Текст книги "Одаренный (СИ)"

Автор книги: Archer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

Короче, с водой у нас беда – рассуждал я вслух, лежа на койке в комнате, выделенной мне Ефимов Павловичем. – Беда бедовая.

Соседей по комнате сейчас не было. Видимо были заняты служебными делами. Оно и к лучшему, мне никто не помешает мыслить вслух.

– С водой беда – продолжал я мыслительный процесс – С Аквамантами тоже беда. Озеровы, если верить Тихомирову, жадные сволочи, которые за обучение дерут по три сотни рублей в неделю, ссылаясь на уникальность знаний и дара. Так не пойдет. Столько денег у нас нет, но, если и будут когда-нибудь, ни в жизни не отдам. Тогда встает резонный вопрос – а где взять знания? Если уж на Службе Пресечения Юрия не научили ничему интересному, тогда на кой мне такая служба? Я же сюда не только ради денег пришел…

От бурного мыслительного процесса меня отвлек звонок. Это не мама. С ней я связывался сразу по прибытию на базу. Тогда кто?

Номер был незнаком.

– Алло – поднял я трубку.

– Здравствуйте. – раздался незнакомый женский голос. – Я от мастера Золотова.

– Слушаю вас…

Кстати, о деньгах. Сарафанное радио начало работать. Это пока только первый заказ, но было чертовски приятно.

А всего-то надо было помочь с ремонтом. Нет, я не укладывал кафель и не мешал бетон. В этот раз от меня требовалось только осушить отсыревшие стены под грунтовку, а за это, довольная моей работой пожилая дама, вручила мне небольшую коробочку шоколадных конфет и двадцать пять рублей. Приятно.

После шабашки, я заглянул в кабинет к Георгине Евгеньевне – старшему кадровику Службы Пресечения в Астрахани, чтобы сдать документы.

– Явишься завтра, поутру. Поставим на довольствие – строго произнесла она, и отпустила меня восвояси.

А после, я направился на автовокзал. Очень хотелось домой. События последних двух дней меня порядком утомили. А после откровенного разговора с Юрием Тихомировым, служить немного расхотелось.

В любом случае – я решил дать шанс Службе Пресечения. Возможно, Юрий просто слишком слаб как одаренный, поэтому его не обучали боевой магии? Надеюсь, что так. Потому что я не хочу быть единицей поддержки и походной флягой.

Железный вагончик меня встретил уютом и домашней заботой. Мама быстро накрыла стол, за что получила в благодарность коробочку конфет и заработанные сегодня деньги. Мне они не нужны, а вот обустройство дома сделать необходимо. Внешние работы были уже практически закончены и на место старой бригады, пришла другая – штукатурщики, электрики и еще кто-то. Наш домик обещали сдать даже раньше срока, что несказанно радовало всю семью.

Ночью я заснул не сразу. Упершись в коммуникатор, я битый час пытался выискать информацию про Портал, но ничего найти не удалось, кроме короткой сводки на новостном сайте, который можно скорее отнести к «желтой прессе». Доверия такая информация не вызывала, да и уделено искомой мною теме было всего пару строк – «дескать, появился некий портал вблизи города, но доблестные магистры его быстро закрыли во избежание недоразумений.» И все?!

А где хвалебные слова в адрес юного и подающего большие надежды Акваманта, самоотверженно бившегося с полчищами злобных огненных тварей?

Как-то обидно. Снова.

***

– Ночи доброй, родичи. На правах председателя, объявляю раут открытым.

Высокий человек, телосложение которого скрывала широкая мантия, сквозь тканевую маску оглядел людей, собравшихся в небольшом полутемном помещении.

Голос его скорее всего тоже был изменен, и доподлинно мало кто знал, чье лицо скрывался за этой маской, на лбу которой была выгравирована римская цифра шесть.

– Мы разве не будем ждать Восьмого брата? – подал голос человек с цифрой четыре – брат, который еще месяц назад председательствовал в этом совете.

– Восьмой явится в самое ближайшее время. – озвучил Шестой. – Повестка безотлагательна.

– До нас дошли слухи о событиях близь Астрахани. – откуда-то из угла помещения раздался брюзжащий голос, который заставил неудобно поежиться каждого присутствующего. – Ты поэтому созвал нас?

