Текст книги "Девушка и Рой (СИ)"

Автор книги: Азантуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Пол в комнате не был ровным. Он бугрился и пучился, словно под его поверхностью образовывались выпуклости и желваки. Набухая они почти сразу опадали, чтобы через секунду возникнуть уже в совершенно другом месте. Ощущение было такое, словно девушка оказалась во рту гигантского чудовища и теперь стояла на его липком языке. Сюрреалистическое ощущение ещё больше усиливалось при взгляде на потолок, утыканный острыми костяными выступами, так похожими на гигантские зубы. Целый частокол гигантских зубов, посаженных так плотно, что между ними почти не было просветов. Они угрожающе нависали над головой девушки, делая сходство с драконьей пастью полным и абсолютным. Худшее же заключалось в том, что здесь теперь находился её новый дом.

Элеонора поняла это, когда дверь чавкнула за её спиной, отрезая путь к отступлению. Делать было нечего, и она ступила на колыхавшийся пол, поверхность которого слегка прогнулась даже под её невеликим весом. Под живой тканью обнаружилась хрящевая прослойка, не давшая девушке провалиться в мякоть. Её ноги оставляли на живой поверхности отпечатки, заполнявшиеся лужицами мутной слюны, но Элеонора уже не обращала на это внимания, оглядывая своё новое обиталище. Задрав голову к потолку, она обнаружила в высшей точке полусферического, купольного потолка, в единственном просвете между зубами, пузырь, служивший источником освещения. Овальной формы, он наполовину выступал из мясной стены. Его стенки были полупрозрачными и зелёными, как бутылочное стекло. Внутри самого мешка происходили фотохимические реакции, результатом которых становилось выделение тусклого и бледного света, разливавшегося по внутреннему пространству зала. И пусть его было мало, Элеоноре по крайней мере не приходилось сидеть в темноте. К тому же она оценила более приятный для человеческих глаз оттенок свечения, резко контрастировавший со зловещей краснотой коридора. Едва ли Рой знал о наиболее благоприятной для человеческого зрения длине световой волны, но если знал и обустроил помещение с учётом этого знания, такие действия можно было расценить как заботу о ней.

Его лучи освещали несколько интересных органических конструкций, среди которых было и… кресло! Собранное из костей и мышц и обтянутое кожей оно выглядело в точности так же, как и большинство кресел, которые Элеоноре приходилось видеть. С той лишь разницей, что было сделано из органических материалов. Девушка заставила себя сесть в него, так как в противном случае ей пришлось бы стоять на влажной вздрагивающей поверхности. Кресло казалось островком спокойствия и стабильности посреди изменчивого хаоса непрерывных биологических процессов. Поэтому Элеонора сначала села, а затем и вовсе забралась на него с ногами, подтянув колени к груди и сжавшись в дрожащий от страха комочек, понимая, что кричать или плакать и дальше нет смысла.

Она чувствовала свою полную беспомощность и понимала, что в случае чего не сможет ни убежать, ни защитить себя. Она абсолютно ничего не могла сделать и полностью зависела от решений, принятых Разумом Роя. В таком положении самым простым и лёгким выходом было смириться. Пустить ситуацию на самотек и позволить развиваться без своего участия. Ну а что ещё оставалось, раз она ничего не могла сделать и ни на что повлиять? Правильно – ничего. Вот только просто так взять и одним махом плюнуть на свою жизнь оказалось не так-то просто. Элеонора честно пыталась, однако эмоции никак не желали утихать: негодование, злость, отрицание, страх. Все они быстро сменяли друг друга, не давая её душе покоя. Психологи говорили, что со временем человек смиряется со своей участью, но Джадд подозревала, что не со всем можно смириться. И её ситуация, к сожалению, была из таких.

