Текст книги "Пересекая черту (ЛП)"

Автор книги: anxxette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Эл, пожалуйста, – сказал он, умоляя. – Что, если что-то пойдёт не так? У него есть солдаты, которые могут просто застрелить тебя, если он прикажет им, он…

– Я могу убить их, – произнесла она с серьёзностью в голосе.

– Ты можешь быть истощена! Ты потеряешь свои силы! Он заберёт тебя!

– Теперь я сильнее. Я смогу это сделать.

– Нет, Эл, ты туда не пойдёшь. – Он покачал головой и сделал один шаг ближе к ней, но она сделала шаг назад с решительным выражением лица.

– Ты не сможешь заставить меня остаться.

– Ты обещала, что я не потеряю тебя, – сказал он надломленным голосом.

Слёзы начали катиться из его глаз.

– Ты не понимаешь, – повторила она, качая головой.

И это была правда. Он никогда не будет в силах понять, каково это – просыпаться на холодном кафельном полу, когда вокруг тебя ничего, кроме тьмы.

Он никогда не узнает, каково это – никогда не видеть солнца или снега, никогда не слышать пения птиц, никогда прежде не есть мороженого.

Он никогда не будет в силах понять, каково это, когда тебе лгут в лицо всю твою жизнь, каково это, когда к тебе относятся, как в животному, или к эксперименту, или к заключённому; каково это – быть заклеймённой номером и восприниматься так, будто она – ничто.

Он никогда не узнает, каково это – воспроизводить в своей голове свою маму, привязанную к столу. Он никогда не увидит, как мозг его матери поджаривается и оставляет её в кольце воспоминаний, где нет ничего, кроме радуги, подсолнухов и номеров.

Он никогда не узнает, каково это – никогда не быть обнятым или утешенным.

Он никогда не узнает, каково это – узнать о значении обещания, дружбы и любви в двенадцать лет.

Майк никогда не узнает, каково это.

Она должна была раньше узнать, каково это – быть любимой. Но она не смогла. И она никогда не воротит этого обратно.

Папа должен поплатиться за то, что он сделал с ней. Он отобрал у неё жизнь. Он отобрал у неё всё.

Теперь же она хотела отобрать всё у него.

Она без слов отвернулась от Майка, готовая идти дальше по тропе к лаборатории, но он быстро подошёл к ней, хватая за руку и обхватывая за талию, чтобы остановить её.

– Майк, отпусти меня! – закричала она, пытаясь высвободиться из его рук, но он был сильнее, удерживая её в крепком захвате.

– Нет!

– Я должна сделать это! Я должна остановить его! – воскликнула она, а слёзы медленно катились по её щекам.

Она знала, что она могла бы просто убрать его руки одной силой мысли, но она не хотела использовать свои силы против него. Она не хотела сражаться. Она просто хотела положить этому конец. Она хотела убить Папу.

Она знала, что она могла сделать это. Она должна была сделать это.

– Отпусти меня, Майк!

Она кричала так громко, что птицы в панике улетели с деревьев над их головами.

– Нет, Эл, ты слышишь меня? Ты туда не пойдёшь! – воскликнул он.

– Он не заслуживает жить! – закричала она. – Он хочет причинить боль каждому, кого я люблю! Я должна остановить его!

– Я знаю, Эл! Я знаю, что он сделал! – воскликнул он, притягивая её ближе.

Неожиданно она потеряла равновесие, и они оба споткнулись, падая на землю. Он притянул её к себе на колени, удерживая её так крепко, будто он никогда не хотел отпускать её.

Она всхлипнула, больше не сопротивляясь, и уткнулась лицом ему в грудь, заставляя его футболку промокнуть от слёз и вдыхая его знакомый аромат.

Звук его сердцебиения эхом раздавался в её ушах.

Она плакала из-за всего, о чём она размышляла: из-за многих лет использования, из-за отношения, как к животному. Она плакала, потому что её детство было отобрано.

– Он заслуживает умереть за то, что он сделал с твоей мамой или с другими детьми… За то, что он сделал с тобой… – продолжил он, а его голос задрожал на последних словах.

