Текст книги "О прошлом с любовью или тайна кошачьих глаз (СИ)"

Автор книги: Bevolsen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Внезапно она увидела тонкую кисть, длинные изящные пальцы легко коснулись ее руки, заставляя девушку поднять глаза. Минерва смотрела на нее и печально улыбалась.

– Я понимаю, – тихо проговорила она. – Это пройдет, Долорес.

Щеки слизеринки моментально стали пунцовыми. Ей вдруг сделалось нестерпимо стыдно. Как будто ее чувства к этой прекрасной женщине способны очернить само понятие любви.

– Многие студенты влюбляются в своих преподавателей, – рука МакГонагалл осторожно поглаживала ее ладонь, и от этого прикосновения внутри разливалась приятная нега. – Правда, в большинстве случаев они испытывают подобные чувства к учителям противоположного пола, но и твой случай не уникален, поверь, – она говорила так, словно уговаривала маленького ребенка. – Ты молода, умна, амбициозна. У тебя прекрасные перспективы. Ты вступаешь в новым мир, Долорес…

– Он мне не нужен, если в нем не будет вас! – с жаром выпалила девушка. – Вы нужны мне, Минерва. Я так долго мечтала об этом, – она сжала руку женщины, словно боясь, что та уберет ее, лишив Долорес тепла. – Ведь вы тоже чувствуете нашу связь, я это знаю.

Тот волшебный вечер накануне матча Чемпионата по квиддичу не выходил у Долорес из головы весь год. Им было так хорошо вместе. И Минерва, она не смотрела на Долорес как на ребенка. Ее взгляд был совсем другим, не колким и деловитым, как в школе, а нежным и ласковым. Так смотрят на очень близких людей. На тех, кого любят.

– Я твоя учительница.

– Больше нет, – в ее голосе отчетливо прозвучала мольба, смешанная со страхом. Она вдруг всё поняла. Всё стало таким ясным, очевидным. Долорес резко отпустила руку МакГонагалл, отодвигаясь на самый край дивана. – Я вам неприятна, да? В этом всё дело?

Она вскочила на ноги, не зная, куда кинуться, что делать. Всё не так, как она себе представляла. Всё должно было быть совсем не так.

– Это из-за моих платьев? Я больше не буду их носить! Я изменюсь, буду такой, какой вы захотите! Волосы отращу, похудею… я… – Она вдруг почувствовала, как ее захватывает паника. – Я сделаю, что угодно, – по щекам потекли слезы. Она не хотела этого, но ничего не могла с собой поделать. Как глупо! Она глупая! Глупая! Глупая!

– Долорес…

Она не заметила, как Минерва оказалась возле нее. Мгновение, и женские руки скользнули вокруг вздрагивающих от рыданий плеч, притягивая ближе к себе. В нос ударил знакомый запах сирени, от которого кружилась голова, и всегда делалось так хорошо. Долорес машинально прижалась к ней сильнее, зарываясь носом в складки клетчатого халата. Вдруг сделалось так хорошо и спокойно. Если бы можно было, она бы навсегда осталась в этих теплых объятиях.

– Глупенькая, – ласково проговорила Минерва, гладя непослушные кудряшки. – Ну зачем ты так? – она коснулась подбородка Долорес, заставляя девушку поднять глаза. – Разве ты не понимаешь, что так не должно быть?

– Мне всё равно. Я люблю вас.

Она почти потеряла связь с реальностью. Всё, что в эту минуту существовало для нее, были зеленые глаза, глядящие на нее с нежностью. И теплое дыхание, щекочущее щеку. Сама не понимая до конца, что делает, Долорес привстала на цыпочки, потянувшись губами к ее губам. Пальцы Минервы на мгновение сильнее сжали ее плечи, словно в попытке остановить, но через секунду расслабились.

Это был самый волшебный поцелуй в ее жизни. Мягкий, трепетный, первый. И даже когда он закончился, она еще чувствовала на губах сладкое послевкусие. Пальцы Долорес нащупали узел на клетчатом халате, но руки так дрожали, что ей никак не удавалось с ним справиться. Она должна всё сделать правильно. Нельзя, чтобы Минерва в ней разочаровалась. Не зря же она слушала болтовню своих соседок по комнате, запоминая каждую деталь их хвастливых рассказов. Только бы справиться с этим чертовым поясом!

