил интересное слово. Принц!
– Во-первых, жужжальник, твой принц уже занят беседой!
Шепот выходил яростным и ядовитым, а измененный в ши комарик поражался все больше, по мере того, как понимал, что разговаривает с тем, кого поначалу принял за часть архитектурного ансамбля фонтана.
– Во-вторых, беседует он с одним из прошлых королей, с одним из очень опасных прошлых королей! И в-третьих, еще раз попадешься мне – прибью! Прихлопну!
Отбросил чудака подальше, одновременно с чем мальчишка, висящий на руке, вздохнул с облегчением и расслабился.
– Спасибо, спасибо, – несмотря на запрет тоже зашептал, прикладывая ладошки к груди. – Спасибо вам за все!
Лорканн набрал воздуха в грудь, чтобы отчитать шалопая, но столкнулся с ним взглядом, оценил, наконец, черты лица обозначенного принца. В каменную голову достучалось понимание, а грифон чуть не хлопнул себя по лбу. Вот почему мальчишка не боялся!
Птенец Дома Четвертой стихии, поминающий Джоков как своих старших братьев.
Мальчишка, без хвастовства рассуждающий о видимости памятника из окон его собственных покоев.
Шалопай, урок у которого спрашивает и лично следит за которым церемониймейстер дворца и Двора.
Ребенок, на голове которого топорщатся пегие перья, а под дважды, как у Шайлих, изогнутыми бровями блестят по-лорканновски круглые глаза.
Внук!
Конечно, каким бы старым ни был грифон, даже он растерялся, взирая на потомка, выискивая все новые черты сходства, поэтому все же упустил просыпающуюся Шайлих. Она зашебуршалась на своем ложе, приоткрыла совершенно синие глаза, прищурилась на Лорканна с улыбкой, недоуменно приподнимая свои изысканные брови.
– Лорканн?..
– Спи, Шайлих, спи, еще рано! – не удержался и погладил ее по каменным кудряшкам, насылая сон. С сомнением оглянулся на птенца, который глядел во все глаза, но молчал. Припомнил имя. – Вот, смотри, это наш внук, Бранн, – потряс его за шиворот перед супругой, – а теперь спи!
– Какой славный! – голос звучал все глуше, жена сбивалась на сонный лепет. – На тебя похож…
Шайлих засыпала, моргала все реже, но отойти от нее было Лорканну невозможно, поэтому он усадил мальчишку к ней под бок, а сам опять погрузился в воду, чтобы оставаться рядом.
Лорканн легко просидел бы возле Шайлих еще полжизни, но где-то через полчаса о себе напомнил мальчишка. Внук.
– Простите меня, извините, я не хотел ей повредить, Шайлих, да? – не дождался ответа, но не смутился. – Я видел, как вы сюда ходили позапрошлой ночью, подумал, что она про вас сможет рассказать…
Примолк, тяготясь чувством вины. Лорканн вздохнул, закатывая глаза – вот уж чем-чем, а чувством вины злоупотреблять в таком возрасте явно не стоило! Тем более его внуку!
– Ты не знал, но полез, это хорошо и плохо одновременно, – хмыкнул в ответ на преобразившееся новым интересом лицо. – Да-да, представь себе, это не только плохо! И я первый тебе это скажу, пусть пробуждение Шайлих заставило мое сердце пару раз ударить невпопад.
– А чем хорошо?
Видимо, в стороне «плохо» мальчишка разбирался много лучше, раз не уточнял. Грифон нахмурился, подбирая слова.
– Если не будешь лезть туда, где незнакомо, рискуешь ничего нового и не узнать, – пожал плечами, поднялся с тяжелым вздохом, подхватил мальца на руки уже полноценно, чтобы скрыть от холодного купола фонтана. – А если ничего нового не узнавать, то можно и старое позабыть.
