Текст книги "Независимая колония (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Потрясающе! – восхитился Франциск, и я непонимающе на него посмотрел.
– О чем вы?
– Ты, мальчик мой, – с серебристым смешком, ответил француз, – Ты просто находка. Так вырос, так похорошел, что я почти готов вновь обнажить свой клинок против Артура, лишь бы заполучить такую красоту себе.
– Рад, что у вас боевой настрой, об этом я и хотел поговорить, – ухватился я за нужную мне тему, игнорируя странные намеки.
– Ох, тебе нужен мой боевой настрой? – усмехнулся Франциск, повернул кресло от рабочего стола, и сел напротив меня, закинув ногу на ногу, а я так и остался стоять посреди кабинета, лишь шире расправил плечи.
– Помощь. Да. Я собираюсь…
– Напасть на Артура, – перебил меня Франциск и изящно махнул в мою сторону рукой, – это так и чувствуется в твоей боевой стойке, и от тебя словно пахнет… – он осторожно принюхался, прикрыл глаза и медленно выдохнул. – Войной, – заключил он.
– Правда? – не подумав, удивленно спросил я, на мгновение потеряв все хладнокровие, но быстро взял себя в руки.
– Ничего-ничего, ты еще совсем юн, а я привык распознавать желания других стран. Привычка, от которой только польза и не только в политике, – он мне подмигнул, но я решил не обращать на это внимания. Колонии советовали мне подольше с ним пообщаться, все как следует объяснить, но я не люблю затягивать разговоры.
– Мне нужна помощь вашего флота, – напрямую сказал я, решительно глядя на Франциска сквозь золотистый дневной свет, в котором кружились невесомые и почти незаметные пылинки.
Он ответил не сразу, неожиданно серьезно и пристально смотрел на меня, и даже улыбка исчезла с его выбеленного лица.
– Мне нравится твое бесстрашие, – мягко ответил Франциск, откинувшись на спинку кресла и постукивая тонкими пальцами, украшенными дорогими кольцами по подлокотнику.
– Это не тот ответ, который мне нужен, – настаивал я.
Франциск ненадолго задумался, поправил волосы, поднялся с места, и плавно подошел ко мне. Снова он стоит так близко, мне не нравится эта его привычка.
– Помогу, – улыбнулся он мне, – как я могу отказать тебе. Ведь я столько ждал, когда ты наконец-то попросишь моей помощи лично. Ты моя давняя мечта, тот самый маленький мальчик, который предпочел мне Артура. Теперь я в полной мере могу этим насладится, глядя как вы вцепитесь друг другу в глотку, и буду ждать тебя уже на другой стороне. Там, где ты станешь свободной молодой страной и будешь нуждаться в… Союзнике, который бы представил тебя всему миру и помог бы. Я хочу быть тебе другом.
–Снова вы об этом, – вздохнул я, с трудом поборов желание отступить от него на пару шагов. Я не собираюсь больше делать и шагу назад. Ни перед ним, ни перед кем-то другим.
– Меня расстраивает, когда я не получаю того, кого хочу, – легко пожал плечами Франциск и снова отошел от меня. Двигался так плавно, что на мгновение мне показалось, что сейчас я услышу звуки вальса, и этот блондин с поклоном пригласит меня на танец. Но нет, он просто улыбнулся мне.
– Получишь столько кораблей, сколько пожелаешь, – Он все же поклонился мне. Может, он сделал это и в шутку, но мне понравилось, что передо мной кланяется такая сильная страна. Франциск осторожно взял мою руку и прикоснулся к ней губами. Я пораженно замер, удивленно глядя на него, и счел, что у него дома так принято делать постоянно, вот только он не отпускал мое запястье, и я чувствовал, как он поглаживает мою ладонь и поцелуи снова и снова повторялись. Легкие, невесомые почти не ощутимые и такие странные. А затем я густо покраснел, почувствовав, как его язык касается моих пальцев…
– Франциск, хватит! – я вздрогнул от возмущенного незнакомого тихого голоска, обернулся и так и замер, пораженно увидев, что все это время мы с Францией в кабинете были не одни. И как я мог его не заметить.
– Ох, Мэтью, – усмехнулся француз, отпуская мою руку, – Не ревнуй, мой дорогой, я лишь немного увлекся. Ты же знаешь, как давно я хотел увидеть твоего брата.
