Текст книги "Калгари 88. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Калгари 88. Том 3

Глава 1
Небольшая неприятность

После звонка товарища Ельцина председатель центрального комитета федерации фигурного катания СССР товарищ Щеховцов думал недолго. Раз партия сказала надо, значит надо – разговаривать тут не о чем. Как спортивный функционер высокого уровня, регулярно захаживавший в тишь начальственных кабинетов, он прекрасно знал существующие порядки, и протестовать против того, что всё равно будет сделано так или иначе, не имело никакого смысла. А вот добросовестное выполнение партийного поручения могло сулить хорошие последствия для карьеры.

Изменить регламент допуска до стартов областного уровня – дело трёх минут. Включи пункт о наличии тройных прыжков у спортсмена, и дело сделано. Именно такое задание он тут же отдал секретарю технического комитета федерации Татьяне Петровне Тарасовой, вызвав её к себе в кабинет.

– Татьяна Петровна, нужно пересмотреть критерии отбора перворазрядников-юниоров на областные, краевые и республиканские чемпионаты, – заявил Шеховцов. – Такое задание я получил от Центрального Комитета КПСС.

– Центральный комитет? Что случилось? – спросила удивлённая Тарасова. – Какие именно пункты изменить?

– Случилось то, что товарищ Ельцин, присутствуя на первенстве Екатинска, увидел выступления перспективных спортсменов, которые не смогут продвинуться дальше города по существующим нормам, – заявил Шеховцов, не ставший темнить и скрывать от подчинённой полученное указание от партийного руководителя. – До этого мне звонила Алла Ивановна и сказала почти то же самое. Правила отбора должны быть расширены. Основным критерием отбора на региональный чемпионат должна оставаться победа в городском соревновании, а в дополнительные критерии внесите дополнение – обладание тройным прыжком и призовое место. И сегодня же на коллегии Центрального комитета федерации мы примем это дополнение.

– Хорошо, Валентин Игоревич, сейчас я отдам приказ напечатать изменения в правила отбора, – согласилась Тарасова. – Я думаю, это действительно разумное решение, которое позволит низовым спортсменам, не ставшим чемпионами, но обладающим потенциалом, продвинуться дальше.

– Совершенно верно, – с лёгкой досадой ответил Шеховцов. – Но самое удивительное, что нам это предложил человек, далёкий от спорта… Получается, мы свой хлеб даром едим.

– Это кто, товарищ Ельцин далёк от спорта? – удивилась Тарасова. – Он же в молодости вроде в волейбол играл, даже тренером женской волейбольной команды был. Я всё поняла, Валентин Игоревич. Выполню ваше поручение как можно быстрее!

Теперь дальше… Проблему с двумя перспективными фигуристками в провинции следовало решить безотлагательно, забрав одну из них в Москву, иначе эти испанские страсти будут длиться вечно. Та не так выступила, эту не так оценили… Для этого предстояло позвонить Жуку в ДЮСШОР ЦСКА. Однако время было ещё рабочее, и заслуженный тренер мог быть на катке, а не в тренерской… Но звонить прославленному мастеру не означало, что он непременно возьмётся за это дело – Жук, как подполковник запаса, имел огромную поддержку в армии и её спортивном клубе, будучи почти независимым от федерации фигурного катания СССР. Раскачать его на что-то, чего он не хочет делать, стоило огромных усилий. Но Станислав Алексеевич одновременно был и членом партии с 20-летним стажем. Возможно, стоило сыграть на этом.

Шеховцову повезло – Жук был в тренерской. Судя по голосу, прилично навеселе, что в последнее время тоже являлось проблемой. Слухи о заслуженном тренере шли нехорошие…

– Станислав Алексеевич, добрый день, – поздоровался Шеховцов. – Я хочу дать вам поручение от Центрального Комитета партии.

– И чем наши скромные персоны заинтересовали Центральный комитет? – нетвёрдым голосом спросил Жук. – Чем мы провинились перед высоким ру…руководством?

