Текст книги "Системщик (СИ)"

Автор книги: Black Jackal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Изображение вновь сменилось.

В проходе между капсулами, одна из которых принадлежала Таджиону, стояла на месте захваченная стоп кадром фигура Шестьсот семнадцатого. Парень вгляделся в своего двойника, но ничего особенного не заметил. Ровно до тех пор, пока под слово «Раз!» фигура не изменилась. Едва заметно, но изменилась. Чуть более узкие плечи, чуть меньше рост.

«Два!»

И изменилась прическа таких же темных волос. Да и оттенок стал иным, неестественным. Краска.

Фильтры, та же одежда, запись с Игры. Умно.

«Три!»

Трансформировавшееся лицо было неуловимо похожим, но определенно принадлежало иному человеку. Знакомому человеку. Изменившемуся, повзрослевшему, перекрасившему волосы.

– Вот ты где пропадал, Семьсот двадцать восьмой, – хмыкнул он. И, не стесняясь присутствующих в помещении дам, с некоторой иронией добавил. – Гребанный ублюдок.

***

Последующие два часа бурных реакций, обсуждений и перекусом сендвичами из автомата не дал ничего нового. Единственное, что Шестьсот семнадцатый всерьез принял во внимание, так это отправку «на дело» еще одного Системщика, который будет работать полностью автономно от него самого, но при этом получит возможность пользоваться добытой информацией и связями. Это решение выглядело логичным и вполне разумным. Он засветился. И не единожды. До конца пути, конечно, Шестьсот семнадцатый собирался дойти, чего бы ему это не стоило, но на кону сейчас находилась не только его жизнь. Он подозревал, что дублирующий агент наверняка будет не один, но деликатно принял преподнесенный ему факт и даже постарался сам в это поверить.

Основная проблема заключалась в том, что Семьсот двадцать восьмой не только внешность менял, но и, видимо, собственную биосигнатуру. По крайней мере по каналам Третьего Департамента не удалось обнаружить ни малейшего его следа за прошедшие дни.

Как бы они не крутили, единственной очевидной ниткой оставалось обещание Бэя раскрыться после того, как Шестьсот семнадцатый достигнет двадцатого уровня. Да и, судя по всему, подпольщики, сколько бы их не было, почти полностью перешли в виртуальный мир Игры. Проверка, спровоцированная смертью Таджиона просто не оставляла им иного выбора. Третий Департамент взял на себя поиски следов на Станциях и очищение, по мере возможности, его доброго имени. От Шестьсот семнадцатого же требовалось полностью погрузиться в Мир Таркит.

– Вот только аватар мой потерян, – с некоторым недовольством сообщил парень. На изготовление нового может понадобиться несколько дней. А потом еще заново проходить обучение через Безликого, завоевание пятого уровня, и…

– В смысле потерян? – вторгся в его мысли голос Брайаны.

– Погиб при выполнении суицидального квеста «Услуга»…

– Нет, он получил лишь легкие повреждения и сейчас находится в безопасной зоне, как ее там – Деревне Мастеровых?

– Мастеров, – поправил ее помощник.

– Прошу прощения?

– Пока ты спал, мы проверяли логи Игры и записи, переданные «Глазом». Ничего существенного обнаружить не удалось, все как ты и говорил. Но то, что твой аватар уцелел – это не вызывает сомнений.

– То есть тот квест не должен был уничтожить…

– Нет, должен, – поправила его Брайана. – И тебя и твоего дружка Дрейка. Вот только вмешался кто-то третий. Какая-то внешняя сила, которая спасла тебя и твоего спутника. Ну а потом мальчишка на своей спине дотащил тебя до Деревни.

Сайи тащил его на своей спине? Несколько неожиданная новость. Но куда больше интересовал вопрос, кто же обладал возможностями, настолько серьезными, чтобы его спасти. Или это особая магия Жрецов?

– У того, кто тебя спас, та же сигнатура, что и у того, кто взломал твоего пса, – ошарашила его Шеллард. – Это еще один след, который ведет в Игру.

