Текст книги "Прошлое нельзя изменить (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Попросив капитана стражи подождать, я поднялся наверх, устроил Лириса в кровати и велел одному из слуг посидеть с ним, пока я не вернусь. Мне нужно было объясниться со стражей, отдать распоряжение насчет похорон и найти корабль, что увезет нас прочь из светлой империи, и как можно скорее. До вечера я разобрался с делами, даже корабль нашел, что заберет нас. Отплытие завтра, в полдень, но капитан сказал, что мы можем прийти с утра, чтобы спокойно разместиться до основного наплыва пассажиров. Это меня вполне устраивало. Ченча похоронят с утра, оттуда сразу в порт и отправимся, а слуги гостиного дома позаботятся о доставке вещей на корабль. Войдя в комнату, где должен был спать Лирис, я застал слугу, сидящего рядом с кроватью на стуле. При виде меня он тихо поднялся, поклонившись мне, и выскользнул из комнаты, шепнув, что ужин будет подан через несколько минут, а ванна для господина Лириса уже готова. Лирис не спал. Просто лежал с закрытыми глазами, притворяясь. - Ванна готова, - проговорил я негромко, откидывая одеяло, но Лирис даже не шелохнулся, а когда все же открыл глаза, я вздрогнул оттого, настолько пустыми они были. Лучше бы он ругался и кричал, чем вот так… Нагнувшись, я быстро стащил с Лириса штаны и рубашку. На нем остались только странные трусы. Почему странные? Потому что они выглядели излишне набитыми чем-то изнутри. Поколебавшись пару мгновений, я стянул и их, обнаружив внутри свернутую в несколько раз тряпицу. И снова Лирис никак не прореагировал на мои действия. Нехорошо. Подхватив на руки обнаженное тело, не подающее никаких признаков разумной деятельности, я отнес его в ванную и опустил в большую чугунную лохань на ножках. Поскольку это сооружение было достаточно велико, чтобы в нем могли поместиться двое, я быстро скинул с себя все, кроме трусов, и уселся позади Лириса, чтобы мне удобнее было его мыть. Ощущение было, честно говоря, жуткое, словно я купаюсь с куклой в человеческий рост, вернее, ее купаю. Он ни на что не реагировал, даже когда я мыл его внизу, аккуратно пересадив спиной к противоположной стенке ванны. Теперь мы сидели лицом к лицу, а он все равно меня не видел. Даже почти не моргал. Ужас. Я прикусил нижнюю губу и решительно встал, чтобы ополоснуть Лириса чистой водой. Когда его тела коснулась слегка прохладная вода, он вздрогнул. Значит, не все еще потеряно. Ничего, расшевелю. Главное – дать ему выплеснуть эмоции, не позволить замкнуться в себе, только как его выковырять из этой раковины? Для ужина я усадил Лириса в его кресло, прежде надев на него халат и закутав мокрые волосы в полотенце. Они немного отросли со дня нашей встречи в Варишене, но я бы не хотел их обстригать. Мне больше нравилось, когда его каштановые волосы спускались на плечи, чуть завиваясь на концах. На еду Лирис поначалу не реагировал, а когда я попытался кормить его с ложки, мотнул головой, отказываясь. Нет, так дело не пойдет. - Тебе надо поесть, - произнес я, упрямо держа ложку у его рта. – Если сам есть не будешь, я тебя покормлю насильно. Мне будет весело, а тебе? - Лирис содрогнулся всем телом, а я поспешил закрепить успех: - Могу еще пару гостей позвать, если хочешь, и деньги начнем с них брать за такое представление. - Злой взгляд пронзил меня насквозь. Добиваем! - А еще можно устроить показательное кормление на площади, тогда точно… Договорить мне не дал удар по руке с ложкой. Ее содержимое вывалилось на пол, а я чуть не рассмеялся. У меня получилось! - Будешь есть сам? Еще один взгляд полный ярости. - Ты… все из-за тебя. Ты лишил меня всего: чести, друзей, дома, здоровья, так добей уже и успокойся! - Лириса буквально трясло, а в его крике было больше отчаянья и боли, чем злобы. - Чести лишить нельзя. Честь – это то, что у человека вот здесь, - я приложил ладонь к его груди, - и вот здесь, - ладонь легла на лоб, но Лирис мотнул головой, сбрасывая ее. – От моих действий пострадала твоя репутация, но не честь. Друзей у тебя не было, кроме Ченча, иначе в трудную минуту они оказались бы рядом. А в его гибели я действительно частично виноват, но он сам сделал свой выбор, шагнув навстречу твоей смерти. Дома я тебя не