Текст книги "На грани (СИ)"

Автор книги: Balrosme

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Сеньора Рей, рад видеть, – едва улыбнулся тонкими губами, – как ваши дела?

Рей едва сдержалась, чтобы не фыркнуть и не закатить глаза.

– Благодарю, – ответила сухо, – все хорошо, – она чуть подалась вперед, – что вы здесь делаете, сеньор окружной прокурор? Злоупотребляете служебным положением? Поползут слухи, они плохо скажутся даже на вашей репутации.

– Не притворяйтесь, – хмыкнул Дуку, – вас мало заботит моя репутация. А меня мало заботит ваша. Я здесь, чтобы напомнить вам о вашем долге.

Рей застыла, заледенела, сжимая до побелевших пальцев в руке трубку, готовясь услышать характерный треск дешевого пластика, но услышала лишь голос Дуку.

– Я напоминаю вам, что вы согласились оказать услугу моим покровителям в обмен на адвокатское звание для Дэмерона и лояльность судьи Йоды в вашем бракоразводном процессе.

Ему не было нужды напоминать ей. Рей всегда это помнила, но никогда не воспринимала всерьез. Она стала никем, разведясь с Реном, от нее не было никакой пользы. И Рей ошиблась. Теперь она Рей Палпатин, согласно завещанию деда его наследница, а значит, значимая фигура в криминальном мире Корусанта. О господи! И теперь Лориан пришел требовать свой долг. И она могла бы послать окружного прокурора к черту, могла бы прикинуться дурой и пообещать, никогда не собираясь выполнять то, что он потребует. Но отчетливо понимала, что наверняка у Дуку есть рычаги давления на нее, то, чем он заставит Рей выполнить обещанное.

– Я слушаю вас, – голос едва заметно дрогнул в самом начале построенной фразы и предательски взмыл вверх в конце.

Лориан сделал вид, что не заметил этого.

– Вы напишете чистосердечное признание в убийстве Шива Палпатина, – произнес Дуку, заставив Рей вздрогнуть.

Мозг метался в панике, разрозненные мысли складывались в мозаику, картинка была неутешительной. Хотелось истерически рассмеяться, но Рей лишь стиснула зубы. Во-первых, было понятно, что следствие зашло в тупик, прямых доказательств не было, иначе Лориан не потребовал бы чистосердечного признания. Во-вторых, похоже, кто-то торопится, иначе упертый Ведж мог бы искать улики еще пару-тройку лет, но нет, покровителям Дуку результат нужен сейчас, ждать они никак не согласны. В-третьих, признав свою вину, Рей автоматически лишается всего наследства деда, потому что, согласно, закону, убийца наследовать жертве не может. И это подводит Рей к в-четвертых, покровитель Дуку – Таркин? Только ему выгодна вина Рей.

– Отсидите несколько лет, – тем временем небрежно продолжил мужчина, – выйдете по УДО за примерное поведение. Может быть, даже добьетесь пересмотра дела. Придумаете что-нибудь, убийство в состоянии аффекта, например, и…

– Яд сложно назвать убийством в состоянии аффекта, – процедила Рей.

И удостоилась внимательного, цепкого взгляда.

– Рей, – Лориан чуть подался вперед, – вы не в том положении, чтобы спорить. И не в том положении, чтобы отказываться. Иначе, – он нарочито медленным взглядом скользнул по синякам на ее лице, – так легко вы больше не отделаетесь.

Палпатин застыла, рот ее округлился, в глазах отчетливо промелькнул страх. Женщина нисколько не сомневалась, что руки окружного прокурора достаточно длинные, чтобы достать ее в тюрьме. Что же, расклад прост: она выполняет обещание или умирает. Лориан поднялся, отряхнул с пиджака невидимые пылинки, глянул на заставшую женщину сверху вниз.

– У вас четыре дня, Рей, – спокойно произнес Дуку и развернулся к выходу

– Это Таркин? – выпалила Рей.

Дуку как-то странно посмотрел на нее, а затем молча вышел из комнаты, а Рей так и осталась сидеть, потрясенно глядя ему вслед, пока грубый окрик охранника не вернул ее к действительности и не заставил подняться.

