Текст книги "Инициатива (СИ)"

Автор книги: Chaturanga

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Вернон Роше достал портал, и в следующий миг все маги оказались в поместье семьи Малфой. Гермиона сразу же узнала зал из своих кошмаров: темный, несмотря на высокие потолки и громадные окна, теперь он отличался и больше походил на Большой зал Хогвартса: гобелены, своды, даже столы и лавки. Малфой распорядился поставить три стола: два круглых для обсуждений и один между ними длинный и узкий – чтобы стороны обменивались мнениями. Гермиона поняла, что не только она побывала порталом в Америке: зал для магических конференций при ООН был обставлен также, только круглых столов было шесть по числу магических союзов. Завидев прибывших, находившийся в зале Драко гордо задрал подбородок так, что Гермиона подумала, как ему, наверное, неудобно смотреть.

– Добро пожаловать, – недобрым голосом поприветствовал Драко. – Мы счастливы, что столь значимое событие произойдет в стенах дома рода Мэлфой.

– Где остроухие? – не ответив на приветствие, спросил Вернон, оглядевшись.

– Сидхе прибудут ориентировочно скоро, – издевательски отозвался Малфой, скривил губы, глядя на Роше, потом посмотрел на Рона. – Прошу господ авроров вести себя… адекватно.

– На что намекаешь, хорек? – Рон шагнул к нему.

– Пусть на что хочет, на то и намекает, – сказал Роше. – Где сортир в этом доме? Парниша, проводи, – он бесцеремонно схватил остолбеневшего от такого поведения Малфоя и вывел его в первую попавшуюся дверь, толкнул спиной на стену. – Не думай, что я не в курсе, за какую команду играет твой папаша, – прошипел он в лицо Драко. – Будет засада – ты погибнешь первым, а твоему папаше я оторву самое дорогое, чтоб род прервался. Отвечай на вопросы быстро и коротко. Где остроухие?

– Пока не прибыли, – просипел Драко. – У них свое понятие времени!

– Так, я не объяснил, ты не понял. Ответы должны быть еще и понятные.

– Они приходят, когда сочтут нужным! Для них день – как для нас минута, мы обговорили время, но они приходят когда хотят.

– Где твой отец?

– Он проверяет, чтобы все было готово, – ответил Малфой, сглотнув от волнения. – Домовиков не должно быть видно или слышно, мы не могли нанять людей, поэтому все приходится делать самим. И… – он вдруг схватил Роше за рукав, нащупав под тканью рукава лезвие и дополнительную палочку в чехле. – Не советую. Сидхе чувствуют металл, они могут подумать, что засаду готовите вы сами.

– Тут будут «белки», – хмыкнул Роше. – Я перед ними никогда не появлюсь без оружия.

– Это переговоры, – напомнил Драко.

– Это, – Роше оттянул воротник и продемонстрировал красные рубцы, которые, если присмотреться, складывались в написанное эльфийской вязью имя, – тоже были переговоры. Первые и, как я думал, последние.

Он отпустил Драко, и тот передернулся, потом отлепился от стены и одернул пиджак, возвращая себе прежний вид. Вернувшись в зал, он увидел, что маги расположились за одним из круглых столов, и подошел к ним.

– Не обязательно все время сидеть здесь, – сказал он. – Для вас есть комната, в которой вы можете провести время, пока не явились сидхе. Я скажу вам, когда они прибудут.

– Мы подождем, – поджал губы Гарри.

Ждать пришлось долго, первые сидхе появились только к вечеру, когда маги уже успели заскучать и переругаться от волнения: открылась дверь, и на пороге возник среднего роста эльф, среднего для сидхе, так он был чуть выше долговязого Рона. Маги удивленно посмотрели на строгий костюм, похожий на траур Драко, завязанные в низкий хвост темные волосы. Сидх был до неприличия похож на обычного человека, и когда он заговорил, речь его была чистой, без тени типичного для нелюдей акцента. У него был акцент – американский.

Люциус Малфой возник сразу, словно аппарировал в зал перед гостем, но без хлопка, чуть поклонился. Сидх поднял руку и положил ему на плечо.