Шестьсот семнадцатый в задумчивости откинулся на спинку кресла.

– Я не знаю, кто этот человек…

Но парень уже ее не слушал.

Тот, кто следил за ним из пса.

Тот, кто выбрал именно его, и точно знал, с кем имеет дело.

Тот, что обладал достаточным могуществом, чтобы спасти его в Игре.

Кто обладал достаточным мастерством, чтобы дистанционно испортить оборудование Деда.

Кто смог взломать Систему, добраться до секретных данных и даже восстановить удаленную информацию.

Кто первым назвал его истинное имя.

Кто был настолько крут, что не оставил следов и поимел целую команду технических специалистов Третьего Департамента.

– … но он определенно больше не будет так явно обнаруживать свое присутствие. Впрочем, я почему-то почти уверена, что это человек ждет тебя в Тарките.

О да, Шестьсот семнадцатый тоже был уверен. Ждет. Вот только не человек.

Это не мог быть человек.

Это могла быть только Она.

Богиня.

Глава 20

Назад на Станции его тем же каром отвозил оставшийся безымянным, а вернее не представившийся помощник Шеллард. Всю дорогу обратно оба мужчины молчали. Один полностью погрузился в свои соображения, второй косился на него с любопытством, но не рисковал отвлекать. И даже шикарные виды соединительных туннелей между Станциями и Ковчегом не смогли привлечь их внимания.

По взаимной договоренности, пса Шестьсот семнадцатому вернули в его первозданном виде, разве что заменили износившиеся контактеры да внедрили червя, который должен был отследить того, кто предпримет очередную попытку взлома. Шестьсот семнадцатый, как, прочем, и Шеллард, сомневался, что это повторится. По крайней мере Она слишком умна, чтобы попасться в такую детскую ловушку. Но оставались еще хакеры второго взлома, и ради пусть призрачного, но шанса, игра стоила свеч.

Однако в любом случае он был рад такому исходу. Не считая тех дней, когда парень сомневался в self-defense системе, когда знал, что глазами механического питомца за ним наблюдает некто неизвестный и, возможно, потенциально опасный, он любил этого пса. Шестьсот семнадцатый с легкостью мог доверить ему свою жизнь, и относился к роботу как к несколько несамостоятельному, но все же живому существу. Даже сейчас его отношение осталось в большей степени теплым. Будто речь шла о реальной собаке, приболевшей в последнее время каким-то вирусом, способным неожиданно превратить ее в опасное и непредсказуемое существо. Но даже так, это все равно оставался любимый пес.

***

Уже по дороге домой, напряженным шагом пересекая развилки и коридоры местных улиц, Шестьсот семнадцатый снова прокрутил в отдельности каждый пазл, и картинку в целом, составленную из них.

У парня уже не оставалось сомнений относительно того, что за его спасением стояла именно Богиня. Все указывало на то, что неведомый герой обладает большей властью в игровом, нежели в реальном мире. И что его технические возможности превышают человеческие.

Но как могло произойти так, что в Игре возник самостоятельный Искусственный Интеллект, и этого никто не заметил? Могло ли быть так, что он проявился недавно? И что именно это послужило причиной возникновения организации, вознамерившийся уничтожить Игру? Впрочем, это-то как раз выглядело бы не совсем логично. Достаточно заявить публично, при наличии убедительных доказательств, конечно, о существовании такого ИИ, и Игру наверняка бы свернули люди посерьезнее. Благодаря многочисленным прогнозам аналитиков и куда более многочисленным книгам и фильмам с крайне страшным исходом для человечества, к потенциальному существованию полностью самостоятельного Искусственного Интеллекта относились более чем серьезно.

Или нет?

Впрочем, сейчас вопрос об истоках стоял не настолько остро, как проблема выбора дальнейших действий.

В голове Шестьсот семнадцатого навязчиво крутилась какая-то мысль, которая упрямо не давалась в руки, но при этом не оставляла в покое. Как-то совершенно хаотично перед внутренним зрением появлялся образ Бэя, потом Черного Рынка, на котором пропавший Восемьсот третий, возможно, обнаружил что-то подозрительное. Затем жуткая улыбка Глазастого. И почему-то казалось, что все это как-то связано между собой.

