Текст книги "Подменная дочь клана Огневых (СИ)"

Автор книги: Айлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Зануда ты, Мирка. Ну разве тебе не интересно? – возмутилась Сашка и тоже села. – Кстати, как показывает практика, реальная жизнь покруче любых фантазий. Так что не сбрасывай вариант с пророчеством со счетов.

– Нет, не интересно, – отмахнулась я,– Ложись уже, завтра… завтра…

– Завтра суббота, и лично мне никуда не надо, – захихикала Сашка

Я отвернулась к стене и сделала вид, что сплю. Врать Сашке я могла сколько угодно, а вот себе было гораздо сложнее. Мне было чертовски интересно – как я оказалась в приюте?

Глава 17

После моего согласия процедура удочерения прошла быстро и без каких-нибудь проволочек. И на следующий день я уже должна была покинуть приют святой Анны. Собирала немногочисленные вещи, только самое нужное и самое памятное. Как сказала Анастасия Федоровна,– язык не поворачивался называть ее тетя Настя,– все необходимое мы тебе купим. Я и сама понимала, что с этого момента моя жизнь переходит на новый уровень, и возможно, теперь мне предстоит перекроить саму себя, чтобы вписаться в мир кланов. Мне было страшно. Чувство беспомощности и неуверенности, вроде уже подзабытое, похороненное четырьмя годами в приюте святой Анны, снова накрывало с головой. Покидать уютный, стабильный и безопасный мирок не хотелось совсем. В какой-то момент я просто села на кровати и уставилась в стену, рядышком села Сашка, обняв и уткнувшись носом в шею. От теплого дыхания зачесалось в районе ключицы. Неожиданно вспомнилась наша первая встреча, когда меня худую, изможденную от недоедания, привезли в приют впервые. Тогда я смотрела на откормленную, на мой предвзятый взгляд, чистенькую и всем довольную девочку, и люто ее ненавидела. На самом деле откормленной Сашка мне просто казалась, в конце концов, в приюте святой Анны она оказалась буквально за два-три дня до меня. За четыре года было многое – мы и дрались, выдирая друг у друга клоки волос, и мирились, и снова дрались. Медленно и осторожно находили подходы друг к другу, становясь из незнакомых людей ближайшими подругами. Оставлять Сашку одну было больно. Грудь сдавливало от странного ощущения, словно я ее предаю. Кто и в какой момент этого нашего тихого сидения заплакал первым – непонятно, но остаток вечера мы пытались успокоить друг друга, и получалось это так себе. Потом мы много и долго говорили. Вспоминали прошлое, строили планы на будущее, высказывали самые потаенные надежды, а потом так и уснули у меня на кровати, в обнимку и в слезах. Сил умыться уже не хватило.

Утром меня растолкала уже умытая и собранная Сашка.

– Значит так, Мира Александровна Огнева. Документы я из полки тебе в сумку переложила. Грамоты там всякие, сертификаты тоже. Не забудь подать запрос на их изменение в связи со сменой фамилии и отчества. Еще блокнот засунула, там телефоны и адреса всех наших. Будут проблемы, звони – разрулим.

Я сонно потерла глаза и попыталась въехать в то, что Сашка говорила.

– Утро еще…

– Почти одиннадцать, за тобой к двенадцати приехать должны. Завтрак вон на тумбочке стоит. Ешь, умывайся и вниз давай, тебя там наши ждут.

– А что так поздно-то?

Я села и запустила руки в растрепанные волосы, пытаясь их пригладить. Неожиданно я проспала дольше, чем планировала, да и будильник вроде у меня стоял.

– Будить жалко было, уж больно сладко спала. А будильник ты сама выключила и продолжила спать,– Рассмеялась Сашка. – А вот я по нему проснулась. Ну, заодно и дособирала то, что ты не успела. Не понимаю, как ты можешь буквально за секунду засыпать?

