Текст книги "Дорогой Мин Юнги (ЛП)"

Автор книги: AnonymousXJWIFE

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

«Я хочу, чтобы ты снова взглянула мне в глаза,

Я хочу, чтобы ты снова нуждалась во мне.

Пожалуйста, не опадай,

Пожалуйста, не увядай.

Никогда, никогда не опадай,

Не уходи, не уходи от меня.»

========== So Far Away ==========

– Чимин? Хэй?

Мягкий голос зовёт его где-то рядом, медленно формируя предложение, которое автоматически обрабатывается в голове Чимина. Его взгляд сосредоточен на паре, сидящей перед ним, исключительно на ней, как вдруг парень чувствует тёплый стакан кофе в ладонях. Он медленно приоткрывает рот.

– Извини, я-…Что? – реагирует наконец брюнет. Сегодняшний день слишком солнечный и яркий для зимы.

Джебом и Сара молча переглядываются, сжимая губы, как вдруг девушка улыбается и кладёт руку Паку на плечо.

– Большое спасибо за билеты, Чимин, я правда счастлива, – повторяет Сара во второй раз, зная, что в первый раз друг её не услышал. Он глубоко задумался о чём-то, невольно игнорируя друзей.

Чимин смотрит на чужую руку, после чего улыбается девушке.

– Не беспокойся, ты заслужила это. С днём рождения, – отвечает парень, после чего лишь молча слушает их мирные разговоры. Он изо всех сил старается, чтобы маска на его лице не треснула. Чтобы не заставлять друзей снова беспокоиться.

И он не мог рассказать Саре о том, что ему понадобилось почти три часа, чтобы оформить покупку билетов, потому что дрожащими руками было трудно управлять курсором, а пальцы не попадали на нужные буквы на клавиатуре. Его мысли всегда возвращались туда, куда не должны были.

И он не мог рассказать ей, что парень, которым она восхищается, его друг детства, что их лидер учился с ним в одной школе, и, самое главное, он не мог рассказать Саре о человеке, которого он так любил.

Сердце пропускает удар каждый раз, когда он просто думает о прошлом, и Чимин понимает, что не «любил», а «любит».

День, когда Сара увидит ребят, подходит всё ближе, и это значит, что скоро Чимин будет дышать с ними одним воздухом, дышать одним воздухом с Мин Юнги. Мысль об этом вызывает у него дрожь, заставляет его чувствовать себя… потерянным.

Живя здесь, в Л.А, больше полутора лет, почти два года, дела у него шли замечательно. Он усваивал новое, двигался вперёд, и, что важнее всего, забывал о прошлом, которое снова преследует его. Одинокая кровать, томные прикосновения человека напротив, который никогда не должен был быть там, мягкий шёпот и сладкое ничего. Он пытался запереть эти мысли и спрятать подальше.

Чимин чувствовал себя таким потерянным, потому что он всё ещё любит Юнги?

Или он любит эти горько-сладкие воспоминания, которые, возможно, на самом деле лишь часть его воображения?

Он понятия не имеет.

***

В одну из этих одиноких ночей он молча лежит на диване, как вдруг экран телефона загорается и начинает вибрировать. Брюнет размышляет над тем, стоит ли отвечать на звонок, но в конечном итоге пересиливает себя и тянется к телефону на тумбочке. Жмурится от яркого света и вглядывается в цифры. Незнакомый номер.

Чимин отвечает на звонок и слышит лишь тишину, однако несколько секунд спустя знакомый голос заставляет его выпрыгнуть с кровати.

– Чимин? – спрашивает голос, и Чимин замирает. Осознание приходит, словно загоревшаяся лампочка над головой.

– Х-Хосок?

По ту сторону раздались визги и громкие крики, и это заставило Чимина широко улыбнуться.

– Чёрт побери-Хосок, поверить не могу-, – Чимин заикается, он хочет задать старшему столько вопросов. Когда он говорил с Хосоком в последний раз? Буквально перед тем, как друг стал будто недостижимым, и только сейчас Чимин подумал о том, что это, должно быть, произошло из-за резко обретённой славы. Чон Хосок уже не просто мальчик, живущий по соседству, а артист, рэпер, которого любят многие люди.

