Текст книги "Бедная овечка (СИ)"

Автор книги: Asia Weg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Тот, кто знает правду

Дни становились короче и это заметно ощущалось, ночи длиннее и от того тоскливее. К тому же, погода подходящая, осенняя. Всё небо затянуло свинцовыми тяжелыми тучами, ветер продувал до костей, казалось вот-вот посыпятся льдинки, что совсем не похоже на конец октября.

Астахова вернулась из столицы в приподнятом настроении и объявила коллегам:

– У меня для вас новость. На мой взгляд хорошая, а вот скорее всего для Максима плохая.

Дорошев сразу догадался, что командировку продлили и даже не стал скрывать разочарования.

– Максим, прекратите, – сделала ему замечание Лариса Георгиевна, привыкшая к веселому нраву коллеги. – Это не профессионально с вашей стороны, возьмите себя в руки и прекратите унывать.

– Слушаюсь, Лариса Георгиевна, – не без иронии ответил ей Дорошев и включил режим автопилота, потому как давно уже потерял интерес к делу Колмакова.

– У нас есть неделя. Я считаю, что этого времени вполне достаточно, чтобы разъяснить оставшиеся неразрешенными два вопроса: первый это – смерть Колмакова, а второй – мотивы.

Перегудов согласно кивнул, он в отличии от молодого капитана, напротив загорелся делом громовского серийного убийцы с еще большим энтузиазмом, чем в самом начале их расследования.

– Мы проверили все контакты жертв и подозреваемого – между жертвами никакой связи, они не были знакомы между собой. Поэтому мотив похоже один – никакого смысла в совершенных преступлениях.

– И меня это тревожит, – Астахова нарисовала схему, прикрепив в центр портрет Колмакова. – Есть три основных мотива: месть, ревность и личный. Я бы склонялась к третьему, пока неясному. Возможно, Колмаков убил их из-за психологических патологий. То есть, действительно был психом.

– Жертвы между собой не связаны, – напомнил Максим. – Это похоже на поведение серийника.

– А вот с Паниным всё более менее ясно, – прикрепила она рядом портрет покойного капитана. – В том, что его убил Колмаков – никаких сомнений и мотив однозначный – скрыть свою причастность к убийству Карины Киреевой.

– Колмаков мог убивать женщин из ненависти и мести, – озвучил свою версию Дорошев.

– Вполне вероятно, – согласилась с ним Астахова. – Первую убил в состоянии аффекта, что объясняет орудие убийства, дальше – вошел во вкус.

– Верно, – Максиму нравилась эта версия и хотелось поскорее закончить. – С третьей жертвой не успел совершить половой контакт – кто-то помешал. Как только мы приехали, жертвы прекратились, потому что испугался. Когда понял, что мы вышли на его след, в панике выкопал тело Киреевой, его застал Панин. Колмакову пришлось убрать свидетеля. А потом в панике покончить с собой.

– Вот здесь я не соглашусь, – возразила Лариса Георгиевна. – Столько времени он держался, практически, у нас на виду, продолжал работать в полиции. Вы только представьте насколько циничный, эгоистичный, себялюбивый, а такие ни за что не смогут причинить себе вред. А ты что скажешь, Миша?

Всё это время молчавший Перегудов наконец-то отвлекся от изучения материалов дела, а именно биллинга звонков подозреваемого и устало взглянул на нарисованную Астаховой схему. Он отложил бумаги и таинственно поведал о своих предположениях:

– Я думаю, есть еще один важный свидетель, мы с самого начала шли в ложном направлении, потому что игнорировали существование человека, способного ответить на многие вопросы.

– Ты о ком? – удивилась Астахова, понятия не имея о ком речь, а ей не нравилось выглядеть глупой, ей хотелось всегда быть умнее всех. – Михаил Алексеевич, вы не могли бы озвучивать предположения конкретнее?

Но Перегудов плевал на задетое самолюбие полковницы, в первую очередь он оставался человеком, к сожалению, обычным без сверхспособности повернуть время вспять. А если бы мог, то обязательно бы изменил последующую цепочку событий, приведшую к необратимым последствиям.

– Я сейчас всё объясню, пусть пока допросную подготовят, – сказал он коллегам. – Ночь предстоит длинная.

