Текст книги "Son of prophecy (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Тейт молча поджимал губы, уставившись на поблекшую в сгущающихся сумерках черепицу. А что тут скажешь? Разговор получился вовсе не таким жизнерадостным, каким он его себе представлял. Да и на что он надеялся? Вся жизнь в Средневековье была одним большим разочарованием абсолютно для всех. Внезапно ему пришел на ум давно волнующий вопрос.

– Слушай, а давно Рубио в Сопротивлении? – начал тот издалека, по своей привычке чуть щурясь. Вайолет смутилась, поведя головой в сторону.

– Мы вместе росли. Иногда кажется, что и он с нами всю жизнь… а в чем дело? – Вайолет вытянула ноги, небольшой каблучок стукнулся о черепицу.

– Просто он вроде неплохой парень… – Тейт взъерошил волосы. Впервые подобная тема вызывала у него затруднения. Вайолет расплылась в улыбке.

– Не темни. Выкладывай.

Тейт нервно рассмеялся.

– Вы вместе? Ну или были вместе? Или… – язык разве что не заплетался. И зачем он только завел этот разговор? Вайолет ошеломленно втянула воздух.

– Ну тебя в пекло, Лэнгдон! Рубио мне как брат! И с чего ты вообще-

Тейт замахал руками, глупо улыбаясь.

– Все-все, прости, я сам не знаю, что на меня нашло…

Вайолет сжала волосы у корней, надувая щеки и выпуская воздух. Более неловкой ситуации она и не припоминала. Мощные стены форума постепенно погружались в вечерний сумрак.

– Я не создана для отношений, – посерьезнела девушка. И словно бы ветер стал холоднее. Тейта пробила секундная дрожь – вновь столь ненавистная ему тема предназначения. Но прежде, чем юноша успел ответить, Вайолет вздохнула и хлопнула его по ноге, собираясь подниматься.

– Темнеет. Нам пора.

– Мы возвращаемся в пещеру? – в сумерках линия его подбородка особенно сильно взволновала воображение девушки. Вайолет, осознавая, что никогда такого не чувствовала, стала спешно перекидывать длинный ремень тканевой сумки через плечо. Вопрос юноши насмешил ее.

– Конечно нет. У нас есть свои места и в городе.

***

В сапфировых сумерках Лондиниум погружался в сонную дымку. В отдалении звенел колокольчик на повозке торговца. Из входа в баню навстречу вышли две девушки, по одежке напомнившие Тейту англосаксов. Углы косых ступенек каменных лестниц поросли травой и сорняками. Возле таверны дикие собаки обнюхивали сваленные друг на друга бочки, крытые грязной бурой тканью. Из помещения раздавались выкрики и смех, тянулся запах печеного картофеля. Накинув капюшон синей накидки, Вайолет вела Тейта мимо закрывающихся лавочек и мастерских. До сих пор можно было уловить аромат мяты и шалфея. Один дом сменялся другим – Тейт путался, будучи не привыкшим к здешней архитектуре. Вглубь города, мимо полуразрушенного римского амфитеатра и сохранившихся колонн, мимо строительных лесов и развешенных под лестницами связок лука. Вайолет острожно выбирала путь, будто зная о какой-то неведомой для понимания Тейта опасности, притормаживая, сворачивая в проулки лишь только замечая людей легиона. Наконец, она остановилась у входа под каменной аркой, и спокойно надавила на массивные черные двери, и те со скрипом поддались. Прямо напротив пылал огонь в кузнечном горне, рядом в большой корзине помещались десятки стрел, слева – грубый деревянный стол и наковальня. Выше на стене развешаны луки. Повсюду были инструменты, о значении которых Тейт имел лишь самое поверхностное представление. Прогретое помещение пахло сеном и еще чем-то, что напоминало юноше ладан.

– Кузница? – Тейт рассматривал грузные потолочные балки. Девушка запирала двери на засов.

– Вопреки моему хобби, мы не воры, и деньги надо как-то зарабатывать, – Вайолет скидывала сумку и накидку. – Бедивер кует оружие, часть идет на нужды Сопротивления.

Тейт вытащил из стойки один клинок, подкидывая рукоятку в руках. Теперь практически любое оружие казалось юноше необычайно легким.

