Текст книги "Одна судьба на двоих 2 (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

Собеседник сделал крохотный глоток и почувствовал тепло, разливающееся по организму, но, отставив столь несуразный бокал, поднял тяжёлую богемскую кружку, в которую был налит чай.

– Право, такими кружками только лошади пьют, – с ухмылкой проворчал Ромодановский, но, сделав глоток, удивлённо посмотрел на Меншикова.

– Не удивляйтесь, мой друг. – Меншиков улыбнулся. – Такого чая в столице кроме НАС никто ещё не пил. Как Вам букет?

– Сказочно, право. Откуда столь немыслимое богатство?

– Это Вы точно подметили, богатство. Цены немалой, но того стоит. Вам в подарок мешочек отсыплю. Будете вспоминать промозглыми вечерами своего дарителя.

– С благодарностью приму. Не откажусь.

Держа по-простому горячую чашку обеими руками, Фёдор Юрьевич сделал ещё глоток небывало крепкого и ароматного напитка и, переборов навалившуюся усталость, поднял внимательный взгляд на Меншикова.

– Что же, должные приличия соблюдены, а теперь, Александр Данилович, давайте по существу. Откуда у Государя появился столь странный интерес к язычникам?

– Пётр Алексеевич говорил со мной более часа кряду, поэтому, что услышал, расскажу. Более того, лично меня не заставил проводить поиски, лишь попросил не затягивать с ними. Чувствует себя плохо. Не хочу накликать… нет, промолчу. А отчего возник интерес, то тот и ранее был. Государь всегда боролся с ересью. Староверы, старообрядцы всякие. Он их высылал и жёг калёным железом, но тут совершенно внезапно появился интерес к их тайным знаниям.

– Думаете, Александр Данилович, всё из-за состояния души и тела?

– Могу только предполагать. А как узнал Государь? Позвольте спросить – что Вам известно о колдунах, волхвах или другой похожей братии, пребывающих исконно на Руси? Есть подобные организации тайные в столице или сборища ими проводимые?

Фёдор Юрьевич аж крякнул с досады, услышав такое предположение.

– Нет таких сборищ, точно говорю. Ну, а по поводу всяческих посиделок дамских, то такие проводятся регулярно. Гадают на картах, с зеркалом играются, духов вызывают, но всё это баловство, не несущее опасности государству и Петру Алексеевичу лично. Когда мои подопечные узнают о таких вечерах тайных, и сами не тянем, проводим беседы, предупреждаем и внушаем, что истино православным такие действия негоже свершать. Но позвольте поинтересоваться, коль разговор странный зашёл – что Государю надобно от Вас, да и, как понимаю, от моей службы?

– Ну, раз Вы, Фёдор Юрьевич, задёте столь прямой ответ, не буду играть в тайны и отвечу. Не знаю откуда, но дан мне в руки был интересный документ, что написан старой вязью. Я и не понял ничего, но с улыбкой императором был вручён и другой, где написано языком нынешним. А повествование то длинное было, но, по существу дела, имелось лишь упоминание о каком-то знаке языческом. Тот был описан в начале повествования как золотой Коловрат, небольшого размера. Упомянута цепочка, поэтому можно предположить, что это носимое подобие ладанки…

– Ладинец? Не надо подробностей. Знаю что это такое. Есть какие отличия? Круг вращения?

– Видно, что Вы человек знающий, но не видящий сути. Есть отличия, и те странно описаны. Упомянуто, что каждый из лучей имеет в основании своём небольшой знак. Проще говоря, буква, там хотя бы одна присутствует в основании, а чаще две. Круг вращения левый. Но и это не главное. А странность в том, Фёдор Юрьевич, что знак тот описан в летописях по-разному. Первое упоминание именно как Коловрат. Второе, спустя два столетия, как кольцо из камня, не руками людей сделанное, но под лучами солнца превращающееся в первоначальный символ, светом наполненный. Ещё спустя сто лет были упомянуты ДВА подобных знака, которые носились единоутробными братом и сестрой, но при свершении обрядов те обединяли знаки и тот становился единым. Описывали как круг, сияющий неземным светом, да и не один круг, а множество, один в олном, которые были неразделимы. Потом долго не было упоминаний и лишь лет сто назад вновь тот знак видели, опять же у близнецов, но уже в виде двух колец. Внешне обычных, из камня выточенных, и цены никакой не имеющей, но, опять же, когда руки тех детей были соединены, над капищем воссиял знак-круг Сварога, который видело в тот раз множество глаз людских.

