Текст книги "Цена уплачена иными (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Не зная броду, не суйся в воду ==========

Наверное, даже бесконечный космос не столь красив, как это место. Тоже бескрайнее, оно простиралось вокруг океаном света, переливающегося всеми цветами радуги, как будто я оказалась обвита северным сиянием. И воздух вокруг – прохладный, свежий, пахнущий цитрусами и цветами… Самый настоящий рай, которым можно дышать и любоваться вечно, не переставая восторгаться…

Так, хорош, а то меня опять понесло. Вот сколько лет работаю в этой области, а каждый раз, как в первый. Спокойней надо быть, это же самая обыкновенная изнанка мира, так называемый “астрал”, я здесь бываю с завидной регулярностью, вот и сейчас…

Так, стоп. А сейчас я откуда здесь взялась? И как я сюда попала? И что вообще случилось?

Вдох-выдох. Успокоились. Сосредоточились. Включили мозг и заставили его работать.

Так, я была в командировке – мне позвонили с сообщением и просьбой приехать, и я посреди ночи сорвалась и уехала в другой штат, в Виргинию из Калифорнии. Семья, вызвавшая меня, жила в окрестностях Норфолка, и у них в доме завелся какой-то там злобный барабашка. К утру я добралась туда на личном самолете, и приступила к работе. Мда, жизнь у меня, как заверяют меня все мои знакомые, прекрасная. Может, оно и так, но вот работа у меня совершенно неблагодарная.

Существо, облюбовавшее дом моих клиентов, оказалось довольно агрессивным и далеко не слабым. Я даже не успела понять, что это было, то ли взбесившийся полтергейст, то ли просто призрак какого-то особо злобного родственника. Ну, да какое мне дело, собственно, изгнать его получилось – и слава Богу. Хотя сил у меня обряд отнял немало (да и времени тоже, пришлось на пару дней в этом доме задержаться), кажется, я даже сознания лишилась… А, вот, что я здесь делаю!

Хотя погодите, все равно не сходится. Ну, лишилась я сознания, и что, это же не означает автоматически, что… Так, а ну-ка поглядим…

Я прикрыла глаза и смутно увидела саму себя, вокруг которой, безжизненно полулежащей в кресле, суетились клиент и его семейство. А совсем рядом, напротив кресла – зеркало настенное. Блин, вот темные люди, разве можно спящего или бессознательного человека напротив зеркала укладывать?! Теперь точно ясно, что я здесь делаю.

Ладно, без паники, в движениях я, вроде бы, не ограничена, значит, меня просто вынесло в астрал, откуда я без проблем смогу вернуться. Вот только почему же меня сюда занесло, все-таки? Кто-то пытается на меня воздействовать, это ясно ,ведь сами по себе зеркала ничего людям не делают, но вот кто и что… И стоит ли выяснять, или лучше смотаться отсюда подобру-поздорову?

– Вер…

Я невольно дернулась. Мне показалось, или меня только что кто-то позвал?

– Вер…

Не показалось. Так, если меня зовут, значит, есть вероятность, что откровенно дурных намерений в отношении меня у этого кого-то нет. В любом случае, просыпаться пока не будем, а вот возможность проснуться в любую секунду за собой оставить следует.

Я глубоко вздохнула, сосредотачиваясь. Элементарное упражнение – взять контроль над собственным сном, перейти из состояния сна или бессознательного состояния в состояние транса, управляемое лично мной. Вот, так-то лучше, а теперь…

И тут я наконец увидела ее. Заплаканную, бледную рыжеволосую девушку, протягивающую ко мне руки. Она приближалась, и, чем ближе она подходила, тем лучше я могла разглядеть, в каком ужасном состоянии она была. Растрепанная, белая, как мел, вся дрожащая… и окровавленная…

– Кейли! – вырвалось у меня.

– Вер! – всхлипнула она, подходя совсем близко и хватая меня за руки.

Руки холодные… Мертвая, совершенно очевидно мертвая. Призрак.

Во мне невольно проснулся профессионализм пополам с язвительностью, всегда его сопровождавшей, и вытеснил все другие чувства, от ужаса до горя.