Прошло два дня, и Рей не видела выхода. Она не должна сдаваться! Только не так и не сейчас. Она ввязалась в эту игру и не может проиграть! Но черт подери! Она ошиблась, попалась так глупо, не рассчитала наперед, и теперь пожинает плоды своей опрометчивости. Пропали аппетит и сон, пришедшая на свидание Фазма смотрела внимательно, говорила тихо и требовала ответов, но Рей упорно молчала. Уставший от бессонницы мозг отказывался служить хозяйке в полную силу. А потом пришел Рен, и легче не стало.

Рей и помыслить не могла, что Кайло захочет посетить ее здесь. Она отказалась от встречи, не желая видеть его злорадство, слушать надменные и жестокие речи, испытывая иррациональный стыд и от нынешнего своего положение и, – вот уж глупость! – от своего непрезентабельного внешнего вида, словно она снова замарашка из Джакку. Но мнением женщины никто не интересовался, охранники лишь пожали плечами и все же привели ее в комнату для свиданий. Рей села напротив бледного Рена, стараясь не встречаться с ним взглядом. Мужчина взял трубку переговорного устройства и стал ждать. Рей сидела, сгорбившись на стуле, молчание продлилось несколько минут. Наконец, Палпатин раздраженно тряхнула головой, поджала сухие губы и резко схватила трубку со своей стороны, все еще стараясь не смотреть на Рена.

– Привет, – раздался чуть искаженный мягкий голос, – как ты?

Раздражение взмыло до невообразимых высот, подходя к пику, чтобы сорваться вниз злобным шипением.

– Что тебе нужно, Кайло? – она, наконец, посмотрела на него, чтобы заметить, как в знакомом жесте едва сдерживаемой ярости поджались полные губы, как в глазах сверкнул опасный огонек, как напряглись плечи, обтянутые черным джемпером. И снова опустила взгляд.

– Хочу помочь, – Рен решил сдержаться.

– Мне не нужна твоя помощь! – последовал немедленный ответ.

– Рей, – терпению в голосе мужчины могли бы позавидовать и святые, – посмотри на меня.

Палпатин упорно сверлила взглядом столешницу, обводя пальцем трещины в пластике.

– Рей. Пожалуйста, посмотри на меня.

Раздражено рыкнув, Рей вскинула голову, глядя в глаза бывшему мужу.

– Ну?

Его взгляд скользил по бледному лицу, по начавшему светлеть синяку, по едва припухшей губе, по темным кругам под глазами.

– Я могу вытащить тебя отсюда, – спокойно произнес Кайло.

Рей скривилась, хотя сердце радостно екнуло, застучало молоточками в висках. Палпатин нервно облизнула пересохшие губы, глубоко вдохнула, призывая себя успокоиться. Ей никак нельзя вести себя опрометчиво. Кайло ничего и никогда не делает без желания получить выгоду.

– И что же в обмен? – Рей чуть подалась вперед, насмешливо дрогнули уголки губ.

– Всегда восхищался твоей практичностью, – вздохнул Рен, нервным движением откидывая со лба прядь волос.

– Я рада, – процедила Рей, – но ты не уходи от ответа.

Теперь усмехнулся уже Рен.

– Ты отказываешься от наследства Палпатина в пользу Таркина и возвращаешься ко мне.

На мгновение Рей подумала, что ослышалась. Она дико посмотрела на Рена, трубка в руках вдруг показалась ей невообразимо тяжелой, едва не выскользнув из ослабевших пальцев. Палпатин откинулась на спинку стула, все еще продолжая глядеть на Кайло расширившимися глазами. Нет, вторая часть требования была ей понятна, хотя Рей и думала наивно, что, может быть, Кайло и отказался уже от своих попыток вернуть ее. Но первая часть его требования звучала просто невероятно. Открытый союз Таркина и Рена?! Это не было возможно ни в одной из тех теорий, что она построила. И снова ошиблась! Ведь Фазма предупреждала ее о встрече Уилхаффа и Рена, о переговорах. Но Рей не верила, что эти двое смогут договориться. Язык присох к небу, Рей растерялась, впервые за много лет даже не язвила и не огрызалась в ответ. Она просто изумленно таращилась на Рена, не в силах понять, что за игру он ведет.

