Текст книги "Прошлое нельзя изменить (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Я почувствовал, как щеки мои вспыхнули пунцовым пламенем, и поспешил отвернуться. Огонь на берегу практически погас, так что разглядеть мое смущение Мирт не смог бы, но мне все равно было неловко. - Почему не целовался? Целовался. Я сказал правду - рыцарям врать не престало, только умолчал о том, что было это всего один раз, в юности: молодая горожанка подарила мне поцелуй, когда наш отряд уходил из столицы. Так она проводила меня в первый бой, может, я потому и выжил в страшной сече, что со мной было ее благословение. - И как? - Что "как"? - Понравилось? - Очень. И хватит ерундой заниматься, давай лучше собираться. Пошутишь надо мной в другой раз. Мирт притворно громко вздохнул, словно сожалея о не полученном им подарке, на этом разговор о награде и увял. Хотя я готов поклясться, что слышал шепот за спиной: - Я не шутил. В темноте ехать верхом было просто опасно, так что мы оседлали лошадей, закрепили мешки с провизией и вещами и повели коней в поводу, тщательно выбирая дорогу, насколько это было возможно в кромешной темноте. И все бы ничего, но не успели мы отойти на значительное расстояние от места ночевки, как начал накрапывать мелкий дождик. Это напомнило мне о том, что через пять дней начнется осень. Раньше я любил эту пору года, а теперь – не знаю. Кажется, я разучился радоваться ее золотым краскам, увязнув в непрекращающейся войне. Теперь красный для меня – цвет крови, а не осенних листьев. Страшно подумать, мне двадцать четыре года, из них пять лет я провел на войне. А еще я иногда чувствую себя стариком, много повидавшим в жизни. Ну ничего, вот достану артефакт, разобьем темное воинство и заживем так мирно, как нам всем хочется. Я обязательно восстановлю наш родовой замок. Мирт купит свой кусок земли и будет растить коров, а осенью сделает сидр из своих яблок и угостит меня, когда я приеду к нему в гости. Размечтавшись, я не заметил камень, о который и споткнулся. Упасть не упал, но с небес на грешную землю вернулся. Дождь хоть и был мелким, но промочил нас знатно. Очень кстати на нашем пути выросла большая ива, возле нее мы и устроили второй привал, используя ее ветви и свои плащи как укрытие от дождя. Мирт даже умудрился маленький костерок развести. Согреться или обсушиться таким огоньком - нечего было и думать, но на душе стало немного теплее от того, что он горел рядом. Утро встретило меня все тем же дождем, а вот Мирта рядом не оказалось, как и его мерина. Оруженосец уехал куда-то, пока я дремал. Сначала я забеспокоился, выбрался наружу и начал оглядываться, а потом заметил ниже по течению всадника. Он медленно приближался, так что вскоре я смог разглядеть знакомые черты. - Где ты был? – тут же пристал я к Мирту, стоило ему приблизиться к нашей стоянке, а он улыбнулся виновато и показал мне котелок с раками. - Вот, мы его там забыли, пришлось вернуться. Заодно осмотрел вещи мародеров, мало ли что. Они не на лодке приплыли, а на плоту, причем так топорно сделанном, что удивительно, как он у них сразу не развалился. - Понятно. Доедем до города и расскажем страже, что тут произошло, пусть сами дальше разбираются. О его ночной «награде» Мирт больше не заикался, да и я лишний раз старался не вспоминать об этом. Неловко как-то было. Словно я не воин, а дама сердца. Завтрак прошел в молчании. Укладывая остатки еды в сумки, я прикинул, что еще придется закупать провизию, ведь точно не знал, сколько дней нам придется провести в горах. Прикинув содержимое нашего кошелька, я удивился тому, как мало монет мы потратили, хоть и путешествовали вдвоем. А все благодаря Мирту. Лучшего спутника нельзя было и пожелать. От дождя дорога достаточно раскисла, чтобы гнать коней стало неразумным. В результате до города нам пришлось добираться весь день. Только к вечеру, когда солнце низко склонилось над горизонтом, впереди показались шпили городских ворот. Мокрые и озябшие, несмотря на плащи, мы торопили коней как могли, но все равно опоздали: ворота закрылись, когда нам до них оставалось около полумили. К счастью, под Зарзаданом было достаточно гостиных дворов для таких опоздавших путешественников, как мы. Вот в одном из них мы и остановились. И