Текст книги "Son of prophecy (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– А, наш герой уже поправляется, – радостно приветствовал Билл, сбрасывая колчан и лук на мешки с зерном. Рубио добродушно улыбнулся, устраиваясь за большим столом возле Вайолет, заприметив курятину еще со входа. Тейт давно не видел знакомых; он медленно отложил хлеб.

– Вы ради меня такой путь проделали?

Персиваль залился улыбкой, возясь с кожаным плащом.

– Ты нам уже как член семьи, – ответил Билл, зачерпывая воду ковшом. – Ты один из Сопротивления. А мы всегда заботимся о своих.

Лестные слова нашли отклик в сердце, и приятное тепло разлилось по телу Тейта. Он даже почувствовал, что краснеет. Вайолет озабоченно подскочила.

– Есть новости?

Напившись, Билл выдал свою обычную самоуверенную ухмылочку.

– Тейт не объявлен в розыск.

Вайолет выдохнула, убирая за ухо пряди, выбившиеся из-под фиксирующего волосы шнурка. Билл выставил палец с крупным перстнем.

– Зато твои портреты, моя дорогая, украшают всю главную площадь, – продолжил тот.

Вайолет манерно наморщила нос, качая головой. Рубио фыркнул.

– Дочурка вся в отца, – за что получил шлепок от девушки. Мужчины засмеялись.

– От Мага что-нибудь слышно? – продолжила Вайолет, убирая со стола перепачканный фартук. Билл и Персиваль присоединились к застолью, откладывая себе разделанную курятину. Вновь загремела посуда. Билл покачал головой.

– Бедивер говорит, когда придет время, Маг сама к нему придет. Она все еще с Мерлином.

Тейт вновь опустил кусок.

– С Мерлином? С тем самым? – казалось, восторгу не было границ. Тейт возбужденно глядел на ошарашенных присутствующих. Рубио даже перестал жевать. Блондин смутился, откашлявшись. – Простите, все никак не привыкну… – Вайолет скривилась в усмешке, глянув на Тейта из-под опущенных ресниц, затем вновь переключаясь на разговор с отцом.

***

Октябрьское утро освежил прошедший дождь. Погода в этом году была, по замечанию Вайолет, неестественно теплой в такое время года. В вязаном сером свитере – с Бог знает почему оторванным краем – Тейт неспешно тренировал руки, поочередно метая клинки то правой, то левой в самодельную мишень в перелеске неподалеку от деревни. Из печных труб валил дым, рассеиваясь над дубами. Эхом звенел молот.

В бросках левой руки было меньше координации – бок прорезала боль при быстрых выпадах, а правая словно и не теряла сноровки. Тейт массировал под лопаткой после каждого броска. Чужая подошва примяла хворост; юноша обернулся.

– А ты не так безнадежен, как мы думали в начале, – Билл слабо хлопнул по его плечу, взъерошивая шевелюру. Тейт улыбнулся, метнув в землю находившийся в руке клинок.

– Сначала вы не очень рассчитывали на меня, да?

Билл выдохнул, затем усмехнулся, откинув носком сапога лист папоротника.

– Ты крайне упертый-малый да и в сарказме тебе не откажешь. В этом вы с Артуром схожи, – говорил тот, щурясь на неярком солнце.

Тейт издал смешок.

– После прочитанных книг у меня сложилось представление об Артуре как о серьезном человеке.

Услышав такое заявление, Билл искренне рассмеялся.

– Ты многого не знаешь, парень. Но я пришел не для того, чтобы об Артуре поговорить, – мужчина кивнул в сторону протоптанной дороги. – Давай пройдемся до деревни.

***

Дикие коты бесновались в папоротнике за поросшими мхом валунами.

Чирикали лесные птицы и, проносясь между деревьев, задевали ветки; капли осыпались на землю. Тейт с любопытством ждал начала разговора, но Билл медлил, словно бы тянул время, пока снова не покажутся домики деревни.

– Вайолет остыла, верно? – наконец начал тот.

– В каком смысле? – Тейт ожидал любой темы, но уж точно не разговора о девушке.

– Хах, – потер подбородок мужчина, вновь жестикулируя рукой, – ну то есть привыкла к тебе, обуздала свой первоначальный гнев.

