Текст книги "Индигирка (СИ)"

Автор книги: Anthony Saimski

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Гнев Соколова становился все сильнее. Где-то в глубине раздираемого вихрем чувств сознания он отметил, как все-таки странно все устроено на Индигирке. Везде за внешним, тем, чем, казалось, живут окружающие его люди, всегда скрывалось что-то иное. Некая другая жизнь, другое мироустройство. На шахте было два мира: "официальный", который сейчас прилетел их убивать, и "неофициальный", который регламентировал жизнь в нерабочее время. А в случае с ним самим, был еще и мощный, сильный, третий мир... Это Олеся, это его цель...

"Я не за тем проделал весь этот путь и столько раз был на волосок от гибели, чтобы дать так просто себя убить! – остервенело подумал он. – Отлично, Олежа, давай, думай, соображай, сейчас мы выкрутимся! Пошло все к черту, я ВЕРНУСЬ домой! Слышишь, ты, сука Рыжая!.."

Глава 14

– Странно, излучатель отключен, – протянул техник, глядя на голограммы.

– Так подключи его, в чем проблема! – занервничал Квашнин.

– Он физически отключен. Не знаю, как такое возможно, если никто его не трогал... В любом случае, надо идти смотреть что с ним.

– Так, – Рыжий недовольно посмотрел на техника. – Бери Маслова и проверь что там.

После этого перевел взгляд на Марину и подошел к столу с вещами. Переложив пару разгрузочных жилетов, он достал из общей кучи пистолет "Макарова" и, убедившись, что оружие заряжено, протянул его ей.

– Давай быстро, доведи дело до конца, – сухо сказал он.

Девушка без тени сомнения взяла пистолет. В перчатке "Вепря" хлопушка и правда смотрелась детской игрушкой. Впрочем, лишенному какой-либо защиты Соколову, выстрела из такой штуки было более чем достаточно.

Парень невольно задрал голову и выпучил глаза, но Командор продолжил держать его стальной хваткой. Надо было что-то предпринять, причем срочно, но что именно так и не приходило в его истощенную голову.

– Прямо здесь? – поинтересовалась Марина, словно речь шла о каком-нибудь пустяке, а не хладнокровном убийстве.

– Конечно, – кивнул Квашнин и с иронией добавил. – А то вдруг медведь или еще какая-то неведомая сила все испортит...

Марина никак не прореагировала на упрек Рыжего и спокойно подняла ПМ, направив его точно в лоб Соколову. Командор за его спиной отшагнул в сторону, чтобы пуля, после того как разделается с головой Олега, не угодила в него. Впрочем, пуля была ему не страшна, скорее просто не хотел, чтобы ошметки мозгов испачкали его костюм.

Внутри Соколова все затряслось, он задергался, вцепившись обеими стянутыми руками в Командора, но грязные пальцы лишь нелепо заскребли ногтями по холодной ткани "Вепря".

Мимо линии огня поспешно проскользнул Маслов, бросив на Олега пренебрежительный взгляд. За ним последовал техник, но уже обойдя Марину с другой стороны, что бы не загораживать ей цель.

Соколов продолжил неистово дергаться. Подошвы его грязных ботинок заскребли по полу, оставляя на нем черные полосы. Парень посмотрел в глаза девушке, пытаясь увидеть в них хоть какое-то сострадание, но там ничего не было. Лишь холодная флегматичная пустота, словно он смотрел в глаза не человеку, а какой-то неведомой твари... Червю...

Темное дуло "Макарова" было направлено Соколову точно между глаз, и тот чувствовал нарастающее жжение как раз в том месте, куда должна была угодить пуля.

– Я СЛОМАЛ ИЗЛУЧАТЕЛЬ!!! – заорал Олег что было сил. – Я вынул процессор, только я знаю, где он!!! Только я! Только я, только...

Марина отвела ПМ в сторону и посмотрела на Квашнина. Тот изумленно замер на какое-то мгновение, а потом широко улыбнулся и развел руками. Маслов с техником остановились на полпути к лифту, видимо, оглушенные неистовыми криками Соколова.

– Вот это да!.. – воскликнул Рыжий. – Да вы полны сюрпризов, учетчик Соколов. Я даже вынужден перейти на "вы", потому что подобная смекалка, вызывает уважение... И как же вы до этого догадались?