Она выпустила прерывистых вздох, зажмуривая глаза крепче, а её руки отчаянно стискивали его футболку.

–…но не так, Эл, – тихо сказал он, целуя её в лоб. – Не так.

========== #2 …alone with you… ==========

– Давай отведём тебя домой, ладно? – спросил Майк.

Эл медленно кивнула, по-прежнему всхлипывая в его руках.

Майк зарылся носом в её кудри, зажмуривая глаза, из-за чего больше слёз покатилось по его щекам.

Он желал, чтобы он смог забрать её боль.

~~~

– Снято! – воскликнул Шон. – Отличная работа, детишки! Это было… Это было изумительно, серьёзно, – сказал он, загипнотизированный их работой.

На съёмочной площадке была тишина. Эта сцена была такой сильной, такой трогательной, что никто не знал, что сказать.

Финн посмотрел вниз, на Милли, которая всё ещё стискивала его футболку. Она не могла перестать плакать, а её спина дрожала с каждым прерывистым вздохом.

– Миллс? – тихо спросил он, успокаивающе поглаживая её по спине маленькими кругами.

Она отрицательно покачала головой, не говоря ничего. Она была выдохшейся после всех эти криков, после этой ссоры и плача…

Она просто хотела проплакать до тех пор, пока слёзы не закончатся. Но была одна вещь, которую она действительно хотела, – это остаться в руках Финна, просто слушая его сердцебиение, не заботясь ни о чём.

Она никогда в своей жизни не чувствовала себя в такой безопасности. И он, казалось, понимал это, потому что он обнял её покрепче.

– Милли? Ты в порядке? – Шон подошёл к ним, видя, что они всё ещё не встали с земли.

Она легко кивнула, её глаза были крепко зажмурены, а лицом она по-прежнему зарывалась Финну в грудь.

– Я позабочусь о ней, – сказал Финн, утирая свои слёзы тыльной стороной руки и осторожно поднимаясь.

– Ты уверен? Мы…

– Да, – твёрдо сказал он, вытягивая Милли за руки, помогая ей подняться.

Они пошли по направлению к своему трейлеру, а его рука обхватывала её, пока они поднимались по лестнице и заходили внутрь.

Он провёл её к дивану. Она оба сели рядом друг с другом, и он немедленно стиснул её в своих руках. Она перекинула свою руку ему поперёк живота, укладываясь головой ему на грудь.

– Миллс… Может быть, я мог бы позвонить Пейдж или… – начал он, но она перебила его, качая головой.

Ещё несколько слёз скатилось по её щекам.

Он потянулся и стёр их своим большим пальцем.

Правда была в том, что она ощущала себя глупо. Она просто плакала из-за своего вымышленного героя.

Это случалось и прежде, во время второго сезона, когда она плакала после сцены с Кали и Бреннером. Она также плакала после одной из сцен, пока снимался третий сезон. Но глубоко внутри она знала, что не только эти эмоциональные сцены были причиной её слёз.

Сейчас они заканчивали съёмки последнего эпизода последнего сезона. Она была гораздо старше, и, может быть, было глупо плакать, как ребёнок, но она не могла не плакать. Это было слишком.

– Миллс… – прошептал он, целуя её в голову. – Хэй, всё в порядке.

Если честно, он не ожидал, что она скажет что-либо, но…

– Нет, – тихо произнесла она, а её голос дрожал.

– Что?

– Не в порядке, – сказала она, не давая ему никакого объяснения.

– Почему? – спросил он, легко хмурясь.

Она только крепче обняла его, не зная, что на неё нашло, почему она была вот такой. Может быть, потому что внезапно она осознала всё происходящее вокруг.

Знакомый аромат его одеколона в её носу, его губы на её лбу, его руки, кругами поглаживающие её по спине. Он был везде.

И это был один из последних разов, когда они были вот так, просто без слов удерживающие друг друга. После премьеры последнего сезона он уйдёт, снимаясь в каких-то фильмах на другом конце страны или что-то в этом роде. Он будет где-то очень далеко.

Она потеряет его.