– Не отвечай мне сразу, – мягко произнес Кайло. Он вообще был сегодня удивительно расслаблен. Впрочем, кажется, считал себя победителем заранее, а в данном случае можно позволить себе благородство спокойствия, – я дам тебе время подумать.

«У меня его нет!» – чуть было не сорвалось с губ. «Нет времени!» Но Рей промолчала.

– Рей, – продолжил тем временем Рен, – у них нет никаких прямых доказательств, а косвенные улики не имеют цены. Следствие буксует. Никто и никогда не докажет, что ты убила Шива…

– Считаешь, я это сделала? – резко перебила Палпатин.

– Мне все равно, даже если и так, – пожал плечами Кайло.

Рей вздрогнула от этой безоговорочной преданности, от готовности принять ее, чтобы она ни совершила. Это было жутко.

– Зачем? – спросила вдруг, – зачем снова? Кайло! – если бы могла вскочить и нервно пройтись по комнате, Рей бы это сделала, – зачем, черт подери?! Потому что свое ты не отдаешь никому?! Потому что ты так и не смирился с поражением?! Тебя это до сих пор задевает? Бьет по твоему самолюбию? Угрожает репутации? Святые угодники, Рен, почему мы снова и снова возвращаемся в эту точку времени и пространства, где ты ищешь какие-то пути к моему возвращению?!

Рен молчал. В его глазах застыло то самое выражение отчаяния и решимости, готовности пойти до конца, не разбирая дороги, продираясь через любые препятствия, оставляя на пути капли крови своей и чужой. Это была та самая абсолютная готовность свершить невозможное, не считаясь со средствами, ведь цель оправдает все. И целью была Рей. И когда он заговорил, Рей почувствовала, как в глазах предательски защипало.

– Я, наверное, так редко говорил это, что ты так до конца и не поняла. Рей.

Нет! Нет-нет-нет! Она не хочет слышать дальше! Не хочет! Но пальцы, сжимавшие трубку, свело судорогой.

– Я люблю тебя. И не могу без тебя.

Слова упали с оглушительным грохотом, погружая мир вокруг в хаос, сметая все барьеры на пути, заставляя Рей отереть слезы. Это было невыносимо каждый гребаный раз. Это чертово искушение поверить ему, сдаться ему, снова наступить на те же грабли. Эта неприкрытая нежность и страсть в его взгляде. Зависимость и одержимость. Любовь на грани. Нет! Хватит! Она не должна больше поддаваться слепым эмоциям, чувствам, совершать те же ошибки, что и восемь лет назад.

– Не отвечай мне прямо сейчас, – продолжил Рен, – тебе стоит просто сказать своему адвокату. И ты выйдешь отсюда в течение двадцати четырех часов.

Палпатин быстро отерла слезы. Ей надо было бы закричать: «нет!» Ей надо было бы устроить истерику и добиться того, чтобы ее увели отсюда, но вместо этого почти твердым голосом Рей спросила:

– И как союз с Таркином? Успешен и продуктивен? Он получает империю моего деда, ты получаешь меня. И все довольны и счастливы. Мир во всем мире! – насмешливо фыркнула Рей, – загнали меня в угол и думаете, что победили! Черта с два, милый!

Кайло хмыкнул.

– Я знаю, как ты можешь кусаться, когда загнана в угол, милая! – в тон ей ответил мужчина, – но сейчас тебе не дотянуться до меня.

– Это мы еще посмотрим! – сверкнула глазами Рей и повесила трубку, давая понять, что разговор окончен, желая пусть и таким образом, но оставить последнее слово за собой.

Кайло смотрел насмешливо. «Подумай», – произнес одними губами. Рей поднялась и развернулась к охраннику, протягивая руки для наручников.

