Текст книги "Son of prophecy (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

В своем мире он никогда особо не чувствовал одиночества. Но здесь, по вечерам, сидя на облюбованном в первый же день валуне напротив лесного массива, он стал много думать о своей жизни – то, что не часто делал прежде. Впервые его страшила неопределенность. Если в своем веке Тейт хотя бы знал, что его может и не может ждать в будущем – стабильная карьера, бездонный банковский счет, – то здесь он абсолютно не представлял, что там впереди. И это терзало его, угнетало, потому что каждый день был похож на предыдущий, и никто не говорил ему, чем все закончится.

И Тейт решил сделать то, что делал всегда – взять судьбу в свои руки. Он продумал план, по которому если и не сможет попасть домой, то хотя бы освободится от этой тяготеющей каждодневной непонятной рутины тренировок. Сейчас, оглядываясь назад, на самый первый день в Лондиниуме, Тейт жалел, что не запомнил дорогу до пещеры. Он был слишком потрясен, слишком рассержен, чтобы даже пытаться запомнить. Шли ли они через горы? И если да, то какой тропинкой? Была ли река? Но вот если ему удастся проделать этот путь вновь, то он точно сосредоточится на дороге. А зная путь до города, можно легко ускользнуть во время всеобщего отсутствия. Никто там его уже не отыщет…

***

Чувствуя под ногами сухую кору дерева, Тейт, не без опаски, поднялся, распрямляя плечи. Вайолет, держась как ни в чем не бывало уверенно, спокойно стояла перед ним с заложенными за спину руками.

– Мы теперь на дереве будем драться? – с усмешкой спросил Тейт, топчась на одной из причудливо изогнутых над землей веток, еле удерживая равновесие.

Вайолет вскинула бровь, вздернув подбородок, будто игнорируя его нелепо дергающиеся для балансировки по обеим сторонам от туловища руки.

– Представь, что ты на коньке крыши, – начала та своим неспешным голосом. – Ситуации разные бывают, – сверкнуло лезвие: она вытащила одну руку, показывая лежащий на ладони клинок. И сделала выпад. Тейт увернулся, но потерял равновесие, сорвавшись – земля была на расстоянии не больше двух метров, но он зацепился руками за ветку, подтягиваясь обратно. Одобрительный кивок Вайолет подбодрил Тейта.

К концу третьего часа он уже крепко держался на ногах, сохраняя равновесие, отражая каждый удар. Девушка приседала, клинок разрезал воздух – Тейт подпрыгивал, с глупой улыбкой счастья продолжая отрабатывать удары. Одежда вновь пропиталась потом и грязью, и на плечах были новые свежие царапины от лезвия – Вайолет оставляла их, точно отмеряя силу, чтобы тренировка была наиболее приближена к настоящей драке. Это больше распаляло юношу. На ее щеке был слабый слой запекшейся крови – чьей именно сложно сказать, – а на ключице более зримая ссадина – легкий разрыв ткани на вороте обтягивающей рубашки. Тейт выбил клинок из руки девушки: лезвие со звоном упало на землю. Вайолет спрыгнула, Тейт следом, сделав ради забавы сальто в полете. Клинок у нее, и девушка блоком отбила его правый кулак. Удар ее колена пришелся по животу, и Тейт, глухо выдохнув, не успел заметить, как оказался на земле с острием у горла. Вес Вайолет на юноше казался ему невесомым, ее тело пылало жаром от тренировки.

– Раз – и ты мертв…

Она еле успела закончить реплику. Тейт с не сдерживаемой полуулыбкой перебросил Вайолет через голову, в броске успев выбить оружие. Теперь она на спине, поверженная ее же приемом. Блондин присел рядом, опираясь на колено.

– Мертвые порой восстают, – парировал юноша. – Фильм такой есть, посмотри на досуге.

***

Лезвие меча со звоном вошло в почву. С выкриком «Лови!» Вайолет подбросила второй меч. Тейт среагировал, поймав за рукоятку. Но даже будучи готовым, юноша все равно не ожидал веса оружия, и рука чуть дрогнула, а мышцы напряглись. Тейт подкинул меч, будто взвешивая.