– Рад встретить столь известного среди нас человека, – проговорил эльф. – Таур темного леса рассказывал другим о потомках Melfole. Как тебя зовут?

– Люциус, – Малфой повторил его жест и чуть повернулся к Драко, тот мгновенно подскочил к нему. – Мой сын и наследник рода Малфой, Драко. Неужели обо мне слышали даже aen Straede?

– Мне рассказывал и Кэрдан Корабел, он знал Николаса Мэлфоя, – сидх оглядел вставших из-за стола волшебников. – Мое имя Элронд. Кэрдан хотел бы присутствовать сам, все же впервые таура вызвали на ковер, – он совершенно не по-эльфийски рассмеялся. – Но я обещал ему сохранить в памяти лицо Трандуила и дать взглянуть. Скажи мне, величайший волшебник, – обратился он снова к Люциусу. – Как ты умилостивил Трандуила? Отвез ему свой винный погреб? Вы же и так были в размолвке.

– Величайший волшебник – Альбус Дамблдор, – шепнула Гермиона на ухо Гарри, желая разрядить обстановку, но Элронд услышал.

– Сомневаюсь, что Альбус Дамблдор, кем бы он ни был, сможет унять гнев таура, – он посмотрел на Гермиону. – Это и супруга его могла через раз. А Люциус провинился, потом пришел к нему в лес, потом оправдывал всех людей. Скажи, Мэлфой, как тебе удается?

– Скажи, как тебе удается знать все? – спросил в ответ Люциус. – Ты видишь меня впервые, но знаешь лучше прочих.

– Почему Мэлфой? – вырвалось у Рона.

– Принц приходил ко мне, когда ты навещал Трандуила, – сказал Элронд Малфою и посмотрел на Рона. – Melfole – имя воспитанника таура, который потом основал род Малфоев, но мы сохраняем в нашей памяти значение: mel – милый, прелестный, красивый, fole – тайна. Таур хранил прекрасную тайну от злых людей и любопытных эльфов, мы узнали только через несколько веков! Кто-то еще прибыл? – он внезапно сменил тему.

Словно в ответ ему появился патронус Нарциссы и сказал, что на территорию Малфой-мэнора вступили aen Seidhe.

– Я давно не видел их, – заметил Элронд. – Кто сейчас правит в Долине Цветов?

– Здесь вовсе не Долина Цветов, – выдохнул Люциус, и Гарри понял, что Драко и его отец становятся возле Роше таким образом, чтобы в случае чего сбить его с ног и или спасти, или не дать ему самому напасть.

О вражде Роше и «белок» ходили легенды. После эпического провала в клубе, после которого Вернон потерял выход на Иорвета, последний окончательно слетел с катушек. Решив, что он и так личность пропащая, которую никогда не реабилитируют, он провозгласил, что будет добиваться положения своего народа силовым путем. Ушли в прошлое старые-добрые методы запугивания и рэкета: Иорвет окончательно переквалифицировался в террористы и на любой ограничивающий декрет министерства против сидхе отвечал взрывами, захватами и прочим беспределом. Вернон Роше был единственным, кто не впадал в ступор при виде бешеного скоя’таэля и мог не только приложить его заклятием посильнее, но даже однажды выследил, был в его пещере, после чего Иорвет окончательно перебрался в Запретный лес, и отныне тот для школьников стал закрыт категорически, хотя детей он никогда не трогал. Иорвета, который умудрялся проскочить мимо охраняющих Запретный лес сутки напролет авроров, ловили, отправляли в Азкабан, но он дотуда ни разу не доехал. Когда он в первый раз не исчез при аппарации, а остался на месте, и когда все его сопровождающие появились на берегу около тюрьмы, Иорвет спокойно выбрался из здания аврората и пошел домой: стражи порядка исчезли вместе с его оковами. Так выяснилось, что сидха нельзя аппарировать, по крайней мере без его на то желания. Второй раз он перебил конвой и угнал фестрала. В третий – дал в челюсть самому Вернону Роше, приложил его затылком о стену, и только смягчивший удар шаперон спас министра от бумажной волокиты. После четвертого Роше заподозрил, что несмотря на все уверения, что это не так, магией сидх все же владеет, и стал вести себя осторожнее, хотя раньше говорил подчиненным кидаться на него, все равно он магический импотент. Вернон был специалистом узкого профиля – точеного, с едва заметной горбинкой на переносице, в обрамлении темных прямых прядей, отрезанным коротко вопреки традициям сидхе. Гарри как-то спросил, как именно Роше выяснил столько подробностей жизни и характера Иорвета, который несмотря на множество арестов в общей сложности в аврорате и дня не провел, и имел удовольствие лицезреть покрасневшие скулы непрошибаемого француза. И вспомнил, что его операция пять лет назад провалилась потому, что Роше сам «приручал» Иорвета; интересно, как именно проходило приручение. В голову Поттеру пришла шальная мысль, что, кажется, сейчас у него появилась возможность спросить у эльфа лично.