И это был паршивый расклад. Оказаться между Сциллой и Харибдой Рей не планировала никак. Но плыла в бурном потоке, а с обеих сторон были чудовища. Расклад был чудовищным и как выиграть партию с такими картами на руках, Рей себе не представляла. С одной стороны Дуку с его покровителями, тюрьма или смерть. С другой – Рен с его предложением, свобода и новая зависимость. И в обоих случаях Рей теряет наследство деда, а его упускать Палпатин не хотела ни за что, как и свою свободу. И уж тем более не хотела терять жизнь. Поразительно, но Рей не знала, что пугает ее больше: возможность вернуться к Рену или сесть тюрьму. В голове все смешалось, извращенный страх, болезненная гордость и вывернутые наизнанку чувства уравнивали эти два пути. Стоило только представить, что Рей вновь окажется в руках Кайло, как накатывало отчаяние. Получается, что все было напрасно! Весь этот год летел псу под хвост! И если она вернется, то уже точно не сможет уйти. У нее не хватит сил. Нет. На это Рей не пойдет. Так что же тогда? Тюрьма? Или смерть? Должен быть выход! Ведь Одиссей сумел спастись в бурном потоке, пройти по узкому заливу! Ну да, пожертвовав своими товарищами. Рей нечего предложить чудовищу, кроме себя. А жертвовать собой Рей не хотела. Стоп. Палпатин даже села на жесткой кровати, напряженно вглядываясь во тьму. По стене полз свет от фонаря, словно вспышка озарения в ее разуме. Собой – нет. Но она может пожертвовать деньгами и империей Шива. Если она выходит отсюда, то получает наследство деда. И отдает его Рену как плату за то, что он вытащил ее. Да, она снова возвращается к исходной точке. Да, теряет все, что так отчаянно и жадно хочет сохранить себе. Да, после этого останется только исчезнуть, сбежать, выполнить изначальный план. Но она остается жива и на свободе. Рей даже улыбнулась, вздохнула с облегчением. Не может быть так, чтобы Рен не согласился. Рей была уверена, что сумеет убедить бывшего мужа. В конце концов, тогда Кайло станет почти единоличным правителем криминального мира Корусанта, займет место Шива, станет новым Императором этого города. От такого не отказываются. По крайней мере, Рей не отказалась бы.

восемь лет назад

Близилось Рождество, которое решено было встретить в кругу семьи. А у Рей на двадцать четвертое декабря был назначен последний и самый сложный экзамен. Иногда девушке казалось, что преподаватели ненавидят заочников, предъявляют к ним повышенные требования. Рей нравилось учиться, но совмещать сессию с предпраздничной лихорадкой, что царила в магазине Маз, становилось все сложнее.

Две недели назад Кайло уехал в Кореллию, и вот уже пару дней не выходил на связь. Рей сердилась, нервничала и переживала, но обрывать телефон мужа не смела. Он сам позвонит, когда сочтет нужным. Кайдел требовала от Рей, чтобы та принимала участие в составлении праздничного меню, да еще и дом украсила. Рей огрызалась и старалась не заснуть прямо на ходу. Ее первая сессия была чертовски сложной. Девушка срывалась на все и всех. В итоге Кайдел сама украсила их с Кайло дом, сама составила меню и лишний раз к Рей предпочитала не соваться. Рассудительная Фазма так и вовсе ушла в глухое молчание еще с того момента, когда Рей почти в истерике после первого экзамена влетела в кафе, где встречалась с подругами. Рен размахивала руками, громко возмущалась, опрокинула чашку с кофе и яростно огрызалась на все попытки утешить ее и успокоить. Маз выгнала Рей за три дня до последнего экзамена, ледяным тоном велела не приходить, пока та не приведет свои нервы в порядок. Но Рей не знала, как ей успокоиться. Слишком напряженной была учеба, слишком жгучей тоска по Кайло и слишком болезненным беспокойство о нем. Засидевшись далеко за полночь, Рей сама не заметила, как уснула, положив голову прямо на учебник. А проснулась от легкого стука двери и знакомых шагов за спиной. Щурясь от яркого света, обернулась, заморгала, прогоняя морок. Кайло стоял, глядя сверху вниз, на губах его была легкая улыбка.

– Ты вернулся, – расслабленно прошептала Рей.

Мужчина хмыкнул и присел на корточки, а Рей буквально упала на него, утыкаясь носом в шею, повисла на плечах, чувствуя, что снова проваливается в сон.

– Так скучала, – пробормотала девушка, вдыхая запах мужа.

– Я тоже, милая, – пробормотал куда-то ей в волосы Кайло и добавил небрежно, – дом красиво украшен.

– Скажи за это спасибо Кайди, – фыркнула Рей, открываясь от мужчины.