– Даже легче, чем я ожидал, – прокомментировал блондин. От долгих часов под солнцем темная часть кудрей стала заметно светлее. Лезвие хоть и было в обиходе, но бриться удавалось далеко не каждое утро, а посему сегодня тонкий слой щетины как нельзя сильнее придавал Тейту мужественности.

– Это потому, что ты готов, – ответила Вайолет, протягивая щит.

Было свежее утро начала сентября. Листья на ветках еще не начали желтеть. Со все еще теплым ветерком разносился еловый аромат и тонкий запах потухшего костра. Небо было затянуто сероватой пеленой, и солнце рассыпало свои лучи в легкой дымке. Тейт поправил рукава рубашки.

– Ну что, похож на рыцаря? – улыбался тот, приняв стойку с мечом и щитом.

Вайолет не сдержала выдоха. Ей странно было признавать, что он действительно походил не просто на одного из них, но на юношу благородных кровей… на Артура…

– Меньше слов, больше действия, – подавила улыбку та, вытаскивая свой меч из земли.

– Правильно говорить «меньше слов, больше дела», – усмехнулся юноша. Вайолет цокнула, закатывая глаза.

***

– Отставь правую ногу назад. И запомни единственное правило – никогда не бей гранью лезвия меча о грань лезвия противника…

Тейту нравился меч, ему нравилось все, что связано с этим оружием: вес, форма, длина, как рукоять сидела в ладони, какой сталь была на ощупь, какой звук она издавала при соприкосновении плоских частей лезвий. Именно управляясь с мечом Тейт чувствовал себя живым. Впервые в жизни ему показалось, что он на правильном месте, что он там, где всегда должен был быть, и что делает то, для чего был рожден.

Вайолет гордилась собой, гордилась результатами своей работы. Девушка не хотела признавать, но она восхищалась Тейтом: не только его успехами, но еще большим сходством с Артуром.

Ее же прием: с ноющим скрежетом стали Тейт выбивает меч из руки девушки, одна подножка – и Вайолет падает на спину; щит с грохотом бьется боковиной об уже начинающую остывать твердую землю. Поначалу медленно, затем все быстрее – воздух разрезают хлопки.

– Потрясающе, – улыбалась Вайолет, продолжая хлопать. – Поздравляю.

Тейт тяжело дышал, часто втягивая носом. Лезвие его меча резко вошло в землю. Откинув щит, юноша поднял уже влажную тряпку с камней, вытирая волосы и лицо.

– Что теперь? Ты опять убежишь на весь остаток дня? – он говорил, протягивая Вайолет руку. Та поднялась, отряхивая одежду. Уголки губ едва заметно растянулись в загадочной улыбке.

– Не сегодня. Пойдем, покажу кое-что…

***

Собрав и спрятав инвентарь, как это делалось каждый день, Вайолет забрала с камней свою накидку из овечьей шерсти и кожаную сумку на ремне – такую пухлую, что могло показаться, будто внутрь наспех был засунут убитый кабанчик. С поляны Вайолет направилась не в привычную Тейту сторону – не к ручью, где можно было искупаться и вымыть лицо, – а совсем в противоположенном направлении. Через заросли можжевельника, минуя кристальный ручей по камням со скользкими шапками мха. Лесная прохлада успокоила жар разгоряченных тел, и румянец постепенно сошел до привычного оттенка кожи.

– Мы идем в город? – с толикой надежды спросил Тейт почти что шепотом. Вайолет улыбнулась. Под подошвами хрустели ветки.

– Нет, но тебе все равно понравится.

В этом мире Тейт перестал пытаться сосчитать время или угадать, какой час. Единственное знание, каким он пользовался, было местоположение солнца относительно горизонта. Но здесь же, в этом непроглядном лесу, где верхушки крон одних деревьев так тесно переплетались с соседями казалось, будто небо действительно имеет зеленый цвет.

Поэтому весь путь тянулся неимоверно долго. Юноша пытался вспомнить хотя бы одну из так волнующих его тем, но все мысли путались, а логически построенные предложения словно бы стирались. И ему оставалось лишь слушать звуки природы, вдыхать запахи и следовать за девушкой, чьи волосы сейчас так красиво отливали рыжиной, а маленькая фигурка так уверенно перешагивала через папоротники. И Тейт вдруг задумался, что если это и не меч вовсе так волновал его на тренировках? Что если все дело в более… живой причине?