Командор приподнял Олега так, что тот оказался нормально стоящим на ногах. Сердце Соколова бешено колотилось, а жжение между глаз так и не исчезало. "Чтобы ни произошло, тяни время... – подумал он. – Тяни время!.."

– Я... – начал он. – Я видел остатки такой же вышки на восьмерке... Дальше не сложно было догадаться...

– Молодец! – радостно воскликнул Рыжий и повернулся к коменданту. – Сергей Васильевич, видите, даже ваши быдло-сотрудники, умнее вас! Они умеют догадываться...

– Так, я не понял, что теперь с излучателем-то делать, он же его сломал, выходит?! – затараторил за спиной Маслов.

– Процессор вынул... – ответил Олег.

– Вынул, это хорошо, и что потом? – спросил Квашнин, делая шаг к нему.

– Спрятал...

– Спрятал, значит... Хорошо... А где спрятал?

– На территории лагеря, только я знаю где... – борясь с дрожью в голосе, сказал Соколов. – И только я знаю, где он лежит... Убьете меня, хрен вам, а не стадо... Стадо мимо пройдет, сюда не полезет... А всех вы в шпиль не загоните, скоро кто-нибудь да заметит, что отсюда до сих пор никто не вышел, и тогда вам всем крышка... Посмотрим, что сделают ваши плазмокалы против нескольких сотен...

– Эй, эй, эй... – наигранно отшатнулся от него Квашнин, закрываясь руками. – Ты, что, угрожаешь?! Нет, ну вы видели! Вот это кадр так кадр! Такого бы повысить, да к нам в команду!..

– Стас, заканчивай балаган, – вставил Командор свое слово. – Мне это все перестает нравиться.Я понимаю, что ты сейчас тешишь какие-то свои юношеские обиды на ребят со двора или еще откуда-то, но это начинает надоедать. Мы тут дело делаем и делаем хорошо, твой же принцип...

Квашнин вновь метнул в вояку грозный пронизывающий взгляд, но ничего не сказал. Потом резко сменил тон и бросил технику:

– Ты можешь быстро заменить процессор?

– Нет... – спустя пару секунд, и нервно сглотнув, ответил тот. – Я как-то не подумал, что кому-то придет в голову вырвать его... Он у меня один...

"Вот она вам, "инертность мышления" в чистом виде..." – промелькнуло в голове Олега.

– Значит, надо лучше думать! – заорал Квашнин и придвинулся к Соколову. – Куда ты дел процессор?!

– Так я тебе и сказал, – хмыкнул парень.

– Куда ты, тварь тупая, дел процессор?! – еще раз повторил Рыжий.

Соколов видел, как его глаза начинают наполняться бешенством от того, что ситуация, которую он полностью контролировал еще секунду назад, теперь перестает ему подчиняться. И все это из-за одного его поступка, переворачивающий устойчивый и понятный мир группы зачистки с ног на голову...

– Пошел к черту... – сказал Олег и улыбнулся.

Это была улыбка обреченного безумца, которому больше было нечего терять. Все свалившиеся на бедного парня испытания и переживания последних дней надломили что-то в его нервной системе, изменив все в одну секунду. Он больше не боялся... Бояться стало глупо и невыгодно. Осторожничать тоже. Все превратилось в какую-то до ужаса реальную игру с максимально возможными ставками; ты говоришь что думаешь, делаешь что должен, и в ответ можешь получить либо жизнь, либо смерть...

– Давай, делай что хочешь, но узнай, куда он дел чертов процессор! – злобно воскликнул Квашнин, глядя на вояку. – Давай, скорее, чего стоишь, мы не можем дать стаду пройти мимо!

Командор за спиной Соколова тихо фыркнул и потащил его к столу, на котором лежали вещи. Понимая, что добром это не кончится, и вояка не отпустит его пока не узнает то, что хочет, Олег начал вырываться что было сил и снова вцепился пальцами в складки "Вепря".

Казюка дернулся было в сторону, но полицай в одно мгновенье пресек его движение, подскочив к нему и наотмашь ударив тыльной стороной ладони, отчего комендант откинулсяназад, чуть не упав на пол, но упершись задницей в пульт в последний момент.