Темные кабинеты районного отдела внутренних дел опустели, многие закончили свой трудовой день и спешили в переполненных трамваях и маршрутках домой, к семье, детям, телевизору, кто-то не радостно предвкушал вечер у плиты, тем не менее умиротворенно и даже в какой-то степени счастливо принимая жизнь такой, какая она есть.

Тишина воцарилась в длинных, плохо освещенных коридорах и шаги Дорошева отдавали эхом по всем этажам.

Он успел как раз вовремя, Валюшкина закончила свой обычный ритуал проверки штекеров и розеток и достала ключ.

– Максим, вы еще не ушли? – удивилась она, хотя прекрасно видела капитана перед собой.

– Алена, нужна ваша помощь.

– А что случилось?

– У нас появился важный свидетель, нужно вести протокол допроса. Поможите?

Разве она хотя бы когда-нибудь кому-нибудь отказывала?

– Да, разумеется, – замялась стажерка у двери. – Закрывать?

– Оставьте пока, – вяло махнул рукой Максим.

Она покорно следовала за ним, как бедная овечка на заклание. По дороге не встретили ни одной живой души, похоже в этом мрачном здании никто не желал задерживаться надолго. Кроме Астаховой и Перегудова, те сидели в допросной и ждали не пойми чего или кого. Максим зашел и пропустил вперед Валюшкину. Она направилась на свое рабочее место. Вдруг Перегудов остановил ее.

– Алена, сядьте, пожалуйста, напротив, – указал он на стул, место для подозреваемых.

Стажерка потупила глаза в пол и молча села, помрачнело лицо, втянула шею в плечи, будто приготовилась послушно принимать избиение. Но она точно понимала и осознавала происходящее, готовая так же покорно принять свою судьбу и наказание.

– Алена, где вы были в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое? – это была та самая ночь, когда Колмаков разбился насмерть.

Она подняла глаза, в них дрожали слезы. Ночь действительно, предстояла длинная, то что громоздилось в душе, рвалось наружу. Пришло время рассказать правду.

Обида, сожравшая душу

Зачем он так делал? Пропадал и возвращался обратно, проходил мимо на работе, будто и не замечал, равнодушный и холодный, словно айсберг.

У Алены буря в душе, менялась затишьем, но никогда это затишье не выглядело столь зловещим, как в ту трижды проклятую ночь.

Она бродила тенью, мать, погруженная в себя, не замечала психического состояния дочери, граничащего с безумием. Иногда лишь напоминала: “Ты поешь, а то совсем исхудала, одни кости торчат”.

Алена не могла ни есть, ни пить, мучилась бессонницей и все время думала об Олеге. Зачем он так с ней? Почему? Она любила его больше жизни, никогда и ни с кем ей не было так хорошо, словно нашла себя. Но Олег просил оставить его в покое и не преследовать.

Разве она могла? Алена слишком глубоко погрязла в огромном и бездонном болоте под названием любовь.

Поздно вечером, ближе к одиннадцати пришло сообщение. Алена уже легла, но тут же вскочила и дрожащей рукой взяла телефон.

“Не спишь?” – спрашивал Олег, в конце добавив смайлик.

“Нет, а что?” – отправила она и с нетерпением ждала ответа.

Спустя пару минут он снова написал: “Хочешь – приходи ко мне”.

Она безумно хотела, лишь бы увидеть, снова обнять, ощутить на своих губах вкус его поцелуя. Алена, не думая, собралась, мать крикнула из спальни:

– Куда на ночь глядя?

– Не спится, пойду прогуляюсь.

Мать не стала приставать с расспросами, с постели подниматься сил не было.

Глупая овечка вызвала такси, так спешила к любимому. По дороге спросила: “Что-то взять?”. Иногда он просил привезти пару литров пива или бутылку водки. В этот раз ничего не ответил, молчал. Сообщение прочитал, но вопрос проигнорировал.

Алена быстро расплатилась без сдачи, таксисту сегодня повезло. Подошла к домофону и набрала номер квартиры Олега. В ответ – тишина. Она звонила в домофон, на телефон – бесполезно.

Он снова обманул ее, использовал. Сколько это будет продолжаться?

Алена хваталась за голову, рвала на себе волосы от отчаяния и обиды. Как могла она ему поверить и приехать? Для чего? Чтобы постоять под окнами пустой квартиры? А он в это время где-то развлекается с другой? От мысли о сопернице Алёну бросило в жар, больно уколола в самое сердце ревность.