– Огонь разожгли до нашего прихода, – не без любопытства подметил тот. Вайолет переносила оставленные после трапезы кувшины.

– Бедивер и Рубио были здесь, – и одарила юношу быстрым взглядом, – подготовили нам ночлег.

Тейт расплылся в улыбке. Сквозь небольшие прямоугольные оконца с кованой решеткой на пол помещения лилось рассеянное свечение взошедшего лунного диска. Полнолуние. С улицы доносился топот ног и хруст камней под подошвами.

– В той комнате кувшин с водой, – продолжала уборку девушка, мимолетно кивнув юноше в сторону соседнего помещения.

***

В соседней комнате был настоящий очаг. Тейт помог натаскать больших медвежьих шкур и странного вида подушек – простых кусков ткани, набитых гусиным пером. Жар от огня приятно прогревал кости на контрасте с ледяным полом; под треск поленьев искры бились о каменные стенки очага. Вайолет была покрыта золотым теплым свечением; изредка поглядывая в маленькое окошечко, Тейт со своего места видел полную луну, порой затягиваемую легким слоем облаков.

– Твой страх перед водой связан с чем-то конкретным?

Юноша вздрогнул – играющий в прятки лунный диск занял его мысли полностью. Тейт приподнял брови, глядя на Вайолет. Та повторила вопрос.

– Как ты узнала? – опешил юноша.

Вайолет лукаво улыбнулась, коснувшись своего виска пальцем.

– Чтение мыслей, помнишь?

Тейт раскрыл рот. Девушка засмеялась.

– Да не бойся. Так легко мысли я читать не умею. Это все горячие источники – ты сегодня как на казнь в воду вошел.

Прошуршал толстый мех: юноша приподнялся на локте. Сложно было поверить, что он все-таки выдал себя, хотя так старался казаться расслабленным.

– Я даже не знаю, – и голос под треск поленьев сам собою становился тише и мелодичнее. – Как-то и не помню особого случая, просто всегда избегал водоемов… – Тейт задумался. Он не мог должным образом объяснить свою нелюбовь к воде, но подсознательно понимал, что это не столько приобретенный страх, сколько тянущееся из предыдущих жизней воспоминание. Просто пока что он лишь догадывался, а не знал наверняка…

Вайолет поджимала губы.

– Вода не всегда является чем-то плохим.

– Да, я знаю, – вздохнул Тейт, – «Владычица Озера сделала Экскалибур и вырастила Ланселота…», – произвольно цитировал легенды об Артуре Тейт. Вайолет долго смотрела на юношу, не моргая. затем звонко рассмеялась.

– Что за чушь! И это серьезно записано в ваших книгах?

– А что не так? – смутился Тейт.

– Во-первых, Владычица Озера не создавала меч. Он был передан ей Мерлином, который выковал его из посоха Мордреда. Во-вторых, Ланселот вырос на улицах Лондиниума вместе с Артуром. Собственно, он и сейчас там живет… – Вайолет еле сдержала смешок, – помнишь паренька, у которого я стащила кошелек?

– Приятель Артура?

– Будущий сэр Ланселот.

Тейт присвистнул. Вайолет улыбалась, качая головой. Рука затекла, и девушка легла на спину, все еще улыбаясь.

– Поверить не могу…

Вайолет выдохнула.

– Не представляю, что ты чувствуешь…

– Меня словно бы всю жизнь растили для этого момента… все эти книги с легендами в детстве, исторический факультет, и эта моя дурацкая тяга к книжкам о правителях… – Тейт выдохнул, словно бы выговорился. Зашуршала подушка; Вайолет хотела было ответить, но не могла подобрать стоящей фразы. В ее понимании не укладывалась одна вещь: судьба Тейта была попасть в этот век, в ее мир, чтобы помочь Артуру исполнить и свое предназначение, однако сам Тейт не рассматривал такой поворот как нечто ужасное. Наоборот, Вайолет видела, что ему даже нравилось. Словно он ловил какой-то особый кайф от всей их жизни, которая должна была бы пугать или отталкивать человека, привыкшего – по собственным словам Тейта – к горячей воде по щелчку пальцев. Но он радовался – любой царапине, очередному синяку, шутке ее отца и даже грозному виду Черноногих. И Вайолет с каждым днем было все тяжелее молчать, ведь она понимала – раскрой она ему пророчество до конца, узнай он всю правду, и все может обернуться катастрофой, и время может быть утеряно.