– Врожденный талант, – фыркнула я и, прихватив полотенце, поползла в ванную. Из хорошего – передо мной даже не стоял вопрос, что надеть. Почти все вещи я раздарила, раздала ребятам, оставив себе джинсы, которые мне Настя разрисовывала китайским драконами, да простую белую футболку. Умывшись, взглянула в зеркало, из которого на меня ожидаемо смотрело все то же лицо, что и всегда. Ничего из-за того, что сегодня я официально стала дочерью Анастасии Федоровны Огневой, во мне не поменялось. Ожидаемо. На скорую руку пригладила взъерошенные, заметно отросшие волосы и зевнула. Хотелось спать.

Боже, храни Сашку. Встала я поздно, завтрак ожидаемо проспала. Хорошо еще, что нам не возбраняется забирать еду в комнаты, так что подруга, зная, что я не поевшая злая, как сто чертей, обеспечила мне необходимое утреннее количество калорий в виде остывшего завтрака из рисовой каши и сладкого крепкого чая. Не то чтобы очень вкусно, но сытно и достаточно, чтобы продержаться до обеда. Спустя несколько секунд до меня дошло: обедать я сегодня буду в другом месте. Быстро закинув в себя еду, я перепроверила сумку, убедившись, что Сашка действительно собрала все, легонько усмехнулась, потом вытащила из-под подушки переданную вчера Ван Вановной папку, проверила наличие в потайном кармашке той самой визитки, на которой был записан только номер, и вышла из комнаты не оглядываясь. Рядом по лестнице, о чем-то треща, как сорока, прыгала Сашка. Внизу в холле столпился весь приют. Старая наша традиция – тех, кто покидает стены святой Анны, принято провожать. Меня понимали, тискали, желали всего самого лучшего и самого хорошего. Я переходила из одних рук в другие, мучительно пытаясь не расплакаться. Здесь оставались те, кто стал моей первой семьей. Именно здесь я поняла, что такое безопасность. Именно здесь прошли мои самые счастливые дни. Последней меня обняла Ван Вановна, стоявшая у самой двери. На глаза снова навернулись слезы.

– Тебе здесь всегда рады, Мира, и пока я директор этого приюта, ты всегда можешь прийти сюда за помощью и поддержкой.

Я сглотнула и кивнула. Что бы ни случилось, Приют святой Анны будет моим тылом. Но я надеюсь, что мне никогда не придется вовлекать его обитателей в свои проблемы. У двери я резким жестом вытерла выступившие слезы, открыла дверь и решительно вышла.

В том, что проблемы будут и что их будет много, я не сомневалась, но заморачиваться сейчас на старте не видела смысла. Вот появятся, тогда и будем решать.

Анастасия Фёдоровна ждала меня, стоя возле открытой дверцы даже на вид дорогого автомобиля. Мне как-то стоит привыкать, что дорогие вещи в моем новом мире обыденность.

– Доброе утро, Мира, – Женщина ласково улыбнулась, поприветствовав меня.

– Доброе,– неубедительно шмыгнула я носом. Подозреваю, и глаза у меня были красные как у кролика. Меньше всего я походила на человека, у которого утро было добрым. – Давно ждёте? – из вежливости осведомилась я. Ван Вановна очень просила попробовать поладить с родными, не сразу показывать характер и выпускать всех тараканов, пусть привыкают постепенно. К хорошему совету надо прислушаться. Тем более, меня очень порадовало то, что тетушка приехала за мной сама, а не прислала какого-нибудь поверенного, и самое главное, не торопила меня.

– Не очень. Ты готова, или еще хочешь попрощаться с остальными?

Я потопталась у машины, обдумывая предложение, а потом резко открыла заднюю дверь, закинула на сиденье сумку и села:

– Долгие проводы – лишние слезы, буркнула я и отвернулась к окну. Буквально спиной ощутив, как на сиденье рядом опустилась Анастасия Федоровна, а потом дверцу с ее стороны захлопнули.

– Семен, езжай,– обронила женщина, и машина тронулась легко и совершенно незаметно.