В разговор вмешался Брат-Основатель – Первый. Единственный потомок тех великих братьев, кто заложил фундамент в это тайное сообщество еще много сотен лет назад. Его голос был всегда решающим при любых спорных моментах, если не удавалось сходу прийти к единогласному мнению. Авторитет Первого непоколебим, а подчинение ему было беспрекословным.

– Да, брат. Позвольте приступить. – Шестой еще раз осмотрел зал, и продолжил вступительную речь только после едва заметного кивка Первого. – Сегодня на повестке – портал, что неделю назад открылся на территории империи…

– Эка невидаль – вступил в разговор еще один присутствующий. Судя по голосу, это была женщина. – Что мы порталов за свою жизнь не видели?

– Выслушай прежде, чем перебивать, уважаемая Пятая сестра. – Шестой брезгливо поморщился, но слава богу, его лицо скрывал кусок ткани. Председательствующий брат прекрасно знал, кто скрывается под маской с этой цифрой. Знал он в лицо и Седьмого Брата. Личности всех остальных являлись для него полной загадкой. Так уж повелось в братстве испокон веков – знаешь ровно тех, кто ближе. Конечно же это было сделано только с целью безопасности.

Пятая сестра, известная как Матрона Агафья – являлась главой самого авторитетного ковена симбирских старообрядцев. Женщиной она являлась чрезмерно дерзкой для своего почтенного возраста, не в меру склочной, очень высокомерной и крайне злопамятной. Любой косой взгляд в ее сторону, воспринимался Агафьей как смертельное оскорбление и был чреват скорой расправой. Не всегда со смертельным исходом, но всегда с большими неприятностями для здоровья. А уникальный и на редкость мощный дар Провидицы, гарантировал матроне возможность безнаказанно карать неугодных. Поди докажи, от чего вдруг помер тот досточтимый господин, который ни разу в жизни не жаловался на телесные хвори – от внезапного сердечного приступа или страшного проклятия.

Да, Провидицы могли еще и проклинать, отчего их в народе называли попросту – Ведьмами или Проклятушами. Поэтому мало кто осмеливался выказывать Агафье свое неуважение или, не дай боженька – недовольство. Бесило ее до скрежета зубов, когда ей перечили.

А вообще, в Империи, особым эдиктом – «о судьбах сильномогучих», Проклятуши были объявлены вне закона, и как правило умерщвлялись или отсекались от дара при выявлении оного, что по своей сути являлось отсроченной смертью. Отсеченные не проживали и полугода, медленно сходя с ума.

Как при таких обстоятельствах, матрона Агафья умудрилась выжить, да еще и выйти в свет, остается загадкой для многих людей в Российской Империи.

– Я продолжу, братья и сестры. – нервно сглотнул Шестой, видимо припомнив незавидную судьбу многочисленных жертв старой ведьмы. – Портал имел место быть не простой, а стихийный. Свита Магога как и сам Пламенный Страж были повержены. Впрочем, подробности расскажет Третий брат, который непосредственно принимал участие в том, несомненно грандиозном мероприятии.

Третьим братом оказался невысокий человек, с головой завернутый в мантию. Голос его был довольно низок, но все еще чист и относительно бодр, без старческой хрипотцы и жамкости, что могло выдать в нем мужчину пятого-шестого десятка лет жизни.

– Ночи доброй родичи. – Третий приветственно кивнул головой. – Я был там и видел все собственными глазами. В сражении со свитой мы потеряли собрата, горячо любимого нами – Девятого, но оставим скорбь после триумфа. В схватке с Хозяином Свиты, смертельное ранение получил Архимагистр. Этот напыщенный идиот бросил вызов существу, что является квинтэссенцией магического огня. И он проиграл… почти.

– Что значит, почти? – прокряхтел Первый. – Он умер?

– Магог пал под ударами Щуки и прочих карманных магистров императора, но и Архимаг получил раны, которые на годы выведут его из игры. Лекари говорят, что Щусев не умер, но есть подозрение что он перегорел, и ближайшие годы потратит на восстановление сил. Он вне игры, родичи мои.

– Что по порталу? Удалось ли в него войти и какова была добыча?