– Ничем не провинились, – стараясь быть вежливым, ответил Шеховцов. – Начну сразу с дела. В городе Екатинске – есть такой промышленный город на Урале, неизвестно каким образом, но появились две фигуристки-юниорки, катающиеся на довольно приличном уровне. С тройными прыжками. И в целом девушки показывают прекрасное катание. Мирового уровня, как говорит старшая судья, член судейской коллегии федерации Писеева Алла Ивановна.

– Ясно, – недовольно и вальяжно ответил Жук. – И что прикажете мне с этим делать? У меня есть с кем заниматься и с кем медали брать.

– У вас есть, с кем брать олимпиаду 1988 года в женском одиночном? Победить Катарину Витт и Мидори Ито? Пройти через Элизабет Мэнли и Деби Томас? Взять золото? – голос Шеховцова стал железным. – Вы гарантируете партийному руководству, что привезёте золото из Канады, крайне недружественной к СССР страны? Я, товарищ Жук, не свои хотелки транслирую, а пожелание Центрального комитета партии. Поэтому будьте добры, сегодня же вечером вылетайте в командировку в Екатинск и посмотрите девушек в деле. Одну из них присмотрите в свою школу. Командировочные получите в кассе федерации.

– Ясно, – ответил Жук, но в голосе его не чувствовалось ни почтения, ни желания куда-то ехать. – Разрешите исполнять?

– Товарищ Жук! Прошу отнестись к этому поручению с максимальной ответственностью, – предупредил Шеховцов. – Иначе сами понимаете…

Шеховцов положил трубку и задумался. Теперь ему и самому захотелось посмотреть, что там за местные уникумы нарисовались. Наверное, придётся и самому наведаться в Свердловск на областной чемпионат. Про пожелание партии при разговоре с Жуком он, конечно же, преувеличил, но сейчас вдруг понял, что позже оно может быть озвучено. Если не лично, то в разговоре наедине совершенно точно. И именно с таким содержанием, про которое он говорил Жуку. В руководстве страной могут задать вопрос – что может СССР привезти из Канады в женском одиночном? Исходя из существующих реалий нынешнего дня, лишь бронзу, да и то это было бы чудом.

И уже сейчас эта мысль внезапно завладела всеми мыслями спортивного чиновника. Умение смотреть в будущее, идти на шаг вперёд было ценным качеством любого руководителя, а Шеховцов был именно таким руководителем. Поэтому придётся вытаскивать на свет Хмельницкую и Соколовскую, чего бы это ни стоило.

… Разве знали о таких высоких планах сами фигуристки, когда на тренировке исполняли внутриклубные прокаты? Конечно же, нет! Они были бесконечно далеки от этого и заняты только одним – на тренировке показать хорошие прокаты. А особенно об этом не догадывалась Арина Стольникова, она же Людмила Хмельницкая, когда летела носом в лёд с тройного лутца.

То, что лутц не получится, поняла сразу, ещё на отрыве. Хотя и упростила заход до минимума, до двух шагов. Но в последний момент перед прыжком почему-то решила, что ребро получится неявным и вместо лутца прыгнет флутц, то есть флиповый лутц. Чуть качнула ботинком чтоб выправить ребро, лезвие слетело на считанные миллиметры, но уже этого хватило, чтобы не получилось хорошее, чёткое отталкивание. Хотела как лучше, получилось как всегда. Пролёт вышел небольшим, крутка слабой, и в результате недокрут больше четверти оборота.

Всё-таки успела подставить руку и не долбанулась о лёд. Быстро встав, пошла дальше по программе, попутно проверив тело. Травм вроде бы не было, только вот левая рука… Болит. Похоже, небольшой вывих в локтевом суставе от сильной одномоментной нагрузки, когда погасила силу падения, опёршись на руку.

В остальном программа получилась прекрасной. Прыгнув двойной аксель и исполнив положенные три вращения, Арина замерла в финальной позе и тут же покатила к выходу с катка, слушая приветственные возгласы одногруппников. Для них даже такой прокат был пределом мечтаний, для Арины – нет. С таким выступлением на первенстве области делать нечего. Но виновата сама, ничего не скажешь. Пошла на поводу эмоций. Что вообще за чертовщина творится с психикой??? Хочется всё сделать по максимуму, при этом заходя на неоправданный риск.

