Текст книги "Демон искушения (ЛП)"
Автор книги: Anonymous
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Это зрелище будоражило кровь похлеще терпкого вина и безумия битвы. Одна рука Трандуила придерживала сына за затылок, запутавшись в золотых волосах, а другая покоилась на его талии, вжимая сына в себя. Но не это возбуждало воображение Барда. То было выражение столь схожих внешне лиц, тихие умоляющие стоны, окрасившие полумрак гостиной, подобно отблескам дикого пламени, их поцелуй, как будто для них не существовало никакого завтра. Барду не доводилось видеть ничего более чувственного. И никогда прежде он не думал, что ему может настолько понравиться просто наблюдать за тем, как кто-то другой воплощает в жизнь то, что он сам хотел бы осуществить. И тем не менее, он не мог отвести глаз.
Наконец, эльфы вспомнили о его существовании.
– Прости, – виновато улыбнулся человеку Леголас, еле заметно наклонив голову набок, в точности как это делал его отец, и встретился с тёмными глазами, – что заставили тебя смотреть на то, что ты не желал бы видеть.
Принц знал, что Бард уже давно миновал то пограничное состояние, когда он ещё колебался между своими моральными убеждениями. И даже пожелай он сейчас отвести взгляд, он бы просто не смог. И что ещё хуже: запретный характер их отношений возбуждал его.
«Как же я вас ненавижу! Вас обоих!» – прорычал про себя Бард. Собственно, с тем же успехом он мог бы просто озвучить свои мысли вслух, ведь Леголас со стопроцентной вероятность знал, что сейчас творилось в его голове.
– Нет, не ненавидишь, – озорно улыбнулся принц. – На самом деле тебе нравится то, что ты видишь. Это возбуждает тебя, хоть ты и не желаешь этого признавать.
Взгляд юноши на краткий миг задержался на восставшем достоинстве Барда, отчётливо просматривающемся даже сквозь плотную ткань штанов, а на дерзких губах расцвела потрясающей красоты улыбка.
– Но для тех, кто знает куда смотреть, всё более чем очевидно.
– Леголас! – одёрнул сына Трандуил и сжал его подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. – Прекрати пялиться на Барда. Где твои манеры? Это как минимум бестактно и как максимум неприлично. Тебе разве больше нечем заняться?
– Я не пялился, – солгал Леголас, возобновляя попытки высвободить член отца из плена леггинс.
– Не ври мне, мальчишка, – пригрозил Трандуил, приподняв хрупкого юношу на руках так, что его губы оказались всего в нескольких миллиметрах от розового соска, на котором красовалось его клеймо. Он невесомо ласкал нежный кусочек плоти языком, пока тот не затвердел, и лишь когда юноша жалобно захныкал, сомкнул на нём губы.
Так уж получилось, что со своей стратегической позиции Бард мог видеть буквально всё: то, как Трандуил сжал зубами серебряное колечко и потянул его на себя; то, как болезненное шипение вырвалось из горла его сына; то, как большие ладони грубо сжали упругие красные ягодицы, на которых полыхали их отпечатки; то, как тонкие пальцы бесстыдно вторглись в интимную ложбинку между ними; то, как тонкий палец, обрамлённый замысловатым кольцом, толкнулся вглубь розового бутона; то, как Леголас с томным стоном запрокинул голову и задрожал в предвкушении и даже то, как кольцо мышц плотно обхватило инородное тело.
– БЛЯДЬ! – рвано выдохнул Бард, наблюдая за тем, как палец любовника дюйм за дюймом исчезает в тесной дырочке. До этого дня он никогда не видел, чтобы другая пара делала что-то подобное. До этого дня он даже помыслить не смел, что хотел бы смотреть на нечто подобное. До этого дня он он даже не знал, что ему понравится видеть, как то, что должно принадлежать лишь двоим, было выставлено напоказ.
Но этот день настал и оказалось, что он уже не в силах отвести взгляд. Бард повержено откинулся на спинку кресла и начал гладить свой твёрдый член в том же ритме, в котором Король трахал пальцами собственного сына, прислушиваясь к скулящим и умоляющим стонами, срывавшимися с губ Леголаса всякий раз, когда палец Трандуила погружался в его тело.