Внезапно руки Минервы накрыли ее собственные, заставляя остановиться. Она смотрела на нее сверху вниз и улыбалась едва уловимой загадочной улыбкой.

– Ты ведь никогда этого не делала прежде?

Ей вдруг сделалось страшно. Что если Минерва узнает правду и прогонит ее? Зачем ей неопытная девчонка, еще толком ничего не умеющая? Но врать ей Долорес не решилась.

– Прости, – кажется, она снова была готова разрыдаться от отчаяния. – Я хотела, чтобы мой первый раз был по любви.

Как должно быть глупо это прозвучало. После такого ее точно выставят за дверь. Но к ее удивлению Минерва не прогнала ее. Вместо этого она снова поцеловала, заставляя забыть о неуверенности и страхах.

– Если это то, чего ты действительно хочешь, – прошептала она, едва касаясь кончиками пальцев ее щеки, – я дам это тебе. Но ты должна понимать, что эта ночь ни к чему не обязывает нас обеих. Ты очень дорога мне, Долорес, и я не хочу, чтобы юношеское увлечение испортило тебе жизнь, – она испытывающее посмотрела на нее, и девушка почувствовала, как зеленая бездна затягивает ее. Откуда-то, словно издалека донесся голос, такой знакомый и нежно любимый: – Ты понимаешь?

Вместо ответа Долорес впилась в ее губы жадным поцелуем. Внутри всё ликовало. Ее грезы, ее мечты вот-вот сбудутся. Вот оно безграничное счастье, о котором она так долго мечтала.

Медленно Минерва развязала узел на своем халате, и клетчатая ткань сползла с плеч, с тихим шелестом скользнув к ее ногам. Теперь она стояла лишь в одной белоснежной сорочке, надетой явно на голое тело. Долорес видела очертания аккуратной груди сквозь тонкую ткань, соблазнительную округлость бедер. Она замерла в нерешительности, боясь коснуться этого дивного видения.

– Не бойся, – Минерва взяла ее за руку и приложила к своей груди. Ее сердце билось сильно и размеренно.

И этот стук вселял уверенность в Долорес. Медленно она провела кончиками пальцев по ключицам, спустилась ниже, чувствуя твердые бугорки сосков. Когда она коснулась их, Минерва прикрыла глаза, делая глубокий вдох, от которого грудь приподнялась, уткнувшись в раскрытую девичью ладонь. Одного движения оказалось достаточно, чтобы сорочка соскользнула с плеч, опустившись ей на бедра. Глубоко вздохнув, Долорес решительно шагнула к ней и коснулась губами теплой кожи. Все мысли вдруг улетучились из головы, она словно оказалась во сне, от которого не хотелось просыпаться. Уверенным движением, Минерва стянула с нее платье, следом на пол отправилась и ее собственная ночная сорочка. Боги, как же она прекрасна в своей наготе. Словно древнеримская богиня, сошедшая с одной из картинок учебника по истории, которые Долорес так любила перелистывать, часами просиживая в школьной библиотеке. Словно завороженная, она покорно последовала за дивным видением, позволяя уложить себя на широкую постель, утопая в мягких подушках, пахнущих лавандой.

Подобно кошке, Минерва грациозно скользнула рядом на атласные простыни, легонько касаясь ее бедром. Ее кожа упругая и бархатистая, словно мягкая кошачья шерстка. И кажется, еще мгновение и раздастся тихое урчание. Ее глаза блестят в полумраке комнаты, и зрачки будто бы вдруг становятся вертикальными, кошачьими. Ее взгляд завораживает, ему невозможно противиться, и Долорес тонет в этом зеленом океане.

Она находит тонкие изящные губы, впиваясь в них жадным поцелуем, но Минерва быстро отстраняется, заставляя ее вновь откинуться на подушки.

– Закрой глаза, – шепчет она в самое ухо, подобно летнему ветерку едва ощутимо касаясь губами.

И Долорес подчиняется. Она чувствует, как умелые губы прокладывают дорожку вдоль шеи, лаская ключицы. Девичьи пальцы зарываются в упругие локоны, ломая остатки пучка, заставляя иссиня-черный водопад хлынуть на плечи.

