Текст книги "Бедная овечка (СИ)"

Автор книги: Asia Weg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Бедная овечка

Жертва первая. Анжела

Город не спал, несмотря на позднюю ночь. Этот тухлый, богом забытый “Мухосранск” никогда не спал. И Анжела тоже. “Козел” вышибала из ночного клуба чуть ли не пинками прогнал надоедливую школьницу.

“Вот Игорёк – нормальный чувак,” – рассуждала девушка о коллеге “козла”, бредя в никуда по улице. Этот всегда пропустит без проблем, еще подмигнет и шлепнет по ягодице. Жаль, что сегодня не его смена.

Беда старшеклассницы заключалась не только в недружелюбном вышибале. Дело в том, что Анжела постоянно скучала, возможно поэтому так рано пристрастилась к алкоголю, но в раннем алкоголизме драмы не видела.

“Подумаешь, пару литров пива в день или бутылка дешевого вина”. Для этого города такая доза ни о чём, детский лепет.

Привокзальная площадь всегда самая оживленная часть любого населенного пункта. То что здесь был вокзал – уже хорошо. В соседней дыре такие блага цивилизации отсутствовали.

В многочисленных чебуречных и пивных ларьках всегда можно поживится, найти себе на ночь компанию, ну или приключения. Именно этим и занималась бродившая взад-вперёд школьница. Совершенно одна, среди пьяниц и бездомных. Кто-то зазывно свистнул, девушка обернулась и оценивающе присмотрелась, изучила возможного кавалера с головы до ног. Он широко улыбнулся, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов.

– Красапета, иди сюда! Холодно на улице, я тебя согрею! – прошепелявил маргинал.

Анжела надменно вскинула тонкую бровь и презрительно фыркнула. Этот беззубый точно не в ее вкусе. И девушка двинулась дальше, вглубь пустующего перрона.

Там-то и приметила интересный субъект.

Подпирая фонарь, молодой симпатичный мужчина скроллил ленты соцсетей. Выглядел он весьма интеллигентно и даже больше того – прилично. Вполне мог оказаться богачом.

Анжела поправила волосы и направилась к незнакомцу, покачивая бёдрами и нарушая тишину звонким цоканьем каблуков.

– Зажигалки не найдется? – спросила она и томно поднесла сигарету к губам.

Мужчина, наконец-то оторвался от смартфона и посмотрел на девушку с ярким вызывающем макияжем.

Не прекращая улыбаться, достал из кармана джинс зиппо и выжег искру. Девчонка смачно затянулась, даже сигарета зашипела; вызывающе пыхнула дымом в лицо незнакомцу.

– Скучаешь? – завязала разговор Анжела.

– С чего ты взяла?

– Стоишь тут один.

– Может я электричку жду.

– Ну так последняя электричка в одиннадцать ушла, следующая только рано утром.

Он взглянул с любопытством, сверкая белозубой улыбкой.

– Сколько? – вдруг спросил напрямую.

– Что сколько?

– Сколько ты берешь за ночь?

Такой поворот нравился Анжеле, больше не надо вести светские беседы, намекать. Вот это повезло ей сегодня, какой догадливый клиент попался.

– Давай две, – назвала цену старшеклассница.

Красавчик прыснул в кулак, заставляя девушку чувствовать себя полной идиоткой. Что его насмешило: цена или он просто насмехался над юной девицей? Анжела недоумевала.

– Чё ржёшь?

– Всё нормально, – прекратив хохотать, сказал незнакомец. – Даю три, только отойдем подальше.

Анжела довольно лыбилась и следовала за мужчиной в густую тьму заброшенного парка. Никак не могла поверить в сказочное везение: мало того, что красавчик, так еще и платит три тысячи. Похоже звезды сегодня благоволят девушке, если сталкивают с щедрым красавчиком.

Таинственный незнакомец обернулся и шутливо спросил:

– В губы целовать можно?

– Да за три штуки, куда хочешь целуй.