Из мрачных раздумий её вырвала какая-то вспышка за… окном. Повернув голову, она увидела иллюминатор, представлявший собой мутную сосудистую мембрану овальной формы, окружённую плотными складками хрящей. Сквозь неё девушке удалось рассмотреть разноцветные вспышки, распускавшиеся в небе подобно зонтикам. Пафосные военные устроили праздничный фейерверк в честь её свадьбы. Элеонора криво усмехнулась. Будучи еще маленькой, она мечтала о том, чтобы на её свадьбу над колонией гремели салюты, но тогда она была свято убеждена в том, что выйдет замуж за Ричи Джессупа из соседнего блока, а не за конгломерат инопланетных существ, направляемых единой волей. Салют в часть такой свадьбы был едва ли уместен – мягко говоря.

«Ах да, меня же обещали представить к званию героя» – запоздало вспомнила Элеонра слова генерала. А чтобы отвлечься, попыталась представить как будут выглядеть её имя и памятная надпись на Стене Памяти. Морис Джонсон погиб под обвалом в шахте, спасая товарищей. Шаниква Дэвенпорт дала согласие на испытание экспериментальной вакцины от КейАш-1. Элеонора Джадд вышла замуж за монстра, чтобы остальные могли жить дальше. Её передернуло. Звучало как строчка из средневековой летописи. Ну серьёзно, где это видано, чтобы в XXIII веке девушку силой принуждали выходить замуж за того, кого она и в жизни-то не видела?

Этот вопрос натолкнул Элеонору на мысль – а может она где-то провинилась и заслужила подобное? Невольно перебрав в памяти проступки и лишний раз убедившись в том,что это какая-то глупость, девушка опять впала в прострацию, размышляя о своей незавидной участи, воображая какие ужасы могут ожидать её в самом ближайшем будущем.

========== Начало всему – диалог. ==========

«Искусство диалога – в умении говорить на языке собеседника».

Шевелев. И.

Постепенно Элеонора успокоилась. Видимо, даже у ужаса были свои пределы. Она боялась, когда солдаты засунули её в брюхо Перевозчику, а обнаружив рядом других существ Роя – забеспокоилась и начала искать укрытие, позволив запереть себя здесь.

Теперь же ей стало просто скучно. Передумав все варианты развития событий, девушка достигла своего предела и начала искать что-то, чем можно было занять себя. Даже посмотреть здесь было особо не на что. Беглый взгляд в иллюминатор подтвердил,что Перевозчик, окруженный более мелкими созданиями Роя, покинул орбиту Эдем-4. Ни перегрузок, ни ожидаемого чувства невесомости не наблюдалось. Процесс перемещения вообще не доставлял какого либо дискомфорта, и девушка решила воспользоваться этим, чтобы сделать, возможно, последнюю запись в своём видео-дневнике. Военные так спешили скормить её Рою, что даже не удосужились как следует обыскать. А потому портативный компьютер, как и прежде лежал в кармане её униформы.

Достав его, Элеонора некоторое время вглядывалась в пустоту отключенного экрана, пытаясь понять – найдут ли вообще эту запись когда-нибудь или её дальнейшая судьба так и останется покрыта мраком, но потом решила, что это не так уж важно. Она делала эту запись скорее для себя, чем для потомков, а потому дальнейшая судьба отснятого материала уже не имела большого значения. Главным для неё сейчас было разобраться в сложившейся ситуации и разложить её по полочкам. Оценить со всех сторон.

Как и подобает учёному. Эта мысль придала ей сил, и Элеонора решительно активировала экран, сходу начав запись. Из-за криков голос слегка охрип, а горло неприятно саднило, но девушка уже не ощущала этого. Наконец-то найдя способ выплеснуть переживания, она собиралась воспользоваться им, и даже возможность негативной реакции со стороны Роя более не беспокоила её.

«Порой я удивляюсь тому, сколь причудливо-непредсказуемой оказывается наша жизнь. Быть может, где-то там, за пределами изученной нами Вселенной, действительно есть некая Высшая Сила, которая направляет течение событий, влияющих на человеческие судьбы? Знаю, это звучит ненаучно, но иначе как объяснить, что простая девчонка вроде меня оказалась втянута в историю, поистине космического масштаба и с удивлением обнаружила, что несёт ответственность за судьбу всего Человечества?».

