Текст книги "Морская прогулка (СИ)"

Автор книги: Argo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

После морских приключений эта неделя была для них отдыхом, возможностью зализать свои раны и привести мысли в порядок. Они спали, ели, обживали свое новое пристанище и пытались адаптировать Чарльза к человеческому миру. Эрик раздобыл для него документы на имя Чарльза Фрэнсиса Ксавье, уроженца какой-то английской глубинки, и с большим трудом умудрился вывезти того в ближайший магазин одежды. Оставшиеся полдня он отлеживался в спальне с головной болью: восторг вперемешку с испугом, идущие волнами от перевозбужденного телепата, впервые выбравшегося в человеческий мир с обыденным и мирным делом, напрочь снесли его ментальные щиты. Эрик прятал голову под подушку, пока Чарльз извинялся и мучился от чувства вины, чем делал еще хуже.

Шон показал раздобытый на Каспартине шприц с вакциной, которую Шмидт ввел Чарльзу, и Леншерр категорически запретил испробовать это на ком-либо. Он обещал связаться с одним человеком в Штатах, когда будет возможность, чтобы проанализировать состав препарата и, возможно, вывести какой-то антидот. Чарльз тоже не горел желанием вливать в себя лишние лекарства, тем более с неизвестным свойством. Он все еще принимал таблетки, которые ему дали в больнице, и этого было более чем достаточно. Голова больше не ныла и не кружилась, прошла тошнота, и его не знобило от любого перепада температуры. Даже пледом он накрывался только иногда, и теперь Эрику и Шону не приходилось страдать от пылающего жаром камина. Единственной проблемой оставались ноги.

Эрик заставил его делать упражнения не только перед сном и не только те жалкие трепыхания, которые пытался повторить Чарльз за медбратом. Командным тоном он сначала заставлял бедного русала, пыхтя и сопя, делать простые движения, но уже через пять минут бестолковых попыток сам хватал Чарльза за ноги и сгибал-разгибал ему колени и стопы, пока, в конце концов, выведенный из равновесия русал не начинал пинаться.

– Чтоб тебя крабы искусали!!! Прекрати хватать меня за ноги!

– Ну, давай, отпихни меня, раз тебя это так бесит!

Чарльз был вынужден признать, что тактика Эрика работала. Теперь он мог приподнять колено, когда сидел, и удерживать его навесу какое-то время, мог выпрямить ногу и даже с трудом вычертить на полу квадрат. Но он все еще не был в состоянии встать или идти.

Последние новости были слишком плохи, чтобы они могли тянуть дальше.

После обеда Эрик уехал в город, оставив взволнованных мутантов одних, а вечером вернулся с рассеченной скулой и сумкой оружия.

– Человеческое оружие! Неужели ты считаешь, что оно поможет победить Шмидта? – пока Эрик заклеивал рану на щеке, Чарльз, нахмурившись, сидел у дверного проема в кресле.

– Оно не будет лишним. То, что Шмидт и его приспешники – мутанты, не значит, что они защищены от пуль. В отличие от меня, конечно, – Леншерр обернулся и уставился на телепата. – Ты попытался активировать Церебро?

После возвращения Эрика в его тело, Чарльз больше ни разу не прикасался к человеческому изобретению. Оно привлекало и пугало его в равной степени. Телепат был привычен к тому, что в любой момент мог коснуться разума собеседника, проникнуть дальше в его воспоминания или просто разделить с ним какие-то эмоции. Да, он мог и повлиять на него: стереть память, утешить, внушить что-то. Но то, что позволяло Церебро… На те несколько минут Чарльз почувствовал, что в его руках находились чужие жизни. Он мог бы заставить их подчиниться его воле – всех их! – и не получить никакого сопротивления, мог уничтожить их личности, оставив безмозглыми медузами, мог внушить им ужас или благоговение перед собой, мог даже заставить их разумы слиться в одну сложную систему, в которой он был бы ключевой фигурой. Церебро увеличивало его возможности, и Чарльз боялся, что оно может стереть границы его разум. Что если он растворится в чужих умах, не справившись? А если начнет упиваться властью? Он помнил свою ненависть к Шмидту там, на Каспартине. Желание убить этого мутанта затмило всю его сущность, стало его целью на те несколько минут, пока он не рухнул в море, сжигаемый другой болью: физической, а не душевной.