Мальчишка озадаченно примолк, вцепившись в каменную руку, и лишь когда они вылезли из фонтана, а принц был поставлен на землю, Лорканн понял, что изменилось в этот его визит к Шайлих.
Теперь она улыбалась во сне.
Комментарий к
*Шайлих (кельтское) – волшебная принцесса
========== Часть 14 ==========
– А вы расскажете мне про нее? – принц, внук, Бранн привлекал внимание словами, явно опасаясь хватать за руки. – Про бабушку? И… и про себя?
В изумрудных глазах светилась обреченная надежда, малец явно не рассчитывал на быстрое согласие. Или на согласие осознанное! И, похоже, мысленно снимал с живого памятника регалии друга.
Лорканн поймал себя на том, что это неприятно!
– Рассказать? – прищурился, будто задумавшись, а потом неожиданно наклонился, подхватил внука на руки, поднял над головой, подбросил, с удовольствием слыша восторженный писк, поймал и притянул к себе, устраивая птенца на своем локте. – Что тебе рассказать, мальчишка?
– Ну! Вот! Я вас спрашивал! – тот не мог сразу справиться с нахлынувшим восторгом, вцепился в каменный воротник лорканновой рубашки, даже не пытаясь пригладить вставшие дыбом перья. – А можно я теперь вас буду спра…
– Можно! Но запомни несколько правил! – как мог сурово поглядел в круглые, похожие на свои, глаза. – Во-первых, не разбрасывайся магией направо и налево! Во-вторых, обращайся к своему деду на ты! И в-третьих, запомни, приходи с любым вопросом! Уяснил?
– Да! Да! – аж подскочил, не отпуская плечо Лорканна и воротник рубашки. – Да! Уяснил! Дед!
– Другое дело, мальчишка, другое дело!
От счастливого вида внука каменное сердце впервые за полторы тысячи лет забилось радостно.
***
Путешествие по пустыне Лорканна одновременно радовало и не радовало. Радовало потому, что спину грело ласковое солнце, тело будто бы напитывалось светом, при этом глаза не страдали, странным образом ярко-желтые пески спасали от боли. Кроме того, тут было, где разгуляться ветрам, настоящая свобода.
Не радовало Лорканна однако нарастающее тревожное чувство, словно кто-то до предела натягивал упругий материал, вязкий, как смола, но более однородный и прочный. Натягивал лишь затем, чтобы ударить отпущенным концом побольнее.
Король-грифон сосредоточился и стал перебирать в памяти все, что было связано с пустыней, кроме того, что часть ее – Пески забвения, часть – просто зыбучие, а песчаные бури случаются не реже трех раз в сезон.
Как он ни старался, в голову лезли только пустые угрозы короля змей, озвученные при последней встрече. Помнится, чешуйчатый гад уползал очень бодро, обещая грифону все кары земные и особенно небесные, заверяя, что умеет ждать и подождет обязательно, подгадает момент…
Осознание не торопилось, но и Лорканн не спешил. Покачивался себе поперек седла Шайлих и все отчетливее понимал, чего, вернее, кого стоит опасаться посреди пустыни связанному королю-грифону. Одного злопамятного гада, о да.
Как будто мало их было, этих злопамятных гадов! Жаль, данный вид противников редко общался между собой и не мог делиться опытом, а то бы, может, не задирались с таким завидным упорством. Лорканн ощутил усталость и понял, что просто обязан поспать – силы ему еще очень понадобятся. И, очевидно, скоро.
Шайлих вздохнула над ним, то ли специально, то ли случайно устроила руку не на луке седла, а на спине грифона. Прикосновение помогло отодвинуть тревогу, ощутить уют, вновь проникнуться блаженством пребывания в пустыне… И Лорканн уснул.
***
– А вы почему так крепко спите, вас кто-то… – мальчишка напоролся на подозрительный взгляд грифона и вместо того, чтобы испугаться, засмеялся и тщательно выговорил: – Прости, дед, прости, ты так крепко спишь, потому что кто-то проклял? А бабушка почему? А как удалось тебя проклясть, ты же непобедимый король-грифон!