Уже знакомое ей чувство возбуждения охватило ее, стремительно разливаясь по телу, заставляя дрожать от нетерпения. И Долорес вздрогнула, изогнувшись всем телом, когда Минерва провела языком по её соску, прижимаясь к нему губами. Несдержанный стон сорвался с губ девушки. Жар внизу живота стал почти нестерпимым, и Долорес поджала ноги, но это лишь заставило её еще сильнее задрожать от возбуждения.

Минерва на мгновение подняла голову, и их взгляды встретились. Она совсем перестала понимать, что происходит, полностью отдавшись охватившему ее чувственному наслаждению. Кажется, она просила Минерву не останавливаться, и через мгновение губы женщины коснулись ее живота, заставляя мириады мурашек бежать по коже. Минерва спускалась все ниже, медленно, неторопливо лаская ее языком, ее поцелуи, короткие и жалящие, еще больше распаляли невинную плоть.

Раздвинув ноги Долорес, Минерва провела языком по внутренней стороне бедра девушки, прикусила нежную, чувствительную кожу, и в тот же миг Долорес застонала от охватившего ее наслаждения, забывая обо всем на свете. Кажется, не существовало ничего в мире, кроме рук Минервы, нежно и мягко изучающих ее тело, ее губ и жаркого языка, ласкающего ее естество.

Минерва чуть приподнялась, взглянув в ее раскрасневшееся лицо и, наконец, коснулась той самой заветной точки. Мгновение она водила пальцами меж ее бедер, а затем вдруг резко вошла в нее, так что девушка вновь не сдержала стона. Ласки сделались резкими, твердыми, ее пальцы двигались внутри нее, всё убыстряя свой темп, и Долорес невольно изогнулась от нарастающего жгучего возбуждения. Она уже не пыталась сдерживать стоны, а лишь выгибалась, подаваясь бедрами навстречу умелым рукам возлюбленной. А Минерва забавлялась, видя нетерпение девушки. Она смотрела на её возбуждённое, немного изумленное лицо, покрывая горячую кожу поцелуями, растягивая удовольствие, намеренно мучая ее, заставляя томиться в ожидании кульминации.

От первого в своей жизни оргазма Долорес сорвалась на крик, стыдливо зажмурившись, стискивая пальцами простынь. Одна за одной тело накрывали волны сладостной дрожи, лишая последних крох самообладания. Минерва выпрямилась, удовлетворенно улыбаясь и облизывая повлажневшие губы. Ее собственная грудь тяжело вздымалась, и по блеску в глазах можно было понять, что она сама получила не меньшее удовольствие, чем лежащая сейчас перед ней девушка, расслабленная, лишенная сил и бесконечно счастливая.

========== Глава 7 “Воспоминания” ==========

Лондон, август 1971 года.

– Ты правда думаешь, что мне это идет? По-моему так скучно.

Долорес с сомнением посмотрела на свое отражение в зеркале, откинув со лба непослушную прядь, и снова крутанулась на мысках, отчего элегантная юбка из темно-синего шелка эффектно закружилась в такт ее движениям.

– Поверь, это гораздо лучше того розового платья, что ты собиралась купить, – усмехнулась Минерва, подходя к девушке и всматриваясь в ее отражение. Легким движением она собрала каштановые локоны и заколола их парой шпилек из собственного пучка. – Ты теперь стажер Сектора борьбы с неправомерным использованием магии и должна произвести положительное впечатление.

– Розовый – молодит, – мило захлопала ресницами Долорес.

Минерва лишь с усмешкой покачала головой, поправляя выбившуюся из пучка прядь иссиня-черных волос.

– Тебе неделю назад исполнилось восемнадцать. Рановато жаловаться на возраст, – она на мгновение замолчала, словно задумавшись о чем-то, но затем тряхнула головой и направилась к двери.

Как Минерва и обещала, она помогла Амбридж получить место стажера в Отделе магического правопорядка. На следующий же день Долорес съехала из дома отца, разместившись в крошечной квартирке на окраине Лондона, выделенной ей на первое время Министерством магии. Квартира была совсем крошечной: небольшая кухня, совмещенная с гостиной, да спаленка, в которую едва удалось вместить двуспальную кровать, пару тумбочек и платяной шкаф, одну из дверей которого Долорес превратила в большое зеркало, так что в него была видна почти вся комната. Но зато здесь ничто не напоминало ей о прежней жизни. Она начала с чистого листа: новое жилье, новая работа и…

– Ты уходишь? – встрепенулась Долорес, и в ее голубых глазах вспыхнуло волнение.