– Вернон Роше! – воскликнул Иорвет, появляясь в дверях. Гермиона едва его узнала: за четыре года он обзавелся шрамом на пол-лица, закрывающей глаз повязкой, пером феникса за ухом (как он его достал?) и кольчугой, той самой, что пропала из особняка Вудов – реликвия времен Основателей, защищающая не только от удара мечом, но и от любого заклятия, кроме Авады. Впрочем, как показал опыт, от Авады Кедавры Иорвет уклоняется мастерски. – Последние пять лет командовал особым отрядом и возглавлял аврорат. Служит короне Англии. Лично отвечал за усмирение Вересковой долины. Охотник на эльфов. Убийца женщин и детей! Дважды награжден медалью за отвагу.

Роше смерил его взглядом и оскалился, он не любил, когда ему напоминали о Вересковой долине и геноциде, который там учинили среди сидхе, в числе которых, как потом выяснилось, не было ни одной «белки», только оседлые мирные эльфы; после такого у Иорвета появилась армия, даже самые умеренные взялись за оружие:

– Йорвет, – издевательски произнес Вернон. – Самый обычный выродок!

– Да что ты, самый обычный, – не умолк эльф и вдруг медленно провел языком по кончикам своих пальцев и облизнулся, громко дыша полной грудью. Киаран, его сопровождавший, покатился со смеху, а Роше на удивление затих и отвернулся. Иорвет подошел к Элронду.

– Приветствую, владыка Элронд, – он прижал руку к груди и чуть наклонил голову. Голос его и манеры изменились моментально, словно не он только что провоцировал главу аврората.

– Здравствуй, Йорвет, – Элронд внимательно и быстро осмотрел его и Киарана, отмечая потрепанную, но прочную и удобную одежду воинов, ножи на поясах. Иорвет и Киаран были как братья, похожи внешне, если бы не увечье, одеты одинаково, но на поясе Иорвет носил сорванные нашивки специальных отрядов, которые обычно носили командиры. У него находился даже особый трофей – нашивка боевого подразделения Отдела Тайн: у Роше был период отчаяния, когда он обратился за помощью к Невыразимым, но и те с Иорветом не справились. Из-за них он потерял глаз, но теперь и мстил в сто раз более отчаянно за собственные боль и страх. Он знал, что Отдел Тайн привлек именно Роше; Роше был виновен, по его мнению. Роше был должен ему сильную боль и панический ужас, и Иорвет этот долг прощать не собирался.

Элронд уселся за круглый стол и принялся вести светскую беседу с Киараном, а Иорвет, развернув стул, уселся прямо напротив Роше и паскудно ухмыльнулся.

– Зубы лишние, белка? – нервно спросил Вернон.

– Ты считал? – вкрадчиво поинтересовался в ответ Иорвет и обвел языком ровный ряд зубов.

Он знал. Четыре года Вернон доказывал ему, что он ошибся, приняв за правду искусную игру, но сидх словно мысли его читал. Как в первую встречу, когда Киаран прикрыл его тем, что сказал, будто он танцор в его клубе, Иорвет несколько удивленно протянул, закинув тонкие сильные руки ему на плечи и глядя в лицо Вернону тогда еще двумя зелеными глазами: «Не вре-ешь…»

Вернон в тот момент сам опешил, неужели эльф с вечно юным лицом поверил, что международно прославленный аврор влюблен в него, нищего остроухого террориста? Несмотря на то, что в нем текла кровь вейл, Роше никогда не был подвержен порокам, свойственным этой магической расе – он не знал умеренности лишь в алкоголе и работе, больше у него не было страстей. Пока не встретил эльфа с ехидной ухмылкой и не по-эльфски шальными глазами. Сначала он решил, что это фисштех, который «белки» принесли в магический мир, но нет, Иорвет не употреблял, у него и без наркотиков крыша поехала давным-давно.