Произнеся последнюю фразу, девушка поморщилась и стёрла записанный фрагмент, сочтя его слишком пафосным. Подобное подходило для дешёвого сериала в жанре ненаучной фантастики или того хуже – подростковой драмы. Ей стоило быть посерьёзнее.

«Меня зовут Элеонора и историю, которую я собираюсь вам рассказать…» – снова приостановив запись, девушка удалила повторно наговоренный текст и с тоской посмотрела сквозь плёнку иллюминатора, за пределами которой простиралось космическое пространство. Преграда казалась тонкой, но при этом с лёгкостью выдерживала чудовищную разницу между внутренним давлением и полным отсутствием внешнего. Пересекавшие её узоры из артерий и вен чуть заметно пульсировали, перекачивая биологически жидкости, что ещё больше затрудняло восприятие. А впрочем, смотреть здесь всё равно было не на что. Снаружи разлилось море черноты в которой тускло горели звёзды, да «плавали» создания Роя, курсировавшие вокруг биокорабля подобно рыбам-лоцманам.

А впрочем, эти крупные создания и были похожи на рыб, лениво шевеливших зазубренными крыльями-плавниками. Акулы, плывущие в потоках звёздного ветра. Именное такое сравнение пришло в голову Элеоноры, когда она впервые увидела их. На деле же они не были похожи ни на одно из земных существ и являлись порождениями Роя. Вспомогательными, защитными организмами, охраняющими биокорабль. Хорошо защищённые, но при этом достаточно быстрые и манёвренные. Не знающие жалости, движимые одной лишь задачей, поставленной перед ними Коллективным Разумом Роя, они представляли собой весьма и весьма грозную силу.

Словно уловив её интерес, одно из существ подплыло ближе, позволив Элеоноре рассмотреть себя. Вытянутая, обтекаемо-каплевидная форма тела действительно напоминала акулью, однако на этом сходство заканчивалось. У существа не было кожных покровов – ни шкуры, ни чешуи – ничего подобного. Только скелет, обтянутый великолепно развитой мускулатурой Поблёскивавшие от покрывавшей их слизи хрящи тускло отливали зеленовато-жёлтым. На их фоне пульсирующие жгуты мышц казались даже ещё более красными. Грудная клетка, ограниченная широкими дугами мощных рёбер, оставалась незамкнутой, благодаря чему Элеонора могла видеть, как пульсируют внутри неё разноцветные органы, о предназначении которых ей не хотелось даже задумываться.

Внезапно, положение существа сместилось и девушка поняла, что оно целиком покрыто прочной бронёй, которая была практически прозрачной. Видимо это создание было предназначено для условий тёмного космоса, где видимое излучение практически отсутствовало, а потому не было необходимости вырабатывать пигмент, защищающий от ультрафиолетового излучения. Как учёному Элеонор было невероятно интересно узнать побольше об анатомии этой рыбы, но как человек она чувствовала нет, не отвращение, а скорее инстинктивно отторжение, охватывающее при встрече с чем-то чуждым. К тому же вид существа внушал страх.

Самой примечательной деталью в его облике была, конечно же, голова. Массивная, покрытая белым костяным панцирем, она практически полностью состояла из вытянутых челюстей, с огромными, выгнутыми наружу зубами. Покатый лоб, снизу обрывавшийся распахнутой пастью был снабжён длинным, выдающимся вперёд «рогом». Ещё пара таких наростов располагались в том месте, где у существа должна была быть шея. Оттянутые назад – в сторону тела, они играли роль костяного воротника, защищающего уязвимые части. Треугольный костяной плавник на спине напоминал костяную косу, запросто способную резать обшивку боевых звездолётов.

Ну как, скажите на милость, можно было оставаться спокойной, когда снаружи «плавали» такие монстры? Жалея о том, что у иллюминатора нет шторки, девушка отвернулась от него, снова сосредоточившись на записи видео. Это всё, что она могла сейчас.