Тейт сглотнул.

– Да, н-наверное, я не…

– У тебя были отношения в твоем мире? – продолжил Билл. Тейт пытался собрать мысли в своем внезапно опустевшем разуме.

– Да, но…

– Тогда ты должен понимать, что означает первоначальная женская ненависть – во что она превращается, когда двое молодых людей проводят много времени вместе, наедине, – вновь перебил мужчина. Тейт резко остановился, мягко взяв Билла за предплечье.

– Сэр, – Тейт осекся, – Билл, ничего не было, – спешно пытался заверить тот, не понимая, клонит ли Билл к чему-то конкретному или же просто устраивает разговор а-ля «Заботливый отец». – Помимо тренировки я Вашей дочери и не касался!

Билл добродушно рассмеялся, вновь несильно хлопнув Тейта по плечу.

– Расслабься, никто не собирается устраивать сцену, – Билл сделал галантный жест рукой, предлагая Тейту продолжить путь. – Я хочу предостеречь и не более того. Тебе она нравится, верно?

Тейт шумно выдохнул. Ну не походил Билл на ее отца! Скорее, на старшего брата…

– Очень, сэр… Билл, – вновь осекся тот, сам не понимая, почему тянуло назвать его сэром. – Я никогда не встречал таких, как она, – расплылся в улыбке тот от нахлынувшей нежности.

Билл хитро ухмылялся, продолжая по-братски сжимать плечо юноши.

– Я верю. Просто помни, что у вас обоих есть миссия, которую ни в коем случае нельзя провалить. Ваши чувства не должны повлиять на ее исход.

Тейт кивнул.

– Вайолет не любит говорить о будущем.

Билл фыркнул.

– Не ее вина, что она так зациклена на пророчестве. Она все ранние годы боролась с судьбой, не желала принимать то, что было суждено. Это отрицание будущего привело к смерти ее матери… – сглотнув, Билл поджал губы.

– Что произошло? – медленно спросил Тейт, уже задав вопрос усомнившись в его корректности.

– В ту ночь Вайолет сбежала. Я был в Сопротивлении, и ее мама, – Тейт понимал, что Билл специально не называл по имени, не желая воскрешать в памяти и в сердце прошлое, – отправилась за ней. В пяти милях от Лондиниума Вайолет поймали Черноногие, приняв ее за беглянку с баржи – детей у нас используют как дань норвежцам… – Билл продолжал идти бок о бок с Тейтом, но юноша видел остекленелый взгляд, и то, что мужчина все еще шел по тропе было заслугой Тейта. Билл вновь сглотнул и быстро проморгался. – Видел браслет на руке Вайолет? Такие у всех магов. Ее мать ждала засада… Она и сделать ничего не успела. Убили прямо на глазах Вайолет…

***

Вернувшись в деревню, Билл оставил Тейта. Юноше нужно было подумать и, обойдя чей-то хлев, забрался на стога сена, растирая занывший бок. Свиньи хрюкали за стеной, и ужасно пахло скотом, но Тейт был так потрясен услышанным, что до внешней обстановки сейчас не было никакого дела.

Так вот почему Вайолет все время твердит о важности пророчества! Вот почему не хочет никаких отношений! Чувствуя вину за смерть матери, Вайолет вбила себе в голову, что важнее ее миссии больше ничего нет, и, что самое важное, после нее тоже…

Тейт протер вспотевший лоб рукавом, стирая и разводы от увлажнившейся земли. Он посмотрел на свои грязные руки: надо было умыться.

***

Тейт направлялся к ведрам с водой, что стояли у очага, когда разговоры в помещении заставили его помедлить у дверного проема.

– … юго-востоку от Лондиниума.

– Вортигерн знает об этом?

– Неизвестно. Поэтому мне и нужен был Маг.

– До Гвортигерна часов пять дороги, – Тейт узнавал голос Билла и Рубио, – может меньше, если делать недолгие привалы.

– А я согласен с нашим юнцом, – голос Бедивера удивил Тейта. И когда он только успел добраться? – Почему не отправиться сейчас и не покончить с этой помехой?

