Текст книги "Гори, гори, моя Звезда (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Нет, прошу тебя, – застонал Орофер, чувствуя, как пальцы Ороднора принялись ласкать восставший помимо его воли орган и спустились ниже, ощупывая мошонку, чувствительное место под ней и, наконец, прикоснулись к его отверстию…

– Ты – мой… – тихо шепнул вслух нолдо и настойчиво потянул вниз штаны, что были на Орофере.

Тот прикрыл глаза в предвкушении, сам не зная чего, и напрягся, сжимая в кулаках покрывала. Мороз прошел по телу.

И вот оно – ощущение сладкого покалывания в ступнях и приятной усталости в мышцах бедер, за которым последовало яркое удовольствие… Язык Артанаро обводил кромку головки пульсирующей от желания плоти, а пальцы сжались вокруг основания, совершая плавные движения вверх-вниз.

– А-ах, – вырвалось само у Орофера.

Не в силах сдерживать себя, он запустил пальцы в темные волосы на макушке своего голдо, стараясь лишь нежно гладить его голову, не причиняя неприятных ощущений. Хотелось направить ее, сделать так, чтобы его рот вобрал его глубже, до основания, чтобы он двигался, массируя и погружая во влажное тепло, создавая и усиливая трение.

Одна ладонь Артанаро оглаживала низ живота с напряженными мышцами, сокращавшимися в такт его движениям, другая продолжала двигаться вместе с его ртом и языком, сводя с ума, вынимая душу из тела.

При этом голдо неустанно шептал в госанна о том, как Орофер красив, как он хорош, как нежна его кожа, как совершенно хроа и как Артанаро нравится доставлять ему удовольствие.

Не вынеся волны нахлынувшего на него наслаждения от этого шепота, от страстных ласк, от языка и рук Артанаро и от сознания его близости и невероятной доброты, которой, как он считал, он был недостоин, Орофер почти против воли болезненно застонал и излился во влажное тепло рта возлюбленного, прикусив собственное запястье, чтобы не закричать.

Когда все кончилось, Артанаро взглянул на него с кроткой и довольной улыбкой, от которой Орофер пристыженно прикрыл глаза. Он понял, что Ороднор не желает останавливаться. Нолдо проворно стащил с Орофера штаны, стянул через голову шелковую рубаху, поцеловал в губы и лег на него сверху так, что его бедра оказались между ног любовника.

«Посмотри на меня, посмотри же… – шептал он в госанна. – Я хочу знать, что ты разрешаешь мне…» И Орофер послушно приоткрыл глаза, встретившись взглядом с сияющими, словно два крупных серо-голубых брильянта, глазами Ороднора. Несколько мгновений они лежали недвижно, глядя друг на друга, и каждый читал что-то во взгляде другого.

– Обними меня… – снова попросил Эрейнион.

– Да, – выдохнул Орофер, смыкая руки на его гибкой спине. Кожа на ней, казалось, пылала.

Сам Владыка синдар тоже пылал каким-то безумным пламенем, которое вновь сумел зажечь в нем Артанаро. Он не чувствовал боли, из-за которой беспокоился его любовник. Если она поначалу и была, то Орофер просто не заметил ее, или посчитал, что заслужил, и воспринял как должное. В его ощущениях был лишь Ороднор с его аккуратными движениями, с его горячей шелковистой кожей, с темными прядями длинных волос, касавшимися груди и живота, с даримой им нежностью безостановочных поцелуев, которой так недоставало в его одинокой жизни.

Принимая его, лежа под ним, он чувствовал, что меняется. Голдо словно возвращал ему отданную для его исцеления жизненную силу, а может быть, делился с ним своей силой. Теперь Орофер понял, что у него ее было в избытке, но Потомок Королей предпочитал не выставлять свою силу напоказ.

Каким-то непостижимым образом он смог сделать с Орофером то, что не было под силу иному. Артанаро смог сделать так, чтобы Орофер вновь ощутил ту первоначальную радость от проживания Вечности, которую чувствовал за заре своей жизни, когда жил при дворе Тингола и был окружен заботой и вниманием Торил и ее подруг.