Он был её лучшим другом. Пару лет назад их взгляды встретились в коридоре перед прослушиванием, и это было так, будто мир прекратил вертеться. Внезапно там были только они вдвоём, и это казалось так, будто они знали друг друга вечность. Или как если бы они встречались прежде в другой жизни.

Они даже не знали, как это объяснить. Они понятия не имели, как назвать их чувства. Это было больше, чем дружба. Это было больше, чем связь…

Для них это было просто абсолютно необъяснимо.

Она не могла выдержать мысли, что всё это заканчивается. Что после всех этих лет всё это действительно заканчивается. Она знала, что однажды этот день придёт, но она была не готова, она была действительно не готова.

Этой мысли было достаточно, чтобы заставить её снова заплакать, пока она сжимала губы вместе, пытаясь сдержать всхлип, зарывшись лицом в изгиб его шеи.

Это было щекотно, когда её мягкие губы касались его кожи.

– Миллс?

Он подумал, что она успокоилась, но это выглядело так, будто из ниоткуда её накрыла следующая волна печали. Он не знал, что делать.

Он отклонился назад насколько, чтобы посмотреть на неё, заставляя её отпрянуть от его груди. Она медленно посмотрела вверх, и их взгляды встретились. И неожиданно он забыл, как дышать, но… Этот взгляд в её глазах был таким подавляющим, что он не мог посметь посмотреть в сторону.

Она смотрела на него так пристально, что, казалось, она гипнотизирует его.

– Финн… – прошептала она.

И, может быть, это была правда. Потому что одному только Богу известно, когда у неё будет шанс быть снова вот так рядом с ним, быть способной просто смотреть в его тёмные глаза, считать его веснушки, иметь шанс обнять его, как если бы ничего больше не было вокруг них.

Просто… Он не мог избавиться от чувства, что это Элевен смотрит на Майка, особенно, когда они всё ещё были в своих костюмах. Она смотрела на него с такой привязанностью, с такой сильной… любовью.

Как Элевен, когда бы она ни видела Майка.

Её взгляд метался между его глазами и его губами. Он мог почувствовать её тёплое дыхание на своей щеке. Их носы легонько столкнулись, когда она склонила голову набок.

И он автоматически сделал то же самое. Без раздумий.

Она медленно потянулась к нему, всё ещё оставляя некоторую дистанцию между ними, их дыхание смешивалось с каждым выдохом.

И он сделал то же самое, потянувшись к ней, а их глаза медленно прикрылись.

Её дыхание сбилось, её сердце тяжело колотилось в груди, и не было никаких вариантов, что он не услышал этого. Он был так близко, что она почти чувствовала его губы на своих.

Она были близки к тому, чтобы пересечь черту между их дружбой и чем-то… чем-то большим.

Или, может быть, это что-то большее всегда было между ними. Может быть, они были просто слишком напуганы, чтобы признать это.

Он боялся прижать свои губы к её, сократить эту маленькую дистанцию.

Это могло сделать всё между ними слишком сложным. У них было много чего терять.

Кто бы не был в ужасе?

========== #3 …does that make sense? ==========

Они знали о том, что должно произойти, прежде, чем это произойдёт. А затем это действительно произошло.

И… Это было неизбежно ещё с того момента, как их взгляды встретились – она посмотрела на него, и у него возникло чувство, будто она смотрит прямо сквозь него. Или, может быть, это было неизбежно ещё с самого начала – с тех пор, как их взгляды встретились прямо перед прослушиванием несколько лет назад.

Они как будто оба осознавали тот факт, что это, может быть, был последний шанс узнать, каково это – целоваться не как экранные персонажи.

Получилось так, что это было больше – гораздо больше, – чем они оба могли себе представить.

Он не был уверен, когда именно поднял свою руку и обхватил её щёку, наклоняя её лицо к своему, поглаживая её кожу кончиками пальцев. Она понятия не имела, когда её руки сжались в кулаки, стискивая его футболку и притягивая его ближе к себе. В конце концов, они оба не поняли, кто именно сократил это небольшое расстояние, что оставалось между ними. Они не знали, был ли это Финн или это была Милли. Или, может быть, они сделали это одновременно?