– В камере тебе пересчитают, – не остался в долгу Роше. Гермиона возмущенно посмотрела на француза: вот так просто говорит об избиении заключенных в тюрьме? Это же неправильно!

Они продолжали ждать до самой ночи, а когда уже стемнело, в зале появилась Нарцисса Малфой. Сидхе мгновенно встали и поклонились ей, как Люциус кланялся Элронду: статус супруги друга лесного короля делал ее среди сидхе значимой фигурой. Нарцисса предположила, что самое время отправиться отдохнуть в гостевые спальни. Малфой-мэнор зачарован так, что до конца переговоров его нельзя покинуть, а те, кто не приглашены, попасть в него не могут.

– Что?! – взвился Роше.

– Я в курсе, Вернон, – прервал его министр. – Это единственное, что удержит от кровопролития в случае неудачи. Лорд Малфой не должен расплачиваться за добрую волю, с которой он согласился помочь уладить распри между расами.

Судя по торжествующей улыбке Драко, Малфои совершенно не беспокоились.

– Так странно, – Луна подошла к Гермионе и посмотрела на нее расфокусированно. – Я здесь не была десять лет, ничего не изменилось, но мне больше не страшно.

– Так Волдеморта больше нет, – тихо ответила Гермиона, которую не покидало чувство тревоги. – А Малфои – вполне себе респектабельные граждане.

– Мы не нуждаемся в твоей оценке, – протянул Драко, возникая рядом. Гермиона увидела, что Люциус отделился от них и вместе с сидхе ушел в боковой коридор. Нарцисса остановилась перед несколькими дверями.

– Здесь ваши спальни, – она повернулась к магам. – Располагайтесь с удобством. Спокойной ночи.

– Ты что, тоже с нами? – Рон с усмешкой повернулся к Драко.

– Грейнджер, можно тебя на минуту? – не ответив, Драко повернулся к Гермионе и, не дожидаясь ответа, вышел в перпендикулярный проход. Роше внезапно подтолкнул ее вслед за ним, а сам бросился в комнату, доставая из кармана телефон и включая связь с «жучком», который он успел прицепить на мантию, когда коснулся Гермионы. Иорвет приучил его использовать все средства, потому что сам не гнушался воровать в мире маглов, а о его снайперской винтовке, стреляющей зачарованными пулями, легенд ходило не меньше, чем о нем самом. Гарри вошел в комнату вслед за ним, подтянулись Рон, министр и Снейп с Люпином. Луна, оказывается, пошла за Гермионой.

– Не ходишь без группы поддержки? – послышался насмешливый голос Драко.

– Гермионе неуютно в твоем доме, – сразу сказала Луна. – Мы все знаем, почему. Не надо шутить, Драко.

Прямолинейность Лавгуд перестала ставить в тупик ее друзей, которые привыкли, но Драко Малфой ей другом не был, потому смешался.

– Что ты хотел? – смилостивилась Гермиона.

– Знать, чего люди будут требовать, – Малфой развел руками. – Я должен понимать, к чему готовиться. Если вы хотите поставить их в позицию как вампиров и оборотней, то это бесполезно. Лучшим вариантом будет разделение и посольства…

– Посольства предлагали, – перебила Гермиона холодно. – Этому не бывать. Мало ли чья земля это была раньше. Мы все сделали, а они хотят просто пользоваться чужим трудом. Когда входят на территорию магического Лондона, пусть соблюдают наши законы. Мы же, выходя к маглам, стараемся не выделяться? Почему они так не могут делать?