Разговаривать не хотелось совершенно, в голове царила девственная пустота, ни одна мысль даже не потревожила мою голову на всем протяжении пути. За окном машины менялся пейзаж, с неприхотливого пригорода на суетливый центр с вечно спешащими куда-то людьми, а потом на более тихий и уединенный, утопающий в елях и кипарисах, и оттого вечно зеленый район, прозванный в народе «Золотым». Здесь располагались несколько элитных жилых комплексов, каждый из которых принадлежал одному из основных кланов города. Моим новым местом жительства стала огромная двухэтажная квартира на двадцать восьмом этаже. Мне даже подумать было страшно о том, что здесь лифты могут отключить. Пешком на такую верхотуру. Бр… Но если честно, находиться в этой огромной квартире с дизайнерским, продуманным до мелочей ремонтом, огромными панорамными окнами в пол, полной солнечного света, мне было некомфортно. Здесь, где даже самая маленькая вещь кричала о роскоши и богатстве, я была настолько же неуместной, насколько будет неуместной замарашка в джинсах на королевском приёме.

– Присаживайся, – Кивнула Анастасия Федоровна на одно из кресел. Я перевела взгляд, как-то быстро в голове прикинула стоимость внешне непримечательного предмета мебели, и аккуратно села на краешек, опасаясь испачкать. – Думаю, сейчас надо немного определиться с нашими планами.

Я послушно кивнула, все еще не в силах расслабиться и опасаясь сделать что-то неправильное или недопустимое.

– Мира, я понимаю, что тебе будет сложно адаптироваться к изменившимся условиям, поэтому нам необходимо поговорить о твоем образовании. Я в курсе, что у тебя отличная академическая успеваемость, но только школьной программой образование не заканчивается. Сейчас для тебя критичным являются курсы этикета, еще бы я посоветовала заняться бальными танцами. Прежде чем ты меня прервешь, я хочу уточнить пару моментов.

Я проглотила рвущиеся слова и села поудобнее. Сидеть на самом краешке кресла уж очень сильно напрягало. Анастасия Федоровна благосклонно кивнула, глядя на мои телодвижения, и продолжила:

– Никто не ожидает от тебя побед на паркете, но несколько обязательных танцев надо знать. Надеюсь, ты понимаешь, что с самого детства дети из главных ветвей, да и второстепенных тоже, начинают усиленно учиться. И чем больше и разнообразнее их знания, тем лучше. Музыка, танцы, конный спорт и многое-многое другое. Я хочу, чтобы ты подумала и решила, что тебе интересно и чем бы ты хотела заниматься. Это – первое. Второе – твой гардероб и внешний вид. У меня, к несчастью, не так много свободного времени, чтобы выделить на шопинг больше одного дня, так что сделаем по-другому. Сегодня вечером приедут стилисты, и мы обсудим, что с тобой можно сделать, и подберем базовые вещи. А дальше ты получишь карточку и сама выберешь что захочешь. Ну и последнее. Твоя комната. Я ее выделила, но специально не готовила. Ты девочка взрослая, со сформированным мировоззрением и вкусами. Не думаю., что тебе было бы приятно жить в бело-розовой комнате принцессы. Так что пока поживешь в гостевой. Завтра приедут дизайнеры, им выскажешь, что ожидаешь от комнаты, в каких цветах хочешь ее видеть и так далее. Сделать должны быстро.

– А ничего, что мы будем жить в квартире, где ремонт идет? – не удержалась я.

– Кто тебе сказал, что мы здесь будем жить? – поразилась Анастасия Федоровна. – Мы с тобой уедем на курорт, отдохнуть. Нам еще много предстоит сделать, прежде чем я представлю тебя деду и клану.

– А разве нельзя это сразу сделать? – насторожилась я.

– Можно, – кивнула Анастасия Федоровна, – Но я бы не хотела. Сейчас объясню почему, или…– женщина хитро прищурилась, – подумай сама о причинах.

На какой-то момент я подвисла. А потом в пустой голове зародилась мысль, потом еще одна, смешиваясь в огромный клубок, из которого, зацепившись за случайную идею-ниточку, я уже начала разматывать возможные причины-следствия.

– Сравнение не в мою пользу на фоне Милены и других девочек из клана. Первое впечатление оно такое, второй раз не производится. Да и думаю, общее впечатление от меня уже не самое радужное.