лишал - замок ваш сам по себе давно разваливался, - так что тут спасибо твоим предкам и войне, а если ты про ту халупу, в которой я вас с Ченчем нашел, так сами ваши светлые боги были против того, чтобы вы там оставались. Здоровье - вот тут каюсь. Моя вина. И я сделаю все, чтобы поставить тебя на ноги. А насчет «добить» – не надейся. Жить будешь, даже если мне придется тебя с того света доставать. Выговаривая Лирису, я слишком близко наклонился к нему, за что и получил: коротко размахнувшись, он врезал мне кулаком так, что я отлетел от него на пару шагов и приземлился на пятую точку, больно ушибив копчик. Потерев челюсть, я убедился, что она не сломана, а взглянув на красного от ярости Лириса, сжимающего кулаки, словно он готов вновь броситься в драку, невольно улыбнулся. - Вот таким ты мне больше нравишься. От моих слов Лирис растерялся. В его взгляде я четко прочел сомнение в моих умственных способностях. Пока он думал, псих перед ним или нет, я поднялся и вернулся к столу. - Тебе нужно поесть, иначе будешь слаб и не сможешь отдать последние почести своему другу, Ченчу, а он такого отношения к себе не заслужил. Вот тут в глазах Лириса мелькнули слезы, и он часто заморгал, пытаясь их скрыть. Я понял, что при мне он плакать не хочет, а потому вышел, пообещав вернуться через полчаса. - И чтобы к моему приходу тарелки были чистыми. Спустившись вниз, я заказал себе ужин, присел у дальней стены и быстро проглотил все, что мне подал слуга. Вместо получаса я отсутствовал почти пятьдесят минут, давая Лирису время успокоиться, а потом поднялся наверх, застав его сидящим у окна и глядящим на звезды. - Давай-ка спать, - мягко толкая кресло, я завез его в спальню и подкатил к кровати, – сейчас я помогу тебе лечь, только скажи мне, надо ли тебе что-нибудь на ночь приготовить? И не стесняйся. - Надо: стакан воды и ночной горшок поставь так, чтобы я мог до них дотянуться, надень на меня трусы и подложи… - Лирис ненадолго замялся, но потом все же продолжил: – Подложи в них одну из прокладок, что лежат вон в той серой сумке, стоящей в углу, возле двери. Взяв указанную сумку, я заглянул в нее и вытащил аккуратно сложенную продолговатую полоску ткани. Повертев ее в руках, я прикинул, зачем она может быть нужна, а когда понял, смутился. Ченч еще на корабле говорил о том, что только через год Лирис начал контролировать свои естественные нужды, но только сейчас я понял, о чем шла речь: эти тряпки были нужны, чтобы не пачкать брюки, если вдруг опять случится что-то вроде того. Сколько же нужно было смелости, чтобы признаться в своей слабости чужому человеку и позволить ему ухаживать за собой столь… интимно. Надевая на Лириса белье и пристраивая в нем эту тряпичную прокладку, я наблюдал за рыцарем, а он лежал, отвернув покрасневшее от стыда лицо, прикусив губу и зажмурив глаза, принимая мою заботу о себе. И тут я вспомнил еще об одной детали, только сегодня упомянутой Ченчем. - А массаж, растирания или растяжку делать не надо? - Лирис так отчаянно затряс головой, отказываясь, что я понял: сегодня на этом лучше не настаивать. - Хорошо, тогда спи, а я лягу в соседней комнате, на диване. Если что – зови, сплю я достаточно чутко. Ночью я несколько раз беспокойно просыпался, прислушиваясь к тишине, но Лирис меня не звал, а зайти к нему сам я так и не решился, хотя пару раз слышал тихие вздохи и всхлипы, словно он плакал. Утешение от меня он сейчас не примет, так зачем же лишний раз бередить ему душу. Пусть выплачет свое горе, глядишь, легче станет. Утром я быстро омыл Лириса, не слушая его возражений, помог ему одеться, не забыв обязательную деталь «одежды», прилагающуюся к белью, и вынес на руках наружу, где нас уже дожидался наемный экипаж. Церемония на кладбище была скромная: местный жрец светлых богов быстро прочел молитву за упокой светлой души Ченча, после чего гроб зарыли, водрузив над могилой памятную плиту с именем. Все время, пока длились похороны, я держал Лириса на руках, не слушая его возражений, мотивируя это тем, что его кресло и остальные вещи уже отправлены на корабль. Постепенно Лирис смирился с тем, что я таскал его на руках, и затих. Над могилой он не проронил ни слезинки, но утром его глаза довольно красноречиво рассказали