– Кейли, что ты натворила? – холодно поинтересовалась я, рассматривая ее повнимательней. Хотя, вопрос риторический, я и так догадывалась, но ее вид выдает ее с головой.

– Почему сразу натворила? – обиженно вскинулась Кейли, вытирая слезы рукой.

– Слушай, я уже догадываюсь, что случилось, поэтому мой вопрос, наверное, будет немножко груб и некорректен, но ты себя в зеркало видела?

Кейли вздрогнула, машинально скрестив руки на груди.

– А что, у меня что-то с лицом?

– Ты вся в крови, и у тебя глаза зеркальные, женщина! – прошипела я, все больше уверяясь в правильности своих догадок.

Она всхлипнула и вся как-то сжалась.

– Я не хотела…

– Что не хотела? Умирать? – оборвала ее я, – так этого никто не хочет. А вот попасть в ситуацию, в которой ты и погибла, ты как раз хотела, я ведь правильно понимаю?

Наверное, мой голос сейчас звучал очень зловеще, даже слишком, но остановиться я не могла. У меня, несмотря на обе мои профессии, с детства была тотальная непереносимость людской глупости. А Кейли, судя по всему, совершила именно огромную глупость, закончившуюся вполне ожидаемо.

Она окончательно сникла и расплакалась. Я вздохнула. Все же обычно Кейли совсем не была плаксивой, скорее, наоборот, но ситуация явно располагала к подобному выплеску эмоций.

Я подошла к ней вплотную и обняла, поглаживая по спине. Затем отстранилась, помня, что в астрале лучше без причины не задерживаться, а значит, нужно переходить к делу.

– Зачем звала? – прямо спросила я, не без страха глядя в зеркальные глаза.

– Мне нужна помощь, – выдавила Кейли. Кто бы сомневался, вряд ли она просто поплакать пришла.

– Контекст и обстоятельства, – потребовала я, – желательно емко и сжато.

Уловив в моем голосе строго деловые нотки, Кейли собралась и начала рассказ.

– Я нашла его, его продавали у нас на аукционе. Под предлогом специальной проверки по желанию клиента я увезла его со склада и привезла в свой старый дом, где уже было все готово. Еда, вода, специальные таймеры, напоминающие о реальности и времени, прикрепленный к потолку якорь, также управляемый, и запрограммированный упасть через нужное время, если я не отменю это, растения, собаку, документы с моими исследованиями и камеры.

– Стоп, – тут же прервала я, – а камеры зачем? Как они в уничтожении зеркала должны были помочь? Или ты все-таки…

– Конечно! – с горячностью воскликнула Кейли, – я должна была доказать миру, что эта тварь существует, и что мой отец не был убийцей! Его заставили!

– Кейли, – медленно, тихо, и очень мягко произнесла я, – ты дура?

Она замолчала, глядя на меня с изумлением и обидой.

– Даже если бы ты сумела заснять что-то, что сошло бы за реальные доказательства, что уже маловероятно, подобные сведения, будучи обнародованными, подняли бы панику, которая погубила бы миллионы! Реальные доказательства существования предметов, способных убивать! Да люди бы начали шарахаться от зеркал и сходить с ума от страха! И все ради того, чтобы посмертно оправдать твоих родителей? Кейли, серьезно, ты дура?!

Она сжала зубы и заскрипела ими.

– Ладно, все равно у тебя ничего явно не вышло, продолжай, – велела я, немного успокаиваясь.

– Оно начало работать, не сразу, но начало! Все было правдой, растения завяли, а камеры оказались переставлены!

– Твоими руками? – уточнила я.

– Да!

– И даже после этого у тебя не мелькнуло мысли, что видеосъемка ни к чему хорошему не приведет? И что таймеры могут также оказаться отключены твоими руками? – допрашивала я, изо всех сил стараясь оставаться бесстрастной.

– Отступать было поздно, – прошептала Кейли.

Ладно, засчитано, тут соглашусь.

– К тому же, у меня была последняя инстанция проверки – я попросила Майкла звонить мне, и приехать, если я не буду отвечать… – тут Кейли вдруг замерла, а затем затряслась, как в лихорадке.