Дерзкий ответ его позабавил, вызвав очередной приступ смеха. Невероятно везло Анжеле. Вот бы так каждый вечер…

Городской морг. Четыре пятнадцать утра

Тишь коридоров морга нарушал лишь размеренный храп дежурного патологоанатома. Сан Саныч всегда крепко спал на работе, сам диву давался: молодые специалисты до утра глаз не смыкали, сторожили мертвецов, а ему хоть бы хны. Признаться честно, дома так сладко не спалось, как в этом царстве трупов.

Вдруг заскрипели двери и два санитара вкатили укрытое целлофаном тело, за ними следом вошли два молодых оперативника.

– Сан Саныч! – заорал на ухо санитар.

Пожилой мужчина вскочил, будто вовсе и не спал, поправив съехавшие на переносицу очки.

– Принимай! – кивнул работник морга на труп.

– Кто это? – спросонья задал вопрос Сан Саныч, хотя личность покойников его мало интересовала.

Не дожидаясь ответа, махнул рукой и расстегнул мешок.

– Молоденькая какая, – заметил патологоанатом.

– Школьница, – оперативник подошел ближе и засмотрелся на когда-то красивое лицо обезображенное смертью. – Анжела звали.

– Что же тебе Анжела, дома не сиделось? – пробубнил под нос Сан Саныч натягивая перчатки.

Конечно, мертвая девушка ему не ответит. Да и какая уже разница: почему, зачем? Всё это совсем не важно. По крайней мере, для трупа Анжелы подобные вопросы не имели никакого смысла.

– Вы идите, – сказал дежурный, приготовив инструменты для вскрытия. – Точную причину смерти скажу не раньше полудня.

Сотрудники полиции бегло пробежали глазами по инструментам, присутствовать на вскрытии желания не возникло, а вот на счет причины всё и так предельно ясно, без мнения экспертов. Красноречивее всего за себя говорило кровавое месиво на месте виска.

Расследование. Версия первая

Следователь Панин был очень недоволен. И это мягко сказано. Он крыл трехэтажным матом всех подряд без исключения, проклинал тупых людей, малолетних проституток, их нерадивых родителей, безалаберных учителей, в целом всех, кто причастен к разгульной жизни покойной.

– Конец квартала! – жаловался Панин на превратности судьбы младшему по званию коллеге. – Ёп твою мать! Да как так-то?! Я уже отчет подготовил, раскрываемость выше среднего, показатели растут и на тебе! – прихлопнул он в сердцах.

Лейтенант согласно кивал, сожалея, что именно ему поручили доложить об убийстве на Привокзальной.

– Это ж висяк! – перебрасывал бумаги бешеный капитан и продолжал материться.

К обеду он всё же немного притих, продумывая в уме алгоритм дальнейших действий. Честолюбец Панин не мог допустить плохих показателей, нераскрытое преступление в корне портило картину, поэтому кровь из носа, а убийца будет найден. Правда перед началом расследования решил заехать в морг и еще раз убедиться в самом главном – действительно ли убийство?

– Ну Сан Саныч, – взмолился следователь, – может она сама упала?

Сан Саныч тоже совсем не трудоголик, прекрасно понимал желание капитана скосить дело под несчастный случай.

– Виталя, – обратился он к просящему, – ты, вообще, дурак? Какое “сама”? У девчонки мозг наружу!

– Блин! – досадовал Виталий Егорович, не прокатило.

Следователь Панин терпеть не мог кропотливую работу. Все эти улики, доказательства, сиди высматривай чуть ли не с лупой иголку в стоге сена. Фу! У него были иные методы работы, в простонародье это называется “рубить с плеча” и “на авось”. И ленивый сыщик собирался взвалить вину на какого-нибудь бомжа с помойки, выдвинув версию разбойного нападения. Как вдруг, привезли записи камер наблюдения.

“Кому бы поручить столь нелегкое задание?” – гадал Панин и ткнул пальцем в притихшую в углу стажерку.

– Ты, как там тебя! – забыл он имя и защелкал пальцами.