– Я понял, – тускло сказал Малфой. – Но ты же помнишь про декреты? Им запрещено появляться на улице после девяти вечера, иначе арест; в магическим транспортом они пользуются, только если остались свободные места. Дополнительные налоги, если они что-то покупают или продают. Если кто-то хочет нанять сотрудника-сидха он должен написать письмо в твой департамент, что он не нашел никого из людей и оборотней, кто бы подошел ему на эту должность! Это самые дискриминационные законы! О них сейчас знают младшие народы старшей расы, полностью на себе прочувствовали только aen Seidhe, но завтра-послезавтра прибудут короли, и даже если их это не касается, они не позволят столь несправедливому отношению продолжаться.

– Читала я про твоих aen Seidhe, – даже по голосу Гарри понял, что Гермиона зло прищурила карие глаза. – Про Долину Цветов и Долину Огненной Земли. Йорвет изгнан отовсюду, он – изгой в мире сидхе, ему некуда деваться, и он решил отыграться на магах. Он убил эльфийку, которая полюбила человека, открылась ему и рассказала о Старшей расе.

– Он убил всех, кто знал, хотя не должен был, – отозвался Драко. – Но это дело сидхе. Судить его – дело Старшей расы. Не надо было отдавать его ни магам, ни маглам.

– Он преступник, – настаивала Гермиона. – Почему мы, люди, должны обращаться с ним не как с преступником?

– Его преступления – дело aen Seidhe, – повторил Драко.

– Он стал преступником и для нас. Скольких он убил?

– Никого безвинного, – быстро сказал Малфой.

– У нас нет смертной казни, – напомнила Грейнджер.

– Поцелуй дементора в разы милосерднее, – издевательски сказал Драко. – Напоминаю, не он пришел к вам. Вы призвали его. Йорвет не один, с ним ушла почти треть aen Seidhe из Долины Цветов, это целый народ. Вы первыми назвали их тварями, приравняли к опасным животным – да, я об оборотнях. Скажешь мне про Люпина – иди спроси моего крестного, был тот животным, когда чуть его не загрыз, или нет, и если нет, то тем хуже для него. Вы поставили их на одну ступень с вампирами, только не учли одного: вампиров мало. А aen Seidhe гораздо толерантнее вас, они найдут общий язык с многими: представь, что к Йорвету примкнут вампиры? Оборотни – не все такие ручные, как ваш. Гоблины – или ты думаешь, что все работают в Гринготтсе и нет диких, угнетенных? Вы открыли ящик Пандоры. Хоть для вида попытайтесь его закрыть.

– Что ты предлагаешь? – Гермиона выдержала настолько долгую паузу, Роше даже подумал, что накрылась аппаратура. Малфой вздохнул и начал давно заготовленную речь:

– Йорвета изгнали только из Долины Цветов, даже Огненная Земля готова принять его назад, если он захочет вернуться. Если его народ, да, я говорю его народ, «белки», скоя’таэли, называй как хочешь, будут в безопасности, прекратится и его терроризм. Нужно отменить дополнительное налогообложение, комендантский час, практику Азкабана за любое правонарушение, открыть Хогвартс, в конце концов. Детей сидхе рождается мало, чародеев среди них и того меньше, но сам факт покажет равноправие. Среди сидхе много искусных лекарей, а вы их даже лечиться не пускаете, не то что лечить. И да, надо открыть посольство – пусть в нем будут эльфы других народов: м… они договорятся с братьями и уладят конфликты. Закон будет общим, но суд будет для сидхе отдельным, и если…

Он, наслаждавшийся своим планом, вздрогнул и как-то растерянно умолк. Гермиона смеялась и никак не могла удержаться.

– Что? – разозленно спросил Драко.

– Ты что, действительно думаешь, что кто-то на это пойдет? – еще смеясь, проговорила Гермиона. – Малфой, у них нет заклинаний. У них нет ничего. Сидх – это значит грязный оборванец с парой преступлений на совести и под фисштехом. Они террористы! Ты говоришь про aen Seidhe, но вообще-то все, кто здесь, ведут себя опасно, они опасны! Этот Элронд из эльфов-путешественников, да, он другой, он из Америки, там свои правила, города-призраки и так далее. Но те, кто здесь, aen Seidhe, aen Woed, aen Elle – или они все ничем друг от друга не отличаются и ведут себя одинаково, или в наш мир пришли одни только aen Seidhe. Они недоговороспособны. К ним даже Директива по обращению с немагической частью общества не относится, потому что они не полуволшебные разумные существа, а хуже вампиров.

