Текст книги "Практическая евгеника (СИ)"
Автор книги: Bazhyk
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Ну, Бьякуя-кун, не все так страшно, – вынес он свой вердикт. – Рукия умная девочка, и если ты ей все объяснишь, она прислушается. Только на этот раз начни с того, что не запрещаешь, не против и вообще рад за нее и Абараи-куна. У девочки только-только наладилась жизнь, появились друзья, семья… Вот увидишь, она будет тебя уважать и любить.
– Осталось только ее найти, – пробормотал Бьякуя, глядя в каменный пол. – Извиниться я уже и сам догадался.
– Ну и хвала Великим! – обрадовался Укитаке. – А расскажи мне, как там… дома? – взгляд легендарного капитана и старого друга семьи стал каким-то заискивающим, почти молящим.
Бьякуя смутился и немного растерялся. Пока он говорил о себе, острые темы получалось обходить, но тут… Укитаке понимающе улыбнулся, склонив голову набок.
– Ладно уж, не мучайся, говори как есть. Что там Шун-тян отчебучил?
Бьякуя набрал воздуха в легкие, как перед прыжком со скалы в воду, и сдал бывшего коллегу с потрохами, старательно отводя взгляд. Ему казалось, что сенсею будет горько и неприятно слышать о собственном рейгае, о регулярных запоях возлюбленного, обо всех тех мерзостях, в которых погряз Белый Город и его жители. Однако Укитаке лишь тихонько фыркнул, когда Бьякуя замолчал, и Кучики вскинул на него удивленный взгляд.
– Не удивил, – посмеиваясь, сказал Укитаке. – Про Ниджуро я знаю, Шун-тян еще когда на него наткнулся, все мне рассказал. Я не стал возражать – в конце концов, рейгаи только считаются бездушными созданиями. Любой организм, наделенный мыслительной функцией, есть самостоятельная личность… м-да. Мы с Кёраку еще тогда решили, что он возьмет мальчика под свое крыло. Правильно было бы вообще его выкупить из борделя, но… во-первых, наш драгоценный директор Технологического Бюро моментально сделал бы еще одного, во-вторых, Ниджуро там безопаснее. Шунсуй оплачивает все его рабочее время, так что никто посторонний…
– Так вы общаетесь?! – Бьякуя так удивился, что невежливо перебил сенсея.
– Конечно, – в свою очередь удивился Укитаке. – Отношения на расстоянии, разумеется, дело нелегкое, но ведь не расставаться же из-за временных неудобств!
Бьякуя открыл рот – и захлопнул его, не найдя слов.
– Вот сразу видно, что тебя толком так и не просветили! – сокрушался Укитаке, возясь с закипевшим чайником. – Ты же не думаешь, что вот это все, – он махнул рукой куда-то в свод пещеры, видимо, имея в виду горную систему целиком, – соорудили на коленке из подручных материалов? Как только Яхве приблизился к Нихону, королевская гвардия начала эвакуацию. Ученые, инженеры, дипломаты, контрразведка… многие сюда перебрались. Жаль, королевскую семью не удалось убедить, но у Короля было твердое убеждение, что государь должен быть с народом до конца. Здесь, конечно, тоже не все сразу наладилось – тебе, небось, рассказали, как мы тут делили луг и речку с арранкарами? – дождавшись утвердительного кивка, Джууширо поджал губы. – Мы тогда здорово отвлеклись от основной задачи и упустили время. Но, с другой стороны, не бросать же было целый народ! Ты бы видел, как они тут жили! Пожалуй, досингулярный каменный век и тот прогрессивнее был. И не столько даже в плане всяческих технологий, сколько в плане нравственном… Ну да ладно, дело прошлое… А имперцы нашей проволочкой с умом воспользовались.
Укитаке вздохнул, подал Бьякуе чашку и пригорюнился. Из смежной пещеры доносилось басовитое сюсюканье – Ямми обихаживал свинок. Те отвечали довольным хрюканьем и редкими повизгиваниями.