Владыке Эрин-Гален, лежащему в пьянящих объятиях Эрейниона, казалось, что он тоже превратился в звезду. Он представлял себя яркой кометой, со скоростью мысли пересекающей купол Гилтониэль и оставляющей позади себя длинный шлейф из искрящихся серебром крупинок.

«Тебе хорошо?» – услышал Орофер в госанна его голос.

Нельзя было словами выразить то, что он испытывал, а потому он не мог ответить, охваченный ощущением всепоглощающего счастья, о существовании которого даже не подозревал.

«Я никогда не был так счастлив…» – снова раздалось в госанна.

И тут же синда услышал, как Ороднор коротко вскрикнул. К его крику почти сражу же присоединился протяжный, хриплый стон, издаваемый самим Орофером.

«Это похоже на смерть…» – отчего-то подумалось ему. И мысль эта была последней. За ней наступило безмолвие. Оба они лежали без сил, стараясь восстановить дыхание, обливаясь потом от исходившего от тел нестерпимого жара.

Перед глазами Орофера вспыхивали и мгновенно гасли сияющие ярко-белым светом звезды.

========== Часть 9 – Возвращение домой ==========

Комментарий к Часть 9 – Возвращение домой

Yonnin (синд.) – Сын мой

Melledhil (синд.) – любимая, возлюбленная

Lindon (кв.) – Земля, наполненная музыкой. Поющий край.

Настало утро. Солнце теплом своих лучей проникало в щели между портьерами. За окнами дома на дереве, где они провели ночь, стояла прекрасная весенняя погода. Птицы праздновали и воспевали весну, щебеча на все голоса еще с предрассветных сумерек.

Медленно открыв глаза, еще не понимая, где он и что с ним, Орофер почувствовал тепло и приятную тяжесть – Артанаро тихо спал, положив голову ему на грудь и обняв одной рукой его плечо. Он был здесь, рядом и не собирался никуда исчезать.

Боясь потревожить его сон, Владыка синдар задержал дыхание, прислушиваясь к мерному, едва слышному дыханию спящего у него на груди нолдо.

Прикрыв глаза, Орофер вспомнил обо всем, что было с ним накануне, и дал себе слово, что никогда не потеряет голову, позволив гневу и обиде застить разум. Нет, что бы ни случилось, он никогда не совершит подобного тому, что совершил вчера. Он скорее даст убить себя или позволит сердцу разорваться от боли, но не причинит Эрейниону вреда.

Меж тем, последний шевельнулся, губы растянулись в блаженной улыбке, и Артанаро, сладко вздохнув, потерся щекой о кожу на груди Владыки Эрин-Гален, который уже предвкушал, как пучина повседневных забот и дел вот-вот захватит его, затянув в свой водоворот, вырывая из созданного ими только для них двоих мира.

Наступающий день должен был разлучить их, сделать вновь далекими и чужими навеки. И от этой мысли сердце Орофера начало заранее болеть. Он вздохнул и подумал о том, почему еще не приходил Ферен, а затем вспомнил, что вечером наложил на дверь чары и его слуга при всем желании не смог бы войти к нему. И только он подумал об оруженосце, как снаружи раздался его голос:

– Араннин! – послышалось из-за входной двери.

Ферен тихонько постучал в дверь. Обычно по утрам слуга бесшумно входил в покои еще спящего Орофера, неся в руках корзину с завтраком и сложенное стопкой чистое белье. На этот раз наложенное на входную дверь заклятье помешало этому преданному и расторопному нандо совершить каждодневный ритуал.

– Я еще сплю! – хрипло отозвался Владыка синдар.

– Вас зовет к себе Владыка Амдир! – голос Ферена звучал взволнованно. – И я принес завтрак…

Беспокойство оруженосца казалось вполне понятным – он привык присутствовать при пробуждении Орофера, заботиться о том, чтобы Владыка был сыт и безупречно одет. Сейчас входная дверь была зачарована – его явно не желали впускать… А ведь Ферен как никто другой знал, что за его господином никогда не водилось привычки запираться на ночь.

– Оставь его у двери и ступай к Амдиру! Скажи – я скоро буду! – почел нужным крикнуть, приподнявшись на постели, Орофер.

– Да, Араннин! – ставя корзину у двери, ответствовал Ферен, привыкший быстро и с точностью выполнять приказы.