Но еще сильнее Вайолет осознавала, что чем дольше она тянет с правдой, тем тяжелее будет потом ее рассказывать…

Вайолет перевернулась на бок, не в силах удерживать юношу в поле зрения. Тейт сунул руку под свою подушку; перья кололи ладонь.

– Мне кажется, я начинаю привязываться к тебе… – произнесла девушка, почему-то чувствуя сейчас острую нужду в этом признании.

Но Тейт долго молчал. Практически все, что ему говорила эта девушка, постоянно отдавало холодком и отчаянием. И даже услышанное сейчас несло не должное тепло, а какую-то щемящую сердце печаль и тоску.

– Вайолет, что будет дальше?

Решительность в его голосе поразила ее. Впервые за много лет Вайолет сжалась, удерживая слезы.

– Если бы я знала…

***

Размеренный плеск волн, шум бурых листьев клена. На мерзлую землю падают алые капли, и клинок привычно разрезает туманный воздух, застревая в стволе. На тонкую ветку приземляется черный ворон, и виден край голого серого камня, затянутого сеткой мха. Из сна Тейта вырывает крик…

Рубашка в поту, и грудь вздымается и опускается. Рядом Вайолет – тоже не спит, тоже тяжело дышит. Их взгляды одинаковы.

– Ты видел, да? – спрашивает она в полутьме предрассветного часа. Огонь давно потух.

– Новые детали, – добавляет Тейт, стягивая мокрую рубашку. Блеснул в предрассветном свечении кулон.

– Теперь еще и камень…

– И ворон… – подхватывает девушка. – Ворон как…

– Татуировка! – почти одновременный возглас. Вайолет выпутывается из шкур, подползая ближе, почти рывком разворачивая корпус юноши. Ее теплые пальчики натягивают его нежную кожу, словно от угла зрения изменится и картинка. Но тату все то же.

– Это особый вид клена, но я не могу вспомнить… не помню где… – бормочет та. Тейт чувствует запах тепла и шалфея. Так пахнет магия, – думается юноше. – Поднимайся, – наконец сдается девушка.

– Мне уже снился этот сон, – словно бы оправдывается тот, машинально натягивая брюки. – Но он всегда был одним и тем же. Что означают новые детали?

В дымке света Вайолет видела влажный, озабоченный взгляд юноши. Она завязывала веревочку на шерстяной кремовой жилетке.

– Сны определенных людей – таких, как ты, маги или Артур, например, – не просто сновидения. Новые детали означают, что произошли изменения. Вортигерн либо нашел способ, либо уже привязал Экскалибур к чьей-то кровной линии… – спешка рождала тревогу. Тейт не понимал, почему они подскочили как ошпаренные в столь ранний час и куда собираются отправиться, но инстинктивно подчинялся. Потому что знал, что-то неминуемо грядет.

– И к-куда мы? – полушепотом выдохнул тот. Вайолет швырнула ему чистую серую рубашку и черную кожаную жилетку, захлопывая простой сундук из светлого дерева.

– Нужно найти мага. Или Бедивера, или моего отца. Да вообще кого-нибудь. Здесь рядом есть деревушка, в которой сегодня должны быть наши парни из Сопротивления… – Вайолет говорила спешно и отрывисто, торопясь, выискивая свою сумку и прибираясь после ночлежки. Тейт выходил из ступора, помогая, затем вновь попадая под действие мыслительного процесса, и вновь замирая, и вслушиваясь в предрассветный час, и улавливая далекое ржание лошадей и скрип колес первых телег рыбаков и запахи рыбы и догоревших поленьев и приближающейся зимы. Со скрипом приоткрылась одна дверь, Вайолет кивнула на выход. Тейт проскользнул в проем, и дверь прикрылась с тем же ноющим звуком. Утро в Лондиниуме не отличалось от утра в Лондоне разве что по освещению. В остальном Тейт не сомневался, что он не дома: никаких офисных работников или девушек на пробежке в утягивающих лосинах. Ни звука автомобильных двигателей, ни музыки кофеен. Лишь те же лошади, изредка звучащие голоса да журчание воды. Предрассветное голубоватое свечение разбавлялось факелами проезжавших повозок. Вайолет накинула капюшон.