– Ты вот мне про грязь, про нравы… – протянул Джууширо, невидящим взглядом уставившись на Бьякую. – А это ведь логично. Управлять людской массой, разучившейся мыслить, значительно легче. Тех, кто отключить мозг не способен, как ты или Шунсуй, быстренько прибрали к рукам – предложили службу, подарили идею. Обеспечили вам объект приложения верности. А чтобы не случалось накладок, за вашим здоровьем пристально следят. Ты вот сокрушался, что не замечал всего этого, но задумывался ли ты, Бьякуя-кун, что именно тебе вводили на медосмотрах под видом вакцин и витаминов? Нет, – Укитаке дернул уголком губ. – Притупляющие критическое восприятие препараты разработали еще в досингулярные времена, и за семь тысяч лет их сильно улучшили. Так что не расстраивайся. Айзен и Урахара ребята умные, не тебе первому, не тебе последнему все это из крови вывели. А Шун-тян не алкоголик, просто он хорошо играет свою роль. Киске-кун разработал нейтрализатор сразу же, как мы тут сообразили, что имперцы промывают вам мозги медикаментозно, так сказать. Вот Шунсуй и «бухает» эти нейтрализаторы. Мешает, конечно, со всякой дрянью, но что поделать? Вот выберусь наверх, дойду до коммуникатора – я ему всыплю…
– А вы не боитесь, что ваши сеансы связи отследят?
– Боимся, – серьезно кивнул Укитаке. – Поэтому связываемся редко: на разработку нового шифра для канала уходит время. Все-таки имперцы не дураки, мы это очень быстро поняли. Жаль, что не вовремя. Теперь недооценить их было бы фатальной ошибкой. Но вообще-то, связь ведь не только мы с Шун-тяном поддерживаем. На континенте много наших, тот же Шухей…
– Хисаги жив? Просто все началось… для меня все началось с его рейгая в том самом борделе.
Укитаке усмехнулся.
– Думаю, тебе можно это знать, – сказал он. – Шухей руководит подпольем в Белом Городе, а связь с нами держит через Шунсуя. Кёраку ходит в веселый дом к моему рейгаю и встречается там с Хисаги. Репутации его это, разумеется, не способствует – все же групповуха считается отклонением от нормы, но… чего не сделаешь ради великой цели? Говорят, в древности под видом пьянок и разврата скрывался целый заговор, причем возымевший потом успех.
– Но в борделе был именно рейгай, – возразил Бьякуя.
– А их двое, – отозвался Укитаке. – Шухей и Хикоро. Просто Хисаги-кун свел свои татушки, а радужку ему пересадили. Теперь от рейгая его отличит только полное сканирование, но кто станет проводить такую дорогостоящую и сложную процедуру ради «искусственного» существа? Для этого его сначала надо заподозрить, потом эти подозрения подкрепить доказательствами… Короче говоря, некоторая расслабленность Готея нам на руку. Хашвальт обнаглел. Ему слишком легко удалось провернуть аферу с Императором, и он решил, что все нихонцы уже у него в кармане. Вот наша доблестная полиция и не напрягается: ловит по-тихому воров, бандитов и наркоманов, да и то не слишком активно. На самом деле-то, зачистить Рукон и накрыть производителей можно, и не так чтоб сложно. А наши ведут себя аккуратненько, на рожон не лезут.
– Получается, что этот рей… Хикоро, он на нашей стороне?
– Конечно! – Укитаке вскинул на Бьякую немного удивленный взгляд. – Я же говорил, любое мыслящее существо – это самостоятельная личность. Ты думаешь, мальчику нравилось обслуживать в борделе разного рода посетителей? Не все же похожи на тебя, на некоторых без содрогания не взглянешь. Хисаги-кун говорил, что он прекрасно рисует. Кстати, всех своих клиентов Хикоро зарисовывает и передает портреты нам. На будущее, так, на всякий случай…
Кучики задумался. Выходило, что рейгай был лишь внешней копией живого человека, его личность он не повторял. Это означало, что рейгай Хисаны вовсе не обязательно проникнется симпатией к Бьякуе, да и он сам не факт, что сможет любить эту чужую женщину…
– …когда вернем Нихон, придется менять законодательство, – продолжал между тем Джууширо. – А то получается, что появившееся из искусственной клетки существо как бы в рабстве у естественнорожденных, а это дискриминация, как ни крути. Этак мы снова скатимся на уровень Смутных Веков. Я только опасаюсь, что мы снова слегка затягиваем. Не упустить бы момент, когда можно отвоевать родные земли. Рано или поздно Хашвальт опомнится, заметит, что почти все нихонцы, способные хоть на что-то, ускользают из-под его надзора.