– По приказу государя, портал был заблокирован армией, и войти в него не позволили никому. Сам канцлер империи прибыл на место. Его сопровождал Иванцев.

– Что нашли в портале?! – Первый аж привстал с кресла требуя ответа.

– По словам доверенных людей, побирающихся при дворе государя, они нашли то, что искали.

– Аркану… – кажется обреченно выдохнул Первый. – Что ж… Два-один. Не в нашу пользу. Паритет закончился. Надо готовится к худшему. Государь про нас скоро вспомнит. Сразу, как только подыщет носителя для этой Руны.

Глава 24

Уже как неделю я числился в штате Службы Пресечения. Пока ничего плохого о службе сказать не могу – комнату предоставили, правда в другом корпусе, двухместную, для курсантов и стажеров. Форму предоставили так же, правда пришлось выслушать несколько ворчливых фраз в свой адрес, от местного скряги-завсклада. Уж не знаю, где я перешел ему дорогу, но отдавал он мне два свертка с парадной и полевой формой, словно последние трусы с себя снял, и сейчас скрепя сердцем был вынужден с ними расстаться. Жадюга какой-то. Хотя, быть может, положено заведующим складами быть такими. Других туда просто не берут.

Распорядок дня так же ничем не удивил. Разве что добавилась обязательная зарядка, сразу после подъема и умывания. После завтрака два часа теоретических занятий, общих для всех стажеров. Сразу за теорией, шла практика, аж до ужина, с перерывом на обед. Практические занятия были уже узконаправленными для каждого одаренного или небольшой группы с похожим даром.

Меня определили в группу старого Аквамана ранга мастера. Сухонький и низенький старичок, прихрамывающий на правую ногу, поэтому опирающийся на трость, на первый взгляд казался человеком вредным и тяжелым. Но каково же было мое удивление, уже в первый день занятий, когда я увидел стиль преподавания. Фрол Никитич Решетов никогда не повышал голос. Говорил мягко и любезно. Всегда отвечал на вопросы, порой даже чересчур обстоятельно, то есть со всеми мельчащими подробностями. Казалось, что ему даже самому нравится превращать в целую лекцию, банальный ответ, который максимум можно уместить в два предложения.

Все встало на свое место, когда я узнал позывной Решетова – Проф. От полного – Профессор. И он действительно им был до того, как ушел на пенсию. Милый старичок в общем. Был только один существенный минус – Проф был по жизни слабым одаренным, а к старости стал еще слабее. Быть может, поэтому он и выбрал карьеру преподавателя, а не боевое направление? Звание мастера он получил скорее как почетный титул, за выслугу лет на императорской службе.

Зато теорию Фрол Никитич знал отменно, и это несказанно меня радовало. Надобность в помощи Ефима Павловича из техотдела сразу отпала. Уж кто-то, а Решетов обязан был знать как замедлять молекулы воды.

В выходные, стажеры и курсанты были предоставлены сами себе. Дозволялось покинуть базу и отъехать домой.

Мы подружились с новым преподавателям по практике, чего не скажешь о моем новом соседе по комнате.

Некий Максим Ильин, который и сам не являлся особо высокого происхождения, но нос воротил в моем присутствии. Даже несколько раз жаловался коменданту общежития на то, что ему выделили неугодного сожителя.

Мне было плевать, если честно. Я-то уже привыкший к подобным подначкам и старался не реагировать на его недовольный вид.

Пришлось подраться. Я не сторонник насилия, но что-то поведение моего соседа перешло все допустимые границы приличия и предел моего терпения. Нет, дар я не использовал, только классика – на кулаках. Так как дело было в коридоре, то нас быстро разняли. Но кажется я вышел победителем в той скоротечной схватке, и об этом свидетельствовал огромный фингал на лице Ильина. Моя разбитая губа и поцарапанная щека в зачет не идут.

После того случая, мы демонстративно игнорировали друг друга, но жалобы он строчить на меня не перестал. И делал это с завидной регулярностью. Правда как комендант, так и все прочие, просто игнорировали эту писанину. В Службе Пресечения не положено кичиться титулами и высоким происхождением, тем более если ты всего лишь стажер.