– Александр Данилович, понял, о чём Вы. Слышал сам от людей казённых, что лет сто назад был подобный поиск, но ни к чему не привел. Тогда же и упоминалось, что искали и детей малых, что носили подобные кольца. Да и особенностьтех отроков упоминали – дети должны были иметь имена похожие, но и отличные. Сейчас, надеюсь, такого поиска не предвидется?

– Именно что… Именно. Петр Алексееевич затребовал в строчном порядке вывернуть, словно кафтан, всю страну, но сыскать и представить вскорости пред его очами именно что детей с подобными кольцами. Для этого позволил пользовать неограниченными возможностями как людьми, так казны.

– Александр Данилович. Вы знаете какое к Вам имею уважение, и данный поиск начать можно вскорости, только результатов дождаться вряд ли сможем. Время отнимет долгое, да и, признаюсь, людей, что поклоняются вере ушедших, мало в городах осталось. Ушли язычники многие годы назад глубоко в леса, да и те, что остались, справляют обряды тайно, так, что и вокруг никто не знает где именно находится капище. Скажите, уважаемый Александр Данилович. А что подвигло Петра Алексееча отдать приказ такой странный для поисков? Пообещали ему выздоровление? Или силу заёмную?

Меншиков попытался сдержаться, но лицо его непроизвольно скривилось. С трудом, словно немыслимым грузом весило каждое произнесённое слово, объяснил.

– Государю было сказано, если омыть сей знак в крови носящих владельцев, да прижать к сердцу своему плотно на шестнадцать ударов, отпустит того болезнь внутренняя навсегда, а сам знак растворится в теле и даст мудрость ума и долголетие тела.

– И он, и Вы поверили в эти сказки? Помилуйте, именно что сказки, не былины какие и сказания, что дошли до нас со времён Вещего Олега. Не помыслю, что такое бесовство мог предложить кто разумный да в здравом уме своём. Не могу и помыслить, что Пётру Алексеевичу такое предложили, а он Вам такой поиск поручил.

– Однако предложили, и Государь поверил тому искренне, а мне обещал за исполнение должное и в срок все блага мирские… и не только. Да и не предложил, как Вы упомянули, а приказал изыскать таких отроков, правда, не на бумаге указ дан, а в беседе личной… Что сами предложите? Должны понимать, что воля Государя не может быть не исполнена.

– Сделаю всё, что от меня зависит. Завтра же начнём поиск, но то дело не скорое, да и людей толковых у меня не очень много, а Государь с полгода назад собственным указом уменьшил численность Приказа. Мои доводы не принял во внимание, добавив твёрдо, что служба наша не оправдывает средств, что на неё выделяются из казны. Но слова Государя осуждать не в праве. Обещать могу только то, что сказал, а посему, Александр Данилович, позвольте откланяться. Вероятней всего тогда сей час отправляюсь на службу, не буду откладывать императорское повеление. Буду делать то, что должен по долгу служения царю и Отечеству.

– А как же ужин? С полчаса не подождёте? Скоро накрывать начнут.

– Благодарю от всего сердца за угощение, да и на ужин бы с удовольствием остался, но я государев человек, а раз даны указания, не в силах противиться воле Петра Алексеевича.