Чарльз видел это не только в своих воспоминаниях. Он видел это в душе Эрика… Ненависть шла с ним по жизни, уходя корнями глубоко в те далекие времена, когда он был еще ребенком, неспособным противостоять жестокости взрослого мир… Красной жирной полосой крови она пересекала всю его судьбу, то истощаясь, то набухая вновь, заслоняя пеленой глаза, отнимая рассудок. Так Эрик и попался Шмидту в последний раз, взбешенный, совершающий ошибку за ошибкой. И Чарльз видел это в Шоне, в Ангел, в Рейвен – во всех, кто столкнулся со Шмидтом. Все они были заражены его жестокостью, он словно всаживал в сердца людей ядовитое жало и оставлял неизгладимый след.

Что будет, если Чарльз поддастся ему, как и Эрик когда-то? Рейвен выжила в отличие от матери Эрика, но сегодня Чарльз увидел: будут другие жертвы. Они были раньше, и Шмидт не остановится, пока кто-нибудь не уничтожит его…

– Я… Я не рискнул делать это в твое отсутствие, Эрик.

Леншерр вопросительно поднял бровь, и Чарльз потупился:

– Мне просто нужно, чтобы я мог зацепиться за чей-то разум, как за маяк. Не знаю, как далеко Церебро позволит мне продвинуться по суше, но я бы не хотел потеряться.

Эрик какое-то время взвешивал услышанное и, в конце концов, кивнул.

– Хорошо. Попробуем после ужина?

Ели в напряженном молчании. Шон был притихшим. Он не сказал ни слова после возвращения Эрика, и тот тоже молчал. Голосовые связки Кэссиди восстановились, они все убедились в этом, когда тот, споткнувшись во дворе, заорал и взорвал окно в сарае. Однако Чарльз серьезно намекал Эрику, что лучше не подключать к охоте на маньяка-психопата подростка. Сам Шон явно очень не хотел снова видеть Шмидта, но, судя по хмурым взглядам Чарльза, собирался пойти наперекор своим страхам и предложить свою помощь. Но еще не решился.

Шон так ничего и не сказал, кроме пожелания спокойной ночи, и Эрик был уверен, что Чарльз приложил к этому руку, отправив подростка отоспаться и одуматься. Пока взрослые, расположившись в спальне Чарльза, достали Церебро.

– Что я должен буду делать?

– Ничего, просто будь здесь. Ты почувствуешь мое присутствие в твоей голове, но я не буду читать твои мысли, просто буду держаться за твое сознание.

– Что-то может пойти не так?

Эрик был полностью собран. Даже не вступая в телепатический контакт, Чарльз ощущал его целеустремленность. Он будто оседлал любимое быстрое течение, и уже ничто не могло его остановить, любая преграда просто будет снесена его холодной расчетливостью или хаотичной яростью.

Чарльз был куда менее уверен. Все, что угодно, могло пойти не так. Возможно, он мог даже умереть. Но все-таки удачное использование Церебро в прошлом давало шансы на то, что все получится.

– Я не знаю, друг мой. Просто… будь ко всему готов.

Упрямый кивок в ответ, и Чарльз надел обруч на голову, тихий щелчок включателя – и телепат вздрогнул.

Эрик тут же напрягся, испугавшись, что что-то опять случилось, но тут же почувствовал прикосновение к своему разуму. Чарльз сидел в кресле прямо и смотрел сквозь окружающие предметы, Эрику даже показалось, что его голубая радужка слегка светилась. Прошла одна минута, вторая. Чарльз не двигался, впав в подобие транса, не говорил, его выражение лица не менялось. Он все еще касался сознания Эрика, значит все хорошо, верно? Эрик не знал и, спустя пять минут напряженной тишины, уже не был уверен: все так и должно быть или Чарльз уже ушел слишком далеко в своем разуме и не может вернуться.

– Чарльз?

Ответа не последовало.

– Чарльз, ты меня слышишь? Если да – ответь что-нибудь.

Снова тишина. Телепат продолжал смотреть в никуда, сквозь Эрика, вставшего перед ним.

Можно ли было его касаться? Может, стоило сорвать чертово Церебро с его головы?