– Потому что, – властный, настойчивый голос Вайолет. Тейт вжимался в деревяшки стены, гонимый желанием дослушать речи собрания. – Лес к юго-востоку от города, – легкий стук, указывающий на то, что перед говорившими лежала карта, – проблема в том, что с северо-запада Гвортигерн охраняется лучше, чем сама Башня.

– А если…

– Нет, там озеро Мертвых, никак не пройти. Единственная дорога – Кроличья тропа, но она охраняется круглые сутки, поскольку огибает лес с востока, ведя к Башне. Охрана на ней круглые сутки.

Тишина длилась несколько секунд.

– Кроме…

– Я о том и говорю! – выпалила Вайолет. – Через пять дней Вортигерн сам отправится к Башне…

– … и тогда часть стражи снимут с дороги, потому что в ней нет необходимости, – закончил Рубио.

– Я все равно не понимаю, зачем нам мальчишка, – вставил слово Персиваль. Сердце Тейта забилось быстрее.

– Да, и мне интересно, – послышался голос Рубио. Заскрипели ножки табурета. – Почему нельзя просто взять его кровь и самим отправиться к этому дереву? У нас больше двадцати мужчин в Сопротивлении, мы что, с жалкой парочкой стражников не справимся?

Ладонь хлопнула по столу, и Тейт догадывался, чья именно.

– Только личное присутствие Тейта позволит закончить эту историю, только он сам должен сразиться, – Вайолет почти что кричала. Кто-то зашикал, и девушка понизила голос. – К тому же, кроме него ни один из нас не сможет отыскать Багровый клён, вы и сами это знаете.

– Ты рассказала ему о его судьбе? – продолжал звучать голос Рубио. Тейта обдало жаром. Вот этот момент! Сейчас он наконец услышит то, что от него с таким упорством скрывают! Домашний кот настойчиво терся о его ноги, своим урчанием мешая концентрироваться на голосах.

– Нет и советую тебе говорить потише…

– Вот почему нельзя было дать нам другого потомка Артура? Наверняка в последующих веках полно внуков и правнуков!

– Потому что Тейт абсолютный потомок линии Пендрагора. Его кровь в точности дублирует кровь Артура, и он самый сильный из всех поколений.

– Может и сильный, однако должен будет умереть. Какая ирония.

– Заткнись, Рубио!

Ноги подкосились. Тейт оступился, ударившись локтем о стену. Стук получился глухим, но он все равно мог выдать юношу. Наступило молчание, и Тейт спешно поднял суетившегося под ногами кота, подкинув животное ближе к проему открытой двери. Кот возмущенно мяукнул, с неохотой проходя в комнату, давая Тейту время. Юноша тихо выскочил на улицу.

***

Миновало три дня, прошедшие в съедавшей печали и злости. Он избегал Вайолет, он избегал всех людей. Стараясь обдумать услышанное, ему становилось только противнее. Хотелось избить кого-нибудь, чтобы выплеснуть гнев. Он не знал, как реагировать на информацию. Как теперь действовать? Зная эту часть правды, Тейт наконец-то понял, почему Вайолет так уклончиво комментировала его возвращение домой, почему она порой с горечью в голосе спрашивала его, не скучает ли он по родным. Теперь Тейту казалось, что и на тему отношений она говорила с таким раздражением и пренебрежением не из-за истории с матерью, но из-за его собственной судьбы. Он должен будет умереть на рассвете собственной жизни, пускай даже эта прежняя жизнь и не доставляла удовольствия…

Поэтому Тейт был крайне рад, когда Вайолет вывела его на первую после ранения тренировку на опушку перелеска. Наконец-то весь гнев можно будет сжечь вместе с калориями. Вечерело, и темные тучи двигались по сумеречному небу с запада, перегоняя воронов, что кричали, пролетая над верхушками деревьев.

Тейт сосредоточенно отражал каждый выпад Вайолет. Звенела сталь, и глухим эхом звучали удары. Девушка знала, чувствовала, что что-то не так, но оставалось всего два дня до пророчества, и она изо всех сил пыталась подавить голос сердца. Тучи передвигались со стремительной скоростью, и вскоре о плоские листья папоротника забарабанили первые капли. Но даже тогда Тейт не придал значения погодным условиям. Вайолет опустила меч.