– Боже, Чимин, столько времени прошло, – Хосок вздыхает вымученно, и Чимин понимает, какой ценой ему досталась эта слава.

Брюнет чувствует, как в этот момент что-то ёкает внутри. Как же сильно он скучает по дому, как же сильно он скучал по голосу лучшего друга. Ведь Хосок всегда был единственным человеком, который понимал его как никто другой, даже его родители не были такими.

– Ты такой придурок, клянусь, куда ты, чёрт возьми, исчез? Я узнал об ажиотаже о вас буквально через друга! И искал информацию о вас в интернете! – Чимин звучит отчаянно, но всё равно смеётся немного, потому что наконец-то испытывает то чувство, которое возникало только когда они говорили вот так по телефону, когда Чимин ещё был в Корее.

И Хосок рассказывает ему всё с самого начала: об их провальном дебюте, потому что группа не вписывалась в определённую категорию и потому, что их компания тонула в многочисленных долгах только ради того, чтобы группа росла.

Были ли они айдолами? Рэперами? Артистами? И откуда они взялись вообще?

Публика была сбита с толку, потому что потенциал группы был виден отчётливо, но первые песни оказались слишком непривлекательными для женской аудитории. Хосок рассказывал, как Намджун никогда не сдавался. Как они пробивались сквозь эти барьеры и, в конце концов, пробили их, создав свой собственный особенный жанр. BTS– бантан сонёндан. И благодаря всем поклонникам, которые верили в них и остались с ними, помогали им расти, благодаря всему этому они пришли к тому, что имеют сегодня.

Чимин вздыхает и чувствует, будто это его первый вдох с тех пор, как Хосок начал свой рассказ.

– Хобии, я… Я так горжусь вами, ребята, – шепчет младший, вытирая глаза от накопившихся слёз. Это слёзы радости, однако парень всё равно надеется, что Чон не услышал его шмыганья.

– Авв, ЧимЧим так давно не называл меня так, у меня ощущение, будто прошли столетия. Я чувствую такой приток сил, – Хосок смеётся в трубку весело, а Чимин улыбается с того, как старший только что назвал его. Да уж, это было действительно давно.

И Чимин слушает Хосока, который говорит о своих чувствах из-за предстоящего выступления, о том, как старший готовится к нему. Голос Хосока звучит немного устало, и Чимин думает о том, что этот хён всегда отдавал всего себя делу.

– Думаю, ты слышал о нашем концерте в Л.А? – неожиданно спрашивает Хосок, и Чимин замолкает. Он заикается и не знает, что сказать.

– Э-эм, я…

Хосок прочищает горло и переспрашивает.

– Так ты собираешь прийти на наш концерт, через два дня, или…? – тон старшего стал серьёзным, в его словах есть скрытый смысл, и это заставляет улыбку исчезнуть с лица Пака.

– Я… Я купил билеты другу в подарок, она ваша поклонница уже очень д-

– Я говорю не о друге, я про тебя спрашиваю, Чимин, – Хосок растягивает каждое слово, чтобы Чимин точно расслышал и понял его. И, конечно же, Чимин понимал, конечно же он знал, что подразумевал Хосок, и что от его ответа зависит очень многое на самом деле.

Если Чимин скажет «да», это значит, что он готов противостоять своему прошлому, что он переступил через него, что больше не позволит ему влиять на него. Однако, если он скажет «нет», то это будет говорить о противоположном, о том, что он всё ещё колеблется. Всё ещё испытывает чувства к Мин Юнги.

– Хобии, я не знаю.

Хосок вздыхает.

– Можем ли мы хотя бы встретиться? – спрашивает он, и Чимин чувствует, будто гора спадает с его плеч. – Только ты и я. Я правда так хочу увидеться с тобой, кто знает, когда это произойдёт в следующий раз? – мягко добавляет Хосок, и Чимин кивает, пусть его друг это и не увидит.

– Разумеется, да. Конечно.

Хосок, вероятно, всегда будет понимать Чимина, независимо от того, как далеко они находятся, и сколько бы лет ни прошло. Наверняка он знал, что Чимин не готов.