– Куда, куда ты дергаешься, сука?! – процедил сквозь стиснутые зубы полицай, упирая ствол плазмы прямо в лоб коменданту. – Давай, дернись еще, тварь такая...

Квашнин, казалось, даже не заметил этого, продолжая подгонять Командора и нервно переминаясь с ноги на ногу около них.

– Куда ты дел процессор? – холодно спросил вояка, сдвигая вещи на краю стального стола.

– Иди, поищи! – выкрикнул Олег, продолжая вырываться.

– Марина, помоги, – также безэмоционально бросил Командор. – Лучше просто скажи, парень, или будет хуже.

Соколов послал его матом.

– Да хватит церемониться с этим быдлом! Мне надо знать, где процессор! – нервно поторопил военного Квашнин, потом метнул в техника гневный взгляд и добавил. – А с тобой мы еще позже разберемся, какого черта не предусмотрена дублирующая система!

– Можно вернуться на предыдущий объект и снять оттуда... – совсем подавленно протянул техник.

– Заткнись лучше, – отрезал Рыжий.

Между тем Марина подошла к Соколову и, быстро разорвав транспортную стяжку, схватила его сзади, таким образом, что левая рука оказалась полностью прижатой к телу, а правая только до локтя. Олег продолжил неистово брыкаться и крыть матом, но девушка только усилила хватку, заключив его в замок. Он чувствовал, с какой легкостью сжимаются руки, усиливаемые эластичными приводами "Вепря", сдавливая его грудную клетку, и почти выгоняя из него весь воздух.

Командор взял его руку за запястье и положил ладонью на стол. Соколов услышал отравительный щелчок и стальное шорканье лезвия армейского ножа, извлекаемого из ножен на плече костюма вояки.

– Куда ты дел процессор? – повторил он, ставя нож на один из скрюченных пальцев Олега.

Соколов, понимая, что сейчас будет, округлил глаза и попытался выдернуть палец из-под клинка, но Командор сильнее придавил его ладонь к столу, лишая возможности шевелиться. Олегу показалось, что его зрение стало сверхчетким. Он видел все в мельчайших подробностях, словно кто-то навесил ему на глаза мощную оптику.

Серый ровный стол, к которому прижата его грязная исцарапанная рука. Длинное, холодное и, наверняка, очень острое лезвие армейского ножа, упертого кончиком между большим и указательным пальцем. Его тяжелое дыхание, бешеный стук сердца, и спокойная интонация вояки, который явно проделывал нечто подобное далеко не первый раз.

– Говори! – нервно крикнул Квашнин. – Говори, скотина!

Соколов, готовя себя к будущей боли, начал неистово материться.

– Давай! – кивнул Рыжий.

Командор сжал вторую руку в кулак и легко стукнул ей по верхней кромке ножа. За сотую долю секунды лезвие с тихим хрустом отделило палец.

Первое мгновение ничего не происходило. Соколов смотрел на ровный красноватый срез собственного пальца и ничего не чувствовал. Но в следующую секунду сердце произвело очередное сокращение, выталкивая на столешницу темные струйки крови... Вместе с этим пришла боль. Она пронзила все тело парня, резко ударив по измотанным мозгам.

Олег заорал и дернулся так, что чуть было не вырвался из Марининой хватки.

– Куда ты дел процессор? – повторил свой вопрос Командор.

Соколов выпученными глазами смотрел на собственный палец, который вояка медленно отодвинул ножом, оставив за ним кровавый след.

– Говори уже, скотина! – нетерпеливо крикнул Квашнин. – Давай, руби еще один!

Командор спокойно приставил нож к среднему пальцу Олега.

– Парень, лучше скажи. Если честно, мне не очень нравится это делать... – протянул он, и, если б не дикая боль и шок от всего происходящего, Соколов смог бы услышать нотки сочувствия в голосе вояки...

Прежде чем обезумевший от боли Олег успел что-либо сообразить, Командор вновь сжал ладонь в кулак и стукнул по ножу. Раздался все тот же мерзкий хруст, и средний палец присоединился к указательному.