Левковцев опытным взглядом заметил, что левая рука Хмельницкой травмирована и чертыхнулся про себя. Надо немедленно что-то делать.

– Люда! Больно? Иди сюда!

Левковцев помог надеть чехлы на коньки, проводил к скамейке, помог сесть.

– Вытяни руку. Теперь согни в локте. Разогни. Здесь болит?

Левковцев ощупал локтевой сустав Арины. Несомненно, боль присутствовала. Повреждение было небольшое, но и при таком восстановление могло оказаться длительным.

– Тренировка окончена! – заявил Левковцев. – Все свободны. Завтра в это же время. Хмельницкая – в раздевалку. Сейчас вызову скорую помощь.

– Зачем скорая? – вяло возразила Арина. – Я нормально себя чувствую… всё и так пройдёт.

– Разговорчики! – недовольно ответил Левковцев. – План прежний. Марш в раздевалку и поедем в больницу.

Арина, мрачная, как туча, пошла в раздевалку вместе с одногруппницами. Мысли, одна хуже другой, метались в голове. Две недели до областного чемпионата… Сколько займёт восстановление? Как раз две недели. Или месяц. В любом случае, до тренировок её не допустят, пока врач не напишет заключение. Время будет упущено. Когда на чемпионат подают заявки? Надо бы спросить у Левковцева.

Переодевалась уже с трудом и попросила девчонок помочь – рука работала плохо, сила мышц упала, а боль нарастала. Сейчас самое время приложить тряпку со льдом или намоченную в холодной воде. Но где её тут взять…

Попрощалась со всеми и уже собралась уходить, как вдруг почувствовала почти невесомое прикосновение к плечу мягкой ладошки. Марина! В её глазах не было ни злобы, ни торжества, лишь сожаление и сочувствие.

– Держись… Люда… – неловко сказала Соколовская. – Мы с тобой ещё повоюем на чемпионате области. Мы должны это сделать. Ты обещаешь?

– Да. Я это обещаю! – твёрдо заявила Арина и чуть приобняла Соколовскую. – Спасибо тебе за всё. Это было незабываемо.

Левковцев ждал на улице. Рядом уже стояла машина скорой – белый «Рафик» с надписью «Скорая помощь» на красной полоске. Как только Арина вышла из двери, большая дверь скорой открылась, и выглянули две женщины в белых халатах поверх верхней одежде.

– Ты пострадавшая? Ходить можешь? – спросила одна женщина и махнула рукой. – Иди сюда. Твой тренер сказал, что повреждена рука.

– Да так… Эмм… Ничего страшного. Спасибо за заботу… – неуверенно промямлила Арина и залезла в машину. – А куда мы поедем?

– В городскую больницу, естественно, куда ж ещё! – поучающим тоном сказала врач. – В приёмное отделение травматологии и ортопедии.

Арина вспомнила про городскую больницу и совсем приуныла. Чёрт… Не дай бог, госпитализируют… В районе локтя появилась тяжесть. Похоже, пошёл отёк.

Левковцев сел рядом с ней, напротив врачей.

– Как самочувствие? Болит?

– Болит, – призналась Арина и пошевелила рукой. – Но не сильно. Некритично. Перелома нет. Вывих, и то небольшой.

– Девушка, большой или небольшой, это определит врач в приёмном отделении! – строго сказала одна из врачей скорой, женщина в возрасте. – В любом случае отправят на рентген.

– Люда, пойми, это для твоего же блага, – терпеливо сказал Левковцев. – Если травма небольшая, восстановишься и будешь участвовать в чемпионате области. Если рука двигается, значит, хорошо отделалась.

– А время? – уныло спросила Арина. – Я сейчас надеялась ещё больше прибавить, а так получится, начну готовиться за несколько дней, с того же уровня.

– Мамочка родная, это же Люда Хмельницкая! – воскликнула второй врач скорой, девушка лет двадцати пяти, всё время разглядывавшая Арину. – Про неё же в газете писали! Татьяна Викторовна! Неужели вы не узнали?

– И правда! – вдруг заулыбалась врач. – У меня дочка, Дашка, все уши прогудела про фигурное катание. Жаль, конечно, что всё так получилось, Люда. Вот уж никогда бы не подумала, что так встретимся.

