Текст книги "Земля под твоими ногами (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
========== Часть 12 ==========
В годовщину несчастного случая, с которым закончилась старая жизнь Джона, он взял на работе отгул, впервые за все время, что там проработал. Стоял прекрасный апрельский день, сильно отличавшийся от того холодного и серого, который запомнился ему по прошлому году. На кладбище Джон убрался вокруг гладкой белой надгробной плиты, положил перед ней свежие цветы и долго стоял, вспоминая.
– Я скучаю по тебе, – в конце концов, сказал он. – Знаю, звучит забавно, но это так. Что-то произойдет в клинике, а мне хочется с тобой поделиться, или слышу какую-нибудь шутку и знаю, что она тебе бы понравилась.
Это было правдой. То, что их брак был завершен таким быстрым, хирургическим способом, остановило распространение гангрены, которая бы его уничтожила. Он вспоминал свою бывшую жену без злости или боли.
– Мы должны помнить прошлое, только если оно было хорошим. Помнишь, ты мне это говорила? Я не знал, что это цитата из книги, пока мне Шерлок не сказал. Можешь поверить в то, что Шерлок читал «Гордость и предубеждение»? И не удалил?
Он улыбнулся, представляя приятный смех Мэри, и прикоснулся к выбитым на камне буквам ее имени. – Прощай, Мэри. Будь счастлива.
С Эм было тяжелее, правда, не так плохо, как было в ее день рождения в январе. Если бы к нему тогда не пришел Лестрейд, он точно бы нарушил клятву не пить в одиночестве. Очень кстати Джон воспользовался их встречей и рассказал Лестрейду про изменения в отношениях между ним и Шерлоком, и эта тема позволила им обоим отвлечься. Он провел рукой по имени на памятнике и ощутил глубокую, неподдельную скорбь. Эмилия Элизабет Уотсон – жительница Лондона, дочь Джона Уотсона – перестала существовать, будто на самом деле погибла год назад. Маленький ребенок, живущий где-то далеко, будет расти под другим именем, в другой стране, и, может статься, заговорит на другом языке. Все что осталось от Эм – воспоминания, которые Джон хранил в сердце, незаметный отголосок запаха детского шампуня и нежность.
– Я люблю тебя, – тихо сказал он. – Навсегда, где бы я ни был.
Он выпрямился и расправил плечи. Думай о прошлом, только если воспоминания доставляют тебе удовольствие – так оно и получалось. Он в последний раз кивнул имени Мэри – позаботься о нашей девочке – а потом развернулся и ушел.
С кладбища Джон вернулся домой. Он был спокоен, но все равно чувствовал некоторую грусть и хотел побыть в одиночестве. Он подумал было, не пойти ли прогуляться в парке – день был таким ярким и солнечным – но эта мысль показалось какой-то жалкой и сентиментальной.
Когда он вошел, в доме было тихо. Наверное, миссис Хадсон куда-то ушла. Джон медленно поднялся ступенькам, не без удовольствия собираясь бесцельно послоняться по квартире с чашкой чая. Он зашел в кухню, поставил чайник, а потом направился в спальню, чтобы переодеться. На лестнице он остановился, нахмурившись. По щеке пробежал холодок сквозняка, а вот откуда он прилетел? Окно, выходящее на задний двор, было закрыто – на это он обратил внимание, когда уходил из кухни. Джон прислушался, но не услышал ничего, кроме стука в переулке за домом, да обычного уличного шума. Никаких звуков в доме, но при этом, Джону казалось, что он сейчас не один.
Нелепость какая-то. Он, наверное, просто представляет себе, что Шерлок здесь – он так иногда раньше делал. Значит, выдает желаемое за действительное, не более того. Тем не менее, он продолжил подъем по лестнице максимально тихо, насторожившись, пока не дошел до своей двери и осторожно не вошел в спальню.
Ничего. В комнате никого не было.
Джон замер, осматривая закрытое окно, аккуратно застеленную кровать. В его спальне было тихо, все на своих местах, но отчего-то у него было ощущение, что отсюда кто-то только что вышел. Видно было, как кружатся на свету пылинки. Он автоматически повернулся к окну, но ничего не увидел. Он развернулся назад, озадаченный, и почувствовал очень слабый запах духов Мэри.