Олег брыкался и орал. Все это было дико и не реально... Он чувствовал боль и видел, как его пальцы отделяются от тела, и кровь быстрыми толчками вытекает на то место, где они только что были. "...Надо положить их на лед!!! – промелькнула в его мозгу бесполезная мысль. – Какой лед?! Кто их пришьет?! Лять, больно-то как!.."

– Не надо больше!.. – пересиливая боль, взмолился Олег, хрипя и плюясь слюной с каждым словом. – ПОЖАЛУСТА, не надо больше!..

– Говори уже! – и Квашнин подошел к нему почти вплотную, глядя в его ошалевшие и одичавшие глаза. – Он ведь не только пальцы может резать! У тебя много других интересных частей тела, с которыми ты не захочешь расставаться куда больше, чем с пальцами!

– Не надо больше, не надо!.. – как заведенный повторял Олег.

Больше всего ему сейчас хотелось инстинктивно схватиться за кровоточащие обрубки и зажать их здоровой рукой, но Марина не давала такой возможности продолжая держать его мертвой хваткой.

– Что? Думал ты крутой, условия будешь ставить?! – продолжал орать на него Рыжий. – Самый умный?! Где процессор?

– Не надо... – протянул Соколов, пытаясь избавиться от хлынувших из глаз слез.

– Реж дальше... – махнул рукой Стас.

– НЕТ!!! – что было сил взмолился Олег. – Я покажу, я покажу, куда я его дел!

– Так скажи, мы сами найдем, – приказал Командор.

"...Делай, что делаешь... – сквозь боль промелькнуло в мозгу парня, словно сама эта фраза стала путем к спасению. – Делай, что делаешь, делай, что делаешь!!! Тяни время!.."

– Вы не найдете! – стараясь сделать свой голос максимально убедительным, сказал Соколов. – Скорее раздавите его к чертям или затопчите нахрен! Я покажу! Чем угодно клянусь, я покажу!..

– Вот это другой разговор, – удовлетворенно кивнул Рыжий и добавил, обращаясь к Командору. – Приведите его в порядок, руку забинтуйте и оденьте максимально похоже на тот вид, в котором он был, когда сюда зашел... Не стоит привлекать излишнего внимания.

– Хорошо, – кивнул вояка и, обтерев лезвие ножа о темную сумку, стоящую рядом на столе, убрал его обратно в ножны.

– Кровь надо остановить, – издевательски равнодушно сказала Марина, продолжая держать Олега и не давая ему возможности пошевелиться.

– Залей гелем, – приказал Командор и взял из общей кучи разгрузочный жилет Соколова.

Испорченные снимки Олеси упали с него на пол и так и остались лежать около ножки стола в полуметре от капель крови, стекающей со столешницы.

Марина выпустила парня, и тот быстро зажал здоровой рукой обрубки пальцев. Боль тупыми толчками продолжила прокатываться по телу, заставляя Соколова болезненно всхлипывать. Все окружающее так и казалось ему чудовищно реальным и не реальным одновременно. Словно он попал в сверхреалистичный, детальный кошмарный сон, и никак не мог проснуться, несмотря на все усилия...

Но это был не сон. Все происходило на самом деле. Соколов зажимал обрубки своих пальцев, чувствуя, как кровь теплой вязкой жижей стекает по его ладоням.

– Давай руку, – сказала Марина, достав из аптечки "Вепря" тюбик медицинского геля.

Олег посмотрел на нее сквозь слезы боли и отчаяния, пытаясь взглядом умолить ее отпустить его... Или встать на его сторону... Или выхватить винтовку и перебить всех вояк во главе с Рыжим и ее отцом, к чертям собачим... Но все было без толку.

– Руку давай, – повторила девушка, открывая тюбик.

Соколов протянул ей трясущиеся руки. Недолго думая, Марина разжала его здоровую ладонь и, взяв по удобнее покалеченную, выдавила гель на обрезки пальцев.

Командор сосредоточенно открывал карманы разгрузочного жилета Олега, выкидывая на стол автоматные магазины, как пустые, так и снаряженные. Парень еще несколько раз моргнул и болезненно всхлипнул, после чего начал чувствовать действие медицинского препарата.

Прозрачный гель сам равномерно затягивал поврежденные участки, останавливая кровотечение, обеззараживая, и, самое главное, обезболивая... Соколов, не отдавая себе в этом отчета, расслабленно выдохнул, как только болевые ощущения начали стремительно сходить на нет.

