Текст книги "Они знали (СИ)"

Автор книги: annyloveSS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Этот слизеринский ублюдок! Я думал, что он еще в больничном крыле – вчера его не было за ужином! Если бы я знал, то позвал бы Джеймса, как следует проучить этого слизняка.

– А кто это? – спросила я, хотя догадывалась уже и сама.

– Нюниус! – ответил мой кузен, – то есть его вообще-то зовут Северус Снейп. Такая же змея, как все слизеринцы, только ко всему прочему еще оборванец, неряха и к тому же полукровка. Помешан на Темной магии – знает ее лучше всех в школе. По Защите и Зельям всегда первый в классе. Говорят, в обоих предметах разбирается лучше профессоров. Водится с Малсибером, Эйвери и Макнейром. И кстати, – Сириус криво усмехнулся – дружен с Люциусом Малфоем. Тварь! – заключил он.

– Но почему ты его так ненавидишь? – удивилась я.

– Знала бы ты, что творят его дружки, Ади, – отозвался Сириус. Да еще из-за него Эванс не смотрит на Джеймса. А ведь Джеймс за ней с третьего курса бегает. Наверняка это он ее настроил против него.

– Ну, в данный момент, – мудро рассудила я, – он тебе ничего не делает. Просто спокойно разговаривает с девушкой.

– С девушкой моего друга!

– Но ты же сам говорил, что она пока не его девушка. И потом, – я положила руку на плечо кузена, – ты же не собираешься устраивать разборки в магазине?

В этот момент Лили взяла из рук своего друга книгу и направилась с нею к прилавку. Рыжая копна волос взметнулась за ней. Снейп, оставшийся стоять на месте проводил ее взглядом, который я, как женщина, не могла не понять. Взглядом, полным нежности и страсти, восторга и страха, отчаяния и благоговения. Мальчик был уверен, что никто не видит этого, но я за одну секунду угадала его чувства. Сириус же, явно ничего не заметил. Мне пришлось схватить его за рукав и оттащить от дверей магазина. Он неохотно побрел вслед за мной, но уже не улыбался и не развлекал Дору.

– Почему ты так предубежден против слизеринцев? – спросила я. – Ведь это ничем не лучше, чем предрассудки нашей семьи!

– Ты, что, Ади! – удивился Сириус. – Маглорожденные – прекрасные люди. Взять хотя бы ту же Эванс или твоего Теда. Они в сто раз лучше моей матери. А слизеринцы… – Сириус даже покраснел от возбуждения, – они все подлые, лживые, бездушные твари, а этот особенно.

– Разве они не могут измениться? – ответила я.

– Ади, меня поражает твоя наивность – засмеялся Сириус. – Ты думаешь, что гнилое дерево может цвести? Представить, что тот же Снейп может проявлять мужество? Верность? Любовь? Да он и слов-то таких не знает! Подобные ему просто не способны ни на что хорошее! Они от природы могут думать только о своей выгоде. Бескорыстное самопожертвование – это для них смешно…

Сириус еще долго втолковывал мне эту очевидную, по его мнению, истину. И сейчас мне жаль, что он так и не узнал, насколько в тот вечер был неправ…

Закончив Хогвартс, Сириус вместе со своими друзьями вступил в Орден Феникса. С Джеймсом Поттером и Лили Эванс я до этого виделась всего несколько раз, но должна была признаться, что более чудесной пары мне еще встречать не приходилось. Оба веселые, красивые, жизнерадостные, отчаянно смелые – они казались воплощением счастья и юной любви. Оба были активными членами Ордена с самого первого дня. Когда они поженились, Сириус, бывший шафером на их свадьбе, писал мне, что это был счастливейший день за всю историю магии. Встречи наши стали редкими – Сириус был занят борьбой с Темным Лордом, а я – семьей. Но из его писем я многое узнавала о его жизни и жизни его друзей. Я была искренне рада за них всех.

