Текст книги "Гори, гори, моя Звезда (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Не нужно благодарить меня, меллоннин. Я всего лишь следовал голосу разума и сердца, – ответил Аран Зеленолесья.

– Я предлагаю отпраздновать сегодня вечером заключение союза всем вместе. Что скажешь?

– Благодарю, друг мой, но сегодня был тяжелый день. Я немного устал и хотел отдохнуть в одиночестве, – солгал Орофер.

– Ты проводишь один все вечера, – хитро прищурился Малгалад. – Что с тобой, Орофер? Какая из прекрасных нисси* Леди Галадриэли пленила твое сердце?

– Не говори глупостей, Амдир, – засмеялся тот, – За кого ты меня принимаешь, если думаешь, что я развлекаюсь здесь обществом дев?

– За Орофера, сына Эльмо, мой друг, – ухмыльнулся аваро, блеснув янтарными глазами.

Тот лишь со смехом качал головой, не считая нужными дальнейшие объяснения.

Распрощавшись с Амдиром, его сыном и свитой, Орофер отправился в отведенные ему покои. За ним поспевал Ферен.

– Араннин, – начал осторожно слуга, когда они забрались на дерево, где располагался большой гостевой дом – пристанище Владыки синдар, – Араннин, я узнал относительно того голдо, что вы встретили в лесу по дороге сюда…

– Да? И что про него говорят? – деловито осведомился Орофер, снимая парадный кафтан.

– Я спросил у слуги Лорда Пэрэделя, – продолжал Ферен, – среди них нет никого с именем «Артанаро»…

– Что? – переспросил синда, – Повтори, что ты сказал!

– Воина с таким именем среди прибывших голодрим нет. Советник Элронда объяснил мне, что это – благородное имя, его не может носить обычный воин или охотник, – было заметно, как он взволнован.

– Что за чушь! – воскликнул Орофер, – Ну и чье же оно, по мнению этого советника?

– Он сказал мне, что этим именем… – Ферен явно испытывал затруднение в выражении собственных мыслей, – …что это имя, которым нарек своего сына Нолдаран Финдекано…

– Ничего не понимаю! – Орофер отбросил на кровать камзол. – Какой Нолдаран?

– Мне сказали, что это атарессэ* Нолдарана Эрейниона… – молвил, таращась на него, Ферен.

========== Часть 5 – Знакомство ==========

Комментарий к Часть 5 – Знакомство

faer (синд.) – дух, душа

hroa (синд.) – тело, плоть, телесная оболочка

«Атарессэ Нолдарана Эрейниона…» – Орофер замер посреди спальни, тоже вытаращив глаза на потерявшегося от их полубезумного взгляда Ферена.

– Ты уверен, что все правильно понял? – наконец, едва шевеля помертвевшими губами, проговорил Владыка Эрин-Гален.

– Да, мой Владыка, – кивнул слуга. – Могу ли я быть вам полезен сейчас?

– Нет, ступай к себе, – чужим голосом молвил Орофер и присел на кровать.

Его мелко трясло.

Ферен удалился совершенно бесшумно.

Осознание приходило медленно. Голова шла кругом. Дрожь во всем теле не отпускала. В памяти мелькали обрывки сказанных ими фраз, открытый взгляд его светло-серых глаз, его точеный силуэт под струями теплой воды… В ушах раздавался его звонкий смех, а перед мысленным взором стояла эта его морготова улыбка…

Закрыв лицо руками, Орофер старался просто не лишиться рассудка, к чему, он чувствовал, был близок как никогда. Разум отказывался верить в только что понятое им. Встав с кровати, Аран Зеленолесья прошел в столовую, откупорил бутылку вина и жадно припал к горлышку, запрокинув голову.

С каждым глотком в него, казалось, вливается ярость. Осушив бутыль, Орофер со всего размаху швырнул ее об стену напротив. Раздался звон стекла. Его осколки полетели во все стороны, прошивая воздух, словно тысяча маленьких стрел.

Винное пятно темнело на древесной полировке теплого цвета. Несколько алых струек, похожих на кровь, текущую из раны, скатились к плинтусу.