– Привет, – улыбнулся я Канаде. Последний раз я видел его еще совсем крохотным, и уже тогда он был совсем незаметным, но мы были похожи. Сейчас уже никто бы не сказал, что мы с ним близнецы. Он был совсем худеньким, слегка сутулился, носил очки, отрастил волосы на французский манер и был разодет не хуже Франции. Такой яркий красно белый наряд с кружевами, как я мог не заметить, что Канада все это время был здесь?
– Подойди ближе, ты же тоже хотел повидаться с братом, разве нет? – подозвал Франциск Канаду. Тот нерешительно вышел из своего угла и, подойдя ближе, робко улыбнулся.
– П-привет, – почти прошептал он.
– Прелестно, – промурлыкал Франция и, положив руку мне на плечо, наклонился к моему уху, – Давно хотел увидеть вас вот так близко вместе. Вы похожи, но такие разные. Ты знаешь, он очень нежный и такой робкий, спокойный, покорный, в то время когда твоя кровь кипит, ты рвешься в бой и не терпишь возражений. Такой горячий и мужественный, – Француз как-то странно вздохнул и заговорил еще тише, – оказаться бы с вами обоими в одной постели. Такая контрастная любовь.
Я дернулся и собирался высказать все, что я думаю о его предложении, но Франциск уже отошел от меня и направился к выходу.
– Спокойнее, юный американец, лишь мысли вслух. Мечты-мечты! Они должны быть у каждого, – он послал мне воздушный поцелуй, от которого меня всего передернуло, – Мэтти, даю тебе пару минут, буду ждать тебя снаружи, – предупредил он Канаду и скрылся за тяжелыми дверьми.
– Он не так плох, каким кажется, – с улыбкой сказал Канада, спустя пару секунд, боясь снова поднять на меня взгляд и уставившись в пол. – Ты… Правда будешь воевать с Англией?
– Да, – решительно, громко ответил я на его вопрос, чтобы он даже не подумал сомневаться во мне.
– Не надо, – тихо попросил Канада и с трудом посмотрел на меня, – Это же так опасно, Англия такой сильный, тебе же с ним не справ…
– Молчи, и не смей мне говорить, что я чего-то не могу! – резко перебил я Канаду и сжал кулаки, – Я не собираюсь останавливаться, – с улыбкой сказал я брату, просто чтобы он немного успокоился. Кажется, я его немного напугал.
– Ладно, мне пора, я собираюсь быть в первых рядах, – я растрепал его мягкие волнистые волосы и направился к выходу, – поговорим нормально, когда я буду свободной страной, но уже сейчас можешь звать меня США, – на ходу сказал я Мэтту.
***
Это будет первый решительный шаг к моей свободе. Нет, нашей. Я не один принял решение, но именно я поведу их в бой. Наверное, я должен волноваться, немного бояться, дрожать в предвкушении. Но ничего подобного. Я спокоен и на душе почему-то грустно.
Я облокотился о невысокое заграждение загона для лошадей и посмотрел на огороженное пустое поле. В ярком лунном свете короткая свежая трава казалась иссиня-черной и больше походила на водную гладь.
За моей спиной слышался отдаленный шум солдат и колоний, готовящихся к первому бою. Я чувствую их волнение и решимость, но сейчас не могу разделить этих чувств с ними. Может, это к лучшему. Если буду так же спокоен во время сражения, то мой народ не будет испытывать страха. Тем более это не первое мое сражение. Хотя, не думаю, что бои с коренными племенами индейцев можно будет сравнить с грядущими сражениями против англичан.
Я слышал шаги за моей спиной, но даже не подумал обернуться.
– Нервничаешь? – послышался слегка насмешливый голос Филадельфии. Он подошел ко мне, встал у ограждения и внимательно уставился на мое лицо.
– Ни капли, – честно сказал я, прикрывая глаза и ощущая, как прохладный ветерок холодит кожу.
– Тогда почему отошел ото всех после собрания? Мог бы остаться и помочь.
– Чем? Форму одеть солдаты сами могут, сейчас я им не нужен.
– Мог бы поднять им боевой дух, они волнуются, – в укор сказал Филадельфия и одернул свою синюю военную форму, точно такую же, какую носил и я. Мне не хотелось быть среди командующего состава, мое место среди народа, не только в мирной жизни, но и в бою. Так что я буду среди рядовых солдат, мне это больше по душе. Все же, это самое место для героев.