– Скажи спасибо, что мы не одни. А иначе ты ещё неделю не смог бы сидеть, малыш, – опасно промурлыкал Трандуил сыну на ухо. Бард не сомневался в том, что под этой угрозой скрывалось очередное извращение. Чего ещё можно было ожидать от этих проклятых эльфов, у которых не было ни стыда, ни совести? И, конечно же, его предположение было верным. – Но, боюсь, моему гостю не слишком-то понравится трахать твою разорванную в клочья дырку, – добавил он совершенно равнодушным тоном, как будто это было абсолютно нормально говорить подобные непристойности собственному ребенку.
Бард тяжело сглотнул, встретившись взглядом со своим любовником. В его мозгу не укладывалось, как Трандуил мог улыбаться столь невинно, произнося такие грязные слова, слова, которые совершенно точно не предназначались для посторонних ушей. Но больше всего его поразила реакция принца. Бард ожидал вздоха облегчения, всплеска ярости, истерики в конце концов, но только не этого.
– Какая жалость… – безразлично вздохнул Леголас.
Бард обомлел. С ним Трандуил был чуть ли не самым внимательным и чувственным любовником во всей Арде, поэтому он никак не ожидал от Короля подобной грубости по отношению к действительно близкому ему существу. Даже тогда, в стеснённых походных условиях Трандуил нашёл время, чтобы подготовить его со всей ответственностью и основательностью. Несмотря на то, что Бард буквально умолял Трандуила взять его, он вошёл в него не раньше, чем убедился, что тот готов принять его немаленькое достоинство, уступавшее по размеру лишь его эго. Лишь сейчас до Барда дошло, что та ночь была исключением из правила, и Король – настоящий Король – был отнюдь не нежным и заботливым любовником, а властным и доминантным самцом, привыкшим лишь брать, ничего не давая взамен.
– Аda… – взмолился Леголас, не в силах больше сдерживаться. – Прошу тебя, – прошептал он в губы отца и сдавленно застонал.
На краткий миг Король отдал сыну бразды правления и опустил длинные пальцы в чашу с ароматным маслом. Комнату наполнил тяжёлый удушающий аромат лаванды и эфирных масел, возвращая Барда в ту снежную ночь, которую они провели вместе под покровом походного шатра. Этой незначительной детали было достаточно, чтобы пробудить ото сна похороненные в снегах разрушенного города воспоминания – точно такое же масло Трандуил использовал, когда готовил его тело для себя.
– Пожалуйста… Валар! Да, вот так! Ada, прошу тебя!.. Мне этого мало. Ещё! Глубже!.. О, да! – стоило отцу проникнуть вглубь его тела, как Леголас окончательно утратил над собой контроль. Бард же с улыбкой отметил про себя, что всё, что дремало в Трандуиле беспробудным сном, било ключом в его сыне. Леголас комментировал всё, каждую мелочь, каждую даже самую незначительную деталь.
От размышлений о различиях между отцом и сыном Барда отвлёк всё тот же мелодичный голос.
– Ada, пожалуйста… Довольно! – взмолился юноша.
– Довольно чего? – спросил Трандуил, нахмурив густые брови.
– Твоих проклятых пальцев.
– Ты снова чем-то недоволен, малыш?
– Да, мне этого недостаточно. Пожалуйста, ada…
– Пожалуйста, что? – как ни в чём ни бывало продолжил издеваться над извивавшимся на его коленях юношей Трандуил.
– Трахни меня!
– Тебе нужно, ты и трахай, – фыркнул Король. – Поработай немного ради разнообразия, вдруг понравится.
Леголас непонимающе заморгал и обиженно поджал губы.
– Особого приглашения ждёшь, Леголас? Ты уже давно мог скакать на моём члене, если бы ты хоть иногда пользовался тем, что между ушей, а не тем, что между ног, – язвительно ухмыльнулся отец и постучал надувшееся чадо по лбу, на котором пролегла трагичная складочка.