мне, что ночью он не спал так уж спокойно, как пытался мне показать. Потом был порт, куда нас отвез все тот же возница. К причалу Лириса я тоже нес на руках, а там его ожидало новое потрясение, на этот раз приятное. Сначала мы услышали ржание недовольного чем-то коня, а когда я вышел на площадь перед пирсом, то перед нами открылась вполне предсказуемая картина: упрямый серый жеребец не желал загружаться на какую-то плавучую посудину. Два парня тянули его за повод, пытаясь заставить подняться по сходням на борт, но пересилить боевого коня не могли. За всеми этими событиями я совершенно забыл о жеребце, за которым пришлось смотаться в те проклятые горы, и вот теперь Лирис вновь встретился со своим другом. - Бурелом! – полный отчаяния крик рыцаря прозвенел в воздухе, и жеребец, развернувшись на месте, тут же устремился к нам. Он, красуясь, высоко поднимал ноги, а те двое парней, так и не отпустившие повод, теперь тащились за ним по земле, поднимая пыль и собирая всю грязь, скопившуюся на пирсе, боги знают за сколько времени. Вряд ли тут ежедневно подметали. - Бурелом... Конь нежно фыркал в лицо Лирису, а тот целовал его, умывая собственными слезами. Парни, недовольно ворча, стояли рядом и отряхивались. - Свободны, ребята, - сказал я им. – Теперь этот конь сам на корабль пойдет. Так оно и получилось: Бурелом сам пошел следом за нами, а оказавшись на палубе, замер там, где сказал ему Лирис. Здорово он это копытное чудище натаскал. Возле пещеры конь меня, помнится, тоже пытался копытами достать, когда я отвязал его от дерева, чтобы он смог найти себе воду и пищу. Хорошо, что упавший хозяин интересовал его больше, чем его неверный спутник. Устроив своего рыцаря в каюте, где уже находились все наши вещи, я вышел на палубу, чтобы отвести коня в предназначенное для него место. Тут пришлось немного повозиться, выясняя, кто кого переупрямит, но все же я справился. Потом, правда, пришлось нести Лириса, чтобы он смог посмотреть на то, как устроили его серого зверя, но это были уже мелочи, не стоящие внимания. Судно отчалило ровно в полдень, и я испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Наконец-то светлые земли останутся позади. Еще немного - и мы будем дома. ========== Глава 6 ========== - Где ты его нашел? – это был первый вопрос, с которым ко мне обратился Лирис, стоило нам спуститься в трюм, где было отведено место для Бурелома. Своего рыцаря я нес на руках, но это ничуть не тяготило меня. - Там же, где оставил. Он жил в той горной деревне, где мы останавливались в последний раз. Сам пришел. У него шрамы остались от глубоких ран на боку и на груди. Видимо, он защищал тебя от воинов Риша Харста, вот они его и изранили. Лирис после моих слов содрогнулся всем телом, словно от холода. - Бедный Бурелом. - Местный травник со своим помощником его выходил, вот он у них и остался. Собственно, он и был тем сюрпризом, что я хотел тебе показать, но все так закрутилось… - немного помолчав, я все же задал вопрос, крутившийся в голове со вчерашнего дня: - Лирис, ты побледнел, когда увидел этого Харста. Ты его знал? Лирис кивнул, стараясь выглядеть невозмутимым, но я чувствовал, как напряглось его тело под моими руками. - Он был правой рукой магистра и лично проводил… допросы. Вот тут я очень пожалел, что не некромант, я бы воскресил Харста, чтобы убить как минимум еще пару раз. - Он и тебя… пытал? Лирис тяжело вздохнул. - Нет, ничего особенного, просто… словами тоже можно принести боль, а не только каленым железом. Когда я очнулся, мое тело было словно деревянное, ничего не чувствовало - пытать смысла не было. Да я и сам все рассказал. Верховный магистр рвал и метал, а потом лично наложил на меня клеймо, запрещающее оказывать помощь. Я сначала не понял, насколько это страшно, а потом, когда оказался за воротами и все шли мимо меня, а я… - голос Лириса сорвался. Бурелом, возле которого мы так и стояли, потянулся к хозяину, чтобы губами пройтись по его лицу, вызвав слабый смешок, а я вдруг понял, что завидую коню. Дожил. - Давай-ка вернемся в каюту, - предложил я, и светлый согласно кивнул, проведя на прощание ладонью по морде жеребца. Отнеся Лириса в нашу каюту, я устроил его в кресле, после чего заказал стюарду