Что же касается Северуса Снейпа, то это имя стало мелькать среди имен сторонников тирана. Это окончательно убедило меня в правоте Сириуса. Я ненавидела Пожирателей Смерти, как и всех, кто поддерживал этого монстра. Тед продолжал работать в больнице Святого Мунго. От него-то я и узнала, что Северуса Снейпа все, кто хоть как-то связан с зельеварением, знают, как одного из самых лучших профессионалов в этой области. Тед и сам, как целитель, неплохо разбирался в зельях, но вынужден был смириться с очевидным. Мастерство опытнейших зельедельцев Британии постоянно пасовало перед талантом молодого человека. Несколько раз, сталкиваясь с жертвами или результатами его умений, Тед с горечью говорил, что лорд Волдеморт умеет подбирать себе кадры. Тед всегда был очень рационален. И все же он, как и я, не мог поверить в предательство моего кузена, после смерти Джеймса и Лили.

Для меня это тоже было шоком. Зная привязанность Сириуса к лучшему другу, даже предположить такое казалось абсурдным. Но в конце-концов мы тоже попали под общее заблуждение. Против Сириуса говорило все и его отправили в Азкабан, где он просидел двенадцать лет. Снейпа Дамблдор объявил своим шпионом и взял в Хогвартс преподавать зельеварение. Несмотря на очень юный возраст нового профессора, было ясно, что он первоклассный специалист. Потом, лет пять спустя, на Хэллоуин, я встретила его еще один раз – в Косом переулке в «Дырявом Котле» в компании мужа моей сестры. Они пили ром. Я знала, что Люциус отвертелся от наказания, изобразив святую невинность, поэтому меня не удивил его высокомерный вид. А вот Снейп…Нет, внешне он выглядел совершенно бесстрастным, спокойным, самоуверенным. Хорошо, что оба плохо знали меня и были не совсем трезвы, иначе бы непременно заметили, что я наблюдаю за ними. Тот самый взгляд, который когда-то сиял любовью… Было поистине страшно видеть в нем холодное отчаяние…

Через два года моя дочь закончила Хогвартс и поступила в школу авроров. Я была против, но знала, что отговаривать Нимфадору бесполезно. Ее решение было непоколебимо. Причина моего неодобрения был Сириус. Мысль, что моя дочь по роду своей работы должна будет узнать о преступлении человека, который играл с ней в детстве, причиняла мне боль. Но это произошло иначе, чем я могла подумать.

Побег Сириуса привел меня в недоумение. Я боялась, что Доре придется столкнуться с ним в бою. Однако еще большей неожиданностью стала весть о том, что он был невиновен и его подставили. Я долго не могла прийти в себя от радости, особенно, когда он и Дора оказались вместе в новом составе Ордена Феникса, вновь созванного после воскрешения Темного Лорда. Вместе с ними в Ордене оказался и Северус Снейп.

Нимфадора разделяла антипатию Сириуса к этому человеку. Она много рассказывала мне о постоянных стычках между ними. Частой причиной этих стычек был Гарри Поттер – ведь Сириус был его крестным, а Снейп – учителем. О взаимной ненависти профессора и сына Джеймса знал весь Орден. Строго говоря, Снейпа там только терпели, повинуясь решению Дамблдора. Сириус не доверял ему и Дора была солидарна с ним в этом. Нас с Тедом, признаться, тоже удивляла доверие директора Хогвартса к человеку с таким прошлым. Уже тогда Дора отличала Римуса Люпина. По ее словам он, как мог, старался поддерживать мир между этими двумя, но в обоих были слишком сильна школьная вражда. Так думал Римус, так думала Дора, и также думал Гарри.

Нелепая смерть моего кузена стала трагедией для мальчика, но Римуса и Дору она сблизила. О болезни своего избранника моя дочь рассказала мне сразу, как только поняла свои чувства к нему. Естественно, меня это не привело в восторг, как и довольно большая разница в возрасте между Люпином и Дорой. Теду это тоже не нравилось, хоть он и не подавал виду. Но я прекрасно помнила, как сама поставила мою любовь к Теду выше воли всей моей семьи. Моя дочь была взрослой женщиной и она знала, на что идет. Было бы нечестно отговаривать ее или противодействовать ей. Я не сомневалась в силе ее характера: если она полюбила этого человека, то во что бы то ни стало добьется его любви. Так и случилось. Правда, решающим толчком снова стала смерть. На этот раз смерть Дамблдора.