– -

Меншиков проводил гостя до кареты и, одарив последнего обещанным небольшим мешочком чая, тепло попрощался. Поднявшись в кабинет, сел в кресло, налил из штофа себе полный бокал коньяка и залпом опрокинул в себя содержимое. Улыбнулся итогу визита и… постарался как можно быстрее забыть просьбу Государя, коль удалось так легко её переложить на человека, который обладал гораздо большими возможностями для поисков. У Меншикова же на данный момент было множество больше важных дел, особенно, что касалось финансов. И так был в опале, подозреваемым в растрате и хищении государственных и заёмных средств, но далеко не в таких размерах, что были описаны, а в действительности были пущены в строительство предприятий, коих было уже немало, но те только начинали работать, почти не принося дохода… Надо было ещё немного продержаться, хотя бы полгода-год, а уж потом…

– -

Меншиков даже не мог предположить, что князь Фёдор Юрьевич Ромодановский не отправится прямо от него в Преображенский приказ, как было им обещано, а карета князя вскоре изменит направление и, через час, он, тепло поздоровавшись, вёл беседу с князем Михаилом Михайловичем Голицыном, с которым находился в давних тёплых дружеских отношениях.

Вкратце пересказав разговор с Меншиковым и, увидев понимание в глазах старого товарища, сославшись на занятость, уже покидая дворец, посмотрел пристально в глаза собеседнику и произнёс фразу, которую многие годы спустя вспоминали как пророческую, да и как наставление к потомкам.

– Мы оба, мой старый друг, понимаем о чём идёт речь. Потому не будем обсуждать вслух что, где, у кого и как. Остерегись и детям наказывай «более молчать и в компании сверстников выделяться кротким нравом и воспитанностью, нежели показывать умения и возможности скрытные и времени, положению не соответствующие». Приидет срок и потомки возблагодарят нас за терпение и службу не столь трону царскому как земле русской. Были мы, есть и будем во веки веков Хранителями земли славянской. (авт. – Исторический факт. Источник – дневники Голицына М.М.)

– -

А спустя два месяца, 28 января 1725 года, Петр Первый Алексеевич скончался в страшных мучениях. И все поиски, которые велись без особого на то рвения, прекратились сами собой…

Глава 1

День рождения.

Вернувшись домой после пробежки и, сделав зарядку, девушка, скинув с себя одежду прямо на пол в ванной, переключила лейку на импульсный режим и встала под душ, зажмурив глаза от удовольствия. Через пять минут выключила воду, не торопясь вытерлась и, протянув руку за бельём, увидела, что кроме одинокого халата в ванной ничего не было. Ни спортивного костюма, ни лифчика, ни трусиков, ни носочков. НИЧЕГО!!!

Накинув халат на голое тело, прошлёпала босиком до комнаты и села на УЖЕ аккуратно убранную кровать, хотя прекрасно помнила, что хотела привести спальню в порядок после душа.

– Аристарх, куда ты на этот раз положил мои трусики?!!! Где футболка, где домашние брюки и куда ты дел, наконец, мои домашние ТАПКИ??? – Гневный крик пронёсся по всей квартире.

– Сударыня. Ваше исподнее там, где и должно быть изначально – в комоде, – раздался полный достоинства негромкий мужской голос. – Если забыли, напомню – второй ящик справа сверху. Всё постирано и выглажено. Брюки Ваши, непотребные к употреблению столь юной особе, как Вы, уже постираны и сохнут в технической комнате. Куртка, в которой Вы бегаете по улице, пугая редких прохожих в столь ранний час, протёрта влажной губкой и тоже сохнет. Тапки Ваши лежат у входной двери, где Вы их и оставили перед пробежкой. Вернувшись, их не одевали.

– Аристарх. Я только что сняла с себя тренировочный костюм. Зачем его стирать каждое утро??? И что мне теперь одеть?

– Он, простите за бестактность, пахнет потом. Неужели Вы готовы его надеть повторно? Что касается одежды на выход – я сегодня настоятельно рекомендую надеть то платье, кое Вам более к лицу и было куплено Его Сиятельством ко дню Вашего Рождения. И непременно одеть к нему достойные украшения, что подчеркнут красоту Вашего лица в такой знаменательный день. Не стоит сердиться и гневаться на своего покорного слугу. Я, как и все домочадцы, желаем Вам лишь добра и счастья. А сегодня такой день, такой день… С Днём рождения, Ваше Сиятельство. Здоровья Вам и радости. Многих деток и…

– Аристарх Никифорович, ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!!! Как ни день рождения, так ты мне деток желаешь. Ну сколько можно? Я ведь не замужем, да и не планирую заводить детей ещё минимум как лет пять. Ещё раз прошу, запомни, пожалуйста, не надо упоминать в мой день рождения о детях. А за поздравление… спасибо!