Девушка оглядывала каждый поворот, перебежками добираясь до следующего угла. Будто им действительно угрожала опасность. Тейт безмолвно следовал за ней, приминая сухую траву. Минуя очередной тихий проулок, Вайолет вывела юношу к северной части публичного дома – путь, наиболее короткий к пристани, от которой девушка планировала добраться до того места, где ими была спрятана лодка днем ранее. Заслышав голоса, Вайолет свернула в другую сторону, однако ненадолго:

– Эй, – окликнул их высокий мужской голос. Вайолет незаметно тянула Тейта за рубашку, призывая продолжать путь. Еще немного до поворота…

– Стойте, вам говорят! – послышался второй голос. Тейта схватили за предплечье, грубо развернув. Вайолет затормозила.

– Оглохли что ли?? – это был Эйран – начальник северного отряда Черноногих, которого Вайолет ненавидела настолько, что узнавала лишь по звуку голоса. Размеренный шаг, и мужчина небрежным касанием сбивает капюшон с головы девушки. Вайолет видит все те же привычные ей насмехающиеся карие глаза и бородку с усиками на французский манер. Мужчина приятно удивляется, узнавая черты лица. – Не наша ли это маленькая беглянка, за чьим папочкой мы тут устраиваем еженедельную погоню? Что ж, в назидание другим ты послужишь отличным примером наказания за непослушание, – схватил ее за руку тот.

– Оставьте ее! – в сердцах выпалил Тейт, вырываясь из хватки второго Черноногого.

– Парень, иди-ка ты куда шел, – не глядя на него, посоветовал Эйран. Тейт выдохнул, и молниеносно заехал локтем в лицо не ожидавшего стражника, ловко выхватывая меч из его ножен. Пользуясь всеобщим замешательством, Вайолет разбила Эйрану губу, юноша же ударил ногой под его колено. Пока мужчина проклинал всех богов, сжимая конечность, второй хватался за камни стен узкого проулка, а Тейт выставил лезвие вперед, скрываясь с Вайолет за углом здания. Позади кричали, и Вайолет знала, что сейчас соберется вся стража этого берега.

– Ты псих! – крикнула ему девушка, уворачиваясь от балок строительных лесов.

– А ты не говорила мне, что так популярна среди Легиона! – Тейт тяжело дышал, перепрыгивая через бочки. Черноногие нагоняли, но юноша не оборачивался, лишь прибавляя в беге. Они запрыгнули на низкую пристройку, залезая на конек крыши дома; подошва скользила на ослизлых от мха камнях. Вайолет перебегала первая, расставив руки для баланса. Снизу собрались зеваки и подоспевшие люди Легиона, что-то крича то ли им, то ли друг-другу. Тейт покачнулся – это Эйран залез на конек следом. Но до сноровки Вайолет Тейту было далеко, и в то время, как девушка перепрыгнула на другую крышу, юноша все еще продвигался к середине, пытаясь сконцентрироваться на том, чему она его учила. «Ты на коньке крыши, – ярко вспыхнули в сознании юноши слова Вайолет с одной из тренировок, – ситуации разные бывают…». И Тейт замер, разворачиваясь.