Никому из нас не пришло в голову сомневаться в рассказе Гарри. Все только дивились, как убийца смог провести такого мага, как Дамблдор. Дора сказала, что всегда думала, будто директор знает об этом человеке нечто, неизвестное остальным. Как оказалось, это было и в самом деле так. А пока нашей общей надеждой оставался Гарри Поттер. Поэтому, когда Дора сообщила нам с Тедом о хитроумном плане, придуманном Флетчером и предложила наш дом в качестве временного убежища для мальчика, мы немедленно согласились. Не хочу вспоминать, как мы переживали и за мою дочь и за ее мужа. Оба они должны были участвовать в этой опасной операции. Когда к нам в сад свалился мотоцикл с двумя седоками, мы чуть не сошли с ума. Тед быстро исцелил обоих и мы успели отправить их в дом Уизли, где Гарри часто бывал. Неприятный эпизод, когда Гарри хотел напасть на меня, быстро изгладился из моей памяти под влиянием его тревоги за остальных участников операции. К тому же я понимала мальчика – мы с Беллатрикс были и впрямь довольно похожи внешностью, а ведь именно моя сестра была виновницей гибели Сириуса.

К нашему с Тедом великому счастью, Римус и Дора возвратились невредимыми. Дочь рассказала о том, как ее едва не убила моя сестра, а Римус возмущался жестокостью Снейпа, покалечившего одного из сыновей Уизли. Мой зять жалел, что не убил этого человека. Я полностью соглашалась с ним.

Но вскоре нам стало не до того. Власть была захвачена Тем-Кого-Нельзя-Называть. Тед был вынужден уйти, чтобы не подвергать опасности нас всех, и в первую очередь Нимфадору, которая ждала ребенка. С Римусом у них вроде что-то пошло не так – он попросил меня позаботиться о ней и исчез на время. Потом вернулся, как сам признался, благодаря Гарри. Моя дочь говорила, что мальчику нужно сказать спасибо за то, что он вправил ее мужу мозги. Но тот исчез вместе с тремя своими лучшими друзьями. Все знали, что он сражается за нас и для нас. Римус не уставал повторять это в каждом выпуске радиопередачи, в которой он теперь участвовал. А я старалась поддержать его и Дору, для которой известие о смерти Теда стало столь же сильным потрясением, как и для меня. Больше всего участия к нам проявляла семья Уизли. Эти чудесные люди готовы были помочь, чем только могли. А между тем им было гораздо хуже, чем мне. Их сын пропадал где-то вместе с Гарри, а дочь находилась в Хогвартсе под властью мерзавца, облеченного всей полнотой власти и безнаказанности. Правда, попытка украсть какой-то древний артефакт из кабинета узурпатора и убийцы, стоила ей лишь нескольких недель под присмотром Хагрида. Но это не остановило отважную девушку. Она по-прежнему оставалась душой сопротивления режиму Снейпа и Кэрроу. Пока Гарри с ее братом и подругой едва не были пойманы в Малфой-Мэноре. После того как им чудом удалось сбежать, все Уизли вынуждены были спрятаться под Фиделиусом. А эти трое остались у старшего сына Уизли и его жены. Билл сообщил Римусу адрес, зная, что тот непременно захочет навестить Гарри. А вскоре родился мой внук. Радость для меня была смешана со слезами. Я была безмерно счастлива решению дочери и зятя назвать мальчика в честь моего несчастного мужа, которого я горячо любила. Крестным отцом Римус хотел сделать Гарри Поттера. Против этого выбора нельзя было возразить. Но вопрос был в том, что же этот мальчик собирается делать теперь.

