Текст книги "Босиком по пеплу (СИ)"

Автор книги: Babbler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Бля… – легкие горели, пред глазами все плыло, а член и не думал терять боевую готовность. – Кентавра за ногу…

– Помочь? – с откровенной насмешкой, предложил, Мерлин знает когда успевший вернуться, Вильберт.

– Катись к черту, – слабо огрызнулся я.

Вильберт с довольной ухмылкой на губах остановился напротив меня, присев на корточки.

– Крайне неучтивое отношение к тому, кто может облегчить твое недвусмысленное состояние, – протянул он, обхватив пальцами мой член и тут же сжав его у основания. – Может, воплотить в реальность один из тех немецких фильмов, что ты смотрел?

– Сука… – запрокинув голову прошипел я.

– Ну что, малыш, развлечемся? – от шеи по щеке мокро прошелся язык, заставляя поморщится от отвращения. Отвращения к суке Лойзу, придурку Вильберту, к блядским афродизиакам и их создателям, к дыре под названием Мунго, к грязно-белым стенам, грёбанной мерцающей лампочке и ни в чем неповинному пауку в углу. Отвращения к собственному телу, столь подверженному действию зелья. К нестерпимому желанию, распаляющему нутро и плюющему на голос разума. И к самому себе.

Позволяю касаться себя, избавляя от одежды. Подаюсь навстречу чужим рукам, терплю, когда меня ставят на четвереньки, уткнув лицом в мягкий настил на полу. Выгибаюсь под грубыми ласками, но упрямо молчу. Ни одного лишнего звука, кроме тяжелого дыхания.

– Не сдерживайся, сладкий, – велел Вильберт, окунув пальцы в смазку и попытавшись проникнуть в меня сразу двумя. – Давай же… Постони для меня.

– Не дождешься, – издевательски усмехнулся я, задушив в себе желание заскулить.

– Почему же? – приторно мило поинтересовался Вильберт.

– Хуево стараешься, Маркус, – выплюнул я. Знаю я фетиш тебе подобных на громкие стоны. Именно поэтому и не доставлю такого удовольствия, что ни делай. Вытерплю.

Вошел резко, одним толчком почти до конца, и сразу взял быстрый темп. Я с силой закусил нижнюю губу и, судя по капельке крови скользнувшей по подбородку на пол, все же прокусил ее. Вильберт продолжал грубо вбиваться в меня пока не дошел до пика, выйдя в последний момент и запачкав семенем мое бедро, навалился на спину.

Ненавижу… Ме-ерлин, как же я все это ненавижу! Я кончил от пары рваных движений по стволу, да только конца чертова возбуждения даже на горизонте не видно.

– Отсосешь, сладкий? – гаденько ухмыльнулся Вильберт.

– Только, если не боишься, что откушу твое хозяйство к богартовой матери, – в тон ему ответил я.

– А ты постарайся понежнее. Сомкнешь свои зубки, я тебе челюсть сломаю, – пригрозил он.

– Ну, сломаешь, – насмешливо хмыкнул я, – что это изменит? Один черт к тому моменту кастратом останешься, – глухо засмеялся я.

Зло рыкнув Маркус подскочил на ноги, едва не запутавшись в болтающихся на коленях штанах, и, натянув их, нанес несколько крепких ударов ботинком по ребрам. Еще пара пришлась кулаком по лицу. И без того кровоточащая губа была разбита, да и бровь похоже рассечена. Дернув за волосы, Вильберт перевернул меня на спину, разводя ноги. Резкий рывок. Рваный темп. И вновь я лишил его удовольствия услышать хоть один мой задушенный стон. Вместо этого, запрокинув голову, я сорвался в дикий смех, каким обладают лишь полные психи. Знаете, из тех, что смотрят, как на их глазах с особой жестокостью расчленяют несчастное животное, и получают от этого удовольствие. Я никогда не ловил кайф от страдания других, но ассоциации с собственной реакцией были именно такие. Я смеялся назло. Смеялся вопреки. Это и бесило Вильберта. Выводило из себя. В попытке заставить меня заткнуться, его пальцы до боли сжались на моем горле. Смех стал хриплым, глухим, и от этого лишь более ужасающим.

