Текст книги "Системщик (СИ)"

Автор книги: Black Jackal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

Когда Шестьсот семнадцатый покинул «Дыру», выпитое варево начало оказывать странный эффект на весь желудочно-кишечный тракт. Ощущение было таким, словно его вот-вот стошнит мыльными пузырями. Свернув один из боковых коридорчиков, разделяющий Промежуточную Зону на более мелкие секторы, парень оперся ладонью о заостренный угол какого-то контейнера, торчащего из груды мусора, и смачно сплюнул, избавляясь от неприятного послевкусия. И только тогда услышал шум, довольно характерный для этого места.

Драка.

Причем совсем рядом.

С раздражением вспомнив, что робот-пес остался дома, и он сейчас шлялся по столь злачным местам совершенно безоружным, Шестьсот семнадцатый спешно развернулся, и уже собирался было покинуть небезопасный район, когда услышал голос, показавшийся ему смутно знакомым. Точнее, он наверняка должен был быть ему знакомым, поскольку слова, произнесенные им, могли принадлежать только одной небольшой группе населения Станций.

– Ах ты сука, – прочувственно выругался невидимый пока мужчина. – Сейчас я тебе борзометр подрихтую!

Выходец из боевых кораблей сопровождения. Вряд ли армеец старшего поколения, те дрались молча, не тратя силы и время на слова. Да и осталось их – на пальцах одной руки пересчитать можно. Шестьсот семнадцатый осторожно выглянул из-за мусорной кучи и понял, что даже если парень окажется ему незнаком, ситуация складывалась слишком возмутительная, чтобы ее поигнорировать.

Шестеро на одного.

С тяжелым вздохом Шестьсот семнадцатый признал, что при всем желании не сможет пройти мимо. Хотя шанс того, что им наваляют, составляет девяносто процентов из ста.

Соблюдая правила протокола безопасности, он нажал кнопку вызова эсбешников, убедился, что сигнал передан и дублирован непосредственно Деду, и только потом высунулся из своего укрытия.

Небольшая площадка, спрятанная между двумя крупными ржавыми контейнерами и огражденная с третьей стороны длинным мусорным валом, была переполнена. Тот, кого Шестьсот семнадцатый опознал, как своего, катался по земле, оседланный противником, пытающимся нанести ему как можно больше ударов в голову. Он неплохо отбивался и блокировал, но положение усугублялось тем, что как только парень оказывался сверху, остальные его противники тут же встревали в драку, нанося удары руками и ногами, от чего в другое время они воздерживались, боясь попасть по своему. Только один, шестой, держался осторонь, будто наблюдая за происходящим. Остальные кружились вокруг двух сцепившихся, пользуясь любым шансом нанести удар по жертве.

В другое время Шестьсот семнадцатый воспользовался бы хитростью, чтобы не ввязываться в драку. Ошеломлять противников и избегать открытого боя у него удавалось также часто, как и вовсе избегать откровенно конфликтных сцен. Но сейчас на это не хватало времени. В первую секунду он схватился за маханическую ногу робота, торчавшую из груды мусора, собираясь использовать ее как дубину, но потом понял, что за неумением пользоваться оружием такого рода только замедлит свои движения. Но раз уж запчасть была у него в руках, грех было этим не воспользоваться.

Молча, как загнанная в угол и обезумевшая крыса, он кинулся вперед, замахиваясь и придавая кинетической энергии механической ноге, и со всей силой обрушил ее на спину одного из драчунов. Что-то громко и отчетливо хрустнуло. Враг завопил и этим привлек внимание остальных к новому участнику драки.

Не теряя времени, Шестьсот семнадцатый швырнул ногу в бойца, что стоял напротив него и чуть дальше. И для того, чтобы снаряд успел набрать хоть немного скорости, и чтобы сбить соперников с толку. Вряд ли кто-либо ожидал, что он будет нападать не на тех, кто стоял ближе всего, а выберет дальнюю цель. Заслониться противник успел, вскинув согнутые руки к лицу, но продолговатая трубообразная запчасть пришлась не ровно по центру. Ударившись о локоть, снаряд развернулся и мгновенно припечатал нападавшего по уху. Того кинуло в сторону. Раздался гулкий звук удара тела о ржавую металлическую стенку контейнера.