Марина повертела его ладонь перед собой, убеждаясь, что гель растянулся по всей поверхности ранений, и, еле заметно кивнув, убрала тюбик на место.

Квашнин деловито достал штатную аптечку, которыми были оснащены все строения лагеря. Немного покрутив черный пластиковый чемоданчик со значком красного креста на боку, он бросил его девушке со словами:

– Там должен быть бинт. Замотай ему руку, пусть не сверкает гелем, чтоб подозрений не вызывал...

– Что мешало сразу так сделать? Можно было гель вообще не расходовать, – с очень тонкой поддевкой поинтересовался Командор.

– То, что у меня голова за вас всех должна работать... – отмахнулся Квашнин.

Марина открыла аптечку и, распаковав древний бинт, пропитавшийся запахом медикаментов, начала быстро заматывать покалеченную руку Соколова.

– ...Ворота Коменданту, ворота Коменданту... – зашипела рация Казюки.

– Ну что смотришь, ответь, – сказал Рыжий, касаясь передатчика на ухе и слушая входящий сигнал. – Давай, давай, отвечай, время не тяни...

Полицай сделал шаг назад, убирая ствол ото лба Коменданта. Казюка, еще раз метнув в него полный ненависти взгляд, медленно взял рацию.

– Ворота Коменданту... – раздалось из динамика. – Сергей Васильевич, у нас тут проблема...

– Что случилось? – сухо спросил он, и Соколов услышал ту же интонацию, что и когда он подъезжал к лагерю. Если бы он тогда был более внимателен! Ведь можно было обо всем догадаться по одному только излишне сухому тону коменданта...

– ...Движок клинануло! – донесся из динамика рации голос начальника смены охраны. – Прямо в воротах застрял, лять!

Квашнин молча кивал головой своему невидимому собеседнику, явно довольный всем услышанным.

– Какой движок? – спросил комендант после небольшой паузы.

– У Бэтээра! Вояки возвращались, у последнего бэтээра заклинило движок, и он заглох. Прямо в воротах стоит, створки не закрыть!.. Надо тягач пригнать, да оттащить его к хренам!

– У Бэтээра движок заклинило?! – влез в эфир начальник техблока, который тоже сидел на этом канале. – Вот так, с пустого места, да быть не может! Это старье конечно, но надежное старье...

– Ну, видимо тот самый один раз на миллион... – отозвался начальник смены.

– Эфир не засорять, – по своей уставной привычке буркнул в рацию Казюка.

– Так, – сказал Квашнин привлекая к себе внимание всех находящихся в помещении. – Марина, спускайся, помогай Загородскому, пусть заканчивает свою возню как можно скорее, устанавливает таймеры, закрывает помещения...

– А с ним что делать?

И девушка кивнула головой на Соколова.

– Тебе уже ничего с ним не надо делать. Но этот твой "маленький просчет" я включу в рапорт о результатах операции, – быстро отмахнулся Рыжий и кивнул полицаю. – Выведешь его на улицу, покажет, куда дел процессор... Потом веди его назад.

Глава 15

«...Видимо, чтобы Марина все-таки доделала свою работу...» – мрачно подумал Соколов.

Вояка согласно кивнул и смерил трясущегося Олега победоносным взором.

– Дмитрий Викторович, присмотришь пока за комендантом, – продолжал отдавать распоряжения Квашнин. – Так, Анатолий, для тебя отдельное поручение...

– Что делать надо? – быстро выпалил Маслов, перебив Рыжего.

– Для начала выслушать, что я говорю, – недовольно произнес тот. – Сейчас наши две лабораторные крысы скинут тебе все посадочные координаты и протоколы, и еще отдадут резервный терминал удаленного доступа, ведь вы же сделаете это, парни?

И с этими словами Квашнин посмотрел на двух ботанов, которые находились на грани обморока.

– Но... – дрожащим голосом начал один из них. – Зачем терминал удаленного доступа... Можно же с пульта управлять процедурой...

– Не умничай, – отмахнулся от него Рыжий и вновь обратился к Маслову. – Мне надо, чтобы этот терминал был в целости и сохранности, отвечаешь за него головой, ясно?