– Я голоден, – зарываясь в скомканные простыни, сонным голосом проговорил Артанаро.

Когда Орофер возвратился в дом с корзиной, где был его завтрак, нолдо встрепенулся и сел на ложе, укрывшись простыней. Среди вороха одежды, принадлежавшей Владыке Эрин-Гален, для него нашлись рубашка и штаны. Орофер не хотел, чтобы голдо надевал то, в чем был вчера. Это могло напомнить о том, о чем ни один из двоих вспоминать не хотел.

Уселись завтракать за стол в столовой. Ороднор внезапно сорвался с места и прибежал со своей сумкой, из которой достал принесенную вчера вечером еду, и бутылкой неизвестного напитка.

– Это лимпэ – напиток силы! – улыбаясь и откупоривая бутыль, говорил он. – Выпей и почувствуешь себя так, словно заново родился.

– Мне нужно идти, – отвечал Орофер, протягивая стакан.

– Да, мне тоже, – опустил взор Ороднор, наполняя его.

– Сядь рядом, – позвал синда.

После всего, что случилось меж ними, он не знал, как говорить с Артанаро и стыдился этого, желая, однако, чтобы голдо побыл еще немного рядом с ним, последние мгновения, прежде чем разлучиться.

И Ороднор, похоже, почувствовал охватившее Орофера смятение, проворно налил себе в стакан лимпэ и уселся рядом, прижимаясь бедром к бедру Владыки синдар.

Они молча поглядели друг на друга, пригубив каждый свой напиток, и одновременно потянулись, чтобы тесно обняться. Близость Ороднора будоражила кровь. Орофер глубоко вздохнул.

– Приезжай сюда на неделю с началом осени, к открытию сезона охоты, – вдыхая запах темных волос Владыки нолдор, молвил его возлюбленный.

– О, я приеду, – тут же отозвался Эрейнион, – если ты обещаешь, что мы будем вдвоем…

В ответ Орофер лишь крепче прижал его к себе, блаженно прикрывая глаза, припадая губами к теплой шее Ороднора.

Одевшись, Орофер вышел из дома и направился в дом-дворец Келеборна, где, как он знал, гостили Амдир и Амрот. Его голдо оставался еще внутри, когда Аран Эрин-Гален покидал жилище, сказав ему, что уйдет через некоторое время, дабы избежать лишних взглядов и пересудов.

На душе Владыки синдар и лаиквенди стало легче. Теперь он мог надеяться на новую встречу с Ороднором. Всего через полгода они смогут вновь увидеться и провести целую неделю вдвоем. Сентябрь в Лотлориене бывает очень теплым и погожим, и они будут наслаждаться красотой осеннего леса с его хрустальным воздухом, совместной охотой, приготовленной на костре дичью и друг другом.

Кроме того, вечером должно было состояться официальное прощание, где они пожмут руки в последний раз перед разлукой.

– Ах, меллоннин, – приветствовал его Амдир, сидевший, склонившись над столом, за изучением каких-то бумаг в компании Амрота и нескольких советников, – наконец-то, ты здесь! Ты готов? Вечером отправляемся! – аваро поднял взгляд на вошедшего Орофера и его губы странно искривились, будто он пытался удержаться от улыбки, а брови поползли вверх.

– Доброе утро, – произнес Орофер, оглядывая компанию.

Все посмотрели на него. У Амрота даже рот приоткрылся от читавшегося на его лице удивления.

– Йоннин*, господа, – обратился Малгалад к сыну и советникам, – оставьте нас с Владыкой Орофером наедине. Нам необходимо обсудить важное дело.

Никто не сказал ни слова. Амрот и советники вышли. Амдир запер за ними дверь, взглянул на Орофера и покачал головой.

– Меллоннин, – ухмылялся, стараясь не встречаться с ним взглядом, аваро, – я вижу – ты словно заново родился…

– Не понимаю… Что такое? Почему ты так смотришь и почему смеешься? – раздраженно спросил Орофер.

– Просто жду, когда ты назовешь мне имя королевы Зеленолесья… – едва удерживаясь от смеха, молвил Амдир. – Это, должно быть, настоящая любовь, эх-эх. Я и не думал, что местные девы такие… – он замялся, – несдержанные в проявлении своих чувств…

– О чем ты?! – начиная сердиться, допытывался синда.