– Понять бы ещё с чего начать? – задумчиво произнесла она, постукивая пальцами по костяному подлокотнику кресла. Корабль, уносивший её прочь от обитаемого сектора был органическим, что сильно нервировало её. Сосредоточиться на чём-то, понимая что находишься внутри живого существа было непросто. И всё же Элеонора попыталась. Направив на себя камеру записывающего устройства, она чуть подправила объектив и стала наговаривать придуманный на ходу текст. Кривоватый, но искренний и сердечный.

«Меня зовут Элеонора и, наверное, это моя последняя запись…» – к горлу подкатил тяжёлый комок, но девушка героически проглотила его, заставив свой голос не дрожать. – «…поэтому я хочу рассказать эту историю с самого начала. Итак, Человечество давно покинуло Землю – колыбель нашей цивилизации – и во всю осваивает Дальний Космос. Моя семья была в числе колонистов, отправленных на планету Эдем-4, на окраине 18 сектора. Отец любит шутить, что хитрый вербовщик подловил их с матерью, наболтав о романтике межзвёздных путешествий, которой на деле не было и в помине. Ведь мир, ставший их домом, оказался бесполезным куском камня. Лишь его недра были богаты полезными ископаемыми и минералами, добычей которых колонистам и предстояло заняться.

В остальном – ни воды, ни пригодной для жизни атмосферы. Только скалы. Не слишком приветливое местечко… наверно. Мне не с чем сравнивать, так как никогда не была на Земле или на любой другой планете с менее суровым климатом. Нет, я родилась уже здесь. На станции, со всех сторон окружённой зазубренным кольцом вулканических скал тёмно-коричневого, почти чёрного цвета. Такое месторасположение было выбрано неслучайно – нагромождения каменных отложений надёжно защищали комплекс от свирепых пылевых бурь и испепеляющего жара, источаемого умирающей, кроваво-красной звездой. Свет, источаемый ею, был слаб, из-за чего даже в ясную погоду солнце этого мёртвого мира казалось открытой раной на теле неба. А в пасмурную так и вовсе напоминало чей-то налитый кровью глаз, смутно проглядывающий сквозь багровеющую дымку закрученных в спираль облаков.

Космос не такой, каким его представляют большинство людей, выросших на Земле или в любой другой процветающей колонии. Это пустое и мёртвое пространство, непроглядную тьму которого бессильны рассеять миллиарды звёзд. Выросшая на планете, по поверхности которой нельзя свободно гулять, не опасаясь погибнуть от жара и радиации, я никогда не питала иллюзий по этому поводу, и всё же… Часть меня не верила, что мы одиноки во Вселенной. Там должно быть что-то ещё и помимо нас. Что-то живое».

От последней мысли по телу Элеоноры пробежали мурашки, и она остановила запись, зябко передёрнув плечами. На корабле было довольно прохладно. Не смотря на то, что закруглённые стены всё время сочились влагой, температура здесь едва ли была выше 20 градусов по Цельсию из-за чего девушке было не слишком комфортно. Она могла бы попросить своего «мужа» сделать что-то, но не решилась. Это существо, эта сущность, одновременно управляющая миллиардами тел всё ещё внушала цепенящий ужас.

Я МОГУ УВЕЛИЧИТЬ ТЕМПЕРАТУРУ ВНУТРИ ТРАНСПОРТНОЙ ПОЛОСТИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, – голос, раздавшийся в голове Элеоноры, прозвучал так громко, что она подскочила от неожиданности на своём кресле. Одновременно с этим острая боль впилась в виски, подобно раскалённым шипам, заставив девушку согнуться пополам, обхватив голову руками. Ощущение было такое, словно её череп распирало изнутри, и Элеонора испугалась, что он сейчас лопнет, не вынеся внутреннего давления. Как старинный паровой котёл.