– Укитаке-сенсей, – сипло проговорил Бьякуя, уловив внезапно то, что смущало его в словах бывшего наставника, – а вы тоже думаете, что Император мертв?
– Да я не думаю, я знаю, – отмахнулся Укитаке. – Исида-кун его и упокоил, когда драпал сюда к нам, спасая остатки семьи. Ты вот спроси у Иссина и Рюукена про их жен… Меня не спрашивай – я тебе не стану рассказывать. Не моя это история, не мне и излагать. А вообще, – он вдруг совсем по-мальчишечьи улыбнулся, хотя грусть из глаз не исчезла, – довольно забавно получается. Яхве привел с собой большую армию, цвет мезоамериканского общества, можно сказать, интеллект и душу нации – и не справился выстроить нормальную систему. Если бы не его замашки маньяка, сидел бы до сих пор на троне, пожинал плоды бурной и нечестной деятельности. Но нет – потянуло его на старое… Эх, опять у меня язык длиннее змеиного хвоста. А ты, – Укитаке внимательно и остро посмотрел на бывшего кохая, – держи глаза открытыми. Уляжется у тебя все в голове – мир снова станет понятным и четким. И поговори с Рукией. Обязательно поговори!
– Конечно, – пообещал Бьякуя. – А вы что тут, в подземелье сидите? Может, пойдем наверх? К людям…
– Мы с Ямми дежурим, – важно произнес Укитаке, посверкивая глазами. – У нас ответственная миссия – свинок кормим. Пойдем, я тебе покажу выход, а то ты, кажется, через вентиляцию к нам свалился.
Вполне приличного размера проход обнаружился совсем не с той стороны, откуда в подгорный свинарник попал Бьякуя. Проходя мимо гигантского Ямми, Кучики услышал, как тот ласково разговаривает с разомлевшей под его ладонью хрюшкой:
– Кто тут у нас хорошая девочка? Кто тут у нас толстушка? Кто у нас будет самой вкусной котлеткой?..
Бьякуя содрогнулся, скороговоркой попрощался с Льярго и поспешил сбежать.
Бьякуя опоздал всего на три с половиной секунды. Он быстро шел по коридору и уже видел Рукию через проем – девушка сидела в общей гостиной, в компании женщин и ровесниц, собиравшихся несколько раз в неделю для рукоделия, – когда в поле зрения мелькнул алый хвост и крепкие руки подхватили ее, унося в противоположную сторону.
Кучики выскочил в общее помещение и успел заметить, в какой из ходов Абараи уволок свою невесту. К слову, висящая через плечо невеста брыкалась, возмущалась и колотила возлюбленного по широкой спине. Хмыкнув, Бьякуя в два прыжка преодолел расстояние между проходами и почти догнал ускользающие цели. Завидев его, Рукия примолкла, только глаза стали еще больше, и в них появилось замешательство. Подмигнув дочери, Бьякуя ловко провел подсечку, перехватил девушку, пристраивая теперь на своем плече, сцапал барахтающегося на полу Абарая за шиворот и втолкнул в ближайшую комнату.
Не то чтобы Бьякуя планировал попасть в свободную учебную комнату, но Великие, наверное для разнообразия, сегодня были на его стороне – помещение пустовало. Скинув Ренджи на пушистый коврик, Кучики осторожно усадил Рукию на парту и придержал за плечи для надежности.
– Я не против вашей свадьбы! – начал он с главного. Рукия отвесила челюсть, таращась на отца в священном ужасе. Бьякуя нахмурился и чуть сильнее сжал пальцы на ее плечах. Девушка моргнула и начала дышать.
– Т-тайчо? – раздалось несмелое из-за спины. Бьякуя закатил глаза, поджал губы, но потом коротко мотнул головой – и надо же, Ренджи его понял! Послушно протопал к парте, на которой сидела Рукия, неловко приткнулся рядышком. Настороженно уставился на бывшего капитана.