Ответ я узнала очень скоро. Спустя всего день или два состоялась последняя битва. Я не хотела отпускать Дору в Хогвартс, взывала к ее материнским чувствам. Но она сказала, что просто не сможет вот так сидеть, сложа руки. Она должна быть рядом с мужем. Ее желание сбылось. Они погибли вместе, оставив Тедди на мое попечение. О тайне, раскрытой Гарри Поттером перед всеми во время той битвы, я услышала позже. Когда мальчик со своими друзьями и рассказал эту историю и привел наглядные доказательства, я вдруг забыла на миг о своем горе. Мне вспомнилась та весенняя прогулка с Сириусом, вспомнилось его мнение о школьном недруге и об учениках факультета Слизерин. Вспомнились мальчик и девочка в книжной лавке и случайно перехваченный взгляд любви…Только в этот момент полностью осознала все, что сделал для нас Северус Снейп.

Он исполнил волю Дамблдора, убив обреченного, чтобы сохранить душу сына Нарциссы и жизни других людей. Он, как мог, защищал детей от приспешников Темного Лорда. Он спас младшую дочь Уизли и еще многих детей. Он помогал и защищал Гарри ради его матери Лили Эванс – женщины, которую он всегда любил. Он спас и моего зятя тогда, во время операции по перевозке Гарри, и, возможно, только благодаря ему родился Тедди. Он отдал жизнь во имя нашей победы и своей любви.

И как бы это ни было невероятно, но не утешения Гарри, не поддержка друзей, а именно история этого человека дала мне силу жить дальше. Снейп, выпускник Слизерина, проявил именно то, чего от него не ждал мой категоричный и самонадеянный кузен. Мужество. Верность. Любовь.

Глава 20

Филиус Флитвик.

Работать вместе со своими бывшими учениками всегда довольно сложно, во всяком случае, для меня. Очень трудно воспринимать, как коллегу того, кого знал еще студентом. А уж если с ним связаны не слишком приятные воспоминания…

Я восхищался Лили Эванс, в чем, впрочем, был не одинок. Мне кажется, трудно найти кого-то, кто не сказал бы о ней тоже самое. Есть люди, которых нельзя не любить и эта девочка была одной из них. В ней сочеталось все: красота, ум, нежная и добрая душа, смелость, жизнерадостность. Словом, Лили была совершенством. К тому же по моему предмету она успевала лучше всех – у нее были великолепные способности. Ни одного урока не проходило без того, чтобы я не приводил ее в пример остальным, настолько правильно и красиво у нее получалось каждое заклятие. Может быть, по отношению к кому-то другому это вызвало бы зависть, но завидовать Лили было невозможно. Нет, второй такой волшебницы я, пожалуй, не встречал никогда.

Ее дружба с Северусом Снейпом удивляла меня. Конечно, у Лили было множество друзей и на Гриффиндоре и на других факультетах, на моем в том числе. Однако дружба слизеринца и гриффиндорки – явление настолько редкое, что сразу привлекает внимание. Я искренне не понимал, что общего у Лили с этим мальчиком и как столь абсолютно разные люди могли найти общий язык. Северусу нельзя было отказать в уме и способностях, но он никогда не был человеком приятным в общении. Даже на собственном факультете он держался обособленно, ни с кем не сходился близко. С моей точки зрения подобная нелюдимость объяснялась тем, что его природные данные оставляли желать много лучшего. Некрасивый, неловкий, болезненный, с мрачным характером, одетый бедно и неопрятно, он вряд ли мог надеяться завязать с кем-то приятельские отношения и, понимая это, нарочно сторонился людей. Исключение составляла одна Лили. С ней он становился совершенно другим, настолько другим, что даже меня удивляло это преображение. Казалось, что даже Веселящие Чары не могут заставить его улыбнуться, но ей было достаточно лишь ласково поглядеть на него. Впрочем, Лили действовала так на всех, с кем общалась. Она была живым солнцем, ее лучи согревали все живое. Как-то я узнал от нее, что она и Северус были знакомы еще до школы – оба выросли в каком-то магловском городке, где и встретились, когда им было лет десять. Разумеется, для Лили эта дружба должна была быть приятным напоминанием о детстве. А вот для Северуса это явно было намного серьезнее. Я не раз замечал, что хоть он и делает вид, что они всего лишь друзья, на самом деле его отношение к ней гораздо больше напоминает влюбленность. Правда, меня это не очень волновало – я видел огромное число школьных влюбленностей. Через это проходил, наверное, каждый волшебник и волшебница в определенном возрасте. Я всегда старался относиться снисходительно к школьной любви, руководствуясь правилом, что если это мимолетное увлечение, оно и без всякого вмешательства сойдет на нет. А если настоящая любовь – то ей все равно ничто не страшно.