– Молодец. – Похвалила меня женщина, довольно улыбнувшись. А то, что у меня от такой улыбки мурашки по спине пробежали и все волосы встали дыбом, мы оставим за кадром. – Ты сейчас похожа на неограненный алмаз. У тебя уже есть характер, есть стержень, есть свой взгляд на мир, но чтобы разглядеть все это и разобраться в тебе – надо присматриваться. В общей массе клан знает о тебе из слухов, сплетен и информации, которую сложно назвать достоверной. Тебе надо переломить уже сформированные ожидания к тебе, как невоспитанной хамке, с отвратительным характером и всяким отсутствием манер.

– А что. если я и есть невоспитанная хамка с полным отсутствием манер?– неподдельно возмутилась я.

– Милая, – усмехнулась женщина.– ты же в курсе, что матом нужно ругаться, но большинство почему-то предпочитает им разговаривать? Так вот, отвратительный характер это не страшно, хамить правильно – научим, но над отсутствием манер и общей невоспитанностью нам придется поработать.

– То есть – тут уже рассмеялась я– Я вполне могу быть воспитанной хамкой, с отвратительным характером, но в отсутствии манер меня никто упрекнуть не должен?

– По большому счету так и есть.

Когда долгий разговор закончился, меня проводили в гостевую комнату на первом этаже. Ну что тут можно сказать. Я бы не отказалась жить в ней на постоянной основе. Просторная, светлая, выдержанная в сдержанных бежево-шоколадных тонах, и как вишенка на торте, отдельный санузел. Я упала на кровать, смяв выровненное по линеечке покрывало, и пару раз подпрыгнула на пружинящем матрасе. Это пока самая удобная в моей жизни кровать. Блин, по ней даже кататься можно! Я пару раз перевернулась в одну сторону, затем в другую, и немного нервно захихикала. Наконец, распластавшись звездой на кровати, уставилась в потолок, обдумывая прошедший разговор. Чем бы мне хотелось заниматься? Мысли сразу же разбежались в разные стороны. Рисование, шахматы, скрипка, фортепьяно, фигурное катание, верховая езда, го, санада, карате, ну исключительно для самообороны. Поняв, что все желаемое не могу уже даже удержать в голове, закопалась в ящик письменного стола, благо там оказалась бумага и ручка, принялась записывать. В какой-то момент остановилась и поняла, что осетра придется урезать минимум втрое. Иначе нужно еще дополнительно 48 часов в сутках, объять необъятное. Глядя на исписанную бумагу, стало немного грустно от того, что если бы я воспитывалась в семье Огневых, я могла попробовать это все медленно. Итог моих размышлений заставил меня же нервно вздрогнуть. Кроме обязательного этикета и бальных танцев, я оставила еще два языка: китайский и французский, фортепьяно, самооборона, верховая езда и рисование. Почему именно это? Привет прочитанным романам про фальшивых и настоящих дочерей. Один из распространенных способов подставы новоприбывшей дочери было записать ее на какой-нибудь концерт или конкурс талантов в надежде, что она опозорится. Либо говорить о ней гадости за спиной на иностранном языке, которого она, естественно, не знала, ну и на сладкое, обязательное похищение гангстерами в конце книги. Так что, опираясь, так сказать, на опыт предшественниц, решила подстраховаться. Ну а конная езда мне просто нравилась.

Очень скоро мне надоело валяться на кровати, захотелось пойти и осмотреть, наконец, дом. Огромная гостиная в скандинавском стиле, дальше столовая, за столом, на мой неискушенный взгляд, человек десять разместится спокойно. На кухню, из которой на меня недовольно зыркнул толстый усатый повар, заходить не решилась, да и помня о своем парадоксе, скорее всего, не решусь. Нашла отдельное крыло для слуг, еще пару гостевых комнат. Уже собралась было идти наверх, как поняла, что на меня смотрят, оставляя неприятное, липкое чувство. Похожее ощущение возникает, когда приходишь во всем известный сетевой магазин косметики, и взгляды охранников преследуют тебя неотрывно, а вдруг ты что-то решишь украсть, да и вообще, как можно не следить за тем, кому здесь находиться не по статусу. Резко обернувшись, я встретилась взглядом с молоденькой горничной. Брови нахмурены, губы плотно сжаты. Во взгляде читается презрение и раздражение. Ничего удивительного, я должна была быть к этому готова. Я думала, что готова к этому. Я знала, что меня будут презирать и отвергать. Просто не ожидала, что это будет делать даже прислуга. Чтобы подавить в себе желание нахамить, понадобилось десять вдохов. А потом я провокационно улыбнулась и демонстративно медленно поднялась по лестнице на второй этаж. Но зарубочку я себе, правда, сделала.