Не замечая перед собой ничего, словно в тумане, она брела по улицам, глотая слезы, не в силах совладать с разъедающей душу обидой.

Сама того не осознавая, Алена искала его и нашла. Это получилось случайно, а может злой рок управлял в тот момент несчастной и привел ее к месту, где всё произошло, на Привокзальную площадь.

Она узнала бы его с закрытыми глазами, среди тысячи похожих лиц. Стоило лишь взглянуть на отдаляющийся силуэт – сердце ёкнуло. Алена пряталась в тени и наблюдала, не смея подойти ближе, вдруг опять прогонит.

Она отчетливо видела, как к нему разнузданно подошла молодая девчонка, он достал зажигалку, улыбался знакомой ей улыбкой, которая, как думала Алена, предназначалась только ей. Увы, Олег улыбался так всем лицам женского пола и вёл себя в начале примерно одинаково, пытаясь обаять и расположить. А с этой глупой малолеткой можно и не стараться, она не стесняясь, демонстрировала доступность и желание продолжить знакомство. Одним словом – снималась. Алена люто ненавидела соперницу.

Они ушли с перрона, спустились к лысой лесополосе. Она тенью следовала за ними, осторожно и бездумно, сама не знала зачем. Ей было больно и горько, но глаз не отводила, пока Олег возился со своей новой знакомой, сначала стоя, а та сидела на коленях, потом лежа прямо на холодной земле. Он дал девчонке денег, всё время смеялся и скаля зубы в улыбке, записал ее номер телефона, пообещал перезвонить привычно, как и всем обещал.

Ушел короткой дорогой, сократив путь через парк, а девчонка отряхнулась от сухой травы и листьев, довольная и счастливая рассматривала крупную купюру и наверное, думала на что потратит деньги.

Алена подошла к ней незаметно, сама себе так и не смогла объяснить откуда в руке взялся булыжник, в какой момент она его подняла. Девушка обернулась, совсем молодая, бледная с размазанной дешевой тушью под глазами и не успела толком удивиться, когда получила сокрушительный удар в висок, затем ещё и ещё.

Наконец-то Алене полегчало, будто тяжесть спала с плеч. Любовница Олега лежала перед ней мертвая, раскинув безобразно руки и ноги. Убийца дрожала, и в эту секунду видела мир совершенно другими глазами, ясными и зрячими. Она стала собой.

Алена осмотрела тело девушки – пульса не было, забрала окровавленное орудие убийства с собой и выбросила по дороге в огромную лужу. Дома хладнокровно избавилась от следов крови на одежде, замочив в растворе хлора.

Этой ночью она впервые за долгое время смогла уснуть.

Никто не смел и подумать на нее, она сама смотрела на свое отражение в зеркале и представить не могла, что эта бедная, запуганная девочка способна на хладнокровное убийство. Точное прозвище дали ей коллеги – овечка, кроткая и безобидная, незаметная и глупая. И Алена улыбнулась своему отражению. Это они все глупые и слепые, за что и поплатятся, а в особенности тот, кто причинил боли и страданий на целый век вперед.

Панин полностью доверился стажерке, передав все материалы. Ей не составила труда почистить запись камер видеонаблюдения. Она хотела удалить и ту часть, где засветился Колмаков, но вдруг ее осенила гениальная идея. А что если подставить его? Это будет замечательным финалом: Олег в тюрьме, она его ждет. Там он от нее никуда не денется и наконец-то увидит насколько сильна ее любовь.

Но Панин в упор не желала видеть очевидного и обвинил в преступлении невиновного человека.

И это стало толчком для следующего убийства.

Колмакова, смерть недавней знакомой, не очень расстроила, уже в следующую пятницу он шел на свидание к очередной подруге, даже не подозревая, что за ним следят кроткие телячьи глазки Валюшкиной.

В этот раз она подготовилась тщательнее и взяла с собой электрошокер. От вида крови ее тошнило, поэтому она хотела задушить соперницу удавкой.

Дождалась когда Олег выйдет из подъезда и позвонила своей будущей жертве. Карина открыла нисколько не опасаясь. Какая может-быть угроза от маленькой, хрупкой девушки?

– Ты кто? – спросила она.