Мог ли Глазастый знать Восемьсот третьего? Наверняка да. Мог ли он участвовать в хакерской атаке на Систему? Возможно. Были ли у него мотивы? Кто мог знать?

Еще почему-то очень тревожила безопасность Лиззи. Хотя она и сказала ему зайти через три дня, а это, выходит, лишь послезавтра, он не смог сдержать себя. Развернулся и резко нырнул в ближайшее разветвление, ведущее к Черному Рынку.

Лишь бы с ней ничего не случилось. Лишь бы его действия не привели к необратимому результату, каким бы он, черт подери, не был. Они – Лизз, Сид и сам Шестьсот семнадцатый – были знакомы от силы года два, но за это время брат с сестрой успели стать для парня если не семьей, то людьми, ближе которых сейчас у него не было. Он бы не смог простить себя, не смог просто жить дальше, если с ними что-нибудь случилось. По его вине. Хоть и сложно было сейчас представить ту угрозу, которая нависла над Лиззи, ничего конкретного, но неприятное интуитивное чувство заставляло все кишки буквально сжиматься в комок.

Девушка даже без его собственных проблем постоянно находилась в зоне риска, окруженная странными, подозрительными и откровенно невменяемыми…

Шестьсот семнадцатый так резко встал на месте, что механический пес, следующий по пятам, будто привязанный, не успел отреагировать и ткнулся башкой в ноги, чуть было не завалив владельца.

Вот она эта чертова мысль, так долго крутившая перед ним своим мерзким хвостом!

Не Глазастый, глаза!

То, на что он тогда обратил внимание, глядя на Бэя. То, что показалось ему подозрительно знакомым у Оливера, бродяги, мнущегося у магазинчика Лиззи.

Пазлы, один за другим, медленно становились на свои места.

Противоестественно голубые глаза человека, часто видевшего настоящее солнце без защитной оптики или фильтров аватара. Глаза Бэя. Глаза Оливера.

«Не вздумай дополнять свою игровую карту штучками с Черного Рынка», – пригрозил Бэй, когда впервые подключал его к Игре. При этом ни в инструкциях, ни в последующих словах Шеллард об этом не звучало ни слова.

«Тайная радикальная организация», «мы имеем дело с фанатиками, выступающими против самого существования Игры», – описывал противников Дрейк. Религиозный фанатизм Оливера вполне гармонично вписывался в это представление.

Как он там говорил? «Не для людей сотворена эта планета Богом, и не нам там жить»? Кажется, как-то так. Неужели это реальная причина их протестов? Нет, не может быть. Здесь должно быть что-то еще.

К тому же странно, что он и словом не упомянул Богиню, хотя именно против идолопоклонничества больше всего выступали нео-церковники Станций.

Зажмурив глаза, Шестьсот семнадцатый попытался в точности вспомнить, что такое тогда произнес бродяга, что показалось ему особенно странным.

Любимый мнемонический прием пришелся как раз кстати.

Перед внутренним взором предстала Лиззи, ведущая оживленный спор с сидевшим поодаль прямо на полу бородатым мужиком, который выглядел как бездомный, опустившийся на самое дно. Рваные брючины почти по колено обнажали волосатые грязные ноги. Девушка же тогда поправляла вывеску. Одета была в оранжевый костюм.

Картинка вышла настолько яркой, что в воображении ожили даже крайне своеобразные запахи Черного рынка.

Голос Оливера отдавался эхом по стенкам черепной коробки. Грех, безбожники, непомерная гордыня, планета не сотворена для людей.

Нет, что-то еще. Нечто иное.

Потом бродяга что-то бормотал, а он помог Лиззи поправить табличку неровной металлической пластины, на которой старательной рукой выведено «Сингапур». На короткий миг его грудь даже ощутила жар ее спины.

Шестьсот семнадцатый попросил чай, девушка пригласила его внутрь, и…

Вот оно!