По выходным я ездил домой, но в будние дни почти все время проводил в обществе Решетова. Мы находились возле полигонного резервуара и выделывали всякие фокусы с водой. Вернее, это делал я, а Проф только смотрел, изредка вставляя комментарии.

– Ты, наверное, задаешься вопросом, чем мы вообще занимаемся? – задал вопрос Фрол Никитич, в один из дней практических занятий. – Ведь все что ты проделываешь сейчас, и на протяжении нашей недельной практики, ты, итак, прекрасно умел делать.

– Есть такое. – честно признался я.

– Я хочу, чтобы ты почувствовал не просто воду, а физические параметры. Массу воды, к примеру. Все те тонны, которые ты так легко ворочаешь просто по желанию.

– То есть? – не понял я. – Как это, массу?

– Вес. Чего не понятного-то? Килограммы, граммы и так далее. Почувствуй физические свойства воды – ее массу, плотность и состав.

– А как это сделать?

– Прислушайся к ощущениям. Проникни в нее. Твое слияние должно позволить это сделать. Ты воспринимаешь воду как что-то цельное, как поток, сгусток или водоем целиком. Попробуй воспринять воду на уровне самой мелкой ее составляющей. Настолько мелкой, что она невидима глазу, но вполне осязаема.

– Даже не знаю с чего начать. – растерялся я, но концентрацию усилил до максимума.

Да, вода. Много, живая, игривая и немножко капризная. Я отделил от парящих тонн небольшой водный сгусток оформив его шаром и попытался сконцентрировать все внимание на нем.

Потел целых пять минут, под ожидающий взгляд Профа.

– Нет – сдался я – Не получается. Вода как вода.

– Распыли сгусток. – велел наставник. Я тут же исполнил его пожелание. – Что чувствуешь?

– Э-э… ничего.

– Собери снова. А сейчас?

– Тоже ничего – перед моим лицом начал материализовываться водный шарик, гораздо меньше распыленного.

– Разбей сгусток на самые маленькие фрагменты, на которые способен, и сконцентрируйся на одном из них. Выбери любой, но только один. Все должно происходить на уровне ощущений.

А вот тут меня ждал приятный сюрприз, правда он потребовал от меня настолько сильной концентрации, что даже закружилась голова.

Ура! Я чувствовал молекулы. Или мне так казалось, точно не скажу. Я словно видел пред глазами решетку, состоящую из красивых фигур похожих на пчелиные соты. Пришлось сконцентрироваться еще сильнее на одном из участков. Решетка была объемная. Вершины фигур соединялись, друг с другом, образовывая непрерывную конструкцию. Мысленный приказ, и соты начали перестраиваться, соединяясь с вершинами других сот, но все равно образовывая не хаотичный набор цепочек, а строгую и геометрически красивую композицию.

– Я чувствую! – радостно выкрикнул я тут же потерял концентрацию, отчего вся парящая вода, про которую я забыл, рухнула в резервуар, окатив нас брызгами.

– Что видел? Решетку? – Проф небрежным движением пальца моментально осушил нашу одежду.

– Да. На соты похоже.

– Так вот. Это молекулы. В стабильном энергетическом состоянии, молекула воды имеет тетраэдрическую пространственную структуру. Соединяясь между собой, молекулы образуют те самые соты, только объемные, пространственные. Попробуй еще раз. Ты должен заметить происходящие изменения структуры решетки, даже без твоего вмешательства.

– Да, так и есть, подтвердил я. Двигаются. – второй раз концентрация удалась намного легче. Видать те тонны воды, которые я держал в воздухе, отнимали внимание и силы. – Меняются вершинами.

– Этим и обуславливается текучесть воды. Попробуй замедлить или остановить движение.

– А как это сделать?

– Просто пожелай или прикажи.

И я пожелал.

Перед моим лицом начало образовываться нечто. Малюсенький шарик, размером с горошину белого цвета.

– Охватывай пространство побольше. Добавляй замедленные молекулы воды к уже имеющемуся льду.

– Прям из воздуха?

– Да, прям оттуда.

Через минуту напряженной работы, горошина превратилась в теннисный шарик, но наставник не сдавался, требуя большего.

Еще через некоторое время, возле моего лица парил шар размером с футбольный мяч. Нет, это был все еще не лед, но уже и не вода. Снег. Снежный шар, который обычно катают дети зимой.