Их губы встретились, и… Ощущение было таким знакомым и между тем таким чуждым.

Оно было знакомым, потому что до этого они уже много раз целовались на съёмках.

Оно было чуждым, потому что впервые это было реально.

Впервые они поцеловались за пределами камер, без всех этих людей вокруг них. Это выглядело, на самом деле, как прекрасная концовка сцены, где Элевен ищет комфорта в объятиях Майка, как она всегда это делала. Хотя для Финна это было опасно похоже на Милевен. Этот влюблённый взгляд её глаз прямо перед поцелуем и её руки, сжатые в кулаки, стискивающие его футболку…

Прямо как Элевен, когда она плакала в объятиях Майка.

Только если исключить, что здесь не было никаких Майка, Элевен, микрофонов и камер.

Были просто они вдвоём, целующиеся в их трейлере.

Очевидно, что он хотел, чтобы это произошло, но, может быть, только не так. Не сейчас, не когда она была расстроена, растерянна и ранима. Не когда их щёки всё ещё были мокрыми после слёз, не когда они были уставшими после съёмок одной из самых эмоциональных и сложных сцен последнего сезона. Он не хотел воспользоваться ею, когда она была вся заплаканная. Он хотел этого, он хотел продолжать целовать её так долго, как это физически возможно; он действительно мечтал о том моменте, когда они поцелуются не на камеру, когда они поцелуются потому, что это покажется единственным, что они смогли бы сделать.

Он мечтал о том, что они поцелуются, потому что они захотят этого. Не сейчас, не тогда, когда она плакала как Элевен и не могла остановиться как Милли.

Их губы едва задели друг друга, сначала легко касаясь. Это было так деликатно, что она подумала, что это её воображение играет с ней злую шутку. Он оставлял на её губах такие легчайшие, нежные и заботливые поцелуи, как будто она бы разбилась, поцелуй он её сильнее.

И он был первым, кто прекратил это.

Несколько секунд спустя он отстранился от неё с последним мягким поцелуем. Их глаза медленно открылись. Он прижался своим лбом к её.

Он не мог поверить, что он был тем, кто разорвал этот контакт, но… Это было для её же блага. На краю его сознания была мысль, интересовавшая его… Что только что произошло? Что это было?

Ведь между ними не было ничего, кроме дружбы, вот уже лет… семь? Восемь? Что только что, собственно, произошло?

Правда была в том, что он никогда не ожидал этого. И… он знал, что им не следовало этого делать.

Это ничего не значило. Она просто была уставшей и расстроенной, вот и всё. Если честно, он боялся, что она может пожалеть об этом в ту секунду, когда успокоится, в тот момент, когда вернётся к своему обычному Я.

Он не знал, что делать.

– Миллс, мы не можем, – со вздохом сказал он.

Её рука поднялась вверх, и он почувствовал её кончики пальцев на своей щеке.

– Почему? – тихо спросила она, не задетая его словами – она пробегалась пальцем вверх по его скуле, а затем вниз по линии челюсти.

Не говоря ничего больше, она молча наблюдала за тем, как её пальцы прослеживают узоры на его коже. Это было так нежно и мягко, что он почти поддался её прикосновению.

– Потому что ты не чувствуешь этого, – произнёс он, зажмурив глаза и прерывисто выдохнув.

Но он был неправ. Правда была в том, что он заставлял её чувствовать себя так… Она даже не знала, как это назвать. Она никогда не чувствовала ничего подобного в своей жизни. Ни с кем.

Он ощутил её теплое дыхание на своей щеке. Это заставило его открыть глаза.

Она была так близко.

– Откуда ты знаешь, что я чувствую? – тихо спросила она, пристально глядя на него, позволяя своим глазам говорить за неё.

Они всегда понимали друг друга без слов. Никто не знал её так, как он. Никто не мог заставить её чувствовать себя такой… любимой. И никто никогда не сможет.

Сейчас она знала это наверняка.