– Мне пора возвращаться в Хогвартс, – Минерва на мгновение обернулась и строго посмотрела на девушку. – А тебе еще вещи разбирать, посмотри, вся гостиная коробками заставлена, а ведь уже столько дней прошло.

– Я разберу, – вздохнула Долорес и устремилась вслед за МакГонагалл. Женщина уже успела взяться за ручку двери, намереваясь выйти из комнаты, когда девичьи руки обвили ее плечи, утягивая обратно к кровати. – И если ты забыла, сейчас каникулы.

– Это не означает, что в Хогвартсе нечем заняться. У меня полно работы, – Минерва почувствовала горячие губы на своей шее и невольно прикрыла глаза, – расписание занятий еще не утверждено, Роланде до сих пор не доставили партию новых метел… – проворные пальцы Долорес сноровисто принялись расстегивать блузку у нее на груди, – и Попечительский совет ждет свой отчет… – ее голос становился всё более расслабленным по мере того, как Долорес стягивала с нее блузку, нежно касаясь прохладной кожи. – Я и так слишком его задержала, – руки девушки скользнули ей под юбку, собирая гармошкой легкую ткань. – Долорес, прекрати, я серьезно, – она усилием воли заставила себя собраться и устремила на хитро улыбающуюся Амбридж укоризненный взгляд. – В этот раз у тебя этот номер не пройдет.

– Ты так каждый раз говоришь, – Долорес приблизила к ней свое лицо и тихо прошептала, почти касаясь мягких женских губ, – профессор МакГонагалл. Я ведь упоминала, что вы мой самый любимый учитель?

– Опять льстишь? – усмехнулась Минерва. – И я уже не твой учитель.

– А я не о трансфигурации говорю, – она обняла Минерву за шею и быстро поцеловала. – И я намерена показать тебе прямо сейчас, насколько хорошо усвоила твои уроки.

С этими словами она повалила Минерву на кровать, покрывая ее лицо и шею страстными поцелуями. Мысли о Хогвартсе улетучились сами собой.

– Знакомьтесь, Долорес Джейн Амбридж, наш новый стажер.

Мортимер Гейлек, начальник Сектора борьбы с неправомерным использованием магии, обвел взглядом молча рассматривающих новую коллегу сотрудников. Долорес машинально разгладила невидимую складочку на юбке и очаровательно улыбнулась.

Ее первый день в Министерстве магии. Минерва будет ею гордиться. Обязательно. Она непременно добьется успеха.

– Добро пожаловать! – со своего места поднялся невысокий полноватый волшебник в толстых круглых очках в роговой оправе и протянул девушке ладонь, попутно чуть не сбив со стола кружку с недопитым кофе. – Я Генри МакКормак.

Выглядел он довольно безобидно, что совершенно не вязалось в духом самого отдела. Долорес с благодарностью пожала руку новому коллеге. При этом голубые глаза на мгновение вспыхнули хитрым огнем.

Самый верный способ подняться по карьерной лестнице, это избавиться от тех, кто стоит на ней выше тебя.

Хогвартс, 1996 год.

– Мисс Твилоуби, если вы считаете, что разгуливать по школе с таким цветом волос – это приемлемо, то вы сильно заблуждаетесь. Вас же за километр видно. Дорогая моя, это школа, а не публичный дом!

Стоя в тени каменной арки, Долорес с легкой усмешкой наблюдала за тем, как МакГонагалл отчитывает пунцовую от стыда старшекурсницу. Все еще по-зимнему холодный ветер трепал ярко-малиновые локоны студентки, как будто пытался сдуть с них ядовитый оттенок. Признаться, даже у Долорес от такого цвета рябило в глазах.

– Простите, профессор, – лепетала девушка. – Это вышло случайно. Я только несколько прядок хотела перекрасить, их бы совсем не было видно, честно. Но заклинание дало неожиданный результат.

Брови профессора трансфигурации сошлись в жесткую черту.