Реакция Леголаса не заставила себя ждать.
– Ненавижу тебя!!! – заорал сын и замахнулся, намереваясь влепить Трандуилу пощёчину. Но тот успел перехватить запястье сына, ещё до того, как тот смог нанести удар.
– Не смей поднимать на меня руку, щенок! – рыкнул на него Трандуил и жестоко вонзился зубами в мифриловое колечко в соске принца. Леголас прошипел ещё одно витиеватое эльфийское проклятие сквозь плотно стиснутые зубы, пытаясь вырваться из мёртвой хватки. – И не лги мне, эльфёнок!
Бард наблюдал за этой бурной сценой, разинув рот от удивления. Он уже смутно понимал, что было реальностью, а что лишь частью их извращённой игры.
– Прости, – еле слышно прошептал Леголас и обмяк в руках отца, стыдливо опустив глаза.
И в то же мгновение отец освободил его запястье из плена. Принц покорно приподнялся и с резким вздохом опустился на колонну плоти. Ни единого стона, ни вскрика, ни болезненного шипения, ни жалобного хныканья не сорвалось с искусанных в кровь губ. Бард не сомневался в том, что юноша не готов к столь резкому вторжению, сейчас ему должно было быть адски больно, но Леголаса, похоже, эта боль нисколько не тревожила.
И в тот же миг рука Трандуила ласково погладила его по спине, успокаивая, а вторая рука опустилась на затылок, чтобы отвлечь от боли дурманящим поцелуем.
Именно в этот момент завеса, что застилал глаза Барда, не позволяя ему увидеть то, что скрывалось за этой призрачной грубостью и неприязнью двух бессмертных созданий – безграничную всепоглощающую любовь, равноправие, искреннюю заботу друг о друге. Это открытие было столь захватывающим, что, он наконец-то понял, что пытался объяснить ему Леголас. В том, что они делали, не было ничего дурного. Они не причиняли никому вреда. Преступлением было не то, что они делали за закрытыми дверями, а ежедневное отрицание любви, что цвела между ними, как диковинный прекрасный цветок. Любви в высшей степени неправильной, преступной, но обладавшей почти потусторонней непостижимой красотой.
Ладони Леголаса хаотично блуждали по лицу отца, возвращая ему поцелуй с неистовой страстью и первобытной дикостью и позволяя удовольствию поглотить остатки боли. Юноша разорвал поцелуй, от которого кровь бурлила в венах, как горный поток, и запрокинул голову. Движения эльфа вскоре стали более дикими и необузданными, впрочем, как и его стоны. Теперь член Трандуила почти полностью выходил из него перед тем, как снова ворваться в его тело.
Сложно сказать, кого этот древний, как сам мир, танец гипнотизировал больше: Трандуила или Барда. Последний рассеянно поглаживал себя в том же ритме, в котором Леголас скакал на члене его любовника, в то время как Трандуил завороженно смотрел на своего развратного и преступно прекрасного отпрыска.
– Люблю, когда ты носишь корону, – хрипло прошептал Леголас в губы отца. – Люблю, когда ты трахаешь меня.
– Какая жалость… – точно скопировал мимику и интонации сына Трандуил. – Ведь я не собираюсь трахать тебя, Леголас.
Леголас что-то простонал по-эльфийски, протестуя. Бард не понял, что именно тот сказал отцу, но одного его тона было достаточно, чтобы понять, что юноша был категорически против и в высшей степени недоволен.
– Меня не волнует, чего ты хочешь, Леголас, и никогда не волновало! – резко прервал поток жалоб Трандуил. – Я всего лишь подготовил тебя для моего гостя. А теперь слезай с меня. Живо.
Леголас упрямо сидел на коленях отца, не пошевелив и пальцем.
– Тебе помочь?
– Спасибо, я не нуждаюсь в вашей помощи, милорд, – резко выдохнул Леголас, изящно соскочив с колен отца. Состроив обиженную мордашку, принц гордо вздёрнул подбородок и пошагал к Барду. – Надеюсь, ваш гость знает, как следует обращаться со столь драгоценным даром.
