сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Аля кивнула, вновь осматривая жителей, и тут ей пришла в голову одна простая мысль.
— Я желаю увеличить количество шкур рырагов, — надменно проговорила она.
— Сколько? — прошептал Ур-Хрут.
— Пятьдесят, — и кивнула, когда жители своим ужасом и горем подтвердили её, пока смутные догадки.
У жителей не было столько шкур: они не добывали их, не охотились на рырагов — они ими были. Злобные хищники, настолько опасные, что за их жизнь приходилось отдавать одну охотника, оказались мифом. Впрочем, плата как раз была правдой — жители умирали ради того, чтобы кто-то бросил дорогую шкуру под ноги.
Кто ещё знал или хотя бы догадывался об этом? Альтнея? Талина? Или наместница? И не потому ли стоят ворота на выходе, не потому ли охотникам запрещено спускаться вниз и торговать? И не потому ли шкур сдаётся так мало, всего одна и то раз в несколько лет. И Але это очень не понравилось.
========== глава 14 ==========
Тишина, висевшая над поляной, по праву могла называться мёртвой. Казалось, что даже сосны, опоясывающие её бронзой стволов, шумели тихо, приглушённо. Люди, или кто они там, не шевелились, покорно ожидая своей участи, и Аля не понимала этой безропотности. Из её супругов только Ян — воин, Тор всего лишь обычный парень, бывший студент из технологичного мира, он не защитник. И если жители нападут, они едва ли успеют взлететь, но те не делали даже резких движений, просто стояли и всё.
— Я хочу видеть, как вы убиваете зверя, — Аля решила окончательно убедиться в своих догадках, а заодно и проверить, насколько простирается покорность жителей деревни.
Оказалось, что очень далеко: староста чуть прополз вперёд, один из мужчин плавно поднялся на ноги и вынул из ножен короткий изогнутый нож. Аля заметила, что оба её супруга синхронно качнулись вперед, будто готовились защищать. Ур-Хрут, между тем, уже снял шаровары и рубашку, обнажив худое жилистое тело. А потом его окутала серая дымка, и, спустя всего несколько мгновений, перед Алей сидел забавный зверь, похожий на большую земную рысь, даже кисточки на ушах были.
— Ты контролируешь себя в этой ипостаси? — спросила она.
— Дуыа, — прорычал тот.
— Так вот откуда идут слухи о хитрости рырагов… А об этом кто-нибудь знает? Покажи жестом, если трудно произносить слова.
Зверь кивнул и медленно выговорил:
— Мало… нас… мы жертвуем… чтобы платить…
За спиной потрясённо вздохнул Тор, глядя, как нежно и бережно охотник откинул голову зверя, поднося нож к беззащитному горлу.
— Стой, — приказала Аля, наконец, понявшая, почему шкуры внушали ей такой ужас. — Не надо убивать. Я… не надо… перекинься обратно.
Вновь серая дымка, и староста уже сидит на земле, обречённо и тоскливо глядя вниз.
— Вам не разрешают торговать, ладно, но почему вы не охотитесь на мелких зверей? Вы же хищники, вам зайца поймать легко, наверное.
— Запрещено. Нас убьют, если мы нарушим приказ.
— Ого! Значит, вам разрешается только умирать ради проклятых шкур? — уточнила Аля. — А как об этом узнают? К вам же нет доступа.
— Госпожа, — негромко проговорил Ян, — позвольте объяснить.
— Говори.
— За ними постоянно смотрят: тут везде установлены камеры, сигнал поступает сразу в пункт слежения.
Аля пожала плечами — она не понимала, зачем морить голодом людей, даже если они имеют скверную привычку обрастать шерстью. И неужели наместнице не всё равно? Она-то куда смотрит? От наместницы зависит благосостояние мира, а его так тупо и бездарно растрачивают.
— А в других мирах, такие как вы, есть? — спросила Аля.
— Не знаю, — старосте было явно всё равно.
— Нет, госпожа, — за него ответил Ян. — Поэтому их шкуры так дорого ценятся.
Аля не понимала логики: как так? Уникальный народ, которого осталось всего ничего, идёт под нож ради паршивого золота? Да их нужно оберегать от всех бед, а рырагов просто бросили умирать. Вот, например, можно устроить что-то вроде заповедника и возить сюда желающих посмотреть на рырагов в естественной среде обитания. Неужели бы они отказались поиграть немного на публику, ради спасения своего народа?
— Не понимаю, — пробормотала девушка. — Нужно срочно исправлять всё это.
— Я поищу информацию об этом, — проговорил Тор, и Аля вспомнила о необходимости срочно приобрести для мужа компьютер.
