Текст книги "Цена уплачена иными (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

На зов, бурча что-то себе под нос, явилась слегка прозрачноватая рыжая девчонка лет двенадцати, действительно не похожая на Кейли ничем, кроме цвета волос.

– Привет, – произнесла она, и ее губы, измазанные какой-то блестящей субстанцией, растянулись в веселой улыбке.

– Губы вытри, – велела Вероника и обернулась к Тиму, – ну что ж, знакомьтесь. Тимоти Расселл, мой пациент, – представила она его девочке, – Тим, это Делила Дентро, одна из моих бывших клиенток, точнее, ее дух.

– Не призрак, – хихикая, уточнила Делила и протянула Тиму ладошку, – приятно познакомиться.

– Не призрак, – согласилась Вероника, – призраки – это более узкое понятие, духи исключительно умерших, а Дел, слава небесам, пока еще жива.

Тим моргнул.

– А как же она… – промямлил он, показывая на девочку рукой и обводя ее по контуру.

– Делила в коме, в больнице. Ее один залетный взбесившийся оборотень нехило подрал. Пока меня вызвали, у нее уже, считай, полтела не было, обкусана была со всех сторон, я ее еле вырвала. И вот теперь лежит в коме уже месяца два, пока ее лечат.

Тим ахнул, глядя на девочку с сочувствием, а затем с осознанием того, что сказала его врач.

“А недавно лично девчонку маленькую вырвала из рук какой-то твари, то ли оборотня, то ли еще какой дряни клыкастой, это уж она мне не доложилась,” – зазвучал в его голове голос Джема, – “Тварь эта и девочку, и ее родителей чуть на клочки не порвала, а мисс Вероника ее заперла в подвале, да выход запечатала какой-то там руной, а потом команду свою вызвала, те разобрались. Девчонка, правда, настолько сильно ранена была, что до сих пор в больнице в коме валяется, да и раны ее, говорят, еще не зажили. Как же ее звали-то, девчонку?.. На “Д” как-то… то ли Далия, то ли Даниэлла… А родители ее бедные совсем, да еще и сами покалеченные… Так она не то что платы за услуги с них не взяла, так еще и в больнице все трое за ее счет лежали. А девчонка до сих пор лежит, и вроде, говорят, есть шанс, что встанет…”

Вот оно как…

– Только духи без тел в астрале обитают, а она маленькая, неопытная. Заблудилась там, перепугалась, вот я ее и достала и к себе привела. Так и живет она у меня. А о ее теле я регулярно справки навожу – как придет оно в удобоваримое состояние, так я ее обратно и отправлю, – продолжала объяснять Вероника, не заметив прояснившегося взгляда Тима.

Хотя, с ней никогда нельзя быть уверенным в том, что она не заметила, а не сделала вид.

Рассказ девушки прервала телефонная трель. Вероника потянулась за мобильником и ответила на звонок.

– Да? Да. Еду.

Бросив трубку, она обернулась к собеседникам.

– Так, поболтайте тут пока сами, ладно? А мне нужно по одному делу проехаться. Дел, Джему на глаза не показывайся.

– Он же догадывается, что я есть? – недоуменно нахмурила бровки девочка.

– Ну и что? – коротко переспросила Вероника и, не дожидаясь ответа, поспешила к выходу.

Комментарий к За нечаянно бьют отчаянно

Ну что, всех с наступающим!)))

========== Наш пострел везде поспел ==========

– Вторая паническая за одни сутки, – раздраженно пробормотала Вероника, запихивая карманное зеркальце обратно в сумку, – как этот мальчишка вообще дожил до своих лет?

Из зеркальца в сумке донеслось невнятное мычание.

– Тише, Дел, – велела Вероника, – я пытаюсь сосредоточиться.

Вообще, Вероника жуть как не любила телепортироваться. Это была одна из тех вещей, что давались ей с большим трудом и отнимали немало энергии, да и получались не всегда. Ну, как не всегда… Переноситься-то у нее получалось как раз всегда, вот только не туда, куда было нужно, а туда, куда в подсознание стукнет. То в Сибирь закинет, то в Сахару… Раз пять приходилось из океанов выплывать… Из разных…

Ну, да сейчас это все-таки необходимо. А потому прочь из головы все лишние мысли. Так, ей нужно оказаться внутри своего корпуса, но снаружи относительно подвала. Где-нибудь на первом этаже, лучше всего.