– Даже не думай об этом! – выкрикнула Вайолет. Люди Легиона, собравшиеся у основания дома, убежали к южной стене, желая попытаться забраться тем же способом, что и ребята. И пока Вайолет спешно оглядывала близстоящие лавчонки и конструкции в поисках путей отхода, полный решимости Тейт развернулся к начальнику северного отряда. Пальцы крепко сжимали холодную рукоятку. Мужчина вытянул свой меч. И звуком, подобным грому, разнесся по воздуху звон стали. Тейт привык к силе удара Вайолет, и она действительно не уступала настоящей мужской, но тактика была совершенно иной. Один удар за другим – Тейт отбивал и выдерживал каждый, ухитряясь сохранять равновесие. Сапоги скользили – конек крыши оказался уже, чем ветка дерева. Мужчина наносил удар за ударом, и в какой-то момент Тейт пригнулся, сбив Эйрана с ног излюбленным приемом Вайолет. Мужчина выронил меч, покатившись с черепицы. Еле переводя дух, юноша развернулся: Вайолет размахивала клинком, подпрыгивая и пригибаясь с бог знает откуда взявшимся у нее оружием. Ее противник что-то выкрикивал. Из-за римских колонн, почти полностью скрывавших Вайолет, люди Легиона бросились к крыше Тейта, забираясь по пристройке. Но лучникам легче всего оставаться на ней, а не забираться на конек для выстрела, и поэтому в момент кажущейся победы над начальником, юноша потерял бдительность, подставив спину. Стрела, выпущенная из лука одного из Черноногих, угодила юноше в левый бок. Тейт не вскрикнул. Лишь выронил меч и сорвался с конька, хватаясь руками за грубую деревяшку. Он не почувствовал боли от шока, лишь жар от борьбы и адреналин: Черноногие подступали, а Вайолет продолжала находиться на другой крыше. Она обернулась на звон скатившегося по черепице меча, но была слишком занята спасением собственной жизни, чтобы увидеть всю картину.

Собрав последние силы, Тейт зацепился носками за выступы, не без усилий подтягиваясь; новые стрелы Черноногих чудом миновали своей мишени. При падении на коньке большая часть древка сломалась, но от шока Тейт не понимал, остался ли в теле наконечник. Черная кожаная жилетка скрывала кровавые подтеки. Последнее, что Тейт видел перед прыжком – удар Вайолет, звон клинка и падение Черноногого. Юноша сумел перепрыгнуть, но прыжок оказался слабым, и он не сорвался на землю лишь благодаря подлетевшей Вайолет. Та спешно втащила юношу на крышу, царапая его руки. Крики Легиона оглушали, стрелы со свистом разрезали воздух. Уже и обычные крестьяне собирались поглазеть на происходящее. Вайолет с Тейтом добрались до конца крыши. Девушка замерла, оглядываясь: люди Легиона перепрыгивали следом. Капля пота стекла по белоснежному лбу. Еще немного, еще чуть-чуть… Со стороны рынка двигалась повозка. Если рассчитать траекторию, то спрыгнуть можно прямиком на парусину на сене, и даже сам крестьянин ничего не заметит…

Вайолет выжидала, машинально придерживая Тейта рукой.

– Давай, – шепнула та словно бы самой себе, утягивая юношу за жилетку. Тейт повиновался, закрыв глаза, не столько от страха, сколько от пронзившей боли. Оказавшись в повозке, Вайолет быстро вытащила край парусины, накрывая обоих материей, зарываясь в солому. В нос ударил запах железа, принятый Вайолет за адреналин.

***

Звуки города стихали, монотонно дребезжали части повозки на ухабах. На фоне гробового молчания в повозке птичий гомон становился громче, и сквозь плотную ткань проникали отдаленные запахи леса. Лишь миновав полмили от города и убедившись, что их не преследуют, Вайолет решила оттянуть парусину.

И ужас пронзил острым ударом: ее ладонь, что с таким маниакальным рвением придерживала Тейта на крыше, алела в разводах. Вайолет спешно откинула край черной жилетки юноши. Тейт бледнел, теряя сознание…

Комментарий к Tyr

Tyr – руна, означающая славу. Связана с богом победы Тюром

Котятки, я так соскучилась! С наступающим:) Пусть самым большим разочарованием в новом году будет отсутствие нового сезона Шерлока!

========== Calc ==========

Прошло пять дней, слившихся в сознании Тейта в одну долгую ночь. Лишь изредка он приходил в себя, от жара не помня и не понимая места и причины своего местонахождения. Минуты извлечения наконечника из плоти сопровождались одной лишь режущей болью. Затем наступила агония, и Тейт, изредка приходя в сознание, чувствовал лишь, как его тело отдавало всю влагу бесконечно мокрым простыням. Его лихорадило долгие часы, мучительные не только для самого юноши, но и для Вайолет. С трудом разлепляя веки, сквозь водянистую муть Тейт расфокусировано переводил взгляд от щелкающего пламени залитых воском свечей на облик девушки, вновь проваливаясь в забытье. Каждый раз, когда Тейт приходил в сознание, девушка была рядом.

