355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Black Jackal » Системщик (СИ) » Текст книги (страница 1)
Системщик (СИ)
  • Текст добавлен: 12 мая 2018, 08:30

Текст книги "Системщик (СИ)"


Автор книги: Black Jackal



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Системщик
Black Jackal

Глава 1

Лаз для выхода наружу, изначально широкий и функциональный, сейчас настолько зарос мусором и обломками старых роботов, что даже компактный в своих размерах механический пес с трудом пробирался внутрь. Он припадал брюхом к дну туннеля, царапал боками стены, и в одном месте даже чуть было не застрял, зацепившись манипулятором за вплавившийся в металлический каркас обуглившийся сердечник, сейчас уже смутно напоминавший о том, что когда-то приводил в действие здоровенную автономную махину. Кое-как пес протиснулся вперед, поднырнул под перегородившую дорогу начавшую ржаветь механическую руку, с усилием преодолел плотную мембрану, отделявшую лаз от предшлюзовой камеры. Смирно дождался окончания действия систем первичной обработки, шагнул в открывшуюся перегородку и, наконец, оказался внутри космической станции.

Шестьсот семнадцатый с раздражением стянул массивный шлем со взмокших от пота волос. Пока пес проходил вторичную обработку, его оператор мог передохнуть.

Дело не быстрое.

– Долго, – недовольно прокомментировал его работу один из инженеров.

– А ты разгреби дерьмо в шахте, быстрее будет, – безжалостно обрезал Шестьсот семнадцатый и откинул со влажного лба налипшую темную прядь.

Инженер что-то бурчал, уже почти не слышно, но поспорить не смог. Лаз и вправду был завален мусором, затруднявшим любые перемещения в его пространстве. Шестьсот семнадцатый встал с продавленного, обмусоленного кресла, насквозь пропитанного потом сотен, а может даже тысяч операторов, бывших здесь до него, и быстро размял затекшее тело. Мышцы неприятно ныли. В голове начинал воскресать ставший уже привычным тихий мерный гул, предвещавший, как правило, начало небольшой мигрени.

– Ремонтные работы завершены успешно, – нажав кнопку, озвучил инженер. – Функциональность внешнего ретранслятора щита возвращена до отметки в… – небольшая пауза, нахмурившиеся брови, быстрый острый взгляд в сторону Шестьсот семнадцатого. – До отметки в 83%. Стандартный средний показатель до поломки составлял 71%. Рапортую о закрытии заявки. Дежурный инженер седьмого сектора, Сорок пятый-Д.

Панель управления коротко пикнула, подтверждая передачу сообщения и получение подтверждения.

– Как у тебя получилось? – спросил мужчина, косясь на оператора. И действительно, виданное ли дело, когда после починки техника стала работать на дюжину процентов лучше, чем до поломки. И, что еще хуже, это результат деятельности одноразового специалиста, не имевшего в имени даже приставки с обозначением сектора предписания. Таких считали бродягами, низшим сортом обслуживающего персонала, привлекательным исключительно за счет собственного персонального робота. Хотя конкретно этот, поджарый и серьезный парень, сам чем-то напоминавший опасного пса, производил более серьезное впечатление. Результаты его труда поражали не меньше.

– Мозгами пользовался, – все так же неприветливо отозвался Шестьсот семнадцатый и поднес к панели руку с наручными часами-коммуникатором. Заработанные честным трудом кредиты перешли на его счет, коротким мелодичным звоном сообщив о зачислении.

Хамством в чистом виде это назвать было нельзя. Такие высокие результаты ремонта и вправду были обусловлены тем, что Шестьсот семнадцатый позволил себе отступить от выданных ему инструкций и действовать по обстоятельствам. Роль сыграло не столько знание техники – в этом он все же значительно уступал инженерам, сколько умение ухватывать нюансы и обращать внимание на мелочи, из которых складывалось часто совершенно иное впечатление, чем было озвучено заранее.