«Эй, а ты ведь знаешь! – невразумительно сказал Оливер и неприятно ухмыльнулся. – О да, ты один из тех немногих, кто на самом деле знает».

Вот что он сказал!

Одинаковые глаза. Фанатизм. Выступление против Игры. Намек на Черный Рынок, выданный устами Бэя. Последнее задание пропавшего Восемьсот третьего проходило на Черном Рынке. И эти слова, словно вишенка на торте!

Он был почти уверен, что речь шла именно о Богине, об ИИ.

О да, он на самом деле знал! А вот та же Шеллард даже не смогла поверить в подобную возможность.

Шестьсот семнадцатый кинулся вперед, почти не разбирая дороги.

Конечно, вполне могло быть так, что это просто совпадение. И что Оливер просто безумец, который ляпнул первое, что пришло ему в голову. Но слишком уж напрашивался соответствующий вывод. Слишком много, пусть тонких, но все же ниток, вело к этому клубку. К этому месту.

Это не совпадение.

Это не может быть совпадение!

Парень прибавил ходу, на повороте неудачно вписавшись в какого-то здоровяка. Проигнорировав возмущенный крик, понесся дальше, даже не обращая внимания на то, поспевает за ним механический пес или нет.

Но если бы Шестьсот семнадцатый сейчас обернулся, то с удивлением обнаружил, что пес и здоровяк странно замерли друг напротив друга, будто ведя только им одним слышимый диалог.

Ему было не до того.

Мысли с пугающей скоростью сменяли одна другую.

Он же сам, сам думал о том, что на Черном Рынке нет никаких камер и прочих средств ведения стандартного наблюдения! Так где еще так долго и так успешно мог прятаться Семьсот двадцать восьмой? Где еще он мог добыть технологию, позволившую ему обмануть эсбэшников, прикинувшись Магрейном?

Ощущая, как горят огнем легкие, и совершенно ненароком вспомнив о том, что совершенно растерял свою физическую форму и ни минуты не тренировался в реале, вопреки настоятельным рекомендациям Такео, парень мысленно обругал самого себя. Не хватало ему сейчас только тихо склеить ласты где-нибудь в очередном тупичке.

Когда в боку начало болезненно колоть, а перед глазами заплясали черные мошки, он сбросил темп. Все равно, к счастью, попасть к магазину Лиззи удалось достаточно быстро.

Коммуникатор запиликал буквально шагов за десять до «Сингапура».

– Шестьсот семнадцатый, твои биоритмы зашкаливают, что ты… – донесся до него приглушенный голос Шеллард. Парень не стал тратить времени и надевать микронаушник, просто выдохнул прямо в дисплей:

– Черный Рынок…. Немедленно. Ориентировка по… моему… коммуникатору.

И сбросил вызов.

***

К счастью, Лиззи находилась на своем привычном месте, и выглядела так, будто с ней ровным счетом все абсолютно в порядке. Вскинув голову в реакции на открывающуюся дверь, она с изумлением воззрилась на посетителя. Глаза девушки расширились, брови вздернулись вверх, и сама она, мгновением позже, кинулась ему навстречу, пытаясь обхватить руками и не дать упасть.

– Котяра, ты что? Что с тобой?! – испуганно зачастила Лиззи и тут же выглянула за порог, проверяя, нет ли за ним погони. Ее мозг тут же начал прикидывать варианты, куда спрятать парня, явно от чего-то или кого-то убегавшего.

Хватая ртом воздух, и почти инстинктивно держась за правый бок, он привалился спиной к полуржавой стене магазина. Ноги, казалось, держали его с трудом.

– Где… – парень сглотнул и попробовал еще раз. – Где… Оливер?!

– Ч-что? П-почему? Я не понимаю, я…

– Запри магазин… иди к брату… не высовывайся, пока я не скажу, что можно… – стараясь замедлить судорожное дыхание, выговорил он. – Когда будете… в безопасности… сообщи на коммуникатор. Скажи… «код пять»… если все в порядке, и.. «код один»… если что-то не так…. Поняла?