Она протянула руку к комоду, как вновь послышался мужской голос. – Второй ящик сверху, не первый.

– Вот скажи мне, дорогой ты мой помощник, – Арина аж вслипнула, увидев аккуратно и любовно сложенные стройными стопочками своё бельё – трусики, носочки, сорочки и бюстгалтеры, платки. Причём все было разложено даже по цветам. – Не надоело тебе за мной ухаживать как за малым ребёнком? Мне сегодня исполняется тридцать лет, а не три годика. А с тобой до сих пор чувствую себя именно что безруким малышом. Ты не думал, что унижаешь меня тем, что стираешь за мной, гладишь по ночам мои шмотки. Они ведь и не испачканы. Нет? Не задумывался?

– Барышня. Мой долг и служение заключается в том числе и по надсмотру за вещами хозяев дома, а одевать повторно на утро ношенное, это, простите, моветон, да и в былое время не допускалось такое порядочными дамами даже в самые лихие годы. Мне же совершенно не трудно постирать, тем самым толику облегчить Вашу жизнь в домашних условиях. Простите, Арина Сергеевна, но если Вы сами не в силах порой вечером с усталости простернуть бельё, а я имею возможность видеть Ваше подобное состояние, в радость оказать столь незначительную услугу.

– Аристарх, Вы, мой дорогой помощник, порой бываете невыносимы в своей настойчивости и, порой, безраничной упрямости. Сейчас, поймите, совсем другое время, не то, что было ранее, когда дамы часами одевались с помощью помощниц или слуг. Вы считаете, мне тяжело выбрать что надеть каждое утро? Или полагаете, что стирку моего нижнего белья так уж необходимо устраивать каждый день? А мой тренировочный костюм, который я использую по утрам, вот прямо плачет, рыдает, умоляя постирать его руками? У нас есть стиралка. Так? Так. Мы всегда в семье использовали машину не чаще раза в неделю, экономя тем самым время, да и электороэнергию, соответственно деньги, о безрассудной трате коих Вы так беспокоитесь, да и…

– Уважаемая Арина Сергеевна. Я ведь не настолько глуп, что не понимаю о чём идёт речь, когда Вы упомянули о стиральной машине. Не стоит беспокоиться. Я ей не пользуюсь когда стираю Ваши… Ваше бельё. Так что деньги сохраняются должным образом.

– Я поняла, что Вы стираете именно что руками. А расход воды? Один раз в неделю прокрутить в машине или же каждый вечер и утро стирать вручную, да и стоимость горячей и холодной воды…

– Если Вы забыли, у нас в квартире центрального горячего водоснабжения не имеется. Давно отказались от сих затрат по требованию хозяина дома, тем более, что был куплен очень дорогой водонагреватель. Что касается экономии. Я посчитал расход воды, как только в доме появилась стиральная машина, которая, как оказалось, использует гораздо больше воды, нежели я трачу. Составил график и подал сей подсчёт Дмитрию Михайловичу. Тот не сразу поверил, самолично посчитал, но был вынужден согласиться с моими цифрами.

– И какова разница, можете огласить?

– Не столь существенна, всего восемь литров в неделю, но в месяц это составляет уже тридцать два литра, а в год…

– Достаточно, Аристарх, – девушка прервала оглашение подсчётов. – Хватит заниматься скупердяйством, друг мой. Ты же не бессмертен, поэтому не стоит сокращать срок своего пребывания на земле ненужными хлопотами. Или, как говорят домовые, реальности существования? Так? Мне, если честно, гораздо важнее, что бы Вы были как можно дольше с нами, а денег, что зарабатываем, поверьте на слово, с лихвой хватит на дополнительные восемь литров воды в неделю. Я о Вас, милейший, беспокоюсь, а не о каких-то копейках.