У стены хижины покачивала головкой ромашка, гудел лохматый шмель, тычась в жёлтую серединку, и девушка думала, что простые и ясные обязанности Привратницы, о которых рассказывала Талина, на деле обернулись ужасом и такими решениями, от которых будут сниться кошмары. Или для того, чтобы хладнокровно обречь на смерть целый народ, нужно было родиться здесь? Но Ян отсюда родом, а этой хладнокровной жестокости у него нет. Тор, тот вообще слишком добрый — Аля знала, что он тайком подкармливает выброшенных кем-то щенков. Так, срочно прекратить это безобразие, сразу, как вернётся. Но это потом, сейчас нужно что-то решать с ними, одно Аля знала точно — больше никаких шкур не будет! Никогда! Хотят рырагов? Пусть разводят и убивают сами, а она не продаст ни одной, а те, что хранятся дома нужно вернуть сюда, наверное, их как-то стоит похоронить.
— Как вы называете себя, староста? — спросила Аля.
— Лэйры, госпожа, — ответил Ур-Хрут.
— И вы… оборотни?
— Мы перевёртыши, госпожа.
— А в чём отличие? — поинтересовалась Аля, и услышала шёпот Тора за спиной, поясняющего, что оборотни приходят из Тени, они кровожадные твари, испытывающие только жажду крови. И обязанность Привратницы не допустить их прорыва в обитаемые миры.
— Вот оно как, — пробормотала Аля, думая о том, сколько правды в легендах о сверхъестественном. — И детей у вас мало…
— Они умирают, госпожа, — хрипло ответил Ур-Хрут.
— Да уж… — что тут говорить Аля не знала, и отлетела в сторону, отброшенная сильной рукой.
Звук спущенной тетивы могла бы не узнать Аля, но не Ян — разбираться они будут позже, а пока следует обезопасить госпожу. Аля охнула, приложившись коленями о жёсткую землю, и следом охнул Тор. Только причина у него была другая: в плече торчала, подрагивая, оперённая стрела.
— Тор! — отчаянно вскрикнула девушка, кидаясь к мужу.
— Госпожа, вам лучше не смотреть, — попытался остановить её Ян.
— Почему? Ян, миленький, сделай же что-нибудь! Ему же больно…
Ян несколько мгновений смотрел в глаза супруги — в них плескался страх, но не за себя: госпожа боялась за мужа. За младшего супруга, почти бесправного, нужного только для замыкания Круга. Боялась и плакала, гладя того по голове, уговаривая потерпеть, потому что Ян, взрослый и умный, сейчас поможет, сейчас всё сделает, как нужно, стоит только чуточку подождать. Ян осторожно поднял руку супруга, убеждаясь, что наконечник почти целиком пробил мышцу — с обратной стороны виднелось острие. Вытащить его не удастся, если только разрезать, и мужчина принял решение. Он глянул на супруга и проговорил:
— Потерпи, милый мой. Сейчас будет больно.
Тор поднял на него взгляд и только кивнул — он был готов ко всему, доверяя старшему мужу. Ян оглянулся, подзывая старосту, и велел тому крепко удерживать раненую руку. А затем, ухватив за древко, резко всадил его ещё глубже, так, чтобы наконечник вышел полностью.
— А! — по лицу Тора стекали крупные капли пота, руки тряслись от боли, он глухо застонал, когда Ян обломал наконечник и потянул древко назад.
Он не знал, правильно ли поступает, но ждать, пока Тор получит полноценную помощь, было некогда.
— Ох…
Ян обнял супруга, прижимая к себе вздрагивающее тело, прошептал что-то ласковое, успокаивающее.
— Позвольте мне, госпожа, — Ур-Хрут с мольбой смотрел на Алю.
— Что? — не поняла та.
— Я могу помочь… — прошептал лэйр.
Девушка глянула на него, перевела взгляд на схваченного незадачливого стрелка — того уже скрутили и швырнули на землю. И вновь — на Ур-Хрута.
— Чем?
— Я… зализать…
— Ну, давай, лижи… — а что ещё можно сказать? Тор истекает кровью, а, говорят, у собак слюна дезинфицирует и лечит.
Ур-Хрут перекинулся и принялся тщательно вылизывать рану, подбирая языком кровавые сгустки, прошёлся от ладони вверх, уделил внимание краям раны, осторожно обработал её саму. Тор только вздрагивал и сжимался, когда шершавый язык грозного хищника касался его кожи, видел, что тот жмурится, пробуя на вкус его кровь. Казалось, что рыраг едва сдерживается, чтобы не вонзить в него зубы. Но постепенно боль уходила, становилась тише. Вот уже и кровь не сочится, а рана затягивается тонкой розовой кожицей.
