Текст книги "Do you think you know everything about hospitals? (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Не бойся, это абсолютно безболезненно, – улыбнулась врач-кардиолог, вытаскивая из специального отсека белую банку. Вайолет завороженно следила за тем, как прозрачный холодный гипоаллергенный гель наносился на кожу ее грудной клетки. Затем кардиолог сняла проводки и подключила датчики. Те стянули кожу, будто присоски. Вайолет подняла глаза на врача.

– Теперь тридцать минут отдыха. Можешь подремать, – женщина принялась передвигать полукруглый датчик по груди девушки.

Вайолет хотела бы. Правда хотела бы вздремнуть, поспать, получить хоть немного покоя. Но не могла. Несколько минут она бездумно изучала экран с непонятным синевато-черным изображением, как при УЗИ. И это творится у нее в грудной клетке? Такая вот непонятная каша? Ну тогда вопрос о душевных потемках отпадает.

Когда гель на коже немного прогрелся, и движения датчика стали уже не такими неприятными, Вайолет провалилась в поток мыслей. Сначала была первая волна, которая определенно заставляла ее в блаженстве закрывать глаза. Последние несколько суток были насыщенными, но вот дни, проведенные с Тейтом были самыми приятными. Хотя ей все еще не верилось в настолько сладостный исход событий. У нее конечно были мысли о том, что все это злая шутка или какой-то розыгрыш, а может быть юноша просто такой же как и парни во всех школах, в которых она была, такие милые поначалу, потому что им нужен один лишь секс. Но Тейт ни разу за неделю не приставал к ней, был конечно тот момент в саду, когда они чуть было не поцеловались, но и тогда он не давил, не настаивал, даже несмотря на все его разгильдяйское поведение, нарушение правил и наплевательское отношение ко всему вокруг.

Но, если миновать эти неприятные теории и догадки, то в остальном Вайолет чувствовала себя гусеницей, выбравшейся из кокона и ставшей прекрасной бабочкой. В моменты, когда она была с Тейтом, тоска куда-то уходила, одиночества будто и не было вовсе, мир снова окрашивался в яркие цвета, как в тот предрассветный час на крыше – так постепенно, секунда за секундой, минута за минутой, ей становилось все спокойнее и спокойнее рядом с ним.

Но за первой волной шла вторая, мрачная и темная, как уголок чердака. Там же, словно в очередь выстроились вопросы. Вопросы о родителях, о таблетках, странных совпадениях, новых открытиях, соседках, а главное мертвой девушке.

Боже, почему она не оставляет Вайолет в покое? Возможно, купленная Инес книга заставит девушку забыть о бедняжке?

***

– Ну, как все прошло? – спокойный голос Инес эхом раздавался в пустом коридоре.

– Неплохо. Это было… очень тихо, – сделала попытку подобрать правильное слово Вайолет. На теле все еще чувствовался холодок от геля, а ощущение, что он не стерт салфетками до конца, все никак не могло покинуть Вайолет. – И как только кардиологам не скучно? Целыми днями сидеть возле спящих полуголых людей…

Инес рассмеялась.

– Лучше уж так, когда от тебя не зависит жизнь людей. Думаешь хирурги иногда не жалеют о своем выборе? Пойдем, надо тебя покормить перед МРТ.

***

Съев в кафетерии первого этажа сэндвич с курицей и опустошив большой стакан содовой, Вайолет последовала за Инес в очередное крыло здания для томографии.

– А это мне зачем делать? – интересовалась Вайолет, придерживая волосы рукой, пока Инес завязывала бантики на больничной рубашке на спине.

– МРТ грудной клетки. Посмотрим нет ли у тебя отека легких.

Вайолет кивнула, послушно следуя в темную комнатку с одним единственным агрегатом посередине, похожим на большую белую капсулу пришельцев.

Двадцать минут девушка маялась, лежа в томографе и слушая методичный щелкающий звук сканирования. Самое интересное то, что ни разу за все время проведения анализов, она не подумала о том, что результаты могут оказаться неутешительными. Возможно, это все вина светловолосого юноши.