Лорканн улыбнулся, отчетливо благодарный страшилкам: непобедимым он был весьма условно, однако ужастики распространялись как огонь по сухой траве, отчего репутация росла просто неимоверно еще при жизни грифона.
– Я так крепко сплю, потому что проклял, вернее, заклял себя сам! А бабушка, потому что мне пришлось ее заколдовать, Шайлих могла бы и пережить Искажение, но тот фоморов гребень… – Лорканн тяжко вздохнул припоминая обстоятельства. Успел, предвосхищая вопрос: – На момент падения Искажения я был совсем без сил, Бранн, и если бы не нашел защиту в камне парка, меня бы размазало по родным пескам тонким слоем. У Шайлих истощения не было первые полдня…
Лорканн прервался: нести мальчишку было легко, рассказывать – тяжело.
– Эй, эй, Лорканн, это было давно, – голосочек рядом почти повторял давние слова Шайлих. – Теперь что-то обязано измениться! – и озвучивал одновременно суеверные приметы самого грифона.
В довершение всего, мальчишка погладил памятник по голове.
– Ты очень смелый наверное, а? – Лорканн с трудом упрятал переживание подальше. Когда ему сочувствовали, это было трудно. Кто бы мог подумать!
– Я обычный, – и гладить по голове не перестаставал. – Это ты, дед, очень смелый, устроить такое заклятье! Теперь понятно, почему у памятника нет проекта!
Тут грифон немного смутился:
– Знаешь, Бранн, когда мы разбивали этот парк вместе со Счастливчиком, проектов тут тоже, считай, не было… – грифон поймал себя на желании оправдаться перед малолетним внуком и сменил тему. – Одним словом, Бранн, Шайлих уснула первой, оттого, что укололась заговоренной иглой гребня. Проклятье было мне знакомо, но момент уходил, магии нужно было много, чтобы вытянуть обе жизни, и я спрятал ее до тех пор, пока Искажение не падет, а я смогу ее вылечить.
– Обе жизни? – воронёнок схватил самую суть и уставился изумрудными круглыми глазами в упор. – Ты не себя имеешь в виду! – и требовательно нахмурился.
– Какой-то ты прямо проницательный, Бранн, а может я стал болтливым к старости, – грифон говорил без радости, но почему-то от проговаривания тяжких воспоминаний было легче. – Да, две жизни. Видишь, как вышло, от беременной королевы волков моей королеве пришел подарок, тот самый костяной гребень. Никто не знал, что она беременна, никто! Никто бы и не узнал, если бы проклятье не стало погружать ее в вечный сон постепенно. Шайлих, твоя бабушка, укололась, там было синее сияние, как она мне сказала, но она до последнего мгновения в сознании оправдывала волков.
– А почему? – теперь Бранн легко и сочувственно похлопывал памятник по спине.
– Потому, что это была действительно не их вина, мальчишка. Волки заносчивы и самонадеянны, непредсказуемы и неукротимы, но в спину не бьют, Мидир бы точно не стал! Тем более – Шайлих! Тем более, после того, как он сам вкусил истинной любви! Нет, тут был виноват не благой волчара, Бранн, тут дело было в друидах!
– Но если они напали на нас, значит, были очень сильны? – десятилетний мальчишка рассуждал очень ясно. – И что было потом?
Лорканн вздохнул, завидев свой постамент.
– Потом, мальчишка, я укрыл Шайлих, отдал все силы благому, передал корону Терри, твоему отцу, и спрятался в парке. А потом на нас полностью упало Искажение.
– Ох, бедный вы, то есть ты, дед, ты… – еще и обнял. – Но это значит, когда бабушка проснется, у нас будет дядя или тетя?!
Лорканн кивнул, размышляя, как иногда легко кого-нибудь порадовать. Например, Бранна – вниманием. Или самого Лорканна – всего одним словом. «Когда Шайлих проснется».