***

– Спасибо за помощь, Чимин, Джебому в самом деле пора прекратить сутками зависать за работой и учёбой, – говорит Сара, застёгивая повыше молнию куртки, желая защититься от холодного зимнего ветра. Чимин усмехается.

Это правда, Джебом ужасно занят в эти дни, Чимин даже не видел его какое-то время, но, в отличие от Сары, Чимин знает, что Джебом старается закончить всю работу пораньше, чтобы в будущем он мог без проблем отправиться с ней в запланированный отпуск.

– Не проблема. Достал билеты, а теперь ты можешь оформить контракт, и я и дальше буду развозить тебя, куда тебе понадобится, – Чимин закатывает глаза, когда Сара тянется к его щеке и легонько тянет за неё.

– Тебе повезло, что Джесс сейчас здесь, иначе я бы стёрла эту глупую ухмылку с твоего лица, Пак Чимин, – девушка смеётся и откидывается на заднее сидение к подруге, которая идет на концерт вместе с ней.

Этим вечером Чимин играет роль шофера, но он делает это также потому, что Хосок пообещал встретиться с ним перед концертом в каком-нибудь укромном месте. Сначала Чимин был настроен скептически, но позже согласился и с тех пор не может дождаться встречи с лучшим другом.

– Если вас некому будет забрать после концерта, напиши мне, – кричит Чимин, поднимая оконное стекло и получая в ответ улыбку.

– Всё окей, Джебом сказал, что сегодня вечером он сможет заехать, – крикнула в ответ девушка, жестом «стреляя» в Чимина и довольно хихикая.

Пока Чимин едет, он замечает целые толпы людей с лайтстиками и плакатами в руках, и это почему-то заставило брюнета испытать какое-то волнение.

Удивительно, каким образом музыка трогала людские сердца, преодолевая языковые барьеры и прямо сейчас объединила всех этих людей в одном месте. Удивительно, сколько людей собрались здесь этим вечером, чтобы увидеть «БТС». Это заставляет Чимина вспомнить о тех временах, когда он впервые побывал на выступлении парней на маленькой сцене в тесном ночном клубе перед пьяной толпой.

Они зашли так далеко и, возможно, будут и дальше расти, пока не достигнут всех своих целей.

Внезапно он замечает в толпе девушку, держащую плакат, на котором крупными буквами флуоресцентной краской написано: «Шуга, ты мой спаситель». Чимин заглядывается на это дольше, чем стоило бы, и в его памяти тут же всплывает знакомая лирика. Он думает о том, как же удивительно влияние простых слов, написанных на простой бумаге самыми обычными чернилами, и их влияние на людей. Мысли об этом заставляют сердцебиение ускориться, а глаза заблестеть от слез.

Чимин улыбается.

И мой, думает парень. И мой.

– Ну, где же… – обращается Чимин в пустоту и лишь сильнее кутается в куртку, желая укрыться от холодного воздуха

Он достаёт телефон, перечитывая сообщение Хосока о месте их встречи. Это район, находящийся буквально в паре кварталов от переполненной людьми улицы, и до Чимина только сейчас дошло, что это для того, чтобы не оказаться замеченными поклонниками.

Солнце уже почти скрылось, небо начало отдавать фиолетовым, и это выглядит так завораживающе, так захватывает дух. Внезапно стая ворон проносится над ним, и это заставляет Чимина нахмуриться. Плохое предзнаменование.

Чимин пробирается по тёмным узким улочкам, прежде чем остановиться и понять, что кроме мигающего над ним столба никакого источника света вблизи больше нет. Где-то вдалеке слышен шум машин, и Чимин внезапно останавливается. Он достаёт телефон и отправляет Хосоку простое сообщение.

«Я здесь.»

Брюнет убирает телефон в карман куртки и оглядывается. Тихо. Как-то даже слишком.

И он ждёт, но никого нет.

Спустя несколько мгновений солнце окончательно скрылось за горизонт. Когда Чимин достаёт телефон, чтобы посмотреть на время, уже совсем темно, и он понимает, что ждёт вот уже тридцать минут. Брюнет чувствует себя странно, и он сам не уверен, из-за темноты это или из-за криков стаи ворон. Вокруг пугающе темно. Какое-то тревожное чувство пробирается под кожу до самых костей.