Глава 18

На удивление, в новом доме и в новой кровати я выспалась. Даже уснула практически сразу, хотя ожидала, что буду долго ворочаться и встану не выспавшейся. Правда, открыв глаза, еще минут пять пыталась понять, где я и почему не в своей кровати в приюте. Что поделать, в шесть утра я еще мало адекватна, хотя и привыкла вставать рано, но обычно это давалось мне с большим трудом. С утренним моционом следовало поторопиться. Завтрак, как вчера меня известила экономка, подавали в семь. К этому времени рекомендовалось спуститься в столовую уже полностью готовой. Я так поняла – умытой и не в пижаме. В гостевой комнате был собственный санузел, что производило на меня неизгладимое впечатление. Среди белого мрамора и начищенного до блеска хрома я чувствовала себя почему-то еще более неуместной, чем во всем доме. Но ничего – это лечится. Из зеркала на меня смотрела всклокоченная и не до конца проснувшаяся девица. Как ни странно, все та же, что смотрела на меня из зеркала приюта. Как говорится, можно вывезти девушку из деревни, но сложно деревню из девушки. Чувствую, это будет про меня. Умыться, причесаться, одеться заняло не слишком много времени, и к завтраку я спустилась вовремя.

Анастасия Федоровна уже была в столовой. И мне совсем не хотелось знать, во сколько она проснулась, чтобы уже сейчас быть при макияже и укладке. Я смутилась и запустила пальцы в волосы, пытаясь пригладить их, хотя вроде только что расчесывалась, но смутное ощущение нечесаной замарашки на фоне тетушки не составляло, Анастасия Федоровна только улыбнулась, а вот горничная, возможно, даже вчерашняя, недовольно поджала губы.

– Доброе утро, Мира.

– Доброе утро,– я слегка замялась, так и не определившись для себя, как же называть мою новоиспеченную матушку. «Анастасия Федоровна» —слишком официально, «тетя Настя»—просто застревает в горле, настолько подобное обращение не вяжется с шикарной женщиной передо мной. Матушка? Тетушка? В голову ничего дельного не приходило.

– Не стой столбом, присаживайся.

Я села. Благо вопроса, где я должна сидеть, сейчас не возникло. Кроме того, что занимала тетушка, накрыто было справа от нее. Количество приборов на столе вызывало гнетущую тоску, на мой взгляд, их было неприлично много. Но прежде чем начинать завтрак, надо было прояснить один по-настоящему важный момент:

– Как мне вас называть?

– Мамой не думала?– чуть приподняла бровь Анастасия Федоровна, аккуратно промокнув губы накрахмаленной салфеткой.

– Не думала,– честно призналась я. Горничная, подошедшая со спины, налила мне в стакан теплого молока. Ненавижу молоко. А вот попросить чай или кофе, или даже воду неожиданно застеснялась.

– Думаешь, только Елена достойна того, чтобы ее так называть?

Вопрос мне показался странным, и в ответ на мое искреннее недоумение Анастасия Федоровна пояснила.

– Почти весь клан в курсе, что ты отказалась от удочерения Игнатом именно потому, что хотела быть не приемной, а биологической дочерью. Поэтому мне интересно – тебе действительно так важны именно Елена и Игнат?

– Да нет, в общем-то,– я пожала плечами.– Там с отказом об удочерении на самом деле много всего. Я сначала на их посыльного сильно обиделась. Эта вобла сушеная совсем не умеет разговаривать.