Трандуил сдержал смешок, но не мог удержаться, чтобы не отвесить сыну заслуженный шлепок по и без того красной заднице.
– Привет, милый. Уверен, ты знаешь, как доставить удовольствие страстному и горячему мужчине, – соблазнительно улыбнувшись, промурлыкал Леголас и погладил Барда по щеке. Юноша наклонился и впился в губы обомлевшего Барда с той же страстью и неистовством, с которыми минуту назад целовал отца. Легонько куснув мужчину за губу, Леголас ядовито прошипел, бросив на Трандуила испепеляющий взгляд:
– Не то, что этот древний импотент!
Трандуил в мгновение ока оказался на ногах, яростно сверкая глазами. Но демон искушения даже бровью не повёл. Преступно прекрасный обнажённый юноша протянул Барду руку и заговорчески прошептал:
– Прошу вас следовать за мной, Король Дейла. И поспешите, ещё минута и мы станем свидетелями возрождения огнедышащего дракона. Поверьте мне на слово, постель Короля гораздо удобнее тюремных нар в его подземелье.
====== Глава 15. Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь ======
Бард желал то, что так открыто и свободно предлагал ему Леголас. Он уже давно миновал то пограничное состояние, когда его ещё заботили нормы морали и элементарные приличия. И потому Бард с плотоядной улыбкой принял предложенную руку.
– Никогда раньше не трахал эльфа. Но, думаю, эльфы не столь уж отличаются от смертных внизу, тыковка? – вернул колкость дерзкому принцу Бард, чем заслужил одобрительный кивок от его папаши. Трандуил совершенно точно был не против всего, что должно было произойти этой дивной ночью. Одна только мысль об этом дурманила мозг почище терпкого дорвинионского.
«Потерпи и сам всё увидишь, убийца дракона», – ухмыльнулся про себя Леголас, но коварное течение его мыслей было прервано ледяным голосом Короля, несколько охладившим тестостероновую лаву, расползавшуюся по гостиной.
– Очень… неплохо, король Дейла, – промурлыкал Трандуил с одной из своих убийственных ухмылочек. – Трахни его. Трахни его так, как будто это твоя последняя ночь, как будто для тебя нет никакого завтра. Сделай это. Потому как если ты этого не сделаешь, это сделаю я и заставлю тебя смотреть!
Леголас прикусил губу от нетерпения, а по коже цвета слоновой кости пробежала стайка мурашек. Он чуть ли не прыгал от воодушевления, как сопливый эльфёнок.
Может быть, если звёзды будут к нему благосклонны, он даже сможет уложить этого темноволосого красавца на спину. В конце концов, эти слухи просто ОБЯЗАНЫ быть правдой! Доводы отца в пользу абсурдности этой теории были более чем убедительны, но Леголас никогда не был образцом здравомыслия.
А вот человек внутренне содрогнулся, хоть и понимал, что сын Короля явно предпочитал грубость ласке, но отчего-то его разум отказывался в это верить. Юноша выглядел таким невинным и хрупким без одежды, и Бард попросту боялся раздавить бессмертное существо своим немаленьким весом или сломать его, случайно не рассчитав силы или чересчур увлёкшись.
Трандуил предлагал ему ярчайший огранённый бриллиант из своей короны без всяких «но» и «если», достаточно было протянуть руку и взять его, но всё ли было так однозначно? Действительно ли он мог взять сына Короля так, как того хотел? Мог ли он? Осмелится ли?
– Я приму твоё щедрое предложение, Король Эльфов, – встретился взглядом с холодными синими глазами Бард.
– Вот только не думай, что я позволю тебе распорядиться моей щедростью по своему усмотрению, – оскалился Трандуил.
– Кто бы сомневался, Ваше Величество, – хмыкнул Бард.
– Идём, – одними губами прошептал Леголас, нетерпеливо потянув мужчину за руку.
Из гостиной Короля они попали в другую комнату, а оттуда в просторный и, как казалось, бесконечный лабиринт, утопавший в свете мерцавших в полумраке факелов и бесчисленных свеч, что уводил от главных комнат глубоко в пещеры.