все бы ничего, но, когда мы въехали во двор, Мирт вдруг пошатнулся в седле и начал падать. Испуганно вскрикнув, я кинулся к нему и едва успел подхватить до того, как он ударился о землю. Хозяин гостиного двора, встречавший нас на крыльце, тут же оказался рядом, подставляя плечо под руку Мирта. Так, вдвоем, мы и занесли его внутрь. На лестнице пришлось помучиться, очень уж она оказалась узкой для троих, но все же удалось внести в комнату потерявшего сознание оруженосца. Как только мы уложили его на кровать, Мирт очнулся и с тихим стоном открыл глаза. - Что произошло? - Ты упал. А сейчас полежи, мне нужно кое-что сделать и лекаря тебе привести. - Не надо лекаря. Я просто устал. Полежу, отдохну и буду утром как новенький. Я на всякий случай положил ладонь на его лоб, проверяя, нет ли жара, но все было нормально. - Ладно, лежи пока, - я кивнул хозяину, предлагая ему выйти. Договорился насчет комнаты я быстро, тем более что та, в которой мы оставили Мирта, была последней свободной. К комнате прилагались бадья с водой, ужин и завтрак. За лошадей пришлось выложить еще серебрушку, но за сухую теплую конюшню, зерно и присмотр это невеликие деньги. Впрочем, Бурелома мне все равно пришлось обихаживать самому, но мне и не в тягость, ведь он для меня скорее друг, чем средство передвижения. Когда я вернулся в нашу комнату, неся большой поднос с едой на двоих, Мирт как раз собирался забраться в бадью с водой, но при этом его так шатало, что я поспешил избавиться от подноса и помочь ему сесть в воду. - Не спеши, давай я помогу тебе вымыться, - предложил я, подхватив мыло и мягкую тряпицу, которую сразу же начал намыливать. Мирт на это только угукнул согласно и привалился к стенке бадьи, закрывая глаза. В эту минуту мне стало ужасно стыдно за себя. Столько дней мы вместе путешествовали, я без зазрения совести пользовался его знаниями и умениями, а сам даже не заметил, что Мирт едва держится в седле, пока он не начал падать. Какой я после этого друг? Помогая ему мыться, я даже не вспомнил о своем стеснении или странном желании, одолевавшем меня еще несколько часов назад. Сейчас Мирту требовалась моя дружеская помощь, а не что-то иное. Ополоснув его чистой водой, я осмотрел царапину на руке, оставшуюся от арбалетного болта, и помог ему вновь лечь в кровать, после чего подал миску с густой мясной похлебкой. Осталось только крикнуть слугам, чтобы заменили воду в бадье. Я тоже хотел вымыться, тем более что в нашем распоряжении была горячая вода. А Мирт тем временем вяло возил ложкой в миске с похлебкой и жевал, сонно прикрыв глаза. Совсем вымотался, бедный. Закончив мыться, я наскоро поел, глядя на задремавшего с пустой миской в руках оруженосца. Хотя раньше я как-то не особо обращал внимания на его внешность, сейчас, расслабившись во сне, он показался мне немного моложе, чем в начале нашего знакомства. Он стал словно мягче, добрее и… красивее, чего уж скрывать очевидное от самого себя. Его лицо привлекало внимание, а слегка приоткрытые губы вызывали желание притронуться к ним и проверить, такие ли они мягкие, как кажется. Мотнув головой, чтобы отогнать от себя такие мысли, я почувствовал сожаление от того, что не принял тогда, на берегу, его шутку всерьез. Пусть бы тот поцелуй и не был настоящим, зато я бы узнал вкус его губ и понял, нравится ли мне этот мужчина как друг или все же мои чувства к нему нечто большее. Вздохнув, я собрал пустую посуду и выставил ее за дверь, чтобы слуги могли забрать не тревожа нас. Воду тоже можно было бы вынести, но тогда Мирт точно проснется, а мне очень не хотелось его беспокоить. Вернувшись к кровати, я поправил одеяло на спящем и начал готовить себе ложе на полу. Но стоило мне прилечь, как с кровати раздался стон, заставивший меня подскочить в испуге. Жара по-прежнему не было, но Мирт явно мерз. Его бил настолько сильный озноб, что даже зубы несчастного выбивали дробь. - Да что ж такое? Отчего это? Я не понимал, в чем причина такого странного озноба. Рана не была воспалена, да ее и раной-то назвать было сложно, действительно царапина. Жара нет. Тогда в чем дело? Ответа у меня не было. Сердце сжалось от тревоги. Нужно было, конечно, послать за лекарем, но поблизости вряд ли таковой имелся, а городские ворота