Руки сами сжимались в кулаки. Орофер представил, как сейчас ворвется в покои Келеборна и Галадриэли и учинит обоим допрос с пристрастием, заставив рассказать, что происходит в этом проклятом Лотлориене. Тогда же он спросил себя, знал ли Амдир? Но тут же отрицательно ответил на этот вопрос. Дорогой друг, прибывший после него, не мог знать этого и не поделиться с ним, промолчать, ничего не сказать ему, сделавшись участником заговора.

«Я должен знать наверняка!» – воскликнул он мысленно. Прежде, чем идти к господам города, Ороферу было необходимо услышать это от него самого, убедиться, что ошибки нет, еще раз посмотреть в столь умело лгавшие ему глаза. Да, просто посмотреть еще раз в эти выразительные глаза в длинных черных ресницах и прочитать в них, знает ли он, кто перед ним, или так же, как до этого момента сам Орофер, пребывает в неведении.

Придя на условленное место у источника, он застал Аратанаро спящим. Двигался Орофер всегда абсолютно бесшумно, а потому не потревожил его. Ороднор свернулся на подложенном в качестве простыни покрывале, укрывшись плащом. Рядом с ним лежали четыре уже ощипанных куропаточьих тушки, большая кожаная сумка. Чуть поодаль стояла бутылка красного вина.

Владыка синдар и лаиквенди склонился над спящим, вглядываясь в его лицо. Нолдо спал спокойно, бесшумно вдыхая начинавший делаться прохладным вечерний воздух. Он дышал ровно, погруженный в глубокий сон. Рот был слегка приоткрыт. Веки плотно сжаты. Тело казалось расслабленным.

Орофер тронул его за плечо.

– Ах, это ты, – улыбнулся спросонья Артанаро. – Прости, я ждал тебя и задремал. Ты где-то задержался, а я устал после целого дня в лесу, – он взглянул в каменное лицо собеседника.

Аран Зеленолесья выпрямился и застыл, словно в оцепенении.

– Ферен, – прошептал Ороднор, – что с тобой, друг мой? На тебе нет лица… Ты словно увидел призрак…

Он поднялся на ноги и поравнялся с Орофером, вглядываясь в него. Затем легчайшим прикосновением дотронулся до левой щеки недвижного Владыки синдар. Щеку слегка кольнуло, но ни один мускул на бледном лице не дрогнул.

– Это стекло… У тебя кровь… – недоумевающее шептал нолдо, рассматривая вынутый из щеки друга осколок. – Что с тобой случилось? Ты пил вино? Праздновал заключение союза? – тревога заметалась в его глазах.

– Да, – покачал головой Орофер. – Ты все правильно понял.

– Поэтому ты задержался?

Орофер молчал.

«Нет, он не знает, кто я… И не узнает никогда…» – подумалось ему.

– Я чем-то обидел тебя? Скажи? – допытывался Артанаро, заглядывая в глаза собеседнику.

– Я знаю, кто ты такой, – тихо произнес Орофер.

Весь запал злости, которой он был переполнен, когда шел сюда, моментально улетучился, стоило лишь ему увидеть лицо спящего нолдо.

– Я выяснил это случайно… Нолдаран, – губы произносили это слово, пока он смотрел на стремительно бледнеющего Ороднора, но разум его так и не смог поверить и принять эту новую реальность.

Нолдо низко склонил голову и отступил на шаг.

– Прости… – прошелестело едва слышно в вечернем воздухе.

– Но почему?! – взорвался, наконец, вышедший из ступора Орофер. – Почему ты не сказал мне, кто ты?!

– Прости меня, Ферен! Прости! Сначала я просто решил, что это не имеет значения, а потом… Потом я испугался, что ты не сможешь… Не сможешь говорить со мной, как с равным себе… – его глаза округлились, в них читалось отчаяние.

Смертная бледность покрывала лик, создавая резкий контраст между кожей и темными волосами.

– Кто еще знает о том, что ты здесь?! Зачем это?! Зачем ты прятался?! – кричал синда, шагнув к нему.

– Галадриэль, Келеборн и Элронд! – тоже возвысил голос Артанаро, – Я не хотел участвовать в переговорах. Мне важно было, чтобы Элронд смог сам убедить Орофера и Амдира…

– И ты думал, я не узнаю, кто ты?! – Аран Эрин-Гален почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу.