обед, решив, что лучше поесть здесь, чем идти в пассажирскую кают-компанию, где было принято трапезничать на таких вот кораблях. Лирис мое решение одобрил. Я вообще заметил, что он стеснялся появляться на людях, не хотел демонстрировать свое несчастье, а может, страшился вызвать жалость. Сильные люди вообще боятся, что их могут пожалеть, а Лирис именно сильный - слабак не продержался бы столько времени, окажись он в подобной ситуации. Когда с обедом было покончено, я вспомнил о своих обязанностях, доставшихся мне «в наследство» после гибели Ченча. В отличие от предыдущего корабля, здесь у пассажиров были не гамаки, а настоящие кровати, хоть и узкие, так что провести с Лирисом упражнения было несложно. Однако тут возникла другая проблема – желание самого Лириса в корне не совпадало с моими намереньями. Стоило мне только начать его раздевать, прежде чем уложить на кровать, как он сначала возмутился, а потом начал отбиваться от меня, в прямом смысле этого слова. - Лирис, в чем дело? Тебе же нужно делать упражнения, растирания и массаж. Ченч говорил… - Ченча больше нет, - перебил меня рыцарь, зло сверкая глазами. – И я не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня. - Что за ерунда? Тебе же необходимо разминаться, а сам ты этого сделать не в состоянии. Только что все было нормально, когда я носил тебя к Бурелому, а теперь ты взбрыкиваешь не хуже своего коня. - А ты вполне можешь уйти и не носиться со мной, если тебе в тягость таскать на руках калеку. Обойдусь как-нибудь. Передать не могу, как меня разозлили его слова. Я для него готов из собственной шкуры вывернуться, а он… - Неблагодарный! - А за что я должен быть тебе благодарен? А ну-ка, озвучь, чтобы я точно знал список собственных прегрешений. От этих слов меня словно холодной водой окатило. И в самом деле, за что ему надо меня благодарить? Если бы не я, он бы сейчас не находился в таком состоянии. - Прости, - только и смог выдавить я из себя, а потом вышел из каюты. Мне надо было проветриться и подумать о том, как нам… как мне теперь быть, как вести себя и… обо всем прочем. Как оказалось, задуманное мной благое дело требовало чрезвычайно много терпения и выдержки. Лириса буквально бросало из одной крайности в другую, что не могло меня не насторожить: он то замолкал при моем появлении, не желая даже замечать мое присутствие, не то что разговаривать; то пугался, сжимаясь в комок; то впадал в состояние ярости. Он словно на какой-то проклятой карусели крутился, перетекая из одного состояния в другое. Я не понимал, чего мне еще ожидать от него, и это путало и… пугало. Если раньше рядом был Ченч, на которого я оставлял все вопросы по уходу за Лирисом, то теперь мне необходимо было научиться управляться с ним самому. Жаль, что я так мало успел узнать обо всем, что светлому необходимо было делать. Когда я вернулся в каюту, немного проветрившись, Лирис лежал на кровати, отвернув лицо к стене. Понятно, приступ обиженного молчания в действии. Когда я потянул с него штаны, светлый вздрогнул, но голову не повернул и ничего не сказал, только глаза зажмурил, словно ребенок. - Лирис, я очень сожалею, что Ченча нет с нами, - заговорил я, продолжая раздевать его до белья. – Я понимаю, что не смогу заменить его, но позволь мне помогать тебе, хотя бы до тех пор, пока ты не сможешь делать это сам. - А если никогда не смогу? Если твой целитель скажет, что уже поздно и ничего нельзя исправить, как тогда ты поступишь? – голос его был равнодушно-ровным, словно ему было все равно, что с ним будет дальше. Это навело меня на мысль, что с Юршаном надо будет посоветоваться и по поводу перепадов настроения Лириса. Вдруг там что-то серьезное. - Я над этим вопросом не думал, потому что верю в лучшее, но даже если такое и случится, то я всегда буду рядом, чтобы помогать и заботиться. Меня зовут преподавать в новой магической академии, что открывается в Тааре, на нейтральных землях, но, даже если я и соглашусь, ты отправишься со мной. - И что я там буду делать? Служить наглядным пособием твоего актерского таланта? О-о, в словах начала проскакивать злость. Голова хоть и осталась в прежнем положении, но глаза открылись, дыхание участилось, да еще и кулаки сжались - ярость прорывается наружу.