Несколько часов жесткого траха вымотали нещадно. Поэтому, как только действие афродизиака сошло на нет, я буквально вырубился, провалившись в беспамятство. Как долго я спал, сказать сложно. Час, два? Может сутки? Сколько времени прошло с тех пор, как очнулся в пустом изоляторе, тоже не знаю. Ко мне никто не заходил. Натянув на себя перепачканную в крови и сперме пижаму, я устроился в углу и бездумно уставился в стену напротив. Провел языком по разбитой губе, чтобы убедиться, что она не распухла. Во рту пересохло, горло першило, кровь из рассечённой брови подсохла подтеками на виске рядом с глазом, отчего кожу неприятно стянуло. И, думаю, нет смысла говорить про такие же омерзительные ощущения от засохшей спермы на теле и саднящую задницу.

Комментарий к 6. Изолятор

Ага. Автор сам в шоке от этой сказочной хуйни…

Кому 2 главы в следующий раз? >_^

========== 7. Седьмой – последний ==========

Время потеряло смысл, словно остановив свой ход. В голове полный штиль. Ни одной мысли, даже самой бредовой. Ссученная лампочка над головой продолжала истерично мерцать, но даже на это я уже не обращал никакого внимания. Более того, раскинувшись звездой на полу, не моргая, смотрел на чёртов светильник.

– На выход, сладкий, – позвал явившийся Вильберт.

Я нехотя повернул голову на голос, смерив медбрата безразличным взглядом, прежде чем снова вернуть свое внимание мерцающей лампочке.

– Сколько я здесь? – сухо поинтересовался я. Собственно, это не имело никакого значения.

– Третий день, – рывком подняв на ноги, Вильберт подтолкнул меня к выходу болезненным тычком в спину.

Меня ждали душ, чистая пижама и обед, который я практически пропустил, поэтому сидел в столовой один. Только сейчас я почувствовал, что действительно проголодался. Уничтожил две порции местной отравы, напрочь игнорируя отвратительный вкус. Вместо прогулки меня сопроводили за пределы сектора D, в комнату для свиданий, сообщив, что ко мне посетитель.

– Кто?

– Джонатан Фол, – на ответ Вильберта я лишь заинтересованно вскинул бровь.

Названое имя мне ни о чем не говорило, как и внешность ожидающего в комнате мужчины. Среднего роста, с ничем не примечательными чертами лица, русыми подернутыми первой сединой волосами и серыми водянистыми глазами.

– Мы знакомы? – спросил я, как только дверь за моей спиной закрылась, сохраняя конфиденциальность разговора.

Комната для свиданий в Мунго не отличалась от аналогичной при аврорате. Помещение размерами скорее напоминающее конуру, с голыми местами потрескавшимися стенами, одиноким решеченным окном, небольшим столиком и парой стульев, на одном из которых и расположился мой посетитель.

– Здравствуй, Драко, – поприветствовал мужчина слишком высоким для своего возраста и пола голосом.

– Грейнджер? – скептически нахмурился я. – Обороткой балуешься?

– У меня мало времени, – предупредил «мужчина». – Я пришла узнать, как продвигаются дела.

Я криво усмехнулся в ответ. Ну конечно, у нас же есть общее дело, и она ждет результатов. Результатов того, к чему я даже не знаю, как подступиться!

– Дела? Ах, да… Что-то такое припоминаю… Вытащить кое-кого, так? – задумчиво протянул я. – Не напомнишь, кого именно?

– Малфой… – твердо начала девушка, но я оборвал её на полуслове, с грохотом опустив ладони на стол:

– Поттер! Ты, сука, не могла предупредить, кого мне придется вытаскивать из этой дыры?! – рыкнул я, склонившись через стол к её лицу в незнакомом мужском обличье.

– Ты забываешься, Малфой, – в тон мне прошипела Грейнджер. – У меня ушла уйма сил и времени, чтобы найти в этой дыре Гарри, чьего имени не было ни в одном списке. Выяснить о существовании палаты 19/1. И тебе чертовски повезло, что палата 19 оказалась единственной свободной в этом секторе на момент твоего поступления. Поэтому сейчас не тебе ставить условия. Будь так любезен, выполни моё поручение, не задавая лишних вопросов. Взамен получишь свободу и катись на все четыре стороны. Задача вроде понятна. Что здесь сложного?