– Но… – начал он, пытаясь быть голосом разума.

– Финн… – сказала она, склоняясь и прижимая свои губы к его, затыкая его лёгким поцелуем. – Я нуждаюсь в тебе, – прошептала она напротив его рта.

Она нуждалась в нём. Вот так просто. Потому что… Он всегда знал, как заставить её почувствовать себя лучше. И, может быть, они не знали, что это означало, ведь они были лучшими друзьями все эти годы, но… Они также были друзьями и с остальными из каста: с Ноа, или с Калебом, или с Сэди, или с Гейтеном. А Финн и Милли…

Их дружба всегда была другой. Здесь всегда было что-то… большее.

Ей было интересно, почему это ощущалось иначе только с ним? Почему он имел над ней такую огромную власть? Почему у них была эта невероятно сильная связь? Почему они понимали друг друга, не говоря ни слова? Почему она чувствовала себя в безопасности где угодно, пока была с ним?

Всё с ним было иначе с самого первого дня.

И через пару месяцев они будут разделены навсегда. Всё закончится.

Как она могла думать о том, что у них есть всё время в мире? Как она могла быть такой глупой, думая, что у них есть время? У них были разные круги общения. Они жили в разных городах. В один прекрасный день промоушен последнего сезона закончится. Больше не будет никаких новых сезонов «Stranger Things». Больше не будет никаких Майка и Элевен.

И больше не будет никаких Финна и Милли вместе.

Ей повезёт, если она случайно встретится с ним на какой-нибудь церемонии или каком-либо мероприятии. Ей повезёт, если он проговорит с ней хотя бы пять минут.

И снова – как она могла думать, что у них есть время? Как долго она могла скрывать свои чувства?

Она ждала слишком долго. Она хотела… Она нуждалась в том, чтобы почувствовать его губы на своих. Снова.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Он ощутил, как его дыхание на мгновение сбилось в горле.

Это выглядело так, будто он искал что-то, глядя ей прямо в глаза. Ему нужно было быть уверенным, что она действительно этого хотела.

Взгляд его глаз был таким пристальным, что это заставило её покрыться мурашками.

И, когда они не смогли больше удерживать это напряжение… он сдался. И, может быть, он знал, что им не следует, но… Его сердце не хотело слушать его разум.

Кроме того… Как он мог сказать ей когда-либо «нет»?

Он склонился и прижался своими губами к её в самом нежном прикосновении. Затем он сделал это снова, прижимаясь чуть сильнее. Их губы нерешительно двигались друг напротив друга, как будто Финн и Милли не были уверены, что делать, как будто они не знали, как далеко они могут зайти. Он почувствовал её тихий вздох своим ртом. Её губы легко приоткрылись, что заставило его углубить поцелуй, пока он притянул её ещё ближе.

Прошло какое-то время, и… Ну, они не знали, кто именно начал это, но их поцелуи становились более страстными, горячими и нуждающимися с каждой прошедшей секундой. Её руки были крепко обёрнуты вокруг него, и она держала его так близко к себе, как будто никогда не собиралась его отпускать.

И, может быть, она в самом деле не хотела когда-либо отпускать его, потому что одна мысль о том, что он уходит, была невыносима, из-за чего её сердце почти болело.

Они целовались так, будто завтра не было, будто они не могли насытиться друг другом или будто… Будто они никогда не смогут сделать этого вновь. Это ощущалось как последний кусочек пазла, наконец-то вставший на место, как будто вся Вселенная ждала этого момента. Это ощущалось так, будто это было что-то, что им следовало сделать уже очень давно.

Это казалось правильным, вот просто правильным, и они не хотели останавливаться, но необходимость воздуха стала такой болезненной, что им пришлось. Они медленно отстранились. Он прижался своим лбом к её, и они оба пытались восстановить своё дыхание.