– Конечно ясно, что тут может быть непонятного, – отозвался Анатолий.

– Крыса ты, Толя... – сквозь стиснутые зубы процедил Казюка, но Маслов никак на это не прореагировал.

– Теперь ты, – Квашнин ткнул пальцем в техника с планшетом. – Тоже пойдешь на улицу и запустишь излучатель. Больше не лажай, а не то я твой договор прямо здесь аннулирую. Понял?

Глаза техника мгновенно округлились, и он быстро закивал головой.

– Вот и отлично, – кивнул головой Квашнин.

– Сергей Васильевич, что с бэтээром-то делать? – снова донеслось из рации. – Ворота не закрываются же, через час темнеть начнет, опасно это...

Казюка приподнял руку с рацией и мрачно посмотрел на Рыжего.

– Скажи так: вывести группу за пределы периметра, пусть наблюдают за лесом. Сейчас пригоним тягач с площадки погрузки и сортировки... Давай, повторяй, – махнул рукой Квашнин.

Комендант еще раз окинул всех тяжелым взглядом, остановившись на руке Олега, которую Марина как раз закончила перевязывать, и, зажав клавишу передачи, повторил слова Рыжего.

К Соколову подошел Командор и протянул ему проверенный разгрузочный жилет.

– На, держи, надевай быстро.

– Что с грузом?.. – спросил Квашнин, касаясь уха. – Отлично, оставьте клетки открытыми и покидайте транспорт... А да, и не забудьте оставить один из внешних люков открытым...

"Хитрый гад... – роились мысли в голове Соколова. – Привез новую партию червей в транспорте, заблокировал им же ворота, да еще и излучатель врубить хочет, действует наверняка, что называется..."

– Поторапливайся, чтоб тебя, – подогнал его полицай, ткнув под ребра стволом пятьсот пятого.

– А куда спешить?.. – и Олег выдавил из себя вымученную улыбку, пытаясь подцепить застежку жилета тремя оставшимися пальцами правой руки. Полицай грозно навис над ним и придвинулся почти вплотную.

– Не умничай, скотина недоношенная... – тихо сказал он. – Когда вернешь этот чертов процессор, я тебе остальные пальцы пообрубаю.

– Да?! – так же тихо, спросил Соколов. – А если не секрет, в чем будет смысл этого мероприятия, если вы уже получите то, что вам надо?

– Да ни в чем... – и полицай скривился в гнусной улыбке. – Нравится мне это...

– Я, кажется, дал четкие указания, действуйте! – поторопил всех Квашнин.

– Давай, пошевеливайся! – и вояка пихнул Олега в сторону двери.

"Отлично, отлично!!! Я выбираюсь из этой чертовой ловушки! – пронеслось в голове Соколова. – Рыжий сукин сын думает, что ситуация полностью под его контролем! А вот хрен ему! "Инертность мышления", "Инертность мышления"! Это же ляцкая Индигирка, тут никогда ничего не идет так, как ты хочешь, сука ты Рыжая! Делай, что должен, Олежа, делай, что должен... Интересно, долго ты еще будешь эту ерунду повторять?.. Да, черт возьми, долго! Раз Леська так сказала, значит так и надо действовать. Я вылезу отсюда живым во что бы то ни стало!.. И давно ты действуешь так, как тебе велел собственный дурацкий сон?.. Ха, да, смешно выходит, действую, как сон велел. Ну, это недавно началось, видимо с того момента как в меня начали палить из плазмы, отрубать пальцы и пытаться скормить червю..."

– Да шевели ты ногами своими! – рявкнул за спиной полицай, для верности еще раз толкнул его в спину, отчего Соколов буквально вылетел в открытую дверь.

Техник с планшетом нервно потер лоб и тоже поспешил за ними.

"Что, боишься что и с тобой договор расторгнут прямо здесь?! – ехидно подумал Олег. – Иными словами бросят в подвал к червю, как и всех остальных за ненадобностью... Страшно, небось, тебе, техник?.."

– Значит, так, я с тобой церемониться не буду, – быстро заговорил полицай, пока они шагали по коридору, ведущему к лифту. – Попробуешь что-нибудь выкинуть, и я тебя пристрелю сразу же, понял?