– Вайолет, сколько тебе лет? – сам не ожидая того спросил юноша.

– А как тебе кажется? – по интонации казалось, словно вопрос ее насмешил.

– Семнадцать?

Она впервые обернулась, смачно прыснув со смеху.

– Льстец из тебя прекрасный. Мне двадцать три.

Цифра поразила Тейта. Хотя юные черты лица и рост сбивали с толку, но по манере говорить и по выносливости он всегда догадывался о том, что она не ребенок.

– Мне тоже, – только и пробурчал юноша в ответ. Вайолет звонко – будто бы над самим юношей – рассмеялась, все продолжая углубляться в лесную чащу. За спутанными мыслями Тейт еле услышал ответ девушки: «Я знаю…».

***

Тейт не заметил, в какой момент они вышли из зарослей к огромным валунам, поросшим травой настолько, что лишь по шуму воды и глухому стуку капель юноша догадался о местонахождении.

– Пещеры?

– Тебе не привыкать, – бросила Вайолет, переступая через большой камень у входа. – Вода в привычном водоеме стала холоднее. В сентябре принимать ванны на открытом воздухе уже не так приятно.

Внутри пещеры было влажно, гораздо теплее. Пахло землей. С непривычки Тейт откашлялся.

– Погоди, это ведь горячие источники? Значит, мы где-то около Бата!* О, я знал, что мы недалеко от Лондо… Лондиниума… – поправился Тейт, глядя в широко распахнутые от любопытства глаза Вайолет. Девушка бросила сумку, наиграно тяжело вздыхая.

– Ничем тебя не удивишь… – и развязала первый шнурок на рубашке. Еще минута, и все ее вещи упали на каменные плиты. На ее нежной коже играли рассеянные лучи солнца, проникавшие сквозь немногочисленные щели в стенах.

– О боже… – сглотнув, почти неслышно шепнул юноша. Как реагировать, когда красивая девушка демонстративно снимает с себя одежду? Все, с кем Тейт был близок, не шли ни в какое сравнение с ней. Вайолет была бесстрашной, уверенной в себе. У нее был характер. Он знал, она не желает его соблазнить. По крайней мере, намеренно…

Вайолет обернулась, мило улыбнувшись. И вошла в воду, держась за мокрые камни.

– Точно такую же сцену я уже видел в «Игре престолов», – стараясь скрыть свой интерес и удовольствие сморозил юноша. Вайолет как обычно пропустила мимо ушей, явно не желая начинать дискуссию. Она готовила себя к этому, но вот столкнуться на деле с чувством необразованности перед знаниями этого юноши было тяжелее, чем она себе представляла. Их разделяли века, но он знал многое об их жизни, а вот она не знала почти ничего. Расстраивало ли это ее? Вайолет бы себе в этом никогда не призналась.

– Так и будешь там стоять? – плавное движение ее рук – и вода журчит, слегка пенится. Тейта передернуло.

– Мне раздеваться догола? – он стягивал пропотевшую рубашку. Вайолет улыбнулась. Кончики волос намокли, расползаясь по темной водной глади вокруг ее шеи, плеч.

– Все снимай. Ты же в… как вы наше время называете?

– Раннее средневековье, – усмехнулся Тейт, стягивая столь непривычно узкие для него брюки. И почему собственная нагота впервые так волновала его?

Вайолет усмехнулась. По водной глади прошла рябь.

– Чувствуешь тепло? – улыбалась девушка, балансируя на поверхности. От удовольствия температуры воды Тейт закусил губу. Вода выплескивалась на плоские камни. Непроглядное дно под ногами казалось мягким, словно илистым, водная гладь отливала оранжевым свечением.

– Мы и правда голые? – он подплыл ближе.

– Неужели в твоем мире принимают водные процедуры в одежде? – она смеялась над ним, и смех эхом расходился по пещере. Тейт улавливал эту насмешку. И это забавляло, раззадоривало его.

– Нет конечно, просто… люди моего времени более сжаты… рамками, – подбирал подходящие слова тот.

– А кто устанавливает эти рамки? – от плавных движений ее рук под поверхностью воды до юноши доходили легкие колебания. Тейт приоткрыл рот, предчувствуя нелепость ответа.