Да, чувства Северуса к Лили не были для меня секретом, хотя сама она вряд ли догадывалась о них. Из деликатности никогда не пытался ей намекнуть, считая, что это сугубо их личное дело. С Северусом же разговаривать было и вовсе бессмысленно. Он терпеть не мог, когда к нему лезли в душу. Слишком независимый характер проявлялся буквально во всем. Вот, например, по моему предмету он учился в целом очень хорошо. Зная много того, чего не знали другие, Снейп выполнял все обычные задания без интереса. Все заклинания, которые я преподавал студентам, он осваивал довольно легко. Зато его сильно интересовала сама техника их создания и он не раз задавал мне вопросы по этому поводу. Подобная самоуверенность слегка раздражала меня. Изобретение заклинаний – сложный процесс, требующий значительных усилий. За него на протяжении многих лет брались лишь самые сильные маги, вроде Дамблдора и ему подобных. Я знал достаточно горе-экспериментаторов, чтобы относиться скептически к подобным порывам. Не мог же я знать тогда, что этот мальчик и в самом деле гений…

Когда Лили и Северус учились на пятом курсе, в моду в Хогвартсе неожиданно вошли несколько невесть откуда взявшихся заклинаний. Большинство из них использовалось для разных, не всегда безобидных забав и розыгрышей. Я был уверен, что никогда и нигде не встречал ничего похожего на эти заклятия, так что они явно должны были быть творением какого-то доморощенного мастера. И, надо сказать, творения эти отличались оригинальностью и своеобразным юмором. Больше всего усердствовали в их применении Поттер и Блэк – эти известные на всю школу баламуты. Этих двоих боготворил весь Хогвартс. Они были, как два неразлучных брата. Прекрасные ученики, зачинщики всякого веселья, оба просто излучали энергию и оптимизм. Я умилялся, наблюдая за их проделками. Об их вражде с Северусом Снейпом я был наслышан, но не придавал ей большого значения. Ведь Северус, в отличие от многих других учеников Слизерина, никогда не жаловался и не подлизывался ни к кому из профессоров. Кстати, именно это служило причиной неприязни к нему Горация Слагхорна, слишком падкого на лесть.

Так вот, те странные самодельные заклинания Джеймс и Сириус использовали так часто, что кое-кто начал приписывать их авторство им самим. Джеймс отрицал это, но несколько вяло, особенно в присутствии Лили. Я не одобрял такого поведения: понятно, что Лили очень нравилась ему, но она была не той девушкой, которую можно было впечатлить приписыванием себе чужих достижений. Нет, впрямую Джеймс этого не делал, тем не менее, было видно, что ему до смерти хочется, чтобы Лили именно так и думала. Может быть, это заставит ее обратить на него внимание. Когда впоследствии Гарри и Гораций рассказали мне об учебнике Принца-Полукровки, я не мог не узнать тонкую силу интеллекта и дерзновенную гордость Северуса. И сейчас мне, как и всем остальным, остается либо сожалеть о слишком позднем прозрении, либо бессильно злиться на Альбуса за то, что он столь многое скрывал от своих коллег.