– Ничего! Всё будет хорошо! – заверила молодая врач. – Я тебя провожу, куда надо, чтоб всё было без очереди. Скажу сразу – если рука двигается, а боль локализована лишь в районе локтя – скорее всего, небольшое растяжение связок. Ничего страшного. За неделю-две заживёт. Меня, кстати, Ирина звать. Я твоя большая поклонница!

Левковцев скептически посмотрел на врачей, но ничего не сказал. Как профессионал он понимал – одно дело, если травмируется обычный человек, который в шине хоть месяц проходить может, а потом пару месяцев восстанавливаться, и совсем другое дело, если даже небольшая травма у спортсмена. После неё мало выйти на полное выздоровление. Потом нужно время для реабилитации и восстановление хотя бы прежней спортивной кондиции, не говоря уже о прибавке мастерства и результатов. Хотя… Как раз у Хмельницкой уже был случай, когда после того злосчастного падения и удара головой она прибавила в мастерстве в несколько раз.

Скорая подъехала к санпропускнику знакомой Арине больницы, врачи помогли ей выбраться из машины, невзирая на слабые протесты Арины, что она абсолютно здорова. То, что врачи помогают городской знаменитости, казалось им из ряда вон выходящим явлением в рутинной работе. Они хотели дотронуться до звезды!

В приёмном отделении травматологии толпилось много народа – в основном прохожие, поскользнувшиеся на тротуарах, и дети с подростками, свалившиеся с горки. Сидеть бы тут Арине с Левковцевым порядочно времени, но Ирина уверенно зашла в кабинет травматолога и через несколько секунд, заговорщицки подмигнув, позвала Арину к себе. Левковцев тоже хотел зайти, но Ирина его отстранила уверенным взмахом руки.

– А вы куда это, товарищ тренер? Девочке там придётся раздеваться. Подождите в коридоре.

Левковцеву пришлось остаться в коридоре и сполна ощутить на себе волну негодования людей, ждущих приёма у травматолога.

– Ни стыда ни совести нет! – недовольно проворчал мужик в рабочей телогрейке и ушанке с забинтованной кистью, стоявший у двери кабинета. – Я уже два часа тут стою, мочи нет. То из стационара привозят на каталках, то знакомые и блатные приходят без очереди.

– А ты зачем пускаешь всех подряд??? – возмутилась бабка в серой пушистой шали и в мутоновой шубе, сидящая на лавочке и поддерживающая руку. – Все так и будут через тебя идти. С энтих мужиков толку как от козла молока! Ты встань напротив двери и не пущщай никого!

Глядя на них и вся очередь начала возмущаться и выступать, специально громко, чтобы Левковцев понял, что эта ругань по его душу. Тренер не стал связываться, отошёл подальше и сел на пустую лавочку.

… Пока Левковцев принимал на себя всю волну негатива разгневанных пациентов травматологического отделения городской больницы, в кабинете директора ДЮСШОР города Екатинска проходил нелицеприятный разговор между директором этого заведения товарищем Каганцевым и главным тренером ДЮСШОР ЦСКА товарищем Жуком. По статусу Каганцев был выше, чем Жук, но по номенклатурной иерархии московский гость, конечно, стоял выше, ибо директоров спортивных школ в СССР тысячи, а Станислав Жук – один. Исходя из этого и строился весь разговор.

– Меня сюда направили с вполне определённой целью! – заявил Жук. – Федерация фигурного катания заявила, что тут есть две перспективных спортсменки. И чтобы я их посмотрел и оценил, в расчёте на олимпиаду в Калгари. Что я вижу? Что я вижу, товарищ Каганцев? Где перспективные спортсменки, которые удивили партийное руководство? Соколовская катает средненький контент, на уровне юниорки. В Москве таким лицедейством удивить кого-либо очень трудно. Другая что-то продемонстрировала, похожее на тройные прыжки, но все два раза неудачно. В результате уехала на скорой помощи. Что мне говорить председателю федерации?

– Вы видели только небольшую часть тренировочного процесса, товарищ Жук! – заявил Каганцев. – В спорте всякое может быть. Сегодня девушкам не повезло. Завтра повезёт. Они ж ещё подростки!