– Я не против вашей свадьбы, – повторил Бьякуя как мог веско. – Я даже рад, что у вас все так серьезно. – Рукия глубоко вздохнула и робко улыбнулась. – Но вы собираетесь совершить огромную глупость! – Лицо девушки снова вытянулось и стало совершенно несчастным. И растерянным.
– Тайчо, вы уж определитесь, – почти жалобно протянул Ренджи, – вы все-таки не против – или большая глупость?
Бьякуя отступил на шаг, посмотрел на сбитых с толку, насупленных молодых людей и обреченно опустил плечи.
– Ренджи! – воззвал он к разуму бывшего лейтенанта. – Ну ты же почти год у меня служил! Ты хоть один документ удосужился прочитать – или только перекладывал их с места на место? Ты имеешь представление о делопроизводстве в Сейретее?
– Ну… да.
– Ну раз «да», то включи мозг! Вы собираетесь явиться в Сейретей, расписаться в муниципалитете и думаете, что на этом все? Я понимаю, что Рукия не в курсе тамошних порядков, но ты-то… Ведь сведения о вашем браке мгновенно попадают в общегражданский реестр. О вас будут знать всё, от биометрических параметров до цвета белья в момент бракосочетания. И уж ты-то должен помнить, что никакие документы не являются законными, если в них недостает личных данных. Под какой фамилией Рукия будет выходить замуж?
Юноша и девушка переглянулись. Бьякуя всплеснул руками и для большей выразительности постучал костяшками пальцев по голове – по красноволосой тупой башке будущего зятя.
– Кучики! Она – Кучики. И проводить обряд будут между Абараем и Кучики. И мне ли тебе напоминать, что мы с тобой, как бывшие готеевцы, находимся в приоритетном списке отслеживаемых? А кое-кто, не буду показывать пальцем, скоро год как числится героически погибшим.
– Ох, бля… – выдохнул Ренджи.
– Не выражайся при Кучики-сама! – вскинулась Рукия; осознала, что сказала, и испуганно глянула на Бьякую. Тот сдержанно улыбнулся. Немного приободренная Рукия снова повернулась к жениху. – Хотя я и согласна с твоей оценкой.
– А что ж делать-то? – пробормотал Абараи, в отчаянии дергая себя за волосы. – Быть-то как? – он поднял на Бьякую взгляд, и отец невесты в полной мере ощутил, что чувствуют люди, на которых смотрят обделенные конфетами дети.
– Мы можем расписаться и сразу вернуться на Саян, – не слишком уверенно предложила Рукия. – Прямо из зала… или где там свадьбы проводят? Короче, прямо оттуда, пока еще о нас не все узнают.
Ренджи еще только мотал головой, а Бьякуя уже покрылся холодным потом, представив себе все последствия такого демарша.
– Нет! – они произнесли это хором, и Абараи кивнул, уступая бывшему шефу право высказаться первым.
– Нельзя, Рукия, – убедительно заговорил Бьякуя. – Во-первых, на Нихоне не осталось людей, владеющих реацу. По крайней мере, я о таких не слышал. Возможно, у кого-то она и есть, но пользоваться ею не умеют. В большинстве своем нихонцы уже и не помнят, что это такое. Ты только представь, что будет с людьми, которые попадут под выброс вашей духовной энергии. Да их попросту размажет ровным слоем по стенкам. А потом те, кто останется цел, быстренько донесут в местное отделение Готей-13, что у них зафиксировано применение запрещенных технологий. Им даже не обязательно понимать, что произойдет и как это работает. Сейчас там все просто: раз никто не видел такого, раз этим не пользуются повсеместно, значит, это что-то либо крайне секретное, либо запрещенное. И у доносчиков на руках будут вполне себе официальные документы с вашими именами. А про приоритетный список я уже говорил.
Рукия тяжело вздохнула и опустила голову. Бьякуе не хотелось расстраивать девушку еще больше, но и умалчивать о возможных последствиях было неразумно.
– И потом, – продолжил он, – если рядовые нихонцы не помнят и не используют духовные техники, это еще не значит, что квинси о них забыли. Вас очень быстро вычислят. Более того, не удивлюсь, если сумеют даже последовать за вами. Ты же не хочешь, чтобы имперский Готей обнаружил Саян?