– Я буду рядом с ними в бою, – сейчас мне правда не хотелось говорить с Филадельфией, я для того и отошел подальше, хотелось побыть одному.
– Ты сможешь?
Я удивленно посмотрел на мой штат. Его едва заметно трясло, а в глазах появился какой-то маниакальный блеск, хотя голос его по-прежнему был спокойным и глубоким.
– Что именно? – уточнил я.
– Если в бою будет Артур, ты сможешь убить его? – со смешком спросил он и посмотрел на меня с едва сдерживаемой радостью. И вот сейчас мне стало не по себе.
– Убить? – повторил я, словно желая, чтобы это слово растворилось в ночи и просто перестало существовать. От одного упоминания Артура на душе стало тоскливо и больно, и я так неуместно ярко вспомнил его последний визит, его довольную улыбку и короткие прощальные поцелуи.
– Да, если удастся сделать это в первом же бою, то война будет короткой. Ты ведь знаешь, что только страна может убить страну. А без него англичане потеряют весь свой боевой дух в то время, когда ты будешь среди солдат, и они смогут сражаться, чувствуя твою силу и волю к свободе. С таким настроем нас нельзя будет остановить.
– Мы можем выиграть и без этого, мы не хотим уничтожить Английскую Империю. Только получить свободу, – напомнил я Филадельфии.
– Конечно, – неохотно согласился он и положил руку мне на плечо. – Но все же, ты должен оправдать наши надежды, герой. Не заставляй нас жалеть о том, что мы решили пойти за тобой.
– Не сомневайся во мне, – почти враждебно ответил я, и чтобы немного сгладить этот напряженный момент, радостно ему улыбнулся, – У меня хватит сил справиться с целым миром.
========== Глава 7 Алый бой ==========
От Автора: Спасибо Or.Gama за помощь с этой главой
___________________________________
– На открытой местности у них преимущество, но мы справимся. Американцы никогда не будут сражаться, прячась за кустами и мирными жителями, как последние трусы. В этом бою чертовы англичане поймут из какого мы теста! – бодрый голос Делавэра почти не доходил до моих ушей. Я стоял на не большом холме и всматривался вдаль, где уже собрались английские войска – они алой полосой виднелись вдали. Такие ровные идеальные ряды. Такие же, как в моем детском игрушечном наборе солдатиков.
Порыв ветра стильно ударил меня в спину, я едва не сделал шаг вперед, но остался на месте.
– Альфред…
– Да? – я посмотрел на Делавэр и бодро улыбнулся, скрывая волнение, сковывающее мое тело подобно тяжелым цепям.
– Я знаю, Филадельфия хочет, чтобы ты сразу набросился на Артура, но я считаю, что тебе пока следует в бою держаться от него подальше, – посоветовал мой штат и серьезно на меня посмотрел в ожидании ответа.
– Я справлюсь, – почти с вызовом ответил я, сжимая кулаки. Никто из них не должен думать, что я не смогу сражаться с Артуром, уж пусть им кажется, что я зол или волнуюсь, лишь бы не догадались, как сильно я боюсь причинить Артуру боль.
– Да, но раньше ты толком не сражался со страной. А бой с нацией это совсем другое дело. Ты же знаешь, люди не могут причинить нам вреда, а вот страны…
– Могут убить. Я знаю, – сухо сказал я, решительно глядя на алый горизонт.
– Англия опытный воин. Добавь к этому пиратское прошлое, бои с Шотландией… всю его историю. Слабые страны не становятся Империями.
– Дел, я знаю Артура лучше, чем кто-либо из вас. Мне не нужно рассказывать сказки о его величии и боях, в которых он одержал победу. Нужно писать нашу собственную историю, которую остальные страны смогут восторженно пересказывать друг другу. Историю о колониях, которые стали свободной страной, в которой нет невозможного.
***
Солнце ярко освещает пока еще свободное поле будущего боя, воздух пропитан напряжением, обжигает легкие с каждым вздохом, но мое сердце бьется ровно, спокойно с каждым ударом. Вот только тело словно онемело и не желает двигаться с места. Вдалеке уже видны колониальные войска, проклятые флаги, синяя форма. Еще слишком далеко, чтобы открывать. О ближнем бое еще с полчаса можно даже не думать.
Я поправил белые перчатки. Все еще отказываюсь верить в то, что это происходит на самом деле. Не думал, что я надену военную форму, чтобы сражаться против Америки.
Мои руки задрожали, и я судорожно сжал кулаки. Как я буду воевать в таком состоянии?