– Это не копейки, а рубли, да и составляют в месяц довольно неразумные и неоправданные траты. А за беспокойство обо мне… благодарствую. – Голос стал еле слышным. – Не думал, что обо мне столь трепетно беспокоится молодая хозяйка …

– Прекратите, уважаемый. Брат и я всегда с теплотой и благодарностью принимаем Вашу заботу. Неужели не чувствуете наше уважение? За то время, что мы здесь живём, к Вам относимся как члену нашей маленькой семьи. С признательностью и глубочайшей благодарностью. Вы не слуга нам, а помощник, мнение которого всегда слушаем с большим вниманием. И не перестаём благодарить Вас за оказываемую помощь. Разве не так?

– Как к члену семьи? Вы сейчас искренне это сказали? – голос, что прозвучал ниоткуда, был пронизан удивлением и, как казалось, хозяин произнесённых слов был потрясён до глубины души, если такая была у него в наличии.

– А разве можно иначе, Аристарх Никифорович? – девушка даже удивилась, услышав интонации в голосе пожилого мужчины. – Вы добрый помощник по дому, это раз. Взяли на себя все заботы по уборке и… – Арина чуть покраснела, – стирке наших вещей, это два. Третье – Вы, уважаемый, продукты закупаете? Да, тем самым сняв с нас заботы по этому поводу. Оплачиваете коммуналку и все сопутствующие траты. Это уже четвёртое. И, пожалуй, самое главное, пятое по счёту. Своей постоянной опекой Вы нас настолько окружили, что мы и не понимаем, как можно быть без Вас. Раньше, насколько знаю, таких людей называли домоуправителями, коих считали самыми доверенными людьми. А порой, так те были ближе, чем иные члены семьи. Так что, повторю, Вы для нас являетесь вполне живым воплощением уюта, заботы и радости пребывания в этом доме. Спасибо, уважаемый. Мы искренне ценим всё, что Вы для нас делаете, а вот наше ворчание временами, это так, не берите в голову. Зажрались мы, вот и пыхтим, порой, не по делу. И ещё, Аристарх Никифорович, не обижайтесь, прошу, коль временами называю Вас лишь по имени. Не привыкли мы каждый раз полностью выговаривать имя и отчество. Гораздо привычнее только по имени. Мы и Дмитрия Михайловича называем дедом лишь поэтому. Да и на работе людей, намного старше нас, также называем по именам, только уважительно, на Вы.

– Я не обижаюсь, хотя спасибо за разъяснения… Не буду более обижаться. Понимаю, что время иное, где тут до уважительного обращения. Вот раньше…

– Раньше было время, как ранее сказала, «иное», неспешное, плавно тегучее. Сейчас, увы, всё надо успеть, иначе за тебя «успеют» другие люди. Ладно, уважаемый. Сегодня напялю на себя то, что Вы советуете. Надеюсь, что меня на работе коллеги не засмеют.

– Благодарю за понимание, Арина Сергеевна. Идите завтракать, а я Вам платье пока отглажу, да и выставлю шкатулку с драгоценностями, что к нему заранее были приготовлены.

– Вы мне и завтрак приготовили? Аристарх…

– Полноте, Арина Сергеевна. Мне не трудно, да и пусть в утро сего знаменательного дня я Вам немного заменю внимание Брата Вашего, да Дмитрия Михайловича.

Девушка, которой напомнили об отсутствии брата, погрустнела. Да. Сегодня был первый раз за всю прожитую жизнь, когда двойняшки не поздравили друг друга первыми в семье. Арина села на кровать и закрыла лицо руками от огорчения. То, что чувствовала, что с братом всё в порядке, не успокаивало её и всё время, что оставалась в доме одна, было для неё мучением, подталкивая задерживаться на работе допоздна, да и уходила туда ранним утром, где забывалась, загрузив себя работой. Прошло уже более двух лет, как Арина доказала как брату, так и себе самой, что может работать самостоятельно, без помощи и подстраховки и… Антошка, поганец, воспользовавшись, стал периодически исчезать на пару с дедом по каким-то тайным делам. Дед на все вопросы лишь усмехался, успокаивая девушку и кормя обещаниями, что вот-вот, и всё расскажет, но время шло, но ни брат, ни дед так ни словом и ни обмолвились. И последнее их исчезновение посреди ночи, когда внезапно, собравшись по-походному, двое её мужчин ушли, напоследок успокоив, что уезжают всего на пару дней, ну, максимум, на неделю. Какую неделю, когда они отсутствуют уже почти двадцать дней? Засранцы, другим словом не назвать. Повесили все заботы и проблемы на неё, а сами, небось, где-нибудь валяются на горячем песке и загорают. А может и не одни, а с… И только работа отвлекала, да и держала та в состоянии, когда забываешь обо всём на свете. Арина давно втянулась в лечебный процесс и получала от этого огромное удовольствие, хотя к вечеру и была еле живая, хотя, ежедневно наблюдая результаты своего труда, была безгранично счастлива. Но появились и иные заботы. Отчёты, которые требовалось писать в различные инстанции, финансовые платежи, которыми всегда занимался брат – сейчас и это тоже повисло на ней.