Подробностей ссоры Лили и Северуса я, конечно, не знал. На пятом курсе Снейп уже входил в компанию слизеринских студентов, сделавшихся потом сторонниками Того-Кого-Нельзя называть. Я лишь видел, что больше они не работали в паре на моих уроках и совершенно перестали разговаривать. Вернувшись после каникул по окончании пятого курса, юноша выглядел так, как обычно выглядят самые усердные ученики моего факультета после тяжелого учебного года. На него было так страшно смотреть, что я было попытался выразить беспокойство, надеясь узнать, что у него случилось, но натолкнулся на стену. Северус и так слишком много читал, а теперь и вовсе с первого дня не поднимал головы от книг. К стыду своему должен сознаться, что и меня и Минерву и даже Горация куда больше чем его физическое состояние, занимало то, что Лили в этот год стала благосклоннее к Джеймсу. Мы все желали счастья этой красивой паре, нам казалось, что на всем свете не найти лучше подходящих друг дружке юных волшебников. Эти два сердца были просто созданы одно для другого.

Мой предмет и Северус и Лили и должны были сдавать на Ж.А.Б.А. Джеймс же счел, что сможет лучше показать себя в трансфигурации и Защите от Темных Искусств. Я не переживал за знания своих студентов – все они знали предмет на уровне достаточном, чтобы не ударить лицом в грязь перед экзаменационной комиссией. За полгода до окончания Хогвартса, Лили сообщила мне об их с Джеймсом желании вступить в Орден Феникса. Об этой организации, основанной Дамблдором, мечтали тогда все гриффиндорцы, начиная с третьего курса. Даже на моем факультете кое-кто стремился туда попасть. Впрочем, это было ничуть не странно, ведь наш директор был одним из самых активных противников Того-Кого-Нельзя-Называть. Поэтому большая часть студентов, даже таких непосед, как Поттер и Блэк, вынуждена была к шестому курсу взяться за ум и как следует заняться учебой.

Северус довел себя до того, что на трансфигурации с ним случился обморок от переутомления. Минерва рассказала мне об этом тем же вечером. Вместе мы попробовали уговорить юношу прекратить это безобразие. Он пообещал, но, как мы скоро узнали, продолжал по-прежнему. Мне тогда подумалось, что так забивают свою голову, чтобы заглушить то, чем полно сердце… Оказалось, что я сам того не ведая, попал в точку.

Экзамен и он и Лили сдали на «Превосходно». Но в случае Лили комиссия удовлетворилась отличным выполнением всех предложенных девушке заданий, а после все экзаменаторы рассыпались в комплиментах такой талантливой и очаровательной студентке. А вот к Снейпу они отнеслись очень строго. И когда юноша после продемонстрированного безупречного знания теории, сделал на практике намного больше, чем от него требовали, глава комиссии только покосилась на его серебристо-зеленый шарф, поджала губы и сказала совершенно ровным тоном: «Вы свободны, молодой человек». Несмотря на это, Северус все же оказался в числе лучших учеников выпуска.

Вскоре после окончания школы Джеймс и Лили поженились, а через год на свет появился маленький Гарри. Оба к тому времени активно помогали Дамблдору в борьбе с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Гораций Слагхорн уволился из школы. Возможно, это объяснялось страхом перед его бывшими учениками, принявшими сторону Темного Лорда. Во всяком случае, он с трудом согласился по просьбе Дамблдора остаться до тех пор, пока тот не подыщет подходящего кандидата на его место. Как раз незадолго до этого он взял на пост преподавателя прорицаний Сивиллу Трелони, хотя все знали его скептическое отношение к этому действительно весьма малозначительному предмету. К странностям Сивиллы все быстро привыкли и уже не обращали на них внимания. Но Зелья – предмет важный для многих магических профессий и поэтому все понимали трудности, ожидающие здесь Дамблдора.

Примерно через год после назначения Сивиллы, директор однажды получил с совой странное послание. Он был сильно удивлен и, сказав Минерве, что ему необходимо отлучиться по делам, связанным с деятельностью Ордена, исчез. Вернулся он в большом волнении. А на следующий же день известил Поттеров, что им грозит опасность.

К несчастью, меры, принятые Дамблдором не смогли уберечь молодую чету. Лили и Джеймс погибли, Тот-Кого-Нельзя-Называть скрылся, в волшебное сообщество на тринадцать лет вернулся мир, а Гарри стал Мальчиком-Который-Выжил. Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти и шпион Дамблдора, занял должность преподавателя зельеварения.