***

Вайолет стала очень плохо спать по ночам. Она не чувствовала усталости днем или вечером, нервную систему, казалось, все устраивает. Но, закрывая вечером глаза, Вайолет не могла понять, спит ли она, или нет. Словно после захода солнца сразу же шел рассвет, а темного времени суток вовсе и не было. Вся ночь была смазана, будто кто-то рукой растер масляные краски по холсту с еще не высохшей работой. Поэтому уже не в первый раз Вайолет вставала посреди ночи и брела в тихую игровую, коротая время пока не почувствует усталость, которая так и не приходила, и приходилось возвращаться в палату и насильно закрывать глаза.

Вайолет не знала, действительно ли Инес договорилась с персоналом, и ей можно тут сидеть или она снова нарушает правила больницы, но этой ночью с понедельника на вторник девушка опять бодрствовала.

Сидя в кожаном кресле малой игровой, перекинув ноги через подлокотник, Вайолет переворачивала очередную страницу купленной Инес книги. История про мальчика, узнавшего, что его летняя школа – на самом деле бывшая психиатрическая клиника, а сам он напрямую связан с главврачом. Интересный выбор. Вайолет было любопытно, почему предпочтение было отдано именно этой книге. Надежда, что в этом нет скрытого намека, отчаянно боролась за жизнь. Стоит потом поинтересоваться у Инес.

Читая дома, на своей кровати, историю о том, как мальчик бродит по коридорам и видит галлюцинации, исследует запачканные кровью документы и открывает потайные ходы, Вайолет бы лишь фыркнула. Но находясь в больнице, а тем более по соседству с психиатрией, девушка невольно съеживалась, но все равно продолжала с удвоенным интересном проглатывать слова с неминуемо приближающихся к концу страниц.

Книга настолько затянула девушку, что та и не услышала шагов за дверью игровой.

Проходя мимо к палате, Гвен хитро улыбалась, заметив устроившуюся в кресле Вайолет.

I’ve got one friend

laying across form me

I did not choose him

he did not choose me

we’ve got no chance of recovery

joy and hospital

joy and misery

========== Melanie Martinez – Carousel ==========

Oh, come, take my hand

And run through playland

So high, too high at the carnival!

На клочке бумаги чернели наскоро накарябанные цифры. Вайолет вдавливала прозрачные кнопки телефона. Сердцебиение учащалось с каждым последующим гудком. Еще один. И еще.

– Дом Миллеров, чем могу помочь? –на том конце провода противный незнакомый голос подростка. Миллеры? Вайолет вздрогнула.

– Ой… извините, ошиблась номером, – и быстро положила трубку.

«Что за черт…» – листок в руках дрожал. От ветра? Или нервы шалят? Вайолет сделала вторую попытку, внимательно сверяя цифры на бумажке с набранными.

– Слушайте, если это шутка, то совсем не смешно… – все тот же голос, с той лишь разницей, что девчонка на том конце начинала злиться. Вайолет молча швырнула трубку на место и тупо уставилась на записи отца. Допущенная ошибка или нарочно продуманный ход? Это было бы логично – дать неправильный номер зная, что в больнице вряд ли окажется телефонный справочник Флориды. Справа послышался знакомый голос:

– … да, да Доктор Грин… – Инес шла по коридору навстречу Вайолет в сопровождении незнакомого девушке мужчины. Медсестра то и дело нервно убирала за ухо красиво закрученный локон. Врач что-то тихо говорил, а Инес все кивала и кивала. – … да, да конечно, этого больше не повторится… нет, я слежу, конечно… – затем доктор быстро закончил беседу и свернул за угол. Инес двинулась дальше к стойке администрации.

– Инес… – неуверенно позвала девушка.

– Здравствуй, – медсестра улыбнулась. Тень сожаления играла на губах. – Я как раз собиралась тебя искать.

– Что-то случилось? – Инес не останавливалась, и Вайолет двинулась следом, озабоченно вглядываясь в ее лицо.

– Вайолет, ты ведь выходишь по ночам из палаты, да?

– Д-да… но ведь ты говорила, что попросишь… ч-что я могу и… – Вайолет оправдывалась, словно первоклассница, уже считая себя виновной во всех смертных грехах. Что же такого она натворила?

– Да, да, безусловно, – Инес кивнула, глядя на серый ковролин. – Это Гвен, она пожаловалась главврачу, что ты постоянно мешаешь спать ей и Тиффани, а еще что ты блуждаешь по психиатрии, когда все спят.

