Автор книги: chate
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
- Не бойтесь, сэр Лирис, ничего такого я в виду не имел. Просто я хорошо знаю крестьян. Кто бы ни командовал, лишь бы землю обрабатывать не мешали – вот их девиз и смысл жизни. В солдаты из деревень только по молодости и уходят, а как остепенятся, так кроме своего надела да скотины ничего не интересует. Разве что землю отбирать начнут - вот тогда мужички за вилы быстро похватаются. Жизнь у них такая.
Я кивнул, показывая, что понял его, но неприятный осадок в душе все же остался. Как-то я раньше не задумывался над тем, что крестьянам, которых я, по сути, защищаю, все равно, кого кормить. Это, знаете ли, выбило из седла получше чужого копья.
- Неужели им действительно все равно, под кем жить? – пробормотал я больше для себя, но Мирт меня услышал.
- Не то чтобы все равно - справедливость они тоже понимают, - но и землю бросать не станут, пока сильно не припечет. А там, глядишь, еще и выгоду свою поимеют. Воевать на голодный желудок никто не любит. Да ты, ваша милость, не расстраивайся, подумай лучше о том, что и у темных крестьяне ничем от наших не отличаются. Так что и нам свой кусок хлеба перепадет, чай с голоду не помрем.
- Неужели такие слова, как "родина", "честь" и "гордость", здесь - пустой звук? – все еще не мог поверить я в разверзшуюся передо мной пропасть.
- Почему же пустой? Вовсе нет. Только понятие в эти слова они вкладывают несколько другое. Родина – это поселок, в котором родился каждый из них. Честь – это семья, и они готовы поднять на вилы любого, кто, скажем, дочку обрюхатит и не женится честь по чести. Гордость - надел земли, который возделывали еще их деды и прадеды, поливая каждую пядь потом, а если доводилось, то и кровью. Именно этим они гордятся, да еще урожаем своим, если удастся утереть нос соседу и вырастить брюкву размером с собачью конуру.
- Да, слова одни, а вот значения разные.
- Вот-вот, мерила у каждого свои, - поддакнул Мирт и широко зевнул.
В общем-то я тоже за этот день немного устал, а потому мы отправились спать, более не задерживаясь в зале.
Комната, которую я раньше особо не разглядывал, оставляя свои вещи, ничем не отличалась от множества других: стол у окна, пара кроватей по бокам, сундук у двери с торчащим из замка ключом на случай, если гостям понадобится что-то припрятать. Использовав амулет очищения, чтобы выгнать из комнаты всех имеющихся здесь насекомых, я скинул сапоги и верхнюю одежду, чтобы с удовольствием растянуться на постели.
Мирт немного повозился на своей кровати, и вскоре его размеренное дыхание сказало мне о том, что он уснул, а вот я, хоть и чувствовал усталость, заснуть никак не мог. Меня одолевали размышления о людях, ради которых я воевал. Знаю, что эта мысль крамольна, но я вдруг подумал, а нужна ли им вообще эта война? Их ведь, по сути, не волновало то, что темные придут на их земли. Их волновал урожай, который они могли собрать, и цены, за которые они продадут его. А на то, что темные – это хаос и скверна, им было плевать, если те не будут разорять их земли, а заплатят за ту же брюкву. Почему так? Неужели только маги и воины не могут найти общий язык с темными? А как все было раньше, до войны, начавшейся двести лет назад? Магов расспросить? Так они не ответят, а хроники, что я изучал в детстве, все, как одна, твердили о гибели мира под пятой темных захватчиков. Но ведь там тоже жили крестьяне? Раньше я об этом не задумывался, безоговорочно принимая на веру то, что темные – это зло и никакие переговоры с ними вестись никогда не будут, потому что их нужно только уничтожать. Но если темные - зло и хаос, тогда почему их земли не превратились в выжженную пустыню, как уверяли преподаватели? Может, я чего-то не понимаю? Может, мы ВСЕ чего-то не понимаем?
- Как же тяжело, когда в голове столько вопросов и ни одного ответа.
Комментарий к Глава 2
Приношу свои извинения тем, кому было неинтересно читать лекцию о чистке оружия, меня просто нервирует, когда мечи и ножи втыкают в землю, чтобы очистить от крови - так делать нельзя!