Это… это было невозможно. Джон не оставил себе тех духов, только детский шампунь. Он инстинктивно бросил взгляд на шкатулку Мэри, что стояла на комоде, и почувствовал, как волосы встали дыбом – крышка была открыта. Джон не заглядывал в коробку несколько месяцев. В изумлении, он протянул руку и дотронулся до шелкового шарфа, сложенного поверх небольшой горки вещей. Ведь он совершенно точно сверху клал простынку? Он достал шарф, снова почувствовав тот самый едва ощутимый запах, и заглянул внутрь: кольцо, простынка, бутылка шампуня, все на месте. Джон аккуратно вернул шарф на место и закрыл коробку. Потом подошел к кровати, сел и стал смотреть на шкатулку.
Джон не верил в призраков. Просто не верил. Только однажды, когда ему показалось, что он видел друга, которого не смог спасти – тогда он только вернулся – но это был всего лишь сон, это он точно знал, в особенности после того, как пытался увидеть Шерлока каждый раз, когда открывал глаза ночью, и уж если и был бы здесь чей-то беспокойный дух, то…
…но Шерлок не был мертв.
И Мэри тоже была не мертва.
Или?
Джон снова похолодел. Конечно же, Мэри на самом деле была жива. Майкрофт бы не стал… но ведь и тогда все это казалось слишком невероятным, так ведь? Что вряд ли Майкрофту удалось все организовать настолько быстро… Намного легче было бы просто ее убить и заставить Джона поверить, что все произошло по тщательно разработанному плану.
Но Майкрофт дал обещание Шерлоку, подумал Джон, и в его голове раздался голос Майкрофта: защитить вас от чрезвычайно неудачно выбранной вами же супруги. Он не обещал защитить Мэри, он обещал защищать Джона. А при таком решении не останется никаких концов, ничего, что бы отвлекало Джона от того, чтобы к моменту возвращения его младшего брата быть здесь, собственной персоной, в ожидании и в полной готовности.
Джон потряс головой, стараясь отбросить эти мысли. Так быть не могло. Джон не сомневался, что Майкрофт способен устранить любого, кого сочтет угрозой для брата – даже младенца – но если он и сделал это, то должен был понимать, что Шерлок догадается.
Или не догадается?
***
Кто-то на работе рассказал ему об одном китайском ресторанчике в Хэррогейте, который расположен недалеко от Королевских Бань, и после короткого поиска в интернете он узнал, что там подают великолепные димсамы. Именно туда они и направились на этой неделе. Шерлок первым вошел внутрь – он двигался с осторожностью, но голову держал высоко, а осанкой демонстрировал уверенность. Джон шел позади на некотором отдалении, чтобы не толпиться. Он с тревогой задумался, не стоит ли Шерлоку идти помедленнее. Но тот не показывал никаких заметных признаков беспокойства, и Джон решил, что у него есть повод для оптимизма.
В ресторане Шерлок выглядел несколько напряженным, но не таким опасливо притихшим, каким Джон привык его наблюдать в общественных местах. Он скорее нервно ерзал, и напоминал Джону того старого, довольно рассеянного Шерлока. На нем был свитер, который нравился Джону больше других – темно-синий кашемир, который согревал бледное худое тело и подчеркивал глубину его голубых глаз, и Джон вдруг понял, что он улыбается Шерлоку.
– Что такое? – спросил тот, стараясь заглянуть Джону в глаза, пока тот разливал хризантемовый чай.
– Да ничего. Просто ты выглядишь… слишком аристократично по сравнению со мной, я не дотягиваю до твоего уровня.
Шерлок усмехнулся, закатил глаза и повернул голову, стараясь высмотреть тележку с димсамами, но Джон заметил на его щеках легкий румянец. Он украдкой усмехнулся. Ему следовало бы знать, что Шерлок падок на лесть, подобно пятнадцатилетней девчонке.
– Утку будешь? Нет? Ладно, тогда одну порцию. – Джон с энтузиазмом принялся за еду. – Как приняли твою пасхальную композицию? Ты получил запись?