Какое-то время спустя он склонил свою голову и поцеловал её в висок – его губы задержались на её коже на мгновение, прежде что он сгрёб её своими руками. Она уютно устроилась в его объятиях и положила голову ему на плечо, обнимая его крепче.

Прошла пара минут тишины. Он держал её близко к себе, упёршись подбородком в её макушку. Её пальцы касались его груди, пока она играла с верёвочкой от его худи.

И это было прекрасно. Прямо сейчас им не нужны были слова. Им были нужны только они сами.

Вскоре она услышала его голос.

– Миллс, я должен рассказать Шону, что ты в порядке, – произнёс он, прижимаясь своими губами к её макушке.

– Я… Я не хочу, чтобы ты уходил, – тихо сказала она, обнимая его ещё крепче, чем это возможно.

– Но… Я вернусь.

Он попытался встать, но она схватила его руку, заставляя его остаться рядом с ней.

– Не оставляй меня, – отчаянно произнесла она.

– Что? – сконфуженно спросил он.

Казалось, что за её словами было что-то большее.

– Ты… ты вернёшься обратно в Ванкувер или куда-то в США, где ты собираешься сниматься в своём новом фильме, и… – она затихла, а её голос немного дрожал.

– Так вот почему ты плачешь? Потому что…

– Финн, подумай об этом… – перебила она его. – Больше не будет Комик-Конов, панелей, фотосессий, интервью… Ничего. Я потеряю тебя в ту минуту, когда мы покончим с промоушеном последнего сезона, и я… – сказала она, и прерывистое дыхание сорвалось с её губ. – Я просто не готова к этому.

– О чём ты говоришь? Ты не потеряешь меня.

– Ты только говоришь это. Но мы никогда не виделись во время перерывов между сезонами. Только если… Если были какие-то церемонии, вот и всё. И…

– И? – поддержал её он.

– И я… – она остановилась, делая глубокий вздох, чтобы подготовиться. – Я не могу представить своей жизни без тебя, – продолжила она, глядя на свои колени.

Он наблюдал за ней мгновение, прежде чем обхватить её щёки своими руками. Затем он поднял её подбородок, встречаясь с ней взглядом.

– Не нужно представлять ничего подобного. Я всегда буду в твоей жизни, – уверенно сказал он.

Она улыбнулась, но это выглядело натянуто, как будто она не поверила ему.

– Откуда ты знаешь? – слабо спросила она.

– Я просто знаю это, – произнёс он, отпуская её лицо.

Она покачала головой, всё ещё сомневаясь в его словах. Она желала быть такой же оптимистичной. Потому что правда была в том, что они не знают, какое будущее для них уготовлено. Может быть, они будут набирать дистанцию между друг другом до тех пор, пока не останется ничего между ними. Что, если их расписания или расстояние разлучат их?

– Я не хочу потерять тебя, – тихо сказала она.

– Ты не потеряешь, – произнёс он. – Мы как-нибудь разберёмся.

– Ты говоришь это так, будто это так просто, – горько сказала она, вздыхая.

– Потому что это просто, – произнёс он. – Ты не потеряешь меня. Никогда. Я не позволю этому случиться. И знаешь почему? – поинтересовался он, пристально глядя на неё. – Потому что я люблю тебя. Пообещай мне, что всегда будешь помнить об этом, ладно? – спросил он, пытаясь показать ей, что он имеет в виду каждое сказанное им слово.

И, может быть, она слышала от него эти слова тысячу раз, но в этот раз это ощущалось иначе. Это ощущалось более серьёзно и реально.

Она легко кивнула.

– Я обещаю, – сказала она с улыбкой. – Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

Она любила его больше, чем друга. Она любила его почти с самого начала, хотя никто бы не поверил в это, возмущаясь, что это невозможно – знать, что такое настоящая любовь, в двенадцать лет. Но сейчас они заканчивали последний сезон, и она была старше, а её чувства совсем не изменились.

Было невозможно не любить его.

Уголок его губ легко приподнялся вверх. Он покачал головой, выпуская короткий смешок, как будто он не мог удержать своего счастья, как будто внезапно его сердце было слишком маленьким, чтобы вместить все те чувства, что он испытывает к ней.