Может, это из-за холода, думает Пак и подходит ближе к мерцающему столбу. Это навряд ли поможет, но всяко лучше, чем ничего. Он продолжает ждать.

Наконец-то он слышит что-то. Где-то неподалёку слышны шаги, и Чимин должен вздохнуть облегчённо, потому что Хосок, ну наконец-то. Однако тревога не отступает.

Внутри всё замирает, когда парень слышит грузный топот, который слишком отличается от легкой походки танцора. Шуршание одежды навевает тревогу и страх. Опасно, думает Чимин, когда поворачивается и вглядывается в фигуру, уже стремительно приближающуюся к нему.

Он открывает рот, но дрожит весь, не в силах выдавить из себя хоть слово. Тёмная фигура подходит к нему, и Чимин замечает капюшон, скрывающий лицо, и длинную, ниже колен, куртку. Чимину некуда деваться, он чувствует себя, будто добыча в клетке с хищником.

К тому моменту, когда разум Чимина начинает нормально работать, он понимает простую вещь: человек перед ним – не тот, кого он ждёт, не Хосок. Однако, когда брюнет понимает это, уже слишком поздно.

Человек, громоздкий и прилично выше самого Пака, бросается к брюнету, и разум Чимина больше не работает, как предполагалось изначально. Он чувствует гнев человека напротив, чувствует, как его хватают за плечо и замечает нож в руках мужчины, тут же вздрагивая от боли. Он чувствует, как в области живота всё онемело, и так трудно чётко описать это словами.

– Что-, – слова слетают с его губ, но снова слишком поздно.

Чимин чувствует, как холодное острое лезвие вонзается в нижнюю часть его живота, прорываясь сквозь тонкую кожу, прорезая артерии, из-за чего кровь тут же начинает вытекать из раны.

Чимин студент-медик, поэтому он знает. Понимает, что это не лёгкая рана, и прекрасно может представить, что прямо сейчас происходит с его внутренностями, потому что нервные клетки кричат от боли, опасности и возможной смерти.

Он вцепился пальцами рук в плечи незнакомца, пытается оттолкнуть его, но не может. Больно. Как же больно.

– Ты заслужил это, тупой ублюдок. Думаешь, получил немного внимания и всё, стал лучшим?! Да ты просто никчёмный жалкий айдол, – тяжёлые вздохи, вперемешку с запахом собственной крови, ощутимое головокружение и мышцы, сжимающиеся вокруг лезвия ножа.

– Ты бесполезный кусок дерьма, Юнги. Грёбаное ничего, – мужчина смеётся истерически, почти задыхается, и Чимин пусть и слышит его слова, ничего не понимает. Боль притупляет все его чувства. В тот момент, когда нож, наконец, вытаскивают из него, он чувствует, как стремительно кровь вытекает через рану.

– К-то вы-, п-почему-, – шепчет Чимин, задыхаясь от запаха и вкуса собственной крови, он всё ещё в шоке.

И в этот момент человек прекращает смеяться. Он понял, что испортил всё.

Заколол не того человека.

Невинный парень, упавший на холодную землю, который пытался дышать ровно и остановить кровотечение совершенно точно не был Юнги, не тот человек, которого он должен был…

Но разве сейчас это имеет значение? Если Чимин умрёт, именно он станет убийцей. Он преступник.

– Какого хрена. Какого хрена. Какого хрена! – крикнул мужчина, бросая окровавленное оружие на твёрдую бетонную землю с противным звоном, и убегает, споткнувшись от шока. Он ошибся, а Чимин сейчас истекает кровью.

И у Чимина нет никаких слов, он лишь чувствует такую знакомую боль, которая пронзает всё его тело. Знакомую, но всё равно немного отличающуюся от той, к которой он привык. Назовите Чимина сумасшедшим, но он действительно готов признать, что физическая боль ощущается слабее, чем та, что в сердце.

Так или иначе, он всё ещё, блять, ранен, и пытается думать, несмотря на ужасное головокружение из-за потери крови. Ему удаётся снять куртку, шипя от боли, и плотно обернуть её вокруг раны, чтобы не умереть от потери крови прямо сейчас.