Вайолет разинула рот. Неслыханная наглость.

– Минуточку, – девушка резко остановилась, – я не мешаю им спать! Обычно я ухожу в зал и читаю! И ни в какой психиатрии меня никогда не было, что за…

– …Вайолет, Вайолет, – Инес нежно взяла девушку за предплечья, гладя до локтей и обратно, – успокойся, я знаю, что ты этого не делала, ну или может не специально, но…

– … я поняла. Больше не буду. Обещаю. – Вайолет улыбнулась своей самой искренней из всех фальшиво-радостно-ободряющих улыбок и быстро прошуршала пижамными штанами по коридору до своей платы.

***

– Гвен, можно тебя на пару слов, – серьезно проговорила Вайолет, стоя в дверях палаты. Гвен с Тиффани переглянулись. Пока шатенка поднималась с места, Стефани прошептала: «Ты что удумала?», но Вайолет проигнорировала это восклицание.

– Чего тебе? – выдохнула Гвен, отходя за Вайолет подальше с глаз потенциальных свидетелей.

Вайолет сложила руки на груди. Это кто здесь еще обиженный?

– Зачем ты наговорила всю ту чушь про меня и психиатрию? Я не мешаю вам спать.

Гвен усмехнулась.

– Ты правда не понимаешь?

Вайолет прищурилась. С нахалками она и раньше встречалась, но вот чтобы с таким явно выраженным самодовольством и настолько сильно раздутым эго – впервые.

– Слушай, если у тебя есть какие-то претензии ко мне, подойди и выскажи. Из-за тебя выговор сделали Инес, а я не хочу, чтобы страдали посторонние.

Шатенка рассмеялась. Холодный голос, словно мороз, пробирался в самые дальние уголки тела Вайолет. Слышать его было крайне неприятно.

– Знаешь как все было раньше? Месяц назад? Я тебе расскажу. С момента моего поступления обо мне никто здесь не заботился, не провожал меня в душ по утрам и не кормил дурацкими булками на ужине. Ко мне приставили противную медсестру, которая вечно рассказывала мне «забавные» истории про своего кота. Лишь полторы недели назад эта сумасшедшая ушла в отпуск, и появилась Инес. И вдруг раз, – Гвен щелкнула пальцами, – и все поменялось. У меня спрашивали не туго ли затянута повязка и не хочу ли я прогуляться. Инес даже о моем парне интересовалась. И вот это были лучшие несколько дней за все время, проведенное в этой дыре. А потом появляешься ты, – она высокомерно смерила Вайолет оценивающим взглядом с высоты своего роста и продолжила. – И каким-то образом Инес теперь уже твоя личная нянька, возится только с тобой, сюсюкается, как с маленькой. Да, может на вид тебе действительно лет тринадцать, но это не дает тебе права вести себя таким образом.

Вайолет сводила брови, все желая вставить слово в непрекращающийся словесный поток шатенки.

– Да что ты вообще знаешь обо мне?! Ничего! Кто дал тебе право судить о людях по тому, как к ним относятся медсестры? Твоя обида лично на меня, но ведь своими поступками ты вредишь Инес. Зачем же, раз ты так ее любила?

Гвен прыснула со смеху.

– Как ты глупа! Мне нет дела до Инес. Не она, так найдется такая же другая. Весь персонал здесь делится на тех, кому плевать и плевать чуть меньше. Инес относиться ко второй категории. К тебе такое отношение, словно ты шведская принцесса, такая хрупкая, что тебе нужна постоянная опека. А как ты думаешь, справедливо ли, что я, будучи в состоянии отходняка от накроза, лежу в палате одна, и ни единая душка не спросит, хочу ли я пить, Тиффани трещит без умолку, свет от ламп бьет мне в глаза… но не-е-ет, – Гвен издала смешок, протянув последнее слово. – выключать его нельзя, что ты! Ведь врачи занимаются осмотром этой… – шатенка сладко улыбнулась. – … хей, да ты ведь не знаешь…

Вайолет вытаращилась на собеседницу.

– Не знаю чт…

Но ее прервали:

– Вайолет, – в коридоре материализовался знакомый ей медбрат: на той неделе он помог девушке найти нужный кабинет, – у тебя сейчас групповая терапия, пойдем со мной, – мужчина подошел ближе.