– Действительно, – зло оскалился я. – Что может быть проще? Ведь именно тот, кого мне нужно освободить, и должен сказать, как именно это сделать… – с напускным пониманием покивал я. – Не расскажешь, что Поттер забыл в этом «замечательном» заведении?

– Да какая разница?! – взорвалась девушка. – Что у тебя за проблема с тем, что это Гарри?

– О, у меня с этим проблем нет, – отмахнулся я. – Проблемы у тебя… Он молчит, Грейнджер.

– О чём ты?

– Скажешь, ты не знала? – недоверчиво вскинул я бровь.

– Нет… – судя по нервно закушенной губе, Грейнджер и правда была не в курсе. – С другими такого не было…

– С другими? – заинтересованно прищурился я. – И сколько их было?

– До тебя… Шестеро, – обреченно выдохнула она, потирая лицо ладонями.

– Шестеро, – присвистнул я. – И что же пошло не так у тех, с кем он хотя бы разговаривал?

– Они… не подошли, – уклончиво ответила девушка.

– Грейнджер, – угрожающе зарычал я, вновь нависая над ней через стол, – рассказывай всё, что знаешь, или катись к дьяволу.

– Я не могу! – сорвалась Грейнджер, вскакивая с места. – Не могу, – уже тише повторила она, отворачиваясь к маленькому окну. – После падения Волан-де-Морта, когда стало понятно, что с Гарри что-то не так… Я дала ему непреложный обет молчать. Никто не должен был узнать, но…

– Кто упёк Поттера в Мунго? – начал я задавать интересующие меня вопросы, уверенный в том, что теперь Грейнджер ответит. Во всяком случае на те, что не будут касаться её клятвы молчать.

– Уизли, – убито произнесла девушка.

Кто именно, даже спрашивать не стоило. У Уизли – где один, там и все остальные. Скорее всего, вся семейка в сговоре. Не зря же рыжие так быстро проникли во все структуры, заняв большинство руководящих должностей.

– Почему, ты, разумеется, сказать не можешь? – хмыкнул я и, получив тяжелый вздох в ответ, понял, что был прав. – А что за хрен выдает себя за Поттера?

– Понятия не имею, – передернула плечом Грейнджер. – Меня в эти дела никто не посвящал. Знаю только, что готовилось все заранее. И волосы для оборотного тоже были срезаны задолго до того, как Гарри оказался в этих стенах.

– Поэтому они и выглядят по-разному, – понимающе кивнул я.

– Верно, – подтвердила Грейнджер. – А он… Гарри… Сильно изменился?

– По сравнению с тем, что разгуливает на свободе? Он выглядит, как его милая младшая сестра. Такая, знаешь… Немая, немного дерганая, лохматая сестра. Которая, к слову, неплохо рисует. Правда, многие рисунки заставляют задуматься над психическим состоянием художника.

– Считаешь его милым?

– Блять… Из всего сказанного тебя заинтересовало только это? – с долей возмущения всплеснул я руками.

– Не совсем, – мягко улыбнулся мужчина напротив и, глянув на наручные часы, тут же сменил тему: – Мне пора.

– Постой! Как мне выяснить, что делать, если он не разговаривает?

– Я… не знаю.

– Издеваешься?!

– Что ты от меня хочешь?! – вновь повысила голос Грейнджер. – Я не знаю, что с ним здесь делают. Надеюсь только, что его не успели сломать, – уже тише выдохнула она.

– А если успели?

– Боюсь, тебе придется самому искать подходы к нему. Заставить вновь поверить в себя и в то, что он нужен.

– И, ты думаешь, у меня это получится? – скептически хмыкнул я. – У шестерых людей до меня не получилось, при условии что на тот момент наш маленький Герой ещё вменяемо изъяснялся, а у меня, вдруг, получится? У меня – того, кто в принципе не может ассоциироваться у Поттера с чем-то положительным – получится. Ты сама то в это веришь, Грейнджер?

– Должно получиться, – прошептала девушка. – Ты – последний шанс.

На тихий стук в дверь пришел санитар, выпустив моего посетителя, а меня передав под надзор Вильберта.

– Что притих, сладкий, – насмешливо поинтересовался медбрат. – Может поделишься, кто такой этот Джонатан Фол?