Следующим ударом Шестьсот семнадцатый ногой под ребра снес того бойца, что оседлал поверженную жертву. И потом, наконец, добрались до него самого. Что случилось с лежавшим на земле сотоварищем, он уже не видел.

Первым в бой вступил шестой, стоявший отдельно от всех, и от того не столько поглощенный процессом избиения, успевший сообразить быстрее остальных. Он с разгона снес Шестьсот семнадцатого, ударом правого плеча в грудину выбив из него воздух. Шестьсот семнадцатого откинуло назад, на груду мусора. В спину впились острые углы и края. Кажется, хрустнуло ребро. В глазах потемнело. Однако парень не дал себе и шанса перевести дух. Даже в таком состоянии он понимал, что каждый миг промедления мог стоить ему жизни. Почти вслепую схватившись за одежду шестого, он дернул его на себя и одновременно нанес резкий удар лбом, метя в лицо.

Вновь хруст и булькающее, яростное рычание. На Шестьсот семнадцатого брызнула чужая кровь. Не останавливаясь, чтобы сообразить, попал он по носу или по губам, парень попытался ударить еще раз, но его соперник оказался не новичком в драках. Он успел повернуть голову и откинуть ее назад, так что Шестьсот семнадцатый лишь скользнул лбом по чужой скуле, не нанеся особого вреда.

Одновременно с этим шестой вывернул его руки, высвобождаясь от захвата и секундой позже Шестьсот семнадцатому прилетело в голову от еще одного участника драки.

В глазах снова потемнело. Шестьсот семнадцатый затолкал начавший подниматься страх глубоко в кишки и вскинул руки в защитном блоке, одновременно уходя в сторону. Его не очень удобное положение и мусор под ногами сильно замедляли движение, и уже двум соперникам удавалось достать парня с каждым своим ударом.

Недавно присоединившийся метил в голову. Часть ударов гасилась руками, но несколько раз кулак все же почти вскользь задевал то челюсть, то ухо Шестьсот семнадцатого. Шестой вновь показал себя более ушлым. Он метил то в пах, то по коленям, то по щиколоткам, явно следуя святому правилу «завалить и потом забить». Это, в конце концов, помогло Шестьсот семнадцатому. Его высокие берцы отличались от более распространенных версий той же обуви наличием металлических вставок в носках. И когда шестой попытался точным ударом пятки сломать тонкие плюсневые кости стопы, его собственная нога встретила неожиданную и крайне неприятную преграду. Лишнее усилие привело к вывиху. Шестой взвыл и качнулся назад, взмахнул руками, стараясь вернуть себе равновесие. И тут Шестьсот семнадцатый прыгнул вперед.

Завалив шестого, парень оседлал его и нанес несколько точных ударов в незащищенную голову. Все-таки в первый раз он сломал противнику нос, поэтому несколько следующих зуботычин пришлось в нос и рот. Противник начал захлебываться собственной кровью, а последний нанесенный удар заставил его вырубиться.

Впрочем, последним он был не потому, что Шестьсот семнадцатый понял, что достиг своей цели. В раже он мог бы даже не заметить, что сидит верхом на бесчувственном теле. Однако его сшибли ударом ноги, как до того сделал он сам. Резкая боль заставила его задохнуться. Падая, он приложился лицом обо что-то, валявшееся на земле, какой-то мусор, и разрезал кожу над глазом. Кровь хлынула настолько обильно, что парень мгновенно ослеп на один глаз.

Он успел приподняться на четвереньки, не совсем соображая, что делает, когда его пнули еще раз, под ребра. Ловя ртом воздух, он устоял и напрягся, приготовившись отреагировать. И успел в последнюю секунду, почти по счастливой случайности. Когда соперник пнул его еще раз, Шестьсот семнадцатый сдвинулся чуть назад, перенося вес на колени, и обеими руками кое-как схватив ногу нападавшего. И тут же, не давая тому шанса выскользнуть из неловких, почти случайных объятий, рухнул всем весом на правый бок, придавая мышцам дополнительных, болезненных усилий.