Рукия подобралась и прищурилась. Ренджи медленно поднял голову и пристально посмотрел на будущего тестя. От их взглядов по спине Бьякуи холодок побежал. Пока Кучики пытался идентифицировать свои ощущения, молодые люди переглянулись, молча согласились друг с другом и обменялись короткими кивками.
– Я к Урахаре? – не столько спросил, сколько проинформировал Ренджи.
– Давай. Я найду Айзена и, наверное, Харрибел?
– Что это вы затеяли? – подозрительно уточнил Бьякуя.
Молодежь уставилась на него, словно впервые увидела. Рукия покраснела, Ренджи слегка смутился.
– Почему вы не можете оформить свои отношения здесь? – Кучики свел брови над переносицей. – Саян ничуть не менее суверенное государство, чем Нихон или Мезоамерика. Чем вас не устраивает роспись в местном реестре?
– Тем, что мы нихонцы, – проворчал Абараи, сползая с парты. – Вряд ли наш брак будет считаться законным, когда мы вернем Нихон. А нам важно быть вместе, понимаете, тайчо?
Бьякуя подозрительно прищурился, впившись взглядом в слишком серьезную физиономию Ренджи.
– Вот только не говори мне, что вы наделали глупостей и ждете прибавления, – прошипел он. Если окажется, что Рукия беременна, то он…
Ренджи криво усмехнулся, протянул руку, сжал ладошку Рукии.
– Нет, тайчо, – перебил он. – Просто жизнь очень короткая. Мы можем прожить еще лет пятьсот – а можем погибнуть завтра. Или сегодня после обеда. Не хочу терять время.
Бьякуя не нашел, что ответить. Он внезапно осознал, в каком напряжении живут на Саяне все те, кто потерял родину, все те, с кем они стали одним народом. Все. И эта мантра – «когда мы вернем Нихон» – это не самообман или успешная пропаганда кучки хитрозадых бывших капитанов Готей-13. Это необходимость, заповедь, объект приложения верности и веры, демоны побери. Стержень, не позволивший сломаться беглецам и беженцам, нить, на которую нанизаны самые драгоценные жемчужины человеческих душ – их таланты, их отвага, их терпение и надежда. Что ему оставалось делать?..
– Что ты придумал, Абараи? – спросил Бьякуя.
– Да не я, – усмехнулся тот. – Это вы, тайчо, придумали. Походу, мы, кажется, нашли способ выманить врага на наше поле.
Пока Кучики соображал, что к чему, Ренджи выскользнул из комнаты, а Рукия осторожненько взяла его за руку и мягко улыбнулась.
– Пойдемте, отоо-сама, – позвала она. – Надо научить вас телепортироваться. Вы же захотите присутствовать на нашей с Ренджи свадьбе?
Бьякуя мог сколько угодно отвешивать себе мысленные подзатыльники и обзывать бесхребетным подкаблучником, но когда Рукия называла его папой, отказать ей он не мог. Пришлось топать и учиться управлять своей реацу.
========== Часть 8 ==========
Просто удивительно, как значимое для одной пары, но совершенно рядовое для целого общества событие может всколыхнуть отдельно взятое административное образование! Третью неделю Саян ходил ходуном и стоял на ушах, готовясь к свадьбе Абарая и Рукии.
Надо отметить, что непосредственно к свадьбе готовились собственно Рукия и ее подружка Орихиме, да изредка забегала младшая сестренка Ичиго – Юзу, – чтобы что-то примерить или помочь. Ну, еще иногда объявлялась сногсшибательно шикарная Мила Роза, демонстрируя весьма откровенные наряды и тихонько посмеиваясь над смущением рыженькой девчонки. Рукия же на провокации не велась, только скептически кривила губы и напоминала арранкарше, что в бою ее декольте до пупка может и вовсе расползтись.
Остальной Саян готовился к финальному сражению. Урахара, Айзен, Ямамото и Барраган засели в кабинете ученых и просчитывали варианты развития событий. Шиба, Старрк и Хирако собрали весь молодняк и увели в снежные дали, то есть в предгорья – на стрельбы. Чем занималась женская часть населения под предводительством суровой Тии Харрибел, было совершенно непонятно, но ее молоденькие компаньонки злорадно хихикали, а Йоруичи сверкала желтыми глазами и туманно намекала, что незваным гостям не поздоровится. Бьякую к стратегическим приготовлениям не привлекали, мотивируя это его нулевым уровнем владения кидо. Он не обижался; махнул рукой и с головой погрузился в освоение азов духовных техник.