– Старый любовник, – фыркнул я.

– То, что старый, я заметил, – приторно мило протянул Вильберт, отпирая решетку сектора D. – Зачем приходил?

– Потрахаться, – оскалился я. – Узнал, что ты ни на что не способен, и пришел побаловать меня.

Низкий гневный рык за спиной, рывок за шиворот, и меня швырнули за одну из дверей, за которой была кладовая, если судить по размерам и полкам со множеством ведер, тяпок и прочего хлама.

– Сука языкастая, – выплюнул Вильберт, впечатав меня грудью в один из стеллажей.

Дубинка с силой врезалась по ногам, заставляя колени подогнуться. Следующие несколько ударов пересчитали ребра.

– Тебе, блять, удовольствие что ли доставляет, когда тебе боль причиняют? – процедил Маркус, за волосы на затылке оттягивая мою голову назад, чтобы в следующую секунду шарахнуть ею о стеллаж.

– О, да, – усмехнулся я, чувствуя, как только затянувшаяся ранка на губе, снова лопнула, а рот наполнился кровью. – Она напоминает, что я ещё жив.

– Ты больной, Малфой, – с садистским удовольствием промурлыкал Вильберт, шире расставляя мне ноги и стягивая штаны.

– Так же, как и ты, полагаю, – парировал я. – Иначе, с чего бы все мы оказались здесь?

– Заткнись! – велел Вильберт, ухватив меня за бедра и буквально насаживая на свой член.

Хорошо, что на смазку не поскупился. Это облегчило проникновение, но не смогло полностью избавить от пронзившей тело боли. Я с силой закусил кожу на предплечье, ощущая противный скрип пижамы на зубах. Вильберт грубо вдалбливался в меня, до синяков кусая шею и плечо. А я всё также молча терпел это, не чувствуя и малейшего намека на возбуждение. Последний рывок и он излился в меня, вжав всем телом в острые полки стеллажа.

– Кто такой Джонатан Фол? – прошипел Маркус в самое ухо.

– Мой новый адвокат, – выдавил я сквозь зубы. – Полагаю, в скором времени он избавит меня от удовольствия созерцать твою физиономию.

– И не надейся, – оскалился Вильберт, видимо все же поверив в историю про адвоката.

Перед палатой меня вновь затолкали в душ, велев привести себя в порядок и даже выделив вторую чистую пижаму за день. Сама любезность, блять. Я польщен. Свежие раны саднило от воды. Разбитая губа неприятно пульсировала, из-за чего я вновь и вновь проводил по ней языком.

– Ненавижу… – повторил я вслух свои недавние мысли, ощутив стекающее по внутренней стороне бедра семя.

Сплюнув кровь и подставив лицо под горячие струи воды, я с остервенением потер его ладонями. Словно это могло смыть все паршивые мысли и воспоминания последнего времени. Что делать с Поттером, я понятия не имел и был счастлив, что к моему возвращению в палату он был еще на прогулке. Отключился я, едва голова коснулась подушки. Липкий, беспокойный сон был наполнен неразборчивыми грязно-серыми фантомами и чернильными образами под стать поттеровским рисункам.

Мощный раскат грома прорезал тонкую материю сна глубокой ночью. Вслед за ним по коридору прокатилась первая волна пока еще тихих безумных завываний в исполнении разбуженных стихией обитателей. Очередные выкрики пророчеств о скорой гибели поддерживались чьим-то тихим плачем, истеричным смехом и бессмысленным бормотанием. И от этой какофонии действительно повеситься хотелось. Из всего этого бессвязного сплетения голосов выделялся один – тихий шепот, казалось исходивший из самих стен. Услышав такой, вполне можно решить, что умом тронулся. Не будь манера говорить такой знакомой…

– Слышишь? Слушай… Не спрашивай. Просто слушай. Он придет…

Я вслушивался в едва разборчивые слова, больше походившие на шипение клубка змей, и даже глаз не смел открыть, словно это было способно спугнуть говорившего.

– Скоро… Время идет. Слезы… Ему нужно, чтобы ты плакал… – безумный шепот Полли на мгновение стих под завершающий мрачный аккорд, которым стал оглушительный раскат грома, заставивший меня распахнуть глаза.