— Ух, ты… — восхищённо проговорила Аля, поворачивая руку мужа, — Да вам цены же нет!
— А с них снимают шкуры, — горько проговорил Ян.
— Причём в буквальном смысле… — Аля хмыкнула и повернулась к стрелку, — а это кто?
Нападавший лежал спокойно, готовый ко всему, и только смотрел на неё. И было в его взгляде столько ненависти, что хотелось зажмуриться и отвернуться.
— Зачем? — спросила девушка.
— Так лучше, — непонятно ответил стрелок.
— Лучше для кого? — к нему шагнул Ян, сжимая в бешенстве кулаки, он едва удерживался, чтобы не накинуться на перевёртыша и не начать избивать. И чего было больше в этом порыве, страха за супругу или Тора, он не знал, но готов был убивать без всякой жалости.
— Для всех. Надоело жить и ждать на кого упадёт жребий.
— Не будет больше убийств, — проговорила Аля, поднимаясь на ноги. — Люди, слушайте…
— Они лэйры, госпожа. Не люди.
— Люди! — упрямо повторила Аля. — Отныне больше ни одной шкуры, с этой минуты вам позволено охотиться в лесу, ловить рыбу, собирать грибы и ягоды. Вы можете торговать с нижними, можете выращивать на огородах всё, что вам нужно…
— У нас нет семян! — крикнул кто-то.
— Будут. А сейчас мы вернёмся назад и привезём для вас продукты на первое время.
— Госпожа, от вас потребуют письменный приказ, — прошептал Ян.
— Да? Будет им письменный приказ. Им теперь всё будет… — Аля даже не знала, откуда в ней столько ярости. Эх, попалась бы ей сейчас Талина, уж она бы показала наглой подвластительнице, где раки зимуют! Ну, ничего, тут ещё наместница имеется! Полетели!
— Госпожа, — негромко проговорил Ян, — а что делать с ним?
Напавший на Алю лэйр так и стоял на коленях, бессильно и обречённо опустив руки — удача отвернулась от него, не смог ни умереть с честью, ни отомстить за смерть жены, на которую пал жребий.
— А он со мной пойдёт… — усмехнулась девушка. — Будет свою стрелу отрабатывать.
Спустя некоторое время авиетка вернулась на поляну, почти до отказа заполненная мешками с крупами, семенами, овощами, мукой. А из хижин уже достали большие общинные котлы, принесли воды и заполнили их до половины. Из леса вернулись трое самых сильных (по сравнению с остальными доходягами) охотников, и в руках у них болтались связанные за лапки тушки кроликов. И староста читал копии приказов, где было сказано всё то, что Аля обещала ранее, и двое малышей, робко выглядывающих из-за юбок матерей, держали в маленьких ладошках первые в своей короткой жизни леденцы. И небольшой платой посчитал рыраги за всё то одного из своих, что ушёл в неведомое с Привратницей. Живой ушёл, не пустую шкуру унесли…
А внизу, во дворце, злилась наместница, перечитывая приказ госпожи клана о полной неприкосновенности народа лэйне, о безоговорочном запрете на охоту на рырагов, и очень строгом предупреждении о недопустимости подобных действий вообще. И стояли рядом с Алей её мужья, и гордость за неё светилась в их глазах. И были вопросы у Али, много вопросов, очень много — тех, которые она собиралась задать своей, пока ещё, подвластительнице. Но сначала…
Сначала предстоял разговор с мужем. Со старшим мужем, само собой.
— Ян… — Аля помолчала немного, а потом рассказала, что именно тревожит её в отношениях с Талиной.
— Вам нужна новая подвластительница, — согласился с ней Ян, помнивший своё облегчение, когда он смог замкнуть Круг с госпожой Альтнеей, и в каком бешенстве была леди Талина, собиравшаяся взять его младшим мужем. — И… простите, что вмешиваюсь, но лучше всего вам в этом мог бы помочь ваш отец, госпожа.
— Мы же не знаем, где он, — возразила Аля. — Или знаем?
— Я помню суд над ним, госпожа. И приговор. Антэйна отправили на Мюргил.
— А почему туда?
— Это морской мир, там нет суши, а в воде живут разумные существа, тритоны. Туда часто отправляют в ссылку, селят на плотах и пускают по воде.
— Что же они едят? И пьют?
— То, что приносят тритоны. А вода там пресная, как это ни странно.
— Значит, он где-то в океанах Мюргила… а как его там найти? Какой-нибудь маячок или что-то ещё?
— Маячок? — не понял Ян.