Это было странно. Вот ты стоишь на открытой каменной площадке, тебя обдувает холодным ветром, ты чувствуешь оседающую на коже морось – предвестник скорых весенних ливней. А потом концентрируешься – и глаза видят уже не только дальние пики в снежных шапках, не только низкие облака, но и сам воздух, его структуру. Видишь молекулы азота, кислорода, углекислого газа; их танец – постоянное движение, сближение и отстранение, как в замысловатых па, непрекращающиеся перемены фигур, к которым то присоединяются, то уносятся прочь стайки юркого водорода, гелия, метана… Смотришь, как под влиянием не только гравитации и магнитного поля, но и духовного поля планеты образуются все новые и новые соединения, как они выстраиваются в стройные композиции и тут же хаотично смешиваются, чтобы через миг стать новыми потоками воздушных масс и энергий.
Из самых глубин твоего существа приходит знание, что и твоя собственная духовная энергия – часть этого вечного круговорота, и ты можешь не просто делиться с миром силой своего разума, но и взаимодействовать со всеми планами бытия, встраиваться в его структуру и подчинять своей воле. Пусть ненадолго, пусть локально, но мир послушается тебя и сделает так, как надо тебе. Когда Бьякуя впервые силой мысли придал скоплению духовных молекул твердую форму и ступил на нее, у него закружилась голова. Стоять в метре над земной поверхностью и не видеть глазами, на чем ты стоишь, оказалось жутковато и волнительно.
Впрочем, секунда изумления стоила потери концентрации, и Кучики шмякнулся бы на каменную площадку с высоты, на которую поднялся, если бы его не подхватили в жалких сантиметрах от земли.
– Йо! – уже привычно поздоровался Ичиго, прижимая Бьякую к своему боку. – Ну как?
– Как видишь, – прохрипел тот, внезапно потеряв голос. – Отпусти.
Куросаки спорить не стал – медленно опустился и только тогда разжал хватку. Внимательные карие глаза изучали бледное от перенапряжения лицо Бьякуи, словно искали что-то новое, чего раньше не было. Сам Бьякуя чувствовал себя так, будто пробежал кросс на выпускном тестировании в Академии: дыхание учащенное, все мышцы подрагивают и приятно ноют, в голове пустота и легкая эйфория. Он несколько мгновений пялился в пространство перед собой, потом взглянул на Ичиго. Тот усмехнулся тепло и совсем чуть-чуть насмешливо.
– Кайф, а? – с плохо скрываемым энтузиазмом сказал Ичиго. – А вот освоишь шунпо, так вообще офигеешь!
– Шунпо? – задумчиво проговорил Кучики, перебирая в памяти терминологию. – Я так понял, что это какая-то следующая стадия, до нее еще дорасти надо.
– Ой, да ладно! – фыркнул Ичиго. – С твоим уровнем реацу тебе это должно быть монопенисуально…
– Ка-ак?! – Бьякуя вытаращил глаза, понимая, что выглядит круглым идиотом с этакой дурацкой улыбкой и обалдевшим взглядом.
Куросаки вдруг смутился, уши заалели, на щеках появился очаровательный румянец. Парень отвел глаза и что-то невнятно пробормотал. Правда, быстро оправился и с самым независимым видом заявил, что пришел за Бьякуей. Кучики с сомнением покосился на место, где должен был приземлиться пятой точкой, и попытался отговориться тренировкой. Но все это было ритуальными танцами – он уже хорошо знал Ичиго и понимал, что отвертеться от него не выйдет. Понимал это и Куросаки. Задорно улыбнувшись, он ухватил Бьякую за запястье и потащил внутрь жилой скалы, изредка оборачиваясь и заговорщицки прижимая указательный палец свободной руки к губам. Когда они дошли до общей пещеры, молодому аристократу уже и самому стало интересно, что же задумал рыжик.
Оказалось, ничего особенного, так, бытовой недовуайеризм. Они притормозили у входа, и доносившийся из гостиной шум и вопли приобрели объем и смысл. Внутри бушевала Мацумото Рангику, и ее хорошо поставленный голос разносился по всему жилому комплексу, сопровождаемый хрустом ломающейся мебели и звоном посуды.