Я невидящим взглядом уставился на вражеское войско. Среди них, где-то в этой воодушевленной толпе, должен быть мой Альфред. Скорее всего, в первых рядах и в такой же форме. Он бы не стал наблюдать со стороны или прятаться за спинами своего народа.
Сообщение о начале этой войны выбило меня из колеи. Почему я не чувствую гнева? Ведь так всегда было перед боем. Я помню, как раньше билось мое сердце, как тело трепетало в предвкушении боя, а разум был чист и ясен.
Это бой, в котором я не хочу участвовать.
***
Шаг за шагом все ближе. Вместе со всеми. Напутственная речь, бой барабанов, мой ритм, звук моего марша. Я почти не слышу их, сжимаю мушкет в руках, чувствую шпагу у себя на бедре. Дыхание солдат рядом со мной и позади меня. Тесно и жарко, солнце печет затылок, а сердце бьется в безумном ритме, словно пытаясь пробить грудную клетку.
Англичане стоят неподвижно. И мы все ближе. Шаг за шагом, только вперед, в ожидании первых выстрелов, которые неминуемо скоро последуют. И я готов услышать первые залпы. Так много алых мундиров, но я нигде не вижу Артура. На мгновение мне показалось, что его вовсе нет в первых рядах, но я знал, что это самообман. Как бы проще было, если бы мне не нужно было сражаться с ним, а лишь биться вместе с моими людьми. Да. Именно так. Там нет Арти. Все, кто стоит сейчас передо мной, отделяют меня от моей свободы, и я не остановлюсь ни перед чем.
***
Как же мне хочется крикнуть: «Бегите, идиоты! Вы все здесь умрете!». Но я молчу. Смотрю, как ряды синих мундиров приближаются к нам. Так медленно, но неотвратимо реально. И эти флаги… не могу видеть их.
Прохладный ветер касается моей кожи, а солнце, освещающее американских солдат, бьет по глазам. Но я радуюсь этому. Втайне надеюсь, что мои лучшие стрелки, может быть, промахнутся пару раз из-за этого сияния, но сам не верю в эти фантазии. Мы стреляем только на поражение.
Я слышу музыку. Бравый марш. Воодушевляющий и такой резвый. Я нервно сглотнул, невольно вспомнив, как маленький Америка бегал вокруг меня, насвистывая мотив моего собственного марша, который я когда-то ему сыграл. Этот образ стоял у меня перед горящими глазами: светлое счастливое лицо маленького Альфреда, его искренняя улыбка, смех и веселый свист. Его мягкая ладошка, которой он крепко сжимал мою руку…
– Огонь! – крикнул я, как только американские войска подошли достаточно близко. Это мгновение словно замерло во времени. Невидимый образ счастливого Альфреда растворился в воздухе, обнажая передо мной жестокую реальность. Я отчетливо услышал залпы пушек, и шквал снарядов ударил по месиву из солдат.
Я стараюсь сохранить видимое хладнокровие, но страх пробирает меня изнутри. Новый залп. Моя рука поднимается сама собой, и вместе с этим падает мой боевой дух, хотя всегда было наоборот. Но это раньше. Я бы все отдал, лишь бы сейчас воевать с кем угодно, только не с Альфредом.
Мои пальцы дрожат, уши закладывает от новых залпов, и я уже не могу расслышать американцев. Последние метры и они смогут атаковать.
***
От взрыва у меня заложило уши, но через приглушенный шум сражения я смог услышать очередной оглушительный свист. Ряды сбились в кучу, но продолжали идти вперед. Глаза разъедала пыль и дым, сквозь гул в ушах я слышал крики моих солдат, но не оборачивался. Паника и адреналин. Сердце билось с безумной скоростью, каждый удар наполнял мое тело силой и я крепче сжимал свой мушкет. Мы достаточно близко, чтобы открыть огонь.
Сейчас!
Я действую машинально, так же как и солдаты рядом со мной, повторяющие заученные движения.
Англичане так близко, сколько длилась перестрелка? Она словно выпала из моего сознания, превратившись в череду выстрелов, запах пороха, пыли и крови. Мои руки дрожали, а плечо саднило от резкой боли – шальная пуля простого солдата. Ерунда, мое тело быстро восстановится.