Бард в восхищении вертел головой по сторонам, поражённый роскошью и изяществом убранства покоев его Величества. Чего стоили одни только богато украшенные держатели факелов и массивные подсвечники, обвитые зелёными листьями свежего плюща и весенними цветами! В каждой мельчайшей детали чувствовалась рука Трандуила. Его любовь к роскоши, богатству, излишеству во всём… Для Барда, который почти всю жизнь прожил за гранью нищеты, это было захватывающее и экстравагантное путешествие в мир, частью которого он не являлся.
Спустя вечность они достигли конца коридора. И снова оказались в маленькой комнатке, которую Леголас осилил в три шага. Она вывела любовников в огромное помещение, совершенно непохожее на прочие комнаты королевского крыла, которые он уже имел честь лицезреть. Вместо привычного паркета и шёлковых ковров он оказался в мраморном царстве. Леголас озорно кивнул куда-то в сторону, Бард на автомате проследовал взглядом за движением хорошенькой головки и остолбенел. То, что открылось его взору, было истинным безумием.
Бассейн! Под сводами пещеры плескалось самое настоящее подземное озеро, заключённое в камне и мраморе. По краям личной купальни его Величества горели сотни свечей, свет которых расползался причудливыми завораживающими бликами по бирюзовой воде.
– Это не искусственно созданный бассейн, а настоящее озеро. Я лишь заключил этот бриллиант в подходящую оправу, – вернул его к реальности отрезвляющий голос Трандуила. – Горячий источник бьёт из земли, смешиваясь с прохладной водой одного из многочисленных водопадов дворца, поэтому вода в нём всегда тёплая, но не горячая. Я люблю плавать по утрам и ненавижу холод. А моим подданным не пристало видеть своего Короля… в неподобающем виде, – пожал плечами Трандуил, словно оправдываясь перед смертным возлюбленным за эту вопиющую и не укладывавшуюся в голове блажь.
Но Бард, которого днём и ночью окружала вода, понимал Трандуила, как никто. Вот только в отличие от природного источника его Величества, его озеро всегда было обжигающе прохладным или попросту ледяным. Тем не менее, в детстве и юности Барда было просто за уши из воды не вытащить.
– К тому же, я не могу отказать себе в удовольствии понежиться в его водах после жаркой ночи… Или в перерывах, – тихо добавил Король, отчего по телу Леголаса пробежала стая мурашек, напоминая ему о том, что они начали, но так и не закончили в гостиной.
– Могу ли я вас кое о чём спросить, милорд?
На лице Трандуила застыло странное выражение. Он явно не понимал, с чего вдруг их фривольная беседа приняла столь официозный тон, но всё же едва уловимо кивнул.
– Благодарю вас, милорд, – прикусив губу, скопировал жест любовника человек. – Я никак не могу взять в толк, каким образом это огромное Королевство умудрилось выстоять, когда его Король и его Принц только и делают, что сношаются, как кролики?
Леголас согнулся в три погибели и звонко рассмеялся.
К удивлению Барда, Король не гневался. Нет, совсем наоборот. Король запрокинул свою прекрасную голову и расхохотался. Громко, оглушающе, заливисто. Но почему-то у Барда закралось подозрение, что уж лучше бы Трандуил орал на него.
– Править столь обширным и неспокойным Королевством – довольно утомительная и выматывающая обязанность. Тяжкая ноша, как ты справедливо заметил, – вволю отсмеявшись, удостоил его резонный вопрос ответом Трандуил. – Особенно учитывая то, что одно очень красивое, но совершенно бесполезное в быту создание постоянно отвлекает меня от исполнения этих самых обязанностей.
Ядовитое семечко упало на благодатную почву. Леголас захихикал и бросил на отца озорной взгляд.
– По крайней мере, ты находишь меня красивым, Ada.