– Нет, я ничего не думал! Просто не хотел, чтобы это лишило меня возможности видеть тебя, говорить с тобой!…

– Видеть меня?! А зачем ты хотел меня видеть?! Зачем Верховному Королю голодрим видеть слугу из лесных эльдар?!

– Ты не слуга! Твой дух лишен раболепства, ты не пресмыкаешься ни перед кем! Я почувствовал это сразу, как только увидел тебя в лесу. Я захотел стать твоим другом… и… – он с шумом выдохнул.

Ожидавший, что он скажет, Орофер презрительно прищурился.

– Ферен, – наконец, Ороднор решился снова посмотреть в глаза друга, – ты стал дорог мне…

– Что это значит? – уже спокойнее спросил синда, опуская взор.

Артанаро сделал ровно два шага и оказался совсем рядом с ним. Очень близко. Он потянулся к уху Орофера и прошептал:

– Теперь, когда ты знаешь, кто я, и мы больше не увидимся… – он коротко вздохнул, обдавая ухо теплом своего дыхания, – Теперь я могу сказать, что полюбил тебя с первого мига, как увидел…

– Что? – шепнул в ответ Орофер.

Ему показалось, что он не расслышал или неправильно понял услышанное, но когда сразу вслед за этими словами на его щеке запечатлелись мягкие губы, любые сомнения отпали сами собой.

– Ты – грязный искаженец, – мрачно, но спокойно произнес синда и сжал челюсти.

Захотелось выместить на нем свою злость, сделать больно, оскорбить.

– Не смей называть это грязью! – неожиданно резко зазвенел в ответ твердый голос.

Теперь он говорил с ним, как Нолдаран. От улыбки не осталось и следа. Мягкие губы сжались в струну. В глазах сверкнула решимость.

– Это самое прекрасное, что я испытывал за всю мою жизнь! И даже ты не смеешь звать это искажением!

Эрейнион приказывал. Приказывал ему, Ороферу, сыну Эльмо, Лорду Дориата, Владыке Эрин-Гален.

– Пойдем! – синда крепко схватил руку Артанаро чуть выше запястья. – Бери вино, куропаток и пойдем!

Тот послушно схватил с земли сумку, связанные тушки и бутыль, прижимая ее к груди. Заметив это, Орофер вырвал у Эрейниона бутылку и связку с дичью.

– Идем со мной! – он не собирался выпускать пойманную в капкан руку нолдо.

– Куда же? – слабым голосом спросил Артанаро.

– Ко мне, – бросил через плечо Орофер, энергично шагая вверх по ступеням.

Его спутник старался поспевать за ним. Преодолели подъем. Молча пересекли площадку над ним. Вместе прошли по широкой аллее, вдоль которой росли меллорны-жилища, и беспрепятственно добрались до того, который занимал Орофер.

– Лезь наверх! – скомандовал он. – Живее!

Печально взглянув на него, Артанаро, все же, подчинился, карабкаясь вверх по стволу по вырезанным в стволе ступеням-выемкам. Его сопровождающий взбирался сразу следом и вскоре они очутились на площадке-веранде перед входом.

Когда они вошли внутрь, Орофер сначала пропустил Эрейниона и лишь потом зашел сам, плотно заперев дверь и наложив на вход чары, чтобы никто не потревожил их неожиданным вторжением.

Внутри дома горели множество источавших теплый свет светильников. Направившись к камину, хозяин жилища пошевелил поленья, добавил несколько, подул, и огонь разгорелся с новой силой. Дерево затрещало, весело приветствуя его возвращение и делясь своим теплом.

Его гость осматривался по сторонам. На лице его читалось недоумение. Тем временем, Орофер откупорил вино и разлил по двум кубкам. Куропаток он проворно нанизал на обнаружившиеся рядом с камином железные прутья, приспособив их в качестве вертелов.

– Иди сюда, – позвал Орофер. – Надо следить, чтобы не подгорели.

– Где мы? Это твой дом? – Эрейнион присел на корточки рядом с горящим камином, где в огне уже жарились пара тушек, нанизанных одна за другой.

– Да, – коротко ответил синда.