Как я уже говорил, и мне и Минерве было нелегко начать воспринимать бывшего студента в качестве коллеги. К тому же многие методы его работы не слишком импонировали нам. Мы пытались подсказать ему, поделиться опытом, но в ответ получили отповедь, суть которой состояла в том, что он больше не студент. В свойственной ему саркастической манере, Северус попросил нас воздержаться от ненужных советов. С тех пор коллеги недолюбливали его, а ученики просто ненавидели, хотя его это не заботило. Еще больше восстановило нас против него необъяснимое доверие Дамблдора. Причем это было не просто доверие. Чувствовалось, что между директором и деканом Слизерина есть тайна, неизвестная никому другому.

Когда в Хогвартс поступил Гарри Поттер, это был знаменательный день. Увидев мальчика, я не смог удержаться от падения. Он был точной копией Джеймса, за исключением глаз, таких же, как у Лили. Гарри был просто прелестным ребенком. Та ноша, которую взвалила на него судьба, ничуть его не ожесточила. Он оставался жизнерадостным и непоседливым, как все дети. Не заладились у него отношения лишь с Северусом Снейпом. Все связывали это со школьной враждой Джеймса и Северуса. Позднее, после возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть и возобновления деятельности Ордена, эта вражда продолжалась с Сириусом Блэком, до трагической, огорчившей всех нас гибели последнего.

Смерть Сириуса, как сказал Дамблдор, должна была побудить нас всех объединиться перед лицом испытаний. Мы знали, что Темный Лорд снова набирает силу и нам придется бороться с ним. Многие члены Ордена Феникса возлагали надежды на тайные планы Дамблдора. Ему верили безоговорочно, ведь он был могущественнейшим магом, единственным, кого боялся Темный Лорд. Поэтому таким шоком для всех стало вторжение Пожирателей Смерти в Хогвартс. Минерва послала меня за Северусом, на которого мы очень рассчитывали в бою. Счет для нас шел на секунды, в любую минуту кто-то мог погибнуть, поэтому я ворвался в кабинет Северуса и сбиваясь, объяснил ему, что произошло… Очнулся уже в Больничном крыле, где надо мной хлопотала Поппи вместе с мисс Грейнджер и мисс Лавгуд. Там я и узнал о том, как провел нас всех проклятый Пожиратель Смерти. Дамблдор пал жертвой своего стремления видеть лучшее в людях. Теперь мы должны были сражаться одни...

Смена власти и назначение Снейпа на должность директора не заставили себя ждать. Перед учебным годом Минерва провела общее собрание учителей. Она напомнила нам всем о долге, о том, что как бы ни была велика наша ненависть к убийце Дамблдора, мы обязаны защищать учеников. Все были готовы к произволу Снейпа и Кэрроу, но сплочение учеников трех факультетов против этих тварей, вселяло оптимизм. С первого же дня дети сопротивлялись им, не боясь наказаний, которые теперь были по-настоящему жестокими. Я гордился тем, что среди активных деятелей сопротивления немало учеников моего факультета. В первую очередь, конечно же, мисс Лавгуд.

Попытка кражи меча Гриффиндора из кабинета Снейпа была отважным поступком. Но мы боялись, что трое смельчаков могут жестоко поплатиться за свою храбрость. И с каким облегчением все вздохнули, поняв, что дело ограничится только изгнанием к Хагриду.