– Ты нашел Шмидта? Что происходит? Скажи хоть что-нибудь, черт возьми?

Губы мужчины дрогнули, словно он пытался что-то сказать, и Эрик почувствовал, что чужое сознание начинает ускользать из его головы.

– Чарльз!

Из носа Чарльза скользнула красная струйка крови, и в ту же секунду Эрик отключил Церебро и отшвырнул его в сторону. Голова Ксавье опустилась, и весь он обмяк в кресле, будто его позвоночник потерял всякую прочность.

– Проклятье. Чертовы телепаты!

Эрик потряс его за плечи, добившись возмущенного слабого стона, и, в конце концов, Чарльз смог поднять голову.

– Как ты? Смог что-то найти? Что произошло? – Эрику все еще приходилось его поддерживать, так что он не мог добраться до ванной, чтобы принести полотенце. Лицо и рубашка Чарльза оказались перепачканы в крови, все еще текшей из носа.

– Я… не нашел…

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Не тряси. Голова болит.

Кое-как устроив бледного телепата на кровати, Эрик вернулся с холодным полотенцем и таблеткой от головной боли. Чарльз жадно выпил стакан воды и позволил умыть себя без возражений. Мысли Эрика метались от волнений за русала до злости на его слабость и на самого себя за эти чувства. Они не могли позволять себе слабости, их позиция по отношению к Шмидту и так была крайне жалкой и нестабильной. Один металлокинетик, испуганный подросток и русалка-телепат в инвалидном кресле. Каждый раз, думая об этом, Эрик пытался убедить себя, что раньше было еще хуже: он был совсем один. Теперь его шансы стали чуть выше. Правда, сколько приспешников набрал себе Шмидт к этому времени?

– Эрик.

– Я здесь. Тебе что-нибудь принести?

Кожа Чарльза перестала быть такой болезненно-бледной, кровь остановилась, и зрачки не заполняли всю радужку – очевидно, головная боль отступила.

– Нет. Я видел… Видел так много людей… И мутантов… – ему было тяжело говорить. – Таких же потерянных, как ты когда-то. Одиноких. Им нужна наша помощь, Эрик.

– Чарльз, – Леншерр до боли сжал его пальцы, возвращая на землю, – нам нужно найти Шмидта и остановить, чтобы он ни задумал. Если он сделает следующий ход, помощь будет нужна нам самим!

Чарльз прикрыл глаза, старясь взять себя в руки. Без сомнения его друг был прав. Шмидт – их первостепенная задача, но… Стоило надеть Церебро, как он снова увидел разумы окружающих, наполненных мыслями и эмоциями. Он зацепился за Эрика и двинулся дальше, к огонькам, расположенным в городе. Чарльз словно видел их сразу все, и в тоже время они ускользали от него. Одни попадали четко в поле зрения, другие оставались на периферии, но он мог прикоснуться к любому. Этот город был небольшим, но в нем были не только люди. Каким-то образом Чарльз понимал, что некоторые из них были мутантами: напуганные подростки, внезапно открывшие в себе необычные силы, угрюмые одиночки, оставшиеся без семьи из страха быть обнаруженными, непонятые сумасшедшие, лишившиеся разума телепаты и эмпаты, не справившиеся со своим даром, отправленные в больницы, где их держали запертыми и скованными. Чарльз двигался дальше и дальше, в соседнее поселение, в следующий город. Они были везде: то тут, то там мелькал огонек чьего-то напуганного разума, и Чарльз хотел помочь им. Хотел помочь им всем, утешить, дать надежду, сказать, что они не одиноки в этом мире.

Кажется, в какой-то момент он потерял контроль, утонул в своих стремлениях, заплутал среди разумов и забыл о своем маяке. И если бы Эрик не сорвал с его головы Церебро, кто знает, смог бы он вернуться обратно вообще или провел бы остаток дней в таком же заведении, как некоторые из тех, кого он видел.

Чарльз усмехнулся. Он боялся, что утонет в желании отомстить Шмидту, но его качнуло в привычную стезю. Эрик что-то снова спрашивал, но Чарльз смог лишь прошептать:

– Попробуем завтра…

…И провалиться в спокойный сон. Чтобы ни случилось, он сможет выстоять против отравляющей жестокости Шмидта. И как только с ним будет покончено, они с Эриком займутся делами поважнее. Эрик точно согласиться ему помочь, Чарльз был уверен.