– Вполне неплохо, сопрано были чересчур драматичны, а группа теноров слабовата, но с хором получше эта вещь будет совсем недурна. Ее выложили в интернет.
Он отмахнулся от пирожков с репой и ухватил две тарелки с кунжутными шариками. Джон знал по опыту, что тот все это съест сам.
– Есть новые заказы?
– Несколько, но я от всех отказался. Новые пока брать не буду.
Джон почувствовал, как резкой волной всколыхнулась надежда, которую он тут же попытался отбросить, но не смог. Он возвращается на Бейкер Стрит; он готов согласиться на операцию.
– Почему не берешься? – спросил он, откусывая димсам и стараясь сохранять нейтральное выражение лица.
– Меня выбрали для написания музыки, посвященной военному мемориалу в Риджентс Парке.
Укол разочарования был настолько резким, что Джону пришлось изобразить, что он закашлялся, чтобы скрыть разочарование. Но ему удалось увидеть проблеск неуверенного, застенчивого счастья на лице у Шерлока, и когда он снова поднял голову, вытерев глаза и отхлебнув из стакана воды, то уже был в состоянии с неподдельным восторгом широко улыбнуться Шерлоку.
– Это потрясающе! Я имею в виду, что, конечно же, они должны были выбрать твою заявку, она была изумительная. Значит, теперь у тебя полно работы?
– Мне нужно научиться писать для медных и деревянных духовых инструментов, – признался Шерлок, – и для ударных тоже. Ты говорил, что когда-то играл на кларнете? Может, ты мог бы…
Джон засмеялся так сильно, что теперь по-настоящему подавился димсамом.
– О, только не это, – в конце концов, смог выговорить он. – Я просто твой муз. Там, где речь идет о профессиональной музыке, тебе придется справляться самому.
– Мой муз, – произнес Шерлок, склонив голову. Ему явно понравилось, как это звучит.
– Ага. А теперь доедай. Твоему музу еще не доводилось ложиться в постель со знаменитым композитором, и я думаю, что это нужно как можно скорее исправить, тем более тебе потребуется много вдохновения.
***
Джон хотел бы разложить Шерлока на кровати, отсасывать и вылизывать его, доводя до диких криков экстаза, но Шерлок все еще не мог чувствовать себя комфортно, настолько утратив контроль над ситуацией. И Джон не был уверен, что когда-либо сможет. Поэтому они лежали на боку лицом друг к другу, Шерлок обхватил его ногами, а Джон погладил ладонью его возбужденный член, обхватил яйца и медленно ввел в него настойчивые пальцы. Руки Шерлока сплелись за спиной, и Джон приник губами к его груди. У Шерлока, казалось, сегодня возникли проблемы с тем, чтобы расслабиться, несмотря на его очевидный энтузиазм, но Джон знал, с какой стороны подойти к этой проблеме.
– Ты же знаешь, что я думал о тебе всю неделю? – выдохнул он в шею Шерлоку. – О твоих губах и твоей нежной коже, о твоих прекрасных пальцах. И о твоих волосах, и твоей заднице, да, как раз об этом месте, особенно о нем…
Он осторожно провел пальцами вокруг плотного кольца мышц, которое под его руками становилось более расслабленным.
– Я думаю о том, как хорошо ты пахнешь и каков ты на вкус.
Это была правда. Шерлок всегда был одержим гигиеной; даже на Бейкер Стрит он часто принимал душ дважды в день, и сейчас Джон подозревал, что он каждое субботнее утро посвящал гигиеническим процедурам в интимных местах, готовя себя к пальцам, губам и языку Джона.
– И тогда я так возбуждаюсь…
Пальцы Шерлока впились в лопатки Джона, он дышал все чаще и начинал насаживаться на пальцы Джона.
– Боже, я чувствую, что взорвусь, если сейчас же не возьму тебя… Ты представить не можешь, как сильно я тебя хочу.
Шерлок задрожал рядом с ним, пытаясь толкаться в руку Джона, но три пальца, глубоко погруженные в его задницу, не давали возможности добиться желаемого.
– Тогда возьми меня, возьми меня сейчас, – взмолился Шерлок, прижимаясь ближе. – Я хочу этого, я готов, возьми меня сейчас, пожалуйста.