– Немедленно к мадам Помфри, – сурово проговорила она. – И минус пять очков с Пуффендуя за то что даже на последнем курсе не умеете применять красящие заклинания. Как вы собираетесь сдавать ЖАБА?!

Девушка обреченно вздохнула.

– Мне кажется, профессор МакГонагалл несколько перегибает палку, – Долорес шагнула из тени своего укрытия, подходя к замершей от удивления девушке и кладя руку ей на плечо. Бросив на Минерву быстрый взгляд, она успела заметить, как вспыхнули на мгновение глаза декана Гриффиндора. – Весьма приятный цвет. Я возвращаю Пуффендую пять очков, – одарив студентку сахарной улыбкой, возвестила Амбридж, внимательно глядя МакГонагалл в глаза. – На правах директора.

Тонкие губы скривились в саркастичной усмешке.

– В таком случае, позволю себе напомнить, мадам директор, – сухо проговорила Минерва, – что вы нарушаете собственное правило, номер пятнадцать, кажется, о внешнем виде студентов Хогвартса.

В другой ситуации это, возможно, произвело бы больший эффект. Но сейчас Долорес была готова. Как ни в чем не бывало, она одарила женщину милой улыбкой.

– Из любого правила возможно исключение, дорогая Минерва. Если директор пожелает, – после непродолжительной паузы торжественно добавила она. – И я намерена воспользоваться этим правилом в отношении мисс Твилоуби, – она мягко погладила девушку по плечу, от чего та невольно вздрогнула. – Идите, дорогая, не то опоздаете на урок.

Подхватив сумку, студентка бросилась к ближайшим дверям, явно радуясь, что так легко отделалась. Минерва проводила ее удаляющуюся фигуру мрачным взглядом.

– Очевидно, вскоре студентам будет позволено разгуливать по школе разодетыми как клоуны, – недовольно буркнула она.

– Тому, у кого всегда было плохо со вкусом, этого не понять, – притворно грустно вздохнула Долорес, окидывая профессора трансфигурации снисходительным взглядом. – Скажите, Минерва, вам не надоело: этот вечно строгий пучок, унылые цвета в одежде…

– Смею напомнить, – высокомерно сказала МакГонагалл, расправляя плечи, отчего стала казаться еще выше, – что Хогвартс – это пока еще школа, а не цирк, – ее тонкие губы скривились в презрительной усмешке. – Впрочем, помятуя о вашем трепетном отношении к некоторым цветам… как вы когда-то говорили, розовый молодит? Видимо, сейчас для вас это особенно актуально.

Улыбка исчезла с лица Амбридж так быстро, словно кто-то дернул выключатель. В голубых глазах вспыхнула холодная ярость, но сказать она ничего не успела. Взгляд МакГонагалл переместился с ее лица куда-то ей за спину и брови ее опять нахмурились, отчего на лбу появилась едва заметная морщинка.

– Мадам директор, – послышался скрипучий голос. – Я привел его.

Амбридж стремительно обернулась, всё еще кипя от гнева, но выяснять отношения в присутствии посторонних не решилась. Ничего, она еще припомнит Минерве этот разговор.

Позади стоял Филч, держащий за рукав мантии ничего не понимающего Гарри Поттера. Черт, она совсем забыла, что послала завхоза найти мальчишку. Снейп, наконец, соизволил приготовить новую порцию сыворотки правды, и теперь у нее появилась реальная возможность допросить Поттера.

– Как это понимать?

Под строгим взглядом своего декана парень невольно поежился.

– Я ничего не сделал, – он попытался стряхнуть с себя руку Филча, но завхоз держал его крепко.

– Аргус, ради всего святого, да отпустите его уже, наконец. Что происходит? – она поочередно переводила пристальный взгляд с Филча на Амбридж и обратно.

Долорес мысленно закатила глаза. Ну конечно, волнуется за своего ненаглядного Поттера. Небось обещала Дамблдору позаботиться о мальчишке, пока тот в бегах. Она всегда была предана старику. Этого Долорес никогда не понимала. Впрочем, если подумать, Минерва была его ученицей, он был ее наставником, когда она делала свои первые шаги в анимагии, а позже стала его коллегой в Хогвартсе. Эта парочка буквально неразлучна. Как же ее это раздражало тогда, и что самое удивительное, раздражает до сих пор. Что это? Ревность?