Она только закончила с тем взбесившимся вурдалаком, по поводу которого ее и вызвали, и попрощалась с Хайди и Лорной, ее юной стажеркой, которые и повезли пациента на промывку мозгов, когда в ее зеркале неожиданно организовалась Делила, которой, на секундочку, было категорически запрещено покидать территорию клиники без согласия Вероники. Блестя широко раскрытыми от испуга глазами, она сбивчиво поведала, что заставило ее нарушить запрет.

Вероника, вообще-то, была приличной и образованной девушкой. То есть, такой, у которых обычно не возникает желания выражаться, как заправскому сапожнику, в присутствии маленьких детей. Однако ситуация к тому располагала. Даже слишком.

Нет, конечно, изначально Вероника была сама виновата – кто ее просил так торопиться к проснувшемуся Тиму, чтобы забыть закрыть дверь в подвал? Однако на этом с ее виной все, и дальше начинались вопросы поинтереснее – кто просил Делилу показывать ему туда дорогу, чтобы тот узнал, какие ей коктейльчики готовят, и кто просил Тима за ней идти? Блин, Вероника ведь даже говорила ему, что у нее там стоит окулус, ну вот зачем его туда понесло?

Хотя влетит за все это теперь, конечно, Джему, который, вместо того, чтобы остановить Тима, поперся следом в подвал, да еще и дверь захлопнул, не имея ключа. А поскольку связи там тоже, конечно же, нет – какая связь в ведьмовской лаборатории, мало ли с кем еще свяжешься! – сидят теперь наши герои запертыми и ждут, пока девочка-привидение донесет весть до доктора через зеркала. Ну, точнее, Джем сидит, а Тим на полу в припадке бьется. Потрясающе! Хорошо день начался, а заканчивается еще лучше.

Вероника глубоко вздохнула и зажмурилась от зашумевшего в ушах ветра. Открыла же глаза она уже у двери в подвал, и тут же потянулась за ключами.

Едва завидев ее, Джем вскочил на ноги, улыбаясь до ушей. Тим же, который и впрямь был на полу, хотя и скорее полусидя, чем лежа, на появление своего лечащего врача никак не отреагировал. Он, судя по всему, вообще мало на что реагировал, просто что-то бормоча и иногда негромко, но отчаянно подвывая.

Полюбовавшись на это дело с полминуты, Вероника перевела взгляд на замершего Джема и приказала тому отнести пациента в комнату. То, как именно он будет это делать в одиночку, особенно учитывая степень дерганности тяжелого тела, ее не особо волновало. Во всяком случае, это волновало ее меньше, чем то, что она увидела в собственном окулусе.

А там находилась женщина. Вполне приятной наружности незнакомая женщина средних лет, которая со смесью противоречивых эмоций разглядывала развернувшееся перед ней действо.

Плотно закрыв дверь в подвал, Вероника подошла к зеркалу ближе и приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте! – не менее приветливо отозвалась дама, кокетливо поправляя прическу, сквозь которую ее руки чуть без касания не проходили. Привычка, должно быть.

– Меня зовут Вероника Уэллинг, – представилась девушка, продолжая разглядывать женщину.

– Очень приятно, деточка, – снова радостно улыбнулась та, – а я – Мэрилин Терри.

– Я тоже очень рада знакомству, миссис Терри, – кивнула Вероника, – однако, не сочтите мое любопытство невежливым, как Вы здесь оказались?

Дама всплеснула руками.

– Да я сама мало что понимаю. Меня-то позвали, вот я и пришла, да только он как меня увидел, так затрясся, заплакал и упал. А я разве страшная?

– Что Вы, что Вы, мэм, – поспешно заверила почтенную даму девушка, – Вы прекрасно выглядите. Простите, а как именно он Вас позвал, разве Вы знакомы?