Светильники загорелись ярче, вырывая у темноты все новые участки приемной-гостиной. Взору Артанаро предстали разбросанные тут и там белейшие рубахи тончайшего шелка, чьи воротники и манжеты были украшены жемчужинами. У кресла стояли высокие сапоги черной кожи с крупными серебряными пряжками в виде крылатых коней. На диване красовался оставленный в спешке парадный атласный кафтан, усыпанный сверкающими самоцветами и брильянтами в окружении искусно выполненной золотой нитью вышивки. На столе в глубине комнаты лежал, поблескивая белым золотом, королевский венец Орофера, а рядом с ним расположилась горка из ожерелий и драгоценнейших перстней, которые тот снимал, отправляясь на встречи к источнику.

Заметив их блеск, Артанаро поднялся на ноги и направился к столу. Хозяин дома следовал за ним, ничем не препятствуя гостю с исследовании обстановки. Подойдя, Владыка нолдор протянул руку и коснулся тонкими длинными пальцами блестящих, казавшихся хрупкими, золотых веточек королевского венца Орофера. Затем изящные белые пальцы скользнули по граням украшающего венец крупного зеленоватого брильянта и тут же отдернулись.

Артанаро поднял взгляд на подошедшего к нему синда.

– Что это значит? – голос нолдо был едва слышен.

Он еще раз посмотрел на венец, потом снова на друга.

– Так ты… – голос дрогнул.

– Да, – покачал головой Орофер, отвернувшись.

Кое-как дойдя до дивана, Артанаро рухнул на него, закрыл лицо руками и из груди его вырвался протяжный стон боли, которую тот ощутил не только в фаэр*, но и в хроа*.

Тогда Орофер выждал немного, взял один из кубков и поднес ему, притихшему на диване.

– Пей! – приказал он и тут заметил, что тело Ороднора охвачено такой же дрожью, что сотрясала его собственное тело, когда Ферен сообщил ему о своем открытии.

Отправившись в спальню, Орофер стащил с постели покрывало и принес его в гостиную, накрыв им низко склоненные плечи и сгорбленную спину Ороднора. Он проследил, что бы тот выпил до дна все вино, что было в кубке, взял его и снова наполнил до краев.

– Вот, пей еще! – опять приказал Орофер.

На этот раз взгляд его гостя был осмысленней, а рука, потянувшаяся за кубком, тверже. Эрейнион осушил второй кубок, отложил его в сторону, плотнее закутался в покрывало и прикрыл глаза.

Владыка синдар не стал тревожить его, давая время успокоиться и осознать открывшийся факт. Сам он занялся куропатками. Первые две уже были готовы, их он выложил на тарелку. Пришел черед двух оставшихся оказаться в огне камина. Подбрасывая поленья, Орофер следил за пламенем. Было тихо. Только треск поленьев и кузнечиков за окнами нарушали тишину позднего вечера.

– Держи, – протянув гостю тарелку с приготовленной куропаткой, сказал Орофер.

Выйдя из забытья, в которое был погружен, Эрейнион принял тарелку и слабо прошептал:

– Там, в моей сумке, есть еще еда…

Орофер потянулся к оставленной рядом с диваном кожаной сумке нолдо. Внутри обнаружились обжаренные овощи, несколько лепешек, баночка с пряным соусом для мяса и фрукты.

Все было разделено и съедено сидевшими рядом на диване Орофером и Эрейнионом почти в полном молчании. Видя, что Ороднор тянется рукой к бутылке из-под вина, где напитка оставалось совсем немного, Орофер запротестовал:

– Хватит тебе вина, лучше ешь, – и он пододвинул ближе к другу тарелку со второй готовой порцией куропаток.

– В горле пересохло, – пожаловался гость, напряженно сглатывая.

Тогда хозяин дома принес ему обычной воды.

– Благодарю, – услышал Орофер, протягивая нолдо полный стакан.

Сам он допил свое вино и тоже налил прохладной воды из кувшина. Еда была приправлена специями, а мясо он щедро сдобрил соленым соусом.

Эрейнион тихонько вздохнул. Владыка синдар взглянул на него, по-прежнему сжавшегося в складках покрывала.

– Выпрямись, здесь не холодно.

Артанаро сел прямо, глядя перед собой.

– Теперь посмотри на меня, – настаивал Орофер, подумавший, что после того, как узнал его настоящее имя, Ороднор ни разу не взглянул ему в лицо.

А ведь раньше казалось, что он глядел только на него во время их встреч, любуясь совершенством черт слуги правителя синдар.