Кайло смешно фыркнул.

– Ты, говорят, тут на метле летаешь.

– А тебе уже и доложили, – закатила глаза Рей.

Рен пожал плечами.

– В целом, мне все равно. Ты можешь делать все, что угодно. Меня нисколько не заботит благополучие окружающих. Но ты изводишь себя.

– Трудные экзамены, – пожала плечами Рей.

– Ты справишься, – твердо произнес Кайло, – я знаю.

Рей улыбнулась в ответ, чувствуя, как в груди разливается тепло от его слов, от ласкового взгляда, от присутствия мужа рядом. Как же хорошо, что он вернулся!

– У меня есть кое-что для тебя, – сказал Кайло, протягивая ей папку, – я хотел подарить на Рождество. Но ты такая уставшая и расстроенная, что вручу подарок раньше.

– Что это? – с любопытством спросила девушка.

Кайло кивком указал на папку, предлагая открыть. Рей помедлила немного и открыла. Она долго вчитывалась в документ, не сразу осознав, что перед ней.

– «Внешнее кольцо»? – ахнула, глядя на Кайло, – но…а как же…Ункар?

Взгляд Кайло стал жестким, тем самым, что пугал Рей до чертиков.

– Он не должен тебя волновать.

Девушка нервно сглотнула, кивнула машинально и перевела взгляд на бумагу.

– И ты хочешь…?

– Клуб твой, – небрежно пожал плечами Рен, – если ты, конечно, захочешь. Ты будешь управлять им, можешь переделать там все по своему вкусу, хоть оставь голые стены и сделай все с нуля. Мне все равно. Я обещаю не вмешиваться, пока не попросишь.

Рей часто-часто заморгала, а потом замерла в предвкушении, представив, как реорганизует клуб. В своих мечтах она уже видела, как «Внешнее кольцо» становится популярным и модным местом, как к ней идут люди. Это будет…Рей сладко зажмурилась. Это будет невероятно!

– Я согласна! – на губах девушки расцвела широкая улыбка, – но ты обещаешь не вмешиваться! – добавила притворно строго.

Рен в ответ поднял руки с раскрытыми ладонями, показывая, что вмешиваться не будет ни в коем случае.

– Спасибо, – Рей нежно поцеловала мужа в губы, – это потрясающий подарок.

***

Рождество прошло на удивление тихо. Даже Армитаж не цеплялся к Рей, более того, вместе они открыто подшучивали над очередным любовником Фазмы, очень серьезным юношей, который, кажется, не совсем понимал, в чьей компании он оказался. Хакс, наконец-то, сделал Кайдел официальное предложение, красиво, встав на одно колено и преподнеся кольцо с огромным бриллиантом. Рей, прищурившись, смотрела на камень, машинально вычисляя его стоимость. В последнее время это превратилось в привычку, в своеобразную игру, словно бы подчеркивающую, как далеко ушла Рей Рен от нищей мусорщицы из Джакку.

Утро выдалось таким же тихим. Рей проснулась очень рано, отчего-то сон бежал ее. Но чувствовала себя совершенно счастливой, рядом тихо спал Кайло, во сне черты его лица смягчались, он казался моложе, беззащитнее. Рей нравилось наблюдать за спящим мужем, он был расслаблен и уверен в своей безопасности, не ждал удара каждый миг, как это бывало в часы бодрствования. Он позволял себе отдыхать, а Рей нравилось думать, что она охраняет его сон. Девушка улыбнулась и выскользнула из кровати, бесшумно оделась, не желая тревожить мужа, и вышла из спальни. И с удивлением обнаружила на кухне заплаканную Кайдел. Блондинка сжимала в руках чашку с кофе, куда и роняла горькие слезы, давясь рыданиями, пытаясь сдержать их.

– Кай? – Рей нерешительно замерла у двери, не зная, стоит ли двигаться дальше. Она не знала причину слез Кайдел, но сама вряд ли бы хотела, чтобы кто-то видел ее в момент слабости, пусть даже и близкие люди. С каждым днем Рей все более отчетливо понимала, какая ответственность лежит на ней как на жене дона Рена, она должна быть всегда сильной, никому и никогда не демонстрировать свои слабости, никому и никогда не дать повода напасть, чтобы даже мысли такой ни у кого и никогда не возникло. Потому что если Рей поставит под удар себя, то поставит под удар Кайло.