– Нет, я этого молодого человека впервые вижу, – ответила Мэрилин, – да он и не лично меня звал, а просто кого-то, знаете, как сигнал SOS, тому, кто первый услышит. Я мимо пролетала, вот и решила глянуть – может, случилось что, а я помочь смогу.

– В таком случае, благодарю Вас, это было очень мило с Вашей стороны, миссис Терри. Однако, судя по всему, произошло недоразумение. Здесь больница, и мой пациент, как бы так помягче выразиться… – Вероника красноречиво поднесла руку к виску и повертела ею, словно вкручивая невидимую лампочку.

– А, – понимающе кивнула миссис Терри, – бедный мальчик.

– Да уж, беднее некуда, – пробормотала Вероника, – Извините за беспокойство.

– Ну что Вы, деточка, какие глупости, – замахала руками дама, – мне только в радость в новыми людьми пообщаться. Хотя теперь мне, пожалуй, пора.

– Конечно, – кивнула Вероника, моментально перенастраивая окулус и отпуская нежданную гостью.

Так. Теперь главное – спокойно обдумать новую информацию. И то, что лично ей с ней делать, все же ситуация крайне нестандартная. Настолько, что ей придется обращаться не только к друзьям или Жилю, а ко всем учителям, ко всему Совету… Но кое-кого разговор все же ждет раньше, чем остальных.

Вероника взлетела вверх по лестнице, взмахом руки отпустила Джема, щелчком пальцев отправила Делилу в зеркало в другой части дома и остановилась перед заплаканным Тимом, полусидевшим на диване в гостиной. Тот, уже слегка успокоенный, потянулся было к ней, но наткнулся на непривычно холодный взгляд и отдернул руку.

– Ну и когда ты собирался рассказать мне о наличии у тебя способностей? – строго осведомилась доктор.

Тим вздрогнул всем телом, глядя на нее широко распахнутыми влажными глазами.

– Не понимаю, о чем ты.

– Лапшу мне на уши не вешай, Расселл, – сурово сверкнула глазами Вероника, – я, может быть, рассеянна достаточно, чтобы оставить дверь в свой кабинет открытой, но уж точно не достаточно для того, чтобы оставить распахнутой дверь в астрал. Мой окулус был закрыт, и в нем никого не было. Ты взломал его и вызвал себе духа!

– Я не хотел, – протяжно прошептал Тим, зажмуриваясь.

– Так в этом и смысл, хороший мой, – всплеснула руками Вероника, – ты даже не хотел, но у тебя это получилось! И ведь явно далеко не в первый раз. Именно поэтому ты так испугался, впервые увидев Делилу, верно? Ты сам не знал, галлюцинации это или нет, но с тобой такое уже происходило, и не раз. Не могло не происходить, способности проявляются в период созревания. У кого-то раньше, у кого-то позже, но ни у кого не позже 16-17 лет.

Тим закрыл лицо руками и всхлипнул. Вероника устало выдохнула и присела рядом, приобнимая дрожащего юношу за плечи.

– Так, ладно, успокойся, – смягчая тон, проговорила она.

Ответом ей послужил еще один всхлип.

– Тим, – настойчиво позвала девушка, – ты почему мне раньше об этом ничего не рассказал?

Парень уткнулся лицом ей в плечо и промямлил что-то невразумительное.

– Я понимаю, почему ты прежде никому не рассказывал, – продолжила Вероника, делая тон все более мягким и успокаивающим, – кто бы тебе в обычной психбольнице поверил. И ты прекрасно знал, что не поверят, вот и боялся признаваться. Но почему ты мне ничего не сказал, ведь ты же знал, что я – не такая, как другие врачи?

Тим снова начал мямлить что-то непонятное, и Вероника мягко, но решительно отстранила его от своего плеча. Тот тут же замолчал, испуганно глядя на нее.

– Тим, – тихо произнесла она, глядя прямо ему в глаза.

– Не знаю, – еще тише признался тот, – наверное, я настолько привык, что это секрет, который нельзя рассказывать никому, что, когда возможность появилась, просто не смог. Решил, что обойдется, что это все не всплывет…

Вероника кивнула, мысленно радуясь хотя бы тому, что прежние врачи юноши научили его распознавать собственные эмоции и четко описывать свое состояние.