– Моё мнение остаётся прежним, – непримиримо сказал Жук. – Соколовскую я посмотрю и, возможно, возьму к себе. Ту, которая уехала на скорой, оставлю вам. Учите её тройным сами. Мне в песочнице барахтаться не пристало. Мне золото для страны брать надо.

Эх, знала бы Марина Соколовская, что о ней идёт разговор, как у двух бар, торгующих породистую лошадь или гончую…

Глава 2
Врачебные дела

В кабинете экстренной травматологии было весело. Травматолог Моисей Рудольфович Свирский был основательно подшофе. Об этом говорили весёлое поведение, красные глаза и хриплый голос. Хотя, возможно, хриплый голос был от папирос «Беломорканал», которые травматолог курил почти безостановочно, не успевая опорожнять переполненную пепельницу в окно, под которым уже образовалась груда бычков размером с сугроб. Впрочем, как специалисту, Свирскому не было равных. Принимали вместе с ним две медсестры, весьма дородных дамы. Одна делала перевязки и накладывала гипс, что само по себе предполагало наличие немалой силы, другая быстро писала карточки и рецепты нечитаемым почерком, что было тоже полезным навыком.

– Полных лет сколько тебе? Имя, фамилия, отчество, место жительства, – невозмутимо спросил Свирский, давая рукой знак медсестре, сидящей за столом напротив, писать данные в журнале приёма.

– Эмм… Шестнадцать. То есть, четырнадцать, – смущённо пробормотала Арина. – Хмельницкая Людмила Александровна. Улица Кирова, дом 72.

– Так и пишите, Алевтина Евгеньевна, возраст четырнадцать тире шестнадцать лет, – сострил Свирский, считавший себя большим балагуром и острословом. – Итак, на что жалуемся?

– Я спортсменка, фигуристка. Упала на катке. На лёд. На руку, то есть, – объяснила Арина и показала повреждённую руку. – В локте болит.

– Ясно. Разденься там за ширмой, пожалуйста, Людмила, до майки, чтобы я посмотрел локоть, – попросил Свирский и закурил новую беломорину.

Арина прошла за белую ширму, сняла шапку, шарф, куртку, олимпийку и осталась в белой майке с надписью «СССР» на груди. Потом прошла к Свирскому и встала прямо напротив него. Травматолог, не выпуская папиросину изо рта, лишь перекатив её на одну сторону, ощупал травмированный локоть.

– Здесь болит? А здесь? Согни, разогни. Пошевели пальцами. Пальцы не немеют? Мурашки по коже не бегут? Хорошо. Значит, нерв не передавлен. Перелома похоже, нет. Но рентген пройти придётся на всякий пожарный. Садись, Людмила. В общем так…

Свирский задумался, потом продолжил.

– Перелома у тебя нет, так же как смещения головок костей. Вывих несильный. Повлёк за собой скорей всего, микрорастяжение отдельных нитей сухожилий. Слушай внимательно. Сейчас я напишу тебе направление на ренген, на этом же этаже, 108 кабинет, подойдёшь к медсестре. Снимки придут ко мне и я посмотрю их, но они готовы только через неделю будут, потом пошлём в спортивный диспансер Миронову. В остальном, лечение консервативное. Обезболивающие таблетки анальгин, три раза в день после еды, и уколы в процедурном кабинете – тримекаин и витамин В. Физиотерапия. Магнит или парафин. Напишу заключение, пойдёшь по нему к Миронову, может, он ещё что-то добавит. Сегодня он уже не принимает, так что завтра.

– А… – робко промямлила Арина. – Мне что, больничный дадут?

– Естественно! – Свирский потушил беломорину в пепельнице жёлтыми от табака пальцами. – Минимум неделя покоя. Желательна была бы иммобилизация в шине, но я думаю, это излишнее. Да… Мочи тряпку в холодной воде и прикладывай к локтю, по крайней мере, сегодня. Надо было сразу это сделать. Пока одевайся.

Мрачная Арина оделась, взяла направление на рентген, заключение осмотра травматолога и вышла в коридор в сопровождении врача Ирины.