– Тогда зачем ты это все начала? Ты это все начала!

– Потому что мы ставим условия их существования, – просто сказала Гермиона. – Хотелось бы, чтобы они это понимали.

– Ты не понимаешь, с кем вы связываетесь, – прошипел Драко почти на парселтанге.

– Понимаю, – Гермиона спокойно посмотрела на него. – Когда я была в Америке, мне подсказали, как связаться с Долиной Огненной Земли. Колдовстворец… почему у них такая продвинутая алхимия? Ах да, у них преподают сидхе, в аврорате России тоже служат сидхе – как грозно звучит. Но их пять на всю огромную Россию. Если не знать, что в Долине Огненной Земли их восемьсот, в Долине Цветов – полторы тысячи, то словосочетание «народ гор и холмов» заставляет прямо трепетать. Но сидхе ничтожно мало, их всего тысяч десять на весь мир. Если они хотят жить, здесь, у нас, то им придется принять те правила, которые здесь существуют. Меньшинство не будет диктовать нам, как жить. Особенно то меньшинство, которое, если постараться, можно уместить в клуб «Скоя’таэль».

– Почитай старые легенды, – Малфой сжал зубы. – И ужаснись.

– Сказки плохи тем, что в них много героизма и мало истины, – ответила Гермиона, развернулась и ушла. Как она бесилась, когда поняла, что сидхе – вовсе не многочисленный народ, не страшная сила. «Белки», попадавшиеся Роше, уже были на ты со всем авроратом; сначала думали, что это невезучие, а потом поняли, что их просто мало. Как эльфы по-другому воспринимали время, так они по-иному видели себя. Они не народы – хорошо если общины. Иорвет опасен, но не всесилен. Сама Гермиона устала: она сама попыталась решить проблему сидхе, довела ее до пика, а когда оказалось, что она раздута и преувеличена, сорвалась. Она сделала ту ошибку, которой в свое время избежал Гарри: когда у него была возможность решать чужие судьбы, он не стал отыгрываться, хотя многие из бывших соратников отвернулись от него за милосердие. Он простил Малфоев и закрыл глаза на финансовые махинации Люциуса, на которые тот пошел, чтобы сохранить состояние, хотя мог бы только слово сказать, и всю семью отправили бы в Азкабан, никто бы не возразил, такая тогда была у Поттера власть. Он настоял на десяти годах заключения для Руквуда и МайНейра, чтобы те могли продолжить древние рода. Жена и дети Рабастана Лестрейнджа не подверглись никаким преследованиям, хотя старший сын имел метку. Он больше не боялся, потому был способен на милосердие; Гермиона же мстила за испытанный ею страх. Гарри, слушавший весь этот разговор, понимал это, но не осуждал; друзей ведь не осуждают, верно? И когда Гермиона вошла в комнату, обнял ее, незаметно сняв жучок, и ничего не стал говорить.

Луна посмотрела на Драко и осторожно коснулась его плеча:

– Ты не расстроишься еще сильнее, если я спрошу? – тихо сказала она.

– Нет, – Малфой покачал головой. – Что?

– Почему ты говоришь про людей – вы, а не мы?

Гарри проснулся внезапно и уставился на окно, находившееся прямо перед его кроватью. На соседней сопел Рон – они решили не разлучаться, а ночевать как в старые добрые времена. Осторожно, чтобы не разбудить друга, Гарри пробрался к окну и выглянул наружу: в свете магических огней сновали на метлах два силуэта. Гарри надел очки и не поверил своим глазам: Малфой и, кажется, его отец выписывали немыслимые повороты в воздухе, догоняли друг друга и снова разлетались, как блестящие стрекозы, сияя в волшебном свете белыми длинными волосами.

Эльфийский принц замер в воздухе, остановив метлу.

– Что? – Драко подлетел к нему, перекинул обе ноги на одну сторону, сидя теперь на метле как на перилах.

– Там человек, – сказал сидх. – В окне.

– Рыжий или черный? – спросил Малфой, вздыхая.

– Белый, – нахмурился эльф.

– Волосы рыжие или черные?

– Черные.