– Хорошо, я поняла, – улыбнулась она, и снова придвинулась к пациенту поближе.

Тот с готовностью упал ей в объятия и затих, совершенно выжатый очередным приступом и последующим разговором. Вероника нежно провела рукой по взъерошенным длинным волосам юноши, потом еще раз, и еще, наблюдая, как его глаза закрываются и он медленно выскальзывает из ее объятий, опускаясь на диван.

Убедившись, что пациент заснул, доктор Уэллинг встала, укладывая его поудобней, затем накрыла его лежавшим неподалеку пледом, а потом тихонько вышла из гостиной и уже в коридоре выудила из кармана телефон, набирая знакомый номер.

– Пап, привет. Ты занят? Хорошо, тогда я через полчасика к тебе зайду. Да, по поводу моего пациента. Долго объяснять, я лучше при встрече. Вкратце все сводится к тому, что мне нужно будет вывезти его за пределы клиники. Возможно, больше, чем один раз. Эмм… с вероятностью 99,9% больше, чем один раз.

***

Тим поежился, зажимаясь сильнее. Он ощущал себя экспонатом на научной выставке.

Когда он проснулся утром на диване в гостиной, его ждал сюрприз. Уже вставшая доктор Уэллинг сама лично принесла ему новую одежду – джинсы и вязаный свитер, а за завтраком рассказала, что сегодня они едут на Совет. Тима, разумеется, никто не спрашивал, но он, как ни странно, не был особенно против, все же он Бог весть сколько времени не бывал на улице без кандалов.

Едва оказавшись в машине рядом с Вероникой, он тут же прилип к окну, разглядывая проносящиеся за ним окрестности. Сколько и куда они ехали, он не знал, но через какое-то время они остановились около большого дома. Доктор Уэллинг провела его внутрь, в большую комнату, отделанную в бежево-коричневых тонах, где его ждали несколько незнакомых ему людей. Его усадили в кресло, начали рассматривать, расспрашивать… правда, последнее не столько его, сколько Веронику. Та хладнокровно отвечала, будто рассказывая на уроке давно знакомую тему.

Больше всего любопытства проявлял забавный старичок с хитрым прищуром, и высокая бледная дама с высокой прической и кроваво-красными губами, при одном взгляде на которые Тима начинало подташнивать.

– В свете новых обстоятельств, я полагаю, нам следует принять мальчика к себе и отдать в ученики мне либо кому-нибудь из моих адептов, – спокойно высказался старичок, косясь на Веронику.

– С чего бы? – возмутилась дама, – Опять у Вас какие-то скрытые от совета обстоятельства, Жиль? И какие еще “Ваши” адепты?

– Всего лишь проект, которым как раз и занимаются адепты Уэллинг, Клейтон и Лийя. Я у них научный руководитель, а потому в данный момент они – мои адепты, драгоценная Камилла, – спокойно пояснил Жиль, – проект, если Вам интересно, как раз и связан с объектом, благодаря которому наш новый знакомый и оказался под патронажем адепта Уэллинг. Кстати, именно поэтому я бы рекомендовал именно ее в качестве учителя для мистера Расселла. Все равно они проводят немало времени вместе ввиду обстоятельств. Если, конечно, вы оба не против? – и старичок хитренько покосился на Тима.

Тот нервно сглотнул.

– Ни в коем случае, учитель. Я буду очень рада, если Совет примет такое решение.

– Деточка, как мы поняли по твоему рассказу, способности юноши были репрессированы на протяжении многих лет, и ты вряд ли обладаешь достаточной квалификацией, чтобы помочь ему раскрыть их, – едко высказалась Камилла.

Вероника раскрыла было рот, но ответить не успела.

– Отчего же. Я лично уверен, что у адепта Уэллинг это может получиться с гораздо большей вероятностью, чем у кого-либо еще.

Когда все лица в комнате, выражающие разную степень удивления в смешении с другими чувствами, повернулись к нему, Тим осознал, что предыдущую фразу произнес он.