– Эта, как ты выразилась, вобла сушеная,– рассмеялась Анастасия Федоровна,– адвокат с золотой медалью, не проигравший ни одного дела, тихий и преданный поклонник твоей матери.

– Да?– сделала я большие глаза.– Ну вот совсем не похож. Ни на поклонника, ни на адвоката с золотой медалью. Ну так вот, я на него обиделась, а потом все завертелось. И как-то само собой все получилось

– Да-да, и ты ни в чем не виновата.– рассмеялась Анастасия Федоровна.

– Да я им даже не хамила!– вскинулась я, а потом, припомнив встречи с биологическими родителями, уточнила.– сильно не хамила. Мне, если честно, до сих пор сложно принять, что у меня родственники есть. Я привыкла без них и сама.

– Поэтому не хочешь называть меня мамой?

– Да не только вас,– поспешила уточнить, не хотелось расстраивать хорошего человека. Нет, у меня было, конечно, подозрение, что тетушка не обидится, но лучше было перестраховаться и разъяснить все на берегу.– не думаю, что я кого-нибудь смогу назвать мамой.

– Тогда называй Анастасией или тетей.

Я покладисто кивнула и подумав, добавила:

– Доброе утро, тетя.

Похоже, я начала обрастать семейными связями.

После завтрака мне представили девушку, которая будет отвечать за дизайн моей будущей комнаты, расположенной, к слову, на втором этаже, куда меня пыталась не пустить горничная. Большая и светлая комната с окнами от пола до потолка безумно нравилась мне и пустая, с другой стороны, гостевая меня тоже устраивала в плане оформления, но иметь свою комнату в своем доме – это было как-то правильнее, что ли.

Дизайнер, представившаяся как Мариночка, именно так, в уменьшительно-ласкательном виде, произвела на меня неизгладимое впечатление ярко-синими волосами, костюмом в стиле бохо, тот самый, который выглядит как переживший трех владельцев, но стоящий как самолет, и очень приторными духами. Сначала аромат апельсина и бергамота буквально сбивал с ног, и очень хотелось открыть окно, а потом… Потом я принюхалась, что ли. Папочка с дизайнами, которую принесла Мариночка, оказалась тоненькой. Первый представленный мне дизайн, этакую комнату принцессы, девичью – девчачью, розовую-розовую в стразах, рюшах, кружевах и тюле зарезала сходу, даже не дослушав объяснения восторженной девицы, которой, похоже, впервые доверили вести самостоятельный проект. Второй вариант зарезала тоже. Едва открыв папку и поморщившись от кислотности красок и обилия неона. Больше подготовленных вариантов не оказалось, и девица согласилась выслушать мои требования: много света, простые теплые оттенки, не вычурно, функционально, много зелени. Дама хмурилась, печалилась, и пыталась убедить меня, что это не подходит девушке моих лет, и я должна быть более прогрессивной в плане дизайна. Я отказывалась от новых предложений и упирала на подготовленные мной картинки. Да, я сделала домашнее задание и к ее визиту подготовилась, насобирав в сети кучу референсов, и почти все оказались в минималистичном или скандинавском стиле. В какой-то момент противостояния «дизайнер – клиент» я не выдержала и честно заметила:

– Мариночка, клиент всегда прав. И если вы не можете воплотить мои пожелания в жизнь, оставив ваши фантазии для более модных и прогрессивных, то возможно, мне стоит обратиться к другому дизайнеру.

– Но мой заказчик…

– Ваш заказчик я. Обсуждаем мы мою комнату, опираясь на мои вкусы, и если вас что-то не устраивает, я повторюсь, мы найдем другого дизайнера.

Мариночка не успела ничего возразить, хотя уже набрала воздуха для длинной тирады, как раздался звук острых шпилек, поднимающихся по деревянной лестнице.

– Хорошо сказано, Мира,– тетушка остановилась на последних ступеньках и, небрежно облокотившись на перила, наблюдала за нами. Дизайнер поперхнулась набранным воздухом, сдулась, покраснела, побледнела и тихонько проблеяла:

– Я учту все ваши пожелания.

Я только глаза закатила. Что-то мне подсказывало, что другие девочки из состоятельных кланов таких проблем не имели.