Нехороший холодок пополз у меня по позвоночнику.

– Что с Майклом? – хрипло вопросила я.

Кейли снова разрыдалась.

– Я не хотела! Мне казалось, что это моя мать, что она снова хочет меня убить, а потом я увидела его, он лежал и, и…

На этот раз удар оказался сильнее. С Майклом мы дружили с детства, ходили в одну школу, и не перестали общаться даже после того, как поступили в разные институты. Именно Майкл пару лет назад и познакомил меня с Кейли Расселл, своей девушкой, с которой мы довольно быстро подружились, хотя она вызывала во мне и профессиональный интерес.

Я зажмурилась, борясь с подступающими слезами, тяжело сглотнула и приказала:

– Дальше!

Кейли продолжала рассказ о произошедшем, об иллюзиях, о яблоке и лампочке, о матери… И, несмотря на то, что в голове у меня шумело, мне все время казалось, что чего-то она не договаривает.

А затем меня вдруг дернуло, и мир вокруг закачался.

– Мисс Вероника! – донесся до меня чей-то голос.

Вот черт, а я уж и забыла, что меня там, на нашей грешной земле, в чувство привести пытаются.

– Притормози на секунду, – попросила я Кейли и переместила себя обратно в свое тело.

Не открывая глаз, попросила:

– Перестаньте, пожалуйста, меня трогать. Я не в обмороке, я в трансе, и вы мне мешаете, – и снова улетучилась.

– Продолжай, Кейли.

– Да, собственно, этим и кончилось. Вызов полиции ничего не дал, нам снова отвечал тот самый голос, а потом я умерла.

Что-то в ее фразе меня насторожило, но что, я понять не успела, переключаясь на следующий вопрос.

– Как умерла, помнишь?

– Да, – кивнула Кейли, мечтательно улыбаясь, – там, в зеркале, была мама, я подошла к ней, и она обняла меня…

– И стояла ты у зеркала, пока на тебя не упал твой же якорь, так? – хмыкнула я.

– Ну, в общем… – нервно дернула плечами Кейли.

– Понятно, – я цокнула языком, – зеркало от этого не разбилось?

– Кажется, нет, – поежилась Кейли, – ведь мы все еще здесь. Ну, все мы, я, мама, папа, и другие.

– Внутри? – тут же уточнила я, невольно начиная чувствовать знакомый азарт. Я оказалась в своей среде, теперь с меня временно схлынуло даже горе об утрате школьного друга.

– Да. Мы все здесь, я, как попала сюда, почти сразу попыталась как-то с тобой связаться, хотя я и не умею, но Марисоль умеет, она меня научила…

– И в момент, когда я, в беззащитном состоянии, оказалась отражена в другом зеркале, ты смогла меня позвать, молодец. Однако времени у нас мало, вряд ли то, что обитает в этом зеркале, позволит тебе два часа со мной болтать. Так, идем дальше, что ты планировала делать с зеркалом, если бы у тебя получилось его разбить?

Кейли недоуменно заморгала:

– В смысле?

– Ну, как ты планировала убирать осколки, которые могли сохранить свойства целого? И платить за антикварное зеркало впоследствии?

Кейли вздохнула, явно пытаясь придумать ответ. Понятно, никак.

Меня снова охватил гнев. Нет, ну как можно, совершенно не разбираясь в подобных материях и не зная элементарных правил техники безопасности при работе с артефактами, тем более, злобными, лезть на подобное существо, способное заморочить и заставить делать все, что ему угодно!

– Ясно. Это все? И где вы сейчас находитесь? Опиши.

– В странной белой пустой комнате с круглым окном, через которое виден склад вещдоков в полицейском участке, – отрапортовала Кейли.

Я нахмурилась.

– В полицейском участке? Уже? Откуда оно там, ты же сказала, что в полицию не дозвонилась?

– Ну, видимо, это все же было не так, один звонок прошел, и они приехали.

– Зачем? – пробормотала я, хмурясь все сильнее.