– Валюшкина, – тихо представилась девушка.

– Ага, да! – ему всё равно, через минуту снова забудет. – Значит, ищи на записях эту самую! Да ёп твою мать! Короче, убитую!

Раздав поручения и команды, Виталий Егорович с чувством выполненного долга отправился обедать.

Вернулся в хорошем настроении, потому что любил снимать стресс рюмкой коньяка.

– Нашла что? – спросил с порога стажерку, не успевшую даже перекусить толком.

– В 23.46 убитая последний раз попала в обзор камер видеонаблюдения, затем ушла с перрона с каким-то неизвестным, – доложила Валюшкина.

– С каким-то неизвестным, – передразнил ее Панин. – С каким неизвестным? Куда ушла?

Девушка потупила глаза в пол.

– Чем ты тут занималась? – продолжал нападки капитан. – Два часа прошло, а ты мне “ушла с каким-то, куда-то”. Где факты, стажер?

– Валюшкина.

– Чего?

– Моя фамилия Валюшкина.

Следователь презрительно окинул говорившую взглядом. Без году неделя в отделе, а уже смеет дерзить.

– Мне посрать какая у тебя фамилия! Мне доказательства нужны, факты! Чему вас учат в этих институтах, а? Штаны просиживать?

Стажерка Валюшкина уже не смела возразить и молча терпела оскорбления.

– Давай показывай своего неизвестного!

Раскрасневшийся Панин упал в кресло и утирая платком пот со лба, внимательно уставился в монитор.

На записи действительно промелькнула фигура Анжелы, остановилась неподалеку. В самом конце перрона вырисовывался силуэт, но разглядеть черты лица не представлялось возможным – запись некачественная.

– А ну увеличь, – потребовал капитан.

Девушка клацнула мышкой, изменив масштаб, но четкости не было.

– Ну ближе, сказал же! – раздраженно потребовал Панин.

– Всё, – промямлила Валюшкина.

– Что всё? – гневно выпалил мужчина.

– Ближе нельзя.

– Тьфу! – плюнул на нее раздосадованный следователь. – Так, а где они уходят включи!

Девушка послушно выполнила команду.

Этот фрагмент был и вовсе с помехами. Яркое расплывчатое пятно, по всей вероятности Анжела, двигалась вглубь перрона. И за кем следовала девушка – не разглядеть.

Панин откинулся на спинку стула и тяжко вздохнул.

– Ну вот что ты мне тут наплела? – отчитал неопытную стажерку. – Кто, куда уходит? Ничего же не видно! С чего ты взяла, что девчонка пошла за кем-то, а не сама?

– Я просто предположила, – пробормотала Валюшкина.

– Что? – Виталий Егорович чувствовал бешеное раздражение.

Эта мямля, у которой молоко на губах не обсохло; глупая малолетка, будто искавшая смерть – всё это нарушило душевное равновесие лучшего работника отдела.

– Пошла…работать! – он хотел сказать другое, но сумел сдержаться.

– А как же запись? Приобщать к делу?

– Что там приобщать? Ничего не видно!

Он бы снова разорался, к счастью, в кабинет вовремя постучали.

– Виталий Егорович, пришли родители убитой с Привокзальной, – доложил дежурный.

Панин почесал лысеющую макушку, подумал-подумал – кому бы доверить опрос. И решил занятся этим делом сам – поговорить он любил.

– А кто такие? – спросил у дежурного, тот сразу понял, что начальник имеет в виду.

– Да обычные работяги.

“Еще лучше”, – с такими можно построже, сделал вывод следователь и пригласил убитых горем родителей в личный кабинет.

Битый час он с ними беседовал, отец еще более менее адекватно реагировал на жесткие вопросы, а мать рыдала безутешно. В конце концов пришлось ее вывести. Оставшись с папой Анжелы наедине, Панин попытался войти в доверие и выведать все секреты покойной дочери: с кем дружила, ссорилась, встречалась. Отец рассказал всё как на духу. Он и сам желал больше всего на свете справедливости. Тот, кто убил его девочку, должен понести суровое наказание.