– Плачь… Птицы не будут… Должен ты…

– Блять, – тихо процедил я сквозь зубы, когда также неожиданно вспышка молнии высветила в темноте бледное лицо Поттера, опирающегося ладонями о стенку над моей кроватью.

Он опустил голову, пряча лицо за волосами, и с протяжным судорожным выдохом осел на пол, по обыкновению обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом.

– Поттер? – спустившись с кровати, присел я рядом.

Он молчал, всё также шумно и загнанно хватая воздух.

– Поттер, ты чего? – стоило лишь коснуться хрупкого плеча, чтобы ощутить бьющую его, словно в лихорадке, дрожь.

Я не знал, что мне делать с молчаливым Поттером. Что делать с ТАКИМ… Наверное, не знает и сам Мерлин. Накинув на вздрагивающие плечи одеяло, я легко поднял Поттера, устроив у себя на коленях. Он доверчиво уткнулся лицом мне в плечо, продолжая рвано дышать.

– А ты плачь, плачь… – нараспев нашептывал голос за стеной, отчего Поттера начинало трясти сильнее.

– Полли, заткнись! – рявкнул я и, возможно, перестарался, потому что разом затихли все. И шепот за стеной, и жутковатые завывания дальше по коридору, да и сам Поттер сейчас затаился и щекотно сопел мне в ключицу, разгоняя по коже мурашек.

Наконец-то тишина. Лишь стихия набирала обороты, и к далеким раскатам грома присоединилась приглушенная дробь капель дождя по стеклу. Постепенно Поттер в моих руках расслабился, перестал вздрагивать при каждом резком звуке и уснул, удобней устроившись на моем плече. Я осторожно отвел спутанные темные пряди от лица, позволяя редким вспышкам молний выхватить из темноты его смягчившиеся во сне черты.

Все таки, ты стал чертовски милым, Поттер.

Словно смутившись от моих мыслей, он забавно сморщил нос и зарылся им в пижаму у меня на груди. Нужно было перенести мирно сопящее тело на его кровать. И эта затея с треском провалилась. Цепкие тонкие пальцы попросту отказывались отпускать ворот моей пижамы, благодаря чему Поттер повис на мне, как книзл на ветке. Пришлось возвращаться к себе вместе с ним. Узкая кровать не позволяла с комфортом устроится вдвоем, поэтому Поттер лежал практически на мне верхом.

– Неужели тебе удобно? – пробормотал я в тёмную макушку.

В ответ на это Поттер лишь слегка поерзал, крепче сжимая коленями мои бока. Что ж, мне оставалось только смириться и попытаться уснуть в таком положении.

========== 8. Ближе ==========

– Подъём, сладкий, – вслед за противным скрипом замков пробасил ввалившийся в палату Вильберт.

– Сгинь, любимый. У меня выходной, – отмахнулся я, с головой накрываясь одеялом и отворачиваясь к стенке.

Проведенная в неудобном положении ночь давала о себя знать затекшими конечностями и дичайшим недосыпом. Попытка стащить меня с кровати получила жесткой протест. Для начала я заехал Маркусу в челюсть локтем. Случайно, разумеется. Ну, и раз уж бугай все равно пострадал, а отставать не собирался, я добавил пару выпадов пяткой и беспорядочно махал руками, попадая куда придется. За это, собственно, меня и скрутили, уткнув лицом в подушку.

– Кончай дергаться, гаденыш, – в самое ухо прошипел Вильберт, навалившись сверху всем телом. – Или придется приструнить тебя, – с этими словами он грубо толкнулся уже твердым членом мне в бедро.

– Так и скажи, что не терпится, – съязвил я.

– Ну, у нас есть время до возвращения твоего соседа, – усмехнулся Вильберт.

Кое-как повернув голову, я оглядел палату. Действительно пусто, хотя Поттера уже должны были привести.

– И где же он? – поинтересовался я.

– На процедурах, – с насмешкой фыркнул Маркус, принявшись меня лапать, попутно стягивая пижаму. – Расслабься, сладкий.