К следующему вечеру было решено попробовать еще раз. Эрик не настаивал, но Чарльз чувствовал себя хорошо и поклялся больше не «заниматься всякой ерундой», а бросить все силы на поиски Шмидта.

В этот раз решено было провести сеанс телепатического поиска, расположившись в гостиной. Шон присоединился ко взрослым, усевшись на диване недалеко от Эрика и получив хоть и несколько разочарованный, но все же ободряющий кивок от Чарльза. Он все еще не был в восторге от идеи втянуть подростка в охоту на Шмидта.

– Постарайся не думать слишком сильно, Эрик. Это напрягает.

– И как это сделать? – Эрик попытался отвесить подзатыльник хихикнувшему Шону, но Чарльз уже надел Церебро на голову и нажал на кнопку.

Прикосновение к разуму в этот раз было ощутимей, словно телепат решил ухватиться за маяк попрочнее, чтобы не повторить вчерашних ошибок, и Эрику пришлось отбросить лишние мысли, мешавшие поискам. Шон рядом заворожено наблюдал за застывшим Чарльзом, смотрящим расфокусированным взглядом сквозь предметы. Какое-то время они просто сидели в тишине, слушая лишь размеренное дыхание друг друга, пока пальцы Чарльза не начали сжимать подлокотники кресла, а брови не нахмурились.

– Чарльз?

– Что происходит? Это нормально? – Шон весь подался вперед, лицо телепата из сосредоточенного сделалось напряженным, зрачки расширились.

– Чарльз, ты опять?.. – рука Эрика словно против воли схватила телепата за запястье, он уже потянулся к Церебро с намерением прервать очередной неудачный сеанс, когда раздался хлопок и что-то красное мелькнуло на периферии зрительного поля.

Он успел только обернуться прежде, чем Азазель метнул кинжал в Шона и, схватив Чарльза за плечо, исчез.

====== Глава 10 ======

Рывок от телепортации был таким сильным, что их просто швырнуло о бетонный пол. Эрик надеялся, что тот жуткий хруст не был хрустом его сломанных костей. Бетонная пыльная крошка, поднявшаяся в воздух, тут же забилась в рот и нос, заставляя глаза слезиться. Рядом застонал Чарльз, еще более дезориентированный от резкого разрыва телепатического контакта. Эрик с испугом подумал, что, возможно, телепортация только что превратила мозг телепата в фарш этой перегрузкой. Он попытался подняться, но Азазель, который вовсе не планировал захватывать с собой лишний груз в виде Леншерра, уже приставил к его горлу керамическое лезвие.

– Только шевельнись, и я всажу это тебе в глотку быстрее, чем ты успеешь пикнуть.

– Мне и не нужно шевелиться… – металлическая пряжка на поясе Азазеля превратилась в острую иглу и прошила его бок, заставив мутанта вскрикнуть от боли.

Кровь тут же пропитала рубашку мутанта и водолазку Эрика, который, не мешкая, с силой ударил противника в коленную чашечку, но сам получил ногой по ребрам.

– Эрик…

Чарльз стянул с головы бесполезное Церебро – механизм замкнуло при перемещении. Он отшвырнул металлический обруч куда-то в угол, где приютились большие коробки и ящики вроде тех, что русал видел на грузовых кораблях. Заводской склад… Так это место называл Шмидт.

– Азазель! – знакомый голос скребанул Чарльза прямо по сердцу, словно острый алмаз, заставив его сжать зубы.

Краснокожий мутант тут же испарился и появился рядом с Эммой, одетой в белоснежное короткое платье. Эрик, потеряв равновесие, чуть не повалился обратно на пол. Из рассеченной брови и губы по его лицу текла кровь, левую руку он прижимал к отбитому боку.

Мысли в голове Леншерра наскакивали одна на другую, пытаясь угнаться за ситуацией.