Эфемерная шкала резервов дрогнула и уверенно стала опустошаться. Ноги стали ватными и холодными что тот снег, который я создал.

– Великолепно! Не совсем то, чего я добивался, но тоже отлично. – Фрол Никитич даже похлопал пару раз выражая восторг. – С массой и составом воды разберемся позже. Молодец, мальчик мой. А теперь – отпускай.

– Отпускаю. – я охотно повиновался. Снежный ком упал на землю разлетевшись фрагментами, на глазах превращающихся в воду.

– А теперь присаживайся рядом. – наставник постучал ладонью по земле рядом с собой – Поговорим о том, что сейчас произошло.

Дальше Фрол Никитич лекционным тоном объяснял суть происходящего и затянулось эта лекция на целых пятнадцать минут, из который я если честно ни черта не понял.

– На пике своей силы, я и такое не мог. – закончил он свой длительный монолог. – Максимум шарик рыхлого льда размером с кулак и потом неделю валялся в отключке от истощения.

– Но зато вы столько всего знаете. – польстил я ему. – И мне помогли.

– Это да. – кивнул Проф.

Решетов был рад моему успеху даже больше, чем я сам. По его возбуждённому состоянию было понятно, что он счастлив. И пока он на радостях не кинулся читать мне очередную лекцию, длительностью в час, я поспешил напомнить преподавателю, что наступило время ужина. Но сперва я задал ему недавно созревший у меня в голове вопрос.

– Вот скажите, Фрол Никитич. А где все сильные Акваманты? Магистры, гранд-магистры. Даже гранд-мастеров всего четверо на огромную Империю.

– Так нет их. – пожал он плечами.

– Вообще никогда не было?

– Ну… ежели верить легендам, то были вестимо. Те же Озерские – потомки сильнейших водников былых времен. Были, но как-то в один момент закончились. Отчего и когда, я не знаю. Даже в архивах императорской библиотеки, этих данных нет. Поверь, я там был завсегдатаем, и когда-то в юности меня тоже интересовал этот вопрос.

– Вам не кажется это странным?

– Что именно? Что нет данных, или что нет сильных водников?

– И то и то.

– Ну данные положим сгорели, когда Москву испепелили Арканой. А что до Аквамантов-магистров… ну так вот же ты, передо мной сидишь. Пока ты правда слаб и молод, но это пройдет. У тебя большое будущее, мальчик мой. Ты станешь первым Аквамантом в ранге магистра за последние… – он запнулся словно пытаясь вспомнить, когда вообще существовал хоть один одаренный этого ранга – За последние много лет. Очень много лет, похоже. Настолько много, что никто не знает, когда оный вообще существовал.

Сдается мне, таковых вообще никогда не существовало.

Глава 25

– Структура, мальчик мой – есть конкретное пространственное расположение атомов, ионов или молекул в соответствии с особенностями их взаимодействия между собой. – уже на следующий день, возле того же резервуара продолжал наставлять меня Решетов. – Существует несколько базовых гипотез строения воды. Две основных…

– Погодите, Фрол Никитич. – остановил я его. – Я ни слова не понял из того, что вы сказали.

– Почему же? – неподдельно удивился он.

– Я же школьник еще. А вас понесло в высокие материи. Мы такое еще не проходили.

– Хм… – Проф почесал подбородок. – Точно, я об этом как-то даже не подумал. В школах такое не преподают.

– Надо как-то попроще. Чтобы для чайников, вроде меня.

– Твоя правда. Давай попроще. Так вот, в молекуле воды три атома: два водорода и один кислород. Между собой они соединены ковалентной связью. Молекула является двойным симметричным донором и акцептором протонов. Атом кислорода имеет две неподеленные пары электронов. Это определяет структуру воды и ее строение в виде…

– Ой, все.

– Что не так?

– Вас опять понесло. Давайте лучше перейдем к практике. К примеру – сделаем лед.

– Ну давай. – согласился Решетов – Только не лед, а воду из пара.

– Это слишком легко.

– Ну-ну. Сделай мне чистейшую воду. Максимально чистую, без любых примесей.

– Дистиллированную?