– Анжелка, конечно, не подарок была, – делился переживаниями грустный родитель. – Но так девка хорошая. Чего ей не хватало, хрен его знает.

Следователь печалился и кивал головой.

– Эх брат, – махнул он рукой, – как я тебя понимаю. И у меня тоже дети.

Мужчина проникся симпатией к капитану: “Вроде и мент, а человек неплохой”.

– Говоришь, поссорилась Анжелка с парнем накануне убийства? – Панин крепко вцепился в наметившуюся версию.

– Да, – подтвердил отец убитой. – С Андрюхой из соседнего дома. Чего-то не заладили, ревновал он что ли.

– Ага-ага, – Виталий Егорович уже нарисовал в голове всю картину преступления.

“Парень убил девушку из-за ревности. Всё сходится: мотив налицо, поэтому и орудие преступления – первое, что под руку попалось. Испугался, следы замел и притаился где-то, гаденыш”.

В общем-то, дело считай раскрыто. Следователь быстренько сварганил ордер на задержание, собрал оперативников и в прекрасном настроении ждал служебное авто.

– Колмаков, чего такой кислый? – пристал он к коллеге, бредущему по коридору.

Колмаков протянул руку для приветствия.

– А ты чего радостный такой?

– А потому что без пяти минут майор, салага! – заявил радостно Панин и загоготал. – Учись, студент!

Все знали веселый нрав Виталика, поэтому никто не обижался на дурацкие шутки. “Кислый” Колмаков равнодушно поздравил коллегу и пошел своей дорогой, ему сейчас своих проблем хватало.

Дело раскрыто. Версия вторая

– Вот гаденыш, – подозреваемый не открывал. – Коля, ломай дверь! – дал команду следователей и отошел в сторонку.

Коля устало вздохнул, взял разбег и вынес дверь вместе с петлями. Оперативники настороженно вошли в квартиру, осмотрелись и застопорились у входа в гостиную. Панин ростом не выделялся, но и коротышкой не был, стал за спинами высоких сотрудников полиции.

– И где вас таких дылд выращивают, – раздражался Виталий Егорович, вытягивая шею. – Чего замерли?!

Ребята расступились и наконец-то Панин увидел причину заминки. Посреди комнаты слабо колыхалось тело, подвешенное на люстре.

– Ёп твою мать, – опустил руки капитан.

– Егорыч, вызвать труповозку? – задал бессмысленный вопрос оперативник.

– Нет, Коля, попробуем оживить! Конечно, вызывай!

Расстроенный следователь приземлился в кресло. Его просто разрывало от досады: “Ну не мог что ли этот балбес позже повеситься!”. – Вот незадача, ищи теперь виновных.

– Снимайте! – крикнул он застывшим полицейским.

Суетились вокруг тела криминалисты, щелкал фотоаппарат, участковый лениво переписывал данные. А Виталий Егорович с кислой миной смотрел на давно остывший труп главного подозреваемого. Уже представил, как снимут портрет с доски почета; не видать премиальных; не обмыть очередную звездочку на погонах.

Панин прицокнул от недовольства, подперев щеку. Наблюдал, как санитары погрузили тело на носилки, застегнули черный мешок. “Всё это не хорошо,” – подумал следователь и вдруг его мрачные мысли озарила гениальная идея.

Он даже в кресле подпрыгнул на радостях. Дело проще простого: ревнивый парень убил девушку, а потом себя! Кислая мина исчезла, на лице засияла улыбка. Так-то намного лучше.

И как не пытался доказать упрямцу Сан Саныч, что время смерти у Анжелы и Андрея практически совпадает, а значит парень не мог размозжить голову девушке, после прибежать домой и повеситься.

– Что ты мне чешешь, Сан Саныч?! За пятнадцать минут можно всех бомжей Привокзальной разхерачить!

– Ну-ну, – патологоанатом устал спорить.

– Всё, я закрываю дело! Один малолетний наркоман убил другую малолетнюю проститутку! Всё сошлось! А ты не вякай!