Они попались. Как Азазель узнал их место нахождения? Очевидно, это связано с Церебро. Эмма засекла Чарльза? Где они? Что с Шоном? Азазель метнул в него кинжал, успел ли Кэссиди увернуться или лежит теперь, истекая кровью в их богом забытом домишке на краю континента? А может, все и к лучшему… Шмидт скорее всего где-то здесь, рядом со своей шайкой, значит Эрик из кожи вон вылезет, чтобы достать его.

– Ох, не фони ты так, дорогуша, – Эмма гадко улыбнулась и чуть склонила голову к плечу. – Так много вопросов, но ты скоро все узнаешь. Прежде, чем умрешь.

Она взяла под локоть Азазеля, не обращая внимания на то, что он все еще зажимает кровоточащую рану в боку.

– Ты немного наскучил Шмидту, знаешь ли. От тебя слишком много проблем…

Из горла Эрика рвался злой рык. Он разорвал бы эту стерву на куски прямо сейчас, чтобы она не стояла на его пути, но понял, что уже не владеет своим телом. Его руки, поднявшие несколько металлических острых клиньев в воздух, так и застыли, не в силах сдвинуться с места. Он слышал, как Чарльз рядом охнул, хватаясь за голову и стоная сквозь зубы.

– Церебро…

– У нас было достаточно времени, чтобы создать новое, но Риптайду и Азазелю пришлось очень постараться, чтобы достать некоторые детали. Это, знаешь ли, было не так просто, – женщина отпустила мутанта-телепортатора, позволив тому исчезнуть, чтобы залечить свои раны.

Она чувствовала себя свободно, ничуть не опасаясь своих пленников.

Иллюзия спала, и Эрик видел теперь, что ее лоб пересекала полоска металла. Нет, не так… Его зрачки расширились, а губы против воли поджались: Шмидт был больным психопатом даже в отношении своих людей. Церебро не было надето Эмме на голову, оно было буквально вшито в кожу. Ее лоб пересекали уродливые швы, позволявшие аппарату держаться так, чтобы никто не смог сорвать Церебро с ее головы. Полоски исчезали под густыми белоснежными волосами, но когда Эмма проходила мимо, он смог разглядеть, что на висках металл уходит прямо под ее кожу, облегая кости черепа.

Чарльз, сжимая голову от боли, со смешанными чувствами смотрел на телепата. Он искал их слишком сосредоточенно и, видимо, выдал себя. Эмма, словно затаившаяся кобра, только что скрывавшая себя за алмазной формой, вдруг вцепилась в его разум. Возможно, будь у Чарльза больше опыта в общении с другими телепатами, он смог бы закрыться от нее, но он тратил часть своих сил, держась за «маяк» и пытаясь сообщить Эрику об опасности.

«Попалась, рыбка! Азазель!»

Все, что он смог, заставить Эрика схватить себя за руку. Он никогда бы в здравом уме не подверг опасности кого-то из друзей или близких, но паника взяла верх. Если Азазель заберет его сейчас, Эрик никогда не найдет его. По крайней мере, не раньше, чем Шмидт запытает Чарльза насмерть.

И вот теперь они оба были в плену, в лапах этой алмазной фурии и чокнутого ученого, который, наверняка, был где-то неподалеку. Эрик застыл в нелепой позе не в силах пошевелиться, запертый в своем теле. А сам Чарльз оставался на полу, не имея возможности встать на непослушные ноги.

Эмма грубо прошлась по его памяти, словно раскаленным куском железа расковыряла последние воспоминания: превращение, спасение, Мойра, возвращение Эрика, возвращение Рейвен, первая попытка Чарльза найти других мутантов… На этом воспоминании Эмма нехорошо усмехнулась.

– Какие вы забавные. Добродетели-идеалисты. А хотя… – она задумчиво постучала тонким пальцем по растянутым в улыбке губам: – Школа для мутантов – неплохая идея. Сколько юных подопытных, верно, Эрик? Как тебе идея?

Она подошла к застывшему металлокинетику сзади и обняла его за плечи, будто они были старыми друзьями. Чарльз ощущал ее удовольствие от того, как мышцы Эрика под ее руками напряглись в тщетной попытке сбросить чужие объятья, а лучше сразу придушить стерву. По крайней мере, она могла слышать мысли Эрика, которые навряд ли обещали ей хоть что-то, кроме ужасных мук.

– Шоу был бы отличным директором!