Устроив Тейта в небольшом крестьянском домишке, Вайолет практически не отходила от юноши, заручившись помощью парня из Сопротивления. Он и его отец – местный лекарь – помогли со стрелой, и пока посылали весть в Пещеру, девушка почти не спала, занимаясь сменой повязок, приготовлением мазей, смешиванием трав и сменой бесконечно нагревавшихся компрессов.

Сумерки сливались с рассветом. Сперва тихая, далекая мелодия, вытаскивающая Тейта из забытья, как потребность в кислороде обычно тянет со дна. Не без труда он приподнял веки, гонимый желанием не только слышать, но и видеть. Силуэт Вайолет дрожал от пламени свечей. И тихо звучала песня на языке, который юноша никак не мог узнать. Девушка вовсе и не пела, скорее повторяла для себя, словно от скуки. Слова сливались в предложения, напоминая тексты старых шотландских баллад. Тейт понял, что впервые по-настоящему очнулся. Из-за ранения лежать получалось лишь на правом боку, отчего затекла рука. Сжав челюсти от непривычной тупой боли, он сделал попытку подтянуться; торчащие из-под ткани подушки солома и перья кололи в шею. Вайолет умолкла, сжав подол платья.

– Сколько я тут… – сам не узнав свой голос, Тейт прочистил горло, поняв, насколько долго не говорил. Во рту пересохло.

– Почти неделю, – Вайолет зачерпнула деревянным стаканом воды из ведра, поднося край к губам юноши. Не без помощи Тейт приподнял голову, жадно отпивая. Вайолет не столько придерживала голову, сколько держала юношу на месте; слишком подавшись вперед, Тейт закашлялся, подавившись от резкой боли под ребрами. Упал на постель, сжимая губы в бессловесном стоне. Вайолет медленно отставила посуду.

– Рана серьезная? – тихо, с хрипотой спросил тот. Вайолет помотала головой.

– Органы не задеты.

Тейт слабо усмехнулся.

– Полагаю, это благодаря мышечному слою, который я тут с твоими тренировками нарастил.

Но Вайолет не засмеялась. Бледность лица не оттеняло даже теплое свечение пламени. Рука коснулась плотной повязки на его талии. Юноша удивился: из-за еще не спавшего жара он и не почувствовал своей практически полно наготы.

– Тейт, послушай, – начала было Вайолет, и по ее тону он понял, что тема серьезная. – Если бы не мои тренировки, – произнесла та с его же пренебрежением, – ты бы был мертв. Надеюсь, ты понимаешь это. Если бы я не тренировала тебя все эти месяцы, ты бы не выжил на крыше. Я хочу, чтобы ты всегда помнил: ничто не происходит просто так, и твоя безответственность однажды может стоить жизни. Не только твоей собственной, но чьей-то еще…

Она отвернулась, поднимая ставший теплым компресс и выжимая ткань. А Тейт сглотнул, чувствуя не столько жар тела и боль в висках, сколько накрывающую волну самобичевания, будто это он был виновен в ранении.

– Прости, я не хотел принизить твоих стараний, – шепнул юноша, шевеля рукой по холодной влажной простыне в поисках кисти девушки. Вайолет ответила, сжимая его горячие липкие пальцы. Тейт тяжело сглотнул, наслаждаясь приятным контрастным холодком ее кожи.

– А что ты пела?

Вайолет мило растянула уголки губ.

– Это гэльские песнопения: маги часто поют их раненым, – на мгновение-другое наморщив лоб, девушка опустилась к ведру за тряпкой. Тейт дернулся, стоило руке девушки прервать контакт. Вайолет улыбнулась.

– Не бойся, я не ухожу, – и приложила прохладную скомканную ткань к розовому лбу юноши: Тейт сжался. Ссадины над бровью и на скуле синели. – Попробуй уснуть, – она разложила компресс. В болезни всегда тянет на самые печальные мысли, и глаза Тейта сами собой увлажнились от непонятных ему слез.

– Ты будешь здесь, когда я очнусь? – он вновь ощупывал простыню.

– Можешь не сомневаться.

– А если я вообще не проснусь?

Вайолет легко стиснула его ладонь: разбитые костяшки пальцев еще не зажили.