Джон ухмыльнулся, довольный собой, вытащил пальцы и перекатил Шерлока на спину. Кто-то, может, и не уловил бы некоторую напряженность, но еще до того, как они стали близки, Джон мог прочесть Шерлока, как никто другой.
– Нет… это травмирует тебя, – сказал Джон, вставая с колен в беспокойстве.
– Все хорошо, это пройдет, – убеждал Шерлок. – Это просто…
…Но Джон уже подхватил Шерлока руками под бедра и уложил его на бок. Шерлок начал было протестовать, но Джон перелез через него и прижался к спине, поднимая его травмированную ногу выше и подхватывая рукой под внутреннюю часть бедра.
– Так будет лучше? – вопрос Джона был излишним, он почувствовал, как Шерлок расслабился, когда такая позиция сняла нагрузку с его позвоночника.
– Да… так хорошо.
– Подвинься немного, – скомандовал Джон, двигая их обоих вперед. – Теперь… упрись одной рукой в оконное стекло… вот так. Теперь вид достался тебе, так?
– Кого волнует вид, вид – это скучно, – задыхаясь, выговорил Шерлок.
Джон усмехнулся, подтянул его длинную ногу немного повыше и толкнулся. Шерлок застонал, закинув голову назад, и Джон притянул его бедра, чтобы уложить их вместе, как только он оказался внутри.
– Господи, какой ты потрясающий, – простонал Джон. – Ты только посмотри, как мы подходим друг другу, мы как два кусочка пазла.
Шерлок уперся ладонью в стекло в попытке насадиться поглубже на член Джона.
– Я замок, – проговорил он, – а ты ключ, который меня открыл.
– Не буду с этим спорить, – решил Джон и немного отстранился, чтобы вновь толкнуться обратно.
Джон сначала взял его медленно, покачиваясь, погружая член глубоко в тело, но чуть погодя, когда он вышел, Шерлок напрягся и сдавленно вдохнул, и Джон спросил:
– О, вот она? Я ее нашел?
В ответ Шерлок издал невнятный звук, поэтому Джон начал продвигаться по чуть-чуть, но неглубоко, упираясь пальцами ног в изножье кровати, пытаясь удержать их вместе. Ладонь, которой он крепко держал Шерлока за бедро, стала скользкой от пота, Шерлок начал неровно дышать и задрожал, двигаясь ему навстречу.
– О боже! – вскрикнул вдруг Шерлок, снова откидывая голову назад. – О… боже… Джон… Джон… Джон… – и пораженный происходящим Джон почувствовал, как тело Шерлока замерло и ритмично сжимается вокруг него. Вот это да, Шерлок кончил только от этого, даже не коснувшись члена. Джон никогда не видел, чтобы кто-то кончал просто от стимуляции простаты… Стоит ли ему продолжать? Сбавить скорость? Или остановиться? Похоже, это не имело значения – Шерлок все еще мелко дрожал и задыхался «О, о, ооо…», вжимаясь лопатками в грудь Джона, а потом стал периодически вздрагивать, явно себя не контролируя, и Джон начал выходить из него, но Шерлок с трудом выдохнул и произнес:
– Нет, сейчас глубже, двигайся глубже.
И Джон двинулся. Он еще крепче обхватил рукой бедро Шерлока, уперся покрепче ногами и втрахивал Шерлока прямо в окно до тех пор, пока сам с криком не кончил.
– Вот, теперь у меня был секс с единственным в мире консультирующим детективом и знаменитым композитором, – сказал Джон. Они лежали на кровати, придвинувшись поближе к окнам. Шерлок пристроил голову Джону на грудь. Угловая рама была приоткрыта, и легкий ветерок шевелил его кудри. Джон вытер их обоих, и, не спрашивая, принес Шерлоку миорелаксанты и НПВС. Шерлок принял их без возражений и теперь, похоже, собирался вздремнуть.
– Посредством твоего знаменитого и потрясающего фаллоса, – сонно ответил Шерлок. – Которым ты сделал так, что я кончил, не прикасаясь к себе и пальцем. Это плохая идея. Ты знаешь, каким ленивым я могу быть – есть опасность, что я избалуюсь до крайности.