– Тогда я завтра жду ваши макеты на согласование,– нагло заявила я.

– Разумеется,– Мариночка быстро собрала свои блокноты, папки, бумажки и буквально испарилась. Вот это скорость. Интересно – это пробуждение или она просто тетушку боится?

– Вы закончили?

Тетушка прошла в гостиную и уселась в кресло, где недавно сидела Мариночка, и чуть поморщилась, судя по всему, шлейф духов, оставшийся после дизайнера, ей не нравился.

– Тогда готовься.

– К чему? – хмуро поинтересовалась я, буквально нутром чуя, что ответ мне может не понравиться.

– К магазинам!

Ответ мне не понравился. Ну, стоит признать, все оказалось не так плохо, как могло показаться. Во-первых, перед магазинами мы посетили спа-салон. Что сказать – бедность ограничивает воображение. Я и представить не могла, сколько всего приятного можно там сделать, начиная от банальных фитобочек, обертываний и массажа, заканчивая экзотическими практиками красоты, и оказавшейся невероятно приятной услугой по чистке ушек. Уже после всю такую распаренную и красивую меня передали в руки стилиста, когда он примерился обрезать волосы по самые ушки, я тихо пообещала ему отвинтить хвост по самую голову. Что поделать, я люблю длинные волосы, и хотя мои собственные слегка ниже плеч, это не мешает мне мечтать о косе до пояса. Мы с Марко, так звали моего стилиста, друг друга поняли. По итогу, несмотря на то, что весь пол был усеян моими волосами, и хотя казалось, что меня обкорнали по самое не могу, длина совсем не уменьшилась. Стрижкой уход за волосами, естественно, не ограничился, в эту вроде простую процедуру вошли и мытье головы с масками, пилингами и еще кучей процедур, название которых мне ни о чем не говорило. Я не то что не была уверена, что и как делали со мной. Я даже представления не имела о большинстве манипуляций. Но итог – итог впечатлял. Из зеркала смотрела улучшенная версия меня. С кожей поздоровее, глазами поярче. За те деньги, что тетушка оставила в этом салоне, я просто не могла не измениться.

Во-вторых, перед полноценным походом по магазинам меня покормили. Как заметила Анастасия Федоровна: голодной по магазинам ходить нельзя – сил не хватит. И вот только после этого начался шопинг. Нет, поймите меня правильно. Я люблю ходить по магазинам, просто мне было психологически некомфортно заходить в магазины, где ценник на простенький топик начинался с суммы, на которую обычная среднестатистическая семья могла прожить недели две.

– Я не буду говорить тебе, что встречают по одежке,– заметила тетушка, видя мое неприятие к подобным магазинам.– Хорошо можно одеться и в массмаркете и в секонд-хендах. Просто на поиск вещей хорошего качества придется потратить больше времени. Как правило, в старых кланах, а Огневы пусть и небольшой, но старый клан, детям с детства прививают два стиля: «Old Money» и «тихая роскошь».Мы все уже всё доказали. Нет необходимости в одежде с броскими логотипами и названиями брендов во всю грудь. Комфорт, удобство и качество – вот три основных кита, на котором должен строиться гардероб.

Еще кое о чем я догадывалась сама, учась в школе, где немало ребят из кланов. Я заметила, что стоимость одежды сильно влияет на то, как к тебе будут относиться. Я искренне подозревала, что можно и в пижаме ходить – вопрос в стоимости пижамы. Надо сказать, тетушка вполне заменяла собой профессионального стилиста, не только подбирая вещи так, чтобы они сочетались между собой, но и объясняя на примерах, почему вот этот леопардовый тренч нельзя сочетать с леопардовой же юбкой и такими же сапогами, даже если по отдельности эти вещи произведения искусства, и чем от-кутюр отличаются от повседневной моды.