– Пожалуйста, не так громко! – что есть сил крикнула она, кое-как заставив себя выпрямиться. – У меня же голова взорвётся!

Извини, – прошелестел голос, ставший призрачным шёпотом. – Я не рассчитал мощность импульса. Это больше не повторится.

Мощный напор чуждой воли ослаб и схлынул, оставив после себя лишь неприятную пульсацию. Но хоть боль, ещё секунду назад разрывавшая её череп, и ушла, девушка всё равно чувствовала себя очень некомфортно, опасаясь повторения подобного инцидента.

В памяти сразу всплыли образы тех несчастных, чьего разума касался Рой. Корчащиеся в судорогах тела, перекошенные страданием лица и скрюченные пальцы, силящиеся добраться до глаз и выдавить их. Разум Роя был настолько мощным, что ни один человек оказался не в силах выдержать такой перегрузки. И те, кому не посчастливилось соприкоснуться с ним, принимались исступлённо царапать себя, разрывая кожу и плоть в попытках добраться до мозга и вырвать его. Они стенали, выли и хныкали. Заходились в припадках, прежде, чем умереть на залитом их же кровью полу. Так что Элеонора ещё относительно легко отделалась.

Осознав это, Элеонора поёрзала, в попытке принять более удобное положение, и заставила себя расслабить сведённые судорогой пальцы, намертво вцепившиеся в подлокотники кресла. Несколько глубоких вдохов, перемежаемых медленными выдохами, помогли унять последние отголоски головной боли и успокоиться. Ей почти удалось заставить себя поверить, что Рой не причинит ей вреда. В конце концов, ещё недавно считалось, что и договориться с ним о мире нельзя, однако же межзвёздная сущность сама вышла на контакт и потребовала супругу в качестве залога мирных отношений. А, значит, она нужна была Рою живой и невредимой.

– Надеюсь, – Элеонора заставила себя говорить, понимая, что невидимый собеседник ждёт от неё ответа. – И спасибо.

За что? – искренне удивился голос, который она не могла описать ни как мужской, ни как женский. Призрачный и потусторонний, он был тихим шелестом и, одновременно, пением дельфинов. Стрекотом ночных насекомых и вздохами ветра в высокой траве. Он был всем этим, и, одновременно был ничем, так как вообще не являлся звуком. Лишь ощущением, коему было не подобрать описания.

– За то, что заботишься обо мне. Моих нуждах и моём комфорте. Я это ценю, правда, – здесь девушка не покривила душой. Она действительно была благодарна Рою за то, что он вообще счёл нужным подумать о её комфорте, а не просто поддерживать её жизнь.

Ты моя жена. Заботиться о тебе – естественно, – эти слова должны были успокоить её, но на самом деле они лишь напомнили Элеоноре о том, что её выдали замуж за самого крупного массового убийцу в Галактике, который, к тому же, ещё и представлял собой Коллективный Разум. Как это вообще могло сработать? Это больше было похоже на какое-то безумие. Или наркотический трип.

– Жена… – вздохнула девушка, скрывая охватившую её неуверенность. – Я тут подумала, я даже не знаю имени моего мужа.

– У меня нет имени. И я не понимаю вашей привычки присваивать каждому объекту и явлению последовательность звуков.

– Принцип, который ты описал, является основой вербальной коммуникации, – продолжила настаивать Элеонора. Ей нужно было как-то называть его. Хотя бы про себя. Иначе они не продвинутся далеко. К счастью, Рой продолжил проявлять… хм, покладистость.

– Речь неэффективна, но я могу пользоваться ей, если так тебе будет удобно, – в этот раз его голос раздался уже не внутри её головы, а снаружи, коснувшись слуховых рецепторов. Немало напуганная этим фактом, Элеорна обернулась, пытаясь понять, откуда исходит звук, и увидела открывшийся на стене рот. Ну как рот – скорее чёрный провал округлой формы, окаймлённый рубчиком сморщенной плоти, скрывавшей острые иглы желтоватых зубов. Она понимала, что действия Роя были продиктованы своеобразной заботой о её комфорте, однако привели они к обратным результатам. Вместо того, чтобы заставить её чувствовать себя лучше, Рой лишь оживил те страхи, о которых она пыталась забыть. Напомнил девушке, что биокораблю ничего не стоит переварить её заживо.