откроются только на заре. И что мне делать? Немного поразмыслив, я скинул с себя всю одежду, в которой собирался спать, и залез под одеяло к Мирту. Когда-то я слышал, что человеческое тепло согревает лучше любого одеяла, вот это мы и проверим. Как только я оказался рядом с ним, Мирт повернулся на бок и, не просыпаясь, потянулся ко мне. Сначала его руки обняли меня, прижимая к его телу, а потом губы накрыли мои, и… я поддался минутной слабости, позволив ему вести себя в нашем первом поцелуе. Это было прекрасно. Нет, даже больше чем прекрасно. Невероятно, безумно, ошеломляюще! У меня голова закружилась от удовольствия и перед глазами вспыхнули звезды. Следующее, что я почувствовал, - это собственные пальцы в его волосах, тогда как его руки скользили по моему телу, оглаживая и лаская. Я обнимал Мирта, совершенно не помня, когда мы повернулись так, что теперь он нависал надо мной, прижимая к кровати, но это было и не важно, потому что мне в то мгновение было так хорошо, что я готов был взлететь от счастья. - Мой, только мой, - шептал Мирт, покрывая мое лицо и шею мелкими поцелуями, а я позволял ему и поворачивал голову так, чтобы ему было удобнее. – Никому не отдам. "И не надо отдавать", - хотел сказать я, но не мог. Я задыхался от охватившего меня желания и буквально плавился в руках Мирта, принимая ласки и отдавая ему всего себя. Я мог только стонать и тихо вскрикивать, выражая свое удовольствие от его действий, а большего ему и не надо было. Он чувствовал мое тело, как умелый музыкант чувствует свой инструмент, и он играл на мне самую прекрасную песню на свете – песню любви. Когда сначала пальцы, а потом и губы Мирта коснулись сосредоточения страсти, я и не помышлял о сопротивлении. Даже когда его пальцы достигли ягодиц и скользнули в расщелину между ними, я не возразил, а послушно развел колени в сторону, как он попросил. Было ли мне больно сначала? Наверное. Не помню. Эти воспоминания просто стерлись под напором удовольствия, водопадом хлынувшего на меня. А потом были небеса с золотыми и серебряными звездами, кружащимися вокруг нас и что-то шепчущими, а может, поющими. Красиво. И Мирт мой тоже был там. Он улыбнулся мне, поцеловал и сказал: - Спасибо, это был самый лучший дар за всю мою жизнь. Я хотел ответить, что его любовь тоже стала для меня ценнейшим и прекраснейшим даром, но, кажется, не успел - заснул. Сквозь дрему я еще ощущал, как влажная ткань касалась меня там, внизу, но выплыть из омута сна уже не мог. ========== Глава 6 ========== Утро началось с поцелуя, на который я ответил, ощущая, как радостно бьется сердце в груди. Потом губы скользнули чуть ниже и… Стук в дверь и голос хозяина, зовущего на завтрак, заставили нас одновременно застонать, а потом наши с Миртом взгляды встретились, и я поплыл. Снова были поцелуи и ласки, но на этот раз Мирт доставил мне удовольствие только ртом. Как же это было смущающе-прекрасно. - Почему? – только и смог выдавить я из себя, когда удовольствие немного отступило, позволяя нормально дышать и трезво мыслить. - Пока рано, - ответил Мирт, скользнув пальцем между ягодицами, чтобы дотронуться до входа в тело. – Ты тут немного воспален, а я не хочу сделать тебе больно. От его нежности и заботы я почувствовал себя таким… любимым. - Тогда я хочу сделать тебе так же приятно. Никогда раньше я не касался другого мужчины там даже руками, не говоря уже о губах, но с Миртом это было так… правильно, что я не колебался. Чувствуя себя немного неловко из-за своей неумелости, я следовал его советам и собственным ощущениям и, когда его удовольствие брызнуло мне в рот, не отстранился, принял все, что он дал мне, чувствуя его пряный, сводящий с ума привкус на языке. А потом мы снова целовались, и не было никого на свете счастливее меня. Нет, нас. Теперь не будет его и меня. Будем только мы! Если бы кто-то спросил меня, что мы ели на завтрак, я не смог бы ответить. Не помню. Да и как мы покинули гостиный двор, тоже запомнилось плохо. Помню, Мирт спрашивал, куда нам надо ехать, а я машинально отвечал, указывая направление. Правду говорят, любовь лишает разума. Именно таким вот безумцем я и ощущал себя, к счастью, разум все же возобладал над чувствами, а воспоминания о долге вернули меня в