Ненавижу…

В очередной раз я терпел грубое вторжение этого сукина сына в свое тело. И в очередной раз молчал, стиснув зубы, чем вызывал его раздраженное рычание, перебиваемое тяжелым дыханием, мерзко опаляющим мне ухо. Чужие пальцы до синяков сжимали бедра. А резкие толчки вызывали лишь дискомфорт. Запачкав своим семенем мне ногу, Маркус наконец отстранился и швырнул мне полотенце.

Я уже говорил «ненавижу»?

– Пей, – сунул он флакон с зельем и, дождавшись, когда я выпью, покинул палату.

Как только его шаги растаяли в коридоре, я первым делом избавил свой организм от выпитой дряни. И, так как заняться в палате было особо нечем, оставшееся время до обеда я решил банально посвятить сну, которым сегодня меня обделили.

Своего пропавшего на процедурах соседа я увидел лишь во время прогулки на его привычном месте.

– Эй, Поттер! – позвал я, подойдя к парню чуть ближе, и выждав пару секунд запустил в его плечо яблоко, прихваченное с обеда.

Оторвавшись от своих рисунков и резво обернувшись, он поймал фрукт еще полете, крепко сжимая его в пальцах и смеряя меня подозрительным прищуром.

– Смотрю, рефлексы ловца у тебя остались, – усмехнулся я, усаживаясь на лавку напротив.

Поттер улыбнулся краешками губ и, прикусив сочный яблочный бок, вернул свое внимание бумаге и уголькам. На его рисунках снова проглядывались черные воронки, пламя и знаки бесконечности, которые изредка разбавлялись портретами. Задумчивый профиль Полли. Грейнджер с улыбкой сквозь закушенную губу. Хищный взгляд из темноты, в которой вполне можно было разглядеть веснушчатую физиономию Уизли. Пожилой мужчина, который своим пронзительным взглядом и мягкой улыбкой напоминал Дамблдора и, насколько мне теперь было известно, занимался проверками внутренних органов власти, в том числе таких учреждений, как Мунго. Оскаленный в улыбке Лойз, в этот раз с дьявольскими рожками, затерявшимися в волосах. Был даже мой портрет, спящий и умиротворенный, с разметавшимися по подушке волосами. Занятно… Рассматривает меня, пока сплю? Я перевёл взгляд с рисунка на Поттера, но тот продолжал невозмутимо жевать яблоко, а в ответ на мою вопросительно вздернутую бровь лишь меланхолично пожал плечами. Раздвинув листы, он отыскал еще один портрет. Снова я. Только в этот раз у рисунка совсем другое настроение. Лицо в пол оборота, более резкие линии, острый взгляд и надменная, почти отцовская, усмешка на губах.

– Видишь меня таким? – хитро прищурившись, улыбнулся я.

Поттер задумчиво склонил голову на плечо, рассматривая меня. Бред, но казалось, я всей кожей ощущал его изучающий, слегка щекочущий взгляд. Подавшись вперед, он запустил пальцы мне в волосы, перебирая и отводя от лица отросшую челку. Затем скользнул по лицу, очерчивая контур и скулы. Вынуждая прикрыть глаза, осторожно провел по рассечённой брови и ресницам, невесомо коснулся кончиками пальцев разбитых губ и скользнул по щеке.

Не знаю, что руководило моими действиями в тот момент. Может, я просто потакал острой, болезненной потребности в чужом тепле, потянувшись вслед за, возможно, непреднамеренной лаской. Прижался щекой к прохладной ладони и коснулся тонкого запястья губами, лишь после этого открывая глаза и встречаясь со своим соседом взглядом.

– Поттер, ты краснеешь, – откровенно опешивший парень вызвал у меня теплую улыбку и деланно закатил глаза, лишь сильнее показывая свое смущение. А заметив что-то за моей спиной, опустил голову, пряча улыбку за волосами.

Обернувшись я наткнулся на Полли, с меланхоличной улыбкой мерно покачивающегося с пятки на носок и старательно делающего вид, что увлечен пожухлой травой под ногами. Меня не отпускало ощущение, что с этим парнем все не так просто.

– Он посоветовал мне не трогать тебя, – заглянул я в лицо Поттеру, отводя непослушные черные пряди за ухо. – Почему?

Поттер продолжал смущенно прятать взгляд, опустив его на свои, вымазанные в угле пальцы. Он ответил легким пожатием плеч. А мне вдруг нестерпимо захотелось прижать его к себе и попробовать на вкус эту мило закушенную нижнюю губу.