«Когда»!
***
Проснулся он от легкого потрясывания за плечо не в такт лошадиному шагу.
– Король-грифон, вокруг ваших рук вьется ветер, не могли бы вы его разогнать или успокоить, пока никто не заметил? – Шайлих наклонилась, шептала ему в спину и загораживала свесившейся полой плаща руки.
Неблагой король с трудом разлепил глаза, посмотрел перед собой, ожидая увидеть прозрачные порывы, ну самое большее – лезвия ветра, а вместо этого узрел в своих ладонях, зафиксированных лодочкой, черную точку сердца бури. Стихия предупреждала и сама стекалась в руки.
– Прошу прощения, сейчас это не в моих силах, успокоить стихию, я могу лишь сделать ее менее заметной, – вперился в темную точку, размазывая ее по своей левой ладони, будто просто запачкал.
Воздух взвыл на мгновение невероятно громко, кони остановились как по команде, а потом к ним подъехал Онгхус, и Лорканн понял – правда по команде.
– Что еще ты тут устроил, побежденный король? – прошипел, все еще немного гнусавя и гораздо осторожнее склоняясь к лицу грифона. – Что за свист? Зовешь стражу? Так передай им, что мы убьем тебя, если они вознамерятся напасть!
– Боюсь тебя разочаровать, бунтовщик, это не стража и не я, это стихия, которая советует нам спешиться и встать лагерем, Золотой город уже близко, но опасность гораздо-гораздо ближе.
Лорканн не старался напугать, говорил так, как понимал, не желая смешивать свои развлечения со своими же делами.
Шайлих ойкнула сверху, и грифона посетило разочарование: развлечения с делами и личной жизнью он уже успешно смешал! А в таком деле стоит только начать, как под откос тут же стремится улететь все, даже то, что, условно говоря, посажено на гвозди!
– И отчего же стихия вдруг решила с тобой пообщаться? – переспросил нарочно дурашливо. – То все не хотела, а тут пожалуйста! Не пытайся меня обмануть и задержать наше триумфальное восхождение к трону!
Лорканн задрал сразу обе брови, понимая, что глупости некоторых пределов нет.
– Кто тебе сказал, что стихия когда-нибудь не хотела со мной общаться? – стал растолковывать, как маленькому. – К твоему сведению, милый бунтовщик, я король-грифон, тот самый, который черный! Тот самый, который со Счастливчиком и Семиглавым! Тот самый, который из сказок!
– И где теперь твои сказочные силы? Сказочное везение? А? – Онгхус, видимо, думал, что он так тонко издевается. – Ты никто! Ты больше никто!..
Выкрикнутая в запале фраза вдруг прокатилась по барханам эхом, а из шелеста песка тоже сложился голос, третий, еще более неприятный, чем у бунтовщика.
– О, как давно я мечтал услышать эти слова… Молящий, молящий Лорканн! И дерзкий преемник, что диктует ослабевшему грифону свою волю! – песчинки взвились в воздух, как будто из них соткался силуэт высокого ши, раздетого по пояс, зато в тяжелом тюрбане и ярких шароварах.
Пришелец вдобавок был бос.
Лорканн завистливо вздохнул – такой рабочей одежды король Неблагого Двора позволить себе не мог, ибо его вечно заносило в какие-то… дебри, назовем это «дебри».
Грифон с трудом сдержался, чтобы не высказать позеру все и сразу, но тут опять в беседу несвоевременно встрял Онгхус.
– Вы кто? Чего вам надо? Грифон – наш пленник, мы его схватили, нас больше! – видимо, подумал, что кто-то собирается увести у него корону.
Вообще-то да, собирается. Но не у Онгхуса.
Змей удостоил бунтовщика лишь одного взгляда, уронил равнодушно:
– Я пришел побеседовать с королем.
– Ну так и беседуй! Со мной! – бунтовщик кипятился все отчетливее.