Видеть его счастливые глаза и эту милую, небольшую улыбку… Она была уверена, что он чувствует то же самое.

Он медленно – очень медленно – склонился, не разрывая с ней зрительного контакта ни на секунду. Она почувствовала его дыхание в уголке своего рта, и затем…

Их губы снова встретились, и она знала, она просто знала, что он любит её так же сильно, как она любит его. Потому что… этот поцелуй отличался от тех, что они разделили раньше. Он был преисполнен любовью, теплом и счастьем.

Он был преисполнен обещаниями о том, что это навсегда.

И они знали, что это обещание было чем-то, что они никогда не нарушат. Это было обещание, которое они хотят сдержать, несмотря ни на что.

Он отстранился и ткнулся своим носом в её, заставляя её хихикнуть. Её улыбка была такой заразной, что Финн не мог не улыбнуться в ответ.

– Миллс… Я действительно должен идти к Шону, – сказал он, целуя её в лоб.

– Я пойду с тобой.

– Ты уверена? – спросил он, отстраняясь и глядя на неё.

– Да. – Она кивнула.

Она действительно не хотела, чтобы он оставлял её. Даже если только на пять минут.

Он поднялся, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. Она приняла её и последовала за ним, когда они оба вышли из трейлера, спускаясь вниз по лестнице. Он двинул своей рукой в её захвате, чтобы переплести их пальцы, пока они шли к Шону, который разговаривал с одним из членов съёмочной команды.

Он оборвал себя на середине предложения, когда заметил их.

– Э-э-эм… Поговорим позже, – сказал Шон мужчине. – Ребята… Всё в порядке? – спросил он, а его голос был полон волнения.

Милли быстро глянула на Финна. Он посмотрел вниз и ободряюще улыбнулся, немного сжимая её руку, чтобы сказать ей – он с ней. Без слов.

Ты не потеряешь меня.

Я здесь.

Я люблю тебя.

И она сжала его руку в ответ.

Я тоже тебя люблю.

Им не нужны были слова. И никогда не были.

Взгляд Шона метался между их руками и их лицами. Он тепло улыбнулся им, осознавая, что произошло.

И она тоже не могла не улыбнуться. Это ощущалось так, как если бы её сердце взорвалось от переполняющих её чувств.

– Да. – Она кивнула. – Всё в порядке.

И это не было ложью, потому что до тех пор, пока она с Финном…

Она более, чем в порядке.

========== #1 there’s this girl… ==========

Октябрь, 3 | 2019 | 17:22

Ф: Миллс

Ф: МИЛЛС

Ф: МИИИИЛЛС

М: Чего ты хочешь?

Ф: Ты всё ещё на съёмочной площадке?

М: Ага

М: Зачем?

Ф: Выйди

Ф: На парковку

М: Зачем?

Ф: Угх

Ф: Просто выйди

Ф: Увидишь

Милли изогнула брови в недоумении, пока смотрела на экран телефона. Финн никогда не был таким загадочным… Что на него нашло?

Кроме того… У неё не было желания покидать трейлер. Каст вернулся на площадку, чтобы снимать четвёртый сезон «Stranger Things», и она достаточно устала после всех этих трудных сцен, что были у неё сегодня.

Ладно, эти сцены не были такими трудными, если быть до конца откровенной. Ей просто пришлось много кричать и плакать.

И тот факт, что Ноа смешил её между сценами, вообще не помогал.

«Лучше бы это стоило того», – подумала она, пока брала свою куртку и сумку.

Она захлопнула дверь трейлера и спустилась вниз по лестнице. Затем она прошла через поле с машинами и другими трейлерами прямиком к парковке позади главного здания. Завернув за угол, она заметила Финна, который прислонился к автомобилю.

И у него в руке были ключи.

Хм.

– Привет, Миллс.

– Привет, – неуверенно ответила она, а её взгляд метался от него к машине и обратно. – Что?..

– Я обещал тебе поездку после того, как получу машину, – торжественно сказал он с гордым выражением лица.

– О Боже мой, она твоя?! – воскликнула она с резким вздохом. – Почему ты не рассказал мне до этого?

– Я хотел, чтобы это был сюрприз, – он ухмыльнулся.

– Тебе следовало рассказать мне – я не взяла сегодня с собой свой шлем.