– Как ты можешь?.. – Чарльз, все еще сжимал разламывающиеся виски, но больше не мог молчать. Все внутри него клокотало от возмущения, страха и злости. – Ты телепат, ты чувствуешь чужую боль лучше, чем кто-либо! И ты помогаешь этому сумасшедшему, причиняешь боль, убиваешь. Посмотри, что он сделал с тобой! – мужчина махнул рукой, указывая на ее лоб.

Эмма не выглядела смущенной. Казалось, слова Чарльза ее даже обрадовали.

– О, поверь. То, что делает для меня и других Шоу – это лишь во благо всех мутантов и каждого из нас. И это его самое лучшее изобретение. Немного боли – и прибор, увеличивающий мои силы в стократ, всегда со мной! Ты тоже скоро оценишь его гениальные идеи, Чарли, – она посмотрела на его ноги. – Хорошо, что сыворотка не убила тебя. Нам нужны такие сильные телепаты. С жабрами содержать тебя было бы сложнее, а так, куда проще. Ну, а твои ноги… Знаешь, тебе все равно не придется ходить далеко, так что не огорчайся.

Она хотела потрепать его по волосам, но Чарльз шарахнулся в сторону, словно она была электрическим скатом, и женщина, рассмеявшись алмазным смехом, отошла прочь. Как раз в тот самый момент, когда дверь, ведущая на просторный склад, отворилась.

Шмидт в сером костюме и начищенных ботинках с самодовольным видом вошел внутрь. Словно верная собака, Эмма тут же встала за его плечом, молодой черноволосый парень остался стоять у двери, переводя тяжелый взгляд темных глаз с одного пленника на другого.

– Дорогая, ты хорошо развлекла наших гостей? Кажется, в прошлый раз им не очень понравилась наша вечеринка.

Иногда трудно представить, что один только вид человека может вызывать столько отвращения, но Чарльз почти ощущал тошноту. Шмидт был подобен спруту, который отравлял окружающую воду чернилами, помутняя чужое зрение и разум. Эмма блокировала телепатию русала, но даже через боль и чужие блоки, он ощущал отчаянный гнев Эрика. Казалось, Леншерр сейчас вспыхнет сам, не в силах выплеснуть свои эмоции. Металлические прутья, все еще зависшие на уровне его глаз, мелко вибрировали – и это было единственным, что выражало его гнев.

«Эрик, слышишь меня?» – Чарльз должен был попытаться. Когда они переместились, и Церебро сломалось, он держал с Эриком связь, как со своим маяком. Возможно, именно из-за этой связи сейчас он ощущал отголоски его эмоций. Почему Эмма не оборвала ее?

«Чарльз? Ты у меня в голове? Она тебя не блокирует? Можешь заставить Шмидта заткнуться и вскрыть себе глотку?»

«Тише-тише. Не так много мыслей. Я не могу…»

– Эмма, ты не могла бы вернуть моему дорогому Эрику голос? Я вижу, что он очень хочет что-то мне сказать.

– Как пожелаешь.

Невидимая рука отпустила его горло и язык, и Эрик не смог сдержаться.

– Убери телепата, и я развлеку тебя по полной программе. Уверен, твои кишки будут прекрасно смотреться в качестве гирлянды на этом потолке!

Шмидт выглядел искреннее позабавленным и издевательски похлопал мужчину по щеке.

– Ну, не чудо ли? Я буду скучать по нашим семейным перепалкам. Но право, шутки шутками, а я немного подустал, – Шмидт подошел вплотную, внимательно вглядываясь в глаза своего пленника, словно пытаясь рассмотреть в нем что-то. – Да, да… Твои дети были бы вишенкой на торте мутантского генофонда, Эрик. Такие же сильные и гордые, как их отец. Жаль, что их у тебя никогда не будет. Ты слишком неуправляемый, доставляешь много хлопот.

Он повернулся к другому пленнику, сидящему на полу, и язык Эрика снова перестал ему подчиняться. Шмидт потерял к нему интерес, а значит – это конец. Сердце зашлось в бешеном ритме (наверное, его пульс перевалил за сто), и все мышцы гудели от напряжения, которое не находило выхода. Он не мог повернуть голову, чтобы уследить за противником, и все чувства обострились до предела: слух, обоняние, даже волоски встали на коже дыбом, отзываясь на любое дуновение ветерка в пустом складе. Шмидт был опасен, Шмидт хотел избавиться от него, Шмидт был у него за спиной… Но хуже было то, что на Чарльза у Шмидта похоже были планы.