От ледяного взгляда Камиллы его прошиб холодный пот, и его собственный взгляд поспешно заметался по комнате, ища, за что бы зацепиться. Спасительной гаванью ему ожидаемо стал теплый взгляд Вероники, подкрепленный ее же нежной улыбкой.

– Мистер Расселл прав, – спустя пару секунд заговорила-таки она, переводя взор на Камиллу, – непроизвольное сокрытие им способностей напрямую связано с психологическими травмами, которые ему пришлось пережить. Я в любом случае уже занималась его состоянием, и смысла подключать к этому кого–то еще я не вижу. К тому же, я не совсем понимаю, отчего Вы не уверены в моей способности справиться с заданием, Учительница, – она чуть наклонила голову и продолжила со спокойной вежливостью, – я начала заниматься подобной работой, как Вы помните, 14 лет назад. Больше, чем полжизни я посвятила магическим искусствам. Под конкретно Вашим руководством я завершила одиннадцать проектов, и все на отлично.

Камилла, кажется, слегка смутилась.

– Все так, – произнесла она, глядя на девушку с уважением, – однако я не имела ввиду, что мне не хватает доверия Вам, адепт Уэллинг, я лишь хотела сказать, что в столь необычной ситуации не стоит принимать поспешных решений. Мы не знаем ни характера силы мистера Расселла, ни даже ее интенсивности, это все необходимо протестировать…

– Увы, мэм, это невозможно, – решительно перебила ее Вероника, – по крайней мере, в ближайшее время. И это я Вам со всей ответственностью заявляю не как ученица, а как лечащий врач Тима. Тесты, о которых Вы говорите, могут быть опасны даже для полностью здоровых людей, и я никак не могу допустить, чтобы их прохождению подвергался мой пациент.

Взгляд девушки блеснул суровым, и даже каким-то опасным огнем, и Камилла, почуяв это, отступила.

– Нда, это, конечно, весьма неудачное стечение обстоятельств, – поцокал языком Жиль, – так как здесь я скорее был бы согласен с уважаемой Камиллой, тесты действительно необходимы. Однако обстоятельства действительно вынуждают нас с этим повременить, что означает, что пока что мальчик может обучаться лишь теории, без практики.

– Разумеется, учитель, – подтвердила Вероника.

Остальные члены Совета, которым, судя по всему, вообще было не сильно интересно происходящее, покивали с умным видом, и на том собрание закончилось.

Вероника поднялась со своего места, почтительно кланяясь старшим, а затем было поманила Тима за собой к выходу, но по дороге ее перехватил Жиль и отвел в сторону, как он выразился, “на пару слов”. Убедившись, что мальчик их не слышит, старик сощурился, косо поглядывая на девушку, и негромко произнес:

– Опасную игру ты затеяла, девочка, ой, опасную…

Вероника грустно вздохнула.

– Знаю, Учитель, только в этой игре либо риск, либо стопроцентный проигрыш.

– Это твое объяснение тому, что ты мальчишку в себя влюбить пытаешься? – поднял кустистые брови Жиль.

– Я не пытаюсь, – тихо запротестовала Вероника, – я просто… не препятствую этому. Поймите, Учитель, мне самой все это не слишком нравится, но у меня нет выбора. Он, – она кинула на притихшего в уголке зала Тима мимолетный взгляд, – он совсем один, у него буквально никого на этом свете нет. Была семья, которой он лишился, причем наполовину от собственных рук. Он умирал, когда я забрала его к нам в клинику. Никто не может жить в одиночку с таким грузом на душе, ему нужен хоть кто-то, но кто? Он заперт в психиатрической лечебнице, будучи вдобавок совершенно замкнутым и недоверчивым по характеру, вряд ли с рождения, конечно, но по жизни. Ну вот кто, если не я?

– Ну, хорошо, – пожал плечами старик, – станет ему легче, когда он к тебе привяжется, хотя это-то, считай, уже случилось, по мальчишке видно. А дальше что? Как ты его потом от себя отвязывать собралась?

– Придумаю, – выдавила Вероника, невольно поежившись от одной только мысли, – проблемы надо решать по мере их поступления. А сейчас извините, Учитель, но нам пора возвращаться в клинику.