– Ха, ха, ха. Очень смешно, Браун, – сказал он, закатывая глаза, хотя его губы изогнулись, как если бы он пытался сдержать улыбку. – Ты можешь написать Пейдж, что сегодня у тебя есть, кому подкинуть тебя до дома, – добавил он, открывая для неё дверь.

– Какой джентльмен, – она улыбнулась ему, скользнув на пассажирское сидение.

Она комфортно устроилась, наблюдая, как Финн обходит машину к своей стороне и затем забирается внутрь.

– Ладно, пристегнись, – сказал он, защёлкивая свой собственный ремень безопасности и ожидая, пока она сделает то же самое.

Он завёл мотор и положил руки на руль.

Затем они выехали с парковки и поехали по улице.

– Куда, мисс?

– Ко мне домой, ну.

Наверное, его импровизация Джека Доусона была не слишком убедительной.

– Мъех, ты не смешная.

– О, правда? Что же тогда для тебя значит «смешная»? – спросила она.

Он только пожал плечами в ответ. Хотя было похоже, что она раздумывала над чем-то. Немного погодя её лицо загорелось из-за возникшей идеи.

– Я знаю, что мы должны сделать! – воскликнула она. – Carpool karaoke¹!

– Что? – удивлённо спросил он.

– Да, я всегда так делаю с Пейдж по пути домой со съёмок, а так как ты сегодня её заменяешь… – невинно сказала она, приподнимая бровь.

– Не-а, мы не будем этого делать.

– Да, мы будем.

– Нет. Моя машина, мои правила, – произнёс он, останавливая автомобиль на красном сигнале светофора и глядя в сторону, встречаясь с её глазами.

– Финни… – сказала она, надув губы и хлопая ресницами.

И… Это был тот момент, когда «Моя машина, мои правила» просто вылетело в трубу. Он никогда не мог ни в чём ей отказать.

– Угх, хорошо, – произнёс он, нажимая на Spotify на своём телефоне. – Выбери что-нибудь.

– Йей! – счастливо воскликнула она. – Ладно, что у нас здесь… Воу, у тебя дофига инди-стаффа… – поддразнила она, пролистывая его плейлисты.

SWMRS, Twin Peaks, Mac DeMarco, Lunar Vacation, Spendtime Palace, Weezer…

Кого она разыгрывает, в самом деле. Ей отчасти тоже нравился этот рок/инди стафф. Но она не была для этого в настроении прямо сейчас. И, так или иначе, это не был прекрасный жанр для караоке в машине.

– Ты же знаешь, что есть другие жанры, правда?

– Если ты ещё раз подшутишь над моим музыкальным вкусом, я останавливаюсь и ты выходишь.

– Ладно, приму к сведению, – сказала она, задумчиво покусывая свою губу. – Ох, я знаю! – внезапно воскликнула она, несколько раз тыкая в его телефон.

Он приподнял брови, заслышав первые звуки песни.

– Что? – спросила она, видя его реакцию. – Я не слушала это месяцами!

– Но… Э-э-эм… «Thank u, next»? – спросил он.

– Ага! – с энтузиазмом воскликнула она. – Тебе нравится эта песня.

– Её не было в моём плейлисте, – заметил он.

– Нет, это «This is Ariana Grande» плейлист.

– Хм. Интересно, что ты внезапно очутилась на плейлисте Арианы, пролистывая «инди стафф», – сказал он, заставив её хихикнуть.

Она больше ничего не сказала.

Вместо этого…

– Even almost got married!

Он застонал.

– Ты, должно быть, шутишь.

And for Pete, I’m so thankful

Wish I could say, «Thank you» to Malcolm

‘Cause he was an angel

– One taught me love, – пела она, «танцуя» на сидении машины настолько, насколько ей позволял её ремень безопасности, и приподнимая свой указательный палец. – Давай, Финни, пой со мной!

Он только неловко покачал головой, сжимая губы, достаточно смущённый и… позабавленный.

– And one taught me pain, – продолжила она, хлопая в ритм.

– Now, I’m so amazing! – он наконец-то решил присоединиться к ней, напевая высоким голосом; его руки были драматично сложены на груди, пока он качал головой, от чего его кудри подпрыгивали от каждого движения.

Она пыталась петь вместе с ним, но это было невозможно. Она так сильно смеялась, что пропустила куплет.

– Давай, Миллс, это лучшая часть! – воскликнул он, хохоча. – I’m so fuckin’ grateful for my ex! – продолжил он, заставляя её рассмеяться ещё сильнее.