Передо мной постоянно мелькали то синие, то алые мундиры, всплывая из пелены пыли. Я сражался, почти не отдавая себе отчета в своих действиях, повинуясь единому порыву толпы, задыхаясь от едкого запаха пороха. Я что-то кричал в одном бездумном порыве со своим народом. Не видя лиц, я набрасывался на врага, реагируя лишь на цвет формы, а не на отдаленные приказы командиров. Мое тело дрожало, а гул в ушах сводил с ума.
***
Я слышал, как отдают приказы мои командиры, но не разбирал слов. Мне нужно вступить в бой. Уже полчаса солдаты на поле сражаются, и американцы прорываются все дальше. Если я присоединюсь к ним сейчас, то это изменит все. Кажется, что думать мне уже некогда, а я всё равно стою на месте, чувствуя, как трясутся мои руки, сгораю от стыда и бледнею в попытках скрыть это.
Мое тело словно бьет током от вида американской формы. В каждом солдате мне видится Альфред. Их взгляды полны растерянности. Кто-то из них ни разу не воевал со мной, а кого-то я помню поименно.
И мне давно был приказ отдан идти в атаку, но я до сих пор его не исполнил.
– Капитан, у противников подкрепление! – это крик не мог пройти мимо меня. Оставаться в стороне я больше не мог.
Наверное, сейчас я впервые боюсь, что мое появление среди солдат с моим-то страхом и отчаяньем, только ослабит мой народ…
***
За моей спиной раздался крик сотен людей, я не разобрал слов, но почувствовал единый боевой порыв и, на мгновение оглянувшись, я увидел целую толпу солдат в ярко синих мундирах. Неуправляемой толпой, а не стройным рядом, подталкиваемый со всех сторон, я ворвался в сомкнутые вражеские ряды. Лицом к лицу столкнулся с каким-то англичанином, почти по самую рукоять вгоняя шпагу ему в грудь. Всего мгновение, но оно растянулось для меня на долгие минуты. Тяжесть мертвого тела, теплая кровь на моих трясущихся руках, и сила, переполняющая мое существо, горящая в моих венах боевым духом. Не раздумывая, я бросился вперед, не желая оставаться в хвосте своих же солдат. Гул в ушах отступил, но его заменили яркие выстрелы и звон шпаг, вперемешку с криками, матом, и воодушевляющем боевым кличем. В это мгновение я не сомневался, что мы справимся.
***
Среди солдат я был как корабль среди скал скрытых туманом. А вокруг ни звука, хоть я понимал, что это всего лишь мое воображение и все поле сейчас взрывается новыми криками, и кажется я тоже рву свою глотку… Потому что мне страшно, но я борюсь с липким чувством который застывает у меня в конечностях, пытаясь взять верх над моим телом.
Не могу проиграть. В моей жизни было столько сражений, сколько не может запомнить и вместить в себя ни одна летопись, мое тело умеет справлять с болью, я чувствую врага на расстоянии. Я бился с куда более сильными противниками, чем фермеры в военной форме! Я побеждал самых кровожадных и сильных воинов древнего мира, и по сравнению с ними Америка был всего лишь удачливым ребёнком.
– Берегись! – свист в моих ушах исчез. Я ощущал, как струйка крови стекает по моему лицу. Уши все еще болят, но мне не до этого. В глазах все плывет, я задыхаюсь от дыма и продолжаю стрелять. Продолжаю целиться, не смотря на оглушение.
Оружием пользоваться уже неудобно. Толпы американцев теперь слишком близко. Я готов к бою. Стоило мне обнажить свою шпагу, как остатки страха и неуверенности исчезли. Я делал это так много раз. И это всего лишь еще один бой.
Я всегда иду вперёд, оставляя всех позади. Мои движения плавные и уверенные. Пусть хоть всем скопом на меня навалятся, мое сердце будет биться ровно. Я вижу их движения, знаю, куда они хотят нанести удар, и легко опережаю глупых борцов за независимость. Наконец-то и моя шпага ощутила вкус крови. Я довольно усмехнулся и бросился вперед, вместе со своими войсками, такой же, как они – капля в кроваво-красном море алых мундиров.
На меня свалился какой-то американский солдат. Быстрый поворот, я зажмурился от яркой вспышки солнечного света, но мне не нужно видеть врага, чтобы нанести точный удар, так близко возле сердца. Все-таки немного промазал, смог лишь повернуть шпагу, углубляя рану, чувствуя, как сталь режет податливую плоть, входит все глубже в его тело. Добивать его у меня не было времени – я уже иду вперед.