– Подойди к зеркалу, – пригласил Малгалад, жестом указывая на больше зеркало в золоченой раме, – И посмотри, как она разукрасила тебя этой ночью.

Орофер вспомнил, что одеваясь в спешке, чтобы скорее поспеть к ожидавшему его другу, не посмотрелся в зеркало. Он вообще забывал о зеркалах и всем на свете, когда рядом был Ороднор.

Сейчас из зеркала на него смотрел растрепанный, небрежно одетый эдель с ярко алеющими щеками на белокожем лице, распухшими, потемневшими губами и багровеющими следами зубов и страстных поцелуев по всей высокой шее.

Прикрыв глаза, Орофер произнес:

– Лучше помоги исцелить это…

– Сейчас, – и Амдир прикоснулся к его коже под подбородком. – Вот, уже лучше. Но, ты знаешь, я не так силен в магии исцеления как ты, – улыбнулся аваро. – Прости, что потревожил так рано, но мне хотелось обсудить на трезвую голову это дело.

– Да, мелдир, – Орофер уселся в одно из кресел у стола. – Я, кажется, знаю, как можно было бы решить в нашу пользу вопрос командования войсками.

– Неужели? Надеюсь, ты поделишься со мной твоим планом? – Амдир приподнял бровь. – Раз уж мне не дано узнать имя твоей мелледиль*…

– Амдир! – воскликнул Орофер. – Хватит! Нет никакой женщины!

– Понятно, мелдир. – обиженно взглянул на него Малгалад. – Тогда рассказывай, что ты придумал, – и он сел в кресло напротив друга.

– Я думаю, что мог бы уговорить его, убедить вычеркнуть из соглашения тот проклятый пункт и предоставить командование войсками Лориена и Эрин-Гален его владыкам и военачальникам.

– Убедить? – прищурился Амдир, – Друг мой, ты не хуже меня понимаешь, что убедить Элронда…

– Пэрэдель здесь ни при чем! Он лишь был выбран в качестве переговорщика, чтобы с самого начала оказать на нас возможно большее давление. Я говорил о том, чтобы попытаться убедить Гил-Галада.

– Убедить Эрейниона? – удивленно переспросил Амдир. – Но с чего ему уступать?

– Как ты видел, ему недостает характера, чтобы самому вести переговоры и настаивать на своем, – продолжал свою мысль Орофер, – Мы можем этим воспользоваться. Я почти уверен, что смогу найти слова, чтобы убедить его отступиться от командования нашими воинами.

– Должен признаться, друг мой, эта задумка не кажется мне дальновидной, – нахмурился Амдир. – Владыка Эрейнион мягок и сердечен в обхождении, это верно. Но я наслышан о его талантах политического и военного стратега. Недаром он смог одержать столько славных побед в Войне Гнева. Это умный и расчетливый эдель, прекрасно знающий, чего добивается. Во время войны в Эрегионе и осады Имладриса он имел дело с Ненавистным и одержал победу. А значит – он знает, как можно сокрушить его. Не стоит обманываться его кротким видом и приятной улыбкой, меллоннин.

Внимательно слушавший друга Орофер задумался. То, что говорил о нем Амдир, так разительно отличалось от сложившегося в его мыслях и ощущениях образа Эрейниона. Аран синдар невольно подумал о том, что его Артанаро и Владыка Линдона – двое разных эльдар.

– Но если я попытаюсь поговорить с ним, вреда не будет… – задумчиво проговорил он.

– Не уверен, – тут же отозвался Малгалад, – Я тебя знаю не первое столетие и, признаться, твой сильный характер и излишняя горячность могут сослужить плохую службу при таком разговоре, если он состоится. И, если быть честным, я не вижу, какими доводами можно было бы убедить Гил-Галада.

– Так ты хочешь позволить ему командовать нашими воинами, раз он, по-твоему, такой искусный стратег и полководец? – глаза Орофера блеснули недобрым огнем.

– Я не сказал этого, – возразил ему Амдир.

«Он не может сложить два и два» – подумал Орофер.