Алена достала шокер из сумочки и ринулась вперед с перекошенным от злобы лицом.

– Ты чокнутая что ли? – Карина схватила странную девушку за воротник плаща и вытолкала в коридор.

Силы оказались неравны, соперница была крупнее и сильнее. Мелкая Алена цеплялась за стены, брыкалась.

– Иди проспись, дура! – хозяйка квартиры захлопнула дверь. – Ненормальная какая-то!

Девушка не сомневалась, что эта сумасшедшая чья-то жена и пришла отбивать своего гулящего мужа. Карину позабавила прыть низкорослой девчонки, смеясь она вышла на балкон покурить. Откуда ей было знать, что Валюшкина умела взламывать замки.

Забравшись в квартиру, она тихо подкралась к курящей и применила электрошокер. Карина не успела даже ойкнуть, разбилась насмерть.

Теперь-то следствие задумается и выйдет на Колмакова, – наивно полагала Валюшкина. Панин и в этот раз закрыл дело, не разбираясь.

Вечная любовь

Дни сменяли ночи, ничего не происходило. Колмаков относился к Алене с еще большей холодностью и избегал встреч. Для него их любовь всего лишь интрижка. Как ни старалась, не удавалось выкинуть его из головы. После смерти Карины, Олег вёл себя осторожно и перестал встречаться с женщинами, напивался дома в стельку и никуда не выходил.

Алену порой мучали угрызения совести, где-то еще оставалась живая душа. Больше не хотелось убивать, но сердце требовало мести, требовало Колмакова, жалкого и сломленного, как она сама.

Наверное, с этого и начался раскол сознания. Это были две личности в одном человеке. А иначе Алена не смогла бы так искусно притворяться, иногда она просто забывала о том, что убийца. Лишь оставаясь наедине с собой осознавала весь ужас совершенных преступлений.

Той ночью она выбрала жертву случайно. Настя и не подозревала, кто перед ней на самом деле, поэтому позволила себя обмануть. Алена предложила сопроводить девушку: вдвоем не так страшно, на улицах сейчас опасно, где-то разгуливает маньяк. Только когда они забрели в глубь парка, Настя заподозрила неладное, но было слишком поздно, она не успела сбежать.

Валюшкина надеялась на приезжих москвичей, где-то подсознательно желая быть разоблаченной. Но и те, шли долгое время по ложному следу. Колмаков должен был совершить ошибку и ей нужно было подтолкнуть его, а вместе с тем и Панина. Она знала, что капитан яростно желает обойти в расследовании москвичей и пойдет на всё, чтобы первым поймать убийцу.

Сначала задуманное свершалось, как и было запланировано. Олег, действительно, клюнул на удочку и в ужасе стал совершать ошибку за ошибкой. Пытался бежать, якобы в отпуск. Услышав про эксгумацию Карины, поехал на кладбище, знал, что москвичи обязательно найдут доказательства, потом не отвертишься.

Панин отправил следить за ним стажерку. Поздним вечером она позвонила ему и сообщила о действиях Колмакова на кладбище.

“Ничего не предпринимай без меня, я уже еду!” – приказал Виталий Егорович и незамедлительно отправился на задержание. Ему хотелось самолично схватить опасного серийного убийцу и доставить в отдел.

Колмаков достал тело Киреевой из могилы, замотал в мусорные пакеты и уже собирался оттащить к машине, когда из кустов выскочил Панин, нацелив на него пистолет.

– Стоять, не двигаться!

– Виталя? – тот поначалу опешил и растерянно моргал.

– Ага, вот значит кто у нас убийца! Маньячелло! А-ну, поднимайся с земли, гад, и руки вверх!

Олег послушно выполнил команду.

– Виталик, послушай, я не убивал их, клянусь!

– Так я тебе и поверил.

– Меня кто-то подставляет, я не знаю кто, но это правда. Я с ними только спал, а последнюю и в глаза не видел.

– Сказки свои венского леса будешь присяжным рассказывать. А сейчас ты арестован!

Панин потянулся в карман за наручниками.

– Блин! – выругался он. – Наручники в машине забыл! Давай без глупостей, Олежа! Вперед иди!