Джон и не хотел ничего большего, кроме того, чтобы баловать Шерлока до конца его дней, но это могло бы прозвучать чересчур сентиментально.
– Получается, что ты охуенный гений, и я охуенный гений.
Шерлок застонал.
– Поклянись немедленно, что этого не появится у тебя в блоге.
– Не-а, – зевнув, ответил Джон. Он и сам чувствовал некоторую заторможенность после ужина димсамами и секса. Он снова зевнул и погладил Шерлока по волосам. – Все, что в башне станется, в башне и останется, Рапунцель.
Шерлок едва слышно фыркнул – он уже засыпал. Джон гладил его по голове и думал о принцессах в их башнях и об отважных рыцарях, и о Спящей Красавице, и о том, как сильно ему бы хотелось, чтобы его поцелуй сделал Шерлока прежним. Он думал о таблетках Шерлока, которые он пересчитывал каждую неделю, когда раскладывал по шкафам покупки, и о том, что Шерлок стал принимать больше лекарств. Он с тревогой вспомнил об упаковке с наркотиками, в которой осталось всего пять таблеток.
И тут, прямо за их окном, так близко, что можно было бы дотронуться, если бы не разделявшее их стекло, в изящном пике пролетел сапсан. Джон от удивления моргнул. До этого момента он их не видел так близко к аббатству, несмотря на то, что каждую неделю ходил с Саймоном смотреть, как там дела в их гнездах. Он вспомнил их разговор с Саймоном на первой прогулке, и отбросил свои тревожные мысли. Вместо этого он прижал свою спящую любовь поближе к сердцу, поцеловал его шелковистую шевелюру и напомнил самому себе, что он самый счастливый из живущих на земле людей.
***
К концу следующей недели Шерлок приобрел валторну[1], а, после того, как Джон окончательно убедил его, что точно не вспомнит игру на кларнете настолько, чтобы давать уроки, то купил еще и гобой. В самом начале звуки раздавались не самые приятные – в особенности, от валторны, которая звучала так, что можно было подумать, что кто-то пытается замучить утку до смерти, но Шерлок оставался Шерлоком, и выучился быстро.
– Ты что, собираешься научиться играть на каждом из инструментов, входящих в оркестр? – весело поинтересовался Джон. – Это будет небыстро.
Шерлок только фыркнул в ответ.
– По одному из каждой секции. Ударные не в счет – барабанить может любой.
Джон засмеялся.
– Это сложнее, чем тебе кажется. Я брал уроки игры на барабанах у одного парня… воображал себя рок-звездой. Родители не хотели покупать мне гитару, и я уже понимал, что не умею петь. Оказалось, что играть на барабанах я тоже не могу.
Шерлок ничего на это не ответил, хмуро изучая в ютьюбе какое-то видео.
– И зачем ты все это учишь, вообще? Не для этого ли тебе та программа, которую ты используешь?
– Это не то, – ответил Шерлок, нажав на паузу. Затем он взял валторну, поднес ее к губам, и дунул. Раздался омерзительный звук.
– Кажется, я оставил свои журналы в машине, – сказал Джон, поднявшись со своего продавленного кресла и сунув в карман ключи. Если повезет и он встретит Саймона, то они смогут пораньше отправиться на их еженедельную прогулку.
***
– Я предполагаю, ты уже слышал главные новости про Шерлока, – сказал Джон Майкрофту, когда они на следующей неделе встретились за ужином. – Если ты к этому приложил руку, то, пожалуйста, сделай мне одолжение и никогда ему об этом не говори.
– Не представляю, о чем ты сейчас ведешь речь, – ответил Майкрофт, с изяществом поднося ко рту кусочек спаржи.
– Прекрасно, – обрадовался Джон.
Майкрофт вернул спаржу на тарелку и нахмурился.
– Ты не понял. Я не выражаю согласие хранить тайну, я действительно не в курсе.
– Произведение, посвященное монументу? Ты серьезно?
– Какому монументу?
– Военному мемориалу, который строится в Риджентс Парке. Ты что, на самом деле хочешь сказать, что не имеешь отношения к тому, что Шерлока выбрали для создания музыкального посвящения?
У Майкрофта на лице начало проявляться то самое выражение лица, которое так не любил Джон.