А действительно, зачем зеркалу полиция? Прежде оно, судя по исследованиям Кейли, которые я видела одним глазком, никогда не проявляло желания демонстрировать свои способности миру. С чего вдруг теперь? В прошлый раз, как я знала, полиция приехала потому, что в доме остались выжившие, один из которых благодаря зеркалу стал убийцей в десять лет…

И тут до меня дошло, что именно мне показалось важным в той фразе Кейли.

– Ты была там не одна?

Кейли вздрогнула.

– Кейли Расселл, – прошипела я, говоря все громче, – ты что, притащила к этой дряни на расправу кого-то еще?!

Она зажмурилась, стараясь снова не разреветься. Ну точно!

– Со мной был Тим, – призналась подруга.

– Тим, Тим, – забормотала я, пытаясь вспомнить кого-то с этим именем среди знакомых, – Тим…

Ой-ей.

– Тим, это который твой брат? Которого на днях должны были выпустить из лечебницы Св. Эйдена?

Кейли кивнула.

– Мы обещали друг другу, что не забудем и разберемся с ним, но Тим забыл, в клинике ему хорошенько промыли мозги и убедили, что он все придумал. Нашли логичное объяснение произошедшему, – последние слова она произнесла с откровенным сарказмом. Напрасно, это сейчас мое поле.

– То есть ты своего младшего брата, которого однажды это зеркало заставило убить родного отца, притащила обратно к этому самому зеркалу?

– Мы должны были с этим покончить, – упрямо заявила Кейли.

– Мхм, и успех, я смотрю, сокрушительный. Это он на тебя якорь спустил?

– Я не помню, наверное, – покачала головой Кейли, – но я видела в окно, как его увозила полиция, так что, думаю, да. Я, собственно, в основном за этим к тебе и пришла.

– Если ты в основном за этим ко мне пришла, с этого следовало начинать, – прогремела я, – с того, что ты, как говорится, сунулась в воду, не зная броду, и не только сама утонула, но еще и брата, считай, за собой утащила.

– Вер, пожалуйста! – взмолилась она, – помоги нам! Мне больше не к кому обратиться!

– Не к кому! – я всплеснула руками, – так что ж ты раньше-то ко мне не обратилась? Вызвонила бы меня, сказала бы, что нашла это проклятое зеркало, я бы сообщила родителям, мы бы выкупили его, благо, финансами не обделены, и уже дальше бы разбирались! Я бы своих ребят подключила, я им об этом твоем зеркале уже рассказывала! Разобрались бы! А теперь мне что со всем этим прикажешь делать?

Кейли вся сжалась от моих криков. И правильно! Сколько раз с тех пор, как она рассказала мне свою историю, я просила ее не соваться туда самостоятельно, обратиться за помощью ко мне, как к профессионалу, а еще лучше вообще забыть о случившемся и жить дальше! Но нет, мы же должны были доказать, что наш отец не психом был, и мать была не психом! Вот и доказала… Теперь, поди, и братца на второй срок в психушку закатают, на этот раз пожизненно. Камеры-то ее наверняка засняли как раз то, что нужно было умному зеркальцу.

Впрочем, вот тут я как раз могу попробовать помочь. Разумеется, после этаких глупостей она не заслуживает моей помощи, а брата ее я вообще не знаю, но… Ой, кого я обманываю!

– Хорошо, я попробую помочь.

– Вер, спасибо! – вскрикнула Кейли, сжимая меня в объятиях.

– Да что уж с тобой делать, – процедила я, – так, ладно, брату твоему я придумаю, как помочь. С тобой и твоими товарищами по несчастью ситуация будет посложнее.

– Ну, я понимаю… – пробормотала Кейли.

– Хорошо, что понимаешь, – слабо улыбнулась я, – тут ведь дело совсем не простое. По-хорошему, следовало бы просто уничтожить зеркало – ну, разбить его, когда оно будет закрыто тканью, темной, желательно, и потом закопать. Однако это, скорее всего, вас не освободит, а наоборот, навсегда запрет внутри. Этого мы не хотим, правильно?

Она решительно кивнула.

– Не хотим, – протянула я, – ладно, я попробую обратиться за помощью к кому-нибудь из старших коллег, у меня опыта маловато в одиночку к этой штуке лезть.