Чимин закрывает глаза, игнорируя боль и считая импульсы в голове, когда чувствует, что окончательно слабеет. Чимин старается не думать много об этом. Он разумен и знает, что если кто-то придёт и найдёт его сейчас, отвезёт его в больницу и зафиксирует рану, он будет спасён.

Но если этого не произойдёт, это место станет его могилой. Здесь он готовится расстаться с жизнью.

Чимин дышит тяжело, захлебываясь собственной кровью. Вокруг тихо. Так тихо, что, когда он закрывает глаза, то думает, что вот он. Вот он конец. С каждой секундой веки становятся всё тяжелее.

На несколько мгновений он задаётся вопросом, что же пошло не так, и в его сознании возникает мягкая улыбка Хосока. Чимин усмехается. Он так близок к концу, думает парень, как вдруг, наконец, возникает его лицо.

Серебряные пряди, серебряные серьги, бледная кожа, чернильные драконы, выгравированные на его теле. Это Мин Юнги.

Чимин считает, что проклят. Проклят вещью, называемой любовью, проклят уже много лет с тех пор, как впервые увидел его.

Холодные прикосновения парня с холодом и печалью, скрытой в его красивых глазах. Мягкий шёпот, мягкие поцелуи и Чимин с каждым мигом вспоминает всё больше, будто перелистывает страницы книги в его сознании. Как блокнот. Блокнот Мин Юнги, если быть точным.

– Блять, – шипит парень, пытаясь сесть, опираясь о холодный твёрдый столб позади него, и это так чертовски больно. Он не может сфокусировать взгляд, всё слишком размыто, но он должен вытащить телефон и позвонить кому-то, срочно.

Однако пальцы не слушаются вообще, его суставы будто превратились в желе, и он роняет предмет из рук, прежде чем глаза погружаются в кромешную темноту. Может, будет менее больно, если Чимин сдастся тьме, которая вот-вот окутает его.

Неожиданно где-то вдалеке он слышит что-то. Кого-то. Или, возможно, он бредит, потому что голос звучит будто не отсюда. Но Чимин клянётся, что он ужасно знакомый, и когда он пытается понять, кому он принадлежит, всё окончательно гаснет. Его пальцы немного дрожат, но он больше ничего не чувствует, он онемел.

Он чувствует себя мёртвым.

Но он не был, абсолютно точно не был, потому что ощущает прикосновения холодных рук, сжимающихся на его плечах. Чимин не может отреагировать, не может сделать вообще ничего, потому что слишком слаб и близок к концу. Трудно дышать. А дышит ли он вообще?

Голос продолжает звать его снова и снова, снова и снова. Повторяет его имя, будто молитву в разрушенном храме.

– Чимин? Пак Чимин! Эй! Эй-блять! Послушай меня!

Голос продолжает звать. Ледяные прикосновения ощущается неожиданно горячими, прямо как подснежники, цветущие зимой. Но чтобы оживить его, этого тепла недостаточно.

– Ты не посмеешь откинуться у меня на руках, Пак Чимин, п-прошу, ради Бога, прошу. Дерьмо, Чимин! Пак Чимин!

И затем он чувствует, как его тело хватают и переворачивают. Темнота сменяется яркими огнями перед глазами: красными, синими; а в ушах звучит противный вой сирены, прерывающий ночную тишину. Крики, один громче другого, множество прикосновений.

Но даже так Чимину удаётся уловить это. Серебряные пряди, блеск серебряных серёг, горячие руки, никак не отпускающие его и сырые капельки на коже. Кап-кап. Падают и стекают.

Возможно, это слёзы.

Мин Юнги?

========== Сердецбиение ==========

Юнги открывает глаза медленно, веки прямо сейчас ощущаются главной тяжестью мира, но это лишь из-за того, что он почти не спал в последнее время.

Пустой потолок студийной комнаты приветствует парня, и он, в конце концов, поворачивает шею, чтобы посмотреть на Хосока, топчущегося у двери, и пригласить его внутрь.

– Знаешь, песня сама себя не напишет.

Юнги вздыхает, срывая наушники и смотря на Хосока, который молча подсел к нему.

– Застрял? – спрашивает младший, и Юнги смотрит на него, а затем на компьютер. Не моргая. Думает. Теряется.

– Устал, – отвечает парень и получает лишь тишину в ответ.