Кайдел вздрогнула всем телом, бросила на Рей затравленный взгляд и разрыдалась еще горше. Рен сделала нерешительный шаг вперед, помедлила мгновение, а потом все же преодолела разделявшее ее с Кайдел расстояние, села за стол и сочувственно сжала руку подруги.

– Что случилось?

– Мама умерла, – почти спокойно произнесла Кайдел, судорожно всхлипнула в отчаянной попытке сдержать слезы, и снова разревелась, – вчера. Когда мы…когда я…

Остатки фразы потонули в рыданиях. Рей глубоко вздохнула, поднялась, обнимая подругу со спины.

– Шшшш, тише-тише, – Рей раскачивалась из стороны в сторону, словно убаюкивала ребенка.

Но наряду с сочувствием, желанием утешить Кайдел, поддержать ее, в голове Рей билась мысль, как это теперь отразится на Рене. Стоило признать, что Лея умерла не вовремя, если такое понятие вообще возможно применить по отношению к чьей-то смерти. Но дело было в том, что пусть Джакку и Татуин принадлежали теперь Рену, Лею там тоже забыли не до конца, а значит, ее смерть может всколыхнуть противников Кайло. Нельзя, чтобы человек становился символом, ради символа можно пойти на безумные и фанатичные действия. А это сейчас было бы очень не кстати для Рена. Рей хотела бы устыдиться собственных мыслей, умом она понимала, что это жестоко и бездушно, но поделать с собой ничего не могла. Мелькнула и пропала злая мысль, что даже здесь мать навредила сыну, будто бы Лея умерла специально и назло именно сейчас.

– Рей! – Кайдел вдруг вырвалась из объятий девушки, утерла слезы, что все равно покатились по щекам, – прошу тебя, уговори Кайло, чтобы он разрешил мне пойти на похороны. Пожалуйста! – она снова сорвалась на рыдания, – пожалуйста! Ты же знаешь, что он будет препятствовать. А тебя он послушает!

Рей сцепила руку, отошла к окну. На улице шел снег, только-только начинало светать, стояла умиротворяющая тишина. И погода была самая, что ни на есть, рождественская, сказочная. Рождество – время чудес. Рей саркастически усмехнулась.

– Я поговорю с ним, – произнесла твердо, – более того, я сделаю так, что он пойдет на эти похороны с тобой.

***

Когда затихли возражения, крики и обвинения в том, что Рей испортила чудесное рождественское утро, девушка, до этого равнодушно глядящая в окно, наконец, перевела взгляд на мужа, расположившегося за столом в своем кабинете. Она могла бы сказать, что он тоже испортил утро, заперевшись с Хаксом и битый час проговорив о делах, пропустив завтрак, за которым Кайдел то и дело вновь срывалась на слезы, отчаянно поглядывая в сторону двери в гостиную, надеясь увидеть Армитажа. И когда рыжий пришел, Рей, игнорируя его гневный взгляд, – словно это она довела его невесту до слез! – отправилась к мужу в кабинет.

– А теперь ты послушаешь меня, – Рей поджала губы и сделала шаг к столу.

– Я уже выслушал! – бросил Кайло.

– Еще раз, – твердо ответила Рей.

Она должна сохранять спокойствие. Должна сохранять блядское спокойствие, черт бы побрал все на свете! Рей оперлась ладонями на стол, склоняясь к мужу.

– Ты должен быть на похоронах, – с нажимом произнесла Рей, – подумай сам, Кайло! В Татуине и Джакку еще помнят Лею, на похороны донны Органы соберутся не только приглашенные, придут все, кто сможет прийти. Ее не просто боялись и уважали, ее любили. Она обеспечивала не только нелегальные рабочие места населению районов, на нее работали и официально, она помогала бедным и всегда выплачивала деньги семьям погибших людей, что работали на нее. Теперь всем ее имуществом и бизнесом владеешь ты. Тебя уважают и боятся, но не любят.

– Они и не должны! – запальчиво возразил Рен.