– Хочешь совет, Король Дейла? – не обращая внимания на ремарку сына, продолжил Трандуил. – Он тебе пригодится, если, конечно, ты не хочешь увязнуть в королевских заботах по самые ушки и света белого не видеть. Как сделать так, чтобы за ворохом бумаг, заседаний большого и малого советов, нескончаемых переговоров у тебя оставалось больше времени на мелкие радости? Ответ прост и лежит на поверхности – возложи исполнение ежедневной и совершенно бесполезной рутины на плечи толковых капитанов и советников, а себе оставь решение действительно важных вопросов. Это не просто и приходит с опытом, но со временем ты научишься.
Леголас осторожно подёргал человека за рукав, привлекая его внимание к своей персоне.
– Да, Леголас? – спросил Бард, но эльф лишь указал на противоположную стену.
По бокам от того, что по праву именовалось «королевской купальней», располагались две совершенно одинаковые массивные двери с красивой резьбой – крохотными листочками бука и оленьими рогами.
– И куда ведут эти двери? – растерянно посмотрел на принца Бард.
– В спальню Короля разумеется, – невозмутимо ответил юноша.
– Но здесь две двери, Леголас, – нахмурился человек, пятой точкой предчувствуя какой-то подвох.
– Именно, – расплылось в улыбке коварное создание.
– Выбор за тобой, – прошептал ему на ухо Трандуил, стоявший за спиной. Король поцеловал любовника в шею и, не желая довольствоваться малым, вдобавок пометил его уши и подбородок.
Бард резко вывернулся из его объятий и встретился взглядом с холодными непроницаемыми синими глазами. Немой вопрос застыл на лице человека, но ещё до того, как Бард осмелился высказать свои сомнения вслух, требовательная рука сжалась на его члене.
– Выбирай с умом, – выдохнул Трандуил ему в губы, зарывшись длинными пальцами в чёрные волосы и зная, что за каждым его движением следит пара ревнивых синих глаз, оставленных вне игры.
Чего Бард не мог знать, так этого того, что за двумя совершенно одинаковыми дверями скрывались две совершенно одинаковые «спальни», существенное различие между которыми состояло разве что в мебели да в «игрушках». Собственно, ни одна из них не была спальней Короля. В его спальню вела иная дверь, скрытая от глаз смертного мужа. Эти же «спальни» предназначались скорее для развлечений и появились в королевских покоях по настоянию Леголаса, чья безграничная фантазия и распущенность не ведала границ. Да и откуда мужчине было знать это?
Как сделать выбор, не зная, куда ведут эти проклятые двери? Поцелуй, без сомнения, был умопомрачительным, но, увы, не таил в себе ни единой подсказки.
– Правая! – в сердцах выдохнул Бард.
«Никогда не просите у эльфов совета, ибо они не скажут ни нет, ни да», – поговаривали в Озёрном городе. Теперь Бард понимал, что имели в виду старейшины. Эти двое воистину были неразгаданной загадкой. Они и пугали его, и манили, подобно свету факелов, что привлекает наивных и беспечных мотыльков…
На безупречном лице принца на краткий миг промелькнула тень разочарования, что ускользнуло от глаз человека.
– Как пожелаете, Король Дейла, – быстро совладал с разочарованием Леголас.
В конце концов, сегодня речь не шла об удовлетворении его извращённых фантазий и втайне принц нехотя признавал, что правая дверь была идеальным выбором для первой ночи втроём. Тем более, что эта комната таила в себе множество интригующих деталей и богатств, которые могли повергнуть в шок впечатлительного и столь неискушённого в любовных утехах любовника его отца. Некоторые открывались глазу в первый миг, прочие таились под кроватью или за тяжёлыми шторами, ожидая своего часа.
Как бы то ни было, то была мышеловка. И мышка заглотила наживку…
====== Глава 16. Гамбит. Часть 1 ======
Тяжёлая дубовая дверь распахнулась с глухим скрежетом и открыла взору Барда просторную комнату. В нос ударил сладкий дурманящий аромат пчелиного воска сотен свечей, бросавшие оранжево-золотые блики на обитые тканью стены. Человек робко проследовал за обнажённым созданием Илуватара, скользя восхищённым взглядом по гибкому стану, красивому изгибу совершенной спины и идеальным ягодицам, длинным ногам с по-женски маленькими ступенями.