– Подожди, подожди... – поспешил вставить свое слово парень в оранжевом костюме. – Не надо его так сразу... Надо процессор получить.

– Срал я на ваш процессор, – отрезал полицай. – Будь моя воля, я бы и тебя пристрелил, балбес! Нихрена не можешь по-человечески сделать.

– Но я... – начал было оправдываться парень.

– Помолчи лучше, – оборвал его вояка и обратился к Соколову. – Без фокусов, остряк недоделанный. Ты меня хорошо понял?

– Лучше некуда, – ответил Олег и для верности получил еще один толчок в спину.

Глава 8

– Всем бригадирам рабочих смен, еще не закрывшим контракты, построить своих людей перед жилыми бараками... – сухо прокашляли динамики громкой связи сухим голосом Казюки. – Всем бригадирам и начальникам смен, построить людей перед бараками... Ждать прибытия учетчиков и кладовщиков для сдачи рабочего оборудования...

– Ну, все, остряк, пора прощаться...

С этими словами полицай медленно, наслаждаясь своим превосходством, поднял ствол пятьсот пятого, словно для выстрела, который он собирался произвести с дистанции в пару метров, ему требовались какие-то особые условия и приготовления.

За его спиной техник в чистом оранжевом костюме поспешно заматывал разбитую коробку излучателя длинным куском грязного провода, вытащенного из общей кучи строительных отходов. Рядом с ним на стопке потрескавшихся пластиковых контейнеров сидел перепуганный Яшка Худой с нелепо задранными вверх руками и выпученными глазами.

Его автомат стоял прислоненный стволом к столбику ограждения рядом с входной калиткой. Отстегнутый магазин валялся неподалеку на границе бетонной плиты и чахнущей осенней травы. Там же лежала и выключенная радиостанция.

Соколов больше не мог сдерживать слез, обильными ручьями стекающих из его глаз... Но теперь это не были слезы отчаянья, бегущие от безысходности и потери всякой надежды на спасение. Наоборот, теперь Олег был готов к действию как никогда. И точно так же, как едкий вкус жег ему глотку и всю ротовую полость адским огнем, точно так же изнутри его выжигало решительное желание действовать.

Вояка упер приклад в плечо и склонил голову на уровень прицела, направив толстый ствол плазмы прямо в лоб Соколову. Довольная ухмылка при этом не сходила с его губ.

"Все, пора!" – пронеслось в голове Олега, и в эту же секунду он что было сил выплюнул все пережеванное содержимое своего рта прямо в лицо противнику.

Полицай инстинктивно зажмурился и нажал на спуск, но заряд лишь прошил пустое место, где только что была голова Олега.

Сразу же после плевка Соколов резко присел и кинулся в ноги вояке. В эту же долю секунды плазменный сгусток прожег дыру в сетке ограждения и угодил в глухую стену здания за ней.

Толком не сообразив, что именно сейчас произошло, Полицай решил открыть глаза, чтоб направить плазму в верткого наглеца, но тут же заорал от боли и схватился двумя руками за лицо, выпустив оружие, которое повисло на ремне вдоль тела.

Едкий сок горчицы, смешанный со слюной Соколова, стал выжигать ему беззащитную слизистую оболочку глаз. Военный завертелся на месте как бешеный волчок, матерясь и запинаясь ногами об покрышки и связки обрезков пластиковых труб.

Соколов хотел схватить его сразу за две ноги, чтобы полицай упал, но тот случайно пнул его прямо в лицо, отчего парень отлетел от него на полметра в другую сторону. Дальше все произошло так, как и рассчитывал Олег.

"Инертность мышления" полицая была настолько сильной, что он абсолютно не удосужился осмотреть Яшку на предмет скрытого оружия, всего лишь отобрав и разрядив его древний калаш.

Худой, давно заметивший как поспешно Соколов запихивает себе в рот все, что осталось от горсти ягод горчицы из нагрудного кармана разгрузки, резко вскочил и выхватил спрятанный под одеждой плазмокал. Он моментально направил его в мечущегося полицая и нажал на спуск. С характерным треском оружие выпустило длинную очередь, которую "Вепрь" вполне мог выдержать, если бы полицай удосужился надеть шлем и включить генератор защитного поля. Удары плазменных сгустков буквально разорвали верхнюю часть тела военного, разбросав дымящиеся ошметки в паре метров.