– Вот она, краля писаная, что без очереди вошла! – заорал мужик и хотел добавить что-то ещё, но его чуть не силком затолкнула в кабинет бабка в мутоновой шубе.

– Иди уже, рот опять раскрыл!

Правда, зашедшего тут же отправил восвояси Свирский, решивший с медсёстрами попить чайку, или чего покрепче.

– Мужчина! Вас приглашали? – недовольно спросил травматолог. – Выйдите, пожалуйста, в коридор. Перерыв десять минут на санобработку помещения.

Мужик был сильно недоволен, но что-то возразить не решился, с унылым видом вышел в коридор и замер опять у двери кабинета, прислонившись к стенке.

В рентгенкабинете тоже очередь была, хотя и небольшая. В основном больные из стационара. Но Ирина и здесь взяла смущённую Арину за руку и прошла в кабинет, над которым горела красная грозная надпись «Не входить! Работает рентгеновский аппарат!».

– Марья Ивановна! Я тебе пациентку привела! – радостно заявила Ира, затащив Арину в кабинет. – Побыстрее надо сделать. Там Свирский рентген локтя прописал.

– Прям быстрее? – улыбнулась рентгенолог Мария Ивановна, сухопарая женщина лет сорока, неспешно пившая чай.

Странно, но в рентгеновской комнате никого не было. Рентгенолог тоже решила попить чайку с плюшками.

– Ты что, не видишь??? Это же Люда Хмельницкая! – возмущенно сказала Ирина и почти бухнулась на стул рядом со столом рентгенолога. – К тебе так Пугачёву или Лещенко привезут, а ты будешь спрашивать, кто это и почему срочно.

– Да? – на Арину глянули быстрые внимательные глаза Марии Ивановны. – И точно, Люда. Что с тобой приключилось, милая? Мы же вчера ещё тебя в добром здравии видели на катке.

– Неудачное падение… – смущённо сказала Арина, не зная, куда девать руки, и решившая, что лучше держать их впереди, положив ладонь на ладонь.

– Ясно. Что там Свирский написал? Так… Рентген локтевого сустава. – Мария Ивановна отложила чай с плюшками и прочитала заключение травматолога. – Ну что ж, проходи, раздевайся до маечки. На животик и колени положи вот те тяжелые подушки. Подожди, Люда, сейчас я ей помогу.

Мария Ивановна зашла в рентгеновскую, усадила Арину на стул, положила левую руку на подставку, подвела к ней излучающую голову рентгеновского аппарата, сама прошла в кабинет и через толстое стекло посмотрела на Арину, замершую в недвижении.

– Не дыши три секунды! На счёт три дыши. Начали! Раз, два, три. Не дыши! Раз, два, три, можешь дышать! – по громкой связи сказала Мария Ивановна. – Всё, Люда, можешь одеваться. Результаты через неделю, отдам Свирскому, а он уже передаст, куда вы там договаривались.

Через пару минут Арина вышла из рентген-кабинета, словив на себе неприязненные взгляды очередников, однако Ирина, привыкшая ко всему, не обращала на них никакого внимания.

– Слушай, Люда, а тебе далеко до дома ехать? – вдруг спросила Ирина. – Мы могли бы тебя довезти.

– Да мне порядком… – осторожно ответила Арина. – Я в Рабочем посёлке живу. Это очень далеко!

– Не соседний же город! – рассмеялась Ирина и опять потащила Арину за собой. – Пошли! Дядя Коля за десять минут довезёт!

На крыльце санпропускника их встретил Левковцев, замучавшийся от безделья и пустого времяпровождения.

– Что врач сказал? – первым делом спросил он.

– Сказал, всё прекрасно! – соврала Арина, но тут же раскаялась в своих словах, ведь врать – аморально! – Сказал, что направит в спортивный диспансер, к нашему врачу, и он уже даст заключение. Но предварительно – перелома нет. Небольшой вывих. Тренироваться можно!

– Принесёшь справку от Филиппа Ивановича Миронова, тогда допущу до тренировок! – решительно сказал Левковцев. – А сейчас пока ты свободна. Лечись, Люда. Здоровье – это главное.