Сегодня у колонистов нет и шанса на победу.
***
Я не понимал, что происходило, и продолжал рваться вперед, хоть большинство солдат осталось позади. Вокруг меня все горело от алого цвета бесконечных английских мундиров. То чувство, что так упорно подталкивало меня вперед, вдруг исчезло, заполнив душу страхом, и я отчетливо услышал крики « Отступаем!». Я стиснул зубы, повинуясь общему порыву, но не собирался бежать как последний трус. Внезапная вспышка ярости ослепила меня, и я, не отдавая себе отчета, бросился на первого попавшегося англичанина, даже не подумав, почему вокруг него почти нет американцев. Был лишь один порыв – убить врага. Столько, сколько смогу, пока еще стою на ногах.
Резкая боль затопила собой все мое тело, сковывая движения. Я почти не слышал собственного крика и не помнил своего падения, только дрожал на холодной земле, вдыхая пыль и чувствуя, как боль затапливает мое сознание. Я беззвучно вскрикнул, хватаясь ослабшими руками за глубокую рану, отчаянно пытаясь сделать вдох, но воздух растворялся, не достигая цели, и я ощущал собственный хрип в давящей тишине.
Сквозь все усиливающеюся боль, я с трудом поднял взгляд и почему-то на мгновение узнал в англичане Артура, а затем что-то сильно ударило меня по голове, и все поглотила темнота.
***
– Вот не люблю тебя хвалить Фей… Артур, – едва сдерживая насмешку, сказал Скотт, рассматривая, как располагаются солдаты во временном лагере, – но это правда было красиво. Сделал их как детей, – он засмеялся, и я почувствовал на себе его пристальный взгляд, но даже не удостоил его вниманием. Мои руки слегка дрожат после боя, а мысли не покидают Америку. Он должен был проиграть, чтобы понять бессмысленность его затеи. Но это слишком жестокий урок для моего маленького Альфи. И я понятия не имею, что с ним сейчас.
– Что-то ты какой-то не радостный. Помню, когда мы с тобой воевали, ты как безумный маньяк смаковал каждую победу. Неужели твой мелкий щенок настолько плох в бою, что даже победа не в радость? – спросил Скотт, неспешно прохаживаясь по моей личной палатке, которая больше походила на какой-то шатер. Как и положено для командного состава.
– Да пошел ты, – резко ответил я, но все же посмотрел на шотландца, – хотя, ты в чем-то прав, – я с трудом улыбнулся и переплел пальцы вместе, – это было легко, – но это я сказал только чтобы немного позлить его. Не говорить же на самом деле как трудно мне было в этом бою. Если быть честным с собой, то когда бой закончился, я словно очнулся от транса и меня до сих пор окутывает страх и странная паранойя. Мне кажется, что я смертельно ранил Америку. И от одной этой мысли мне становится плохо. Я участвовал в бою только в самом конце, и шансов на то, что он был среди тех солдат, почти нет. Я так хочу в это верить.
– Я учил его сражаться… – случайно вслух произнес я, вспоминая уроки фехтования, которые я давал Америке, надеясь, что хоть что-то из этого помогло ему сегодня.
– И как ты его учил сражаться? На заднем дворе вашего особняка по правилам “к бою готов”, “ранил”, “убил”? – презрительно хмыкнул Скотт, все еще осматривая мою палатку, – он, небось, сегодня впервые узнал, что такое сражение. Я чуть со смеху не помер, когда увидел его сброд. Они даже в прямую линию встать нормально не могут! – он рассмеялся, а я снова вспомнил, как ряды синих мундиров быстро расползлись во все стороны, стоило им столкнуться с шеренгами англичан. Сколько же людей мы там положили?
– О, а вот и оно, – довольно проговорил Шотландия и достал из небольшого ящика, стоящего у входа в шатер, бутылку вина, – Это Франциск что ли прислал? Я надеялся, здесь скотч будет, или что покрепче. О, еще и шампанское. Спасибо, хоть не розовое, – немного расстроено проговорил он, оглядывая победную выпивку, но все же откупорил бутылку красного вина, – А ты молодец, я думал, будешь долго с Америкой возиться, а ты его в первом же бою прибил, – похвалил он меня. От его слов мое сердце пропустило один удар, и кровь отхлынула от лица, – по крайней мере, так среди солдат говорят, вроде кто-то его видел или слышал от американцев… – задумчиво продолжил Скотт, пытаясь вспомнить источник новостей, а сам достал бокал и налил мне вина, – заслужил.