– Ладно, что не так?

– Ты о чем? – простодушно играл роль тот, вставая в позу. Вайолет хмурилась.

– Ты изменился. Что-то произошло, но я –

– Мы здесь для болтовни или для тренировки? – прервал юноша, нанося горизонтальный удар слева. Вайолет отразила, продолжая неотрывно следить за лицом юноши. Его поведение и резкие ответы больно и непривычно для нее давили в груди.

– Дождь начинается, – спокойно произнесла та. – Нам лучше уйти.

Но Тейт лишь холодно моргнул.

– Нет уж, давай продолжать, – два резких удара слева, затем замах и выпад правой ноги, прямой удар в грудину: Вайолет выполнила сбив наружу. От обиды и непонимания она впервые теряла контроль над собой в бою – реакции были куда более заторможенными. От туч быстро стемнело, и холодные капли сильнее забили по голове и плечам, звеня о лезвия мечей. Один за другим оглушали удары. Тейт напирал, не сбавляя темпа, и Вайолет вновь почувствовала испуг. Не за себя, а за юношу. Пытаясь отражать удары и искать в его взгляде прежнего знакомого, Вайолет оступилась, упав на землю. Тейт плотно сжал челюсти, подавая руку. Шуршал мокнувший подол платья. Тейт со злостью откинул меч, со звоном упавший в траву.

– В чем твоя проблема? – не выдержала Вайолет, стараясь перекричать шум начавшегося ливня.

– Моя проблема? – лицо Тейта вытянулось. Намокшие кудри липли ко лбу. Дождь застилал лицо, и Вайолет щурилась.

– Скажи мне, что произошло, и мы решим проблему, – пыталась девушка. Холодная вода пропитывала одежду, и платье мокло под овечьей жилеткой. Тейт втянул воздух, хватаясь за голову.

– Ты знала, что меня ранят, да?

Вайолет растерянно приоткрыла рот. Ливень бил по щекам, и с губ стекали капли. Меж бровей непроизвольно появлялись морщинки.

– Так было нужно…

– Кому нужно? – выкрикивал Тейт. – Вайолет, для кого так было нужно?!

– Ты не понимаешь всей ситуации…

Тейт издал нервный смешок. Под его подошвами в пожухлых листьях хлюпала вода.

– Как не понимаю того, что мне, оказывается, суждено умереть? Или что мой предок – сам король Артур? Или то, что вы скрыли все это от меня? – Тейт выдохнул. Вайолет сжалась, сама не понимая, от дождя ли или от обиды и испуга. И в застилавшей пелене глаза юноши сверкали от влаги, словно он был на грани истерики от хлынувших эмоций. Поняв, когда и каким именно образом он узнал, Вайолет закусила губу.

– Тейт, мне жаль, что все получилось именно так, но –

– Я верил тебе! – истошно выкрикнул Тейт; шум ливня оглушал, как оглушили и его слова. – Я доверился тебе! Доверил свою жизнь! А ты скрыла самый важный пункт этого чертового договора! – ливень становился сильнее, и Вайолет чувствовала, как больно Тейту. Ее трясло. – А как же все ваши «Отпустим тебя, когда поможешь»?! Все вранье!

– Остался бы ты, узнай о том, что тебя ждет? – трясло уже не от досады, а от злости. – Подумай сам, стал бы ты помогать, знай чем все закончится? – рукоятка меча стала ледяной. Вайолет давилась дождевой водой, из-за чего речь прерывалась.

Тейт дернулся, в бессилии и обиде опуская руки; хлопок о бедра заглушился дождем. Вода смешалась со слезами, лилась с волос и свитера, мешая обзору. Юноша откинул волосы, нервно вдыхая.

– А знаешь, ты права. Я бы не остался. Ведь так не поступают друзья, – с пренебрежением бросил последнее слово тот. Вайолет раскрыла рот. – Да, Вайолет, мы же просто друзья? – Тейт сжал мокрые кудри. – Боже, ты… ты так зациклена на всей этой чуши с предрешенностью судьбы, что бежишь от любой возможности на счастливую жизнь! – Тейт не мог остановить словесный поток. Казалось, было просто необходимо высказать все, что накопилось. Тейт развел руки. – Я ухожу.