Колмаков медленно двинулся с места, представляя, чем все это обернется, теперь не отмоется, никто ему не поверит. А что ждет его в тюрьме? Он прекрасно наслышан о том, что происходит с бывшими сотрудниками полиции в местах лишения свободы. От ужаса и паники, трусости, в состоянии аффекта, Олег крутанулся и выбил пистолет из рук Виталика. Тот бросился его поднимать, времени на борьбу не было. Колмаков схватил лопату и опустил ее с силой на голову Панину, капитан рухнул замертво.

– Что я наделал?! – в отчаянии кричал убийца.

– Олег? – тихо послышалось за спиной.

Он обернулся – на него смотрели знакомые до тошноты влюбленные глаза Валюшкиной.

Олег схватил пистолет, но два трупа за раз – это уже перебор, он медлил, не зная, как поступить с нежелательной свидетельницей.

– Олег, я помогу тебе, – вдруг сказала она. – Я помогу избавиться от тела Киреевой, мы сбежим, туда, где нас никто не найдет.

– Что? – Колмаков не верил собственным ушам.

– Я люблю тебя и хочу помочь, – Валюшкина сделала шаг навстречу.

– Ты ненормальная! Не подходи!

– Позволь мне помочь тебе. Мы отвезем тело на пустырь, где нас никто не увидит и сожжем.

Олег расплакался, как маленький ребёнок и совершенно растерялся. Ему сейчас нужен был помощник, самому со всем не справиться.

Алена подошла к телу Панина и равнодушно сказала:

– А этого оставим здесь. Это запутает следствие.

Она как в воду глядела, смерть Панина отбросила следствие на пару миль назад.

Колмаков успокоился и опустил пистолет. Они сбросили тело Виталика в пустую могилу, а тело Киреевой загрузили в багажник.

На пустыре развели огонь. Олег присел на корточки, борясь с желанием и самому сгореть до тла вместе с трупом и лопатой, которой полчаса назад убил Виталика.

Алена обняла его за плечи и шептала:

– Теперь мы всегда будем вместе: ты и я, больше нам никто помешает. Только ты и я.

Он смотрел как языки пламени пожирают тело Карины. Слезы сами капали из глаз, Олег жалел себя и свою никчемную жизнь. Его затуманенный мозг резко прожгло ужасающей догадкой.

Рядом стояла девушка, тенью ходившая за ним по пятам, отчаянно требовавшая от него то, чего он дать не мог – любви. И вела она себя сейчас крайне странно.

– Это ты их убила? – Олег задал этот вопрос, боясь до жути ответа.

Алена продолжала его обнимать, прижалась крепче. Он оторвал от себя ее руки и повторил вопрос:

– Это ты их убила?

– Олег, я люблю тебя, – по щекам ее текли слезы.

Колмаков попятился, едва не ступив в огонь.

– Я всё понял, – теперь в его голове сложился пазл. Он достал пистолет и направил его на Валюшкину. – Мы едем в отделение.

– Зачем, Олег? Они тебя посадят.

– Я признаюсь, расскажу им правду. Я не серийный убийца.

– Ты убил Панина, на твоей одежде кровь.

Колмаков истерил и неистово кричал, размахивая пистолетом.

– Ты меня заставила! Это ты все подстроила! Я тебя ненавижу!

Алену ранили его слова, рыдая, она просила остановиться.

– Пожалуйста, не говори так.

– Да я никогда с тобой не буду, ты слышишь?! Нет никаких ты и я! Да я скорее удавлюсь, чем останусь с тобой.

Внутри что-то оборвалось, она больше не помнила себя от обиды.

– Тогда я расскажу, что это ты убийца! Все доказательства против тебя, они поверят мне.

– Ах ты сука! – он хотел ее ударить, но не успел. Алена, не обращая внимания на его крики и угрозы бросилась наутек, скрылась в заброшенном здании неподалеку.

Он искал ее повсюду.

– Ты где, тварь?! Выходи!

Вокруг недостроенные стены и булыжники под ногами. Наверху послышался шум, будто камень упал. Олег бросился по лестнице вверх. Глаза привыкали к темноте, у обрыва он заметил ее плащ, не раздумывая подлетел к нему, но самой Валюшкиной там не оказалось. Она выскочила из тени между углами и с силой толкнула его. Затем услышала глухой удар и обрывистый стон. Спустившись, забрала свой плащ и пошла домой, смертельно уставшая.