– Может, – в одно мгновение севшим голосом прошептал я, приподнимаясь с лавки навстречу Поттеру, – Полли сказал так, зная, что я сделаю в точности до наоборот?

Зарывшись пальцами в темные волосы на затылке, я притянул Поттера ближе, невесомо касаясь его губ своими. Замерев, он широко распахнул глаза, ошарашенно хлопая длинными ресницами. Забавный он. Неуверенно коснулся кончиком языка моей нижней губы и тут же дернулся прочь, словно испугавшись собственных действий.

– Тшш… – я легко удержал его за затылок, не давая отстраниться. – Не бойся.

Осторожно кивнув в ответ, он сам подался вперед, позволяя углубить поцелуй. Я наслаждался податливостью мягких губ, до сих пор сохранивших на себе кисловато-сладкий яблочный вкус. Скользил ладонями вдоль гибкой спины, прижимая к себе хрупкую фигуру. Легкие жгло от нехватки кислорода, пришлось буквально заставлять себя остановиться. Я прижался с Поттером лбами, блуждая расфокусированным взглядом по раскрасневшемуся лицу, ловя губами тяжелое, под стать моему, дыхание. Кажется, я готов был простоять так вечность. Лишь бы чувствовать его рядом. В один момент смысл потеряло все, что было до, и то, что будет после. И то, что это – Поттер… Странный, непривычный, так похожий и в то же время абсолютно отличный от того, которого я когда-то знал. И то, что вроде бы совсем недавно мы мимо пройти не могли, не бросив в адрес другого какой-нибудь колкостью. И то, что оба мы находимся не в лучшем положении, по чьей-то прихоти оказавшись в такой прогнившей до основания дыре, как психиатрическое отделение Мунго. Все неважно… Только он. Такой близкий, что кажется – родней человека и не было никогда. По-прежнему молчаливый. И безумно горячий, словно в лихорадке.

– Поттер, ты в порядке? – коснувшись губам виска. – Ты весь горишь.

Он отстранился непонимающе хлопая глазами. Приложил ладошку к своему лбу, проверяя мои слова, и выдохнул, сложив губы трубочкой. Я несколько пораженно следил за растворяющимся в воздухе облачком дыма и, откровенно говоря, ни хера не понимал. А Поттер тем временем улыбался так, будто происходящее с ним было ожидаемо и даже желанно.

– Я так понимаю, что ЭТО, – покрутил я пальцем вокруг рассеивающегося облачка, – нормально?

Поттер все с той же счастливой улыбкой на лице энергично закивал.

– И, что происходит, ты мне, конечно, не расскажешь?

На это он заметно нервничая закусил щеку изнутри и отвернулся, по привычке запустив пятерню в темные волосы, тем самым сильнее взъерошив их на макушке. От меня не укрылись свежие синяки на запястье и яркий след засоса на шее. Почему-то отметины на теле Поттера выводили из себя куда больше того, что приходилось испытывать на себе. Возникало ощущение, что я готов стерпеть абсолютно любое истязание, лишь бы не видеть у него подобных следов, от одного вида которых возникало нестерпимое желание свернуть виновнику их возникновения шею.

– Лойз? – в момент севшим голосом прорычал я, отводя непослушные пряди от тонкой шеи и невесомо касаясь отметины костяшками пальцев.

Округлив глаза, Поттер резко дернулся и прижал ладонь шее. Именно это движение – бессмысленная попытка скрыть произошедшее – вывело из себя еще больше, разжигая внутри пламя, заставляя вскипевшую кровь с удвоенной скоростью нестись по венам, разнося по в миг натянувшимся нервам дикую, неуправляемую смесь эмоций.

– На таких «процедурах» ты пропадал все утро? – хрипло потребовал я, вцепившись мертвой хваткой Поттеру в руку и отводя ее от отметины на шее. – В чем дело, Поттер? – голос постепенно набирал силу, и я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик. – Я здесь для того, чтобы вытащить тебя… Так, может, объяснишь, как это сделать?! – я резко дернул его за запястье на себя, так что он потерял равновесие, практически уткнувшись носом мне в грудь. – Или тебе, блять, все это нравится? – зло процедил я в аккуратное ушко.