– Сами люди.

Вайолет рассмеялась.

– Какие же вы странные.

Лечебная вода приятно обволакивала теплым коконом. Вайолет опустилась с головой, выныривая у камней. Звук схлынувшей воды разлился по помещению. Намокшие волосы теперь блестели, отражая игру водной глади. Поймав на себе взгляд юноши, Вайолет улыбнулась. Тейт переключился на пещеру, на стены, медленно оборачиваясь, словно будучи на какой-нибудь выставке.

– Твое тату, – привлекла его внимание девушка. – Давно оно у тебя?

Тейт моргнул, словно не сразу понял, о чем речь.

– С восемнадцати.

– Почему именно ворон?

Тейт покачал головой.

– Да черт его знает…

Лишь только ответив, Тейт заволновался: почему он не сказал правду? Вайолет прикусила уголок губ.

– Скажи, ты не скучаешь по дому? – задала еще один волнующий вопрос девушка. Тейт долго молчал.

– Не особо.

– Почему? – ее вопросы были искренними, пропитанными каким-то даже детским любопытством. Вайолет балансировала на поверхности, порой опускаясь под воду до самого кончика носа, будто прятала улыбку. Юноша выдохнул, проводя мокрой ладонью по своим волосам.

– Если честно, я и сам не очень понимаю. Я жив…жил один и с родителями не часто виделся. Я зарабатывал за счет подпольных драк и не хотел, чтобы они узнали. В какой-то момент я отдалился настолько сильно, что, наверное, перестал скучать.

Вайолет покачала головой.

– Тут все равно что-то еще. Но, знаешь, я думала, с тобой сложнее будет.

Тейт заинтересовался.

– Ты знала, да? Знала, что я приду? Как долго?

Вайолет зажевала губу.

– С пятнадцати лет меня готовили к твоему появлению. Я знала лишь имя и век. Но ты… я… – она так и не договорила. Тейт тоже нырнул.

– Почему ты меня так ненавидишь? – тряхнув головой, чтобы смахнуть мокрые пряди, спросил тот. Вайолет горько усмехнулась.

– Я тебя не ненавижу. Просто… у меня такое чувство, что мы давно знакомы, что я тебя хорошо знаю… но это не так, и я не понимаю почему и откуда. А я не люблю не быть в курсе чего-то.

Тейт усмехнулся.

– Нельзя знать всю жизнь наперед, посмотри мой чертов случай!

Вайолет иронично улыбнулась.

– Да уж, жизнь у избранных не легка. Но относись к этому как к-

– Как к выигрышу в кости, – закончил за нее юноша. Вайолет улыбнулась.

– Да, именно! – ей польстило, что он наконец-то назвал что-то известное не только ему одному.

– Почему ты вдруг заговорила со мной?

Вайолет свела брови.

– Все эти недели ты избегала меня помимо тренировок, а теперь вдруг отвела в это место, да еще и вопросами засыпаешь, – конкретизировал юноша. Мгновение он наблюдал, как она отвела взгляд, медленно двигаясь под водой.

– Ты способный, Тейт. Ты быстро учишься. Наверное, я хотела тебя порадовать. Это место особенное, не многие даже из Сопротивления знают о нем.

Юноша расплылся в улыбке. Сейчас самое время сделать шаг к осуществлению своего плана. Она должна отвести его в город.

– Окей, но а как вы здесь развлекаетесь?

Вайолет хитро прищурилась. Не так, как делала это обычно – не с вызовом, не с пренебрежением. С озорным смешком. Она подплыла к Тейту, хватаясь за камни – так близко, что ему показалось, будто он знает причину. Ее тело совсем рядом. Но легкое усилие – и Вайолет вылезла из воды; потоки хлынули с тела и волос. На земле перед лицом Тейта упала скомканная материя.

– Вытирайся, – заворачивалась в свою ткань девушка, – я отведу тебя в город.

Комментарий к Geofu

Geofu (gift) – руна, означающая дар

* – город в Юго-Западной Англии, в первую очередь известный своими целебными источниками

========== Tyr ==========

Во второй раз путь до берега Темзы уже не казался Тейту столь же длинным. Возможно, все дело было в галопе, которым сейчас пускали лошадей вдоль мелких озер и речушек, в то время как в первый раз запомнился медленный размеренный шаг в течении всего пути. Даже по склонам и холмам движение сейчас казалось быстрее.