Нолдо повернул к нему голову.

– Разве я хуже Ферена? – насмешливо осведомился его собеседник.

– Нет, – покачал головой Нолдаран. – Для меня ничего не изменилось, – твердо произнес он, будто убеждая лишний раз сам себя. – Кто бы ты ни был, ты – мой друг, и я готов повторить тебе все то, что говорил Ферену, потому что это правда.

– Хм, – ухмыльнулся Орофер. – А улыбнуться мне, как Ферену, ты готов? – и он сам криво улыбнулся.

Улыбка эта вышла горькой.

– Конечно. И улыбнуться, и обнять… – уголки рта Артанаро слегка приподнялись, а руки потянулись к сидевшему рядом хозяину дома.

И эта слабая улыбка на измученном лице, и последовавшее затем объятие, с готовностью поддержанное не менее измученным событиями дня Орофером, стали успокоением для них обоих. Они обнялись не как два владыки. Аран синдар чувствовал, что Ороднор так и остался для него улыбчивым голдо – лесным охотником, упорно не желая перевоплощаться в правителя голодрим, командующего огромной армии, Владыку Линдона Эрейниона по прозвищу Сияющая Звезда.

Меж тем голдо подавил зевок, и Орофер подумал, что им обоим необходимо вымыться и лечь спать. Однако тащиться в купальню не хотелось.

– Пойдем спать, – просто, без тени намёка на что-либо, сказал синда.

На миг в глазах Нолдарана мелькнула тревога, но он с готовностью кивнул. Захватив покрывало, отправились в спальню, где улеглись, не раздеваясь, на широкое ложе. Места на нем хватило бы еще для двоих, поэтому каждый из них мог совершенно свободно разместиться на занимаемой половине.

«Утром. Все утром. – думал Орофер. – А сейчас – спать…» – и он тут же уснул, сам не заметив, как провалился в глубокий сон. Засыпая, Аран Зеленолесья даже не подумал о том, что ему сказал Эрейнион, он лишь успел заметить, что голдо улёгся на бок, прикрыл глаза, подтянул покрывало, которым они укрылись, и тоже крепко уснул.

========== Часть 6 – Сияющая Звезда ==========

Тепло и приятное чувство разливающейся по телу неги было то, что Орофер ощущал, пока пребывал в плену чар сна. Те же тепло и сладкую негу он почувствовал и когда пробудился среди ночи от нежного прикосновения. Артанаро тесно прижимался к нему, лежащему навзничь на постели, осторожно оглаживая рукой его плечо.

– Что? – спросил спросонья Орофер, пытаясь открыть глаза, – Что с тобой?

Вместо ответа его друг навис над ним, приподнявшись на локте, вглядываясь блестящими в темноте глазами в лицо, словно любуясь им, и почти тут же наклонился, прильнув мягкими полураскрытыми губами к губам, целуя.

В другой момент Орофер с негодованием оттолкнул его и любого, кто осмелился бы целовать его подобным образом. Он стал бы кричать, топать ногами, бешено вращать глазами, кипя от гнева. Аран Зеленолесья приказал бы схватить и жестоко покарать искаженца, посмевшего коснуться королевских уст. В другой момент да, но не сейчас.

Сейчас он лежал, весь превратившись в осязание, сосредоточившись на своих ощущениях от прикосновений мягких губ и от близости горячего, гибкого, стройного тела Артанаро. А тот, меж тем, казалось, был не в состоянии оставаться без движения и все теснее прижимался к бедру Орофера, поглаживая сначала его плечо, затем щеку, висок, лоб, голову, проводя вдоль разметавшихся по подушкам длинных серебряных прядей.

– Твои волосы… Они серебряные… – молвил Эрейнион, зарываясь в густые расплетенные волосы друга, вздыхая их запах.

– Просто белые, – глухо отозвался синда, не понимая, почему он это говорит и почему обнимает оказавшегося на нем сверху Ороднора, приглушенно застонавшего в его руках от одного только тесного объятия.

Тогда, крепко сжав Артанаро в тисках своих сильных рук, Орофер усилием перевернулся сначала на бок, а потом и на живот, подминая собой притихшего голдо, ощутившего своим телом тяжесть тела друга.

– А-ах, – снова стон и быстрое, прерывистое дыхание.