настоящее. Осмотревшись, я увидел, что горы стали намного ближе, чем были вчера вечером. - Куда дальше? – спросил меня Мирт, приостанавливая своего мерина. - Сейчас посмотрю, - я достал карту и лист с указаниями маршрута, – так, тропа должна начинаться за расщепленным молнией дубом, а ехать нам надо к двухголовой скале. Я внимательно осмотрел горы, вершинами упирающиеся в небеса. Раньше я здесь никогда не был, а горы видел только на севере, но они отличались как небо и земля. Северные были строгие и неприступные, а главное - голые: там редко что росло, кроме каких-то жалких кустиков, объедаемых горными козами, на которых, в свою очередь, охотились горные львы. Эти же горы были покрыты лесами и казались мне живыми, дышащими, волшебными, как ни странно это звучит. Некоторое время мы ехали вдоль гор, оставив позади наезженную дорогу, пока Мирт не заметил расщепленный полусгоревший дуб. Правая его сторона была черной, мертвой, а вот левая зеленела. - Знаешь, мне этот дуб напоминает наш мир, - проговорил Мирт, остановив коня у дерева, – одна часть нашего мира не может жить в ладах со второй, а ведь когда-то он был един. - Был, - я согласно качнул головой, – но темные опорочили себя связью с магией разрушения, поэтому и вспыхнула война. - Ты так думаешь? - Мирт поднял лицо к небу, словно пытаясь отыскать там ответы на свои вопросы. – А скажи мне, когда люди вспахивают целину, чтобы посеять пшеницу, – это благое дело? Как там… созидательное? Такое же, как и магия светлых? - Ну да, - кивнул я, не совсем понимая, куда клонит Мирт. - А для травы, которая росла там раньше и которую люди уничтожили? Для животных, которые жили там или паслись в тех местах? Для них всех это созидание или разрушение? - К чему ты все это говоришь? – мне все меньше и меньше нравился наш разговор. - К тому, что у всего в мире есть обратная сторона. Не хорошая или плохая, а обратная. Не уничтожив что-то старое нельзя вырастить новое. Может, и в магии нельзя вот так сходу судить, что хорошо, а что плохо? - Мирт, темные фактически оставили тебя без дома, как ты можешь их защищать? - Я не защищаю. Я пытаюсь понять, отчего разгорелась такая ненависть, что двести лет не дает покоя нашей земле. А без дома меня оставила не магия, а люди. Только люди. Ведь ты не станешь судить меч за то, что сотворила рука, его державшая? А те мародеры, что напали на нас у реки, разве они были с темных земель? Это были свои, светлые. Так кто тут плохой и хороший? Бурелом подо мной заплясал, желая двинуться дальше, а я все думал над словами Мирта. Во многом он был прав, я чувствовал это, но отказаться от своего долга… Нет, это невозможно. Я дал слово и обязан его сдержать. Как только артефакт окажется в руках Совета светлых магов, с войной будет покончено. Только так возможно достигнуть мира и процветания. Только так! Я в это верю всей душой, иначе... - Нам нужно идти. Ты потом поймешь: все, что мы сделали – правильно. - Ты так веришь в свою правоту и непогрешимость светлых? - Да. Я действительно верил во все то, о чем говорил. Именно светлые должны спасти мир. В этом их… наше предназначение. - Тогда вперед, сэр рыцарь, - усмехнулся Мирт, только улыбка его показалась мне какой-то наигранной, неживой. Увы, я не задумался в тот момент о причине его слов и поступков. Я верил ему и знал, что он прикроет мою спину в любом бою. Я его… полюбил. И произошло это не прошлой ночью, когда он открыл мне всю прелесть любви, а раньше. Если честно, я даже не заметил, как этот мужчина прочно занял свое место в моем сердце, он словно медленно просочился в него, понемногу, по капельке, а прошлая ночь и это утро только открыли мне глаза на собственные чувства. Миновав дуб, мы оказались на едва заметной тропинке, уходящей вверх. По ней мы и двинулись. Постепенно она уводила нас все дальше в горы. В какой-то момент ехать рядом стало невозможно, и Мирт придержал коня, позволяя мне возглавить наш «отряд». Когда лошади начинали уставать, мы останавливались, давая им передышку. Здесь нам очень пригодились бурдюки с водой, благоразумно прихваченные утром Миртом. Вода в горах была, иначе тут не разрослись бы так леса, чередуясь с травными долинами, где можно было бы выпасать животных, но искать ее, не зная гор, было чревато.