В магазинах мы провели порядка пяти часов. Это несколько выходило за пределы моей терпимости, но приходилось стиснуть зубы и изображать из себя манекен. Просто именно в процессе похода по магазинам выяснилось, что тетя, похоже, в детстве не наигралась в куклы. И теперь отрывалась на живой кукле – мне, подбирая всевозможные наряды. Дай ей волю, не избежать бы мне пышных платьев в стиле Лолиты. Она косилась на этот отдел. Сдержанная роскошь сдержанной роскошью, но платья принцессы – это платья принцессы. Все-таки в каждой женщине сидит девочка, которая хочет нарядить куклу. А если кукла еще и живая… Я видела, я все видела, и поэтому поспешно и оперативно утащила её в сторону, где продаются джинсы. Подозреваю, вопрос платьиц тетушка просто отложила в долгий ящик. Уж больно задумчиво она смотрела в сторону того магазина, и слишком покладисто согласилась уйти. Момент, который меня на самом деле поверг в ступор, случился уже под конец этой магазинной вакханалии. Тетя вручила мне карточку и сказала:

– Вот, купи себе все, что захочешь, А я подожду тебя в кофейне.

Именно в этот момент я поняла, что не знаю, как себя вести, и что мне сейчас делать. Не то чтобы у меня не было никаких желаний, а наоборот, их было много, очень много. Просто осознание того, что ты можешь позволить себе абсолютно все, накрыло с головой как цунами. А потом… Потом я пошла в книжный магазин, сметая с полок все, на что давно заглядывалась – от подарочного издания Макиавелли «Государь» и «Теории пробуждения» Карла Бруно до пошлого любовного романа. Закупленные книги я не выносила, я вывозила их на тележке с полным пониманием, что у меня немного сорвало крышу. Надо сказать, что потратив деньги в первый раз дальше было проще – небольшие презенты ребятам из приюта. То, что меня удочерили, еще не повод прерывать общение, ну и куча разной мелочевки, на которую упал глаз.

До кафе, в котором меня ждала тетушка, я добралась еще часа через три. На стул я буквально упала, расплывшись в нем, как подтаявшее желе на тарелке.

– Ну как?– спросила Анастасия Федоровна, глядя на меня с легкой улыбкой.

– Это странно, но это такой кайф,– признала я.

– Запомни это чувство,– посоветовала тетя.– Но, Мира, надеюсь, ты понимаешь, что такой забег– это скорее исключение, чем правило. Да, у тебя будут свои карманные деньги, достаточные, чтобы ни в чем себе не отказывать в разумных пределах, но большой бюджет и бесконечный бюджет – это разные вещи.

– Понимаю.– я покладисто кивнула.– Когда-то давно мы с ребятами в приюте обсуждали, что бы сделали, будь у нас много-много денег. Зося тогда сказал, что даже много денег могут закончиться, и он бы сначала купил квартиру, а потом оставшиеся деньги вложил в акции и облигации, потому что лучший доход пассивный.

– А напомни-ка, сколько Зосе лет– Заинтересовалась тетушка.

– Четырнадцать вроде, он в «Святой Анне» самый младший, а что?

– Да вот думаю присмотреться к нему и попробовать вырастить нового финансиста,– рассмеялась тетя. Даже если она не всерьез про то, чтобы вырастить финансиста, было неплохо, если у мелкого появится такой покровитель, так что я с чистой совестью подлила масла в огонь.

– А попробуйте, он парень головастый. Хотя я не слышала, чтобы кого-то из наших брали под патронаж, кажется, это так называется.

– Он самый,– кивнула Анастасия Федоровна, пока я присосалась к холодному свежевыжатому апельсиновому соку. Кайф.– А насчет того, что ты не слышала, то это ничего удивительного. Приют «святой Анны» относительно молодой приют, пяти лет еще не сравнялось. Когда Сербскую только назначили главой новосозданного приюта, многие приняли это в штыки, никто не любит пришлых варягов, тем более варягов, о которых не удается ничего узнать стараниями пяти крупных информационных кланов. Особенно все обострилось, когда стало понятно, что Иванна Иванновна приходит со своей командой. Кого-то нужного в кадровый состав пропихнули, но все равно приют оказался, как бы так выразиться, чем-то вроде Ватикана в Италии. Вроде бы и свое, но вроде бы и отдельное государство. Обычно принято поддерживать приюты для потенциальных пробужденных, но свои приюты.