Не обращая внимания на возмущённый взгляд Арины, Левковцев пошёл по улице. Арина решила, что раз предлагают её довезти до дома, отказываться было бы не комильфо, поэтому на предложение Ирины ответила согласием. Домчали быстро, с ветерком, и уже через пятнадцать минут скорая помощь затормозила у последнего подъезда дома номер 72 по улице Кирова.

Мама сразу что-то почувствовала, когда Арина зашла в квартиру, положила рюкзак на пол и села на пуфик, закрыв лицо руками.

– Что случилось, Люся? – недоумённо и встревоженно спросила она. – На тренировке что-то или на улице?

– На тренировке, – нехотя сказала Арина. – Упала, травмировала локоть. Сейчас стоит вопрос о лечении.

– Как же так, малышка? Иди сюда, обниму тебя! – мама обняла Арину и очень хотелось заплакать, но Арина подумала, что слезами делу не поможешь, поэтому только промолчала.

– До тренировок тебя не допустили?

– Нет! – мрачно ответила Арина. – Завтра пойду в больницу. А сейчас давай компресс сделаем на локоть. Врач сказал, хотя я думаю, уже поздно – отёк пошёл.

– Ничего не поздно! – заявила Дарья Леонидовна. – Сейчас сделаю компресс с холодной водой и камфорой и оставим на ночь. Потом пойдёшь в больницу.

– И в школу опять придётся не ходить, – задумчиво сказала Арина, начав раздеваться. – Хотя, это не проблема, а вот тренировки…

– Лечись, Люся, лечись! – настоятельно сказала мама. – Если рука двигается, то через недельку вернёшься к тренировкам.

Эта травма хоть и была малозначительная по сравнению с теми, которыми Арина была свидетельницей за свою спортивную карьеру, а там были и открытые переломы костей прямо посреди проката, и разрывы мышц, и полный отрыв сухожилий от костей, она подразумевала длительное восстановление. И самое главное, без руки невозможно кататься – в сохранении координации руки являются главными частями тела. Когда Арина сидела на больничном из-за травмы головы, кататься всё-таки было можно, хоть и без разрешения врачей.

Арина попробовала поднять руку и сделать простое движение и не смогла. Боль была небольшая, но отсутствие подвижности стало приличным. Очевидно, что если продолжать заниматься спортом, боль только усилится и может произойти нечто ещё более серьёзное. Впрочем, не сидеть же дома!

После ужина мама достала из шкафа бутылку со странно пахнущим раствором и сделала компресс, наложив повязку на локоть и замотав бинтом.

– Что это? – спросила Арина, подозрительно понюхав повязку и покосившись на маму.

– Это водный раствор камфоры, как будто не знаешь, Люся, – с удивлением ответила мама. – Основное средство от ушибов. Тебе в детстве десятки раз делали этот компресс. Ты опять начала шутить? Совсем несмешно в твоём положении! Завтра с чего день начнёшь?

– Начну с того, что поеду в спортивный диспансер! – заявила Арина. – Потом в школу, а дальше в зависимости от того, что мне скажет врач. Если абсолютный покой, в школу ходить я всё равно буду, кроме физкультуры. И на тренировки тоже. Хотя бы посижу у льда.

– Дело твоё! – пожала плечами мама. – На твоём месте я бы полностью сосредоточилась на излечении.

– А где бабушка? – спросила Арина, заметив, что Антонины Никифоровны нет дома.

– Ушла погулять, – лукаво улыбнулась мама. – Не сидеть же ей дома днями и вечерами. В город она редко выбирается из села, вся в работе. А здесь и в кино охота сходить и в ресторан.

– С директором нашей школы что ли? С Валентином Петровичем? – с любопытством спросила Арина. – Фига себе романтик пати!

– Люся! Это что такое? —укоризненно спросила мама, даже прекратив накладывать суп в тарелку. – Лезть в чужую личную жизнь неприлично! Это не твоё дело, куда и с кем ходит бабушка!

– Эмм… Да, прошу прощения, – смущённо согласилась Арина, осторожно пробуя суп. Гороховый! С колбасой! Ладно уж, пойдёт. По вкусу почти как тот гороховый супчик «Айдахо» с копчёными свиными рёбрами от супершефа ресторана «Никулин» на Цветном бульваре. Пробовали его, естественно, со Смеловой, и нашли, что он очень и очень неплох.