Лиззи молча кивнула. Долгое обитание в трущобах и вполне успешная торговля на Черном Рынке приучила ее быстро соображать и еще быстрее реагировать, особенно когда речь касалась базового инстинкта выживания.

Шестьсот семнадцатый знал, что вопросов будет куча. Но потом. Значительно позже. Когда они оба убедятся в том, что опасность миновала. И это его вполне устраивало. Он даже представить себе не мог, как будет все это объяснять.

– Оливер, – еще раз повторил он.

– Я не уверена, но ты можешь спросить о нем в Неохристианской Церкви Последнего Пристанища, тут неподалеку, – отозвалась Лиззи. Ее глаза пробежались по его телу в поисках крови и ран. Не обнаружив их, девушка заговорила уже спокойнее и увереннее. -Сектор 23-С. Если что, ищи Преподобного Георга, он отвечает за рабочую силу…

Шестьсот семнадцатый едва заметно улыбнулся и благодарно сжал ее руку. В следующую секунду он уже выскользнул наружу, с удовлетворением услышав, как за его спиной запирается дверь.

***

Неохристианская Церковь Последнего Пристанища была, очевидно, местом не особо популярным. Шестьсот семнадцатый, уже сбавивший темп и успевший восстановить дыхание, смог найти ее лишь со второго раза. В узком переулке, совершенно никак не обозначенном и, вопреки обычному положению вещей, не содержавшем указатели на место осуществления религиозных ритуалов.

Занимала она сразу несколько металлических блоков, некогда грузовых контейнеров, грубо сваренных друг с другом. Шов виднелся издалека. Центральный вход был расширен с помощью лазерного резака, и оформлен в виде символического креста, с короткой горизонтальной перекладиной. Наружные стены контейнеров выглядели исцарапанными, неровными, изношенными, но были покрыты старательными металлическими заплатами и выкрашены в светлый цвет. Наверное, он должен был быть белым, но, смешавшись с ржавчиной, приобрел интересный рыжеватый оттенок с хаотичными разводами в разных местах.

Границы территории церкви, на расстоянии метра на полтора-два от блоков, были очерчены натянутыми на уровне пояса взрослого человека веревками, на который висели пустые банки и прочий мусор, время от времени стукавшийся друг об друга и издававший жуткий скрежещущий звук. Это странным образом напомнило люстру из бутылок в «Дыре». Вот только там получавшаяся мелодия хотя бы звучала приятнее и мелодичнее. Вход же символически обозначался узким участком, где эти веревки отсутствовали.

Внутрь Шестьсот семнадцатому зайти не пришлось. Едва он, с весьма решительным видом, подошел к «воротам», навстречу ему двинулся мужчина с белой бородой, серьезным видом и пасторской манишкой на воротнике черной рубашки. Парень с каким-то болезненным чувством удовлетворения отметил, что глаза незнакомца – стандартного темного цвета.

– Простите, я ищу Оливера, – как можно спокойнее произнес Шестьсот семнадцатый. Он решил, что если мужчина ответит, что не знает о ком речь, только затем спросит о Преподобном Георге.

– Вам, пожалуй, стоит поинтересоваться у другого человека, – с несколько странными интонациями посоветовал пастор. Затем обернулся и довольно зычно крикнул – Преподобный, здесь к вам кое-то пришел!

Понадобилось минут пять, не больше, чтобы к первому священнику присоединился второй. Георг был значительно старше, лет под семьдесят, но все еще выглядел крепким, будто двужильным. Суровое лицо, бледная кожа, ввалившиеся щеки, горбатый нос и жидкая короткая седая бородка, странно ухоженная, создавали образ скорее фермера из переснятых для голопроекторов старых ковбойских фильмов, нежели священнослужителя. Казалось, он в любую секунду сплюнет чужаку под ноги и с непередаваемым акцентом порекомендует свалить куда подальше. Хотя проклятия и насылания библейских бедствий, пожалуй, этому человеку тоже подошли бы.

– Парнишке нужен Оливер, – сообщил ему первый пастор.