Вайолет двинулась с места, все еще ища во взгляде Гвен немой ответ на свой недосказанный вопрос, но та лишь улыбалась, словно знала тайну вселенной.

***

Словосочетание «групповая терапия» только звучит весело. Вайолет раньше представляла кучку людей, с радостью выслушивающих проблемы друг друга, а в конце заедающих освободившиеся от негативных воспоминаний место в душе пончиками и дерьмовым кофе из термоса. На самом же деле все оказалось не так сладко.

Медбрат ввел Вайолет в зал чуть поодаль от большой игровой и удалился. Девушка ошарашено оглядывалась. Еще один зал, что-то вроде комнаты отдыха, но побольше, чем та, что с видаком. Возле окон у диванов кругом расставлены белые стулья. Все места, включая те, что на диване, были заняты. Кроме двух стульев.

– Вайолет Хармон? – вопрос задала женщина с четко выраженными индийскими корнями с короткими темными волосами и в красивой фиолетовой блузке.

– Д-да… – Вайолет мяла края рубашки.

– Иди, иди сюда, не бойся, – женщина махнула рукой на свободный стул перед ней самой.

Вайолет неспешно двинулась в указанном направлении. Все сидящие молча повернулись в ее сторону, рассматривая девушку. Взгляды были абсолютно разными: вражда, холод, понимание, сочувствие, абсолютное безразличие.

Вайолет присела. Стул заскрипел на напольном покрытии. Все остальные пять пар глаз неотрывно следили за ее движениями. Девушка смутилась, желая провалиться на месте.

– Итак, – женщина дождалась, пока та усядется, и продолжила, улыбнувшись. – я Доктор Мур – психотерапевт. Думаю, что ты уже видела твое расписание и знаешь, что наши групповые сеансы будут проходить два раза в неделю. – женщина замолчала, покосившись на пустой стул возле себя: пациент, сидящий рядом с пустовавшим местом, трогал спинку этого стула рукой. – Да, у нас как обычно не хватает одного, – Доктор Мур перевела взгляд на свой планшет с листом в руках и постучала по корпусу ручкой. – но я думаю, что мы пока можем начать и без него. – с этими словами женщина закинула ногу за ногу и одарила всех присутствующих широкой и теплой улыбкой. – Ну, кто хочет начать?

***

Десять минут. Прошло десять минут. Вайолет показалось, что все десять лет.

Как только был задан вопрос « Кто желает говорить первым?», мужчина в обтягивающей флисовой толстовке заерзал на месте, протягивая руку. И все это время он, запинаясь и, словно перебивая самого себя, высказывался о количестве брокколи на его тарелке в течении всей прошлой недели. Четверо, включая доктора Мур, внимательно его слушали. Врач все время кивала и улыбалась. Одна пациентка – еще вполне молодая женщина – активно протестовала и все пыталась вставить свое слово. Доктор Мур умело выслушивала и ее и любителя брокколи. Еще один пациент – худой, совсем низенький человечек, сидевший на диване рядом с Вайолет, все пытался дотронуться до нее. Его глаза так жутко блестели, что Вайолет с ужасом, как можно тише и незаметнее двигала свой стул вправо от него, но с этого боку устроилась молоденькая девушка, с интересом слушавшая говорящего, как только чувствовавшая телодвижения соседки, сразу же бросавшая такой злобный взгляд, наполненный презрением, что Вайолет никак не удавалось отделаться от шока, сковывавшего тело.

Все присутствующие мало того, что были психами, так тем более даже и намека не делали на существование желания ее выслушивать. Девушка вообще смутно верила, что их головы еще способны обрабатывать хоть какую-то информацию. Они были погружены в себя, причем каждый в свой собственный мир, куда дорога посторонним категорически закрыта.

Дверь резко распахнулась.

– Как жизнь, старики? – услышала Вайолет радостный, веселый знакомый голос.

«Тейт!» – чуть не выкрикнула девушка.

Он ворвался в зал, словно игрок регби на поле, также победно поднимая руки, будто все действие происходит перед матчем, а на трибунах вокруг скандируют фанаты. Парень на диване возле психотерапевта даже ободряюще присвистнул, сунув два пальца в рот.