– Так просто ты от меня не отделаешься.

Тейт слабо улыбнулся, не в силах рассмеяться сильнее. Только сейчас он учуял запах горящих потрескивающих поленьев в печи и услышал, как тихо шуршат под ветерком пучки шалфея, что сушились на оконной раме. Ему было грустно – он не знал, почему, – и радостно, что рана не ныла. Значит, он выживет, чтобы доказать девушке, что он тоже может ее защитить.

И заснул он с мыслью, что не хочет отпускать ее руку. Никогда больше.

***

Тейт сжимал деревянный брусок изголовья. Каждый мускул тела напрягался, становясь каменным – лишь это выдавало реакцию на жжение. Он не произнес ни звука, пока Вайолет обрабатывала края раны и наносила горчичного цвета мазь из гвоздики травянки и мирра.

– Быстро заживает, – свидетельствовала девушка, ловко обматывая талию юноши свежей повязкой. Тейт молчал, тяжело выдыхая, пока Вайолет не управилась с последним узлом и не помогла улечься на привычный бок; сверкнул подаренный ею кулон.

– Был бы я дома, меня бы сейчас с умным видом осматривало двое врачей и четверо интернов. Пролежал бы я в больнице не меньше месяца, а родители бы выплатили кругленькую сумму, – с издевкой высказался юноша, устраиваясь на подушке. Вайолет свела брови.

– Простое ранение у вас дорого стоит?

Тейт присвистнул.

– В частных клиниках еще как. А вот если бесплатные больницы – так называемые отделения “A&E”, – то я бы уже давно умер в очереди, – издал смешок юноша. – То, что ты делаешь с травами и порошками… это очень круто, – продолжил блондин. – Хотя, через несколько веков таких как ты и за меньшее будут публично сжигать на кострах.

И без того худенькое лицо Вайолет вытянулось еще сильнее, глаза расширились.

– Публично?! За магию?

Тейт склонил голову с иронией.

– Если мотивы Вортигерна хотя бы понятны, то в будущем гонения будут устраиваться, основываясь на беспочвенных обвинениях, – он долго смотрел на девушку. – Просто неугодных. Не таких, как все. Слишком умных, слишком умелых… красивых, – кивнул на девушку Тейт.

Вайолет смущенно улыбнулась.

– Считаешь меня красивой?

Тейт дотянулся до ее кисти.

– Поверь мне, что в этом, что в моем мире ты самое очаровательное создание.

Вайолет, пряча улыбку, поджала губы. Утерев пальцы о тряпку, подняла со столика емкость с очередной мазью; Тейт учуял запах цветков мандрагоры – духами с отдушкой пользовалась его мама. Вайолет объясняла – мазь из корня мандрагоры обладает охлаждающим эффектом, вкупе с настойкой из кориандра снимающая симптомы лихорадки. Тейту нравилась такая медицина: от Вайолет приятно пахло растениями, раны не ныли и не тошнило, как после общего наркоза.

Девушка коснулась левого виска, нанося тонкий слой. Пахло мятой, в соседней комнате истошно орал домашний кот, выпрашивая свинину.

***

Светлый дымок вился от пучка сушеного можжевельника. Пахло чабрецом и елью, и словно туман поднимался завитками к потолку. Тейт проснулся от шепота, звучащего не столько в комнате, сколько в его собственной голове. Слова были незнакомы да и плохо различимы. Жаром отдавало от ладони Вайолет, что лежала на его повязке рядом с раной. Вторая не касалась кожи; пальцы подрагивали, как и дрожь под опущенными веками. Но губы не шевелились, порой непроизвольно дергалась голова, как от дурного сновидения. И шепот, точно заклинания, звучал все громче и громче, все сильнее давил в голове, оглушая Тейта, когда вдруг мгновенно прекратился, оставив после себя лишь слабый звон непривычной тишины.

Тейт почувствовал легкое жжение в области лопатки – там, где была его татуировка. Вайолет открыла глаза, часто заморгав. В полутьме Тейт прищурился.

– У тебя кровь, – указал тот на правое ухо девушки. Вайолет дотянулась и, увидев бурый развод на пальцах, вскочила с места за тряпкой. Тейт нервозно наблюдал за перемещениями.