И он добился своего. Послышался резкий треск и хруст, и нападавший взвыл. Упал на спину, теряя равновесие, и приложив уже случайно Шестьсот семнадцатого сверху, по согнутой спине. Шестьсот семнадцатый нанес удар кулаком, метя в малую берцовую кость. Если до того перелома там не было, то теперь точно будет. Несколько следующих тычков в голову, не особенно умелых и точных, и противник затих, вырубившись.

Осталось трое.

Но и сам Шестьсот семнадцатый был уже на грани. Кровь лилась не переставая, лицо саднило, ребра болели так, будто в грудину воткнули сотни раскаленных игл. Дыхание с хрипом срывалось с его приоткрытого рта. Нос, кажется, уже не работал. Болело буквально все, еще и голова кружилась.

И тут, наконец, раздался долгожданный звук сирены робота Службы Безопасности. Шестьсот семнадцатый вскинул голову, оценивая обстановку. И как раз в этот момент ему прилетело кулаком в лицо. Падая вниз, на жесткий металлический пол, он уже не видел, как трое оставшихся, поддерживая друг друга, убегают прочь, вскарабкиваясь на крышу одного из контейнеров. В глазах потемнело, но в облегчающее боль забытье он так и не впал.

Вместо этого Шестьсот семнадцатого мучительно, неприятно стошнило.

***

Шестьсот семнадцатый сидел прямо на полу, упершись спиной во что-то твердое, плоское и приятно холодное. Медсотрудник СБ, восседавший напротив на корточках, обрабатывал раны на его лице. К коже прижимался пластик медмашинки, жужжал дезинфицирующий, обезболивающий раствор. Вскоре парень почувствовал, как в кожу ударил не особенно приятный теплый воздух, подсушивающий рану над глазом для последующей процедуры, а затем пришло уже привычное ощущение нанесения биоклея.

Шестьсот семнадцатый был собой недоволен. Хотя вполне искренне можно сказать, что в этой драке они одержали победу, выжив, он понимал, что показал себя далеко не с лучшей стороны. Он дрался как обывала, случайным образом выучивший и применивший два-три простеньких приема. Тот факт, что его поколение ещё детьми враз лишилось родителей и большинства наставников из-за чертовой «Тау», не могло служить ему оправданием. Как и то, что Системщики в принципе должны были предпочитать ум физической силе.

– Смещение верхней горизонтальной связки хрящей носа, множественные переломы ребер, легкое сотрясение, – сообщил медсотрудник равнодушным, спокойным голосом. – Я настоятельно рекомендую вам пройти полноценное медицинское лечение в ближайшем центре оказания помощи.

– Влажную салфетку, – не менее безэмоциональным тоном попросил у него Шестьсот семнадцатый.

– Что, простите?

– У вас, случаем, не найдется влажных салфеток?

Кожу над левым глазом неприятно стянуло, сам глаз почти не закрывался из-за свернувшейся уже крови. Ощущения были отвратительные.

Медсотрудник поджал губы, но все же передал ему салфетки, сразу несколько штук. Не опасаясь повредить уже заклеенную рану, Шестьсот семнадцатый начал стирать кровь. Руки немного тряслись и слушались плохо. Стесанную кожу на костяшках обрабатывать ему даже не стали, и выглядели кулаки довольно пугающе.

– Четверых на принудительную госпитализацию, – сообщили где-то позади, и медик, обернувшись, поспешно встал. Видимо, с Шестьсот семнадцатым он уже разобрался. – Один из них в сознании.

Почти равнодушно Шестьсот семнадцатый склонил голову на бок, пытаясь разглядеть, что происходит на площадке. Троих нападавших уже заканчивали пеленать в фиксирующие коконы. Единственным оставшимся в сознании оказался тот самый парень, ради которого он влез в эту драку. Над ним шаманило сразу три медика. Один обрабатывал поверхностные раны медмашинкой вроде той, что еще минуту назад прижималась к коже Шестьсот семнадцатого, двое фиксировали сломанные конечности для последующей утрамбовки в кокон.