Воображение тут же нарисовало, как складки плоти на потолке раздвигаются, и сквозь них ей на голову проливается поток кислоты. Фонтанчик парящей жидкости окутывает её тело и растворяет всю плоть, заставляя ту сползти с костей. Превращая её в питательный бульон на дне органической полости. Тем не менее она поблагодарила Коллективный Разум за его старания помочь.

– Да, так лучше, спасибо, – всё же Рой заботился о ней. И в том, что ей от этой заботы становилось только хуже, не было его вины. Причина крылась в разнице между их видами, а не в сознательном намерении вредить. – И кто знает, может быть, тебе понравится говорить словами, если ты попрактикуешься немного. Многим людям нравится, ну знаешь… беседовать друг с другом.

– Я создам больше суб-единиц, способных обрабатывать, понимать и воспроизводить голосовые команды. Для удобства общения. С тобой и другими людьми, – к удивлению Элеоноры Рой уже третий раз подряд демонстрировал готовность идти на уступки, меняя устоявшееся положение вещей. Люди всегда считали этот вид агрессивным и неспособным к какому-либо контакту или взаимодействию. Однако, несколько часов в его компании изменили её мнение о нём, заставив признать, что Рой обладает гибкостью мышления и умеет быстро приспосабливаться даже к необычным условиям. Это было хорошо. Было бы, однако скорость его адаптации пугала.

– И всё же как насчёт имени? – спросила Элеонора, решив не благодарить в этот раз, чтобы не делать их общение однобоким.

– Нет идей, – даже обретя плоть, голос собеседника оставался всё таким же вибрирующим и потусторонним, из-за чего девушке трудно было следить за интонациями (если они вообще были). Однако ей показалось, что его владелец не испытывает энтузиазма от её попыток, присвоить ему имя. Наверное, он считал всё это занятие бессмысленным, однако Элеонора не собиралась сдаваться.

– Ну серьёзно, мне же надо как-то к тебе обращаться, – просительно протянула она, надеясь, что манёвр с жалобным тоном и состроенными глазками прокатит. Но облом. То, что безотказно действовало на парней, у её мужа вызвало одно только недоумение.

– Зачем? Здесь только мы с тобой, – просто ответил он,а когда девушка непроизвольно бросила взгляд в иллюминатор, за которым всё так же курсировали акулоподобные создания, пояснил. – Эти суб-единицы – часть меня. Если проводить аналогию, то меня можно представить как многоклеточный организм, каждая клетка которого автономна и может выполнять полный спектр функций, необходимых для обеспечения жизнедеятельности. А точнее, как колониальную структуру одноклеточных организмов, с отсутствием жесткой специализации и дифференциации клеток и, как следствие, системы тканей и органов. Здесь лишь я. А ещё – ты.

Последнее заявление прозвучало почти интимно. Как намёк на нечто большее, чем просто беседа. Возможно, это и был намёк, но Элеонора отогнала от себя эту мысль, запретив себе даже думать в этом направлении. Рой согласился покинуть сектор человеческого влияния в обмен на то, чтобы получить её в качестве жены. У него определённо были на неё планы, вот только девушка боялась даже помыслить – какие именно? Она понимала, что если начнёт гадать, то потеряется в царстве догадок и ужаса.

– Я поняла, – торопливо кивнула Элеонора, боясь заставить Рой сомневаться в своих умственных способностях. – Просто… люди устроены не так, как ты, и мне трудно привыкнуть к этому и научиться воспринимать множество существ вокруг как единое целое.

Фраза, на автомате слетевшая с губ, разожгла искру вдохновения, и имя, которое она так тщилась придумать, пришло к ней.