– Егорыч, как скажешь, – поднял руки пожилой мужчина, до выхода на пенсию, которого оставалось без малого два месяца.

– Аминь! – выдохнул Панин и с чистой совестью покинул морг.

Вторая жертва

“Тыц! Тыц! Тыц! Тыц!”. Подобие музыки оглушало Риту на танцполе. Ее бедра как заведенные выделывали пируэты, восьмерки, кульбиты, не зря же полгода назад посетила пару занятий тверком. Надо признать, там было чем крутить. Девушка весьма гордилась выдающимся мягким местом. И пошла в разнос: волосы назад, вперед, присела, раздвинув эротично колени, снова махнула светлой гривой. Рита посмотрела на свое отражение – сегодня она явно в ударе, секс так и прет из всех частей тела. Но почему-то парни вяло реагировали на призыв присоединиться в танце. Первокурсница скользнула взглядом по присутствующим мужчинам, пара-тройка симпатяг были не свободны; “пугало” в темных очках с трудом на ногах стояло, опираясь о барную стойку; компания взрослых мужиков совершенно не интересовалась красавицей.

– Даа, – задумчиво протянула девушка, даже коктейлем сегодня никто не угостит, зря только старалась на танцполе.

Рита села за свободный столик и заказала стакан воды, напиваться в одиночку не хотелось, а денег на хороший алкоголь не было.

“Может не стоило приезжать одной?” – размышляла девушка. Как назло, этим вечером к подруге придет парень, пришлось уступить однокомнатную квартиру. Приехав лишь пару недель назад в город на учебу, она не успела обзавестись знакомствами, поэтому ничего не оставалось, как проводить время в клубе, пока квартира не освободится.

– Девушка, – послышался пьяный голос, – вашей маме зять не нужен?

“Пугало” в очках склонилось над красоткой, дыша в лицо вонючим перегаром.

– Фу! – не выдержала Рита и оттолкнула пьяного прилипалу. – Иди проспись!

– Понял, – молодой человек, пошатываясь удалился, с трудом сохраняя равновесие и преодолевая желание блевануть прямо на пол.

– Короче, – сама себе сказала девушка и достала мобильник.

Время детское – около полуночи. Рита цокнула от недовольства языком: нужно еще час торчать в клубе. Или пусть подруга заканчивает свидание, в самом-то деле, сколько можно?!

Готовая набрать номер и высказать всё, что думает, первокурсница вновь достала мобильный, но задуманное не удалось совершить – помешал незнакомец, который нагло развалился на диванчике напротив.

Вместо приветствия он кивнул и изучающе рассматривал прелести девицы, прикрытые, с позволения сказать, одеждой, больше походившей на лоскутки и тряпочки.

– Хорошо выглядишь, – сделал комплимент незнакомец.

Рита в отместку окинула его быстрым взглядом, мужчина выглядел далеко не идеально: выпуклый живот, пухлые щеки, толстым его не назовешь, скорее в меру упитанным.

– Хочу угостить тебя коктейлем, – он подозвал официанта. – Самбука и “Секс на пляже”.

“Как примитивно”, – подумала Рита, заметив, что ухажер даже не поинтересовался о предпочтениях дамы.

Но напиток оказался вкусным и в меру пьянящим, поэтому после первого бокала девушка потребовала повторить.

Незнакомец тоже не разочаровал, много не болтал, но задавал кучу вопросов, будто журналист на интервью. После третьего коктейля Рита повеселела и говорила без умолку. Незаметно пролетело время и девушка спохватилась, когда официант напомнил о скором закрытии заведения.

– Вот блин, – на часах без четверти четыре, – мне же на первую пару в восемь.

Вадим, а именно так представился, незнакомец из клуба, предложил вызвать такси.

– Не, ну у меня, вообще, есть машина, просто сейчас выпил, – оправдался Вадим.

– Да мне всё равно есть у тебя машина или нет! Поехали!