— Ну, да. Что-то издающее сигнал, по которому можно отследить местонахождение объекта. Вот на Земле в некоторых странах на домашних животных ставят чипы. И есть такие специальные устройства, которые считывают информацию. И потерявшуюся собаку, например, можно вернуть владельцу.
— Вот оно что, — лицо Яна было непроницаемым, а потом он вдруг снял рубашку и поднял руку, где в подмышечной впадине продемонстрировал маленький бугорок. — Нам всем ставят что-то похожее. И да, вы правы, госпожа, по сигналу капли нас можно найти в любом из миров.
Аля коснулась кончиком пальца бугорок и растеряно посмотрела на супруга.
— Вас будто не считают за людей, — прошептала она.
— Я мужчина, госпожа, — проговорил Ян, так будто это всё объясняло.
И в этот миг Аля поняла, что ей не нравится такой мир.
========== глава 15 ==========
— Вас не было в Изначальном мире, госпожа, три дня, — такими словами встретила Талина, стоило Але с мужьями пройти сквозь Двери.
— Я госпожа клана, — проходя мимо, бросила Аля, — мне нет необходимости сообщать о своих передвижениях.
— Ты глупая девчонка! — Талина догнала, схватив за плечо Привратницу.
- И что это за зверя ты привела с собой?
Девушка только глянула на её руку и перевела надменный взгляд мимо Талины, вдаль, будто рядом никого нет.
— Ян, я устала, проводи меня в спальню. И передай моей, пока ещё, подвластительнице, что куда я хожу и с кем возвращаюсь, её не касаются!
— Да, госпожа.
— И, Тор, я хочу горячего вина с пряностями. Полстакана…
— Конечно, госпожа. Уже иду...
Талина проводила взглядом младшего мужа госпожи: что-то в его поведении беспокоило её, но что?
Привычная тишина спальни успокаивала, и Аля задремала, витая на грани сна и яви. Смутные образы лэйнов переплетались с грозными рырагами, падал на траву окровавленный Тор, замирал перед прыжком хищник, закрывал от опасности Ян. Супруги, нежданные, навязанные, казалось, совсем ненужные. И такие необходимые.
— Спит?
— Да, тише, Тор.
— Не будем будить. Ты подежуришь? Я спущусь вниз, к прислуге. И прослежу, чтобы нашего… гостя устроили… как положено.
— Иди. И будь осторожен, леди Ти слишком недовольна нами в последнее время.
— В последнее время? Ян, ты преуменьшаешь, она недовольна нами с первого дня.
Прошелестели почти неслышные шаги, тихо хлопнула, закрываясь, дверь, скрипнуло кресло, куда опустился Ян. И осталось только дыхание и шорох переворачиваемых страниц. И Аля спала, зная, что находится под надёжной защитой. Она так и не проснулась до утра, встав с первыми лучами солнца, и обнаружила прикорнувшего в кресле супруга.
— Ян…
— Простите, госпожа.
— Ян, — Аля строго смотрела на мужа. — Помнишь ли ты о своей вине?
И супруг склонил голову, признавая её.
— Ты ждал наказания… — Аля смотрела на коленопреклоненного мужа почти с отчаянием: ну как же разбудить его гордость? Как отличался этот покорный мужчина от того, смелого и сильного, там на поляне!
— Да, госпожа. Я виновен и готов искупить вину.
— Так зачем ещё усугублять её?
Ян ещё ниже склонил голову, опускаясь на колени. На душе неожиданно стало легко: он и не подозревал, как сильно давил на него тот груз. Сейчас госпожа озвучит, что ему причитается, и, получив своё, он сможет успокоиться и забыть об этом.
— Ян. Если ты ещё раз уснёшь в кресле, когда рядом с тобой имеются две трети свободной кровати, я прикажу… я прикажу не пускать тебя больше в мои покои! Вот!
Аля смотрела на мужа и кусала от досады губы. Злость, холодная, сметающая преграды клокотала, требуя выхода: как можно было так изуродовать людей, зачем нужно внушать сильным мужчинам, что они ничтожества, пыль под ногами своих женщин? Она знала, что страх способен превратить человека в скулящее от ужаса существо. Зачем же заставлять бояться мужчин, тех, кто изначально, самой природой был предназначен для защиты любимой, дома, детей? Ян, закрывший её от опасности, помогавший младшему мужу, успокаивающий и оберегавший, сейчас выглядел бледной тенью самого себя.
— Простите, госпожа…
— Ян, ты меня не услышал, — мягко проговорила Аля. — В следующий раз, ты просто снимаешь одежду и ложишься спать на кровать.
— На кровать? На вашу? — уточнил Ян.
— Да, на эту кровать. На нашу. Или ты забыл? Ты, я и Тор… здесь. М?
— Здесь?
— Да.