Долго терпеть Хлисст не станет, а потому Лорканн самостоятельно сполз с седла, посмотрел в глаза ошалевшей Шайлих.
– Я жду от вас ответа, примерно как тот ползучий гад – ждет от меня, – улыбнулся напоследок волшебным, обеспокоенным синим глазам и отвернулся к змею с бунтовщиком. – Не надрывайся так, Онгхус, это он со мной поговорить хочет.
– Вижу, ты и впрямь пленник, раз вынужден согласовывать свои действия, – бунтовщику достался более продолжительный и еще более змеиный взгляд, – с Онгхусом. Тем более, связан и едва бредешь! По пескам! Это по пескам!
Лорканн скорее почувствовал, чем услышал обеспокоенный шепот Шайлих «будьте осторожны». Она волновалась! Она волновалась за него! Перспектива боя вновь, как прежде, стала рисоваться в ярких и радостных тонах – сколь бы ни был силен змей, грифону стоит выжить, хотя бы чтобы узнать ответ!
– А что такого в песках? – Онгхус впервые на памяти Лорканна озадачился.
– Почти что и ничего, кроме того, что это наши смежные владения! – Хлисст торжествующе засмеялся. – И насколько они мешают грифону, настолько же помогают мне! Пленнику-грифону, а не королю-грифону! Грифону обессилевшему и связанному! Плененному и побитому!
Видимо, губа еще не сошлась до конца. Лорканн, впрочем, уже подошел к собеседникам, мило улыбнулся давнему знакомцу, не удержался и ухмыльнулся в сторону Онгхуса. Змей, конечно, заподозрил неладное первым, подался назад на песчаной волне.
– Нет, мне приятно, что ты так за мной следишь и настолько сильно за меня переживаешь! – вот теперь Лорканн явно издевался. С чувством невероятного облегчения напряг руки как следует и полюбовался сползающими веревками. Бунтовщики ахнули. – Очень даже приятно!
– Но ты же! Ты был связан! И ранен! – Хлисст подался еще назад, стараясь оглядеть и оценить Лорканна заново.
– Пошутили, и будет! – грифон не обращал внимания на осознающего заново последнюю неделю бунтовщика, щелкнул пальцами, призывая из чьей-то седельной сумки свой палаш. – Ты меня звал? Ты ждал момента? Моё тебе королевское слово – это и есть момент!
Удобная рукоять прыгнула в руку, тяжелый прямой клинок приятно оттянул мышцы, завитушка в виде волны, прорезанная возле конца широкого лезвия, как будто закрутилась приязненно. От левой ладони, сжатой в кулак и замаранной ядром бури, громыхнуло.
– Ты, кажется, хотел прояснить пару вопросов? – песок ложился на воздушные ступени, обозначая их, очерчивая перед глазами всех. – Давай проясним! Я только отвлекусь, не обессудь, попрощаюсь!
Обернулся к бунтовщику, посмотрел испытующе в насыщенно-синие глаза Онгхуса.
– Убить бы тебя, остолоп, да от этого ума не прибавляется, – сокрушенно вздохнул, стараясь подыскать причину не зарезать половину бунтовщиков на глазах у Шайлих. – Отпустить просто так тоже не вариант, думаю, ты понимаешь?
Онгхус сбледнул, сделал шаг назад, но прежде, чем сорвался в паническое бегство, получил удар лбом в переносицу, взвыл и упал.
– Найди себе дело по плечу, до короля явно не дотягиваешь! – Лорканн довольно расхохотался, обернулся к остальным. – Бунтовщики, вы не сможете заступить за границу Золотого города в ближайшие двести лет, пока вы не принесете столице что-то ощутимо полезное в виде своих знаний или умений. Бунтовщиц это правило не затрагивает!
Расхохотался опять, достаточно безумно, чтобы репутация не изменилась, шагнул на первую ступеньку лестницы, сравниваясь по высоте с приподнятым змеем.