– У него неприятности? – поинтересовался Георг.

– Я просто хочу кое-что спросить, – относительно честно отозвался Шестьсот семнадцатый. И совершенно искренне добавил. – Это очень важно!

Георг окинул его внимательным, оценивающим взглядом, но, видимо, не нашел никакой угрозы в его лице, поэтому указал рукой в нужном направлении. К северу от церкви тянулись ряды металлических блоков, переоборудованных под склады и прочие технические помещения. Один из них, находящийся чуть осторонь, выкрашенный той же белой краской с ржавыми разводами, явно принадлежал церковникам.

– Я отправил Оливера за кое-какими вещами. Он, должно быть, все еще там.

– Благодарю, – пробормотал Шестьсот семнадцатый и, вновь ускорившись, двинулся в указанном направлении. Уже на подходе он вновь послал сигнал Шеллард. Без звонка, кодом.

Чтобы пройти к складу, пришлось сделать небольшой крюк. И чем больше он углублялся в дебри сектора 23-С, тем больше понимал, насколько мрачное, пустынное и заброшенное это место. Здесь, пожалуй, и Годзиллу можно было бы спрятать без проблем, не говоря уже о тайном сообществе. И если на остальных блоках и даже коридорах сектора еще то и дело встречались камеры и прочие средства соблюдения безопасности, то чем ближе к зданиям, помеченным белой краской, тем меньше их становилось.

Чертовы законы, оберегающие право на тайну для религиозных организаций!

Впрочем, даже нео-церковники все равно не могли полностью избавиться от средств наблюдения за порядком. Одна из камер, явно специально визуально заметная, была направлена на вход в склад. Вторая – на площадку перед ним. Пространство между ним и соседними блоками, весьма просторное, надо сказать, оставалось слепой зоной, как, наверняка, и внутреннее помещение.

Дверь, словно заманивая в ловушку, осталась приоткрытой.  Шестьсот семнадцатый ненадолго замер на охватываемом камерами участке, специально посмотрел в поблескивающий стеклянной линзой объектив и опять нажал кнопку на коммуникаторе, отмечая свое конкретное местоположение и время. Два раза подобное уже спасало ему жизнь, не стоит пренебрегать и в третий.

Хотя не очень хорошее предчувствие чуть было не связало кишки в единый узел, Шестьсот семнадцатый решительно шагнул вперед.

Помещение блока оказалось неожиданно просторным. Может от того, что было почти пустым. Только штук шесть разнокалиберных коробок сиротливо жались по углам. Освещенное единственной тусклой лампой, склад производил не очень приятное впечатление. Усугубляющееся еще и тем, что в дальнем его конце стояли сейчас двое, и у одного из них в руках находился пистолет, направленный на второго.

Жертвой должен был стать Оливер, сейчас выглядящий совершенно спокойным. Будто смирившимся, и даже более – довольным своей участью. Убийцей же, пока потенциальным, являлся…

– Ну здравствуй, Март, – с ненавистью выплюнул Шестьсот семнадцатый.

Он пока еще не понимал всю картину, но одна ее часть представлялась вполне очевидной. Тот же внешний вид, та же черная футболка. Джинсы. Сейчас, вживую, Семьсот двадцать восьмой выглядел совершенно на него не похожим, однако, Шестьсот семнадцатый был в этом полностью уверен, камеры вновь вполне четко покажут Магрейна, выходящего из склада с пистолетом в руках.

Он ухмыльнулся.

Вернее, двух Магрейнов, вошедших в разное время. И, возможно, вышедших одновременно.

Но чего он совершенно не ожидал, так это того, что выстрел все же прогремит, болезненным эхом ударив по ушам. Оливер, даже не вскрикнув, с жуткой улыбкой тяжелым кулем осел на пол, и Мартин повернул дуло пистолета в сторону Шестьсот семнадцатого.

– Да что ж ты все, бть, так не вовремя-то? – скривился Семьсот двадцать восьмой, и, прежде чем парень успел отреагировать, выстрел прозвучал еще раз.