========== Глава 3 ==========
Сам не знаю, когда я заснул, но очнулся я от того, что соседняя кровать тихо скрипнула, когда Мирт, зевая и потягиваясь, поднялся с нее утром. В комнате царил полумрак, да и на улице было ненамного светлее, однако крестьяне привыкли вставать на заре, поэтому я не удивился столь раннему подъему моего спутника. Да мне и самому спать уже не хотелось, а холодная колодезная вода помогла прийти в себя и отбросить в сторону вчерашние странные мысли. У меня было задание, которое я выполню, чего бы мне это ни стоило.
Хозяин трактира приготовил нам немного провизии с собой, потому как следующую ночевку предстояло провести под открытым небом. Замок лорда Берста, куда направлялся Мирт, находился немного в стороне от основного тракта, но я все же собирался проводить туда своего спутника в благодарность за спасение, тем более что это поможет немного сократить мой путь, если ехать по проселочным дорогам. Только надо точно узнать у местных, как именно добираться. Не хватало только заблудиться и попасть в лапы к темным.
Короткий сытный завтрак - и вот мы уже в пути. Бурелом не хромал, охотно взяв с места легкой рысцой. Мы двигались по пыльной дороге, изредка переговариваясь. Мирт иногда вспоминал какие-то истории из своей жизни, развлекая меня ими, я тоже припомнил пару случаев из своего воинского опыта. И вроде бы все было спокойно, но грызло меня какое-то странное чувство, словно я забыл о чем-то важном. В какой-то момент я поймал себя на том, что в обществе Мирта удобно даже молчать. Уютно с ним, словно он уже стал для меня родным человеком. Жалко будет расставаться, но позвать его с собой я не мог. Не имел права.
Незадолго до полудня мы остановились у ручейка, устроив себе привал. Собирая хворост, я наткнулся на интересную корягу. Покрутив ее в руках, прикинул, что из нее можно было бы сделать, и прихватил с собой. Будет чем заняться вечером.
Увидев корягу у меня в руках, Мирт удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал, а когда я достал короткий нож и начал чистить свою находку от коры, бросая стружку в огонь, он с интересом наблюдал за мной, пока любопытство не одержало верх.
- Это что?
- А на что похоже? – усмехнувшись, я повернул корягу той стороной, над которой успел немного поработать.
- Ну, не знаю. Коряга как коряга.
- Коряга. А если вот тут снять и прорезать немного вглубь, то получится голова собаки.
Мирт внимательно всмотрелся в корягу, потом взял ее в руки, повертел во все стороны и вернул мне.
- Забавно. А вот та маленькая веточка – хвост?
- Верно, хвост.
Мирт поджал губы и покачал головой. Не то чтобы неодобрительно, скорее удивленно. Он словно не мог поверить, что воин, тем более рыцарь, может заниматься такой ерундой, как резьба по дереву. Однако, пока я придавал форму «песьей голове», поглядывал на мою работу все с большим интересом.
Когда два часа, отведенные нами на дневной привал, истекли, а холодная закуска мирно уместилась в животах, я сунул недоструганную корягу в чересседельную сумку и вскочил в седло. Бурелом, давно привыкший к тому, что его хозяин вечно нагружает его всякими собранными в лесу «дровами», даже не обратил внимания на торчащую сбоку бывшую ветку, а вот мерин Мирта сначала испуганно шарахнулся в сторону, отчего мужчина зло выругался на пугливого конягу. К счастью, твердая рука всадника заставила мерина смириться со странной палкой, торчащей из сумки, так что дальше мы двинулись уже спокойно.
Следующий час мы молча ехали по дороге вдоль ручья, то приближаясь к нему почти вплотную, то отдаляясь. Я полностью положился на Мирта и его знание территории. Все-таки он из местных, так что в лесу не заблудится. Сам же Мирт все время крутил головой по сторонам, словно выискивая что-то. Я уже хотел спросить, что именно он ищет, когда он с довольным возгласом соскочил с коня и нагнулся, вырывая из земли какое-то растение с широким корнем.
- Вот, это дикий лук. Теперь нужно сплести силки и поймать кролика. Мы запечём его с луком.
Примерно год назад мне уже приходилось есть такую травку. Ее корень имел немного кисловато-терпкий привкус, который я запомнил надолго, но жаловаться не буду. Дикий лук нам помог продержаться три дня, пока не подоспели обозы с продовольствием. Мы его тогда сырым ели. Голод он утолял неплохо, но во рту оставлял неприятный луковый привкус. Не знаю, каким это растение будет вместе с мясом, но попробовать не откажусь, по крайней мере из уважения к «повару», хотя вспоминать те времена мне как-то не особо хотелось.
Мирт по дороге выдрал еще пару таких же кустов, сунув добычу в свою котомку, висевшую на луке седла, а сам, достав тонкий кожаный шнурок, принялся плести из него петлю-ловушку. Когда силок был готов, Мирт огляделся.
- Ага, если не ошибаюсь, где-то через милю мы пересечем тракт, ведущий из Бжерфа в Самборию. Дальше будет небольшое озеро, вот на его берегу мы и сделаем привал. Хорошее место.
Я только согласно кивнул, доверяя своему спутнику.
Вскоре мы действительно пересекли широкую дорогу, а через два часа остановили коней на берегу озера с прозрачной водой. Солнце еще не собиралось скрываться за деревьями, так что у нас было достаточно времени и на охоту, и на обустройство лагеря. Будь я один, я бы поспешил дальше, довольствуясь теми запасами, что были у меня с собой, но дорога окольными тропами сократит мой путь дня на три, если не больше, так что возражать против ранней ночевки я не стал.
Мирт тут же исчез, чтобы поставить силки, а я собрал хворост и разжег костер, нарубил веток, из которых получилось вполне удобное ложе для сна, а потом занялся своей дневной находкой. Вскоре голова собаки была закончена, и я приступил к вырезанию туловища и лап. Тут и Мирт появился с двумя уже разделанными кроликами.
- Красавцы, - крикнул мне Мирт, бросив их у костра, а сам отправился к озеру. Вскоре он вернулся, неся в руках два приличных куска глины. - Так, теперь самое важное.
Мирт растер ладонями клубни дикого лука, смазал ими мясо внутри и снаружи, замотал кроликов в листья растения, а потом обмазал получившиеся свертки глиной. Затем он разгреб сложенный мной костер, палкой выгреб небольшое углубление, сбросив туда еще горящие угли, уложил сверху кроликов в глине, присыпал немного землей, накрыл все сверху новыми ветками, из которых распалил новый костер.
- И что это будет?
- Это будут самые вкусные кролики из всех, что ты когда-нибудь ел, твоя милость. А теперь им надо полежать там часа три, как раз к темноте поспеют. Нам же можно пока искупаться, да и лошадок помыть не помешает. Водичка здесь что парное молоко, - с этими словами Мирт подхватил под уздцы своего мерина и направился к озеру, на ходу сбрасывая одежду.
Решив, что моему коню небольшое купание тоже не повредит, я сбросил рубашку, подкатил штаны и тоже повел жеребца к воде. Мой Бурелом охотно пошел в озеро, блаженно вздохнув, а вот Мирту пришлось повозиться. Его мерин уперся на самой кромке воды, явно не желая заходить в озеро, так что коня я искупал первым, после чего хлопнул его по крупу, посылая на берег, где его ждала сочная трава. Сам же я устроился на берегу, обсыхая и наблюдая за неравной борьбой коня и человека.
И снова я залюбовался телом Мирта, а он, словно понимая, что я не просто так гляжу на него, то вставал на цыпочки, то нагибался, обмывая коня, при этом демонстрируя сильное тело и крепкие ягодицы не отлынивающего от работы человека. А еще ему явно не раз случалось загорать под солнцем без штанов, потому что кожа внизу мало чем отличалась по цвету от спины.
Поняв, какую часть тела я так внимательно оглядываю, я смутился, отворачиваясь от озера. Однако то, чего не могли видеть глаза, «показали» мне уши: я слышал, как Мирт выгнал коня на берег, а потом с гиканьем плюхнулся в воду, нырнул и вновь показался на поверхности воды, радостно смеясь и отфыркиваясь.
- Сэр рыцарь, идите купаться! – позвал он меня еще раз, и я невольно оглянулся, чтобы увидеть, как он ныряет, вновь демонстрируя мне голый зад.
- Проклятье, да что же со мной такое?! Никогда не западал на голых мужиков, а тут… как наворожил кто.
Поглядев еще минуту на плещущегося в воде Мирта, я решил, что нам срочно надо собрать еще хвороста, а то вдруг этого до вечера не хватит. Об этом я и сообщил своему попутчику, сказав, что выкупаюсь позже, как только вернусь, после чего оделся в запасные вещи и быстро направился в лес.
Поиски хвороста помогли мне провести вдали от лагеря час, а когда я вернулся, то застал Мирта сидящим на берегу. Пока наши рубахи висели на кустах, высыхая, сам он чистил кроличьи шкурки, закрепляя их на свежевыструганных рогатинах.
- Не пропадать же добру, - пояснил он свой поступок, заметив мой интерес.
Вот она, истинно крестьянская жилка: чего добру пропадать? Именно благодаря таким вот людям и живет до сих пор наша империя. Они и меч в руках удержат, и за сохой пойдут. Да, кстати, насчет меча…
- Мирт, не хочешь немного размяться с мечом?
Стоило мне предложить позаниматься, как шкурки были отложены в сторону. Я гонял его, пока сам не взопрел, жалея, что не снял рубаху в самом начале тренировки. Мирт же почти не запыхался, хоть я и заставлял его повторять основные узлы и связки по несколько раз, чтобы тело в нужный момент могло действовать раньше разума.
Когда солнце коснулось верхушек деревьев, я остановил тренировку, решив наконец освежиться в озере, да и потную рубаху простирнуть не помешает. Раздеваясь, я уже и думать забыл о Мирте, пока он не присоединился ко мне в воде. Волна брызг, обрушившаяся на меня со спины, вызвала сначала удивление, а потом желание отомстить. Мы прыгали в озере и плескались как дети. Как же хорошо и легко мне было в тот момент, даже когда Мирт поднырнул и дернул меня за ногу, роняя в воду, я чувствовал себя счастливым. Вынырнув, я тряхнул головой и засмеялся. Пожалуй, за двадцать четыре года, прожитых мной на свете, этот день был самым счастливым.
Солнце почти село, птичий гомон смолкал, говоря о том, что лес готовится ко сну, вернее, к другой, ночной, жизни, порой довольно бурной. Хорошо, что летом волки сыты и нам нечего было бояться.
Пока я проверял нашу почти высохшую одежду, Мирт повесил над огнем котелок, в который бросил горсть сушеных ягод. Вскоре по берегу поплыл вкусный ягодный дух, и Мирт занялся извлечением из костра нашего ужина. Пара ударов камнем по глиняному кокону - и он раскололся, позволяя уловить аромат кролика, от которого во рту моментально скопилась слюна. Сглотнув, я поспешил перевесить рубашки на соседний куст, чтобы остатки солнечного света помогли ткани окончательно высохнуть, и подошел к костру. Есть хотелось очень сильно.
Кролики оказались выше всяких похвал: нежное мясо, которому дикий лук придавал приятно-пикантный привкус, просто таяло во рту. Я и не заметил, как съел половину своего кролика. Мог бы доесть и все, но привычка оставлять запас на следующий день заставила меня отложить тушку. Мирт поступил так же, чем вызвал мое уважение: если человек заботится о завтрашнем дне, он может стать надежным спутником и напарником. Жаль, что скоро нам придется расстаться.
***
Ночь прошла спокойно. Утром мы доели холодное мясо, запив его новой порцией ягодного напитка, приготовленного Миртом, и двинулись в путь. К замку лорда Берста мы должны были прибыть перед полуднем, так что особо спешить не было смысла.
По едва заметной тропе мы продвигались молча. Впереди ехал Мирт, что-то тихо насвистывая, а я следовал за ним, вновь сожалея о предстоящем расставании. Однако не прошло и двух часов, как Мирт остановил коня и замер в седле, к чему-то прислушиваясь.
- Что? – тихо спросил я, подводя Бурелома вплотную к его мерину.
- Дымом пахнет, - так же тихо ответил он.
Я принюхался, но ничего такого не уловил: пахло лесом, но Мирт – человек деревенский, может, у него обоняние сильнее развито.
Дальше двинулись медленно, внимательно оглядывая окружающий нас лес, но все было спокойно, пока мы не оказались на краю леса, откуда был виден замок, вернее, то, что от замка и находившейся рядом с ним деревни осталось. Поскольку людей видно не было, да и от пожара, уничтожившего деревню, остался только запах гари, мы быстро поскакали туда. Вдруг кому-то еще нужна помощь?
- Деревня сгорела дня три назад, - задумчиво проговорил Мирт, пиная покосившийся и обуглившийся плетень у крайнего дома.
- Неужели темные прорвались сюда?
Я не мог поверить увиденному. К счастью, ни погибших людей, ни животных мы не нашли, значит все успели сбежать. Замок тоже оказался сожжен, насколько возможно было спалить каменную громадину. Разбитые ворота пропустили нас во двор, где тоже оказалось пусто. Я на всякий случай покричал, зовя выживших, но ответом мне была тишина, и только одинокая ворона каркала с надвратной башни.