И это стало чем-то обычным, случалось даже слишком часто, словно повседневная рутина. Испытывать на себе суровую реальность было непросто, но ничего в этом мире не было идеально – даже мечты. Однако Хосок и Намджун всегда были рядом, чтобы подтолкнуть Юнги в правильном направлении, несмотря на все страхи.

Во время первых нескольких месяцев пребывания парней в качестве «группы», Хосок внимательно изучал парня с множеством татуировок и острым языком. Чон принял Юнги таким, какой он есть, сложным и временами очень раздражающим, но на деле Мин оказался лишь еще одной потерянной звездой, заблудившейся среди многих других, и Хосок понял, что Чимин оказался тем, кто первый нашёл его.

В конечном счёте Хосок простил Юнги за то, как он поступил с его лучшим другом, потому что Чон знал, что Юнги в конечном счёте тоже было очень больно.

Хосок навсегда запомнил ту ночь, когда Чимин ушёл: тогда обычно пустые глаза Мина блестели от слёз, и до Юнги дошло всё наконец, как он пропал потом на целую неделю, и одному только Богу было известно, когда он вернётся, и возвратится ли вообще. А вернувшись, на Хосока вновь смотрел всё тот же пустой взгляд. Но Чон был уверен, что видел в них проблеск печали и сожаления, просто он спрятан в самой глубине этих тёмных карих глаз.

И никто ничего не спрашивал, а Юнги продолжал жить, и стал серьёзнее, чем когда-либо. Отдавая всего себя подготовке к дебюту, который не за горами. Он работал больше, чем кто-либо, и Хосок действительно глубоко зауважал его за это.

Юнги редко говорил, но когда это происходило, в его словах всегда можно было уловить скрытую доброту, никакого когда-то привычного холода. И с тех пор парня ни разу не отчитывал Намджун или Сокджин, за то, что он пил или курил, казалось, он оставил все свои плохие привычки позади, вместе с прошлым. И это было удивительным для всех, потому что, если бы Юнги не прекратил вести такой образ жизни, то компания рано или поздно вмешалась бы. Его пристрастия поставили бы под угрозу всё то, к чему они пришли, к чему стремились, и Юнги не собирался рисковать этим – не сейчас. Никогда.

Хосок думал, это было признаком того, что Юнги двигался вперёд – вырос. Однако он понял, что ошибался, когда однажды зашёл в студию к спящему Юнги.

Парень заснул прямо за столом в окружении множества шнуров и бумаг. Чон шагнул вперёд и обратил внимание на то, как крепко старший сжимает в руке выцветший старый блокнот. Хосок подошёл ещё ближе, и в другой руке заметил сложенный бумажный лист. Парень, не сумев побороть любопытство, аккуратно взял листок и почувствовал, как его сердце пропустило удар, когда он взглядом прошёлся по знакомому почерку. В тот момент Хосок понял, что Юнги не двигался вперёд. Он всё ещё хватался за кусочек мимолётного прошлого.

Юнги очень, очень скучал по Чимину.

***

– Хён, ты больше не будешь работать здесь?

Юнги обернулся и посмотрел на своего коллегу, Ким Тэхёна, который пристально смотрел на него, пока они распаковывали некоторые продукты в задней части магазина. Если честно, Мин более чем счастлив прекратить работать и просто сосредоточиться на дебюте.

– Да, – коротко отвечает Юнги, ожидая услышать какой-то разочарованный стон от младшего, но вместо этого слышит лишь лёгкий смех, который заставляет его повернуться к парню ещё раз.

– Я тоже прекращаю это, – парень хмурит брови и смотрит на Юнги, и Мин понимает, что, вероятно, это их последняя встреча и последний разговор.

– Я переезжаю, – добавляет Тэхён, и Юнги не мог не заметить широкой яркой

улыбки на лице младшего.

Тэхён немного смутился из-за собственной улыбки, поэтому стал неловко потирать затылок ладонью, улыбаясь теперь более сдержанно, пытаясь сдержать переполняющие эмоции.