Система отреагировала на окончание вторичной обработки и раскрыла шлюз, впуская робота-пса в помещение, в котором находились инженер и оператор.

Шестьсот семнадцатый, больше не испытывающий необходимости прибывать в этом месте, подхватил массивный громоздкий шлем, которым пользовался только в случае использования робота для выхода наружу, в открытый космос, и звучным щелчком пальцев перевел пса в режим автономного функционирования. Парень жутко устал и просто мечтал о том, чтобы поскорее оказаться в собственном жилом блоке.

– Ко мне, мальчик, – Шестьсот семнадцатый хлопнул рукой по бедру и пес, здоровенная махина в пару сотен килограмм весом, поспешила к нему. Вдвоем они покинули помещение, под весьма неодобрительный взгляд инженера.

Снаружи царила привычная тишина. Соединительный коридор был пуст и выглядел давно заброшенным. Металл побурел, мелкая решетка под ногами то и дело обрывалась дырой, не хватало части ограничителей и боковых ламп. Центральная линия освещения приобрела странный зеленоватый оттенок, что означало наступление промежуточного времени между красным и синим – условно дневным и ночным – временем суток.

По старой доброй привычке звук шагов Шестьсот семнадцатого был практически не слышен, хотя с первого взгляда, наверное, сложно понять, как можно красться в огромных, массивных рабочих берцах. Зато пес топал за двоих, скрежеща когтями о сетку.

Сегодня они потрудились на славу. Хотя на самом деле работа Шестьсот семнадцатого заключалась не в ремонте и не прочих иных услугах, для выполнения которых его нанимали, иногда он был рад просто выложиться по полной, без оглядки, не задумываясь о том, что следует сказать, сделать, учесть и продемонстрировать. Обычный физический труд выглядел более благородным, что ли, в сравнении с тем, чем он занимался остальное свое время. И спалось после него не в пример крепче и спокойнее.

От мыслей его отвлекло навязчивое пищание коммуникатора. Идентификатор на дисплее принадлежал человеку, сбросить вызов которого стоило себе дороже. С тяжелым вздохом Шестьсот семнадцатый вынул из боковой части браслета микронаушник и вставил его в левое ухо.

– Что? – коротко спросил парень.

– Во-первых, здравствуй, – беззлобно произнес Дед. – Я тоже рад тебя слышать.

Шестьсот семнадцатый промолчал, и после короткой паузы его собеседник продолжил:

– Твое прежнее задание отменяется. Дело срочное, так что, где бы ты ни был, дуй сразу к себе.

– У вас все всегда срочное, – не впечатлившись его словами, Шестьсот семнадцатый даже шага не ускорил. Нагнулся, проходя под провисшей связкой толстых кабелей, и в ближайшем разветвлении коридоров свернул влево. Что бы там ни было, приказ идти домой означал, что хочет он того или нет, ему придется вернуться в свой блок в самом скорейшем времени. А этот путь, насколько он помнил, хоть и не являлся самым комфортабельным, позволял сократить приличное расстояние. Карта развязок ближайших к его нынешней берлоге секторов мерцала перед внутренним взором, словно начерченная люминисцентной краской.

– Моя б воля, я б тебя в шахте суток на трое запечатал, – пробурчал Дед. – В воспитательных целях. Будешь знать, как старших уважать.

– Наваляю, когда вернусь, – честно предупредил Шестьсот семнадцатый.

Дед хихикнул в переговорник. Фоновым шумом слышался писк нажимаемых кнопок и неприятное жужжание, отзывавшееся в ушах. Шестьсот семнадцатый позволил себе улыбнуться краем губ. Дед оставался едва ли не единственным, кто просто воспринимал его таким, какой он есть, и практически никогда не обижался, не смотря на грубоватый и нелюдимый нрав парня. В другое время и в другом месте Шестьсот семнадцатый наверняка бы позволил себе сдружиться с этим стариком, может, пропустить по чашке какого-нибудь пойла вечерком, после смены. Но та, теоретически возможная жизнь, чем дальше, тем больше выглядела как фантастическая выдумка, а не потенциальная реальность.