А тут ещё совершенно неожиданно выяснилось, что помещения клиники кто-то напичкал жучками, причём явно не самоделками. А обнаружилось это совершенно случайно – на утро, как дед с братом уехали, в первой смотровой перегорела одна из ламп на потолочном светильнике. Электрик, что снял плафон, и обнаружил посторонний предмет, который сотрудники охраны классифицировали как видеозакладку. Отец, к которому она обратилась за помощью, хоть и ушёл на пенсию, задействовал давние связи и на следующий день все помещения тщательно проверили спецы ФСБ с кучей хитроумных устройств. Было найдено множество как аудио, так и видеозакладок, которыми были напичканы как сами помещения, так и техника и электроника, что использовались в клинике. Их было столь много, что было похоже на идиотизм – вот скажите, на кой в служебном туалете ставить аудиозакладку чуть ли не под каждый унитаз? Или, к примеру, видеожучки в светильниках в комнатах ожидания, где селились пациенты, что приехали из других городов? Бред, да и только. И, собрав более полусотни «жучков», офицеры Конторы отбыли, а через неделю уборщица пожаловалась, что ночью её кладовка, где хранились бытовая химия и всяческий инвентарь, была вскрыта неизвестными и внутри всё перевёрнуто. Охранник, что дежурил те сутки, никого не видел и никого в помещение клиники не впускал. Что бы доказать, что службу нёс добросовестно, вместе с Ариной час сидели и просматривали записи со всех камер наблюдения, что контролировали помещения и коридоры в клинике. И в самом деле, на изображениях никого не увидели, но та дверь в злосчастную кладовку, что была видна на одной из камер, и в самом деле несколько раз резко, без всяких видимых причин, открылась и закрылась сама собой, словно ту со всей дури пинали ногами. После ночного происшествия вновь пришлось звонить отцу и в очередной раз специалисты ФСБ изъяли не меньше десятка «закладок», которые в первый раз ну ни как не могли пропустить. Более того, напугало другое – на все новые "жучки" были нанесены какие-то непонятные символы, которые никак не соотносились тому предприятию, где могли быть изготовлены. Арина попросила помощи уже у специалистов Братства. Приехавшие оттуда инженеры по безопасности прошли от подвального до чердачного помещения, тоже найдя полдесятка «закладок», в этот раз тщательно исследовав и комнату уборщиц, высказав предположение, что, скорее всего, здесь нужен более тщательный осмотр, причём настоятельно рекомендовали проведение обряда экзорцизма, так как в паре помещений клиники аномальный фон просто зашкаливал. Непонятные знаки, что также были найдены и определены как неизвестные по сути предназначения, в этот раз нанесённые несмываемой краской, словно в качестве издевательства располагались в различных укромных местах, вплоть до потолка.

Через пару дней обряд изгнания провели, и вся чертовщина резко прекратилась. Ни закладок новых не было найдено, ни покушений на имущество уборщиц более не совершалось. Но вчера утром одна из живущих в комнате ожидания пожаловалась медсестре, что ночью ощутила на себе пристальный взгляд, от которого ей стало страшно до жути. И клялась, что ей это не привиделось, а было на самом деле… Вообщем, врачи, медсёстры и обслуживающий персонал две недели боялись ходить по коридорам клиники, шарахаясь от малейшего непонятного шума. И только глядя на постоянно сосредоточенную и работающую, как ни в чём ни бывало, Арину Сергеевну, сотрудники на время приободрялись, становясь самими собой.