– Должны, – твердо произнесла Рей, – чтобы никто и помыслить не мог пойти против тебя, чтобы того, кто только заикнется об этом, прибили в ближайшей грязной подворотне. Кайло, – Рей глубоко вздохнула, – ты знаешь, как ценится там семья, люди ставят ее во главу угла. Ты должен показать, что несмотря ни на что, ты сын своей матери и правопреемник всего, что она строила.

Кайло поморщился и стиснул зубы. Рей сжала руку в кулак. Она должна быть спокойной. Должна.

– Да! – девушка все-таки повысила голос, – можешь морщиться и кричать, но Лея остается твоей матерью, и люди знают это! Ты должен организовать похороны, достойные донны Органы. Ее нельзя просто тихо закопать. Да никто и не даст тебе этого сделать. Люди уже знают о ее смерти, и они ждут достойного великой женщины прощания. Это должны быть помпезные похороны. И ты должен быть там вместе с Кай.

Кайло не смотрел на жену, поджав губы, он нервно барабанил пальцами по столу.

– Я все организую, – Рей направилась к двери.

– Я еще не дал своего согласия! – рыкнул Кайло, но девушка уже не слушала его.

Она знала, что Кайло согласится. Какие бы эмоции ни обуревали его, свой бизнес он поставит выше. Рей знала, что холодный расчет в итоге победит. Пусть это и будет расчет не Кайло, а ее.

Утро похорон Леи выдалось морозным, и Рей отчаянно мерзла. Ее элегантный наряд едва ли был теплым, но она должна была выглядеть соответственно статусу. Поэтому идя за Кайло и Кайдел, Рей сосредоточилась на широкой спине мужа, пытаясь отвлечься от холода, пробиравшего ее до костей. У идущего рядом Хакса покраснел кончик носа, и побелели губы, но лицо Армитажа оставалось бесстрастным.

На похороны Леи действительно собрались сотни людей. Кто-то плакал, кто-то тихонько пел слова молитвы, тут и там мерцали огоньки свечей, шуршали траурные ленты и плыл над Татуином запах цветов. Фамильный склеп был открыт. Кайло и Кайдел спустились туда только вдвоем. Рей осталась снаружи, скользя взглядом по надгробиям, вычурным и дорогим, принадлежавшим богачам Татуина и Джакку. Те, кто победнее, пользовались услугами крематория, урны с прахом располагались дальше. Эта часть кладбища была элитной. И именно здесь располагался фамильный склеп семьи Скайуокер.

– А ты не так глупа, как казалось, – вдруг разорвал тишину голос Армитажа.

Рей посмотрела на Хакса, прищурившись. Эту фразу можно было бы счесть протянутой рукой, как и то, что рыжий внезапно поддержал ее, наравне с Рей убеждая Кайло заняться похоронами Леи, если бы не откровенно злобный взгляд Хакса, словно его уязвляло, что идея с организацией похорон принадлежала Рей, а не ему. А, может быть, действительно Хакса это задевало. Он ведь так стремился отдалить Рей от Кайло, не терял надежды на их разрыв. Рей до сих пор до конца не понимала, почему Армитаж так ее ненавидит, откровенно презирает и при любом удобном случае напоминает ей о том, что она мусорщица. Наверное, он до сих пор не верит в искренность ее чувств к Кайло, хоть Рей, как ей казалось, уже доказала свою любовь и преданность. Но Армитажу было этого мало. Быть может, это просто пустая антипатия? Бывает ведь так, что человек тебе не нравится без причины. И лучшее, что ты можешь сделать, не общаться с ним. Им с Армитажем, к сожалению, общаться приходилось. И если Хакс не уставал напоминать Кайло о том, что его жена – расчетливая охотница за деньгами, открыто хамил девушке и всячески провоцировал Рей, уверенный в своей безнаказанности, то сама Рей предпочла иную политику: она не огрызалась, на провокации не велась, предпочитала Хакса игнорировать и никогда ни при каких условиях не обсуждала рыжего с Кайло. Хакс был Кайло другом, верным соратником, стоявшим за его плечом. Хакс был полезен, и в его преданности Рей не сомневалась. А поэтому засунув поглубже свою гордость, уязвленное самолюбие, обиду и злость, Рей игнорировала насмешки и прямые оскорбления, не жаловалась на Хакса Кайло и никогда не пыталась оговорить рыжего перед мужем. Порой, сдержаться Рей стоило нескольких лет жизни и, несомненно, седых волос, потому что Хакс частенько переходил грань. И все, что хотелось Рей, так это ударить рыжего, да посильнее. Но девушка терпела, сцепив зубы.