Ороднор попытаться выгнуться, извернуться, вырваться, высвободиться. Но нет – Владыка Эрин-Гален держал его крепко, схватив руками за плечи, не позволяя двигаться.

Ороферу хотелось его держать, хотелось почувствовать, что Артанаро обездвижен, что он не может никуда уйти, если он, Орофер, не позволит ему этого.

«Нет, он не должен быть в состоянии даже стонать и всхлипывать!» – решил синда, наклоняясь ниже над своим пленником и еще крепче сжимая того в тиски. Ему хотелось полностью подчинить собственной воле тело друга, подчинить его хроа своему, контролировать каждый его вздох, внимать каждому движению длинных пушистых ресниц, слышать каждое биение сердца в его сильной груди. Чтобы все это было только для него, принадлежало лишь ему, привыкшему властвовать.

«Разрешить себе… Перейти грань…» – подумал Орофер. Сейчас, в тускло освещенной стоящими вдалеке светильниками комнате, увешанной тяжелыми портьерами, это казалось так легко сделать.

Синда особенно сильно сжал запястье полностью обездвиженного Артанаро и навалился на него всем телом. Тот снова приглушенно застонал. Не желавший позволить ему этого, Орофер тут же накрыл своим ртом податливый рот голдо. Он врезался языком внутрь влажного тепла его рта, вбирая в себя мягкие губы Ороднора, так, как изнывавший от жажды посреди пустыни вбирает в себя спасительную прохладную влагу из глубокого колодца – жадно, неистово, торопливо. Желание обдавало жаром, заставляя тело кипеть и плавиться.

Думать об искажении не хотелось. Ороднор был в его руках, под ним, весь полностью в его власти. Он принимал жестокие, требовательные поцелуи и грубые ласки с готовностью, со страстью отдаваясь им, тоже горя зажженным им самим в Орофере пламенем. Чувствовалось, как он стремится поскорее совершенно слиться с другом, стать совсем его, почувствовать в себе тот огонь, что пожирал тело Орофера.

Все ощущения, даримые Артанаро: запах его кожи, его частое, то и дело сбивающееся дыхание, его стоны, с жадностью проглоченные им, жар его сильного, сухопарого тела, лишили Орофера способности думать о чем-либо, кроме самого Эрейниона, отчаянно отвечавшего на каждое движение, на каждый поцелуй и на каждую ласку.

Нетерпеливо раздевавшему его дрожащими руками Владыке синдар чудилось, что Артанаро жарко шепчет «Скорее, скорее, прошу!», сам норовя выскользнуть из одежд, которые Орофер готов был разорвать в клочья, лишь бы ощутить руками и губами горячую кожу Эрейниона, представляя его, стоящего под струями теплой воды в купальне.

Артанаро под одеждой был невероятно гладкий, будто шелковый, и такой совершенный, что у осязавшего его Орофера на каждом вдохе захватывало дыхание. Он чувствовал, что грудь с каждым глотком воздуха наполняется неизведанным прежде ощущением радости от сопричастности к совершенному существу, которое он держал в руках, сходя с ума от его близости, а более всего от кротости, от нежности, с которой Артанаро принимал его. Ведь это такое прекрасное, неземное ощущение – чувствовать себя любимым и желанным тем, кто сам сделался таковым. И Орофер купался в этом бесконечно насладительном ощущении. Первоначальное неистовство его сошло на нет и он, думая об Ородноре, стремился тоже сделать так, чтобы тот почувствовал наслаждение и его любовь, а не одну лишь силу страсти.

И все, что он делал с ним, все ласки и движения казались правильными. Эрейнион был сама чистота, сама красота, воплощение совершенства в любом своем проявлении, в каждом вздохе…

– Ох, – вырвалось у него.

И нолдо вцепился своими тонкими пальцами в плечи Орофера, жмурясь и пряча лицо у того на груди.

– М-м-м… – застонал синда, прикусывая губы и запрокидывая голову.