Измочаленное, окровавленное и уже начавшее распухать лицо было практически невозможно опознать. Даже если они и были знакомы в прошлой жизни, сейчас это уже никак не проверишь.

Шестьсот семнадцатый с раздражением качнул головой, ощущая, как мир сдвинулся вместе с ним. Ладно, выжил, и на том спасибо. Это и так уже практически чудо.

Погрузившись в свои мрачные раздумья, парень не сразу заметил, что незнакомец вялым жестом просит его подойти. Встать удалось раза с третьего, да и то на чистом упрямстве.

– Простите, можно нам… секундочку… наедине, – с трудом произнес незнакомец и медики неохотно отошли в сторону. Правда не раньше, чем закончили доделывать фикс на ноге потерпевшего. Шестьсот семнадцатый, с трудом дождавшийся окончания процедуры, не сел, а рухнул рядом, вновь борясь с приступом тошноты и головокружения. Но следующие слова подействовали на него словно ледяной отрезвляющий душ.

– Привет, Рейн.

Значит, все-таки знакомы. Шестьсот семнадцатый вновь впился взглядом в лицо парня, но так и не смог обнаружить ни одной знакомой черты, ничего, за что можно было бы зацепиться. Хотя голос и манера сокращать его имя именно таким образом вроде бы начали пробуждать в памяти нечто давно похороненное и забытое.

– Я… Четыреста пятнадцатый – Це, – представился незнакомец, видимо, сообразив, что остался неопознанным. – Но ты знал меня… прежде… под именем Дэйв Хард. А ты теперь…?

– Шестьсот семнадцатый, – представился парень.

Дэйв попытался кивнуть, но скривился от внезапно нахлынувшей боли.

– Видал, как нас отделали… – он неубедительно хохотнул. – А раньше эти твари… в пояс… кланялись всем бойцам из Кораблей. Боялись… похлеще кары небесной.

Боялись, когда было кого бояться. Но после трагедии с «Тау», когда погибли настоящие воины и мастера, остались лишь неумелые сопляки вроде них с Дэйвом. И на них отыгрывались за все предыдущие годы подлизывания армейцам. Сейчас признавать, что ты выходец из кораблей боевого сопровождения, КБС, – означало подписать себе смертный приговор. Особенно в местах вроде этого. Шестьсот семнадцатый подумал, что, видимо, именно это и стало основной причиной столь безжалостного избиения. Что ж, если так, то зря он ввязался.

Глупость наказуема.

В следующий раз Дэйв подумает трижды, прежде чем открыть рот.

 – Что подумал бы… твой отец… увидев… как нас отметелила кучка… криворуких гражданских?

– Что ты вообще делал в этом месте? – перебил его Шестьсот семнадцатый. Только отца не хватало сюда приплетать. Да и знал он, что тот сказал бы. Что-то вроде «сами виноваты. Учитесь на своих ошибках». И был бы прав.

– Искал Марта, – Дэйв вмиг посерьезнел. Март, или Мартин, был его родным братом. Что ж, возможно ему пришлось выдать их происхождение, хотя подобные методы ведения поиска стоило назвать весьма сомнительными. – Он пропал… больше недель назад. Ты… в классе… самым мозговитым… помоги…

 Шестьсот семнадцатый вскинул на него раздраженный взгляд. Интересно, как он себе это представляет? Не то, чтобы судьба Марта была ему совершенно безразлична, но поиски пропавших определенно не входили в круг его талантов. Он даже с трудом мог представить себе, с чего начинать.

– Я не…

– Семьсот двадцать восьмой… – перебил его Дэйв. Затем вдруг решительно вцепился в ворот Шестьсот семнадцатого и из последних сил подтянул его к себе. Голос его стал настолько тихим, что пришлось напрягаться изо всех сил, чтобы услышать каждое произнесенное слово. – Он… Системщик… Игра…

А потом Дэйв вырубился. Рука обмякла, тело бесчувственно рухнуло на пол. Шестьсот семнадцатого оттеснили в сторону и над потерявшим сознание снова деловито замелькали руки сразу трех медиков.