– Не хочешь имя? – с озорной улыбкой спросила девушка, устремив взгляд в сторону дыры в стене. – А как на счет Легиона?

Рой не ответил, явно сочтя имя недостаточно подходящим для себя. Да и Элеоноре оно перестало нравиться сразу после того, как она его озвучила. Концепция в стиле «Имя мне Легион, ибо я многолик» отражала человеческое представление о Коллективном Разуме, но не очень вязалась с ним самим. Рой всегда говорил о себе в единственном числе, используя собственное местоимение «я». А, значит, обладал самосознанием и являлся полноценной личностью. Это и надо было отразить в имени, чтобы Рой принял его.

– Plures in Uno{?}[Множество в одном (лат.).]. Unus in Multis{?}[Единый во множестве (лат.).], – забормотала девушка на латыни, подыскивая подходящее сочетание слов. Ответ крутился в голове, но она никак не могла поймать его. Это ужасно раздражало, но девушка не сдавалась, продолжая искать ему слово – имя.

– Е pluribus unum{?}[Из многих единое (лат.).] Да нет же, не то, – идея вспыхнула в голове девушки подобно сверхновой. – Multi fiet totum.{?}[Множество ставшее целым.] Мульфэтор.

– Мне нравится, – почти мгновенно воскликнул собеседник и пояснил. – Не сочетание звуков, но вложенный в него смысл.

– Я рада, – честно ответила Элеонор, испытывая одновременно огромное облегчение от того, что она в состоянии не только общаться с сущностью, за которую её силой выдали замуж, но и влиять на решения с помощью слов. Может, у неё ещё был шанс?

Однако, хоть между ними и установилось нечто вроде двусторонней взаимосвязи, к долгим и обстоятельным беседам Коллективный Разум был явно пока что ещё не готов. А потому, отрегулировав температуру во внутренней полости биокорабля и позволив ей наречь себе имя, вновь замолчал. Элеонор не осталось ничего другого, кроме как вернуться к своему видео-дневнику.

========== Пропасть между ними… ==========

«Самая прочная основа для брака – взаимное непонимание».

Оскар Уайльд.

«Я верила, что мы не одиноки во Вселенной, и не ошиблась, – произнесла Элеонора, ища спасение от тягостных мыслей в привычной рутине. – «Впервые они прилетели на Эдем-4 пять лет назад. Орбитальный спутник засёк группу вошедших в атмосферу объектов. Поначалу они были приняты за метеориты, но повторное сканирование подтвердило наличие органических соединений. Разведывательный зонд, высланный к месту падения, обнаружил органические капсулы в количестве семи штук. Каждая обладала яйцевидной формой и была покрыта пластинами – достаточно прочными, чтобы пройти сквозь в плотные слои атмосферы и не сгореть.

Все семь пассажиров добрались до поверхности Эдем-4 невредимыми, но не смогли выжить в бескислородной среде. К тому моменту, когда зонд добрался до них, все существа были уже мертвы. Прибывшим вслед за ним учёным осталось лишь забрать тела и доставить их в лабораторию для изучения. Я очень хорошо помню этот день, хотя мне было всего тринадцать лет. Комплекс стоял на ушах, и все дети, а так же свободные от вахты взрослые пришли поглазеть на «пришельцев». Охранники, конечно, пытались нам помешать, но так вяло и неуверенно, что всем было понятно – они сами сгорают от любопытства и не желают отвлекаться на нас.

Знаю, подобное прозвучит неслыханно для какого-нибудь более развитого места. Но не для шахтёрской колонии. Ведь что такое колония, по-сути, как не община. Крохотный, замкнутый в самом себе мирок, где все знают друг друга и никто не хочет ссориться с соседями. И пусть в других местах «служилые» обычно свысока поглядывают на «штатских», в небольшом коллективе такие различия стираются. Поэтому нам и позволили посмотреть, как двое людей в громоздких спец-костюмах ослепительно-белого цвета и шлемах с зеркальными забралами тащили по коридору герметичный пластиковый контейнер с запечатанным внутри существом. Пришельцем.