Она поклонилась и поспешила к Тиму, который радостно вскинулся при ее приближении.

Старый маг проводил удаляющихся молодых людей загадочным взглядом, а затем вдруг усмехнулся.

– “Cамой все это не слишком нравится”, ишь-ты! А когда парнишка за нее вступился перед всеми, глазки-то заблестели, что две звездочки! Не нравится…

Комментарий к Наш пострел везде поспел

Так, все экзамены наконец-то сданы, нервы после их сдачи поправлены, и можно потихоньку снова приступать к работе) Ура, товарищи!)

========== Не дорог подарок, дорога любовь ==========

– И что, в современных книжках и фильмах совсем правды нет?

– Ни словечка, – подтвердила Вероника, любовно оглаживая страницы огромной книги, лежавшей перед ней на столе, – в наше время образы нечеловеческих существ стали предметом для развлечения большинства народа, и для заработков меньшинства. Так в современной культуре поступают не только с легендами и сказками, но и с человеческой историей, и с классикой, и вообще с чем угодно. У них в историях главное – чтобы было красиво, романтично, интересно… страшно, если жанр располагает. А ведь реальные истории нечасто бывают красивыми, а красоту древних легенд понять не каждому дано, для этого нужно мозги напрягать, разбираться, а кому и зачем это надо…

Тим слегка наклонил голову, продолжая слушать спокойную, размеренную речь Учительницы. Ее рассказы он любил больше, чем что-либо еще в своем обучении – читать про разное, конечно, тоже интересно, но слушать, как о том же самом рассказывает Вероника, было гораздо приятнее, да и запоминалось быстрее. Именно поэтому он каждый день с нетерпением ждал часа, когда начнется этакая вот лекция.

Со дня представления его Совету прошло уже больше месяца, и Тим порой сам удивлялся, считая дни и понимая, насколько быстро и незаметно они пролетели. Вся его жизнь в лечебнице св. Эйдена тянулась, как нуга, а здесь он… жил! Не просто существовал, но жил! Правда, жизнь та во многом проходила за книгами, ну да Тим был не из тех, кто может на такое жаловаться.

Вероника даже разрешила ему пользоваться интернетом, хотя и только под своим строгим присмотром после того, как он сначала с непривычки насмотрелся фильмов ужасов, и потом заснуть смог только в ее объятиях и под ее успокаивающее бормотание, а потом, когда он устроил ей скандал, наткнувшись в интернете на значение слова “плацебо”. Вероника, впрочем, не дала ему слишком развернуться, и просто его, как нашкодившего ребенка, заперла на два часа в комнате, правда, оставшись снаружи и разговаривая с ним, чтобы у него не случился приступ клаустрофобии и очередная паническая.

В целом, жизнь была… хорошей. Лучшей, чем когда-либо кроме детства. А уж оба эти периода своей прошлой жизни Тим помнил в мельчайших деталях. Вынужден был – Вероника всерьез взялась за его состояние, и он потихоньку рассказывал ей все, что случалось с ним когда-либо. Вынужденность, впрочем, пропала на второй же день, и Тим, как с цепи сорвавшийся, изливал девушке все горести своей жизни, впервые найдя достойного собеседника.

Он и сам не замечал, как Вероника Уэллинг становилась самым важным человеком в его жизни. Абсолютно все в ней, даже просто звук ее шагов, моментально поднимал ему настроение.

Как, впрочем, и шорох тонких колес и скрип инвалидной коляски.

Делила пришла в себя через неделю после того, как Тим начал обучение. Реабилитация проходила хорошо, но, как ей и полагалось, медленно. Ходить девочка пока не могла, но ее нерушимому оптимизму даже это не мешало, и она весело разъезжала по палате в инвалидной коляске. Впрочем, ужасные события все же не могли не сказаться на психике ребенка, а потому ее родители по несколько раз в неделю исправно сдавали дочь Веронике, с радостью взявшейся за маленькую подружку. После первого же сеанса, кстати, выяснилось, что у Делилы тоже имеются зачатки способностей, и девочка стала коллегой Тима не только в лечении, но и в учебе.