– Само совершенство, – рассеянно прошептал мужчина, завороженный красотой юного эльфа.
Правда вскоре его вниманием завладела массивная кровать с балдахином, стоявшая по центру комнаты и способная с лёгкостью вместить троих мужчина, если не больше. Изголовье роскошного ложа было украшено такими же замысловатыми узорами, что и тяжёлые двери. Но больше всего его поразили даже не впечатляющие размеры траходрома Его Величества, а странные отверстия в деревянных колоннах, обрамлявших корпус кровати, о назначении которых Бард мог только догадываться.
– В этой комнате случайностям нет места, – промурлыкал Леголас, словно прочитав его мысли. – Всё здесь служит своей цели.
– И какой же? – язвительно вздёрнул бровь любовник его отца.
– Удовлетворять желания Короля, конечно же, – склонившись перед своим Королём в привычном церемониальном поклоне ответил принц.
Бард обернулся, пытаясь найти подтверждение словам Леголаса в синих холодных глазах. Но Трандуил не удостоил его ответом, ограничившись сухим кивком. Он всё так же стоял в дверном проёме, опираясь спиной о дверной косяк и скрестив руки на обнажённой груди. Когда же смертный повернулся лицом к сыну Короля, тот уже сжимал в руках что-то, отдалённо напоминавшее наручники, которые он имел неудовольствие лицезреть в темнице бургомистра. Вот только к этим кандалам в комплекте ещё прилагались длинные металлические цепи, идеально подходившие к отверстиям в четырёх колоннах.
– Это недостающие части, Король Дейла. Одна из любимых игрушек Его Величества, которая может как доставлять удовольствие, так и выбешивать до белого каления.
– Так же, как и ты, дорогой, – ухмыльнулся Трандуил, войдя в комнату и закрыв за собой дверь. На самом деле он мог спокойно оставить её открытой, ведь ни один слуга не посмел бы забрести так далеко в его покои без высочайшего на то позволения. И тем не менее, он сделал это, отрезая Барду всё пути к отступлению. – Порой эта игрушка просто необходима, не так ли, эльфёнок?
Время от времени Леголас срывался с катушек, особенно если что-то происходило не так, как он себе нафантазировал в своей вздорной голове. И эта несдержанность частенько провоцировала Трандуила на крайние меры в отношении неуправляемого отпрыска. Отец ненавидел это, но порой Леголас просто не оставлял ему иного выхода. Вот и сейчас эта бестия показала ему средний палец, явно напрашиваясь на грубость.
– Что и требовалось доказать. Невоспитанный мальчишка, которого нужно держать в ежовых рукавицах, – съязвил Трандуила, бросив на сына вожделеющий взгляд. Ведь именно за эту неуправляемость Король, перед которым все дрожали и падали ниц, и любил неуправляемого бесёныша так, что словами не передать. – А ещё лучше в наручниках и наморднике.
– Иди ты в жопу! – фыркнул Леголас, раздражённо зыркнув на отца с другого конца комнаты.
– Я тебя тоже очень люблю, дорогой, – прошептал в ответ отец. И то была чистая правда.
Лишь по истечении нескольких столетий, которые отец и сын избегали друг друга, терзаемые виной и страхом, они наконец-то примирились со своими запретными чувствами друг к другу. О, они многое положили на алтарь этой неравной и заведомо проигрышной войны, пытаясь вытравить из сердца порочные желания, без стука входившие в их сны. Но что бы они ни делали, как бы сильно они ни старались – это лишь ещё больше распаляло огонь их желания. Эта медленная пытка продолжалась до тех пор, пока оба не оказались истощены настолько, что, казалось, ещё немного и жар запретной любви сожжёт их дотла.