Системщик?

Игра?

Шестьсот семнадцатый мрачно сплюнул на пол.

Дэйв наверное бредил. Такое бывает вроде бы, после сотрясения. А по черепу ему определенно настучали очень недурно.

Не могло же это быть совпадением?

Не могло же…?

Глава 6

Шестьсот семнадцатый вернулся домой. Учитывая его состояние, сегодня ни о каком Черном Рынке речи уже идти не могло. Впрочем, о пункте оказания помощи тоже. Да и не зачем. Любой выходец боевых кораблей сопровождения с уверенностью мог сказать, что живительный рассол в капсуле, усиленный эффектом мягкой невесомости и электростимулирования мышц от костюма, позволял заживлять любые раны быстрее, чем даже самый тщательный уход в лазарете. Гражданские со Станции, вполне возможно, тоже знали об этом эффекте, но вряд ли большинство. На БКС же тренировки, приводившие к травмам разной степени тяжести, являлись делом обыденным даже для детей.

О том, что именно привязка к капсулам и стала причиной смерти большинства армейцев, Шестьсот семнадцатый старался не думать.

С трудом приняв душ и закинув грязную, измаранную кровью одежду в бокс очистки, он кое-как натянул обтягивающий костюм и нырнул в подогретый рассол. Лежать и ждать, пока жидкость наберется с нуля, не хотелось, поэтому больше половины натекло заранее, еще когда парень облачался в наряд для погружения в виртуал.

Маска доставляла проблемы. Еще в душе Шестьсот семнадцатый кое-как вправил нос, с трудом остановив кровотечение, но все равно дышал с трудом. Разбитое и распухающее лицо причиняло беспокойство. Плотное прилегание материала спасало от утопления, но, вместе с тем, предотвращало попадание исцеляющей жидкости на синяки и ссадины. Впрочем, этот небольшой недостаток вполне окупался ощущением остального тела. Даже сломанные ребра перестали болеть, лишившись нагрузки, ощущения гравитации, прикосновения к швам на одежде. Первые несколько секунд стесанная кожа на костяшках пальцев щепала и чесалась, но уже очень скоро пришло ощущение расслабления и слабого онемения, вызванного, видимо, легкой дозой обезболивающего, добавленного системой в рассол.

Только сейчас Шестьсот семнадцатый ощутил голод, но выбираться наружу ради его удовлетворения совершенно не хотелось.

К чертям!

Он вышел в вирт, прикидывая, чем именно стоит заняться в первую очередь. Пребывание в темном пространстве без четких ориентиров сказалось не очень хорошо. Головокружение, спровоцированное сотрясением, усилилось, но все же оставалось вполне терпимым.

– Согласно Специальным Полномочиям пункт 32 раздела 1, Шестьсот семнадцатый запрашивает высокоприоритетный допуск к информации.

На развернувшемся перед ним экране загорелись знакомые буквы.

«Допуск разрешен».

Парень ощутил внезапное облегчение. Отказ в полномочиях, пережитый им при первом входе в Игру, видимо, сказался на психике больше, чем он ожидал.

– Предоставить информацию по специалисту Семьсот двадцать восемь. Фотоизображение обязательно.

«Специалист с данным номером в системе не зарегистрирован», – безразлично уведомила система и на какой-то миг перед глазами Шестьсот семнадцатого все потемнело.

– Еще раз, – нахмурившись, повторил он и попробовал произнести слова как можно более разборчиво. Кто знает, может проблема в дикции. Не зря же ему сегодня настучали по лицу, и чуть было не сломали нос. – Предоставить информацию по специалисту Семьсот. Двадцать. Восемь.

«Специалист с данным номером в системе не зарегистрирован».

Не смирившись с отказом, Шестьсот семнадцатый активировал виртуальную клавиатуру и набрал запрос текстом. Ответ остался тем же, хотя даже в теории это было совершенно невозможно.