– О, кто соизволил к нам пожаловать, – обратила на блондина свой взор Доктор Мур, пытаясь руками призвать ее соседа к порядку. Сидящие забубнили, но себе под нос, явно почуяв свободную минутку, девушка рядом с Вайолет заелозила на своем месте.

Тейт плюхнулся на свободный стул, словно светясь изнутри, улыбаясь уголками губ до появления глубоких ямочек на щеках. Вайолет вжалась сидение. Ну никак она не ожидала видеть его здесь, хоть и была безумно счастлива. Завидев девушку, Тейт улыбнулся еще шире и закинул руку за спинку стула, положив ногу на ногу. Больше так не сидел никто из присутствующих.

– Да я как-то мимо проходил, вот и решил заглянуть, – прокомментировал высказывание врача Тейт, хлопнув своего соседа по спине. – Дай думаю узнаю, как там старина Фред поживает. Что, все недоволен едой? – улыбался юноша.

Его сосед закивал, нервно потрясывая рукой, тоже выдавливая что-то наподобие улыбки.

Доктор Мур отрицательно закачала головой.

– Тейт, не мути воду, сел и жди очереди. Фред, продолжай пожалуйста, –женщина чуть нагнулась, обращаясь к мужчине.

***

Почти сорок минут Вайолет с ужасом слушала несвязную речь остальных четверых больных. Тейт, как и она сама, тоже молчал. Блондин весело оглядывал присутствующих, частенько встречаясь с Вайолет взглядом и подмигивая ей. Она буквально чувствовала, как по телу ходили горячие волны… чего? Она и сама не могла объяснить.

– А что скажет Вайолет? – прервала поток ее мыслей Доктор Мур. Женщина дружелюбно улыбалась. Вайолет опешила.

– Э… а… ну… – девушка нервно терла свои предплечья, а затем и вовсе замолчала.

Тейт, все эти пять секунд внимательно наблюдавший за реакцией девушки, вдруг заговорил:

– Тереза, у меня проблема, – обратился он к Доктору Мур.

Женщина встрепенулась.

– Правда? Что случилось?

Тейт поджал губы.

– Да вы знаете, меня гложет чувство несправедливости. Прошло пятьдесят минут, может нам уже можно разойтись? Ведь у Шона по графику лекарства… – Тейт с презрением кивнул на низенького мужчину, все также продолжавшего коситься на Вайолет.

– Хм, – Доктор Мур посмотрела на наручные часы, – да, мы сегодня успели очень и очень мало… – говорила она словно сама себе, – … ну ничего, в четверг мы обязательно все исправим, Вайолет. – и снова улыбка. – Что ж, вы молодцы, отдыхайте.

Все повскакивали со своих мест. Успевший вызвать в Вайолет крайнюю неприязнь Шон повернулся к ней, желая что-то сказать, но Тейт быстро ринулся со стула, поднимая Вайолет с ее места за локоть и уводя к дверям.

В коридоре девушка выдохнула, прикрыв глаза.

– Спасибо.

Тейт улыбнулся, по своему обыкновению глядя на свои кеды.

– Да не за что. С ним лучше не общаться. А чем он со своей племянницей занимался… – Тейт поморщился. – … гадость.

Вайолет на секунду расширила глаза.

– Да нет, я о занятии. Не знаю, что я буду говорить в следующий раз. Мне совершенно нечего рассказывать…

– Эй, эй, – Тейт поймал ее взгляд. – Если ты будешь активна и разговорчива, то тебе не будут назначать новых лекарств. Это и есть твоя главная цель.

– Но я… Тейт, я не могу рассказывать этим… – Вайолет не хотела сорить оскорблениями. -… ну в общем не могу я.

Тейт выдохнул, взяв ее руки в свои. Вайолет почувствовала знакомое тепло.

– Ты ведь мне доверяешь?

Девушка подняла взгляд. Какой парадокс – его глаза темные, мрачные, словно тысяча беспросветных ночей, но лишь они одни излучали нереальное тепло, вызывали в ней шквал эмоций, беспрекословное доверие. Казалось бы, так быть не может, не должно. Но факт оставался фактом – юноша говорил чистую правду: она питала к нему доверие, нуждалась в нем.

Вайолет облизнула губы.

– Да.

– Когда очередь дойдет до тебя, смотри на меня. Представь, что мы с тобой одни, как в ту ночь на крыше или в саду. Говори лишь мне, делись со мной, идет?