Вот и сейчас она сидела рядом с ним, с благоговением глядя на лежавший перед Учительницей первый том Бестиария.

– Древние же люди легенды и сказки складывали не ради забавы, или, по крайней мере, не только ради нее, – продолжала Вероника, – но и для того, чтобы их дети знали, кто где живет, кто из них опасен, как с ними обращаться, и так далее. А современные взгляды все переворачивают с ног на голову. Сейчас вообще мода такая – персонажам легенд инверсию характеров делать, и переиначивать все. Вот только настоящим невидимым жителям нашего мира и иного дела до людской моды нет, а потому нам с вами нужно знакомиться с реальной информацией, а не с выдумками современных и не очень романистов.

– А как это – инверсия характеров? – пискнула Делила.

Тим мысленно поблагодарил ее – он тоже не знал, но спросить бы не решился. Все же осознание того, что в свои годы он настолько многого не знает, не добавляло ему комфорта.

– Это, Дел, когда изначально злых существ изображают добрыми, или наоборот. Взять, например, вампиров. Мертвецы, пьющие кровь, вот что здесь хорошего? Ан ныне они и герои, и лапочки, и, прости Господи, секс-символы… ну, да про последнее тебе пока рановато знать…

– Как в «Сумерках»? – перебила ее Делила.

Вероника вздохнула.

– Или не рановато… Ладно, за этим пусть твои родители следят. Разрешили тебе в твоем возрасте книжки, где есть секс, значит, так надо. В конце концов, тебе не пять лет, правда? Иными словами, да, как в «Сумерках». Или взять русалок – там есть варианты, в разных странах разные обитают, но чаще всего это либо полуптицы, которые тебя пением заманивают, либо утопленницы, которые парней зацеловывают или щекочут, а потом топят. В любом случае, ничего общего с веселыми принцессами с рыбьими хвостиками.

Тим прыснул, а Делила обиженно надула губки.

– А я люблю мультик про Ариэль.

– Я тоже люблю, – улыбнулась Вероника, – никто и не говорит, что их не нужно любить, но нужно понимать, что ценность в таких историях – художественная, а не практичная. Их можно любить, но при встрече с настоящей русалкой они тебе вряд ли помогут.

Делила задумалась, смешно наморщив лобик, а потом кивнула.

– Я поняла.

– Вот и умничка, – снова улыбнулась Вероника, – а про Бабу-Ягу когда-нибудь слышала? А ты, Тим?

– Это которая русская, страшная такая, в таком… храме живет? – нахмурил брови Тим.

Вероника поморщилась.

– Тим, о чем мы только что говорили? Нашел источник информации – фильмы про Хеллбоя! Но про страну ее обитания ты прав – она действительно русская. В осовремененных русских сказках встречаются разные образы Яги, но чаще всего она все же является либо сюжетным девайсом в стиле “а не подогнать ли мне главгерою какую-нибудь имбовую примочку, чтобы ему злодея было легко одолеть”, либо злой ведьмой, которая крадет и ест детей и все такое. Вот это как раз обратный пример, так как изначально Баба-Яга – это привратница между мирами. Это и вправду старуха, хотя даже близко не такая страшная, как в “Хеллбое” показано. Ее основная примета – костяная нога, а она у нее такая потому, что та людей между Явью и Навью, что есть миры наш и подземный, мертвый, проводит, то есть, она сама полумертвая.

Вероника глубоко вздохнула, и взгляд ее слегка затуманился.

– Довелось мне однажды ее встретить… Я вообще люблю путешествовать по особо обживаемым древними существами местам… Англия, Ирландия, Шотландия, Китай, Япония, Океания, и многие другие. Россия и другие страны бывшего СССР – это вообще отдельный кладезь. А Ядвигу – так ее полностью зовут, еще искать пришлось – ее избушка на курьих ножках – не храм, Тим, а избушка! Я вообще не понимаю, как можно было языческого персонажа в православный храм запихать, хотя это не удивительно – дождешься от нынешних режиссеров подкованности в таких вещах. Ну, так вот – избушка ее находится не в конкретном лесу – их в России завались, целой жизни не хватит, чтобы все исходить, а в каждом, но дорогу туда найти трудно. Есть пути, но их знают только другие древние жители лесов, да и то не все. Некоторые из них даже специальные навигаторы делают, типа волшебных клубочков… Ну, да я отвлеклась. Мудрая она женщина, Баба-Яга. Не сильно добрая по нынешним меркам – ибо ну ни плевать ли древнейшим на Земле существам на современные человеческие моральные и этические нормы! – но мудрейшая. Вообще, от древних существ, даже от злых, всегда веет какой-то спокойной мудростью, потому что они порою старше всего человечества…