– Это пустяки, – словно бы отвечала на его немой вопрос девушка, утирая ухо.

– Ты колдовала, да? Что ты видела? – Тейт приподнялся, мимолетно подметив, что боль ранения притупилась. – В кузнице ты сказала, что клён на моем тату особенный. Ты узнала место?

Откинув тряпку на стол, Вайолет лихорадочно потирала бровь подушечками пальцев.

– «Sanguinolentus acer» – то есть «Багровый клён». Единственное такое дерево растет на юго-востоке. В сутках езды от Лондиниума располагается Гвортигерн – столица Вортигерна. Клён в лесу Дан, что неподалеку от города –

Вайолет не закончила, когда Тейт в волнении взмахнул рукой, хлопнув по покрывалу.

– Так чего мы ждем? – он откинул ткань, собираясь встать, но Вайолет удержала юношу на месте.

– Рана должна затянуться полностью. Мы никуда не отправимся, пока ты не сможешь безболезненно управляться с мечом.

Тейт разинул рот.

– Но ведь мы попросту теряем время!

– Мы должны следовать пророчеству и ждать подходящего дня, – упорствовала девушка.

– Пророчество – шмарочество… – пробубнил Тейт, устраиваясь обратно на постели.

***

Прошло больше недели. Совсем окрепнув, Тейт стал выходить в поселение, то болтая с соседскими крестьянками, пока те возились со скотом, то перекидываясь фразами с деревенскими мужчинами. Тейт был рад после месяцев нескончаемых тренировок и практически полного затворничества побыть в компании живых людей – кого-нибудь не из Сопротивления, чьи разговоры сводились бы к чем-нибудь кроме идей о подрыве королевской баржи.

Но каждый день Тейта тянуло обратно, к Вайолет. Он так привык проводить с ней время, что уверял себя: привязанность, должно быть, вызвана простой привычкой. Под конец первого часа пребывания в деревне он начинал тосковать по девушке. Пока он лежал с лихорадкой, она читала ему или пела, когда температура спала, стала рассказывать истории и легенды своего народа и поверия соседних земель. Он многое узнал о травах и их свойствах, узнал о том, что ликантропия – не выдумка, и что Вайолет знает растение, способное подавить агонию оборотней при трансформации.

– Лунный вереск, – рассказывала Вайолет. – Растет только в горах Сноудонии. Из высушенных во вторую лунную фазу цветков готовится пыльца.

– Так оборотни не кусают всех подряд? – Тейт играл с пряжей.

– Основная причина безотчетных убийств – боль, которую и можно подавить лунным вереском, – отнимала драгоценные нитки девушка, пока Тейт их не запутал. Юноша улыбался. Поймав взглядом мелкие светлые шрамы по всей поверхности ее рук, Тейт замер. Вайолет поджала нижнюю губу.

– Это от Острого цветка на дне Черного озера. Вместе с видениями о тебе достались, – она попыталась улыбнуться. Глаза Тейта блестели, отражая пламя свечей. Он разжал пальцы, показывая свой шрам со дня их первой встречи.

– Помнишь, напоролся на осколок в Темзе.

Вайолет усмехнулась.

– Надеюсь, в следующий раз ты будешь более осторожен.

– В следующий? – практически засмеялся юноша. Мысль о новом контакте с водоемом его вовсе не прельщала.

– Никто никогда не был в лесу Дан, но ходит легенда, будто Багровый клён растет на берегу притока Темзы. Приток такой старый, что будучи легендой, носит разные названия, и никто не знает, какое верное.

Тейт так вдохновился, что хотел и дальше слушать рассказы Вайолет.

– С ума сойти! – Тейт выдохнул. – У нас нет притоков Темзы на юго-востоке, а это значит, что со временем река просто ушла под землю!

Вайолет улыбнулась, видя, как исторический аспект разговора радует юношу.

– Или же никакого притока просто нет.

Тейт промолчал, зная, что беспочвенной не бывает ни одна легенда…

– Спой мне еще, – тихо попросил тот. Вайолет, поправив его повязку, облизнув губы, отвечая на прикосновение к своей ладошке пальцев юноши.

***

В комнате с очагом пахло курятиной и хлебом на меду. Трапезу прервали Билл, Рубио и Персиваль.