Кейли вдруг странно дернулась, становясь еще бледнее, хотя это уже казалось невозможным.

– Кажется, оно тянет меня назад, – отчаянно прошептала она.

– Ну, ничего неожиданного, – пожала плечами я, – ты же его пленница, вот оно и не хочет тебя далеко и надолго отпускать. Удивительно, что ты хоть на сколько-то вырваться сумела.

Кейли потянуло прочь от меня, и она испуганно закричала.

– Ты не сопротивляйся, больнее будет, – посоветовала я, глядя ей вслед.

Ну, до встречи, Алиса в Зазеркалье ты моя.

И я открыла глаза в реальности.

Надо мной тут же засуетились благодарные клиенты, избавившиеся от странного барабашки. Я устало поблагодарила их, спокойно пересчитала вознаграждение и распрощалась с ними. Едва выйдя на улицу, тут же достала телефон.

– Роб, готовь самолет, – велела я, набрав пилота, – мы летим домой, прямо сейчас.

– Хорошо, – не стал задавать вопросов Роберт. Он вообще был профессионалом своего дела, как и все другие нанятые нами люди – делал, не задавая лишних вопросов.

Следующий звонок поважнее будет.

– Привет, пап, – я улыбнулась, заслышав в трубке знакомый низкий голос, – да, я уже возвращаюсь домой. Слушай, пап, а ты уже слышал о том, что произошло с Майклом и его невестой? Откуда я слышала? Ну, как-то так получилось.

Я глубоко вздохнула, снова борясь со слезами. Сейчас не время, сначала – дело, а порыдать можно будет и дома, или, на крайний случай, в самолете, там все равно кроме меня и Роберта, никого не будет.

– Слушай, пап, я именно поэтому и звоню. Мне необходимо вмешаться в это дело, и здесь может понадобиться твоя помощь. Ладно, не может, а точно понадобится. И мамина тоже, скорее всего. Да, как только домой прилечу, сразу же расскажу, уж в неизвестности вас не оставлю, не волнуйся. Да. Да, я уже почти сейчас сажусь в самолет. Да, дома буду скоро. Все, пока, вернусь, объясню все поподробнее.

Я бросила трубку и поспешила в аэропорт. Судя по рассказу Кейли, с момента случившегося прошло уже несколько часов, и почти все это время ее брат находится под стражей, наверняка невольно убеждая всех вокруг в своей абсолютной неадекватности, а зеркало, явно незакрытое, раз из него что-то видно, стоит на полицейском складе. Наверняка, активированное, вряд ли оно вот так просто выключилось, завершив предыдущее дело и пленив Кейли.

Ну, что ж, настало время познакомиться с ним поближе.

Комментарий к Не зная броду, не суйся в воду

Примечание: поскольку действие происходит в Америке, имя героини, Вероника, читается на западноевропейский манер, с ударением на “о”.

========== Молчащий в правом деле подобен кричащему в деле несправедливом ==========

Что может быть страшнее, чем когда ты слеп и глух, и при всем желании не способен увидеть правду, ибо она слишком велика и страшна, чтобы вместиться в стандартный человеческий мозг? Ну, например, когда таков не ты, а все вокруг, и они тебя обвиняют и судят.

Адвокат, непонятно откуда взявшийся, честно пытался помочь Тиму, планировал всерьёз строить линию защиты… Тим даже понятия не имел, какую, да и не слишком это его волновало. Ну, признают его убийцей, ну, запихнут обратно в психушку… Быть может, там врачи, которым на него плевать, перепутают дозу успокоительного, и он, наконец, сможет спокойно заснуть и не проснуться, а значит, не проживать новый день, полный страданий.

Кейли…

Перед лицом юноши снова встала его симпатичная, серьезная сестричка, которая планировала своё будущее на пару лет вперёд, собираясь помочь ему устроиться в жизни, выйти замуж за человека, с которым Тим даже познакомиться не успел, и который теперь лежал в морге рядом с ней…

Тим негромко взвыл, вцепившись руками в волосы. Как же он устал от непрекращающейся боли, от неотступно следующего за ним страха, не дающего ему нормально спать, от теней, преследующих его! За что ему это? В чем его вина, в том, что он не сумел воспротивиться влиянию всесильной твари, заставившей его убить близкого человека? Дважды! Боже! Тим до крови закусил губу и снова застонал, закрывая полные горьких слез глаза.