Девушка кивнула, улыбнувшись.

***

– Итак, Вайолет, – обратилась к ней Доктор Мур в четверг днем на точно такой же групповой терапии. – Считай, что на прошлом занятии ты была наблюдателем: познакомилась с тем, как устроен сеанс, с другими участниками. На этих встречах мы стараемся высказываться обо всем, что нас тревожит, каждый может говорить свободно, о чем пожелает. Начнем?

Вайолет неуверенно кивнула. Женщина улыбнулась и заглянула в свои бумаги.

– Что же, я вижу, что тебе пока еще трудно самой излагать свои мысли в присутствии посторонних, так что я буду задавать наводящие вопросы. – психотерапевт сменила позу, расправив плечи. – Итак, что ты можешь сказать о своей первой неделе? Что угодно, любые мысли.

Вайолет сглотнула и перевела взгляд на Тейта. Тот опустил веки, кивнув головой, тем самым вселяя в нее уверенность, что она смело может начинать.

– Ну… это было… напряженно.

Тейт подавил улыбку.

– В чем именно проявлялась напряженность?

– Много всего произошло. Это все ново для меня, я словно попала в другой мир. – Вайолет ни на секунду не прерывала зрительного контакта с юношей.

– Ты ходишь на сеансы к Доктору Хейзу?

– Да. – Вайолет улыбнулась. Тейт тоже.

– Он говорит, что ты почти не общаешься с ним.

– Я не привыкла выговариваться незнакомым. Мне тяжело.

– Но здесь же ты говоришь.

Вайолет снова улыбнулась. Тейт облизнул губы.

– Хорошо, Вайолет, мм… – психотерапевт попыталась подобрать слова. – … а твой психиатр уже сказал тебе о твоем… так сказать диагнозе?

– Да.– Вайолет потупила взор, нервно пряча кисти рук, натягивая рукава кофты.

Flashback.

_________

–Итак, Вайолет, – Доктор Хейз бодро улыбнулся, сцепляя пальцы на поверхности стола. – как у нас дела сегодня?

– Судя по Вашему настроению, произойдет что-то интересное, я права? – с наигранным волнением произнесла Вайолет.

– Хм, – мужчина прищурился.

– Хм – значит да? Вы вообще-то на прошлом сеансе обещали мне что-то рассказать. – девушка вскинула брови. – Я слушаю.

Психиатр улыбнулся и закопался в бумажках, перебирая листы.

– Вайолет, ты знаешь свой диагноз?

– Диагнозы ставят больным. Причем тут я?

– А как же психические расстройства? Это точно такие же заболевания, как например проблемы с печенью или сердцем.

Вайолет вздрогнула. Мужчина нашел то, что искал и вытащил лист с напечатанным текстом.

– Держи, – Доктор Хейз протягивал ей его на пару с шариковой ручкой.

– Что это? – недоверчиво поинтересовалась Вайолет, принимая бумагу и письменные принадлежности.

– Поставь галочки возле тех симптомов, которые, как ты считаешь, были у тебя до попадания в клинику. За день, неделю, пару месяцев – это не важно, главное отвечай честно, слышишь меня?

Вайолет оторвала взгляд от листа. Психиатр был серьезен.

– Окей, окей, – расширила глаза девушка, щелкая ручкой и возвращаясь к изучению содержимого бумаги. Написанное заставило ее сглотнуть. От ног словно отлила вся кровь, стало холодно, будто разом открыли все окна в здании.

Преобладание унылого настроения на протяжении дня или в течение многих дней.

Агедония – отсутствие интереса ко всем или большей части видов деятельности либо удовлетворения от нее.

Существенная потеря или, наоборот, значительное увеличение веса, пониженный или повышенный аппетит.

Бессонница или чрезмерный сон.

Ощущение беспокойства или, наоборот, вялости.

Усталость или нехватка энергии.

Чувство собственной незначительности или непомерной вины.

Трудности с концентрацией и фокусировкой внимания.

Часто повторяющиеся мысли о смерти или самоубийстве.

Вайолет закусила краешек губ, колдуя с ручкой.

Наконец листок был передан обратно психиатру, а девушка снова подтянула ноги к себе, сгибая их в коленях.

Мужчина внимательно изучал результат, постоянно покачивая головой, как бы подтверждая собственные мысли. Затем он перевел взгляд на Вайолет, потрясывая листком.

– Ты догадываешься, симптомы чего именно здесь были перечислены?

– Депрессии.

На губах доктора на мгновение появилась улыбка. Но лишь на мгновение. Мужчина повернул лист текстом к Вайолет, держа его за края пальцами.

– У тебя была тяжелая депрессия, Вайолет.

Девушка в недоумении свела брови.

– Б-была? Но…

– …тебе уже лучше. Я не говорю, что ты здорова, но у тебя сейчас что-то вроде второй жизни: ты учишься заново существовать.

– Я не…

– … Вайолет. – прервал ее психиатр. – Взгляни, ты пометила каждый из этих симптомов. – Доктор Хейз мимолетно взглянул на листок. – Кроме последнего…

Вайолет кашлянула.

– Ну… это вроде как очевидно.

– И ты все равно не веришь, что у тебя была депрессия?

– Да верю я, верю, – Вайолет снова расширила глаза.

Мужчина усмехнулся, откидываясь на спинку кресла.

– Наш сегодняшний сеанс. Ты говоришь со мной, реагируешь. Это прогресс.

– Просто мне интересно то, что Вы говорите. Психопатология – это довольно любопытно…

– Полностью с тобой согласен.

Вайолет прищурилась.

– Почему Вы не излагали мне этого всего раньше? Целая неделя прошла.

– Ты не разговаривала со мной, а в таком случает процесс выявления диагноза несколько затягивается. Я наблюдал за тобой. Все: твоя мимика, жесты, реагирование на барабанящие по окну дождевые капли, поза – абсолютно все помогало мне. Теперь же я могу подобрать для тебя ту методику, которая окажется наиболее эффективной.

– Но я все равно должна посещать групповые сеансы?

Мужчина выдохнул. Его темные усы смешно дрогнули.

– В группе ты наблюдаешь за поведением остальных, ты как бы вливаешься в окружающий тебя коллектив, со временем осознаешь, что они так же одиноки, какой и ты себя считаешь, и вот тогда, с осознанием проблем друг друга, наступает доверительная стадия, пойдет взаимная поддержка и стремление выслушать.

– Как… – Вайолет недоуменно облизнула губы, – как это возможно, чтобы меня поняли психи?

– Вайолет, милая, «психи», как ты их называешь, ищут поддержку у таких же других «психов», они сторонятся обычных людей, видят в них угрозу для себя, а тут уже срабатывает защитный инстинкт «человек и змея».

– Змея кусает только если чувствует опасность… – словно самой себе прошептала Вайолет, понимающе кивая.

__________

– У меня депрессия, – выдавила девушка.

– Все хорошо, – тепло отозвалась доктор Мур, возвращая Вайолет из мира воспоминаний. – У тебя есть идеи, почему это произошло? Каковы были предпосылки?

Вайолет поджала нижнюю губу, обращая свой взор на Тейта. Тот оторвался от спинки стула, слегка подавшись вперед.

– Все, что окружало меня, доставляло неописуемую боль. В детстве я жила с мыслью, что все впереди, что потом будет лучше. Но лучше не становилось. А когда родители совсем рассорились и занялись своими проблемами, я оказалась одна, – Вайолет замолчала. Тейт кивнул, говоря, что она молодец. Девушка благодарно улыбнулась и продолжила. – У меня… у меня нет друзей. Все надежды свалились в какую-то темную пропасть, и мне было одиноко, я ощущала себя беспомощной. Я ненавидела это чувство и я просто… просто хотела уйти, убежать от этого, – пальцы сжимали края рубашки.– Мне не нравилось кем я становилась и… – Вайолет снова опустила взгляд на руки. – … последние дни, до маминого отъезда, по утрам я спускалась вниз и натыкалась на родителей. Мама смотрела на меня и все время задавала один и тот же вопрос: «Чего ты такая злая?». И мне хотелось рыдать, кричать и ломать все предметы, что стояли рядом, потому что, черт возьми, я не была злая, я была… была на грани самоубийства, но даже она… даже мама не могла… не хотела заметить такой очевидной вещи. – Вайолет заплакала, утираясь и пряча лицо за рукавом. – Можно я…

– Да, да, конечно, иди умойся… – озабоченно докончила ее фразу Доктор Мур.

– Я провожу, – Тейт вскочил с места и, не дав психотерапевту времени на ответ, уже придерживал для Вайолет дверь.

***

And it’s all fun and games,

‘til somebody falls in love,

But you’ve already bought a ticket,

And there’s no turning back now.

– И почему ты не можешь присутствовать на моих сеансах с Доктором Хейзом? – сидя возле ванной у администрации, Вайолет держала в руках коробку, медленно вытаскивая один за другим бумажные платочки, рассеянно отпуская их и глядя, как те медленно приземляются на пол. Тейт заботливо поднимал упавшие платки с коворлина.

– Тогда психиатра можно будет смело увольнять, – улыбнулся юноша. Вайолет издала смешок. – Ты большая молодец, что смогла высказаться.

– Без твоей помощи я бы и рта не раскрыла, – девушка нахмурилась. – Почему она спрашивала меня обо всем этом? Другие несут какую-то муть, а я отвечала на вопросы о предпосылках депрессии. Я всегда думала, что на таких сеансах люди выслушивают и поддерживают друг друга.

– Это зависит от вида групповой терапии. Ты попала в группу к тем, кто из психиатрии, причем у них серьезные травмы и отклонения. Сама подумай, им не подходят стандартные методы лечения, пока что требовать от них выслушивания чужих проблем все равно, что приказать стене двигаться.

Вайолет слегка улыбнулась.

– Нам стоит вернуться?

Тейт взял у девушки из рук несчастную коробку, опустевшую еще минуту назад, и отправил ее в мусорку, к горе белых платочков.

– Тебя все еще что-то гложет. Пока не расскажешь, я никуда тебя не отпущу, – Тейт снова вызвал улыбку на ее губах.

– Все эти дни я думала, что нахожусь в обычном отделении клиники, среди пациентов со стандартными ранениями и ушибами. Но, оказывается и я в психиатрии…

– Кто тебе это сказал?

– Доктор Хейз пояснил, что мест в вашем крыле не хватает. Да и к тому же я не глупая: сложить все факторы и получить ответ. Два плюс два – четыре.

Тейт поджал губы.

– Твоя мама знает?

Вайолет подняла взгляд.

– Ч-что я здесь?

– Нет, о том, что несостоявшихся самоубийц кладут в психушку, – оба коротко засмеялись. – Конечно я говорю о тебе.

– Не-не знаю, – Вайолет улыбнулась от того, как именно Тейт вскинул брови. – Просто отец сказал мне, что хочет сам ей об этом рассказать, поэтому собирается в ближайшее время во Флориду. Моя мама сейчас там со своей сестрой. Папа оставил мне ее телефон, но, когда я попыталась позвонить, то дважды попала не туда.

– Ты думаешь, твой отец нарочно?

– Думаю да. Хотя мне все равно. Знаешь что первым делом воскликнет моя мама, когда узнает? Что я пыталась подражать героиням из книг или поэтессам. Сильвии Плат к примеру. Ты представляешь, как тяжело жить в семье, в которой каждый твой шаг и каждый поступок оценивают, как копирование кого-то? Словно я действительно жила под стеклянным колпаком осуждения и неодобрения. Мне кажется, что ей проще думать, что все это просто влияние извне, чем признать, что у меня действительно проблемы.

Тейт взял девушку за руку, сжимая ее холодные тоненькие пальчики, дабы хоть немного согреть.

– Ты не из тех, кто копирует. Слишком сильно в тебе развита индивидуальность.

Вайолет смутилась, улыбнувшись.

– Хотя знаешь, когда я еще не понимала, что я на грани, я была в замешательстве: не было аппетита, зато была бессонница, читая учебники не могла сосредоточиться, все отвлекало, я подолгу перебирала таблетки, найденные у отца. Ну знаешь, просто открывала баночку снотворного и высыпала содержимое на постель, рассматривала их и все думала, может принять одну, чтобы хоть немного поспать? Пересчитывала их. Ровно тридцать две, как сейчас помню, – Вайолет неосознанно обхватила живот. – Я не понимала, что происходит и действительно сделала, как героиня Сильвии – накупила книг по психопатологии, искала ответы, старалась сверить симптомы с моими… постепенно до меня доходил весь ужас происходящего, а потом… потом словно меня переклинило…