– Ну, на самом деле… Я переезжаю к своему парню на следующей неделе, – сказал парень, и Юнги без труда может заметить его пылающие щёки. Он выглядит как школьница, пытающаяся сдержать восторг. Всё было написано на его лице настолько очевидно, что Юнги даже немного завидует ему. Чужое признание застало его врасплох, но парень лишь молча продолжил распаковывать коробки и слабо кивнул. Тэхён внезапно начал заикаться, когда понял, что сболтнул лишнего.

– Ох, то есть… Прости, если тебе неприятно слышать это… – Тэхён знает, что не каждый поймёт, и не каждый будет радоваться за него в такой ситуации, поэтому уже был готов выслушивать обидные слова, но вместо этого не услышал ничего. Юнги продолжал работать.

– Ну, это не то место, где стоит работать до конца жизни, – Мин пожимает плечами безразлично, заметив панику на лице собеседника.

В этот момент Тэхён понял, что Юнги добрый, изменчивый человек, и что ему немного грустно от мысли о том, что им больше не доведётся пообщаться. Они знакомы почти год, но работали обычно в тишине. Тэхён очень ценил Юнги за то, что старший никогда не занимался на работе своими личными делами.

– Честно говоря, даже не знаю, как всё это зашло так далеко, ну, мы с ним, – продолжает Ким, и Юнги пусть и не реагирует никак, но слушает болтовню парня.

– Он был… ну, настоящим придурком. Тупой красавчик, с этими своими блядскими руками и красивой речью. Как же он меня раздражал-

Тэхён замолк резко, когда заметил Юнги, наблюдавшего за ним широко раскрытыми глазами, в которых читалось «слишком много информации», но вскоре старший просто закатил глаза и отвернулся. Тэхён захихикал.

– Это было так сложно на самом деле, особенно когда мы оба совершали ошибки.

– Ошибки? – неожиданно спрашивает Юнги, и Тэхён ошеломлён тем фактом, что Мин действительно слушал его, а не просто кивал через раз.

– Угу, ошибки. Эти глупые, нелогичные решения и поступки… Ты понимаешь, что я имею в виду, – вздохнул Тэ, и Юнги понимал.

Ох, как же он хорошо понимал.

Иногда некоторые люди подталкивают вас на какие-то немыслимые поступки. Но именно они заставляют вас почувствовать себя живым, напоминают вам, что жизнь стоит того. Мин со временем стал понимать это.

– В любом случае… это была прекрасная ошибка, Юнги, я не жалею ни о чём.

Старший повернулся и посмотрел на Тэхёна, в глазах которого блестело какое-то отчаяние. Но только обладатель такого взгляда, думает Юнги, способен ценить моменты настоящего счастья. Прекрасная ошибка. Сердце Юнги пропустило удар, когда он понял о чём говорит тэхёнов взгляд. Это взгляд человека, который глупо и безумно влюблён.

Позже, когда их смена закончилась, парни вместе покинули магазин. Внезапно Юнги замечает уже знакомую яркую улыбку, которая расцвела на лице младшего, будто распустившийся посреди ночи цветок, и видит незнакомого юношу, идущего в их сторону.

– Гуки! – крикнул Тэхён и побежал вперёд, бросаясь к парню в крепкие объятия. Незнакомец улыбнулся совсем легко, но его глаза, его взгляд читался как открытая книга, в которой говорилось о том, что он держит в руках любовь всей его жизни.

– Воу, Тэ, так сильно соскучился по мне?

– Может быть.

И Юнги наблюдал за двумя, такими влюблёнными, не обращающими внимание ни на что вокруг, как если бы они были единственными людьми на Земле. Юнги никогда не понимал, как два человека могут настолько сильно любить друг друга, но он пришёл к выводу, что это реально, что любовь действительно существует в этом мире. Просто не для него.

Через несколько минут Тэхён залился краской, когда понял, что за ними всё это время наблюдали и, что, может быть, старшему не особо приятно лицезреть подобное, поэтому слегка отталкивает Чонгука от себя и неловко улыбается старшему своей квадратной улыбкой.

– Юнги, познакомься с Чонгуком, – Тэхён обращается неформально, но Мин игнорирует это.

– И Чонгук, познакомься с Юнги, – младший смотрит на парня нежно улыбнувшись.