– Не волнуйтесь, Минерва. Мы с мистером Поттером просто побеседуем. Есть несколько вопросов, которые я хотела бы ему задать, только и всего, – она с жеманной улыбкой повела рукой, указывая парню куда идти. Филч тут же подтолкнул того в спину, чтобы пошевеливался.

Проходя мимо застывшей на месте МакГонагалл, Долорес сладко ей улыбнулась. Чем быстрее она выяснит, где скрывается Дамблдор, тем быстрее лишит Минерву последней надежды на победу в их маленькой войне. Без Дамблдора ей не на кого будет надеяться.

Дамблдор… как же она его ненавидит.

Хогвартс, октябрь 1971 года.

Она не думала, что снова увидит эти стены. Величественные башни, бесконечные коридоры, блестящая на солнце гладь Черного озера. Прошло всего несколько месяцев, а ей казалось, что целая жизнь. Когда она взбегала по каменным ступеням главного входа, что-то внутри нее трепетно сжималось. Она никогда особенно не любила Хогвартс, но с этим местом у нее были связаны лучшие воспоминания. И она была рада вновь оказаться здесь. Если бы еще повод был более радостным.

Сердце в груди учащенно билось, словно угодившая в клетку пташка. Они не виделись с Минервой почти неделю. МакГонагалл постоянно ссылалась на занятость в школе и шутила, что Долорес уже достаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно без ее надзора. Но Долорес не могла. Эта женщина была словно наваждение для нее, как наркотик. Первые пару дней Амбридж не волновалась, ведь такое уже случалось прежде. Минерва всегда чрезмерно педантично относилась к своей работе, но всё же находила время повидаться с любимой. На третий день Долорес начала тревожиться, а на пятый не могла думать ни о чем, кроме Минервы. В голову лезли совершенно ужасные мысли: от действительно большой загруженности работой до измены. Последнего Долорес боялась больше всего. Что если она наскучила Минерве и у нее появился кто-то другой? Тот тип, например, Элфинстоун Урхарт. Еще будучи студенткой, Долорес несколько раз видела, как он приезжал к МакГонагалл. Что если у них с Минервой роман, а Долорес так, подвернулась под руку, как говорится, пока они, например, были в ссоре? И тут же она одергивала себя, убеждая, что Минерва не такая. Она любит Долорес, в этом нет сомнений. Но тогда почему так долго не приезжает к ней в Лондон? Эти мысли сводили с ума, и сегодня Амбридж не выдержала. Отпросившись у Гейлека, она тут же трансгрессировала в Хогсмид, а оттуда до Хогвартса было рукой подать.

Поднявшись на нужный этаж, Долорес заторопилась по коридору. Уроки уже закончились, и встречавшиеся ей студенты провожали ее недоуменными взглядами. Кто-то даже окликнул ее, узнав, но она не обратила внимание. Вот она, заветная дверь. Личные покои декана факультета Гриффиндор.

Она уже собиралась постучать, когда дверь сама вдруг распахнулась, и на пороге возник Альбус Дамблдор. Долорес невольно отшатнулась, удивленно глядя на директора. Позади него с не менее удивленным видом замерла Минерва. Вместо привычной изумрудной мантии на ней был халат из шотландки, накинутый поверх белоснежной сорочки; черные волосы свободно спадали ей на плечи, лишь подколотые с двух сторон невидимками. Сердце в груди Долорес испуганно сжалось.

– Мисс Амбридж, – добродушно улыбнулся директор, выходя в коридор, – какой неожиданный сюрприз. Соскучились по Хогвартсу? – голубые глаза за полукружием очков задорно блеснули.

Вот только Долорес было совсем не до смеха. Она переводила непонимающий взгляд с директора на Минерву, будучи не в силах произнести хоть слово. Что он делал в ее покоях? Почему она в халате? Она бы никогда не приняла у себя Дамблдора в таком виде, если только…

Глаза девушки сверкнули недобрым огнем.