– Начальство желает тебя видеть, срочно, – посерьезневшим голосом повторил Дед. – Давай только поактивнее, а то обоим влетит.

Шестьсот семнадцатый пренебрежительно фыркнул. Им надо, они и подождут. Шаг, впрочем, все же ускорил, механически отмечая, что пес довольно быстро приноровился к новому темпу.

Прочистить бы его, да прогнать по диагностике, но все никак руки не дойдут.

На вид же робот казался вполне исправным и даже ухоженным. Не так давно обновленная цветастая маркировка еще не успела облупиться, большинство сочленений обработаны достаточным количеством масла и смазки, манипуляторы функционировали исправно, реагируя даже на микродвижения своего оператора.

За территорией технических секторов начиналась Промежуточная Зона. Она отделяла жилые и часто используемые сегменты Станции от зон обслуживания. Номинально – для защиты жителей от радиации и вредных излучений, на деле же – чтобы не путались под ногами. По правилам безопасности расстояние между техническими и жилыми территориями должно составлять не менее полукилометра, но с возрастанием количества жителей эти границы постепенно стерлись. Зато КПП сохранилось. Со все еще функционирующими дозиметрическими рамками, в которых давным-давно отпала всяческая необходимость, строгой охраной и детектором. Шестьсот семнадцатый уверенно прошел сквозь, поднес коммуникатор к регистратору. Дождался неприятного писка, подтверждающего, что его можно пропустить внутрь, в жилой сектор.

За воротами КПП начинались первые ряды непонятных, жутких и на ладан дышащих сооружений. Все вперемешку – ларьки, склады, свалки, хибары, пункт приема мусора, и прочая ерунда. Традиционные внутренние блоки с перегородками сменялись просто наваленными снаружи коробками и контейнерами. Из-за этого пространство скрадывалось, улочки с каждым разом становились все уже, и иногда приходилось протискиваться боком. И только псу было хорошо – его механическое сложение позволяло протискиваться почти в любые дыры или, если их не было, карабкаться прямо по стенам и топать по крышам.

Иногда здесь можно найти что-нибудь интересное, иногда нет, но сегодня у Шестьсот семнадцатого не оставалось времени на изучение окружающего пространства.

Наручный коммуникатор вновь неприятно пискнул. Напоминание о том, что нужно поспешить.

Промежуточная Зона проистекала сотней коридоров и ответвляющихся туннелей, по которым можно попасть практически куда угодно. В этот раз Шестьсот семнадцатый выбрал правый проход, еще более пустынный и заброшенный. С его помощью удавалось выйти к Зеленому Тупику, где ютился парень, сократив путь едва ли не вдвое. Вот только пользоваться этим маршрутом было себе дороже – он проходил через некогда жилой, а сейчас заброшенный и облюбованный всякого рода нечистоплотным народцем сектор. Часть жилых блоков, расположенных вертикальными рядами в стене, переделали под склады, к части, из-за сломанных лестниц в блокщитов, вообще нельзя было подступиться. Некоторые переделаны то ли под мусорки, то ли под ночлежки для всякого сброда. А еще именно здесь располагалась «Дыра» – сомнительного вида заведение, в котором приличному человеку делать решительно нечего.

Большую часть заброшенного сектора завалили мусором, пришедшими в непригодность контейнерами и запчастями роботов, которые не выкидывались исключительно потому, что кто-то еще надеялся извлечь из этих отходов хоть какую-то пользу. Коридоры, пересекавшие пространство, были настолько узкими и неудобными, что псу почти все время приходилось искать обходные пути, и он появлялся то справа, на вершине горы мусора, то слева – на крыше очередного контейнера, то вообще на пару минут полностью терялся из виду.