У подъезда новый знакомый тоже вышел из такси.

– А ты куда?

– Я думал, может на кофе пригласишь?

Рита бы с радостью его пригласила, но в квартире всего лишь одна жилая комната и та не убрана.

– Слушай, Вадим, давай в следующий раз?

Он немного обиделся, правда виду не подал, попрощался с девушкой, невинно чмокнув в щечку и уехал.

– Блин, – сокрушалась первокурсница вслед уехавшему такси.

И парень вроде неплохой, хотелось продолжить общение.

“Мог бы и к себе пригласить”, – подумала она и пнула дверь незапертой парадной.

На лестничной клетке как всегда полумрак, снова кто-то спер лампочку, лифт в это время, как всегда, не работал.

Хорошо, что квартира на седьмом этаже, а не на последнем – четырнадцатом.

“Да, б*ять, хорошо”, – “согласилась” с доводами запыхавшаяся девушка и стояла минут пять, опираясь о стену, тяжело дыша и восстанавливая нормальное сердцебиение.

– Надо бросать курить, – сказала сама себе Рита и двинулась дальше.

У дешевой, обшитый кожзамом двери, где клочьями лез поролон, она остановилась. Снова выругалась, роясь в сумочке в поисках ключа.

Наконец-то отыскав оный в бесконечном хламе дамской сумки, воткнула ключ в замок и очень удивилась, когда обнаружила дверь не запертой.

– Офигеть, – прошептала девушка и вошла в темную прихожую. “Опять, наверно, нажралась и забыла дверь закрыть”, – предположила Рита, обвиняя подругу в безалаберности и двигалась на ощупь к кровати.

Девушка зябко обняла себя за голые плечи, едва ступила на порог комнаты. С балкона, который, почему-то, открыт нараспашку тянуло ночной осенней сыростью, тусклый свет с улицы проникал в жилище и Рита сразу же заметила пустую кровать подруги. На диване тоже никого, к тому же, он остался неубранным, видимо, после бурной ночи.

– Карина, – громко позвала Рита и включила свет.

Странно – в квартире никого. Девушка подошла к балкону и еще больше удивилась, заметив тапок подруги у железной перекладины.

– А где же второй? – задалась глупым вопросом девушка и непроизвольно посмотрела вниз.

На земле, распластавшись лежала Карина. Ее поза выглядела отвратительно неестественной, как у сломанной куклы. Казалось рука лежала отдельно от туловища, колени согнуты под причудливым углом.

Рита отскочила, ударившись лопатками в деревянную перекладину, ужас парализовал ее и единственное до чего она додумалась – это выскочить на лестничную клетку и разбудить всех соседей, барабаня неистово в каждую дверь.

Кто сказал маньяк

Городской морг. Четыре пятьдесят два

– Да что вы там сговорились все! Опять в мою смену! – крепко выругался Сан Саныч.

Оперативники развели руками, сами недовольные ранним происшествием. Но тут дело выглядело более менее понятным: суицид.

Сан Саныч прогнал всех из морга и приступил к вскрытию, хотя уже отчетливо понимал, что девушка разбилась насмерть.

Он заметил кое-какие странности, отметил ссадины на запястьях и неопределенного вида раны на шее, всё это тщательно зафиксировал и внес в отчет.

Утром пришел сменщик, молодой любопытный интерн и сунул нос куда не следует, а именно в холодильник, где лежал труп.

Сан Саныч подошел незаметно и сначала подумал нехорошее о студенте, когда тот с интересом рассматривал мертвое женское тело.

– Гм-гм, – прочистил горло патологоанатом и взглядом требовал объяснений.

Интерн вскрикнул от неожиданности, быстренько накрыв простыней труп.

– Фух! – выдохнул он с облегчением, когда обернувшись понял, кто делал “гм-гм”. – Сан Саныч, я чуть не обосрался, вы так больше не делайте.

– Угу, – промычал тот и задвинул тело в холодильник. – Петя, ты случайно не из этих извращенцев?