Вся суть присвоения номера вместо имени и заключалась в том, чтобы он существовал всегда, сам по себе. Нечто вроде бесконечной должности, бессменного рабства. Люди, стоявшие за номером, могли сменять друг друга, но сам номер оставался. Шестьсот семнадцатый вполне допускал, что на фото увидит вместо пропавшего Мартина чье-то чужое лицо, лицо замены, но такой невероятный результат совершенно сбил его с толку.

Проблем с обнаружением номеров семьсот двадцать семь и семьсот двадцать девять не возникло, поэтому парень решил сменить стратегию.

– Когда были удалены данные о специалисте Семьсот двадцать восемь?

«Запрос не может быть обработан».

– Обнаружить все остаточные следы специалиста Семьсот двадцать восемь, включая данные из архивов за последние полсотни лет.

«Запрос не может быть обработан».

– Запустить процедуру сверки порядковых номеров специалистов. Обнаружить все отсутствующие номера.

«Недостаточно полномочий для выполнения этого запроса».

А это уже интересно. Шестьсот семнадцатый ощутил, что нащупал какую-то нить. Правда, пока хрен его знает, ту или не ту.

Еще вчера удивлялся тому, что его, Системщика, заслали с заданием в Игру. А что, если дело именно в этом. Совпадения – суть есть подсказки. Главное, уметь ими воспользоваться.

Итак, что он имел на данный момент?

Первое. Системщика отправили с заданием в Игру, что само по себе явление из ряда вон выдающееся.

Второе. Обслуживать его первый вход в игру довелось парню без номера, но с именем. При этом Бэй намекнул, что все не просто так. И что он знает, что Шестьсот семнадцатый не просто Системщик, но еще и Системщик с заданием в Игре. Это выглядело противоестественным. Странно, что он только сейчас обратил на это внимание.

Третье. Обязанность Шестьсот семнадцатого, по крайней мере на первое время, – просто шариться по Игре и таскать за собой активную камеру слежения, «Глаз».

Четвертое. Игре известно его настоящее имя, которое должно было быть удалено из всех баз, и при этом будто кто-то таким образом передавал ему послание.

Пятое. Он узнал об исчезновении собрата-Системщика, вполне возможно также получившего задание, связанное с Игрой.

Шестое. Вся информация по собрату удалена из системы, вероятность чего практически равна невероятности пункта четыре.

Могло ли быть так, что одному или нескольким Системщикам до него дали задание выяснить что-то в Игре, но они чудесным образом испарились, оставив за собой крайне странный след? Могло ли быть так, что именно это и есть его задание – расследовать эти исчезновения?

Впрочем, нет. Парень криво ухмыльнулся, уже почти не ощущая, как болит разбитое лицо.

Окстись, дружок.

Если его догадка верна – а все указывало именно на это – то куда вероятнее, что его заслали в Игру не в качестве следователя или разведчика, а как приманку.

Во-первых, именно поэтому ему в прямую обязанность внедрили обязательное включение «Глаза». Во-вторых, Бэй тогда сказал «если выживешь до двадцатого уровня», а не «когда дойдешь до двадцатого уровня». Тогда Шестьсот семнадцатый посчитал это фигурой речи, намеком на то, что криворукому Системщику, в зрелом возрасте вдруг вздумавшему осваивать игровые навыки, успеха в Игре не сыскать. Но теперь фраза приобрела некий иной подтекст. Ну и, в-третьих, то, что сразу бросалось в глаза. А именно – их сходство с Семьсот двадцать восьмым.

Они ровесники, оба не имели привязку к сектору, оба Системщики, оба являлись выходцами из боевых кораблей сопровождения. Не то, чтобы Мартин и Магрейн были друзьями не разлей вода, но общность воспитания, окружения и принадлежность к одной касте обитателей Станций делали их до одури похожими. Тот, кто покусился на Семьсот двадцать восьмого наверняка отреагировал бы и на Шестьсот семнадцатого.

Вот только сам Шестьсот семнадцатый такому развитию сюжета отчего-то не особенно радовался.

Почти не задумываясь над тем, что делает, он вызвал на связь Деда.

– Что? – раздалось по ту сторону соединения. Картинка отсутствовала, но, учитывая особенности работы Системщиков, это в порядке вещей.