– Ты сегодня неразговорчивый, – подметила Вайолет, ведя лошадь по тропинке мимо зарослей английского колючего дрока. Тейт тихо улыбнулся; ямочки проступили на порозовевших от горного воздуха щеках.

– Опасаюсь троллей, знаешь ли, – отшучивался тот, двигаясь следом.

– Это ведь детские страшилки! – фыркнула девушка.

Тейт рассмеялся, сказав, что вычитал это у Кадзуо Исигуро, на что Вайолет лишь неодобрительно покачала головой.

Привал сделали на том же месте – у полуразрушенного каменного домишки.

– Даже не свяжешь мне руки в этот раз? – острил Тейт, помогая с вертелом. Вайолет молчала. Лошади жадно пили воду из ручья внизу холма.

Время до берега Темзы прошло незаметно. Хвойные густые леса, покрывающие многоярусные склоны и горы, напоминали юноше штат Вашингтон, некогда посещенный с семьей на рождественских каникулах.

– Знакомые виды? – спрашивала девушка, легко управляясь с поводьями. Сильно пахло лошадьми. Тейт усмехнулся.

– Знаешь, что самое смешное? Я никогда не был в этой части страны. За двенадцать лет школы я был в Штатах, в Италии, в Мексике… да даже в чертовом Брюгге! Но, не считая Шотландии, никогда не выезжал дальше юго-западных графств… – Тейт так увлекся мыслью, что забыл прежнее неудобство от седла, распрямляя плечи, – поразительно, – выдохнул тот, глядя на землю, – я знаю все города, все графства, могу дать точные названия всех территорий Британии начиная с шестого века, но до этого момента сам никогда здесь не был!

Вайолет часто молчала, не переспрашивала. Тейт знал, что она слушает, просто не мог поверить, что не все девушки – жуткие болтушки. И она не бросалась на него, как это частенько случалось в Лондоне. Может, он ей несимпатичен? Он часто об этом думал, даже чаще, чем сам того хотел.

***

– А что такое Мексика? – подбородок чуть вздернулся, словно девушка перебарывала собственную самоуверенность. Вайолет управлялась с рулевым веслом; судно неслось по течению мимо привычных Тейту зарослей леса. Он улыбнулся. Она слышала, слышала его.

– Оо, Мексика… текила, чили и сомбреро… – он умолк, глядя на девушку, не сдерживая улыбку. Вайолет ответила горькой усмешкой.

– А та штучка, которая была среди твоих вещей… такая гладкая… – силилась Вайолет выглядеть не слишком позорно.

– Что, сотовый? – улыбался Тейт. – Это устройство, с помощью которого можно установить связь с любым жителем мира.

– И такое есть у всех?

Волны шлепались о корпус лодки. Черно-белая трясогузка, сев на борт, стремительно вспорхнула в сторону берега. Тейт пошевелил губами, спешно облизываясь.

– К сожалению. В моем веке люди практически перестали общаться один на один. Все в виртуальном мире. Знаешь, что самое паршивое? Возможностей найти собеседника все больше, но чувствуешь себя еще более одиноким.

Вайолет хмурилась, глядя куда-то вдаль, в сторону берега. Покачивание судна и легкий осенний ветерок приводили подол ее юбки в едва заметное движение.

Тейт издал тихий смешок, глядя на неотесанные деревяшки дна.

– Мексика за много-много милей к югу от нас с тобой, – и юноша вскинул руку, жестом указывая сильно приблизительное направление. – За океаном, морем и заливом.

Вайолет оживилась интересующей теме.

– Вы используете корабли?