– В смысле, некрофил?! – Петя негодовал. – Да как вы такое могли подумать?!

– Ну-ну, – Сан Саныч, вообще, мало думал о живых.

– Просто утром слышал новости про вторую жертву маньяка! Вот интересно стало, – оправдался интерн.

– Чего? – в свою очередь возмутился Сан Саныч. – Какой маньяк? Они там подурели все! Кто им сказал такое?

– Не знаю, кто сказал, но весь город на ушах! Интернет взорвался!

Патологоанатом задумался: а что вполне мог быть и маньяк; обе девушки молодые, первую убили – это несомненно, а вот вторая – определить трудно.

Виталий Егорович пыхтел и пыжился в кабинете полковника, всячески пытаясь оправдаться и доказать, что никакого маньяка и в помине не существует.

– Товарищ полковник, ну какой маньяк? Это бред! Кто-то ляпнул не подумав и пожалуйста – город с ума сходит. Первую убил ревнивый любовник, а вторая бухала, наркоманила, курила, следовательно депрессия – следовательно суицид.

Стажер Валюшкина робко подняла руку.

– Говори, – дал добро полковник.

Совсем юное создание терялось в мужском коллективе. Настоящая недотрога, замкнутая и необщительная Валюшкина два слова не могла связать и постоянно тупила.

– Извините, обе девушки перед смертью имели п-п-п-п… – она начала заикаться, не закончив предложение.

На нее уставились насмешливые глаза коллег. Мужчины ну никак не хотели воспринимать всерьез вечно блеющую бессвязную ахинею особу. Что овечка на пастбище среди стаи волков. В общем-то, так ее и прозвали – овечка.

Панин махнул рукой, мол молчала бы пигалица. Полковник задумался, но ненадолго, всё же доводы лучшего работника отдела выглядели убедительнее, чем “п-п-п” какой-то пигалицы. Да и правда, какой к черту маньяк в их тихом спокойном городке с поэтичным названием Громово? На этом совещание закончилось.

– Виталий Егорович, продолжайте отрабатывать версию суицида. Всем спасибо, все свободны.

Довольный Панин вышел из кабинета и тут же закурил. Осталось лишь вразумить наглых журналюг и дело закрыто. Валюшкина переминалась с ноги на ногу, не решалась подойти к начальнику и высказать всё, что думает о его умственных способностях.

– Виталигорыч, – сумбурно пролепетала она.

Мужчина прислушался, будто кто-то звал, а может показалось; он пожал плечами и неспешно затянулся.

– Товарищ капитан, – более внятно обратилась к нему стажерка.

– А? – смерил начальник презрительным взглядом.

– Товарищ капитан, у нас же есть показания подруги покойной: к девушке должен был прийти мужчина, и первая девушка тоже ушла с мужчиной…

– И что? – перебил ее не дослушав Панин.

– Ну как же? Может опросить соседей?

Панин прожигал ее насквозь гневным взглядом, чувствуя как подкатывает волна раздражения. Валюшкина нервно теребила пуговицу на рубашке, стараясь не смотреть капитану в глаза.

– Слушай, – брезгливо поморщился Виталий Егорович, – как там тебя, тебе заняться больше нечем? Я по-моему, тебе утром поручил кражу из супермаркета! Ты нашла бабку воровку?

Стажерка не знала, что ответить, поражаясь абсурдности дела: неужели надо привлечь к уголовной ответственности старушку, не заплатившую за гречку?

– Чего ты выперлась? – продолжал гнобить подчиненную капитан. – Чего ты лезешь? Бе-бе-бе, – передразнил он девушку, – разговаривать связно научись! Лезет она! “П-п-п”! Троит что ли?!

Валюшкина едва сдерживала слезы, принимала всё сказанное близко к сердцу. Работа в полиции действительно оказалось очень сложной, правду ей говорила мама – это не место для хрупких натур.

– Иди отсюда! – рявкнул Панин, заметив слезы на глазах стажерки.

Девушка понуро опустив голову, исполнила веление и поплелась в рабочий кабинет.