Вайолет больше не чувствовала дождь. Ощутив, как грудь словно пробивает лезвие, она сделала глубокий вдох.

– Ты н-не можешь! Не можешь!

Тейт поджал губы, практически улыбаясь, и сделал два демонстративных шага назад.

– Уж прости меня, сумасшедшего, но я не жажду умереть в двадцать три года, – он развернулся. Вайолет сделала шаг следом.

– Ты не можешь просто так бросить все, над чем мы столько работали!

Тейт обернулся.

– Смотри, – шагая спиной назад.

– На кону людские жизни не только этого, но и всех последующих веков!

Тейт молча мотал головой.

– Да чтоб тебя, Лэнгдон! – она со злостью отшвырнула меч, сжимая кулаки до побеления костяшек. – Ты борешься с судьбой, как боролась и я! Я потеряла мать из-за своей упертости! – в отчаянии прокричала та. – Думаешь, ты один хочешь жить?

Тейт пошатнулся, словно бы кто толкнул его. По памяти, словно громом, прокатилось каждое слово из разговора с Биллом. Как Вайолет винила себя за смерть матери и как, наверное, ей сейчас тяжело было произнести это вслух. Тейт почувствовал, как глаза увлажнились, но не от дождя. Облик Вайолет дрожал за плотной водной пеленой, и он с трудом различал черты ее лица. Девушка держала ладони у лба, стараясь препятствовать струящимся потокам. Секундный порыв обнять ее был прерван тупой ноющей болью в солнечном сплетении. Он не поддастся, он не уступит, потому что знает – нет никакой предрешенности. Все это чушь, и он верил – исход событий всегда зависит от человеческого выбора.

Тейт, сам не зная зачем, утер глаза насквозь мокрым рукавом. И развернулся, переходя на бег, понимая, что бессмысленно пытаться вести диалог на эмоциях. Вайолет, продолжая трястись, обхватила себя руками.

– И куда ты? – понимая, что он не слышит из-за ливня. – Те-ейт! – громче выкрикнула та, уловив, как сорвался голос. Вайолет всхлипнула, впервые за долгое время.

А ливень продолжался, стирая и очертания юноши, полностью растворившиеся у края лесной чащи…

Комментарий к Calc

Calc – значение руны туманно и не полностью изучено. Известно, что она связывалась в Средние века со Святым Граалем, который, в свою очередь, фигурирует в легендах об Артуре

========== Eoh ==========

Холодные капли барабанили по листьям, стекая на руки: Тейт отсиживался под раскидистой кроной, возле вырванного когда-то ураганом корня дуба. Сбежав с поляны, юноша, сердясь, потерянно и бездумно бродил среди кустарников. Перепачканный в земле, промокший, словно щенок, в какой-то момент Тейт испугался возможной лихорадки – ведь без Вайолет в болезни он долго не протянет.

От холода трясло. Тейт дергал ногой, постукивая пальцами о колено.

Что теперь делать? Куда идти? Не надо было так убегать. Это импульсивный поступок настоящего идиота!

Произошедшее за последние месяцы теперь казалось не просто потрясающим, но скорее немыслимым. Все, что он делал, все, что видел и слышал – это ли не чистейшая шиза? А что если он действительно потерял последние, не поврежденные в подпольных боях остатки разума? Будучи мечтателем всю свою жизнь, он каким-то чудным образом смирился и поверил в то, что мог оказаться в другом веке – путем временных разломов или же действительно существующей магии ли. В конец концов, описывал ведь Марк Твен точно такой же случай в своем романе… так чем черт не шутит?

Тейт хватался сейчас за те слова, которые помнил лучше всего, оставляя в стороне главную новость, которую с таким усилием игнорировал все эти дни – тему возможной грядущей смерти. Его бросало в дрожь, которую сложно было перебить пробирающей прохладой английского туманного дождя. Быть потомком Артура – возможно ли это? Тейт всегда верил, что споры с профессорами были не напрасны, но думал, что делает это лишь из-за своенравности, нежелания соглашаться с закостенелыми установками. Можно ли верить кучке сопротивленцев и принять то, что на самом деле все его дебаты были порождением бурления родовой крови? Король Артур, рыцари круглого стола, Мерлин – сложно верить в свою причастность к столь легендарным личностям и событиям. Сложно, но возможно. Тейт хотел верить. Чувство ответственности, чувство сопричастности к историческим явлениям ощущались теперь не как обязательство, а как простой долг перед своей родословной. Теперь он смотрел на все не взглядом прохожего, оказавшегося втянутым в политические игры странным стечением обстоятельств: сейчас же он понимал – от него зависит гораздо больше, чем он себе представлял. Тейт не понимал еще, каким образом, но он знал теперь – нельзя отступать.