Шестьсот семнадцатый успел преодолеть примерно половину расстояния, когда проход между завалами начал расширяться, и по обе стороны от него стали возникать боковые ответвления-коридорчики. Через два десятка шагов появилась та самая «Дыра» – то ли бар, то ли приют для бродяг и кого похуже. Но, не смотря на весь отталкивающий антураж и весьма небезопасную атмосферу, это заведение служило неоценимым источником сплетен обо всем, что вообще могло происходить на Станции. За кредит-другой, впрочем, здесь не только информацией можно разжиться, но и услугу оплатить. Да и сам Шестьсот семнадцатый, бывало, именно здесь находил себе что-то вроде одноразовой подработки.

Выглядела «Дыра» весьма непрезентабельно – между несколькими жилыми блоками настолько перегнили перегородки, что их просто снесли, объединив в общее пространство. Блокщиты практически не опускались, из-за чего казалось, что у бара отсутствует одна из стен. Мебелью служил преимущественно тот же мусор, что валялся в округе.

Сегодняшний день выдался неплодотворным, обитатели «Дыры» страстно и восторженно обсуждали лишь Игру. Вернее одну из – посетители здешних мест практически никогда не радовали своим вниманием игровой проект «Земля 3.0», реалистичный симулятор сельского хозяйства и животноводчества, по мнению Шестьсот семнадцатого вносивший в дело терраформирования новой планеты куда больший вклад, чем тот же «Таркит». Но именно «Таркит» – виртуальная реальность с квестами, мордобоями и прочим, сопутствующим любой развлекательной игре, пользовалась огромной популярностью вот уже почти полсотни последних лет. К подобным способам убить время и оторваться от реальности Шестьсот семнадцатый относился равнодушно. Лучше, чем наркота, хуже чем секс – вот и все, что он мог сказать об играх и виртуальных мирах. Хотя, нужно признать откровенно, ему в свое время довелось пройти несколько весьма продуктивных тренировок именно на вирт-симуляторах, так что грех жаловаться. Да и тот факт, что, так или иначе, но «Таркит» тоже делал свой вклад в создание на экзопланете условий, пригодных для жизни человечества, отрицать все же нельзя.

Миновав «Дыру», Шестьсот семнадцатый ускорил шаг.

***

Зеленый Тупик представлял собой жилой секторы среднего типа. Достаточно богатый, чтобы иметь собственных патрульных ботов, автономное питание и даже три маршрутных монорельса. И слишком бедный, чтобы провоцировать обитателей районов похуже срывать на жителях Тупика свою злость. По классификации уровня процветания, условно принятого на Станции, из пяти категорий, где пятерка присваивалась элитным вип-зонам, а единица – той же «Дыре», Зеленый Тупик, пожалуй, находился где-то в районе тройки, с легким, но заметным минусом и продвижением в сторону двойки.

Шестьсот семнадцатый жил здесь не так давно, да и вообще – на Станцию переселился лишь десяток лет назад. Родился и вырос он на одном из кораблей сопровождения – некогда боевом, а сейчас таким же бесполезным, как и сама Станция. Поэтому он все никак не мог привыкнуть к настолько огромным пространствам и изобилию людей, к отсутствию дисциплины и четкого распорядка дня. Вот и сейчас, когда уличное освещение уже приобрело синеватый, «ночной» оттенок, здесь все еще бродили люди, слышался смех и брань, роботы уборщики даже не появлялись, и под ногами то и дело хрустел какой-нибудь мусор.

Зеленый Тупик выглядел совершенно стандартно – в одиночных блоках, расположенных по периметру всего сектора, находились магазины и конторы, заведения и медотсеки. В центре – жилые здания, огромные металлические шкатулки, спаянные из примерно схожих по цвету и фактуре коробок квартир. С каждым годом коробки увеличивались в размерах, разбухая за счет нового слоя блоков, слипались стенами друг с другом, обрастали уродливыми наростами и навесами.