– Шерлока никуда не выбирали.
Теперь настала очередь Джона нахмуриться. Такое точно было невозможно… Могло ли быть, что Шерлок еще не поборол свой страх, что будет нужен Джону, только если останется для него ослепительным и потрясающим; мог ли он соврать? Или, что еще хуже, вдруг он начал терять связь с реальностью и то, что его выбрали, было плодом его воображения?
– Откуда ты знаешь?
– Джон, – терпеливо произнес Майкрофт, – мне известно, когда Шерлок покупает таблетки, берет книгу в библиотеке или когда о нем упоминают в прессе. Если его выбрали для чего-нибудь вроде написания музыки, посвященной мемориалу, я бы это знал.
– Все равно проверь, – упрямо сказал Джон. – Напиши смс своей ассистентке – Антее, или кто там у тебя в этом месяце, и вели им найти. Военный мемориал в Риджентс Парке.
Майкрофт вздохнул, промокнул губы салфеткой, и поднялся. Видит бог, он никогда не опустится до такой бестактности, как прилюдное тыканье в телефон посредине его супермодного ресторана. Джон ковырялся вилкой в тарелке, стараясь отбросить тревогу, пока не вернулся Майкрофт с очень странным выражением на лице.
– Ты был прав, – сказал он, усаживаясь на место. – Композитор, который был выбран для создания этой музыки – Уильям Скотт Верне. Верне – это…
– Девичья фамилия вашей матери. Я в курсе, – у Джона от облегчения даже закружилась голова. – Я не знал, что он использовал псевдоним, а теперь я понимаю, что это все логично. – А еще Джон теперь точно был уверен, что Майкрофт никоим образом не повлиял на процесс выбора – если хорошо подумать, возможно, это была одна из причин, почему Шерлок поступил именно так.
Майкрофт достал блокнот и принялся в нем что-то писать.
– Необходимо определить, каков должен быть размер пожертвования, чтобы обеспечить моим родителям лучшие места на церемонии, – пробормотал он. Убирая блокнот в карман, он продемонстрировал Джону свою неискреннюю улыбку. – От твоего имени, естественно.
– Спасибо, – ответил Джон, не определившись, стоит ли ему чувствовать себя польщенным или обиженным. Ему пришла в голову еще одна мысль. – Означает ли это, что ты не знаешь о других его сочинениях?
Майкрофт поднял бровь.
– Произведения для детского хора?
– Нет, то есть да, но это было в самом начале, а теперь он уже получил некоторую известность. У него появилась даже некоторая специализация – он пишет хоралы с современными текстами. Мне кажется, он все же предпочитает писать для оркестра, хотя его вещь под названием «Крест Святой Бригитты» для женского хора была потрясающая. Ему даже предлагают сотрудничество, после того, как он закончит с музыкой для мемориала, хотят, чтобы он написал целый альбом… – Джон достал телефон и нашел гимн Святой Цецилии. – Вот, ты должен это послушать.
– Я не думаю…
– Майкрофт. Я знаю, что ты обожаешь Шерлока, но тебе всегда было проще видеть его фобии, а не сильные стороны. Я понимаю, он твой младший брат, но ты должен знать, на что он способен. – Джон сунул телефон Майкрофту в руки. – Это написал твой брат и это прекрасно. Послушай.
Майкрофт вздохнул, поднялся, и снова двинулся к выходу в сторону гардероба. Джон доел свой ужин. Гимн Святой Цецилии длился пять минут, а Майкрофта не было уже десять. Куда он подевался?
Майкрофт вернулся в тот момент, когда Джон раздумывал о том, чтобы заказать огромный десерт, чтобы его позлить. На лице Майкрофта застыло нечитаемое выражение. Джон не знал, чего бы он больше хотел в этот момент услышать – похвалу или критику – но вместо этого Майкрофт спросил:
– Наша мать это слышала?
Джон поморгал.
– Я не знаю. Спроси у Шерлока.
– Ммм, – Майкрофт вернул ему телефон и взял вилку, чтобы покончить с остывшей едой. – Перешлешь мне это?
– Конечно, перешлю.
Майкрофт некоторое время молча ел, а потом сказал:
– Ты был прав.