– Это Поттер, – снова вздохнул Драко.

– Давай его позовем, – принц, не дожидаясь ответа, стрелой понесся к окну и замер перед самым стеклом.

Гарри отшатнулся от неожиданности, видя перед собой не Люциуса, но светловолосого эльфа в зелено-коричневом одеянии. Эльф жестами показал, чтобы Гарри открыл окно.

– Хочешь полетать? – спросил шепотом эльф, и позади него остановился Драко, с кислой миной держа в руке запасную метлу. Поттер кивнул и выбрался на карниз.

– Я Гарри Поттер, – Гарри протянул руку, думая, что эльф, летающий на метле, знает человеческий этикет. Эльф посмотрел на его ладонь недоуменно, потом представился сам:

– Леголас Трандуилион.

– Драко Мэлфой, – издевательски поклонился Драко. Леголас несколько мгновений смотрел на него, потом улыбнулся и, не говоря больше ни слова, пригнулся к древку и помчался со всей скоростью.

Гарри не мог за ним угнаться. Эльф выписывал немыслимые финты, которым позавидовал бы любой профессиональный игрок, в какой-то момент пролетел сквозь струи фонтана так быстро, что замочил лишь рукав, а под конец снизился и покатился по траве и остался лежать так, раскинув руки. Малфой к удивлению Гарри поступил точно также, только в фонтан не полез, а когда упал, пристроил голову на руку, чтобы удобнее было смотреть на звездное небо. Гарри сел рядом с ними и тоже посмотрел наверх.

– Первые эльфы после пробуждения лежали и смотрели на белый свет звезд, – сказал Леголас. – С тех пор мы считаем его самым красивым.

– Ты прибыл на переговоры? – спросил Гарри.

– Да, – Леголас повернулся к нему. – Я сопровождаю отца, – он перевел взгляд на Драко и вдруг перекатился к нему и обнял. Гарри почувствовал себя лишним, глядя, как пальцы его бывшего школьного недруга вплетаются в платиновые пряди эльфа. – Мне так жаль, что Люциус вырос так скоро, – Леголас коснулся тонкими пальцами щеки Драко. – И ты. В прошлый раз ты был мне по плечо, а я ведь даже не успел соскучиться.

– Это было семнадцать лет назад, – отозвался Драко, и Гарри вдруг почувствовал невероятную печаль в его голосе. Потому что они оба поняли: Леголас не скучал.

Они поднялись и прошли в тот дворик, куда перенес портал Драко и Гермиону для разговора с Люциусом, но там не было пусто: три фигуры в длинных одеяниях склонились друг к другу, так что светлые волосы разных оттенков переплелись, и о чем-то беседовали. Гарри осмотрелся – как только они появились, из тени выступили два силуэта. Гарри всего раз видел Рудольфуса Лестрейнджа, но почему-то сразу вспомнил о нем.

– Здравствуй, Эредин, – поздоровался Леголас и повернулся к второму, крепко сжал его плечо. – Креван, как я рад тебя видеть.

Увидев и узнав Гарри, Эредин неприятно усмехнулся, но ничего не сказал, только многозначительно посмотрел на Кревана. Поттер заметил, что на этих эльфах камзолы и сапоги, хотя прочие одеты менее богато и вычурно. Он еще раз огляделся и с удивлением понял, что одна из фигур, что беседовали, не обращая внимание на прочих – это Люциус Малфой, почти не отличимый от эльфа в свете колдовских огоньков.

– Хочешь полетать, Эредин? – спросил Драко и протянул ему метлу. Тот скривился, но взял. Гарри сразу отдал свою Кревану, и когда все три эльфа взмыли в воздух, повернулся к Малфою.

– Я слышал твой разговор с Гермионой, – напрямую сказал он. – Но не пойму, что надо сделать?

– Декреты, Поттер, это первое, – тоскливо отозвался Драко, даже не разозлившись, что его подслушивали. – Вы второй раз делаете как Дамблдор, повторяете его ошибку, считаете, что все правильно, если вам хорошо. Не аристократы привели Гриндевальда, они подключились потом. Первое, что сделали сначала Гриндевальд, потом Волдеморт – отправились за вампирами и оборотнями, потому что тем было нечего терять. Йорвету нечего терять. Представь себе, всем эльфам будет нечего терять – вы утонете в собственной крови.