– …не думал?! – со страстью оперной дивы кричала лейтенант Готей-13. – А то, что я чуть не свихнулась, для тебя – пустой звук?! Как ты мог?! – что-то тоненько звякнуло. – Я столько лет считала тебя мертвым! Я тебя оплакивала! – теперь затрещало, словно спинку плетеного креслица с размаху опустили на чью-то голову. – Я за тебя в храме молилась! Я – в храме! – судя по звону, в стену врезалась керамическая чашка. – Ты вообще обо мне хоть раз вспомнил?
– Ра-ан-тян! – жалобно проблеяли голосом Ичимару то ли из-за дивана, то ли из-под стола.
– Я тебе покажу «Ран-тян»! – грозно пообещала лейтенант Мацумото. – Я щас тебе такую «Ран-тян» устрою – всю оставшуюся жизнь помнить будешь.
– Ай! – видимо, до Гина все-таки добрались, и Бьякуя не выдержал – аккуратно выглянул из-за угла. Ичиго наклонился, поднырнул ему под локоть и тоже высунулся посмотреть.
Эпическое побоище превратило ухоженную пещеру в подобие трактира после всенощной попойки. Плетеная мебель валялась в живописном беспорядке, кое-где проломленная насквозь, кое-где – лишь изрядно помятая. Сбитые в неопрятный ворох циновки и покрывала устилали поверхности столов и тяжелых, а потому несдвигаемых диванов; веселенький полосатый пледик гордо раскачивался на свисающем со свода крюке, на котором еще утром был осветительный диод. Осколки тарелок и чашек сиротливо покоились по периметру помещения, явно свидетельствуя о том, что даже нанокерамика не переживает встречи с каменной стеной. Клочья синтетического наполнителя вились в воздухе, будто перья всполошенных и ощипанных птиц; в редких обрывках тряпок еще можно было угадать диванные подушки…
Посреди всего этого великолепия, привалившись спиной к боку дивана, на полу сидел Ичимару Гин собственной побитой персоной, а его колени воинственно оседлала Мацумото Рангику. Взъерошенная и все еще злая, она увлеченно тягала бывшего капитана за волосы, но он не сопротивлялся и только тихонечко ойкал, когда вновь обретенная невеста дергала особенно сильно.
– Гаденыш! – задыхаясь, приговаривала Ран-тян, – Сволочь! Мерзавец! – по ее щекам катились слезы, которых она, кажется, не замечала. – Эгоист несчастный! Только попадись мне!.. Я тебя прибью к демонам… Я тебя… – она вдруг всхлипнула, выпустила из пальцев серебристые пряди и обвила руками шею Гина, пряча лицо у него на плече. – Как же я тебя ненавижу-у-у!.. – девушка вздрогнула, плечики ее мелко затряслись. – Как же я тебя… как же я по тебе скуча-а-ала!
Ичимару осторожно, будто опасаясь нового всплеска ярости, обнял возлюбленную, и она заплакала – горько и одновременно облегченно. Гин длинно выдохнул, крепче прижал к себе плачущую девушку и пристроил подбородок ей на плечо. Когда он повернул голову, Ичиго и Бьякуе стал виден отчетливый след ладони на щеке бывшего капитана. Молодые люди переглянулись и выразительно округлили глаза.
– Ран-тян, – тихо заговорил Ичимару, поглаживая невесту по плечам, – ну Ра-ан-тян… Ну так правда было лучше! Ну честное слово, я не со зла. У тебя же мама в Фукудзиве, и дедушка старенький, и племянница эта твоя малолетняя. Ну представь только, если бы мы с тобой вдвоем исчезли, а на след Сопротивления вышли имперцы? Твою семью никто бы больше не увидел, даже следов не нашли бы. Ты смогла бы с этим жить? Я ведь правда о тебе думал!
– Негодя-а-ай! – прорыдала Рангику, теснее прижимаясь к нареченному. – О семье моей он думал! Свинтус ты, а не Лис!