Так дальше продолжаться не могло, и девушка это прекрасно понимала. Даже усиленная суточная охрана и обход всех помещений через каждые полчаса ничего не выявили. А вчера вечером, непонятные знаки вновь были замечены медперсоналом, теперь и в смотровых, куда доступ был категорически запрещён всем работникам кроме врача и медсестры.

Печальные размышления были прерваны Аристархом.

– Арина Сергеевна. Сейчас будет звонить Ваш брат, Антон Сергеевич.

Не успели стихнуть звуки голоса, как смартфон девушки зажужжал на виброзвонке.

Нажав соединение, Арина услышала в динамике родной голос.

– Привет, солнышонок. С Днём рождения тебя, любимка. Я первый тебя поздравил? Как всегда?

Арина, словно в отместку, демонстративно хмыкнула.

– Не угадал. Второй. Первый раз за все годы.

В трубке повисло молчание. И только спустя полминуты последовал осторожный вопрос.

– И кто тот счастливчик, что в половину седьмого утра тебя уже поздравил? Прости, конечно, ты девочка большая, имеешь право на личную жизнь, но, мне кажется, и я имею право задать подобный вопрос.

– Тебя интересует только это? Или ещё что-нибудь? Например, как я себя чувствую? Или как в клинике идут дела? Или как самочувствие родителей? Нет? Только имя того, кто меня сегодня поздравил первым? Знаешь, умолчу на твой вопрос, задав встречный. Когда ты явишься на работу? Или теперь мне одной предстоит тянуть лямку да пенсии? Знаешь, я ведь не лошадь и очень устала за эти дни, когда на меня свалилось множество проблем, о которых тебе нет дела. Прости, не могу сейчас вести беседу. Скоро выходить, а я ещё не одета.

– Прости, Арин. Что за проблемы? На работе или у тебя лично?

– Повсюду. Не хочу и не буду жаловаться и загружать тебя проблемами клиники и личными, коль за все прошедшие дни, как Вы удрали из дома, ты соизволил позвонить только сейчас, впервые. Вот когда или, точнее, ЕСЛИ ты вернёшься к своим обязанностям руководителя клиники, всё и узнаешь. Всего тебе… братик!

Арина отключила связь, а на её глазах появились слёзы.

– Арина Сергеевна, – раздался голос Аристарха. – Простите, что невольно слышал Ваш разговор, но, как мне кажется, не стоило так вести беседу с Антоном Сергеевичем. Он и в самом деле беспокоится о Вас. Я ведь…

– Подожди, Аристарх, – девушка подобралась, а её глаза мгновенно преобразились. – Будь добр, скажи, если не секрет – ты почувствовал звонок моего брата или знал заранее, что он позвонит?

– Не знал. Как бы объяснить… Я чувствую за несколько секунд, когда сработает любой телефон в доме. Ваш ли, Антона Сергеевича или Дмитрия Михайловича.

– Та-аак… – Арина что-то лихорадочно соображала. Потом, схватив смартфон в руку, попросила домового появиться во плоти. И, когда в дверь вежливо постучали, Арина разрешила войти.

В костюме-тройке, с пенсне и часами в жилетке, Аристарх выглядел как на картинке из позапрошлого столетия, хотя и придерживался моды именно что конца восемнадцатого века.

– Аристарх Никифорович, у меня кое-какая мысль в голове возникла, главное, что бы не убежала. Вот только не надо ёрничать, хорошо? Вы только что сказали, что чувствуете сигналы радиоволн, которые связывают телефоны в этом доме с другими.

– Не с другими, а с ретрансляторами вышек сотовой связи, на которые подаётся…

– Стоп! Я в курсе, что Вы, уважаемый, всё-всё на свете знаете. Вам бы преподавать в Университете историю, как минимум, а не утаскивать мои трусы из ванной, пока моюсь, и тайком от всех их стирать. Вопрос не в этом. Можете сказать, а другие радиосигналы или электросигналы Вы способны ощутить? Или, скажем, когда работает видеосьёмка или происходит процесс фотографирования?