– Не надо... Не надо! – нервно моргая и пятясь назад, стал повторять техник, выставляя вперед руки, словно они могли его защитить от плазмы.

Не задумываясь, Яшка перевел ствол на него и дал еще одну очередь. Беднягу сорвало с места, перебросив его разрываемое тело через небольшую кучу строительных отходов. Не успели красноватые облачка крови, мгновенно превратившиеся в пар, начать рассеиваться, как все было кончено.

Соколов поспешно поднялся на ноги, продолжая быстро моргать и непрерывно сплевывать на землю остатки горчицы. Ему очень хотелось протереть глаза руками, но он не мог себе этого позволить, так как сок раздавленных ягод был повсюду на его пальцах.

– Вот суки, вот суки! – быстро выпалил Худой, оглядываясь по сторонам и снимая с пояса зеленую пластиковую фляжку. – Ты, смотри, какие сволочи, хотят всех нас в расход пустить!

Олег попытался ответить Яшке, но не мог толком вдохнуть, так как холодный осенний воздух еще сильнее жег и без того горящее горло.

– Запрокинь голову, голову запрокинь, – поторопил его Худой, подскакивая к нему.

Соколов послушно задрал разгоряченное лицо к серому небу Индигирки. Яшка быстро опрокинул флягу, и Олег почувствовал спасительную влагу на своей коже.

– Рот полощи, полощи скорей, пока глотка не сгорела нахрен!

И парень вложил флягув здоровую руку Олега. Тот молча закивал и быстро набрал полный рот воды.

– Лучше? – быстро спросил Яшка, осторожно выглянув за калитку.

Соколов поднял правую руку с поднятым вверх указательным пальцем, что должно было означать, что сейчас он немного отойдет и ответит, но тут ему вспомнилось, что пальца у него больше нет.

– Это они тебя так? – сочувственно поинтересовался Худой, глядя на красноватый бинт.

Олег молча кивнул, продолжая набирать в рот воду, полоскать его и сплевывать себе под ноги.

– Чего теперь делать?

– Теперь... – с трудом прохрипел Олег, понимая, что сок горчицы все-таки затек ему в горло и сильно обжог голосовые связки, почти лишив его возможности говорить. – Теперь оружие...

Чтобы не пояснять дальше свою мысль, Соколов махнул рукой в сторону дымящихся останков полицая. Яшка кивнул и, шмыгнув носом, подскочил к изувеченному телу.

– А все-таки здорово ты с горчицей придумал, – быстро начал он. – Я сразу понял, что незаметно плазму достать не смогу. Вы когда подходили, этот вояка с меня глаз не спускал. Я смотрю, и ствол тебе в спину нацелен... Все, думаю, дело дрянь... Если честно, я уже начал с жизнью прощаться, когда они назад процессор вставили... А что, ты правильно же сказал, они нас всех хотят червям скормить! Нас точно тут бы и завалили по-тихому. Центр лагеря, а один хрен никто не ходит, да и выстрелы, наверняка, не слышно даже, вон сколько зданий кругом звук гасят... Потом смотрю: вояка этот начал крутого из себя строить, а тут ты по-тихому горчицу себе в рот пихаешь... Ну, молодец, чего еще сказать!

Все это Худой говорил очень быстро, периодически разбавляя свой монолог короткими смешками. Парень тоже был сейчас на нервах и адреналине, и Соколов его прекрасно понимал.

Ощущения адского жжения в ротовой полости стали сходить на нет, и Олег тоненькой струйкой вылил остатки фляги себе на уцелевшие пальцы, старательно стирая с них едкий сок.

"Как любезно было со стороны Командора не уделить должного внимания ягодам в нагрудном кармане..." – подумал он.

Сработала все та же "инертность мышления". Парень отчетливо помнил тот момент, когда вояка нашел всю гроздь, и, достав ее, деловито осмотрел груду вещей на столе в контрольной комнате шпиля. Очевидно, так и не найдя, к какой категории грузов ее можно будет отнести при сортировке, он просто запихал ее на место. Вряд ли в его мозгу появилась мысль о том, что Соколов умудрится использовать ее как оружие...