– Конечно, думал, – вздохнул Гин. – Это и моя семья тоже, другой-то у меня нет…
Бьякуя дернул Ичиго за рукав и глазами показал, мол, идем. Молодые люди тихонечко, едва ли не на цыпочках удалились от проёма, оставляя примирившихся возлюбленных наедине. В таком же проходе по другую сторону разоренной пещеры в свете диодов сверкнула оправа айзеновских очков и взметнулись за спиной седые локоны Укитаке. Проверять Бьякуя не стал, но был уверен, что и в других коридорах прятались любопытные обитатели Саяна. Оставалось лишь надеяться, что всем остальным хватило такта уйти и не мешать объяснению Гина и Рангику.
– Откуда она здесь? – спросил Бьякуя, когда они отошли достаточно далеко.
– Оттуда же, откуда и ты, – беспечно отозвался Ичиго. – Сегодня в обед Улька и Гримм метнулись на Нихон, приволокли оттуда эту шальную красавицу и мелкого седого пацана.
– Хицугая, ее капитан, – кивнул Кучики. – А зачем?
– Ну так послезавтра же свадьба уже, – развел руками Куросаки. – А там в любой момент можно ждать «дружественного» визита квинси. Так что решили всех, кого надо вывести из-под удара, перетянуть сюда, чтоб их, во-первых, не послали воевать против нас же, во-вторых, не перебить в случае неразберихи, если придется самим пилить на континент. Не все ж друг дружку в лицо знают. Старик Ямамото хотел еще двоих капитанов к нам переправить, но что-то там не вышло. Я не очень в курсе, почему. То ли один не дался, то ли до него получилось достучаться, но он отказался переться сюда без кого-то там, я не знаю. Еще один впал в ступор и принялся орать о предательстве, только не родины, а дружбы и доверия. Я так понял, он в целом за старый Нихон и не слишком – за квинси, но его уж очень обидело, что до сих пор никто его не привлек к подполью и героическому шпионажу в пользу правого дела.
– Комамура, – усмехнулся Бьякуя. – Он всегда ценил дружбу выше, чем сомнительный долг перед пришельцами и захватчиками. Так и говорил: я служу Готею и Нихону, а не Императору. Вот только я думал, – он метнул на Ичиго быстрый взгляд, – что свадьба еще через недельку-другую. Неужели все уже готовы?
Куросаки пожал плечами.
– Думаешь, моим мнением интересовались? Сказали: послезавтра, значит, послезавтра. А что, ты возражаешь?
– Я не хочу пропустить свадьбу собственной дочери, – суховато отозвался Бьякуя. – И одну ее в логово врага тоже отпускать не хочу, а с перемещениями у меня не лучше, чем с формированием структур.
– А мы на что? – заулыбался Ичиго, глядя на спутника с некоей снисходительной нежностью. – Рукия сама совершит переход, Ренджи тоже, а я тебе помогу. Так же и договаривались, помнишь?
– Я надеялся не быть никому обузой, – прошипел Бьякуя, немного уязвленный тем, что мальчишка едва ли не вдвое младше будет водить его за ручку.
– Ой, да ладно! – отмахнулся упомянутый мальчишка, сияя улыбкой. – Сенкаймон не так уж и сложно сделать! Давай я тебе сейчас покажу, ты быстро освоишь. А послезавтра тогда будешь только следовать за кем-нибудь, чтобы не потерять направление и не промахнуться с дальностью. А?
Бьякуя еще только скептически скривил губы, а Куросаки уже обхватил его за талию, шепнул что-то странное, вроде бы «Гецуга Теншо» – и мир перед глазами смазался в серую полосу.
– Ну и где мы? – Бьякуя обвел взглядом темное пространство, более всего напоминающее шатер, судя по запаху и плотности материала – из натуральных шкур.
Куросаки повертел головой, кивнул сам себе и подошел ближе. Поднял на Бьякую глаза, посерьезнел и слегка напрягся.
– Я поговорить хотел, – твердо и в то же время немного неуверенно сказал он.
– Почему сейчас? И так… – Кучики вмиг осознал, что романтичного объяснения… (ну ладно, под сенью цветущих сакур не вышло, зато в наличии своды доисторического шатра) не избежать и постыдно стушевался, принялся тянуть время.
Ичиго вздохнул, сделал еще один маленький шажочек и оказался совсем близко, почти вплотную к Бьякуе.