– Не могу утвердительно или отрицательно ответить на Ваш вопрос, уважаемая….

– Аристарх, давайте проще и по имени. Времени чудовищно мало, а сделать нужно много. Давайте проведём эксперимент. Вы выйдете из комнаты, но дверь оставите открытой. Я же буду включать на смартфоне видео или включу фотоаппарат и буду беззвучно делать снимки. Важно узнать одно – Вы сможете определить когда происходит сам процесс сьёмки или когда устанавливается связь по телефону с другим абонентом. Попробуем?

– Отчего не помочь Вам? Я готов. – Пожилой мужчина демонстративно вынул из кармана пиджака коробочку, вынул оттуда затычки и вставил их в уши. Увидев недоумённое выражение на лице девушки, пояснил. – Так мне не будут мешать посторонние звуки. Когда выйду в коридор, начинайте, а я попробую уловить что происходит в комнате. Вы это хотели?

Арина кивнула и, через несколько секунд, когда Аристарх Никифорович покинул комнату, взяла в руки телефон, предварительно выключив все звуковые сигналы.

Вызвав из меню иконку фотосъёмки, нажала на кнопку несколько раз подрядд. Через секунду из коридора раздался голос старика.

– Как понимаю, Вы фотографировали. Пять, нет, шесть раз сработал импульс. Дальше.

Арина вызвала видео и нажала на кнопку съёмки. Незамедлительно последовала фраза из коридора.

– Судя по длительному сигналу, была произведена видеосьёмка. Готов к дальнейшему испытанию.

Арина, достав из тумбочки цифровой фотоаппарат, включила его и сначала сделала пару кадров, а затем, быстро переключив в режим видео, нажала, увы, не ту кнопку, начав не начало сьёмки, а процесс воспроизведения уже снятого.

– Вначале были сделаны две фотографии, а потом видеозапись. Простите, не запись, а… да, точно, трансляция как на телевизоре. Сигнал длительный и стабильный. Готов дальше.

Девушка вновь взяла в руку телефон и стала бездумно стучать по клавиатуре, набирая случайный номер.

– Арина Сергеевна. Вы набрали на своём телефоне две лишние цифры. Такого номера не существует. Готов дальше.

Но дальше не последовало, посколько девушка выскочила в коридор и, обняв старика, нежно его траекратно расцеловала, чем повергла мужчину в недоумение и смущение. Он, вынув из ушей затычки, неторопясь убрал их в пенал и вопросительно посмотрел на улыбающуюся девушку.

– Я Вам ещё нужен или могу быть свободен?

– Аристарх. Вы мне всегда нужны, я это уже говорила. Позвольте задать вопрос, содержание услышанного ответа может мне очень и очень помочь. Только жду искренних слов. Ладно? Сколько Вы можете оставаться во плоти без ущерба для себя вне стен этого дома?

– Вне дома? – домовой переспросил и задумался. – Ранее мог неделями путешествовать, сопровождая Его Сиятельство. Но тогда у него имелось пристанище для меня, где я мог передохнуть и набраться сил. А сейчас даже и не знаю. Старым стал, силы не те. Думаю, что день-два смогу, но это, видимо, предел.

– А что за «пристанище» такое, о котором Вы упомянули. Оно большое? Тяжёлое?

– Минуту, – старик исчез и через мгновение вновь появился на том же месте, протягивая девушке маленькую шкатулку. – Вот это оно и есть. В этой шкатулке… – Аристарх тяжело вздохнул, – малая часть меня прежнего. Только не подумайте, что я к этой безделушке привязан. Отнюдь. Эта вещь как раз и была изготовлена с моего полного согласия, чтобы не оставлять Его Сиятельство без помощи в трудную минуту. Вторая подобная частица спрятана в этом доме, поэтому на время отсутствия здесь, я как бы разделяюсь. Становлюсь немного слабее, но вполне жизнеспособен. Скажите, уважаемая, почему возник столь деликатный вопрос, да и к чему эти непонятные эксперименты?