– Чистейшую. Конденсируй ее не так, как ты обычно делаешь – потоком. А на молекулярном уровне. Задействуй восприятие на максимум. Не допускай примесей. Только молекулы воды и ничего более.

– Ну я попробую.

Осуществить это было гораздо сложнее, чем казалось. Раньше я просто желал конденсировать влагу из воздуха и все, не задумываясь над чистотой воды. Сейчас же мне приходилось чуть-ли не вручную отбирать каждую молекулу. Вру конечно, так никакой жизни не хватит собрать даже одну каплю. Я просто пробегался мысленным взглядом по структурной решетке, выискивая любые отклонения в ее идеальной геометрии.

«Не такая уж она и идеальная» – первое, о чем подумал я.

При детальном рассмотрении даже небольшого участка структурной решетки воды, отклонений были тысячи, сотни тысяч, неисчислимое количество. Если это все примеси, то я за миллиард лет их не удалю.

– Это невозможно – через пять минут вынес я вердикт, протирая ладонью испарину со лба. – Там их миллионы на квадратный микрометр.

– Вот! – обрадовался Проф – Если видишь, значит на верном пути. Не надо их удалять вручную, просто возьми за образец чистую молекулу и прикажи воде перестроиться по нему.

Стало полегче. Молекулы словно неведомый механизм начали стремительно перестраиваться, образовав в моем воображении абсолютно идеальную структуру.

– Готово – устало произнес я, указывая на небольшой шарик воды, сияющей в солнечных лучах и парящей на уровне моей груди.

Шкала с резервами сил просела на треть. А ведь я только перестроил объем одного стакана. Утомительная штука – эта ваша молекулярная химия. Я ее и в школе не особо любил, а сейчас прям возненавидел.

Проф вытащил из кармана небольшую склянку и одним движением зачерпнул воды из конденсированного сгустка, сразу ополовинив его.

– А теперь замедли молекулы этой воды – указал он на парящие остатки. – Преврати ее в лед.

Тут меня ждал облом. Вода не хотела замедляться. Она словно сопротивлялась или напрочь игнорировала мои желания. Но вот силы эти попытки жрали немерено. За эту минуту я устал настолько, что ноги уже перестали держать, а в глазах потемнело.

– Не могу – окончательно сдался я, медленно оседая на землю.

– Пока и не сможешь. – менторским тоном произнес Решетов. – Тут нужна только сила. Голая и неистовая. А у тебя только высокое восприятие, но совершенно нет сил. И да – чистую воду без примесей гораздо сложнее заморозить. В ней нет точек кристаллизации, поэтому переход в фазу льда произойдет только после сорока градусов ниже нуля. А если эта вода действительно чистейшая, то и того больше.

– И что теперь делать? – задал я резонный вопрос.

– Стать сильнее. А как ты знаешь – физическая сила и выносливость организма, напрямую влияют на мощь дара.

– То есть, надо заниматься спортом?

– Как вариант. – добродушно кивнул Фрол Никитич – Но и не забывать про практику. Каждодневные тренировки на пределе, так же повышают выносливость. Вот ты сейчас устал, и это непременно пойдет тебе в плюс. Силы еще остались?

– Немножко. – я глянул на шкалу сил. Она показывала треть от общего числа, но медленно уже начала заполняться.

– Эфемерную шкалу уже видишь? – Проф словно прочитал мои мысли.

– Вижу – кивнул я.

– Работать с ней можешь?

– А-а… нет.

– Раздели ее. На три части. На Критическую, Основную, и Поверхностную.

– Как? – удивился я.

– Все в твоем воображении. – легонько стукнул он меня по виску пальцем. – Все находится здесь.

– А зачем это нужно?

– Чтобы не умереть. – буднично ответил Проф. – Разделенная шкала сил не позволит тратить резервы больше, чем необходимо. Поверхностная ее часть – для повседневных дел. Бытовое воздействие, скажем так. Основная – для всего прочего – от практических занятий, требующих много сил, до боевых действий. Она должна быть самая объемная. И Критическая – шкала выживания. Переход от одной шкалы к другой, потребует твоего мысленного согласования, а не как ты сейчас – просто взял и вбухал все что есть, в единственной попытке превратить водичку в лед. Так и помереть незаметно можно от истощения.