– Да, такое иногда случается, – ответил с улыбкой Джон. – А иначе зачем бы Шерлок согласился иметь со мной дело?
Комментарий к Часть 12
1 – Валторна – медный музыкальный духовой инструмент – спирально согнутая труба с широким раструбом.
========== Часть 13 ==========
Шерлок освоил новые инструменты и всерьез взялся за работу. Птенцы сапсанов сменили пух на перья, подросли и уже начали самостоятельно охотиться – гораздо быстрее, чем, по мнению Джона, они должны были этому научиться. В Лондоне малыш Зомби Мамы тоже подрос (не настолько сильно, а как обычно бывает у людей) и начал проявлять интерес к происходящему вокруг. Это привело Девушку С Кольцом В Носу в ужас и она немедленно сменила дислокацию, и теперь по утрам после короткого обмена приветствиями пристально смотрела на Зеленый Пиджак и на Лондон за окном.
В долинах дни становились длиннее и теплее, и Джон с неохотой признался Саймону, что за городом не так уж плохо.
Джон больше не сталкивался с признаками визитов своего неизвестного призрака, и он пришел к выводу, что все это было плодом его расстроенного воображения. Убедился окончательно. Почти совсем окончательно. Он ни словом не обмолвился об этом ни Шерлоку, ни Майкрофту, и случалось, когда они сиживали вместе за ужином или за пинтой, он смотрел на его спокойное, загадочное лицо, и ощущал, как где-то глубоко его снова начинают беспокоить сомнения, тогда он всегда без колебаний прогонял их прочь.
Иногда, в особенности когда Джон возвращался домой поздно или слышал звон посуды внизу (обычно это была миссис Хадсон), то начинал тосковать по прежней совместной с Шерлоком жизни на Бейкер Стрит так сильно, что почти ощущал физическую боль. Но решительно обрывал подобные мысли и старался сосредоточиться на своих надеждах. В конце концов, это была просто еще одна глава в его жизни (Композитор и Его Муз? Джон и Шерлок – любовь вдалеке друг от друга? Принцесса в башне?), а в жизни Джона были гораздо более тяжелые главы.
Он любил свои загородные уикенды: неспешные субботы, когда Шерлок увлечен работой, а Джон погружен в составление планов, чтение журналов или покупку носков по интернету – времени на магазины по-прежнему не было; прогулки с Саймоном; обеды в кафе и ужины дома, поклонение Шерлоку собственным телом долгим сумеречным вечером или туманным утром.
Шерлок, который еще никогда не выглядел таким красивым, теперь будто светился своей музыкой. Днем он был все таким же резким и замкнутым, но ночью прижимался к Джону так, будто тот был единственной реальностью в его мире.
Шерлок, чье тело его предавало.
– Я хотел тебя спросить, – сказал Саймон. Они понаблюдали за тем, как подросшие птенцы сапсанов охотятся среди холмов, и уже складывали бинокли (Джон даже приобрел собственный), готовясь отправиться в обратный путь. – Можно как-то помочь Шерлоку? Только я не пойму – у него проблема со спиной или с бедром? Похоже, в последнее время ему стало совсем плохо.
– Черт. Я надеялся, что это я просто паникую.
– Да нет, не паникуешь. Мне пришлось два раза возить его на уколы стероидов. Он уже ходит с трудом.
Джон вздохнул.
– У него проблемы и с тем, и с тем, но в основном со спиной. Сложный перелом, который неправильно зажил. И, отвечая на твой вопрос, скажу – есть немалый шанс, что операция ему поможет, но он на нее не согласится.
– Почему нет?
На самом деле, Джон никогда и не спрашивал, потому что причин было настолько много, что вопросы были излишни. Боязнь довериться незнакомым рукам. Боязнь боли от операции, необходимости принимать наркотики, которые однажды почти уничтожили его.
– Я точно не знаю, – медленно произнес он, – но думаю, что главная причина в том, что… пока он не сделает операцию, он может продолжать верить в то, что она может помочь. Но если он через нее пройдет, а результата не будет, тогда надежд не останется, ты меня понимаешь? Потому что все равно есть существенная вероятность, что операция не поможет.