Он не знал, где он, в какой-то отдельной камере, находящейся, наверно, где-то в следственном изоляторе… Неведомый адвокат приходил к нему, о чём-то расспрашивал, что-то рассказывал… Тим с трудом понимал, о чем он вообще говорит, и в конце концов тот плюнул и попросту велел юноше не открывать рта во время суда. Тим и не собирался, впрочем.

Суд случился… кто его знает, когда, можно подумать, Тим за временем следил! Его привели в строго оформленный зал и посадили в буквальную клетку. Адвокат уселся рядом с ним, но снаружи, и суд начался.

Тим не особенно вслушивался в обвинение, высказанное, видимо, прокурором, а вот слова адвоката он не просто услышал. Его слова, совершенно странные, ужасно неправильные, прогремели у него в голове как тот давний злополучный выстрел, после которого умер его отец.

– Я докажу, что погибшая Кейли Расселл сама спровоцировала своего брата, своим поведением довела его до неадекватного состояния и заставила себя убить.

Тим дернулся, прожигая адвоката гневным взглядом и открыл было рот…

– Заткнись! – одними губами приказал адвокат.

Прокурор заявил об отсутствии свидетелей по делу, но предоставил вещественные доказательства – записи со множества камер Кейли, показания эксперта-криминалиста, нашедшего отпечатки Тима на таймере, запускавшем якорь, да и вообще везде по дому…

У адвоката свидетели нашлись. Сначала он вызвал лечащего врача Тима, который, с жалостью поглядывая на него, рассказал о его болезни все, что мог, и уверил, что на момент выписки Тим не был патологической личностью, опасной для общества. А следом – Альфреда Уэллинга, о котором подсудимый даже не слышал никогда, и начал допрашивать его. С первых же слов Тим приник к решетке, будучи не в состоянии не слушать.

– Были ли Вы знакомы с покойной?

– Да, – уверенно и спокойно подтвердил стоящий за трибуной мужчина, высокий, приятной внешности, с прямым честным взглядом и зачёсанными назад темными волосами.

– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились? – продолжил допрос адвокат.

– Около двух лет назад, нас познакомила моя дочь, Вероника, они были подругами.

– Кем Вы работаете? – внезапно как будто бы сменил курс адвокат, но, как оказалось, нет.

– Я психиатр, и владелец собственной психиатрической клиники под названием «Туман», – отрапортовал мужчина.

– Вы – дипломированный и опытный врач, через руки которого прошли многие пациенты. Скажите, Вы, с Вашим богатым опытом, замечали какие-либо странности в поведении подруги Вашей дочери?

– Случалось. Когда я узнал от Вероники её историю, я честно пожалел о том, что не могу заняться ею без её согласия, ведь она его бы не дала. Я понятия не имею о том, почему девочке, пережившей такой сложный жизненный период, не была оказана квалифицированная помощь, ибо она, безусловно, ей требовалась, – мужчина поджал губы и качнул головой, выражая своё неодобрение халатности следивших за девочкой взрослых.

– То есть, Вам было очевидно, что мисс Расселл не вполне нормальна? В чем это выражалось?

– Это было очевидно любому, кто был с ней близко знаком, – уточнил мистер Уэллинг, – выражалось это в её уверенности в том, что в трагедии, случившейся с её семьёй, были напрямую задействованы сверхъестественные силы. Она была совершенно одержима идеей найти предмет, который, как она считала, был проклят.

– Насколько мне известно, – медленно проговорил адвокат, – Ваша клиника весьма узконаправленна, Вы как раз специализируетесь на заболеваниях, связанных с верой в сверхъестественное. Это так?

Мужчина подтвердил это.

– И Вы не предприняли попыток убедить девушку принять помощь? От Вас, как от её знакомого?