– Ах, Чарли! Моя русалочка! – мужчина начал расстегивать рукав рубашки, медленно, неторопливо продевая пуговицу сквозь петлю и закатывая ткань. – Не ты ли оставил мне эту метку? – на коже Шмидта виднелись следы от острых русалочьих зубов. – Я прямо-таки ощущаю себя избранным самим морским дьяволом! Это знак!

Мужчина вдруг резко наклонился, хватая Чарльза за шиворот и притягивая его лицо к своему. Чарльз вцепился в его руки, но это было все равно, что пытаться сдвинуть подводную глыбу. Оставалось лишь, дыша через раз от страха и отвращения, смотреть прямо в эти черные глаза.

– Какой чудесный эффект оказала на тебя моя сыворотка. Я не ожидал, право. Да. Никак не ожидал такого! Был уверен, что у мутанта, с хвостом или без, она вызовет усиление мутации. Ну, или убьет его. Это все-таки был пробный экземпляр, я испытал его только на лабораторных крысах. Большинство из них сдохло. Рад, что тебя не постигла эта участь.

– Лучше умереть, чем быть у тебя в плену! – Чарльз надеялся, что его голос звучал больше зло, чем испуганно.

Шмидт разжал пальцы, бросая пленника обратно на пол и цокая языком.

– Эрик на тебя плохо влияет, русалочка. Ну, ничего, все поправимо, – он вернулся к Эмме, которая со скучающим видом прислонилась к колонне, рискуя запачкать свое белое платье.

– Думаю, стоит просветить наших дорогих гостей в честь чего сегодня вечеринка, верно, дорогая?

«Есть какие-то идеи, Эрик?»

«Уверен, что не можешь обезвредить Эмму? Если бы ты только ослабил ее блок, я бы проткнул ее насквозь…»

Эрик буквально ощутил, как Чарльз мысленно нахмурил брови. Ему не слишком нравилась идея с убийством, но оба понимали, что кровь пролить придется.

«Я навряд ли смогу. Она использует Церебро, я – нет. И даже в нем она сумела подкараулить меня и заблокировать. Прости, я затащил тебя сюда».

«Заткнись, Чарльз! Сейчас не время для глупых извинений. Только Эмма может меня удержать, только ты можешь обезвредить Эмму. Лучше думай об этом!»

Мысленный диалог пришлось прервать.

– Думаю перед смертью тебе, Эрик, будет интересно узнать мои гениальные планы, в которых, увы, ты лишь по собственной глупости не примешь участие. Я давал тебе столько шансов, но ты так и не сумел ими воспользоваться, – Шмидт подошел к одной из коробок и похлопал по ней ладонью. – Знаешь, что это? Ты догадываешься, я уверен. Последние несколько недель я дорабатывал свое лекарство. Лекарство для всех людей, Эрик! Вакцину, которая сделает каждого человека на Земле мутантом, – он выдержал паузу, наслаждаясь эффектом. Эрик не мог говорить, но его шокированный взгляд скользил по рядам коробок, которыми был заставлен склад. – Люди – отбросы этого мира. Они не нужны больше этой планете. Эволюция сделала свой шаг, а я всего лишь помогу ей продвинуться дальше. К чему напрасные жертвы? Зачем убивать миллиарды, когда можно помочь хотя бы половине из них.

– Помочь? И это, по-твоему, помощь?! – Чарльз неверяще смотрел на мутанта. Они с Эриком, кажется, не совсем верно оценивали масштабы его безумия до этой минуты.

– Конечно, мой дорогой и юный друг! Будь я чуточку расточительней и терпеливей, я бы устроил третью мировую войну и дождался, пока люди перебьют друг друга. Умрут миллиарды, выживут тысячи. Но с вакциной эффект будет иным. Да, часть людей умрет, потому что их мутации будут несовместимы с жизнью, ну, или может, их слабые организмы просто не выдержат моей вакцины. Но что смерть миллионов, если остальные смогут выйти на новый уровень жизни?