– Я тоже не ожидала увидеть вас здесь, господин директор, – с нажимом проговорила она, сверля старика гневным взглядом. – Интересно, что…

– Что за глупости, – очевидно верно оценив настрой девушки, Минерва поспешила вмешаться. – Профессор Дамблдор директор Хогвартса или вы забыли, мисс Амбридж? Прежде я не припомню, чтобы у вас были проблемы с памятью, – она припечатала бывшую студентку строгим взглядом и повернулась к директору, с любопытством наблюдавшим за ними. – Простите, Альбус. Я помогаю мисс Амбридж в ее исследованиях в области анимагии, – на лице женщины появилась извиняющаяся улыбка, – но забыла, что на сегодня у нас с ней была назначена встреча для очередной консультации, – с этими словами она отступила чуть в сторону, давая Долорес возможность войти. – Прошу вас, входите. Я уже подготовила для вас несколько книг, которые могут оказаться полезными в вашем исследовании.

Долорес прожгла Дамблдора испепеляющим взглядом и молча вошла. Еще несколько минут она слушала, как Минерва извиняется перед директором, а затем послышался шум закрывающейся двери.

– Ты в своем уме? – тут же накинулась на нее Минерва. – Что ты себе позволяешь! Так разговаривать с директором!

– А ты?! – не менее яростно воскликнула Долорес. Внутри нее сейчас бушевал целый ураган эмоций. Всё было как в тумане. – Как ты могла?! Он же лет на двести тебя старше!

МакГонагалл хотела что-то возразить, но резко замолчала. С минуту она с каким-то непонятным подозрением вглядывалась в раскрасневшееся лицо девушки, а потом вдруг опустилась в ближайшее кресло и захохотала. Столь неожиданная реакция окончательно выбила Долорес из колеи. Злость в груди сменилась обидой, да такой, что на глазах выступили слезы.

– Я думала, ты меня любишь, – прошептала девушка.

– Конечно, люблю, – не переставая улыбаться, проговорила Минерва. – Иначе бы уже выставила тебя вон за подобные мысли.

Кажется, Долорес совершенно перестала понимать, что происходит.

– Профессор Дамблдор приходил проведать меня и по просьбе мадам Помфри принес мне это, – она кивком головы указала на небольшой флакон с темно-коричневой жидкостью, стоявший на журнальном столике. – Заодно мы обсудили некоторые организационные вопросы, касающиеся управления школой.

– Что это? – Долорес откупорила флакон и принюхалась. Минерва тихо наблюдала за ней с доброй, чуть насмешливой улыбкой. – Похоже на укрепляющее зелье, – она обернулась ко все еще сидящей в кресле МакГонагалл и внимательнее всмотрелась в ее лицо. Минерва выглядела бледнее, чем обычно, и в глазах не было привычной живости, взгляд казался потухшим и каким-то уставшим. – Что случилось? Ты больна? – тревога моментально вернулась, вытеснив все остальные чувства. – Почему ты не написала об этом в письме? Я бы…

– Все равно не смогла ничего сделать, – снова рассмеявшись, проговорила Минерва. – А я не хотела тебя волновать. Это обычная простуда, она скоро пройдет.

Вот почему она не приезжала в Лондон. Значит, между ними всё по-прежнему! С души Долорес словно камень упал. В мир вновь вернулись краски, и он заблестел, переливаясь всеми цветами радуги.

– Тебе нужно лечь в постель, немедленно, – тут же засуетилась Амбридж, подбегая к МакГонагалл. – И принять лекарство. Лекарь тебя ведь уже осматривал?

– Долорес…

Но девушку уже было не остановить.

– Какие у тебя симптомы? Температура есть? Дамблдор совсем из ума выжил?! Какое может быть обсуждение рабочих вопросов, если ты больна?

Горячие пальцы коснулись ее губ, призывая к молчанию. Минерва мягко улыбнулась, поднимаясь из кресла и зябко кутаясь в тонкий халат.

– Успокойся. Это всего лишь простуда, от нее не умирают.

Но Долорес успокоилась, лишь когда Минерва оказалась в постели, укрытая теплым одеялом, и выпив, наконец, лекарство. Сама Амбридж устроилась рядом, заботливо поглаживая руку любимой.

– Я думала, ты должна быть сегодня в Министерстве, – МакГонагалл едва заметно нахмурилась. – Разве сегодня не твое дежурство?