По виду жилых зданий и их трансформаций, кстати, вполне можно было проследить и изменения самой Станции. Когда-то их было две, и плюс еще один огромный корабль – Ковчег с переселенцами-специалистами, земной флорой-фауной и самой важной техникой для терраформирования. Со временем между ними начали протягиваться соединительные туннели, строиться общие отсеки, пока две станции не стали одной, а затем воссоединились и с Ковчегом, правда последний все еще умудрялся свой специфический сохранять статус. И хотя жить здесь стало удобнее, сама Станция потеряла свой первоначальный вид, приспособленный для длительных космических перелетов, и чем дальше, тем больше годилась лишь для музея в честь старой эпохи первых переселенцев.

 Вход в дом защищался стандартным электронным автономным идентификатором, бодрым пиликаньем отреагировавшим на наручный коммуникатор Шестьсот семнадцатого. Дверь, конечно же, отъезжала в сторону, экономя и так небогатое пространство.

Блок Шестьсот семнадцатого располагался на третьем этаже, в правом крыле, у несущей конструкции. Достаточно надежное месторасположение, которое оценит не каждый. Толстый внешний слой квартир соседей отделял его от любых неприятностей, начиная от взрывов и заканчивая радиационной утечкой. Сразу две из четырех стен усилены каркасом, сантиметров пять и так скудного внутреннего пространство скрадены толстым слоем изолята. А если сравнить площадь блока с площадью симметричного жилья в левом крыле, любой достаточно внимательный человек заметит подозрительное отсутствие пары квадратных метров, отведенных под фальш-стену с припрятанными за ней оружием и прочими вещами крайней необходимости.

Идеальная берлога для отщепенца вроде него.

Лестница наверх находилась в самом центре дома-шкатулки. Ступени обвивались вокруг мощной винтовой центральной опоры, и расходились в сторону, образовывая тонкие, невесомые мостики между столбом и каждым из блоков. Поднявшись на третий этаж и свернув в свой коридор, Шестьсот семнадцатый обернулся и взглянул вниз. Раньше лестница напоминала ему артерии, питающие уродливое металлическое сердце, но сейчас, свежевыкрашенная в нарядный белый, куда больше походила на причудливое дерево, с многочисленными ажурными ветвями и полным отсутствием листвы. Книги, бумажные сборники чужих фантазий, к сожалению, попадали в руки Шестьсот семнадцатого не так уж и часто, но в одной из них ему как-то довелось читать о народе, взращивавшим дома-деревья. Если тех чудных и мудрейших волшебных существ в перспективе ожидало будущее, в котором жил сейчас Шестьсот семнадцатый, то ничего, кроме красивого ритуального самоубийства, он бы им пожелать не смог.

Дверь в блок – металлический контейнер три с половиной на три метра – открывалась все тем же наручным коммуникатором. Недели три назад Шестьсот семнадцатый установил дополнительный пакет защитных программ, поэтому ждать открытия дверей приходилось дольше. Но выбора не было, работодателю вдруг вздумалось обновить капсулы большинства своих агентов. Приходилось теперь беспокоиться о защите подобного нежданного (да и не особо нужного, если уж откровенно) добра.

Жилье Шестьсот семнадцатого не особенно отличалось от миллионов подобных. Небольшое открытое пространство, большую часть которого занимали биокапсула и отсек для робота. Справа у дверей располагался шкаф да крючки для одежды, слева – минималистичный выступ отделенного от остальной части квартиры санузла, в котором душ можно принимать лишь сидя на толчке. Дальше квартира делилась на две условные половины, с биокапсулой и берлогой робота пса в одной, большей части, и отделенной перегородкой кухонькой слева. Пара встроенных полок, коробка климат-контроля под потолком, блок контроля систем, сверток спального мешка, утрамбованный сверху рюкзаком с набором «тревожного реагирования». Никаких окон или иных дверей. Вот и все убранство.