– Мелдир, я учту все, что ты сказал сейчас, и постараюсь сдерживаться при беседе, – решил пойти на хитрость синда. – Я хочу поговорить с ним, и уверен, что смогу найти слова…

– Ты еще и редкостный упрямец, Орофер, сын Эльмо, – улыбнулся аваро, – Надеюсь, что ты, действительно, сможешь найти их, друг мой, и надеюсь еще, что твоя десс поможет тебе в этом, смягчив твой нрав…

В ответ Орофер сурово глянул на него и сжал губы в струну.

– Ладно, ладно – нет никакой женщины, – рассмеялся Амдир. – Обещаю, что не буду больше спрашивать, а дождусь, пока ты сам расскажешь мне о ней.

Ладонью прикрыв глаза, сдаваясь, Орофер кивнул.

А дальше был тихий прощальный ужин, на котором, помимо делегаций союзников, присутствовали только супруги-хозяева, их дочь и приближенные. Галадриэль привычно блистала золотом волос, белизной улыбки и брильянтами, усыпавшими платье. Лорд Келеборн сиял довольством от сознания собственной важности. Его дочь не улыбалась, как накануне вечером, но лишь кротко взглядывала иногда на Лорда Имладриса, занятого серьезными разговорами с советниками Амдира и союзниками из эдайн.

Все, казалось, были спокойны и разъезжались в свои уделы, довольные друг другом, чтобы готовиться к великой войне. Именно подготовка к ней стала главной темой вечера за столом в обеденной зале.

Владыка синдар почти не принимал участия в общей беседе и старался как можно реже взглядывать на сидящего почти напротив него Нолдарана. Тот тоже не был особенно склонен к спорам и обсуждениям тем вечером, сидя в своем королевском венце, рассыпавшем снопы искр от крупного сапфира в окружении брильянтов.

Время от времени кто-либо из эдайн Гондора и Арнора обращал к Потомку Королей вопрос относительно закупки у наугрим вооружения, размещения войск в стенах и укреплениях Имладриса, организации поставок продовольствия сражающемуся с орками в Ост-Гилиате гарнизону Владыки Анариона и так далее. Эрейнион терпеливо и подробно отвечал. Все слушали его с подобающим вниманием. Его голос был приятным, гулким, но взгляд казался усталым.

После раннего ужина союзные делегации, сопровождаемые принимающей стороной в лице Серебряного Лорда, Леди Галадриэль, Леди Келебриан и группы дев, вышли на площадку перед воротами в удел Келеборна.

Во время прощания говорилось даже больше ничего не значащих вежливых слов, чем при встрече. Орофер поблагодарил кузена и его супругу за оказанный прием, пожал руки Элронда, главы гондорцев, лидера арнорцев, подошел к Гил-Галаду. Тот приятно, чуть смущаясь, улыбнулся, пожал руку Орофера, сказал, как он был рад встрече и успешному завершению переговоров и как высоко ценит союзничество с Эрин-Гален, пожелав доброй дороги.

– Благодарю, доброй дороги, Нолдаран… – проговорил в ответ Орофер.

Его приводила в замешательство и отчего-то ранила способность Эрейниона казаться совсем чужим, когда они были не одни. Разумеется, Владыка Зеленолесья понимал – Ороднор лишь хочет избежать огласки и пересудов, и это было абсолютно правильным желанием. И все же Нолдаран был так убедителен в своей отстраненности, в своей чуждости, тем самым заставляя Орофера сомневаться в искренности своих слов и в те моменты, когда они были наедине.

– Вы всегда можете рассчитывать на меня, – ободряюще сказал Эрейнион и, не дожидаясь ответа, поспешил к своим.

«Будь уверен, я приеду сюда в начале осени…» – прошелестело в госанна, когда Нолдаран уже отошел на некоторое расстояние к ожидавшему его слуге, державшему под уздцы его лошадь.

«Я буду ждать…» – ответил синда, отвернувшись, чтобы не смотреть на то, как Артанаро, в сопровождении Элронда и свиты выезжает за ворота.

– Рада, что ты не пожалел о своем приезде, – подплыла к нему с улыбкой Галадриэль, протягивая руку для прощания.

– Это так, – улыбнулся он в ответ, склоняясь к ее руке.

«Я хочу вернуться в эти места с началом осени»

«Мы всегда рады тебе, Владыка Эрин-Ласгален»

«Найди для меня уединенный дом где-нибудь в чаще. Я собираюсь охотиться и желаю жить вдали от суеты»

Она кивнула и улыбнулась.

«Обещаю, тебе не придется участвовать в совместных пикниках и выносить долгих разглагольствований Лорда Келеборна»

Отклонив предложение Амдира отправиться вместе с ним и Амротом в Карас-Галадон, столицу Лориена, Владыка Орофер во главе своего отряда направился прямиком обратно в свой замок на юго-востоке Зеленолесья.

Верный Ферен следовал на своей лошади чуть позади коня, на котором ехал его господин.

Чтобы отвлечься от собственных мыслей, Орофер жестом приказал нандо поравняться с ним и, когда тот подъехал ближе, спросил:

– Тебе понравилось в Лориене?

– Очень, Араннин, – довольный возможностью говорить с Орофером, отвечал Ферен, – Но я рад, что мы возвращаемся. Дома все вновь станет по-прежнему.

– По-прежнему уже ничего не будет, – возразил Орофер, – Разве ты не знаешь, что мы заключили союз с голодрим и эдайн, и теперь будем готовиться к войне?

– Знаю, мой Владыка, – кивнул его слуга, – Но я тосковал вдали от дома и счастлив вернуться туда.

Позавидовав Ферену, его господин подумал о том, что ему совсем не хочется возвращаться. У него даже проскользнула шальная мысль о том, чтобы, спустя три тысячи лет, снова перейти Синие Горы и посетить Южный Оссирианд. Каким сделался этот «Поющий край»* сейчас? Должно быть, он все также зелен и прекрасен, как в те далекие дни, когда они с Амдиром и многочисленными приятелями охотились в его лесах, купались в его реках, дышали его воздухом, живя там, где теперь живет и царит Артанаро.

«Если и возвращаться домой, то только туда, в Линдон…» – вздыхая, думал Орофер.

========== Часть 10 – Весна, лето, осень… ==========

Лис и его супруга встретили Владыку синдар радушно и, как ему показалось, с облегчением от груза ответственности за королевство.

Тэран-Дуиль с жадностью слушал рассказы Ферена и других приближенных отца о ходе переговоров и по окончании повествования задал венценосному родителю с дюжину вопросов, повторив свои сожаления о том, что самому ему не довелось присутствовать при таком знаменательном событии, как заключение союза с голодрим и эдайн.

Орофер старался держаться с привычной гордой невозмутимостью, хоть это и удавалось ему лишь тогда, когда он был окружен родичами и придворными. Оставаясь один в своих покоях или тронной зале дворца, Аран синдар и лаиквенди неизбежно возвращался мысленно в Лориен, снова и снова воскрешая в памяти встречи с Артанаро. А когда он думал о правителе Линдона, спокойствие оставалось лишь в виде маски, застывшей на красивом бледном лице. Трудно было удержаться от того, чтобы тайно, посреди ночи, не прикасаться к себе, не ласкать, воображая, что это тонкие пальцы Артанаро касаются чувствительной кожи промежности, слегка сжимая мошонку, гладя под ней, аккуратно массируя вокруг отверстия, погружаясь внутрь…

Открытая улыбка, звонкий голос, сияющие, искрящиеся радостью, светло-серые глаза в пушистых, длинных ресницах, тонкий, гибкий стан, розовато-молочная, шелковая на ощупь кожа, блестящие, чуть волнистые, темно-каштановые волосы до поясницы, мягкие губы, сладкий, нежный рот, чуть покатые мужественные плечи, аккуратные, ласковые ладони, стройные ноги, сильные бедра, округлые ягодицы и то, тесное и манящее, что скрывалось между ними, – все это был он, Сияющая Звезда. Все это по отдельности ничего не значило, но сложенное вместе, представляло для Орофера истинное совершенство, венец гения сотворившей эльдар природы.

Как и почти все синдар, коренные выходцы из Дориата, он не знал Валар и не верил в Единого творца, полагая, что все сущее было сотворено самой Природой Вселенной, частью которой ему предстояло сделаться, если бы пришлось расстаться с хроа.

Высшие Силы, в лице Элберет и Арана Эйниора, сам Черный Враг, майар – волшебные духи, также были сотворены матерью Природой, являясь, одновременно, и ее наивысшими выражениями.

Торил Мелиан, сама принадлежа к высшим, никогда не говорила о Валар. Наверняка просто не считала нужным. Известно было, что на западе есть земля, куда ушли, жить под покровительством Стихий, многие из эльдар, но в подробности никто не вдавался. Никто из жителей Сокрытого Королевства не считал себя обделенным высшей милостью. У них была Торил, заменявшая, объединяя в своем лице, все прочие божества.

Когда они прибыли в Белерианд, поначалу эльдар из голодрим называли «аманьяр», по названию их родной земли. Позднее, когда вскрылась причина и обстоятельства их появления в землях Тингола, их стали называть «ссыльными» или «изгнанниками», нередко прибавляя «убийцы» в отношении тех, кто принимал участие в братоубийственной резне в Альквалонде.

Леди Галадриэль и ее братья были первыми из заморских князей, кого юный Лорд Орофер, воспитанник Владычицы Дориата и племянник Элу Тингола, увидел во дворце Менегрота. Они показались ему прекрасными, эти загадочные чужеземцы, с трудом изъяснявшиеся на малопонятном языке.

Оказалось, однако, что остальные нолдор, в подавляющем своем большинстве, выглядели совсем не так, как дети его кузины Эарвен. Как-то, охотясь в лесах Оссирианда, принадлежавших авари, юный Орофер, будучи в компании Амдира и нескольких общих друзей, повстречал истинных голодрим-изгнанников – темноволосых, сероглазых, закованных в сталь и серебро, надменных и заносчивых. И все же, даже в их облике он видел черты, говорившие о том, что эти эльдар несли в себе частицу наивысшей благодати, дарованную им от рождения. Они родились в земле, не знавшей войн, не впитавшей в себя крови эльдар, но бывшей пристанищем Высших Сил, каковые и благословили имевших счастье родиться в той земле прекрасным обликом.

Артанаро был рожден в Белерианде. Его мать – благородная Эриен, приходилась родней матери Эльвэ, Ольвэ и Эльмо, а значит, и родней Ороферу. Лишь половина крови Эрейниона принадлежала к нолдор, но эта половина была сильней, чем та, что он унаследовал от матери. Как известно, свою природу эльдар воспринимают от отца. А отцом Артанаро был Нолдаран Фингон, сын Финголфина, которого Орофер никогда не видел. Тот пробыл Нолдараном краткий промежуток в семнадцать лет между Браголлах и Нирнаэт, в которой пал.

Когда Владыка Эрин-Гален вспоминал черты Ороднора, ему думалось, что его голдо похож на отца. И не только потому, что во внешности Эрейниона не было ничего от народа матери, но и оттого, что его черты носили тот же отпечаток совершенства и безгрешности, какой синда разглядел когда-то на суровых лицах прибывших, чтобы покорить их земли, изгнанников.

Время с апреля по август Аран Зеленолесья провел в активной деятельности, отдавая распоряжения относительно начала подготовки регулярного войска. Он взялся с воодушевлением за эту нелегкую и безрадостную миссию. Разговоры о предстоящей войне с приближенными и советниками напоминали об Ородноре и назначенной новой встрече, которой он ждал с таким нетерпением.

Тренировки солдат Эрин-Гален сделались усиленными и почти каждодневными. У наугрим Мглистых Гор закупалось сырье и, частично, готовая продукция для военной кампании. Кавалерия, как и обозы целителей и снабженческой части, нуждались в дополнительных лошадях. Их разведением и выращиванием было поручено заняться Тэран-Дуилю и его свите.

Сам Орофер через доверенных лиц улаживал финансовые дела с гномами и поддерживал почтовую связь с Имладрисом, где подготовку проводили, не считая трехтысячного гарнизона воинов Элронда, объединенные армии Линдона, Арнора и некоторые из полков Гондора. В свое время не пожелавший изучить язык изгнанников, сейчас он стал проявлять к нему живой интерес, пытаясь читать написанные на квенья отчеты советников Пэрэделя.

Причудливые тенгвы напоминали завитки в королевском венце Артанаро, а звучание слов вызывало в памяти его рассказы о Линдоне, чья северная часть была заселена теперь одними нолдор. Хоть Артанаро свободно говорил на дориатском диалекте, родном для Орофера, последнему не хотелось отставать от Нолдарана в том, что касалось знания языков, и он написал Галадриэли, что желает глубже изучить квенья, прося выделить кого-нибудь толкового для его обучения.

Не имея возможности открыто справляться об Ородноре, Владыка синдар несколько раз задавал вопрос через советников в своей корреспонденции с доверенными лицами Лорда Имладриса, относительно «хода подготовки к началу кампании войска Линдона». Ответ неизменно был таков, что «войско Линдона ведет активную подготовку в стенах Имладриса» – ни в какие подробности приближенные Элронда вдаваться не собирались, к великой досаде Владыки Эрин-Ласгален.

В начале июня к нему с дружеским визитом прибыл Амдир. Орофер всегда был рад ему. Малгалад был вхож в его замок, как в собственный, еще со времен, когда оба правили небольшими уделами близ границ Дориата.

Их сыновья были дружны, и Тэран-Дуиль, где мог, наставлял юного Амрота.

Во время своего визита Владыка Лориена лишь вскользь и без особого энтузиазма затронул тему командования войсками, предпочитая обсуждать с Орофером детали боевой подготовки воинов, закупки и изготовления амуниции, запасов необходимого продовольствия и прочие организационные и хозяйственные хлопоты, без которых невозможно ведение войны. Никаких вопросов относительно разговора с Гил-Галадом, о котором они говорили в последний день пребывания в Лотлориене, Амдир не задал.

Его друг был рад такому раскладу. «Когда я все улажу, тогда и придет время сообщить об этом Амдиру…» – думал Орофер.

– Опять едешь в Лотлориен?! – обеспокоенно спросил Лис, когда в конце августа Орофер сообщил, что тому снова придется ненадолго занять место Арана. – Это так непохоже на тебя. Ты же никогда не любил дальние поездки…

– Я должен уладить одно важное дело, – отрезал в ответ Орофер.

– Едешь один?

– Тебя это удивляет? – Владыка синдар сверкнул глазами на отпрыска. – Я пробуду там неделю. Надеюсь, за это время ты сможешь управиться здесь. Спрашивай обо всем Ферена, он в курсе текущих дел и будет при тебе в мое отсутствие.

– Я всего лишь беспокоюсь за тебя, отец, – отвечал Лис. – Охрана никогда не помешает.

– Я сам решу, когда, как и с кем мне ехать, – не терпящим возражений тоном отвечал Аран Зеленолесья. – А твое дело – быть владыкой этого леса и народа, пока я буду отсутствовать. Я рассчитываю на тебя, Тэран-Дуиль.

Вместе с приехавшим из Лотлориена для обучения Владыки придворным стихотворцем и певцом, знавшим квенья, Леди Галадриэль передала карту, на которой было обозначено месторасположение выбранного ею, согласно пожеланию повелителя синдар, уединенного дома, где Орофер смог бы жить и охотиться, не рискуя быть потревоженным кем-либо из местных.

Туда, следуя карте, и направил своего крупного, холеного, белоснежного скакуна Аран Эрин-Гален, выезжая за границы своего лесного государства в первых числах сентября. Он рассчитывал, приехав на место, отправиться искать Артанаро, чтобы привести его в их общее временное убежище.

Почти не отдыхая в дороге, Орофер уже к обеду второго дня пути добрался до отведенного ему Леди Золотого Леса дома среди ветвей крупного платана, стоящего на самом западе владений Келеборна, в живописнейшем месте, в устье речки Нимродэль, там, где она сливалась с протекавшей через весь Лотлориен, чтобы слиться с Андуином Великим, полноводной рекой Келебрант.

Снаружи дом казался обветшалым и запустелым, однако внутри отделка и мебель были новыми, из дерева дуба и ясеня, повсюду были расставлены традиционные лориенские пузатые светильники, от которых с наступлением темноты исходил теплый свет. Всего две комнаты – приемная-гостиная с небольшим камином, к которой примыкала кухня-столовая, где обнаружилась печурка, и спальня с оставленными на широкой, мягкой на вид кровати пестрыми покрывалами и тонкими, вытянутыми подушками в белых хлопковых наволочках.