– Наболтался, грифон? – отвращение, надо полагать, призвано было скрыть страх, если не ужас.
– Наслушался, змей? – улыбка так и рвалась на лицо.
Хлисст был опасным противником и до этого, а что позволило ему набраться наглости и заявиться к Лорканну почти домой, заявиться с угрозами, думать не хотелось. Впрочем, и сам неблагой король все это время не просто так штанами трон протирал. Не следовало терять моральное преимущество.
– Готов к смерти, грифон? – и говорил, гад ползучий, достаточно громко, чтобы слышали все.
– Готов к бесславной смерти, змей?
А потом противник сорвался вперед, вытягивая из-под бархана стеклянные тяжелые лезвия на мощных цепях. Палаш встретился с одним, рука с бурей перехватила второе, ветер взбесился, поднимая в воздух тучи песка, Лорканн, мертвой хваткой вцепившийся в Хлисста, потащил его прочь от дороги и оставшихся там ши.
Битва – так битва! Им нужен простор!
Стеклянное лезвие рванулось в руке как живое, рассекло ладонь, сорвало с нее бурю, и вокруг воцарился хаос с молниями.
Песок жутко стонал и завывал, следуя завихрениям ветра, Хлисст не выдержал смены окружения (вот что значит непрактичный костюм!) и обратился собой обычным – громадной змеей, напоминающей диких размеров кобру и закованной в толстую темно-песчаную чешую.
Лорканн не упустил шанса ударить Хлисста по носу палашом, разрубая тонкие тут чешуйки и причиняя боль – на обоняние змеи всегда полагались гораздо больше, а слуха в этой форме у них не было вовсе.
И короля-грифона нисколько не смущало, что размером Хлисст дотянул уже до хорошего такого дракона.
– Совсем растолстел от своей злобной лени! – рубанул опять, увернулся от хвоста, подскочил по воздушным ступеням выше, пока не обращаясь грифоном. – И вот надо же тебе было заявиться именно сейчас! Поленился бы еще лет триста!
Слышать Хлисст не слышал, но читал наверное по губам: раззявил пасть, усеянную ядовитыми клыками, взревел и выметнулся головой вперед, желая то ли сожрать, то ли раздавить Лорканна.
Грифон откатился, пока не прибегая к своему второму облику, дождался нового удара и рубанул палашом возле глаза, а второй рукой набрал песка и метнул в другой. Окровавленные песчинки врезались в дальнюю половину морды, и Лорканн понял, как Хлисст так безошибочно прицеливается в круговерти песка, молний и ветра – он чует кровь.
– Ну до чего же ты вредная скотина! – чужие клыки щелкнули, чуть не оставив Лорканна без одной ноги. – И как обычно лезешь совершенно невовремя!
Сосредоточившись на морде, Лорканн упустил из виду хвост, поэтому когда исполинские кольца поднялись вокруг, нервно и быстро сходясь, как стены в кошмаре, ему оставалось только перекинуться и взлететь.
Черный грифон взмыл над свернувшим кольца змеем, молния вспыхнула ярко, и Лорканн был уверен, что видно их даже из Золотого города. А уж слышно – тем более. Змей взревел, выставляя клыки напоказ, Лорканн бестрепетно снизился, ухватил несколько лапами и потянул вверх.
Хлисст поднимался за ним на хвосте, не переставая рычать, а когда усилия не хватило, чтобы удержать такую тушу вертикально, стал заваливаться назад, своим весом выламывая себе же зубы.
Хлисст рухнул на песок, взвыл по-новому мстительно, а потом вдруг погрузился глубже и пропал!
Лорканн нарезал несколько кругов в воздухе, понимая, что ползучий гад что-то задумал, однако следующее действие Хлисста стало для грифона сюрпризом: огромный змей пружиной распрямился на всю свою длину за спиной Лорканна и, сохраняя усилие прыжка, прямо в воздухе обернулся ши.