Конец всех концов

Когда Перегудов спросил Валюшкину, где она находилась в ночь смерти капитана, она не таясь призналась:

– Я была там.

Астахова сдержала удивленный возглас, а вот Дорошев нет.

Перегудов уже догадывался в чем заключается правда, именно он продолжал допрос, Алена ему доверилась.

– Я толкнула его, – говорила она тихо, – это получилось случайно. Я защищалась.

– Колмаков хотел вас убить?

– Да, как и Панина. Я давно знала, что Олег убийца, но не могла признаться, я любила его.

– Он знал о том, что вам известна его тайна?

– Знал. Он угрожал мне. Говорил, что если я кому-нибудь расскажу, то он убьет меня.

– Подождите, Алена, – решил уточнить Михаил, – вы не рассказывали о преступлениях Колмакова потому что любили его или потому что боялись?

– И то, и другое.

– Почему вы рассказали о своих подозрениях Панину? Я не виню вас, хотя по факту наша группа более компетентна. Почему вы доверились человеку, гнобившему вас и унижающему при каждом удобном случае?

– Я зависела от него. Панин мне тоже угрожал. Он узнал про наш роман с Олегом и шантажировал, заставлял следить за вами.

Здесь уже Астахова не удержалась и воскликнула: “Так вот откуда ноги растут”.

– Извините. Я была в таком ужасном состоянии, не понимала ничего.

– Значит вы следили за ним и в ночь убийства первой жертвы, и в последующие?

– Нет. Только в ночь убийства первой жертвы.

– Расскажите подробно, что между Колмаковым и убитой произошло? Что вы видели?

– Сначала они занимались… этим обычно. Потом Олег заставлял ее… – Алена прочистила горло, стыдливо опустила веки, – заниматься сексом так, как она не хотела.

– То есть в извращённой форме?

– Да.

– Что было дальше?

– Они ругались, девушка оскорбляла его, он схватил камень и ударил ее в висок. Потом я испугалась и убежала. Я его очень любила. Хотела знать, какие женщины ему нравятся, поэтому следила.

Они еще долго слушали подробности страшной ночи, последней ночи Панина и Колмакова. Все трое не знали, как относится к Валюшкиной: жалеть или порицать, но неоспоримо одно – они ей верили.

***

Пришло время прощаться, спецгруппа справилась с поставленной задачей раньше назначенного срока. Обстоятельства смерти Колмакова теперь более чем известны, хотя мотивы совершенных им преступлений не в полной мере ясны и понятны.

Брагин провожал их до самого перрона. Поезд должен был прибыть с минуты на минуту. Дорошеву нетерпелось запрыгнуть поскорее в свой вагон и забыть об этом городе, как будто и не было. Астахову и Перегудова беспокоила некая недосказанность, хотя и они желали того же – поскорее отсюда убраться.

– Всего доброго, коллеги, – полковник пожал им поочередно руку, завидев приближающийся поезд.

– Взаимно, – ответила за всех Лариса Георгиевна.

Прощание оказалось коротким, москвичи спешили и это понятно.

Ни один нормальный человек не станет задерживаться в их захолустье, – подумал Брагин и понуро поплелся на работу, которую оставит через месяц и уйдет не по доброй воли на пенсию.

В шумной толпе пассажиров и провожающих мелькнуло грустное лицо, теперь уже бывшего лейтенанта Валюшкиной. Она наблюдала издалека за москвичами и хотела воочию убедиться, что те в действительности покидают город. И вздохнула с облегчением, когда поезд тронулся с места, сначала не спеша, затем все быстрее и быстрее, пока вовсе не скрылся за горизонтом.

Только после этого Алена ушла. Удивительно, но в последнее время она больше не плакала, видимо, закончились слезы, чувствовала себя легко и свободно. Единственное, что ее тревожило это дальнейший суд и возможный приговор. Адвокат успокаивал её, да и она сама знала, что много не получит, а скорее всего условный срок за сокрытие преступлений. К тому же есть много смягчающих факторов и таких как она, обычно жалеют. Всё-таки впервые ей на руку притворная шкура бедной овечки.

Алена внимательно изучило расписание поездов и улыбнулась в предвкушении новых городов, мест, которые она обязательно посетит, как только всё закончится. А пока будет грустить, бродить незаметной тенью по улицам и выискивать в каждом мужчине знакомые до боли черты Олега.