Восторг и восхищение переполняли. Сделав еще несколько ритмичных движений, Орофер почувствовал, что пик близок. В этот момент Ороднор забился под ним, как если бы пытался вырваться, и тоже запрокинул голову. Глаза его на миг широко раскрылись, но он тут же крепко зажмурил их, издав истошный вопль, от которого внутри Орофера будто что-то разлетелось на сотни и сотни частиц. В глазах потемнело. Наслаждение достигло своего пика. Он ахнул, тоже прогибаясь в спине, чтобы уже в следующее мгновение, обессиленный и абсолютно счастливый, опуститься сверху на расслабленное тело Ороднора и уткнуться горячим лбом в мягкость матраса. Сердце ударялось о ребра и вот-вот готово было разорваться в груди.

Через некоторое время Орофер смог приподнять голову и вглядеться в гордый профиль лежавшего под ним Артанаро. Тот все ещё пребывал в забытьи – глаза закрыты, выражение отрешенного спокойствия на лице, нежный румянец на скулах и капельки пота на бледных висках и точеной шее.

«Люблю…» – прошептал он в госанна лишь одно это слово, тихо вздохнул и обвил руками спину Орофера, чье дыхание постепенно успокаивалось, а сердце замедляло свое отчаянное биение.

Установилась абсолютная тишина. Они недвижно лежали среди ставших влажными простыней. Близился рассвет. Орофер балансировал на тонкой грани между сном и бодрствованием.

– Спи, спи… – едва слышно шептал ему Артанаро.

И, словно подчиняясь, синда соскользнул с него, лег на живот рядом с другом и заснул спокойным, блаженным сном.

Он пробудился, когда необычно ярко светившее в тот день солнце было уже высоко. Протянув руку туда, где ожидал почувствовать тепло, исходившее от тела голдо, Орофер поймал лишь успевший нагреться воздух. Артанаро в его доме не было.

Услышав, что его господин встал с постели, Ферен возник на пороге спальни.

– Араннин, я не решился будить вас… – начал он, оглядывая стоящего перед кроватью Орофера, который ощупью пытался отыскать среди сбитых простыней какой-нибудь предмет своей одежды.

– Я проспал? – спросил Владыка Зеленолесья.

– Переговоры уже начались, Араннин, – отчеканил в ответ Ферен. – Перед их началом Леди Галадриэль сообщила всем, что сегодня вечером в палатах Лорда Келеборна состоится празднование в честь заключения союза.

Глубоко вдохнув, Орофер прикрыл глаза и сказал:

– Найди мне штаны, подготовь все для омовения и приготовь одежду, – он зевнул и продолжил, силясь не заснуть снова. – Пока я буду мыться, убери здесь и отыщи мой лучший камзол для сегодняшнего вечера.

Стоя под струями освежающей прохладной воды в купальне, Орофер подумал, что произошедшее вчера вечером и этой ночью могло ему привидеться, быть лишь плодом больного воображения, его фантазией, не имеющей никакого отношения к тому, что относилось к реальности, настолько невероятным оно казалось ему.

«Когда он успел уйти?» – недоумевал Владыка синдар и лаиквенди. Выходило, что Ороднор, дождавшись, пока он заснет, оделся, забрал сумку и покинул дом. Он находился в Лотлориене тайно, и возможно, уже покинул его. И теперь им суждено встретиться лишь через три года, на поле битвы перед Черными Вратами в Мордор, согласно выработанному их военными советниками плану.

«Так будет лучше!» – решил Орофер и с силой ударил сжатым кулаком в стену, по которой лениво текла прозрачная вода.

Одевшись и позавтракав, он решил не ходить на веранду, где шли переговоры. Сейчас советники наверняка согласовывали подробности и детали военной кампании и главам делегаций совсем не обязательно было присутствовать при этой формальной процедуре.

Едва завтрак подошел к концу, Ферен вручил своему Владыке послание от Лиса. Открывать его было отчего-то совестно. Сын писал о том, что в королевстве все спокойно, несмотря на распространяющиеся в последние дни слухи относительно агрессии Мордора в Минас Итиль и проходящих в Лотлориене переговоров. Также наследник осведомлялся относительно хода его встреч с представителями Линдон и других новостей из владений Амдира.

«Пиши мне все подробно, мой Владыка, ведь ты знаешь, как мне хотелось присутствовать при этом.