Тейт злился. Но злился не на Вайолет или Провидение, а на самого себя. На свою минутную слабость. Не стоило давать волю чувствам, его мысли размягчились от будоражащего сердце влечения. Да, Тейт ясно теперь осознавал эту привязанность к Вайолет, ведь это лишь она удерживала его все эти месяцы, лишь из-за нее он оставался и продолжал все эти тренировки, сносил колкости Персиваля, ругал себя за антипатию по отношению к Рубио, оказавшейся на деле простой мужской ревностью.

Тейт так глубоко погрузился в эти раздумья, что вздрогнул, когда на нос упала большая дождевая капля, сползшая с дубовой ветки. Отстраненно глядя на покрытые мхом камни, он все яснее осознавал, что каким бы ни был исход, он должен продолжать. Он отчетливо помнил слова, что Вайолет выкрикнула на эмоциях: «Думаешь, ты один хочешь жить?». От этих слов Тейта вновь передернуло. Если это действительно правда, что речь уже не о его собственной жизни, а о безопасности девушки, в которую, возможно, он впервые в жизни по-настоящему влюблен…

Это была не глупая мужская гордость, что не позволяла ему вернуться обратно, но расчетливый план, возможно, самый грандиозный из всех, какие ему доводилось продумывать в жизни. Он – главное действующее лицо пророчества, и именно он должен закончить эту историю, дав шанс на продолжение последующей.

Он осознавал это тем сильнее, чем дольше отсиживался на сырой земле.

Обрывками, неохотно всплывали в памяти названия мест, упоминаемых Вайолет и компанией. Тропы? Дороги? Еще о Башне шла какая-то речь… «Сейчас бы добраться до Лондиниума, а там от торговой площади до кузнецы Бедивера всего ничего», – ему необходима была сухая одежда и какое-нибудь оружие. Проблема была лишь в малом – в какой стороне будущая столица Британии.

Навязчивая идея вела Тейта мимо вымокших кустарников, словно перст провидения – будто сама судьба вторила юноше, помогая держать правильный курс. Раскидистые дубы сменились тонкими стволами осин – признак обилия влаги где-то неподалеку. Тейт вспомнил северные болота, о которых рассказывала Вайолет. Значит, стоит уйти в сторону, держаться восточного направления. Свежий воздух пах дождем, принесшим далеко не только ощутимые погодные перемены. В грязных сапогах хлюпала вода, кофта вымокла до той степени, когда шершавая ткань плотно и неприятно облепляет тело. Тейт лишь гадал, сколько времени прошло прежде, чем он выбрался из лесной чащи на широкую проезжую дорогу, испещренную глубокими колеями с жидкой грязью.

«Вполне вероятно, что телеги доставляли что-то в город», – подумал Тейт смелее двинувшись вдоль прочерченных полос влажной грязи. Вокруг и спереди – лесные опушки. Ботинки тонули в мягкой земле, и идти было труднее, чем по твердой лесной почве. Где-то вдалеке слышен был звук топора, что рассекал стволы деревьев, и изредка проносились крошечные, но звонкие птички. Серое небо давило сильнее, чем обычно. Тейт угрюмо брел вдоль проезжей части и, словно помешанный, упорно продолжая движение в направлении, о правильности которого не мог судить даже с пятипроцентной точностью. Его не мучил ни голод, ни жажда – об этом сейчас глупо было думать. Лишь раскаяние и чувство вины перед Вайолет все сильнее тяготело с каждой минутой – Тейт и сам не заметил, в какой момент послышался приближающийся дребезжащий звук колес и конский топот. Видавшая лучшие деньки телега, с виду сильно накрененная в правый бок от сокрытого под парусиной, со скрипом замедлила движение, сровнявшись с юношей.