Вероника прервалась на секунду, переводя дыхание, а потом продолжила:

– Или вот банши. Современный мир про них чего только не говорит – страшные старухи-призраки, которые вопят, как оглашенные, и этими воплями смерть то ли предвещают, то ли насылают… Кто его знает, как говорится, но страшно. Ага. А ирландские банши – не старухи, а девчонки молоденькие, в юности умершие. И бояться их не надо, они не злые. Смерть они только предвещают, а уж никак ее причиной не являются, да и не кричат они, а плачут, и не над всеми подряд, а над будущими покойниками из своих же кланов, то есть, из родственников. Вот так. Кстати, Тим, ты до банши еще не дошел?

–Нет. Да я еще даже букву “А” не закончил, а банши на “Б”, и в списке далеко не первая.

– Что-то ты медленно читаешь, друг мой. Там всего-то 332 существа, которые с А начинаются, и часть из них – один и тот же зверь, просто по-разному названный, – рассмеялась Вероника, – ну, да ладно, как дойдешь, расскажешь мне про них поподробнее. А на сегодня хватит. Вечереет уже, Делила, тебе домой пора.

Девочка грустно вздохнула, но спорить не стала – уже знала по собственному опыту, что бесполезно. Вместо этого она потянулась обнять Веронику, а затем и Тима, и, попрощавшись, уехала.

– Счастливых праздников, малышка, – улыбнулась ей на прощание доктор.

– Каких праздников? – недоуменно нахмурился Тим, когда за Делилой закрылась дверь.

Вероника воззрилась на него с изумлением.

– Ну ты даешь, Расселл! Сегодня же 24-е декабря! Завтра Рождество! Так что давай, временно отрываемся от книжек и идем наряжать елку!

Тим радостно подскочил и захлопал в ладоши. Вероника весело рассмеялась – парень порой вел себя совсем, как ребенок, но ей это нравилось.

***

Рождественский день проходил совершенно чудесно. Тим давно не ощущал столько радости в один день. В воздухе витало веселое настроение, подкрепляемое долгой прогулкой по заснеженной территории клиники, а потом и рождественским ужином вместе с Вероникой и ее семьей. Тим, конечно, немного волновался из-за присутствия мистера и миссис Уэллинг, но на деле никаких проблем не возникло, и ужин прошел замечательно, и все было просто идеально…

Хотя нет. Не все.

С самого раннего утра Вероника была какой-то очень уж задумчивой, и Тим никак не мог догадаться, отчего. Пару раз ему очень уж хотелось просто подойти к ней и спросить, что не так, но он не решался.

Загадка решилась поздним вечером, когда родители Вероники ушли и они остались вдвоем.

Вероника сидела у окна, непривычно напряженная, когда Тим не выдержал.

– Что с тобой? – тихо спросил он, подойдя к ней совсем близко и робко коснувшись рукой ее плеча, – ты весь день какая-то сама не своя.

– Да есть у меня одна идея, – медленно произнесла Вероника, – абсолютно великолепная идея, но опасная. Сейчас… Рождество все-таки, и я хотела бы тебе особый подарок сделать, но…

– Мне? – задохнулся Тим, чувствуя, как в глазах у него защипало.

– Конечно, тебе, – нежно улыбнулась Вероника, – только, боюсь, я могу этим подарком тебе навредить, все же психика у тебя еще слабоватая…

Тим опустился на одно колено, заглядывая ей в глаза.

– Я рискну.

Вероника только подняла брови на его необычный твердый, решительный тон. Такой же, как тогда, на совете.