– Во-первых, здравствуй, – припомнил давнишний разговор Шестьсот семнадцатый. Вышло несколько саркастично. – Я тоже рад тебя слышать.

– Вот ведь мелкий засранец, – хохотнул Дед, наконец-то возвращая себе привычное высокое расположение духа. – Чего надобно?

– Скажи-ка, любезный, а не происходило ли, часом, недавно что-нибудь эдакое, из ряда вон выходящее?

– Что именно ты имеешь в виду? – насторожился оператор. Он не привык к тому, что Шестьсот семнадцатый изъясняется столь сложно, многословно и витиевато. Да и сам запрос выглядел весьма подозрительно.

– Ну не знаю. Например, что-то вроде выпадения из Системы информации или внезапное появление данных, которые должны были быть стертыми давным-давно?

По ту сторону связи воцарилось напряженное молчание.

– Я… я не понимаю о чем ты…

– Пробей мне некоего  Семьсот двадцать восьмого. Интересуюсь для дела, а не личного любопытства, – резковато оборвал мямленье Шестьсот семнадцатый. – Я знаю, что ты сейчас на Связи.

На самой границе слуха что-то защелкало. Видимо, клавиатура. Странно вообще, что кто-то до сих пор пользуется этой допотопной физической древностью, когда виртуальные раскладки куда удобнее и доступны за сущие гроши.

Молчание, изредка разбавляемое щелканьем, слишком затянулось.

– Ну и?

– О, ты еще здесь, – с какими-то странными интонациями произнес Дед. – Ты молчал, и я уж подумал, что разъединили.

– Нашел?

Снова напряженная пауза.

– Ты же знаешь, у меня до тысячи запросов от вас, наглых засранцев, каждую минуту приходят, пока все обработаешь… Ты, пожалуй, набери меня позже, а еще лучше – завтра, не раньше. Я тебе скину все, что найду по твоему Семьсот двадцать девятому.

– Восьмому, – исправил парень.

– Да-да, восьмому, восьмому! – Зачастил Дед. – Давай до завтра уже, не отвлекай меня пустяками.

Связь оборвалась.

Итак, судя по всему, от него только что отморозились. Интересно, что Дед нашел? Отсутствующую информацию, или что-то большее, доступное операторам, но не простым оперативникам-Системщикам?

Каналы связи наверняка прослушивались, и Шестьсот семнадцатому оставалось только дождаться реакции на свою находку. Или отсутствия этой реакции, что тоже могло бы послужить менее внятным, но все же показателем.

Напряженные мысли и обступающая с трех сторон плотная тьма, лишенная всяческих ориентиров, снова стали провоцировать появление головокружения и пока еще слабой головной боли. Он ввел команду в панели управления, добавив в рассол нужный медикамент из стандартного набора.

И что теперь? Совершенно ясно, что на активный мыслительный процесс он пока не способен. Спать не тянуло совершенно, тем более в этом пластиковом гробу, но и вылезать из чудотворного рассола, давшего избитому телу настолько ощутимое облегчение, тоже не хотелось.

Пожалуй, можно вернуться в Игру.

Тем более что именно это от него и требуется.

***

Черное безграничное пространство озарилось вылезшим подтверждением входа.

«Вернуться в Игру в том месте, из которого вы ее покинули» – услужливо предложила система.

«Вернуться в ближайшее безопасное место».

«Изменить настройки»

«Выйти из Игры».

Настройки? Пожалуй, стоило хотя бы ознакомиться с тем, что система могла ему предложить. Еще в прошлый свой визит в мир Таркит парень понял, что уведомления, прописанные текстом прямо в воздухе, будут удобны не всегда. Одно дело неспешное освоение тела аватара в пустой казарме. А если придется сражаться или активно действовать? Наверное, стоило бы перевести большую часть уведомлений на системную озвучку. И пока он проворачивал это нехитрое, но полезное дело, наткнулся на весьма интересное сообщение:

«Активна гибкая адаптационная система управления».