– Ты заблудился? – раздался низкий голос старика под фырканье лошади. Лицо скрывала широкополая соломенная шляпа.

– Нет, сэр, – продолжая путь только и выдал юноша на случай, если старик из деревни и послан от Отряда.

– Подвезти тебя до города?

Тейт хотел было ответить вопросом, но пояснение не заставило себя долго ждать:

– Эта дорога больше никуда не ведет, – вновь добродушно отозвался старик. Тейт молчал, не решаясь. За него решила девушка, выглянувшая из-за полей шляпы спутника.

– Не бойся, места хватит. Дождем размыло землю, а в таком виде ты долго не проходишь.

Тейт поджал губы и еще мгновение, остановившись, косился на свою промокшую одежду, дожидаясь, пока старик не натянет поводья и телега грузно не притормозит. Юноша хотел было запрыгнуть рядом со стариком, он тот отправил его обходить телегу, путано ссылаясь на перераспределение веса. Тейт приютился на краю грубой доски, служившей кóзлами, потеснив молодую девушку, на вид гораздо моложе его самого. Повозка вновь тронулась, и на ухабах, цепляясь за все, что выглядело прибитым или хотя бы устойчивым, Тейт украдкой разглядывал попутчиков. У девушки были длинные рыжие волосы, заплетенные у самых концов в косу; возле носа – россыпь почти незаметных веснушек. Несколько раз она тоже бросала заинтересованный взгляд, показавшийся Тейту странным, но чем точно сказать он не мог. Ее внешность сквозила типичными кельтскими чертами, отчего на мгновение повеяло домом и родным веком. Старика Тейт по-прежнему не мог полностью разглядеть. От мокрой одежды и постоянных прыжков на кочках саднило, и сидеть становилось невыносимо. Леса по обеим сторонам то редели, то вновь становились гуще, дорога не петляла, и лишь раз лошадь утащила повозку чуть левее. Шуршала парусина. Спина и бока лошади, равно как и ткань, наброшенная на телегу, выглядели сухими, из чего юноша сделал вывод, что его попутчики выбрались на дорогу уже после окончания ливня. Возможно, они тоже из деревни. Делая все более смелые выводы, Тейт старался много не говорить – насколько это было возможно при почти полном отсутствии диалогов. Один раз девушка спросила его имя, на что Тейт выдал первое пришедшее ему в голову. Старик одернул девушку, но все же и сам поинтересовался, откуда Тейт родом.

– Веруламиум*, – не думая, ответил Тейт, быстро сославшись на то, что и путь-то он держит не в Лондиниум, а домой.

– И ты что же, не знаешь, как вернуться обратно? – словно бы с насмешкой дразнила девушка. Старик молча слушал, скрипели поводья в его сухих руках.

– Я пережидал ливень, когда мою лошадь испугал гром. До вашего появления я бродил около часа – думал, может найду ее.

Девушка вновь бросила странный, но пронзительный взгляд зеленых глаз. Тейт вздрогнул от непонятной тревоги.

– А вот уже и стена, – привлек внимание старик, кивая в сторону показавшегося города. Дорога проходила через ельник, и крыши Лондиниума проглядывались в самом конце леса. Телега старика, оказавшегося бакалейным торговцем, должна была проехать через одни из городских ворот. Поскольку с момента инцидента с Черноногими прошел почти месяц, Тейт не боялся стражи и хотел въехать в город на телеге, но девушка вдруг попросила старика притормозить. А, спихнув юношу с места, и сама спрыгнула следом.

– Я дам нашему попутчику мой хлеб в дорогу, – крикнула девушка старику. – Путь до Веруламиума неблизкий.

Старик пробурчал что-то невразумительно-утвердительное. Нарочито откинув край парусины, девушка схватила Тейта под локоть. От прежней ее жеманности ничего не осталось.

– Твое лицо украшает все стены Лондиниума, – тихо шептала та. Девушка была гораздо ниже Вайолет, и Тейт, отвыкший за долгие месяцы от какой-либо другой женской компании, чувствовал себя неуютно. Ее слова заставили юношу ощутить, как холодеют конечности. Он замотал головой.