И Тейт рассказал. О теплоходах и официантах в костюмах, сравниваемых детьми с пингвинами, о самолетах, на описании которых у Вайолет широко распахнулись глаза и приоткрылся рот, об отеле «Ритц» и электрических лампочках, о магазинах и том, что такое «Черная пятница», о праздниках – на рассказе о Самайне Вайолет заметно ободрилась, радуясь знакомым ей вещам, – о двигающихся кадрах кинематографа и о том, как однажды помог Джуду Лоу спрятаться от сумасшедшего. Вайолет была опьянена цветами и запахами, от обилия названий, незнакомых слов и имен приятно кружилась голова. Ей так хотелось попробовать «то кофейное мороженое» с Чаринг-Кросс-роуд, хотя она имела лишь крайне поверхностное представление о том, что такое кофе, мороженое и Чаринг-Кросс. Ей вдруг захотелось везде побывать, больше узнать. Вайолет впервые так нравилось слушать кого-то. И сердце отстукивало давно забытый ритм – она первый раз за столько лет чего-то по-настоящему хотела. Та деревянная установка на предрешенность судьбы словно бы забывалась, когда юноша был рядом.

За сочными рассказами они оба не заметили, как течение принесло их к окраине Лондиниума.

– Дальше пешком, – Вайолет помогала вытаскивать судно на песок, за кусты дикой черники.

Остывающая земля по-прежнему несла отголосок ушедшего лета – зеленый травяной покров. Маленькие птички с желтым оперением быстро проносились мимо. И где-то там, в самом городе глухо звучал стук орудий строительства. Далекие холмы прятались под легкой дымкой, а на крыши города и остатки римских колонн падал непривычный лимонный свет солнца, странно игравший с алыми тканями, свисавшими с открытых террас. Единственный мост – акведук, соединявший две части Лондиниума – отбрасывал длинные тени на мутную зеленоватую воду. А город гудел – Тейт не мог вспомнить ни одного другого, хотя бы приблизительно дотягивающего до этой густоты населения. И ни одной привычной взору высотки, ни одной галереи и музея, ни одного собора и часовни.

Узкие проулки меж серых холодных каменных стен, грязное сено и блеклая одежда бедняков, звон монет и шорох мешочков на поясах, людской гомон и громкие реплики торговцев о ценах. Рыночная площадь особенно поразила Тейта. Внушающие деревянные строительные леса и ржание лошадей, что тащили телеги с болтающимися колесами, печной дым пекарен и кузниц, редкие отряды Черного легиона, производящие мгновенный эффект на жителей. Запахи смешивались: грязь и нечистоты перебивались ароматами жареных куропаток, сырой рыбы и свежего сыра. Вайолет держалась стен, продвигаясь по одной из улочек, инстинктивно придерживая Тейта ладонью, словно опасаясь за его жизнь, будто желая держать его рядом с собой. Он улыбался в душе, ему все еще сложно было поверить в то, что от настоящей опасности его сможет спасти девчонка.

Длинные подолы женских юбок мелькали перед глазами, ткань возилась по намешанной грязи. Сапоги Тейта тоже вязли в каше из мягкой земли и камней, и впервые за эти дни он припомнил ровный асфальт и заскучал если и не по своему веку, то хотя бы по городскому управлению и распределению функционала уборки улиц…

Рыночная площадь – вытянутые вдоль открытые лавчонки с покосившимися подносами и корзинами. Народ всех пород и мастей сновал от прилавка к прилавку, звеня монетами, шутя, переговариваясь и споря. Помощники торговцев шустро проскакивали в образующиеся щели меж людских туловищ, высоко поднимая короба с утварью и выкрикивая предостережения. С непривычки Тейт поначалу одергивал рубашку, нервно массируя шею, но, заметив свое отражение в одном из начищенных блюд, смекнул, что за прожитые в этом веке недели он слился со здешней обстановкой: без ежедневной расчески кудри казались более небрежными, от свежего воздуха и натуральных продуктов кожа словно бы светилась, а щеки едва различимо покрылись румянцем.

– Столько народу! И как здесь только отслеживают кражи? – на эмоциях шепнул продолжающей путь Вайолет юноша. Та тихо засмеялась.

– Никак, – ответным шепотом бросила через плечо та. – В том и все веселье, – она остановилась, оборачиваясь, бросила беглый взгляд за спину юноши и разжала ладонь, показывая тому два ореха в скорлупе. Девушка зажевала губу, озорно горели глаза. Ребят обтекали неспешные горожане. Тейт разинул рот.

– Как ты… когда ты успела?! – выдохнул тот, оборачиваясь на возможную жертву шалости. Вайолет пихнула ладошку в карман подола светлого платья.