Вечером поменяли повязку, и Арин пошла спать. Утро встретило большим сюрпризом. Размотав повязку, Ариан почувствовала, что опухоль почти спала, а боль так и вообще ушла бесследно. Чуть побаливало под кожей при нажатии, но движения руки восстановились почти полностью. Однако форсировать подготовку всё равно не следовало.

На улице уже чувствовалось приближение весны, день удлинился, понемногу солнце топило лёд, и с крыш начали торчать сосульки. Снегопадов становилось всё меньше, а солнечных дней с температурой, близкой к нулю, всё больше. Вот и сейчас Арина вышла из подъезда и остановилась, посмотрев на начавшее светлеть небо, и услышав щебет птиц на деревьях. Скоро весна… И внутри неясное томление по чему-то несбыточному и прекрасному.

– Чего стоишь? Привет! – рядом с Ариной стояла Аня в смешной шапке с ушками и коротком пальто. На плечах ранец. Арина мельком посмотрела на стройные ноги маман – они были в одних мохеровых гетрах. Пальто расстёгнуто, шарфа нет, шея голая, торчит пионерский галстук.

– А ты не легко ли оделась? – с неудовольствием спросила Арина, показав на колготки и распахнутое пальто. – Так и простыть можно, и мочевой застудить и вообще… Знаешь ли… На репродуктивной системе воздействие холода очень отрицательно сказывается! Ты о детях своих будущих подумай!

– Чииивооо? – округлила глаза Аня. – Нифига ты заговорила, Люська, как в книжке или газете! Да ну тебя, вреднюка! Побежали лучше вперегонки! Кто последняя, та дура!

Аня побежала по льду, но вдруг поскользнулась и свалилась на бок. Впрочем, каким-то чудом она сумела сгруппироваться, и падение получилось не очень болезненным. Аня неприлично выразилась и стала подниматься. Арина подошла, чтобы помочь, и тут увидела что-то, вывалившееся из кармана пальто маман. Это что ещё такое??? Там лежали… сигареты. Синяя пачка «Космоса»! Маман, воровато оглянувшись, хотела её поднять, чтобы сунуть обратно в карман, но поздно. Её подняла Арина!

– Так! Это чё за хрень??? – сурово спросила она, показывая пачку Ане. – Ты чё, куришь??? Тебе только тринадцать!

– Это не мои! – соврала Аня и протянула руку за пачкой. – Но ты всё равно отдай её, пожалуйста! Пожалуйстааа, Люся!

– Я сейчас сломаю их! – предупредила рассвирипевшая Арина.

– Не надо! – захныкала Аня. – Они семьдесят копеек стоят! Пожалуйста, отдай мне и никому не говори!

Скептически хмыкнув, Арина отдала сигареты маман и осмотрела её с ног до головы. Дерьмо! Вот тебе и встречу новый день с чашечкой кофе и сигареткой! Анна Александровна курила. Немного и редко, но всё-таки. Для матери спортсменки более чем странно… А оно вот что получается. Анька курит со школы! И надо её срочно отучать!

– Ты знаешь, что курить – здоровью вредить? – поучающим тоном спросила Арина. – Нафиг тебе это надо?

– Чё хочу, то и ворочу! – дерзко ответила маман, искоса глянув на Арину синим глазом. – Ты меня обещала на коньках научить кататься! Ну и? Где обещанное слово?

– Давай! Сегодня вечером приходи на каток, – согласилась Арина. – Я, правда, немного не в кондиции. Просто покажу тебе, с чего начинать.

– Как это не в кондиции? – спросила Аня и вдруг, как будто только сейчас увидела, что Арина не в школьной форме и без портфеля. – Что случилось? Ты не на уроки?

– Нет, – покачала головой Арина. – Я вчера упала на тренировке, сейчас еду в больницу. Что скажет врач, не знаю. Может, больничный, может, допустит до тренировок. Но рука…

Арина подняла руку и пошевелила ей. Несомненно, боль и отёк ушли. Камфорная повязка сделала своё дело. Вот только поверит ли в это Миронов?