Внезапно Мин понимает, что парень выглядит как-то знакомо. Юнги пытался вспомнить, где же виделся с ним, но он никогда не был хорош в запоминании лиц и имён.

– О! Ты… друг Хосока или что-то в этом роде? – до парня дошло быстрее, чем до Юнги, и последний лишь слабо кивнул.

– А, да, – отвечает он.

– Я видел тебя пару раз у хёна дома, я его сосед! Ну, был, скоро я переезжаю, – добавил парень и протянул руку для рукопожатия. Юнги пытается вспомнить, видел ли он парня хоть раз у Хосока дома, как вдруг вспомнил о том, как Хосок вечно жаловался на своего соседа.

– А, ты тот ужасный сосед, который постоянно занимал комнату Хосока, чтобы потра-, – начал Юнги не задумываясь, но замолчал, увидев смущённое и взволнованное лицо Чонгука, на что Тэхён громко рассмеялся. Будь они при других обстоятельствах, не стояли бы они вместе прямо сейчас, Тэхён, вероятно, не смеялся бы, а плакал.

Но теперь они вместе, Тэхён и Чонгук, и больше ничего не имеет значения.

– Ничего себе, вы уже виделись? Вау, мир правда тесен, – удивляется Тэхён, а Чонгук в это время переплетает пальцы с парнем и притягивает его к себе. И это выглядит так правильно.

– Да уж.

Вскоре Юнги наблюдает за спинами удаляющихся ребят. Прощаясь с ним, Тэхён выглядел таким счастливым и так энергично махал ему, но парень рядом с ним был не менее радостным. Это так заразительно, незнакомо, но приятно. В конце концов Юнги отворачивается, чтобы уйти, как вдруг ему вслед кричат.

– Юнги! – раздаётся эхом на улице, и Мин снова оборачивается. – Давай встретимся как-нибудь! – кричит брюнет, и старший снова слышит чужой смех. Уже темно, но он готов поклясться, что разглядел эту чёртову квадратную улыбку.

Юнги не говорит ничего, только кивает тихонько и отправляется, наконец, домой.

В ту ночь Юнги задался вопросом: настанет ли когда-нибудь день, когда он сможет улыбаться также беззаботно рядом с человеком, которого он больше всего любил?

Или он уже потерял свой единственный шанс быть счастливым?

***

Толпа кричит, жара пробирает Юнги до костей, пронизывает всю его плоть, и в этот момент он чувствует себя живым. Он жив. Он Живёт. Он дышит. И нет более потрясающего момента, чем этот.

Толпа тянет к нему руки, скандирует его имя, подпевает его песням.

Юнги любим. Любим фанатами. Любим многими людьми. Но ему всё ещё чего-то не хватало, что-то мешало спать ночью, что-то раз за разом заставляло ощущать пустоту в сердце.

– Ты слышал их крики? Охренеть, Юнги, да они обожают тебя! – восклицает Хосок, открывая бутылку с холодной водой, однако парень не собирается пить воду, он выливает содержимое бутылки на своё потное горячее тело, пытаясь успокоить адреналин, всё ещё пробирающий всего его.

Юнги ничем не отличался. Вспотел до мозга костей. Волосы прилипли к лицу, голос дрожал, во рту было сухо. Его грудь часто вздымалась, а сердце по-прежнему бешено стучало, отдавая в уши и затылок. В голове до сих пор звучал шум толпы, зовущей его снова и снова.

– Наши хиты, конечно, популярны, но они определённо не ожидали, что ты выступишь с собственной песней, – Намджун расстегивает промокшую рубашку и кидает её на стул, пока Юнги всё ещё пытается прийти в себя.

– Йа, Ким Намджун! Сколько раз я говорил тебе не разбрасываться вещами? – возмущается Сокджин и указывает на рубашку, которая несколько минут назад была на парне. – Напомните мне, почему я согласился на роль грёбаного менеджера.

Намджун смеётся.

– Да кто же, если не ты?

– Действительно, и кто же это пришёл ко мне в один вечер и стал упрашивать, чтобы я взял на себя эту работу? – не унимается парень. Он скрестил руки на груди и продолжал ворчать что-то, чем только больше веселил Намджуна. Да, Джин раздражён, но едва ли он сможет когда-нибудь всерьёз возненавидеть младшего.