Признаться, я и сам не ожидал от себя такой реакции, которую иначе, как ревностью не назовешь. А какое, спрашивается, я имею на это право? Правильно, абсолютно никакого. Так, какого черта я так завелся? Еще и в руки себя взять никак не получалось. Словно изнутри наружу рвалось адское пламя, обжигая внутренности гневом, ненавистью, отчаянием и… нежностью? Желанием прижать и никогда больше не отпускать. Идти следом на край с завязанными глазами и не спрашивать: «зачем». Просто верить. Знать, что нужен…

Мысли вгрызались в голову бешенными зверьками. По необъяснимой причине все чувства и эмоции, которые я учился контролировать с самого детства, вышли из-под контроля, втягивая разум в безумный хоровод. Любая попытка остановить его или хотя бы понять причину отзывалась яркой вспышкой головной боли. Я не понимал, что происходит. Как один человек может вызывать столько чувств разом? Почему раньше я не испытывал и малой их толики? Очередная попытка осознать происходящее прошила виски болью. Прикрыв глаза, я уткнулся лбом Поттеру в плечо, шумно втягивая воздух. Но и это не помогало, боль нарастала, заставляя до скрипа сжимать зубы. В ушах шумело, отчего окружающие звуки доходили словно через толщу воды.

– Пора… – приглушенный голос Полли.

Я уже с трудом воспринимал происходящее, но прохладную ладонь, скользнувшую под пижаму к груди, ощутил отчетливо. Сердце глухо билось под чужими пальцами отсчитывая одному ему известный ритм. Удар, два, три… Прикосновение к коже стало неожиданно горячим, почти обжигающим. По телу словно волна жидкого пламени прокатилась, сжигая все тревоги и забирая излишки переполняющих эмоций, оставляя просто иррациональное спокойствие. Дыхание выровнялось, наполняя легкие воздухом с примесью дыма. Я отстранился от Поттера, всматриваясь в его лицо так, словно видел впервые. Мягкие, умиротворенные черты резко контрастировали с горящим взглядом исподлобья. Из-под ворота пижамы тянулась легкая дымка. Решительно ничего не понимая, я слегка сдвинул ткань. На моих глазах разномастные отметины, украшавшие шею и плечо Поттера, растворялись, испаряясь с кожи невесомыми облачками дыма.

– Какого черта… – пробормотал я и тут же зашипел, когда ладонь скользнула с груди ниже, оставляя за собой обжигающий след. – Поттер, блять!

Полли, устроившийся рядом на столе и беззаботно болтающий ногами, заливисто рассмеялся. Возмутится мне не дал Поттер, притянув к себе за ворот и накрыв губы невинным поцелуем, лишь под конец прикусив нижнюю и лукаво улыбнувшись.

Да что ж происходит то?! Понятно, что у Поттера спрашивать бесполезно. Полли… Полли есть Полли. Тоже сомнительный вариант. Либо загадками говорит, либо чушь несет. Или все же не чушь? Ведь насчет Лойза он, похоже, оказался прав. Значит нужно выяснить, с каким своим дружком эта сука делит Поттера. Или выяснить…

– Грейнджер сказала, что я здесь седьмой… Кто был до меня? – выдохнул я вопрос в столь близкие сейчас губы.

Вполне вероятно, что те, кто пытался вытащить Поттера, до сих пор находятся в этих стенах. И, если уж ни Грейнджер, ни сам Поттер не могут ответить на мои вопросы, то, возможно, смогут помочь эти шестеро.

– Ууу… – протянул Полли растягиваясь на столе рядом с Поттером, пока тот неспешно шуршал своими бумажками. – Слезы… – вновь завел он свою ночную песню. – Идет, идет… Все ближе, ближе… Птицы не плачут… А ты плачь, плачь…

Я думал, у Поттера вновь истерика начнется, но он в ответ лишь звонко хлопнул Полли ладошкой по лбу. «Мини-Снейп» замолчал и перехватив нападавшую руку прижался губами к запястью. Глядя на это, я чувствовал, как внутри вновь поднимается волна непривычных собственнических эмоций, но не дав набрать силу, Поттер остановил ее, привлекая мое внимание щелчком по носу.