– То есть, если я потрачу всю Основную шкалу сил, то без собственного разрешения не смогу магичить?

– Фу – поморщился Проф – Слово то какое – магичить. Воздействовать на материю – это правильно. Магичат только неучи и бездари. Ты же не из таких?

– Точно нет.

– Да, ты не сможешь использовать силы из Критической шкалы, когда Основная будет исчерпана. Без дополнительного мысленного согласования, разумеется. Все же умереть от перенапряжения или остаться в живых – личный выбор каждого одаренного. Проще говоря – это страховка, что ты не увлечешься и не сдохнешь в самый неподходящий момент от отката. Во время схватки с монстрами, например или с другими одаренными.

– Разве схватки между одаренными не запрещены законом?

– Ой, брось. Одаренные тоже люди. Помимо дуэлей – то есть, узаконенного способа, одаренные рады убивать друг друга при любом удобном случае.

– Почему же так?

– Ох, мой наивный мальчик. Мир так устроен. Чем меньше у тебя конкурентов, тем сильнее выглядишь именно ты, на фоне простых людей. Вот, кто тебе губу расквасил, и за что?

– Подрался с соседом по комнате.

– Повод был существенным?

– М-м... Скорее нет.

– Вот тебе и ответ на твой вопрос. Ты ему не понравился, и он решил тебя побить. Но, пока вы еще мальчишки, обошлось обычной дракой. У одаренных же, в арсенале имеются куда более изощренные способы выяснять отношения, и они не стесняются пускать их в ход. Ты не использовал воду в драке?

– Нет, не использовал.

– А зря. Покажи ты еще вначале знакомства свои возможности, твой сосед трижды подумал бы, прежде чем тебя задевать.

– Неправильно использовать дар в обычной драке. – возмутился я.

– Неправильно получать по роже, имея за пазухой дробовик. – усмехнулся Проф. – Так когда-то говорил мой учитель. Миром правят сильные. А слабые и справедливые, как правило умирают первыми. Особенно одаренные не любят последних. Нет никакой справедливости. Прав тот, у кого больше прав. Или тот, кто сильнее остальных.

– А вам приходилось использовать дар в драках?

– Не поверишь, но ни разу в жизни. Во-первых, я слаб настолько, что толку от моего дара в драке не было. А во-вторых, я никогда не лез на рожон.

– Почему же мне даете такие советы?

– А потому что я не желаю тебе своей судьбы. Да, меня били и оскорбляли, и я ничего не мог с этим поделать. Но ты – другой случай. Ты неприлично силен. Вернее – станешь таковым. И все огневики, которые сейчас доминируют в мире, будут пылью под твоими ногами. Тебе придется доказать миру что Вода – мать всех стихий. Она точит даже камень.

– Погодите, а огонь разве не сильнее воды?

– Кто тебе это сказал? – рассмеялся Решетов – Ты не забыл, что я все же ученый, а не простой обыватель, который верит всему что говорят. Я исследователь и прекрасно знаю, что Вода сильнее Огня. Да, есть условия, при которых это так, но даже одно из этих условий, гарантирует доминирование воды над пламенем.

– Это как возле портала с Магогом?

– Именно! – воскликнул Проф – Ты уничтожил два десятка Огнедухов за пять минут. Простой деревенский мальчишка в ранге Аколита. В то время как именитые магистры потратили два часа и потеряли двоих из своей братии.

– Магистры погибли?

– Один точно погиб. А Щусев перенапрягся.

– Щусев? Архимагистр который?

– Именно он. – кивнул Фрол Никитич. Его лицо выражало крайнюю степень злорадства – Гелиомант хренов.

– А чего это вы так не любите его? По вашему лицу вижу.

– А мы с ним бывшие однокурсники. – удивил меня Проф – И мне часто доставалось от него, причем, больше чем от кого-либо другого. Щука считай отводил душу на мне, при любом подвернувшемся случае. Очень жестокий и мелочный человек, который всей душой ненавидит водников.

«Вот же негодяй» – подумал я. А ведь его образ добродушного пухляша никак не вяжется с тем, что я о нем сейчас услышал.

– Пойдемте на обед. Есть сильно хочется.