– Рада, что ты оценил мои умственные способности, – процедила Рей и отвернулась, не желая выслушивать очередные оскорбления.

Армитаж неопределенно хмыкнул, внезапно не продолжая полемику. Позади едва слышно скрипнула решетка склепа. Заплаканная Кайдел кинулась на шею Армитажу, который крепко ее обнял, что-то тихо произнес на ухо. Кайло, засунув руки в карманы пальто, подошел к Рей, молча посмотрел на нее сверху вниз, задумчиво пожевал губу, а потом наклонился и поцеловал жену в щеку.

– Спасибо. Это был действительно хороший ход.

Рей едва заметно улыбнулась уголком губ и склонила голову, показывая, что благодарность принята.

год назад

Они вышли обратно к гостям весьма довольные друг другом. Рей была уверена: едва лишь получив деньги, Дуку начнет действовать, и Рей получит обратно своего адвоката. А мысль о том, что теперь на ее стороне судья Йода, приятно грела женщину этим вечером. Теперь она наконец-то добьется своего! Дуку произнес какую-то банальную шутку, склонившись к Рей ближе, чем было необходимо, женщина звонко рассмеялась в ответ. Но смех мгновенно умер на губах, стоило увидеть ей знакомую высокую фигуру. Среди гостей был Рен, и даже с такого расстояния Рей видела, что муж в ярости. Стиснув зубы, он хмуро смотрел на Рей, сверля ее нелюбезным взглядом, в котором полыхал темный огонь злобы, лицо было бледнее обычного, а пальцы сжимали бокал так, что удивительно, как не треснуло тонкое стекло. Наверное, с такой же силой Кайло с наслаждением сжал бы шею дорогой супруги. Рука Рей машинально метнулась к шее, потерла ее, словно бы женщина уже ощутила прикосновение грубых пальцев. На мгновение перехватило дыхание от ужаса, что прокрался в каждую клеточку ее тела, заставляя застыть, смотреть на Рена, хотя можно было бы сделать вид, что она не увидела его, и быстро скрыться в толпе. Но Рей замерла, превратилась в каменную статую. Взгляд ее быстро пробежался по толпе, отыскивая Дэмерона, что все еще болтал с Бриджером. Кайло тоже посмотрел в сторону адвоката и оскалился. Рей судорожно вздохнула, отвела взгляд, машинально кивнула Дуку, который продолжал что-то говорить, но слова его стали фоновым шумом, словно само присутствие Кайло отсекло Рей от всего в зале.

Женщина сумбурно и поспешно раскланялась с окружным прокурором, да он и сам спешил к остальным гостям. Рей понимала: ей надо бежать, объясняться с мужем женщина совершенно не хотела. Она сделала шаг, но уже знала, что не успеет. Кайло спешил к ней. Как во сне Рей смотрела, как высокая фигура приближается, словно в самом страшном кошмаре была не в силах пошевелиться, в голове было пусто.

– Какая встреча, Рей, – глухо произнес Кайло, – прекрасно выглядишь.

– Спасибо, – едва выдавила из себя женщина и сделала шаг в сторону, словно собиралась уйти.

– Стоять, – прошипел Рен и схватил Рей за руку, сжал запястье так сильно, что женщина невольно вскрикнула от прострелившей руку боли, Кайло жестоко улыбнулся, – быть может, дашь мне объяснения?

На них уже начали поглядывать, по залу пробежал шепоток, едва слышный за пеленой звуков музыки, но отчетливый. Рей ощущала его кожей, как и взгляды, обращенные на них. Общество предвкушало хороший скандал, первоклассное развлечение, спектакль, заняв первые ряды согласно купленным билетам. Все знали о буйном нраве Рена, знали и о бракоразводном процессе. Становиться объектом наблюдения и насмешек Рей не собиралась. Равно как и выяснять отношения на публике. На эти провокации она перестала вестись почти в самом начале их семейной жизни.