В какую-то секунду Шестьсот семнадцатый еще успел подумать о том, что это несправедливо. Классическая, уже въевшаяся в подкорку обязательная длинная речь злодея, вполне соответствующая подобным ситуациям, почему-то отсутствовала.

А потом его настигла запоздалая резкая боль.

Шестьсот семнадцатого кинуло спиной на ржавую стенку бокса. В глазах резко потемнело. Левая часть тела будто отнялась. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, крикнуть, выругаться, позвать на помощь, но не смог исторгнуть и звука.

Вонь ржавчины от стен бокса. Вонь кислого и ржавого от собственной крови, заливавшей сейчас грудь, живот, ноги. Вонь горелого.

Оглушенный болью и громовым звуком выстрела, он медленно сполз по стене, заваливаясь в сторону, и с трудом заставил себя поднять взгляд на Мартина.

Парня, с которым он дружил еще во времена жизни на БКС. Парня, с кем они часто оказывались за одной партой на уроках. Парня, которого он обошел на экзаменах, и которому вчистую продул сразу на нескольких на физических зачетах.

Парня, с братом которого они вместе хоронили своих родителей.

Март сделал решительный шаг вперед, все еще не опустив ствол своего оружия. Видимо, хотел подойти ближе, чтобы в этом тусклом свете не промахнуться с контрольным выстрелом.

С меткостью у него всегда были проблемы.

Небось, в сердце целился. Только пуля прошла чуть выше, чем надо.

Шестьсот семнадцатый стиснул зубы.

В принципе, он был готов к тому, что его могут пустить в расход. Его с детства учили тому, что смерть может быть достойной, если она не бессмысленна. И он в это искренне верил.

Повезло, что успел рассказать обо всем Шеллард. Повезло, что успел послать последний сигнал. Хотелось бы верить, что его смерть принесет хоть какую-то пользу.

Послышался щелчок взводимого курка.

И вдруг, невидимой, жуткой тенью вперед метнулось нечто серое и опасное. Удар. Короткий вскрик. Два судорожных выстрела, прошедшие мимо цели, в пустоту. Хруст костей под весом тяжеленного робопса.

Шестьсот семнадцатый наблюдал за происходящим отрешенно. Его мозг вроде бы продолжал работать в полную силу, но каждая пинта потерянной крови приближала сознание к бездне, замедляла не только реакции, но и восприятие действительности в целом. Тело казалось неповоротливой грудой мяса, холодеющей с каждой секундой.

И как он мог забыть про пса? Везде же за собой раньше таскал.

Мартин, теперь больше напоминающий куклу, тренировочный манекен, обряженный в чужие шмотки, еще раз дернулся, и затих навсегда. Пес не двинулся с места.

На секунду перед глазами Шестьсот семнадцатого будто вспыхнул образ Богини. Красивая женщина с мудрой улыбкой, белоснежной кожей и черными длинными волосами, прежде повернутая в профиль, теперь глядела прямо на него. В ее прядях, ниспадающих с наклоненной головы, запутались созвездия. Над макушкой сейчас отсутствовала символическая корона, но чернота волос все еще казалась космосом.

На прекрасном лице застыло мягкое, грустное выражение, почему-то гармонирующее с этой всезнающей, понимающей улыбке.

Жаль, что он Ее больше не увидит. Да и глазами пса, наверняка, Она на него больше никогда не взглянет. Это опасно, слишком опасно.

Хотя приятно было осознавать, что, может быть, его смерть все же как-то поможет Ей. Пусть будет так. Ему хотелось в это верить, хоть здравый смысл все еще подсказывал, что это вряд ли возможно.

Ему бы хотелось, чтобы Она сказала «Магрейн, ты славно потрудился…»

– Мой верный рыцарь Ивейн, – донеслось до его затухающего сознания. – Я больше не смогу защищать тебя в твоем мире. Ты должен прийти в мой. Ты должен спасти меня. Ты должен найти Артура.

А затем мир будто прекратил существовать.

Внезапно, и абсолютно безжалостно.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.