– Это не я. Точно не я, ты обозналась, – болезненно улыбался тот. Девушка тряхнула головой.

– Твое тату просвечивает через мокрую ткань, тебя ищут именно по ней. Не знаю, что ты натворил, но за твою голову дают целое состояние, – она говорила быстро и тихо, с сильным северным акцентом, и Тейту приходилось не только низко наклоняться, но и напрягать слух. От ее слов все тело деревенело, мышцы становились каменными. Девушка почувствовала.

– Я не сдам тебя, не бойся, но если тебе нужно в город, то стоит обогнуть лес и пробраться через юго-западную городскую часть – там старый район с банями, и почти нет стражи.

– Айне, ну что так долго? Опоздаем ведь, – заныл старик.

– Иду, – девушка вновь прошуршала парусиной. Тейт глядел на юную особу бешеным взглядом. Быстро сунув ему какую-то ткань, она шагнула за колесо.

– Тебя Вайолет прислала? – еле слышно прошипел Тейт, хватая девушку за руку, чувствуя, как дыхание перехватывает, а сердце колотится словно бы где-то у самого горла.

– Прощай, Тейт, – были последние ее слова прежде, чем она скрылась за горой провизии, прикрытой тканью, а старик не прикрикнул на лошадь. Телега двинулась, кривясь и косясь на ухабах, оставив Тейта в полной растерянности не столько из-за того, как девушка объяснит старику отсутствие пассажира, сколько от того, откуда она знает его настоящее имя…

****

Как и сказала зеленоглазка, с юго-западной стороны отливали серым колонны бани. Еще южнее, намного дальше, сверкал кусочек Темзы. Тейт понял, о каком месте шла речь – здесь же и Вайолет впервые ввела его в город. И вновь и вновь – мимо полоскавших белье женщин и мелких торгошей, спорящих мужчин и кружащих, измазанных в земле детей. Ткань, что была вручена незнакомкой юноше, оказалась рубашкой – если и не самой чистой, то хотя бы сухой, поэтому Тейт с радостью стянул с себя мокрую кофту.

Людей было меньше, чем в солнечный день, однако никакой прошедший дождь никогда не был новостью для британца: ни сейчас, ни полторы тысячи лет спустя. Тейт искал торговую площадь, инстинктивно склоняя голову, глядя на горожан лишь из-под опущенных ресниц, двигаясь как можно менее заметно для окружающих, но подмечая происходящее, следя за людьми. Следуя мимо винных пыльных бочек и каменных стен, вымазанных призывными рисунками** о восшествии на престол будущего истинного короля, Тейт круто свернул в проулок. Здесь, на сырой серой стене висела первая попавшаяся на глаза листовка с собственным портретом: чернила были столь яркие, что лицо имело лишь приблизительные очертания. Закружилась голова: Тейт оперся руками о стену, будто бы плохо видел и силился разглядеть написанное. Тяжело, словно от удушья вздымалась грудь. И гудение в голове смешивалось со звоном в ушах – это как увидеть фоторобот в полицейском участке. Напрягаясь, Тейт смог разобрать:

«Разыскивается по требованию короля Вортигерна.

Юноша.

Возраст: 20 – 25 лет. Татуировка на правом плече.

Доставить живым.

Вознаграждение: 10 000 000 серебряных».

Ниже был рисунок – точная копия его татуировки, что так разнилось с попыткой передать черты лица. «Ищут явно только по татушке» – подумал юноша, припоминая слова его рыжеволосой попутчицы. От суммы Тейт издал невольный глухой смешок, похожий не то на кашель, не то на нервный шепот. Отлипнув от холодного камня, он заметил точно такие же листовки на каждой второй стене. Вдалеке, прикрепленный к шершавой деревяшке дома, лист с шорохом подрагивал на ветру. Но откуда о нем узнали? Неужели его запомнили по беготне на крышах? Кто мог сдать его? Или это все часть пророчества, и сам Вортигерн прознал о юноше? Тейт понимал только то, что надо было срочно уходить с проулка на многолюдную улицу, слиться с толпой, найти кузницу, сменить одежду – может быть, даже отыскать какое-нибудь подобие шапки, – и срочно уходить из города.