Шмидт собирался убить миллионы людей своим «лекарством» и улыбался этой перспективе! А что будет с теми, кто выживет? Начнется полнейший хаос. Не каждому человеку (или русалке) Чарльз бы доверил определенные силы. Один и тот же дар в руках одного мог стать благом, в руках другого – проклятьем для многих.

– Я вижу, что вы впечатлены. Уверен, тебе бы понравился новый мир, Эрик. Жаль, ты не увидишь его. Вакцина начнет поступать в больницы завтра утром.

Эмма насмешливо склонила голову, и Эрик понял, что язык снова в его власти.

– Люди, может, и прошлая ступень эволюции, но не настолько тупые. Как только первые умрут от вакцины, ее тут же отзовут.

– Они этого не сделают. И твой морской друг поможет нам в этом.

– Вы не в себе, если считаете, что я стану участвовать в подобном! – щеки Чарльза раскраснелись от гнева. Пусть лучше убьют его вместе с Эриком, чем заставят делать то, что убьет миллионы невинных.

– Скажи-ка, Эмма, нужен ли телепату язык, чтобы использовать его силу?

– Нет. Так же, как глаза, уши, руки-ноги и прочие не жизненно важные части тела.

– Вот и прекрасно. Вели Азазелю отрезать ему язык: его гордая дерзость напоминает мне о покойном Эрике. Это ранит мое старое отцовское сердце.

«Ты сдохнешь раньше, чем меня похоронишь!!!»

Мысленный крик настиг только Чарльза, смотрящего вслед Шмидту, пока за ним не закрылась дверь. Стоило ему уйти, и мозг телепата заработал на полную мощность. Что ему делать? Эрик мог бы уничтожить Церебро Эммы, но та сковала его так, что он не мог пошевелиться. Мало того, что Церебро блокировало силы Чарльза, так еще и алмазный панцирь Эммы не пропустил бы его атаку.

Женщина с улыбкой достала откуда-то из нагрудного кармашка ампулу с прозрачной жидкостью.

– Это лишит тебя силы, Эрик. Чтобы не возникало соблазна ударить меня своими железяками, если я вдруг потеряю над тобой контроль.

Она неторопливо зарядила ампулу в металлический шприц, делая это так, словно держала самую дорогую вещь в мире и без сомнения наслаждалась этим. Риптайд все еще стоял у стены, готовый в случае чего придти на помощь, но сейчас его смерчи были ни к чему. Беспомощные пленники могли только умолять и таращиться на вакцину в руках алмазной леди.

– Эмма, не делай этого! Шоу сумасшедший, его план провалится. И когда это случится, он не пожалеет тебя. Пожалуйста, Эмма!

Чарльз с ужасом смотрел на шприц. Воспоминание о том, как один из людей в больнице хотел сделать ему смертельный укол, застыло перед глазами. Эмма не убьет Эрика этой вакциной, нет, только сделает беспомощным, чтобы…

– Продолжай умолять, рыбка. И, может, твой друг умрет побыстрее. Но, если честно, я сильно в этом сомневаюсь.

Поток образов против воли Чарльза ворвался в его голову, заставляя охнуть от неожиданности и боли.

Эрик, прикованный к металлическому столу, располосованный острым кинжалом, залитый кровью. Кровь была везде, стекала по его телу, лужами скапливалась на столе, струйками лилась на пол, она была на его застывшем мертвом лице, на металлических инструментах, на белоснежном платье Эммы… И сам Чарльз, здесь же, сидящий в кресле, с каким-то шлемом с проводками на голове.

– Прости, я такая неаккуратная. Но красный цвет Эрику к лицу…

Красная пелена заслонила сознание Чарльза. Вот значит, что им уготовано. Жертва «во благо всех мутантов», кажется, Эмма так выразилась. У Чарльза не было идеи, не было плана, он и сам не знал, что решил сделать. Может, поэтому Эмма не смогла среагировать, когда он рванулся вперед и вцепился Эрику в ногу.

Ее глаза на секунду расширились от удивления, а губы изогнулись в ироничной улыбке. Она хотела посмеяться над испуганной русалкой, вцепившейся в человека, которого через пару часов она искромсает на куски. Может быть, Чарльз хотел поваляться у нее в ногах и поумолять?