Чисто, удобно, функционально.

Только капсула радикально выбивалась из окружающего пространства, сразу привлекала к себе внимание. Сверкала новыми, гладенькими пластиковыми боками насыщенного бордового цвета, украшенными маркировкой. Хрустальный гроб из сказок.

Верхняя, куполообразная часть капсулы была частично прозрачной. Впрочем, при желании, можно затемнить всю крышку. Если ты, конечно, желаешь почувствовать себя в гробу перед кремацией. Под крышкой размещался бордовый пластиковый саркофаг с частично вынесенными наружу системами управления, блокирующимися, как только пользователь оказывался внутри и отдавал соответствующую команду. Активными в таких случаях остаются лишь кнопки экстренного пробуждения.

Под саркофагом таились системы контроля и почти такого же размера резервуар с жидкостью, среди народа именуемой рассолом. Специальная смесь, в которой человек мог находиться днями, не зарабатывая пролежней, пересыхающей кожи, дерматита и прочих приятных прелестей. Питательная среда была слишком уж привлекательна для бактерий, особенно, если перед погружением ты не соизволил пройти дезинфекцию должным образом. Поэтому жидкость и сливалась регулярно из саркофага в резервуар, и проходила множественную очистку, прежде чем вновь вернуться в капсулу.

Впрочем, можно выйти в виртуал и без нее, особенно для дела десяти минут. За то время, как у Шестьсот семнадцатого появилась новая биокапсула, он пользовался раствором от силы раза два, и сейчас по привычке просто скинул обувь и куртку, прежде чем лечь в абсолютно сухой пластиковый гроб.

Крышка с жужжанием встала на место, шикнули фиксаторы. Шестьсот семнадцатый активировал голографическую панель управления, ввел пароль и нажал кнопку приема входящего сигнала.

– Долго, – раздраженно бросил мужчина на внутреннем мониторе.

Шестьсот семнадцатый промолчал. Любые оправдания излишни, как и объяснения.

– Твое новое задание – «Таркит», – куратор сразу перешел к делу. Кому-то такая сухость могла показаться оскорбительной, но Шестьсот семнадцатый ценил лаконичность своего начальства. – Прямо сейчас к тебе подойдет наш техник, обеспечит вменяемый вход в систему, принесет необходимый минимум. Перенастрой передатчик внутри игры на прямой и высокоприоритетный прием сообщений от компании. Задача первого времени – разобраться по минимуму с управлением и базовыми знаниями. К твоему персонажу будет прикреплена вирт камера, не забудь активировать, когда войдешь. Вопросы?

– И какого хрена Системщику делать в Игре? – что-что, а себя в качестве игрока Шестьсот семнадцатый представлял крайне плохо. Его сфера деятельности чаще всего заключалась во внутреннем наблюдении и анализе потенциально опасного человеческого фактора. Что актуально на Станции, но никак не в выдуманном мире. Да и вообще, род его деятельности был напрямую связан именно с поддержанием порядка именно на Станциях. Обеспечить эффективность труда, предотвратить возможные восстания или столкновения, выявить зачинщиков беспорядков, уничтожить все то, что могло нанести вред размеренной жизни Станции и всех ее обитателей. А какая опасность могла возникнуть в Игре, если там даже игровых персонажей, НПС, игроку убить было нельзя – тут же срабатывал защитный блок, и человека выкидывало обратно в капсулу, да еще и эсбэшники из внутренней Службы Безопасности могли заглянуть для профилактического простукивания по черепу?

– Умный дохрена, или что? – неласково отозвался куратор. – Делай, что сказано и жди следующих инструкций. Отбой.

Изображение свернулось тонкой трубочкой и исчезло. Шестьсот семнадцатый раздраженно выдохнул, но не успел в полной мере насладиться букетом неприятных ощущений, как внутренний коммуникатор капсулы снова пиликнул.

Прямо за дверью бокса стоял гость.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю