Текст книги "Здесь гуляет смерть (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– У тебя щёки красные, ты пить не хочешь?

– Нет, не надо, спасибо, – соврал Раф, вытирая лоб. Через пару минут он отшагнул от дерева. – Я всё, пойдём.

Мы неспеша двинулись в ту сторону, в которую пошли Сэм с Джоном. Я невольно ускорялась, и потому прислушивалась к пыхтению и шагам шерифа, дабы не сильно разгоняться. Пока мы двигались, я всё рассуждала и пыталась разобраться в месиве из чувств, что я ощущаю, когда Раф рядом. Обида, забота, привязанность, опасение, тревога, да даже симпатия. Мне не нравилось, когда он был угнетён, не нравилось слушать упрёки в его адрес по поводу веса и видеть его ненависть к себе, не нравилось смотреть на то, как он уставший и голодный сидит допоздна в офисе. Однажды он и вовсе ночевал там. Я случайно опёрлась левой рукой на ствол дерева и шикнула.

– Фак! – вырвалось у меня.

– Больно? – Раф подскочил ко мне.

– Ничего… потерплю.

– Как ты умудрилась порезаться? Ещё и так глубоко?

Я сглотнула. Поджала руку к груди, перешагивая поваленное дерево.

– Вчера вечером, когда возвращалась домой, запнулась и налетела рукой на осколок.

– Твою мать, как так-то?!

– Нормально, – успокоила я шефа. – Жить буду. На мне всё быстро заживает.

Рафаил вздохнул. Мы продолжили продвигаться в лес, и вскоре вышли на залитую кровью опушку, где стояли наши коллега и друг.

====== Новое начальство ======

От лица Сэма

На влажной траве лежало разорванное тело волка. Впервые было убито не домашнее животное. Верней, обнаружено. Органы были разбросаны, кишки растягивались метра на три от верхней половины несчастного зверя. Имея образование патологоанатома с полной ответственностью заявляю, волка не обгладывали и частей от него не уносили. Его просто жестоко и хладнокровно разорвали пополам. Видимо, когда убийца добежал сюда, ему под руку попался этот волк, и, видя угрозу во всём, что движется, санитара леса убили из страха. Джон по рации передал остальным копам о нашей находке. К нам отправили двоих криминалистов. Рафаил рассматривал месиво, ещё ночью бывшее волком, и мельком глянул на Софит.

– Мне кажется, тебе не стоит смотреть, – сказал он негромко.

– Я нормально, – Флейм какое-то время разглядывала вырванные органы и вытекавший правый глаз. Но видимо, от вида копавшегося в белке жука, нервы всё-таки слегка сдали. Да и мне, если честно, слегка поплохело. Софит поднесла к губам больную руку и отвела взгляд. – Я пойду… там несколько веток переломано, гляну, есть ли что-нибудь.

Шериф с пониманием кивнул, отпуская девушку к нескольким поцарапанным соснам и липам. Через пару минут к нам пришли криминалисты и стали возиться с останками, Раф и я наблюдали за ними.

– Жутковато, – признался я.

– Да ну? – фыркнул он. – До этого тебе не было жутковато?

– До этого я не видел разорванного просто так волка. Его не ели и не грызли, мне сначала вообще подумалось, что его убили просто ради развлечения. Но вероятнее всего, он просто попал под горячую руку перепуганного убийцы.

– Логично. – ухмыльнулся Раф, наблюдая за подчинёнными. – Слушай, ты ещё уверен, что хочешь продолжать помогать? Я не уверен, что виды расчленённых тел не травмируют твою психику.

– Во-первых, я год назад отучился на патологоанатома, трупы меня не пугают. Во-вторых, я не хочу отступаться на половине пути.

– Как знаешь, – вздохнул шериф. – Но всё-таки я не…

Раздался визг. Софа? Твою мать, что там?! Раф, я и Джон ломанулись в ту сторону, куда она ушла. На деревьях были следы когтей, ветки поломаны, земля местами взрыта, будто хищник падал, спотыкаясь. Нам навстречу из кустов вышла Софит. Джон от неожиданности чуть не влетел в неё и не повалил на землю.

– Что случилось? – спросил я.

– Ты цела? – добавил Раф.

– Я? Я да… – растерянно кивала рыжая, таращась сквозь всех и вся.

– Глянь, что там, – сказал шериф офицеру, взяв Флейм за плечи. – Пошли, идём. Всё хорошо.

Он повёл Софит к выходу из леса. Мне ничего не оставалось, как плестись следом. Позже выяснилось, что детектив обнаружила скинутое в вырытую яму истерзанное и уже наполовину сгнившее тело мужчины, пропавшего неделю назад, и сама чуть не упала туда. Когда его увозили, мы втроём стояли у машины и рассуждали, попутно Рафаил пытался успокоить коллегу, стоявшую в шоке. Через полчаса мы ехали обратно по отвратительной дороге и без пары нажатий пузом Рафи на клаксон не обошлось. В этот раз я ехал сзади, чтобы избежать угрозы разбить лицо о лобовое стекло. Софа же изъявила желание ехать спереди.

– Что делать теперь будем? – спросил я, решив отвлечь себя от навязчивой мысли о том, чтобы подколоть шерифа за его внушительный животик.

– Я отвезу вас по домам, а сам вернусь в участок. Хочу кое-что проверить.

– Стой, «вас»? – спросила Софит, повернув к боссу голову. – Меня тоже?

– Тебя тоже.

– Спасибо конечно за заботу, но рабочий день ещё не закончился, я могла бы…

– Только два часа осталось. Можешь идти домой. – он посмотрел на детектива. – Теперь я официально отпустил тебя и докину до дома.

Она вздохнула и устало улыбнулась. В следующий миг я влетел лбом в спинку водительского сиденья, Флейм спикировала в плечо начальника, а Рафаил с тихим матом влетел чревом в руль.

– Чёрт! – прошипел он.

Тут уж я не сдержался…

– Чего ты ругаешься? Тебе всё равно не больно с твоей-то подушкой безопасности.

– Ну ты и су… – он заткнулся, не желая ругаться при девушке. Затем смягчил. – Сволочь.

– Я как есть сказал.

– Я сейчас ещё раз машину тряхну, но на этот раз так, чтобы ты лицо разбил.

– Зачем я пешком сегодня пришла? – бубнила детектив, отстраняясь от Рафа и потирая щёку и подбородок. – Почему я не взяла коня?

– Софит, ты извини, но тебе явно не так больно, как мне.

– Это почему?

– Потому что твой удар смягчил… – тут на меня упал её грозный взгляд. Я осёкся. – Ладно, молчу я.

– Спасибо, – буркнул Гранде, сворачивая.

– Но всё равно смешно, когда ты так пузом в руль влетаешь.

– Сэм!

– Так, всё, ты наказан, – и шериф нарочно совершил крутой вираж, после которого я свалился на пол.

Следующим утром вновь нашли убитую живность. Кроме окровавленных и изуродованных туш кур, коня и поросят, было отмечено, что пропала одна женщина. Её нашли днём. Растерзанную на лесной поляне. Я тогда застал Софию и Рафаила, говоривших с родственниками убитой. Они бросались на шерифа.

– До каких пор это будет продолжаться?! – орал на него муж женщины. – Когда ты наконец перестанешь жрать и хоть что-нибудь сделаешь?!

– По-твоему мне нравится, что в городе режут людей и скотину?! Дик, пожалуйста, успокойся, я…

– Успокойся? Успокойся?! Мою жену разорвала неведомая тварь, оставив моих детей сиротами, а ты говоришь мне успокоиться?! Ты только и можешь, что сидеть и брюхо набивать, из-за тебя и твоей лени я остался один!!!

Рафаил смотрел в лицо оравшего мужчины и молчал. Я видел, как его это обидело и задело, и мне было странно, как терпеливо он выслушал вот это всё.

– Дик, – вмешалась София. – Он не виноват, ты это знаешь. Не он убил Дженну, не он выволок её среди ночи в лес.

– Конечно! И это не он страдал хернёй и растил пивное пузо три года, пока умирали люди!

– Хватит, – нахмурилась Флейм.

Мужчина что-то шикнул, плюнул и пошёл домой. Софа же повернулась к Рафаилу.

– Ты как?

– Да никак. – он поднял на неё глаза. – Он ведь прав.

Флейм положила руку ему на плечо.

– Ты стараешься, я знаю. Все знают.

Шериф кивнул и заметил меня. Я поплёлся к ним, думая, что сейчас говорить. Когда я приблизился, они оба уставились на меня.

– Там совсем всё плохо? – спросил я, стараясь избежать неловкости.

– Совсем, – задумчиво ответила мне Софа. – Я пойду, поговорю с соседями.

И она удалилась к пожилой паре, которая и нашла тело соседки. Раф же и я остались вдвоём. Шериф опустил взгляд к своему большому животу и глубоко и протяжно вздохнул.

– Слушай… там тебе херни наговорили… – начал я.

– Наговорили и наговорили, – прервал меня коп. – Надо же на ком-то злость сорвать и проораться. К тому же, он отчасти прав, я ничего не сделал.

– А что бы ты сделал? Эту тварь пули не берут, как бы ты действовал? Собой её отвлёк?

– Сэм, я не хочу об этом говорить.

– Потому что винишь себя?

– Я… так, всё!

– Я не считаю тебя виноватым. Ты всё равно мало чем бы мог помочь.

Он молча развернулся и пошёл от меня к машине. Я же помчался за ним, обещая больше не трогать эту тему и не надоедать. В участке мы сидели часа два, рассуждая, что теперь делать. Раф, решив заесть обиду и оскорбления, сидел и уныло жевал пончики. Ну или он просто проголодался, а я решил, что он прям разобиделся? Неважно, суть одна – он ел, пока я сверлил взглядом электрочайник. Тут у шерифа зазвонил телефон. В расстроенных чувствах он потянулся к гаджету и приложил к уху.

– Да?.. кто?! – он аж подскочил и подтянул большой животик. – Да, это я… здрасьте, сэр… нет, я… три года назад, но… что? кого?.. Зачем?!.. я не ору, я поражаюсь! Зачем вы… я между прочим… блять! – он кинул телефон в диван, а сам сделал глубокий вдох.

– Мне уйти, чтобы ты успокоился? – спросил я, готовясь бесславно сбегать, чтобы под руку не попасться.

– Нет, я нормально. Просто новость херовая.

– Какая?

– Дик – дальний родственник нашего мэра. И, так как он успел ему пожаловаться, мэр направит сюда своего сына, чтобы он руководил расследованием. Иными словами, нам всем придётся его терпеть.

– И даже тебе?

– Даже мне. Особенно мне.

– Ох ты… а почему терпеть? Он как человек говно, или просто всех бесит?

– Он человек-говно, который всех бесит.

– Комбо?

– Именно. Мы с ним контачили несколько раз, и могу с уверенностью сказать, что тебе он не понравится.

– Он случаем не захочет посылать меня куда подальше? Я же всё-таки не коп.

– Я не знаю. Но вполне возможно.

Тут вошла Софит. Она подошла к столу Рафа и водрузила на него свой блокнот.

– Весь исписан, держи. Тут опрос нашедших тело, соседей, записи о травмах и отсутствующих органах и частях тела, и ещё примерное время смерти.

– Класс, – натянуто улыбнулся шериф. – Слушай, тут такое дело… ты лучше сядь.

– Что случилось? – она напряглась и села рядом со мной.

– Мэр послал к нам своего сына, и теперь у меня новое начальство, как и у всех в участке.

У рыжей округлились глаза. А потом она очень долго и красноречиво возмущалась тем, что нельзя так делать, и что Рафи не виноват в гибели Дженны. Шериф пошёл оповестить о распоряжении власти своих подчинённых, а Софит плюхнулась в его кресло и опёрлась на свою ладонь головой.

– В какой момент в моей жизни всё пошло по пизде? – задала она риторический вопрос, смотря пустым взглядом в стену.

Вечером, пока ещё не стемнело, я был отправлен бабулей в магазин. И пока я шёл, я заметил своих знакомых, только в гражданской одежде. Они шли по противоположной стороне дороги и не видели меня. Раф вёл Софит под руку, ни о чём-то говорили. Вид у них был беззаботный, расслабленный и спокойный. Я поймал себя на мысли, что до этого никогда их такими не видел, и они оставались для меня вечно одетыми в полицейскую форму стражей порядка, всегда строгими и рассудительными. Если Флейм я ещё как-то мог себе представить такой безмятежной, то Гранде точно нет. Он так мило улыбался ей, они так трогательно вместе смотрятся. Я невольно засмотрелся на них. Софит начала смеяться, обнимая руку брюнета. Они неспеша проходили мимо меня, и были слишком увечены беседой и друг другом, чтобы отвлекаться. Прямо пара булочек. Рафаил аккуратно накрыл ладонью больную руку Софы, поглаживая, и о чём-то с ней негромко говорил. Та мирно улыбнулась и стала отвечать. Шиппер в глубине души уже придумывал имя для этой парочки. Софаил? Рафия? Так, нет, а если фамилии? Грейм? Фланде? Блин, чё с ними так сложно? Фиг с ним, остановимся на Рафии, а там посмотрим. Они свернули за угол, и мы разминулись.

Пару дней спустя в участок явился сын мэра, и звали его Джет Бэнсон. Он был моего роста, подтянутый, шатен, сероватые глаза и пухлые губы. Я в этот момент сидел у Софы и читал её вчерашние записи. В кабинет ворвался этот самый молодой человек наглого вида, а за ним плёлся несчастный Рафаил.

– Итак, кто из вас детектив Флейм? – беспардонно и с ноткой высокомерия сказал шатен.

Софит и я переглянулись.

– Очевидно тот, кто в форме полицейского, – сказал я, показывая на рыжую.

Парень глянул на меня, помолчал, и перевёл взгляд на девушку.

– Ты.

– Браво, – сказала Софа.

– Кхм, детектив Флейм, это наш новый… – начал было Раф.

– Я твой новый босс, Джет Бэнсон, – перебил его сын мэра. – Шериф, иди найди себе дело, за пончиками сгоняй, чем ты там ещё обычно занят? Мне надо поговорить с детективом. Как там тебя зовут, кстати? – он посмотрел на рыжую.

– Меня не зовут, я сама прихожу, – она невозмутимо встала из-за стола и вынула из шкафа три папки. С грохотом поставила их на стол. – Вот материалы дела, мистер Бэнсон, здесь всё зафиксировано. Шериф Гранде, позволите взять кое-что у вас из кабинета? Мне нужны заключения из морга.

– Да, конечно, – промямлил он рассеянно.

Флейм невозмутимо прошла мимо сына мэра, и в дверях резко обернулась.

– Шеф. Ключи от шкафа только у вас.

– А? – он вопросительно на неё посмотрел. Та мотнула головой в коридор, а на лице читалось «не тупи, валим!». – А, да, иду.

Они вышли. Я же остался один на один с Джетом. Он недовольно вздохнул и уселся в кресло Софит. Посмотрел на меня.

– Ты чего-то ждёшь?

– Я помогаю расследованию. Шериф мне разрешил.

– Ты его бургером подкупил? – фыркнул шатен. – Впрочем ладно, надеюсь, ты не будешь таким же бесполезным, как он.

– Ну, я нашел несколько улик и одно место преступления.

– Значит, ты уже не такой бесполезный жирный кусок туши.

– Спасибо, видимо, – фыркнул я.

– Пожалуйста. Как тебя?

– Сэм. Сэм Локвуд.

– А как эту рыжую?

– София.

– Допустим, я не забуду.

Сидели мы с ним так где-то полчаса, а потом он стремительно пошёл, как он выразился: « Рафаила напрячь, пусть пойдёт жирок сгонять, а то что он всё в кабинете да в кабинете?» и послал его на другой конец города непонятно зачем – я не услышал. Вроде бы, ещё кого-то опросить. И дабы Рафи испытал физическую нагрузку, он отжал у него ключи от машины. Благо, Софит отправилась с ним со своими ключами, не то шериф вернулся бы только завтра, запыхавшийся, с отказывающим сердцем и обливающийся потом.

====== Резня ======

Примерно неделю всё было мирно. Животные были целы, люди тоже. Джет ходил весь такой гордый, будто убийца испугался, что сын мэра взялся за это дело и сам перестал проливать кровь. В участке его терпели все, но больше всего доставалось Рафаилу. Как его только не называли и не нагружали, он пару раз вообще в офисе ночевал из-за волокиты с отчётами. Одним утром я пришёл к Софит, мы с ней вошли к нему и обнаружили шерифа спящим на столе. Рядом с ним стоял стаканчик с кофе и пакетик с несъеденными пончиками. Рыжая тогда тихонько подошла к нему и аккуратно взяла за плечи. Наклонилась и зашептала:

– Рафаил. Рафи. Рафи, проснись. Проснись-проснись, спинка затекла наверное, открывай глазки. Давай, просыпайся, Рафи.

Потом она объяснила, что по-другому его будить опасно. Он так как-то раз одному из офицеров спросонья челюсть чуть не снёс. Сегодня же было жуткое. Этой ночью убийца ворвался в дом и там растерзал семью из четырёх человек. На месте преступления мне стало дурно. Всюду была кровь, кишки были раскиданы по гостиной, часть их висела даже на люстре. Мужа и жену нашли в их комнате. Вернее то, что от них осталось. У мужчины отсутствовали все органы брюшной полости и сердце, само тело было порвано вдоль, рёбра вывернуты, вырвана гортань и нижняя челюсть. С женщиной было ещё хуже. Ей разможжили голову. Мозгами была забрызгана вся стена. Видимо, она стояла, когда это совершали. Из промежности вытекала кровь и была почти вырвана матка, половина органа так и осталась между бедёр. Из едва уцелевшей шеи торчали кости позвоночника, грудь была обглодана. Меня едва не вырвало от мысли, что в семье был новорожденный ребёнок, и хищник лакомился мягкой плотью, хранившей молоко. Правая рука отсутствовала, левая была обкусана. Как позже выяснилось, через промежность матка была извлечена последней, после разрыва всех тканей и доставания нескольких других органов. Из детской спальни едва ли не в истерике выскочила Софа, прижимая ко рту руку. Раф увёл её на улицу, попутно уводя и меня.

– Тебе лучше не видеть, – сказал он, пока волок меня за руку.

Но я не послушал и вошёл. Сердце сжалось от ужаса. Здесь спал младенец. Беззащитный кроха шести месяцев от роду. От него осталась только головка и несколько маленьких косточек. Мне захотелось плакать. Я знаю, что у многих людей очень трепетное отношение к детям, к потомству, а тем более к их смерти, но до этого момента не подозревал, что сам отношусь к таким. Руки дрожали. Решив себя добить, я глянул и в спальню пятилетнего первенца. Он был порван пополам и частично съеден, верхняя часть, от которой тянулся кишечник и одно лёгкое, была насажена на спинку стула. Рассматривать сил не хватило. Я чуть не заорал от испуга, когда Рафаил всё-таки догнал меня и потащил из дома. Он затолкал меня в машину и велел поискать в бардачке валерьянку. Сам шериф ушёл обратно. Господи, что за ужас тут творился… дети… ладно живность, взрослые – даже на них уже плевать, но дети! Беззащитные! Я дрожащими руками потянулся к валерьянке, пузырёк с которой поблёскивал из темноты бардачка, и увидел возле дома Софит. Она сидела на траве, обнимая себя и плотно сжав губы. Она дрожала. Как женщина, она сильнее реагирует на подобное, и я ощущал искреннее сочувствие. Я вышел из машины, подошёл к ней и сел рядом. Она шмыгнула носом, но держалась, чтобы не плакать.

– Соф, там есть…

– Тихо, – прошептала она. – Ничего не говори.

Я протянул руки. Флейм сглотнула и упала в мои объятия. Затем её будто прорвало, девушка тряслась так, что я её еле удерживал.

– Животное, – шептала она. – Мразь… чудовище…

Было невыносимо тут находиться. Раф в конце концов решил увезти нас по домам, когда и наш бесстрашный и доблестный вожак Бэнсон с визгом выскочил, увидев органы женщины. Мы четверо удалялись, за главного Гранде оставил одного из офицеров. Софа села впереди, рядом с ним. После такой жути я и сам был бы не против прижаться к этому огромному мужчине с внушительными габаритами и знать, что за его широкой спиной безопасно. По сравнению с ним я сейчас чувствовал себя доходягой. Сейчас я был слишком угнетён, чтобы думать о том, что лучше быть доходягой, чем задыхаться на втором этаже. Мне хотелось домой, в безопасное место, чтобы побыть там и принять то, что эта тварь жрёт живьём даже новорожденных. Интересно… а что чувствует Раф? Если ему так же мерзко, и он только с виду относительно невозмутим, то я завидую его самообладанию. Рядом со мной сидел Джет. Он о чём-то думал, смотря в окно. Машину тряхнуло, Раф влетел животом в клаксон. Бэнсон, увидев это, ядовито засмеялся.

– Ты это… вхах, мне не показалось? Я не один видел, как ты брюхом на сигналку нажал? Ахах, до меня только сейчас дошло, чего ты не пристёгиваешься – ремня тупо не хватает на тебя с твоим-то пузом! – он потянулся к поясу шерифа и похлопал его живот. – А ты не беременный, часом? На солёненькое не тянет? – Джет слегка покачал пузцо Рафа. – Пхх, слушай, а давай ещё раз? Только подольше? Не красней, ты жирный – и это не секрет. Давай, Раф. Я тебе потом пончиков возьму, если сделаешь так.

Я не видел в этот момент лица Рафаила и могу только гадать, каким униженным он себя сейчас чувствовал. Не отрицаю, я сам любитель подкалывать, но не с такой же желчью!

– Давай, жми, шериф!

– Хорош, – встрял я неуверенно, пытаясь убрать его руку от Гранде, но меня отпихнули. – Да хватит!

– Нет, я хочу, чтобы он сделал так снова!

– Да срать мне, что ты хочешь!!! – рявкнула Софа, повернувшись к нам. – Живо рот закрыл!!!

Джет испуганно отдёрнул руку и шарахнулся на спинку сиденья. Я её такой агрессивной ещё никогда не видел. Сказывалось впечатление от резни и смерти детей. Флейм гневно смотрела на начальство и мне казалось, что сейчас она сама кинется и разорвёт ему глотку, если он опять обидит Рафа или хуже – коснётся его живота. София вернулась на место. Она поглядывала на брюнета, но реакции его я не видел. Лишь редко слышал тихие грустные вздохи.

– Я не поеду домой, – сказала она, повернув к Рафу голову. – Мне нужно в участок, я там сумку оставила. Я доеду с тобой?

– А? да, хорошо, – промямлил он негромко.

Я вышел первым. И дома я поднялся к себе в комнату, прослушав вопросы бабушки, упал на кровать, прижал к себе подушку и закрыл глаза, стараясь забыть то, что видел.

От лица Софии

До участка мы доехали через полчаса. Я зашла к себе в кабинет и, нашарив на нужной полке нужную книгу, вынула её и раскрыла. Тут было вырезано отверстие для бутылочки виски или коньяка и двух стопок. Намахнула. Хотелось забыть то, что видела. Я приговорила четыре маленьких стопочки виски и направилась в кабинет Рафи. Надеюсь, от меня не сильно пахнет. Шериф сидел за столом и держался за голову. Услышав меня, он поднял взгляд.

– Ты всё? Уходишь? – сказал он.

Я подошла к нему и села на стол перед шефом. Взяла за руку.

– Пожалуйста, не загоняйся из-за этого обмудка.

Он опустил глаза и поджал губы. Ты сильный, Рафи. Очень сильный. Я понимаю, что ты привык за всё отвечать и получать, привык держать в себе горечь и обиды, привык слушать оскорбления. И мне больно видеть, как это отравляет тебя.

– Я… я знаю, что слова типа «ты не жирный» особо не помогут, но…

– Знаю я, что жирный! – не выдержал он. – Я блять прекрасно это знаю! Зачем мне вечно об этом говорить? Я реально похож на дебила, который об этом не догадывается?!

– Не похож. Но я не считаю тебя жирным.

– Ой, уволь меня от вежливости!

– Рафаил… Рафи, это не вежливость. Я правда так думаю.

Он посмотрел на меня. Сделал глубокий вдох и выдох.

– Ладно, хрен с ним, ты-то как? Я видел, ты чуть не плакала, я могу что-нибудь сделать? Может, отпустить тебя и на завтра?

Я слезла со стола и обняла его. Ты снова переводишь тему, не желая откровенничать о больных для тебя вещах. Ты боишься упрёков, верно? Боишься услышать: «не, ну а что ты хотел? Ты же жрёшь как ни в себя. Сам разъелся, сам и получай теперь. Тебе недавно тридцать исполнилось, а ты полторы сотни весишь. Куда тебе столько есть? Спортом бы занялся, на диете месяц посидел. Ты ведь задыхаешься уже в начале лестницы, ты и тридцати метров не пробежишь, ты брюхом на клаксон нажимаешь, на тебя ремня в машине не хватает, тебе не стыдно?!». Я не могу видеть, как твоё ментальное здоровье хуже с каждым днём, не говоря уже о физическом. Мне кажется, у тебя вполне может быть депрессия. Мне было тяжело сегодня, но тебе разве нет? Да, ты большой и сильный полицейский, но разве у тебя нет чувств? Разве тебя нельзя задеть и ранить обидным словом? Я знаю тебя вне работы, Рафи. И вижу под трещащей формой шерифа ранимого хрупкого пухленького мальчика, которого очень стыдит его вес, его бока, щёки и животик. Тебе непросто вот так взять и выговориться, выплакаться, да ещё и кому-то вроде меня, который меньше раза в два. Ты наверное никогда не рыдал на чужом плече. Но тебе это нужно. Ты устал, я это вижу. И ты ненавидишь себя за эту усталость и пузцо, которое отрастил, заедая волнение.

– Ты самый хороший человек в мире, Рафи, – тихо сказала я, гладя его по затылку. – Мне ничего от тебя не нужно. Пожалуйста, позаботься о себе. Отдохни завтра ты.

Он помолчал. Затем обнял меня в ответ, утыкаясь лбом в моё плечо и тихо вздохнул. Я ласкала его красивые волосы и дышала в макушку, прижимая к себе. Расслабься в моих руках, шериф. Я не сделаю больно, не обижу. Я только хочу, чтобы ты отдохнул. От работы, оскорблений, самокопания. Ты прекрасный, Рафи. Честное слово.

– Я так устал, – тихо сказал он.

– Я вижу, – я легонько, чтобы он не почувствовал, коснулась губами его макушки. – Потому и прошу.

– Я не просил делать меня шерифом, я не хотел всего этого… я не могу… мне кажется, от меня больше вреда, чем пользы.

– Это вовсе не так, Рафи.

– Я хожу и расшатываю нервы людей бесконечными тупыми вопросами, я не могу никого защитить, я…

– Никто не может. Рафи, – я посмотрела в его глаза и положила руки на румяные горячие щёчки, – ты не виноват ни в чём. Ты такой же человек, как и все. Если бы ты мог, ты бы спас всех, кого возможно, я это знаю. Нужно время. И терпение.

Он поджал край губ и слабо кивнул. Я улыбнулась так нежно, как только умела, и, гладя его по голове, наклонилась и легонько чмокнула в щёчку.

– Не нервничай пожалуйста. Тебе правда нужен отдых.

Он снова кивнул, слегка краснея и смотря на меня. Я взяла его за пухлую мягкую руку.

– Пойдём пообедаем?

– Да, сейчас, – он начал подниматься, слегка улыбнувшись, как тут принюхался. – Погоди, а чем пахнет?

– А чем? – состроила я дурочку. Зря целоваться полезла.

– Спиртом будто. И… так, стоп, – Раф посмотрел на меня и снова принюхался. – Ты что, выпила?

– Я? Неееееет.

– На работе?! С ума сошла?!

– Ты тоже хочешь?

– Хочу!

Мы зашли ко мне и приняли по стопке, после чего пошли к выходу из участка к небольшому кафе. По пути я замечала, как Рафи слегка неуверенно одёргивал рубаху на животе, старался подтягивать его, нервно трогал волосы. Волнуется.

– Рафи, – я посмотрела на него.

– Да? – шустро отозвался шериф, повернув ко мне голову.

– Слушай, я немного… мне нехорошо от того, что случилось в доме Смитов.

– Ты боишься?

Я кивнула. Пусть отвлечётся на заботу о других, чтобы не думать о лишнем весе и комплексах с ним связанных, а там его обработаем, и он успокоится. Рафаил взял меня за руку.

– Я обещаю, с тобой ничего не случится. Ты будешь цела и невредима.

Знаю. И знаю, что ты всеми силами будешь желать защитить и утешить меня. Только боюсь я не за себя. Я прильнула к мягкому телу Рафи.

– Честно?

– Честно.

– Слово шерифа?

– Слово шерифа, – улыбнулся брюнет.

– Тогда верю, – я обняла его. Раф обнял меня в ответ. Я посмотрела в его лицо. – Не зайдёшь вечером? Гулять опасно, может, посидим у меня?

– К тебе? Домой? – переспросил он с удивлением. – Ох, нет, я конечно с радостью, но твой отец…

– Его и матери не будет дома, они уехали утром. Я уговорила их покинуть город на пару недель.

– В этот-то раз разрешишь помочь тебе на ферме? – улыбнулся он вновь, сплетя наши пальцы в замок.

– Я подумаю.

– Так, и во сколько мне нагрянуть?

– Часам к шести. Можно даже раньше, главное не позже.

Не нужно было говорить, что чем позднее – тем опаснее. Мы оба это прекрасно понимали. Я смотрела в его милое пухленькое личико и чувствовала, как хочу его обнять и обласкать. Бедняжку и без того попрекают животиком и лишним куском, а после сегодняшней выходки сынка мэра он явно себя проклинает. Но ты похудел, Рафи. Были ли виной тому вечные издёвки Джета, или ты нехорошо себя чувствуешь? Я тебя знаю, как и твою тупую привычку даже больным тащиться на работу. Шериф поглаживал мою кисть, на ладони которой остался маленький шрамчик. Скоро пройдёт.

====== Ужин ======

Комментарий к Ужин Тут куча фетиша, лапания, между героями происходит любовная любовь... Одним словом, я предупредила

Вечером я накрыла на стол в своём доме. Рядом со мной нагло крутились два пушистых кота и требовали мяса, которое я готовила полтора часа. Ужин для Рафи состоял из, собственно, мяса – свиная отбивная с сыром, пара салатов, картофельное пюре, на десерт я решила испечь булочки с миндалём и шоколадом. Подумав, я принесла красного вина. А потом и коньяк. Скорее всего он будет уставший, пусть выпьет и расслабится. Ровно в шесть послышалась трель звонка. Я побежала открывать. На пороге стоял Рафи. Слава богу, он не засиживался на работе и сбегал домой. Сей вывод я сделала, посмотрев на его одежду. Джинсы, футболка и блейзер.

– Входи, – я закрыла за ним дверь. – Идём ужинать.

Он поджал край губ, смотря на меня.

– Послушай, я думаю… я не буду.

– В смысле? – напряглась я.

– Я дома поел, я не голоден.

Я подошла вплотную и взяла его пухлые предплечья. Заглянула в добрые голубые глаза.

– Ты это из-за сегодняшнего.

– Спасибо, что напомнила, – съязвил он.

– Ты и без меня об этом помнишь.

– Софа, пожалуйста, давай не об этом?

Я вздохнула, поглаживая его. Тебе неприятно, неудобно и стыдно, я понимаю, но не морить же себя голодом.

– Хорошо, извини, – быстро согласилась я, отпуская парня. – Ты устал?

– Немного.

– Проходи, располагайся. Я пойду.

– Куда? – не понял он.

– Убирать со стола, ты же не голодный.

– Погоди, а ты и стол накрыла?

Я молча завела его в небольшую столовую. Рафи с лёгким шоком уставился на мои произведения кулинарного искусства, а я едва-едва сдержалась, чтобы не приобнять его за круглый толстый животик и не протянуть: «уверен, что не хочешь ужинать, м?». Я прошла мимо парня, подошла к столу и взяла в руки тарелку с булочками, делая вид, что собираюсь их уносить. Краем уха я услышала урчание. Ты в самом деле не голоден, Рафи? А если честно?

– Выкинуть придётся, – с сожалением вздохнула я.

– Нет, стой, а ты-то сама есть не хочешь?

– Хотела. Но в одну меня столько не влезет.

– Ну давай я с тобой поем? Не пропадать же добру, – он слегка неловко это сказал. Стеснялся немножко.

– Хорошо, – улыбнулась я, вернув булки на родину. К ним мы, кстати, так и не притронулись.

Мы ужинали вместе. Начали с мяса. Я красиво выложила нам пюре и отбивную, полила соусом и с краешку добавила немного салата с чесноком и помидорами. За разговорами мы быстро съели это и приступили к добавке. Я заметила, что Рафи весьма брезгливо относится к овощному месиву и отодвигает его как можно дальше от блестящего от жира и масла стейка, и дабы не оскорбить меня давится пюре. Потом мы ели салаты. Благо, один был фруктовым, и его мы прикончили быстро, а вот овощной спасало только то, что там имелась варёная курица, и шериф решил поступиться принципами и всё-таки подъел и его. Позже мы передислоцировались на диван в гостиной, смотря сериальчик, попивая винцо и коньяк. Рафи быстро сморила горячая вкусная еда вместе с алкоголем, и он захотел вздремнуть, но изо всех сил держался.

– Не спи, – слегка тормошила его я. – Тут сейчас Кроули и Ази поедут искать антихриста.

– Мгм, – он потёр правый глаз и неловко усмехнулся. – Чёрт, похоже кто-то пережрал и теперь веки тяжелеют… извини, было очень вкусно, правда, но не надо было мне так объедаться.

– Тсшшщь, – я приставила палец к его губам, чувствуя, что вино немного ударило в голову и мне. – В моём доме не смей себя критиковать.

– Я не критикую, а говорю как есть.

Я вздохнула и взяла со столика бутылки. Коньяк я протянула ему, вино держала сама, ложась головой шерифу на плечо. Раф взял алкоголь и глянул себе на пузечко. Грустно вздохнул, вторив мне.