– Вот как.
Они продолжили идти в молчании. Джон разрывался между желанием услышать от Саймона какие-то слова мудрости и поддержки и опасением, что тот ответит что-нибудь пустое и формальное.
– Не тот ли сейчас момент, когда тебе пора сказать, что ты будешь за него молиться? – в результате произнес он, и понял, что это прозвучало более резко, чем ему хотелось.
– Конечно, буду. И за тебя тоже, – невозмутимо подтвердил Саймон. – Но если бы я это сказал, то ты бы мне возразил, что никакого толку от этого не будет.
Джон не смог сдержать смех.
– Ну да, это вполне справедливое замечание.
– Шерлок не говорил, что собирается делать в сентябре, когда срок его пребывания здесь закончится?
– В настоящий момент, я могу только надеяться, что он сможет подниматься по лестнице на протяжении следующих трех месяцев, – ответил Джон. – Нет, он ничего не говорил. Естественно, я хочу, чтобы он вернулся домой, но не думаю, что он к этому готов, даже если бы не было физических проблем. Ему явно нравится сочинять музыку, и я понимаю, что он может это делать где угодно. Но это место ему очень подходит. Жаль, что придется его покинуть.
– Мне тоже жаль, – согласился Саймон. Они взобрались по крутому подъему, после которого начиналась узкая каменистая тропинка, ведущая к аббатству. – Послушай, Джон, на следующей неделе я могу быть занят. У меня еще есть ПТСР ретрит, и некоторые из ребят там требуют внимания, поэтому мне часто приходится навещать их в свободное время.
– Ищешь новых заблудших овец? – ответил с улыбкой Джон. – Ничего страшного. У тебя ведь есть мой мобильный? Если что, просто позвони мне.
***
Тем вечером Шерлок был в великолепном расположении духа, расточал комплименты карри, приготовленному Джоном, и делился успехами в работе над музыкальным посвящением, которое он почти закончил, и своими идеями музыки для женского хора. В такие моменты Джону было так легко не замечать проблем Шерлока со здоровьем и тешить себя надеждой, что тот, может быть, вскоре вернется на Бейкер Стрит.
Позже они лежали, растянувшись на кровати Шерлока, в лавандово-синих тенях сгущающихся сумерек. Джон гладил Шерлока по его белой коже, а тот выгибал свою длинную шею, впиваясь пальцами в плечи Джона, и стонал:
– Ближе. Я хочу еще ближе, настолько, чтобы стать практически частью тебя… пожалуйста, Джон, пожалуйста…
Джон знал, чего Шерлок хочет. Он и сам хотел того же, но в последнее время это становилось все труднее, и после прошлых выходных Джон решился. Он запустил растопыренные пальцы в шевелюру Шерлока и обхватил затылок.
– В этот раз я хочу, чтобы ты познал всего меня.
Глаза Шерлока расширились и потемнели в увядающих сумерках.
– Но ты никогда не…
– Я хочу этого с тобой.
Шерлок нервно дернулся.
– Я боюсь причинить тебе боль.
Джон улыбнулся и нежно погладил пальцем его скулы.
– Ты не сделаешь мне больно.
Несколько месяцев назад Шерлок действовал бы быстро, тогда его сексуальный опыт ограничивался тем, чтобы довести партнера до оргазма как можно быстрее, но со временем он познал удовольствие, которое можно получить, если не торопиться. Он ласкал Джона с бесконечной осторожностью, введя кончик пальца внутрь только тогда, когда Джон стал пульсирующе возбужденным и влажным от его умелого языка.
– Ох, – смущенно охнул Джон, это было для него довольно странно.
– Опустись пониже, – посоветовал Шерлок, останавливая свою руку.
– Опуститься?..
– Пониже, ко мне, как будто ты… да, вот так.
Это помогло. Безусловно, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть, подумал Джон, пока Шерлок, осторожно вращая, медленно двигал свой палец туда и обратно. Он не мог точно сказать, было ли это для него слишком, хотя Шерлок ласкал и лизал его член, пока тщательно старался растянуть анус Джона, и это было определенно приятно. Шерлок плеснул еще полбутылки смазки, когда добавил второй палец, и стало полегче.