Из-за толкавшихся вокруг людей трудно было разглядеть что-то конкретное, но всё же мне удалось различить общие очертания пришельца. По большей части он напоминал рептилию, но при этом обладал и чертами, присущими членистоногим. В частности, его удлинённое тело было покрыто хитиновыми щитками, а шесть сочленённых лап были тонкими и острыми. Помимо этого у существа был длинный, позвонковый, гребнистый хвост и эллипсовидная голова, вытянутая в районе челюстей, усеянных острейшими зубами.

Рассмотреть ещё что-либо не представлялось возможным, так как мёртвого пришельца быстро унесли. Фактически, я видела его всего пару секунд, однако этот образ навсегда врезался мне в память. Позже, вернувшись домой, я долго лежала на диване и фантазировала о том, кем были эти существа и откуда пришли к нам? Пыталась представить – каким был их мир и чем они занимались там? Воображение рисовало мне инопланетные пейзажи и мегаполисы, заполненные шестилапыми существами. Вспоминая об этом сейчас, я удивляюсь, насколько близки к реальности оказались те мои детские фантазии… но я забегаю вперёд.

После того случая в нашем доме только и разговоров было, что об инопланетянах. Я так достала родителей своими вопросами, что мама исхитрилась раздобыть несколько снимков мёртвого существа, лишь бы я от неё отстала. Её подруга, работавшая в лаборатории, с готовностью поделилась парой интересных подробностей. По её словам, эти создания не могли быть отнесены ни к одному известному науке виду, так как сочетали в себе признаки, характерные для насекомых, рептилий и теплокровных животных. Цепочки ДНК этих существ были нестабильны, из-за чего мутационный процесс в их клетках не останавливался. Я не поняла всех деталей, но уяснила самое главное – пришельцы обладали способностью адаптироваться к любым условиям. Они были удивительны.

Моё желание узнать о них побольше не угасло даже когда шумиха вокруг произошедшего улеглась и жизнь в колонии вернулась в привычное русло. Возможно, мой интерес так и не был бы удовлетворён, если бы не новое происшествие. Спустя всего неделю после случившегося на поверхность планеты рухнуло ещё полтора десятка капсул. К нашему удивлению, выбравшиеся из них существа чувствовали себя вполне комфортно в условиях Эдем-4. Жара, пыль и отсутствие кислорода не беспокоили их. Пришельцы преспокойно разбрелись от места падения и принялись исследовать окружающий мир. При этом коричневые пластины их панцирей позволяли существам сливаться с обстановкой. Мимикрировать, ускользая не только от глаз, но даже от систем видео-наблюдения!»

Это стандартная тактика, – снова вмешался Мульфэтор, прервав ход её мыслей. – Послать на планету несколько субъединиц, чтобы собрать данные об условиях на поверхности, и на их основе изменить генетический код следующего поколения, обеспечив ему устойчивость к неблагоприятным факторам окружающей среды. Чтобы приспособиться к вашему миру, мне пришлось изучить его.

Элеонора кивнула, остановив запись. Мысленное прикосновение её супруга хоть больше и не казалось неприятным, но всё ещё вносило хаос в её внутренний монолог, заглушая его. За его потусторонним голосом девушка не слышала собственного, а следовательно не могла продолжать вести дневник в таком состоянии. Впрочем, она не могла не отметить, что в этот раз Рой воспользовался телепатией, чтобы не нарушить запись. Для сущности, не пользующейся технологиями, Разум Роя демонстрировал достаточно глубокое их понимание. Невольно Элеонора вспомнила, с какой лёгкостью существа разобрались, как открывать люки.

– Ты ведь понимаешь, чем я занимаюсь? – спросила она, помахав отключенным устройством. В камере не было торчавших из стен глаз, ни существ с таковыми, но несмотря на это девушка чувствовала, что Рой видит её. Наблюдает очами своего разума.