– Нет, – честно признался мужчина, – у меня мелькали такие мысли, но моя дочь убедила меня в том, что это бесполезно. Впрочем, она и сама желала ей помочь, даже просила нас найти и выкупить это зеркало, которым была одержима мисс Расселл и отдать его ей, чтобы она его разбила и успокоилась.

– Почему же Вы этого не сделали?

– Не успел. Она нашла его первым и принялась действовать. Обстоятельства совпали самым горьким образом – я лично с ней мало общался, а моя дочь незадолго до случившегося уехала в командировку в Виргинию. Когда она вернулась, все уже случилось.

Адвокат кивнул и заявил, что вопросов к свидетелю более не имеет. Тогда слово взял прокурор, поинтересовавшийся:

– Насколько мне известно, адвоката мистеру Расселлу оплатили именно Вы, сэр. Зачем? Какой Вам резон помогать человеку, с которым Вы прежде не были знакомы, и который убил подругу Вашей дочери?

– Во-первых, это то, как следовало поступить, этот несчастный мальчик достаточно пережил в свои годы, и ему необходимо не наказание, а помощь. Во-вторых, какова бы не была ситуация, на свободу он не выйдет, и прежнему врачу его не отдадут. Я, как эксперт по подобным заболеваниям, хотел бы ходатайствовать о переводе Тимоти Расселла в мою клинику, где ему, безусловно, окажут самую качественную медицинскую помощь.

Тим поглядел на статного мужчину с бескрайним изумлением, пытаясь понять, что ему вообще об этом думать.

Суд между тем принял заявление доктора Уэллинга к сведению и отпустил его, позволив адвокату вызвать следующего свидетеля.

В зал суда проскользнула прелестная большеглазая девушка с чуть забранными назад золотисто-русыми волосами и в легкомысленном ало-салатовом сарафанчике. Она честно оттарабанила положенные фразы и готовности давать показания и осознании наличия уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а затем выжидательно уставилась на адвоката. Тот прокашлялся и начал:

– Скажите, мисс Уэллинг, Вы были знакомы с погибшей?

– Да.

Голосок девушки, чистый, нежный, мягкий, как пуховая подушка, разнесся по залу, невольно приободряя суровых судью и присяжных.

– При каких обстоятельствах вы познакомились?

– Я была подругой детства и бывшей одноклассницей Майкла Дюмонта, – не дрогнув, начала девушка, – на одну из наших встреч бывших одноклассников он привел свою новую девушку, Кейли Расселл. Так и познакомились, а следом подружились. Хотя, надо признать, она интересовала меня в том числе и в профессиональном плане.

– В профессиональном… Мисс Уэллинг, а кем Вы работаете? И какова специфика Вашей работы? – продолжил расспросы адвокат.

Девушка на секунду задумалась, будто бы подбирая слова.

– По образованию я – психиатр, и работаю я в отцовской клинике. Он ведь уже давал показания, и рассказал суду про нее? Так вот. Работ у меня две. Вторая, как ни странно, тесно связана с первой и совсем ей не противоречит. У меня имеется лицензия на оказание оккультных услуг.

Присяжные недоуменно нахмурились и зашептались.

– У меня есть для этого способности, как минимум, я прекрасно владею словесным даром убеждения, а также гипнозом, как, собственно, почти любой приличный психиатр. И я работаю медиумом, который ездит на вызовы к людям, которых, например, преследует что-то потустороннее. На месте вызова я, как врач, нахожу корень проблемы – он может быть самым разным. Возможно, человек просто переутомился, и ему что-то померещилось. Или произошло какое-нибудь совпадение, и человек принял за вмешательство сверхъестественных сил самую обычную вещь. В таких случаях я просто успокаиваю клиентов, прописываю им успокоительное при надобности и спокойно ухожу.

Девушка на секунду замолчала, а потом продолжила, и голос ее при этом стал немного ниже и резче.

– Однако бывают люди, которые действительно больны. Например, параноики, которым чертовщина чудится на каждом углу. Бывают также люди, подобные Расселлам, у которых заболевание развилось на фоне тяжелой травмы, и многие другие… Таких клиентов я перенаправляю родителям, они, с моей помощью, убеждают их лечь к нам в клинику, и мы их лечим.