Склоняю голову перед твоим величием, преданный тебе Лис»

Заканчивал свое письмо заученными вежливыми формами его принц. Орофер в очередной раз похвалил себя за то, что оставил Лиса в Зеленолесье. Не хватало только, чтобы и он был свидетелем того, что случилось здесь с его отцом…

После обеда Орофер спустился к источнику, что бил из недр гористого холма Карас-Галадон рядом с чашей Галадриэли. Никого не обнаружив, он вернулся к себе. Эрейнион, наверняка, уже покинул пределы владений Амдира.

Несколько раз Владыка синдар принимался за письмо Лису, но ничего не получалось, мысли сами возвращались в тому, что было с ним ночью. Орофер думал об Артанаро. И сколько бы Аран Эрин-Гален ни убеждал себя в том, что это – сумасшествие, которое необходимо вычеркнуть из памяти раз и навсегда, подробности прошедшей ночи яркими образами вспыхивали в его памяти, тревожа сердце, находя в нем отклик. При мысли об Артанаро сердце Орофера сжималось, кололо и принималось биться сильнее. И поделать с ним он ничего не мог.

Кое-как венценосный синда промучился до вечера, а когда пришло время собираться на праздник в доме Келеборна, одевался с несвойственной ему рассеянностью, едва взглядывая на свое отражение в зеркале и не обращая внимания на Ферена, суетившегося вокруг его статной фигуры, затянутой в парчу и атлас.

Пришедший за ними слуга из местных отвел Орофера и верного оруженосца в дом Галадриэли и ее супруга. Они прошли на уже знакомую веранду, где проходили переговоры, превращенную в залу для танцев и веселья.

Богато накрытые столы, за которыми уже сидели гости, располагались вдоль стен и балюстрады. Уровнем выше, на открытой площадке, сидели музыканты, уже наигрывавшие ненавязчивые, веселые мотивы, под которые приглашенные могли утолять голод и жажду, наслаждаясь непринужденной беседой. Везде ярко светили желтые, зеленые, голубоватые и ярко-белые фонарики, в дальних концах веранды были расставлены и подвешены большие круглые светильники насыщенного, теплого оранжевого цвета.

Сияющая, словно солнце в майский полдень, Галадриэль тут же подплыла к нему. Так умела делать только она – двигаться быстро, но, вместе с тем, плавно и грациозно.

– Рада, что ты пришел, благодарю, – Венценосная Дева учтиво и чуть кокетливо склонила голову. – Владыка Эрин-Гален не мог пропустить этот вечер, – улыбка заиграла на ее губах.

– А Леди Лотлориена не могла блистать на нем ярче, – отозвался комплиментом Орофер, – Твоя красота ослепляет, – проговорил он очередную вежливую формулу.

Подоспели для приветственного слова кузен Келеборн, Леди Келебриан, Элронд, Амрот и дорогой друг Амдир, рядом с которым он и был усажен. Лишь только принялись за еду, Владыка Лориена позвал Орофера в госанна:

«Мелдир, что случилось? Почему тебя не было сегодня на заключительном раунде переговоров?»

«Я проспал. Проклятая усталость»

«Мне хотелось бы обсудить с тобой один из пунктов союзного соглашения…»

«Что-то важное?»

«Думаю, да. Поэтому я и хочу узнать твое мнение, меллоннин. Речь о…»

– Прошу вас, любезные гости, – прервал их беседу в госанна громкий, мелодичный голос Галадриэли, – поднимите же ваши кубки и чаши за союз, могущественней которого Средиземье еще не знало! – в ее руках серебрился, играя оранжевыми отблесками от светильников, наполненный вином кубок.

Улыбка и взгляд Галадриэли выглядели так, словно златокудрая нолдиэ желала выдержать паузу, прежде чем объявить о чем-то главном.

– Но прежде, – торжественно заговорила она снова и глаза ее сверкнули, – приветствуйте среди нас вдохновителя великого союза пяти королевств, победителя в Войне Гнева, Владыку гаваней Линдона и Эред-Луин, Нолдарана Эрейниона!

Двери на веранду распахнулись настежь стоявшими по бокам от каждой створки воинами охраны. И тут же в ярко освещенный полукруг у входа ступил, сопровождаемый верной свитой, высокий, стройный голдо, в атласном камзоле цветов дома Финголфина, усыпанном брильянтами и расшитым на груди, плечах и крае манжет острыми серебряными листочками и вышитым гербом в виде заключенных в круг двенадцати симметрично расположенных на темно-синем фоне звезд различной формы.