– Это угроза?

– Предупреждение. Министерство уже сделало себя врагом сидхе, и если не исправить все сейчас, эти переговоры станут объявлением войны.

Гарри посмотрел на эльфийских королей и Люциуса; как назло, лицом к нему стоял именно Малфой, поэтому двух других он разглядеть не мог, но отчетливо замечал полупрозрачную тонкую руку эльфа, лежащую на груди волшебника. Поттер прекрасно знал Люциуса Малфоя и не любил его. Он был всегда красив, даже на фотографии в Пророке, где он сидел на тюремной койке, избитый, с кое-как подлеченным глазом. На нем не был заметен возраст: все маги, которых знал Гарри, менялись с течением времени, кроме Люциуса и Дамблдора. Даже Снейп постарел и выглядел теперь на сорок магловских лет, а не на тридцать, каким он его увидел в первый день учебы. Люциус же выглядел как брат собственного сына, немудрено, что Гарри издали спутал Леголаса с ним.

Вдруг он подумал, что Леголас помнит Люциуса совсем маленьким. Каким он был? Как Малфои рассказывают своим сыновьям, что их род – друзья сидхе, но надо молчать и хранить секрет. Драко Малфой, хвастун каких мало, в школе был нем как рыба, хотя пару раз спалил своего отца, неуемно похваляясь им. Может, Малфои приносят клятву сродни Непреложному Обету?

– Нет, – Драко даже рассмеялся. – Конечно нет. Мне просто сказали, что если я проболтаюсь, Леголас больше никогда не придет. Поверь мне, я так его обожал, что готов был на что угодно. А годам к четырнадцати уже понял, что есть тайны, которые дороже жизни.

– Когда после битвы за Хогвартс… вы пропали, – осторожно начал Поттер. – Вы ведь были у сидхе?

– Да, – кивнул Малфой. – Все представители моего рода имеют особый дар: право просить защиту. Отец не знал, чем кончится война, но не мог рисковать.

– А если бы Волдеморт победил? – спросил Гарри.

– Наверное, мы бы остались, – задумчиво проговорил Малфой. – Стали бы жить как сидхе, а поколений через пять-десять пришли бы вновь. Или нет. Не знаю.

– Ты не должен бояться лесов, – Гарри сел на бортик фонтана. – Но когда мы на первом курсе ходили туда, ты испугался.

– Очень испугался, – фыркнул Драко, садясь с ним рядом. – Настолько, что дразнил Лонгботтома и прятался, чтобы он меня искал и звал. А потом уже с тобой увидел вампира. Не знаю, как там на Гриффиндоре, но нас декан всегда учил: видишь вампира – ори и убегай, потому что они плохо переносят громкий звук и никогда не погонятся за добычей, это ниже их достоинства.

– А как же Директива по обращению с немагической частью общества? – усмехнулся Гарри. – Где вампиры обязуются…

– Преступники есть везде, – перебил Драко. – Я должен каждому директиву читать и говорить, что-то, что он делает, противоречит указам?

– Но насчет Йорвета ты делаешь исключение, – возразил Гарри. – И хочешь, чтобы мы договорились с террористом.

– Есть такая вещь, – задумчиво протянул Малфой. – Наверное, на Гриффиндоре ее тоже считают темной и запрещенной, но ты, наверное, слышал. Называется здравый смысл. Можно сказать в лицо всем сидхе, что по закону они не имеющие полных прав твари, которые должны благодарить за каждый прожитый день, подтвердить слова Йорвета о существующей войне, сделать Йорвета героем и знаменем революции под лозунгом борьбы за гордость Старшей расы, а Йорвет своим девизом сделает: «Я ж вам говорил». Если его тут прижмут, вернется в Долину Цветов, на Огненной Земле ему и так рады, и вы получите воюющий с вами народ aen Seidhe, который пассивно поддержат первые народы и активно – aen Elle. А можно включить мозги, хотя, может, это уже противоречит какому-нибудь новому указу министерства, объявить амнистию, выпустить сидхе из Азкабана и дать им абсолютно равные права с волшебниками.