– То есть Вы – своего рода поставщик клиентов в клинику, в которой работаете? Почему же Вы настояли на том, что Кейли Расселл не следует отправлять в лечебницу?

Вероника тяжело вздохнула, и заговорила медленно, явно подбирая слова:

– Понимаете, я… не сочла это возможным. Мне казалось, что Кейли безопасна. Я ведь не отправляю к нам всех, у кого обнаружатся признаки психических расстройств, лишь тех, кто действительно представляет угрозу для себя и окружающих. Мне встречались люди, которые, боясь призраков снаружи дома, в припадках запирали внутри всю семью, пытались проводить какие-то кровавые обряды для изгнания нечистой силы, или избивали родных, считая, что в них вселился демон. Кейли же была… нормальной во всем, что не касалось ее прошлого и того злополучного зеркала, да и им она была одержима не самым опасным способом – она просто искала его, чтобы разбить, никакой агрессии по отношению к людям никогда не проявляла… Разве только к тем, кто оскорблял ее из-за того, что ее родители были убийцами и сумасшедшими… Но это можно понять!

– И поэтому Вы решили, что она не настолько больна, чтобы отправлять ее на принудительное лечение? – задал наводящий вопрос адвокат.

– Да, – кивнула девушка, – ну, и еще, меня очень просил об этом Майкл. Он собирался жениться на Кейли, он жил с ней, и убеждал меня в том, что она совершенно нормальна. Таковой она, конечно, не была, но, повторюсь, ее отклонения я посчитала пограничными и неопасными. Очевидно, я ошиблась, и находка зеркала спровоцировала кризис болезни, и Кейли совершенно потеряла голову.

Адвокат удовлетворенно кивнул и окончил допрос. Тогда слово вновь взял прокурор и поинтересовался:

– А откуда Вы узнали о случившемся и при каких обстоятельствах оказались активным участником расследования?

– Я состою в нескольких интернет-сообществах, – пожала плечами Вероника, – среди нас, друзей Майкла, весть о его гибели распространилась очень быстро, я тогда еще даже из командировки не вернулась. Уже вернувшись, заинтересовалась подробностями, конечно же. Известие о том, что девушка, которую я считала подругой, убийца и погибшая, одновременно, меня, конечно, поразило, но я ко всяким ситуациям привычная, а потому первым делом я попыталась разобраться в ситуации. Когда я узнала все, что смогла, я почти сразу поняла, что Кейли действительно сама спровоцировала брата, сперва поместив его, только вышедшего из психиатрической лечебницы, в стрессовую для него ситуацию, потом на его глазах убив человека… Ведь, – она взглянула на прокурора, – как я понимаю, вина Кейли в убийстве Майкла доказана? Отпечатки пальцев на осколке горшка, все такое…

– Да, – серьезно кивнул прокурор, – эксперт однозначно заключил, что в смерти мистера Дюмонта виновна мисс Расселл.

– Ну, вот, – удовлетворенно кивнула девушка, – такое и полностью психически стабильного человека может с ума свести, а у нас тут был человек, только оправившийся от предыдущей травмы. Иными словами, я, как дипломированный психиатр, утверждаю, что, судя по всем обстоятельствам, действительно имело место быть доведение до убийства.

Завершив дачу показаний, девушка прошла назад и села на стул рядом с отцом.

Тим проводил ее смятенным взглядом. То, что говорила эта странная девица, было… невероятным, неправильным, ложным… Но почему-то очень похожим на правду.

Нет! Он больше не позволит убедить себя в том, что ему снова все почудилось! Один раз он уже поддался давлению врачей, и что из этого вышло? Кейли мертва!

“А разве она поэтому мертва?” – зашептал внутренний голос на задворках сознания, – “Разве не потому, что влезла туда, куда не следовало, и затеяла битву с заведомо непобедимым противником?”

А хоть бы и так! Он должен был сразу ей поверить, и тогда, возможно, он сумел бы если не помочь, то хотя бы уговорить ее вообще не делать всего этого…