Оказалось, что в функционал Игры встроен прогрессивный анализатор, собиравший информацию по каждому отдельному игроку в пределах его игрового аккаунта. Со временем он набирал о пользователе настолько большое количество данных, что позволял сократить время на выполнение банальных и постоянно повторяющихся действий, переводя их в автоматический режим. Той же настройки костюма, например.

А еще он подбирал индивидуальный набор жестов, привязываемых к командам. К примеру, активация какого-нибудь игрового предмета могла производиться похлопыванием по нему или, как альтернатива, щелчком пальцами. Это выглядело весьма удобно, хотя до сего момента Шестьсот семнадцатый мало представлял то, что ему придется делать в Игре и как с ней взаимодействовать. Поэтому эту настройку он решил временно пропустить.

Конечно, он понимал, что функционал, вроде бы призванный облегчать жизнь игроков, имел и обратную сторону. Вся собранная информация фиксировалась в системе, начиная с биологических показателей и заканчивая результатами психологической диагностики. В итоге на каждого жителя Станции собирался самый полный пакет данных, включая то, что сам игрок о себе мог даже не знать.

Теперь понятно, почему с момента внедрения капсул в широкое использование раскрытие любых, даже малозначительных преступлений достигло отметки в сто процентов.

В обычное время этот факт остановил бы Шестьсот семнадцатого. Но сейчас, пока иных инструкций от начальства не поступало, он должен действовать как самый обычный среднестатистический игрок.

Закончив с настройками, парень активировал «Глаз» и вошел в игру, выбрав место, из которого его выкинуло в прошлый раз.

Перед глазами вспыхнула картинка, увы, без травы и неба. Помещение казарм, наполненное снарядом для тренировок, залитых неверным светом факелов. Процесс настройки костюма в этот раз занял уже намного меньше времени, и вскоре Шестьсот семнадцатый завертел головой, осматриваясь. Койка, занятая в прошлый раз, пустовала, но в остальном все осталось прежним.

Он покинул это место, когда еще было темно, и вернулся, когда уже стало темно.

 «С возвращением, Магрейн» – мелодично пропела система. Сейчас тембр голоса немного отличался, стал более мягким, будто говоривший искренне рад его видеть.

Шестьсот семнадцатый вздрогнул.

Нет, так не пойдет. Нужно снова привыкнуть к этому имени.

Мотая головой, он заметил-таки новое изменение. Снизу справа, почти у его ног, появилась карта. Ее прозрачный фон позволял ничем не ограничивать обзор на окружающую действительность. Четкие линии рисунка самой карты светились ярким, но комфортным для глаза белым светом. На линиях обнаружилось два огонька – место назначения пульсировало красным, словно маленькое сердце, тогда как место пребывания самого парня выделялось ярко-желтым светлячком. Присутствовало также указание направлений сторон света, хотя Шестьсот семнадцатый не мог понять, зачем это нужно, если есть карта.

Магрейн сделал пару шагов вперед, наблюдая за точкой, отмечавшей его местоположение на карте. Шагу к десятому светлячок сдвинулся в нужном направлении.

Все оказалось весьма просто и доступно. Пока никаких проблем с адаптацией к миру.

Даже странно, что этот интерфейс карт не использовали в реале. Рабочему роботу, конечно, может и ни к чему, но для специалистов, не привязанных к секторам Станции, или тех, кто вынужден для починки выбираться наружу, в открытый космос, определенно пригодилось бы.

  Увлекшись отслеживанием своих перемещений на карте, Шестьсот семнадцатый не сразу понял, что вышел наружу. А когда осознал, замер на месте, оторопело осматриваясь по сторонам.

Темные силуэты деревьев казались живыми. Легкий ветерок, скользящий между веток, легкомысленно забавлялся с листвой, заставляя ее издавать приятный, ритмичный шум. Светлый ручеек тропинки сочился под ногами, ясно заметный на фоне более темной травы. А еще светлячки, невероятное множество светлячков, источавших желтое, оранжевое и зеленоватое мерцание, кружилось между древесных стволов, все чаще оседая на травинках и превращая землю в волшебный, праздничный пушистый ковер. Над головой раскинулось безбрежное темное небо, густо усыпанное звездами.