Всё началось с «невинных» ухаживаний, нежных поцелуев и прикосновений, но спустя несколько месяцев переросло в нечто большее – страстную и неистовую любовь, не ведавшую границ и оков. Это случилось тогда, когда маленький негодник выведал секрет отца, который тот хранил за семью печатями, боясь испортить невинного юношу, извратить его чистый разум своими грязными желаниями и фантазиями. Как Леголас узнал об нём и от кого, так и осталось для Трандуила неразгаданной загадкой. Но какие бы изощрённые пытки отец не применял, пытаясь расколоть хитреца, он раз за разом терпел крах. Маленький упрямец молчал, как партизан на допросе, так и не сдав имя своего осведомителя.
Отец долго держал оборону. Но вода точит даже камень, и однажды ночью под действием пары-тройки бокалов терпкого вина, в которое сын для верности подмешал бренди, Трандуил взял его так, как всегда хотел, но никогда не осмелился бы, если бы не настойчивость одного неугомонного создания. Тогда-то всё и завертелось. Их отношения развивались стремительно, подпитываемые желанием, для которого не существовало слова ни на языке смертных, ни на языках эльфов. Никто и никогда ещё не подчинялся ему так охотно, так естественно и красиво, как это делал его собственный сын. Порой Лесной Король даже ловил себя на мысли, что они созданы друг для друга, что их судьба и проклятие любить друг друга до конца дней, скрываясь во мраке ночи, как воришки, а днём играя свои роли. Трандуил не ведал, было ли то даром или же проклятием Валар, но после долгих лет одиночества он наконец-то нашёл свою вторую половинку там, где меньше всего ожидал.
Но Бард не ведал всего этого. Карие глаза с нескрываемым восторгом блуждали по изумрудным простыням из чистого шёлка, грубым каменным стенам, которые, к его удивлению, были лишены всякого декора. Бард и сам не знал, чего он ожидал от интерьера этой комнаты, но по какой-то неведомой ему причине в его воображении она должна была изобиловать предметами эльфийского искусства. Но ничего подобного в ней не наблюдалось. В спальне Короля не было ничего, кроме тяжёлых занавесок из кроваво-красного бархата, украшавших противоположную стену, да огромного ложа.
Любопытство взяло верх, и Бард решил взглянуть, какой вид открывается из окна спальни Короля. По его мнению, он должен был быть просто роскошным. Но каково же было его удивление, когда вместо окна под слоем тяжёлой ткани обнаружилось зеркало во всю стену.
– Я даже и не надеялся найти здесь нечто отдалённо напоминающее окно, – усмехнулся Бард.
– И это правильно, – невозмутимо заметил Трандуил, стоявший за его спиной. – От окна в спальне нет никакой пользы, а вот от зеркала на стене огромная.
Тот факт, что это была вообще-то не его обычная спальня, Король решил опустить. В конце концов, какое это имело значение. Ночи предназначались для удовлетворения его желаний и страстей, а вовсе не для сна.
– И какая же от него польза, позволь спросить?
– Разве ты никогда не сожалел о том, что не можешь любоваться лицом любовника в своей любимой позе? – ответил Трандуил с ослепительной красоты улыбкой. В тот же миг Леголас отдёрнул тяжелую занавеску, являя глазам Барда огромное зеркало, занимавшее почти всю стену.
Н-да, с этим заявлением Бард никак не мог поспорить. Как это ни прискорбно, но на ум приходило лишь с десяток позиций, в которых любовники могли видеть лица друг друга на пике страсти. Поэтому повесить зеркало на стену спальни казалось вовсе не такой уж и странной идеей, хоть и не лишённой некой экстравагантности.
В довершение всего Леголас подчёркнуто сексуально вскарабкался на огромное ложе и бесстыдно представил на обозрение отцу и его любовнику натруженную розовую дырочку. Бард тяжело вздохнул и бросил на Трандуила умоляющий взгляд. Сын Короля на коленях был живым воплощением соблазна и не желать его мог лишь тот, у кого в жилах текла ртуть, а не кровь.
– Ни манер, ни гордости, ни достоинства, – закатил глаза Трандуил. Сильные руки обвились вокруг талии Барда, а желанные губы опалили жарким дыханием и без того раскалённую кожу. Слова, небрежно брошенные Королём, кружились в вальсе на его плечах и шее, как будто вовсе ему и не предназначались.