– От отца передалось, – улыбнулась девушка. Следущий фокус она проделала настолько искусно и быстро, что Тейт не успел выдохнуть: Вайолет отвязала от пояска ленту. Отвлекшийся на покупателя коренастый продавец уловил движение ткани; лента слетела на бочки. Быстрый взгляд торговца на девушку, что копалась в кошельке, и вот он уже наклоняется к оброненной ленте. Вайолет сделала плавный жест рукой, который Тейт под конец практически упустил из виду, и вот она уже тянет его в сторону форума. А торговец и не заметил, лишь глупо уставившись на оставленную материю. Вайолет самодовольно улыбалась, пряча небольшую глиняную бутыль красного вина в сумку. Следующие сорок секунд, и Вайолет мастерски, абсолютно незаметно и с нечеловеческой скоростью стащила припасы с прилавка двух булочников и одного ювелира, при этом так лавируя меж посетителей рынка Лондиниума, что Тейт еле поспевал уворачиваться от тяжелых корзин. Никто не заметил пропажи, никто не закричал и не позвал стражу. Девушка улыбнулась, потрясывая и мешочком.

– Это во-он того, – сжала губы та, пальцем указывая на смуглого стройного паренька в синей жилетке. Тейт расплылся в улыбке удивления, не имея сил или воли подобрать подходящие слова.

***

На деньги из украденного кошелька они купили миндаль. Оба сидели на крыше того же самого жилого здания напротив оборонительной стены, что и почти три года назад Вайолет с отцом и другими членами Сопротивления, обсуждая прибытие Тейта. Сейчас же он сидел рядом, жуя горьковатый миндаль и запивая вином, что отдавало дубом и кислинкой. На черепице крыши было удобно из-за небольшого – практически плоского – уклона. Оранжево-желтое закатное небо испещряли розовые полосы, и даже кучерявые облака казались того же оттенка – признак надвигающегося похолодания.

– Так ты, значит, воровка? – прищурился Тейт, протягивая емкость девушке. Вайолет сделала глоток, утирая тыльной стороной ладони нижнюю губу.

– Отца называют Скользкий Билл. Знаешь почему? – Тейт помотал головой в ответ. – Он все время сбегает из-под стражи. Его могут поймать, но никто не может удержать надолго. Это я от него научилась всем приемам, – юноша слышал нотки гордости в голосе юной особы.

– Воровать ведь плохо, – больше с насмешкой, чем с порицанием подметил юноша, забирая бутыль. Девушка разломила хлеб, усмехаясь. Волосы развевались на легком ветру.

– Я бы не назвала это воровством. Оба булочника плохо обращаются с женами, торговец орехами – с детьми, винодел как-то сдал Рубио…

– А кошелек?

Вайолет издала тихий смешок, поперхнувшись кусочком мякоши.

– Да это приятель Артура… просто решила пошутить. Потом отдам.

Оба долго хихикали.

– Так значит, ты вроде Робин Гуда, – заключил Тейт.

–Робин кого?

– Робин Гуд. Легендарный персонаж – отбирал деньги у богатых и провинившихся и отдавал их бедным.

Вайолет вскинула брови.

– Считаешь себя бедным?

– Только в плане чувств, – шутя, вскинул руки тот. Вайолет усмехнулась. Продолжая глядеть на город, девушка полезла в широкий карман. Блеснул недорогой металл на простой веревочке. Вайолет молча протягивала свисавший плоский медальон размером с мелкую монету. Вещица легла на ладонь юноши, и тот смог разглядеть нацарапанный ножом символ.

– Руна победы. Носи, не снимая.

Тейт хотел было задать вопрос, но серьезность в голосе и во взгляде девушки заставила его лишь благодарно улыбнуться, надевая веревку и пряча кругляшок медальона под рубашку.

Хлеб кончился. Тейт долго смотрел на оборонительную стену, наблюдая за горожанами, снующими на фоне серого камня. Их движения навевали тоску и жалость – каждый шаг был словно наполнен испугом, будто вот-вот кто-то мог их обокрасть или арестовать ни за что. Вайолет болтала ногой; черепица казалась теплой. Солнце почти село, и печной дым домов стелился поверх крыш, напоминая туман.