– Гейлек меня отпустил. Пришлось соврать, что у меня тетушка заболела, – Долорес невольно прикусила губу – в конце концов, ложь оказалась частично правдой. – Я очень соскучилась и безумно хотела тебя увидеть.

Минерва лишь покачала головой. Ну что ты будешь делать с этой девчонкой.

– Мы ведь уже это обсуждали, – не слишком веря в результат своих увещеваний, все же проговорила она. – Нельзя афишировать наши отношения. Если кто-нибудь узнает…

– Мне всё равно, – пробормотала Долорес, целуя Минерву в горячий лоб. – Я тебя люблю.

– Глупенькая, – МакГонагалл мягко погладила ее волосы и устало вздохнула. Зелье начало действовать и женщину стало клонить в сон. – Тебе не стоит тут задерживаться, – сонно проговорила она.

– Пожалуйста, позволь мне остаться. Я хочу побыть с тобой, позаботиться о тебе, как ты заботишься обо мне.

У нее не было сил на споры, и Минерва лишь коротко кивнула, закрывая глаза.

– Но только на пару часов, – пробормотала она едва слышно.

Минуту спустя она уже мирно спала, положив голову на плечо Долорес, а девушка ласково гладила ее волосы, охраняя сон любимой. Никуда она не уйдет. Пусть Минерва будет потом на нее ругаться, но она всё равно ее не бросит.

========== Глава 8 “Сердце слепо” ==========

Лондон, конец декабря 1971 года.

– Но так не честно! Это должно было быть наше первое Рождество вместе!

Минерва со вздохом смотрела на мечущуюся по комнате девушку. Порой Долорес выходила из себя слишком неожиданно, чрезмерно остро реагируя на казалось бы незначительные моменты.

– Роберт очень просил. Малкольм с семьей тоже приедет. Мы уже несколько лет не собирались вместе всей семьей. Я не могла ему отказать.

– А как же я?! – воскликнула Амбридж.

Она так ждала этого праздника. Рождественские каникулы в Хогвартсе уже начались, студенты разъехались по домам, и Минерва тоже решила не оставаться в школе, чем несказанно удивила Дамблдора и коллег. На время праздников она перебралась в квартиру Амбридж, и они дни напролет проводили вместе. Никогда еще Долорес не чувствовала себя такой счастливой. Ее чувства к Минерве лишь крепли, хотя казалось бы разве можно любить сильнее. Она всюду была рядом с МакГонагалл, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с ней. И на Рождество у нее были грандиозные планы, которым теперь не дано было свершиться. Минерва бросает ее одну!

– Я думала, ты захочешь встретить Рождество с отцом, – мягко проговорила МакГонагалл, совсем по-кошачьи склонив голову на бок и внимательно глядя на девушку. – Вы не виделись с тех пор, как ты переехала сюда.

– И меня это вполне устраивает, – буркнула Амбридж, явно недовольная упоминанием об отце.

– Долорес, – Минерва мягко притянула девушку к себе и нежно поцеловала в висок, – он твой отец и очень любит тебя, – она чуть отстранилась, заглядывая ей в глаза. – Хотя бы напиши ему. А еще лучше навести.

Амбридж картинно закатила глаза, чувствуя, как мягкие руки Минервы ласково поглаживают ее спину. Обидно было до слез, но она лишь сильнее прижалась к любимой, зарываясь носом в складки ее платья.

– Только ради тебя, – пробормотала она. – Ты слишком хорошо на меня влияешь.

Канун Рождества наступил незаметно. За окном тихо падал снег, тут же превращаясь в противную грязную жижу. Погода в Лондоне всегда была ужасной, но сейчас она была как раз под стать настроению Долорес. Минерва трансгрессировала пару часов назад, и сейчас наверное уже сидит со своей семьей за красиво накрытым праздничным столом в окружении близких людей. Как же ей хотелось тоже там оказаться. Долорес даже подумывала сделать МакГонагалл сюрприз, но здравый смысл подсказывал ей, что Минерву это не обрадует. Она все еще считала, что им не следует афишировать их отношения, опасаясь, что это повредит начинающейся карьере Долорес, которая продвигалась вполне успешно. В прошлом месяце ее зачислили в штат, и теперь она занимала должность младшего сотрудника. Но на этом она останавливаться была не намерена. У нее уже даже был план, как быстро добиться повышения.