К Рождеству обстановка накалилась до предела. Происшествие с Амикусом, которому никто так и не сумел найти объяснения, только подогрело страсти. В конце-концов Северус вынужден был обратиться ко мне. Он сказал, что говорить с Минервой и ее гриффиндорцами бесполезно, но я-то, по крайней мере, могу убедить своих учеников не сопротивляться и вести себя благоразумно. Каюсь, в ответ я тогда заявил, что счастлив, что мои ученики считают ниже своего достоинства подчиняться предателям и трусам. А напоследок выразил надежду когда-нибудь увидеть, как всех троих подвергнут Поцелую Дементора. Помню, как меня разозлило пожелание скорейшего исполнения моей мечты. Сейчас я вижу, что то была не издевка, а крик души обреченного человека. А стоит мне подумать о мисс Лавгуд, о мистере Корнере, который лишь стараниями Северуса остался в живых, обо всех студентах, которых он прикрывал, оставаясь для нас врагом – я не знаю, куда деваться от стыда…

В день, когда в Хогвартс вернулся Гарри, я впустил в гостиную нашего факультета Алекто Кэрроу. Не зная, для чего это нужно, я тем не менее, решил быть наготове. Когда староста факультета сообщил мне о том, что случилось, я поспешил туда. И обнаружил обоих Кэрроу под потолком, связанными заклинанием Минервы. Тут я понял, что ей понадобится моя помощь. Выбежав из гостиной, я наткнулся на Помону, спешившую на звуки, доносившиеся из коридора внизу. Зрелище дуэли между Минервой и Снейпом так живо напомнило мне смерть Дамблдора, что я выкрикнул ту фразу, о которой до сих пор не перестаю жалеть. Я знал, что у Снейпа великолепные навыки дуэлянта и все же бросился в бой. Когда Снейп, спасаясь от нас, выпрыгнул в окно, мы с Минервой провожали взглядом его полет. Такое я видел впервые в жизни. Совестно вспомнить, что мы тогда называли его трусом!

Вопрос Гарри о диадеме Ровены Рэйвенкло привел меня в недоумение. Только потом выяснилось, зачем это понадобилось мальчику. Как ему удалось заставить Серую Леди открыть ему все, я и сейчас не могу понять.

Сражение было жестоким, замок грозил превратиться в руины, особенно, когда в бой вступили великаны. Мы храбро дрались, как изволил заметить наш враг, давая нам передышку. И мы были готовы сражаться до последнего, даже думая, что потеряли Гарри. Но как только Мальчик-Который-Выжил появился снова, обстановка изменилась в нашу пользу. Гарри сражался вместе с нами, пока не очутился лицом к лицу с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Вот тут мы и узнали тайну того, кто так долго оставался для нас врагом.

После битвы Гарри еще раз объяснил все с начала до конца. О том, каким мужеством обладал Северус и как он умел любить. Я не снимаю с себя своей доли вины. А, в общем, всех нас можно пожалеть. Столько лет рядом с нами билось такое сердце, какое редко случается отыскать. А мы оценили его только тогда, когда оно перестало биться.

Глава 21

Аберфорт Дамблдор.

Я всегда терпеть не мог бесконечные разглагольствования о силе любви. Все, кого Альбус смог подчинить своему влиянию очень скоро начинали повторять его высказывания на эту тему. Но та история, которую нам всем поведал Поттер, меня удивила. Точнее, как раз от моего брата следовало ожидать чего-то подобного – очередная тонкая интрига искусного манипулятора, а вот что Снейп может оказаться одним из подтверждений его теории я бы ни за что не поверил… Он еще со школьного возраста мне казался мерзким типом. И с годами ничуть не изменился. Я его терпеть не мог. Начиная с третьего курса, он ко мне частенько захаживал в компании своих дружков со Слизерина, которые были уже тогда на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть. Пока они еще в Хогвартсе учились, к ним часто присоединялись настоящие Пожиратели Смерти. Малфой, Лестрейнджи, Селвин – все сплошняком чистокровные снобы. Я их прекрасно знал, всех до единого. А они на меня обращали не больше внимания, чем на мебель. Но, правда, не глупы были – когда принимались что-то обсуждать, то использовали заклинания от подслушивания. И ведь ничего дурного в глазах других те ученики не делали – большая часть сторонников Темного Лорда была их родственниками. А встречаться в выходные в Хогсмиде с родственниками не запрещалось. То, что они разные дурные разговоры вели, так это еще как докажешь! В общем, не подкопаться. Конечно, то, что можно я всегда сообщал Альбусу – что про самого Темного Лорда, что про его сторонников. И приглядывал, за кем мог…