– Расскажи мне о себе, – обернулся на Вайолет Тейт, не желая вновь предаваться размышлениям о реальности виденного им. Вайолет жалостливо свела брови.

– Серьезно?

Тейт добродушно рассмеялся.

– Что, как колотить меня, так это ты всегда за, а как по душам поговорить, так это стесняешься?

Вайолет неодобрительно развела уголки губ.

– Я не стесняюсь, просто… не вижу в этом смысла… – холодом повеяло от ответа. Тейта вдруг странно передернуло. Он отвел взгляд; двигались желваки. Вайолет тихо выдохнула. – Я практически не помню жизни до Сопротивления, – начала та, подтягивая ноги, обхватывая колени ладонями. – О пророчестве узнала в девять, о своей роли в нем в пятнадцать.

– Но ты умеешь читать, – подметил Тейт, помня, как однажды днем застал Вайолет за чтением фрагментов переписанной «Хроники Нортумбрии».

– И?

Тейт облизнул алые от вина губы, пытаясь подобрать более щадящие слова.

– В твоем веке не всех обучают с пеленок.

Вайолет сглотнула.

– До моего рождения отец был при дворе короля Утера – отца Артура. Он был соратником короля, его товарищем.

Тейт разинул рот. И удивлен был не столько разнице в родословных Артура, не столько тому, что со школы апеллируют иными именами, сколько тому, кто сейчас сидел рядом с ним. Безусловно, по манерам, по речи, по осанке он всегда догадывался, что Вайолет благородных кровей. Но чтобы настолько…

– Постой, Билл? Тот самый Скользкий Билл, которого пытается поймать вся стража Лондиниума, был приближенным самого короля?

Вайолет горько усмехнулась, лишь слабо кивнув. Ее расстраивало, что сказанное ею действительно было лишь историей, как ее собственная жизнь сейчас наверняка казалась Тейту сущей древностью.

– Ты росла в замке? – спросил юноша, пряча пустую тяжелую бутыль в холщовую сумку Вайолет.

– Увы и ах, – она отбросила прядь волос, что падала от ветра на лицо, – родилась я уже после переворота.

– Что произошло?

Вайолет скептически глядела на юношу. Тейт развел губы в масленой улыбочке, уловив ее немой вопрос.

– Настоящая история далека от той, что преподают в наших учебных заведениях. Расскажи, мне правда интересно.

Вайолет облизнулась. Она нервничала.

– Отец рассказывал, что в ту ночь именно он разбудил Утера, предупредив о вторжении. Повсюду был огонь и звон клинков. Пока спасали пятилетнего Артура, отец помогал сражаться с предателями. Тогда его, кстати, впервые и взяли под стражу, – усмехнулась Вайолет. Тейт молчал, пытаясь сформулировать дальнейший свой вопрос.

– И твоя мама была придворной дамой? – слова вызвали улыбку на лице девушки.

– О нет, мама тоже никогда не жила в замке. Она была магом.

– Магом? Но ведь…

– Еще несколько лет назад они были первыми в списке Черного легиона на уничтожение, – прежде, чем Тейт смог закончить свой вопрос, продолжила девушка. – Сейчас мой народ вне закона, но так было не всегда. При правлении короля Утера магия еще не была под запретом. Как и моя мама, они жили в Темных Землях, которые сейчас считаются гиблым местом. Вортигерн истребил почти всех магов…

Тейту не требовалось спрашивать, чтобы понять, где сейчас ее мать.

– Так значит, ты маг? – решил увести разговор юноша, усмехаясь. – Фокусы всякие показывать умеешь? – Вайолет тоже улыбнулась.

– Если тебя все еще смешит эта тема, можем поговорить о чем-нибудь другом.

Тейт вскинул руки в импровизированной капитуляции, и Вайолет смогла продолжить рассказ.

– Мама была одной из самых одаренных в своем поселении. О ее магии слагали легенды. К сожалению, я пока не открыла в себе такую же силу… я лишь наполовину маг. Могу чувствовать, влиять на эмоции, смешивать травы и видеть фрагменты будущего, но это все не дотягивает до ее уровня. Видимо, мне досталась сила физическая, – Вайолет усмехнулась. – Отец говорит, магия прийдет, когда настанет время…