– Ты что тут вообще делаешь? – я со злостью посмотрел на предложенный бокал и не взял его. Сука, пришел, чтобы посмеяться, выпить и пожрать на халяву! Мне было тошно от его голоса, от насмешек и оскорблений в сторону Америки. Америка хорош в бою, но войны – не его. Я учил парня обращаться с рабами и убивать индейцев. Я учил его езде на лошадях и… Я не мог его убить. От страха и непонятного гнева меня всего затрясло. Я вскочил с места, схватил бокал вина и кинул его в Скотта, но рыжий гад ловко уклонился, только несколько бордовых капель вина оставили след на его форме.
– Пошел вон! – прохрипел я, готовый наброситься на собственного брата и перерезать ему глотку. Что угодно, лишь бы его слова оказались наглой жестокой ложью.
– Если ты не уберешься по своей воле, я сам тебя вышвырну!
Я кричал, не слыша собственного голоса. Мои мысли были в строю фермеров и рабочих, облаченных в синие мундиры. Там сейчас должен быть мой Америка
– Ухх, спокойно, вояка, адреналин опять взыграл? – спокойно спросил Скотт, поднимая руки. – Просто зашел тебя поздравить, а ты мне угрожаешь. Некрасиво как-то, Ваше Величество, – он довольно хмыкнул,– Ладно, упивайся своей победой, а я пойду, упьюсь алкоголем, и заодно поздравлю наших новых героев, – сказал он, выгребая из ящика столько бутылок, сколько вообще мог удержать, – Не грусти ты так. Ты просто поставил зарвавшегося щенка на место, так и надо. Если выживет, то больше тявкать не будет, – Скотт весело рассмеялся и вышел из палатки.
– Вон! И не смей больше возвращаться! – не выдержал я и выпихнул шотландца из своей палатки, упираясь руками в его широкую спину, стараясь отвести его как можно дальше. И тяжело дыша, сам вернулся на место. Теперь в моей палатке было совсем тихо и пусто. Я не понимал, почему так бешусь и почему я так взволнован. Это меня угнетало ещё больше, и шальные мысли лезли в голову.
– Я где-то её видел, – проговорил я и бросился к ящикам, принимаясь разбирать ненужный хлам, и наконец заметил синий мундир среди боеприпасов.
========== Глава 8 Англичанин в синей форме ==========
Глава написана совместно с Or.Gama. так что глава составлена практически в виде ролевой. Последующие главы будут написаны “соло” ^_^
P.S Прошу прощения за задержку главы, семестр начался, времени не итак много, но, постараюсь раз в неделю публиковать продолжение.
_____________________________
– Так точно, все документы уже подготовлены, на борту все готово, мы можем отправляться…
– Да-да, понял, – слегка раздраженно сказал я своему советнику и прибавил шагу. Стоит только отлучиться на пару дней и все рушится! Наверное, я и правда, отдохну только на том свете.
Прохладный влажный морской воздух противно пах рыбой, а крик чаек, вперемешку с руганью рыбаков резал слух.
– Арти!
Я почувствовал, как меня не сильно потянули за край мундира и резко остановился.
– Альфи, ты еще тут?! – пораженно сказал я, опустив взгляд. Я так резко выбежал из дома после приезда советника, что совсем не заметил, что Америка все это время следовал за мной, и вот теперь душу сдавливало неприятное чувство вины, что из-за меня этот бедный ребенок оказался в доках.
– Ты уезжаешь? Так скоро? – печально спросил Альфред и внимательно посмотрел на меня. Он был таким крошечным, что ему приходилось запрокидывать голову, а его беленький балахончик, больше походивший на странное платьице, едва заметно развевался на ветру.
– Прости, но я должен… – так трудно было сказать ему это, глядя в его грустные глазки. Бог мой, как же я хочу остаться с ним! Что угодно, лишь бы не огорчать его, я и так слишком часто подводил его, и вот снова вынужден уехать, не успев распаковать вещи, а Альфи меня так сильно ждал.
– Прости меня, – я почти взмолился я и взял Америку на руки и попытался ему улыбнуться, но вышло как-то фальшиво.
– Тебе скучно со мной?
– Ну что ты, нет-нет-нет! – быстро сказал я, удивленно глядя на Америку, и пытаясь понять, как такая глупость могла прийти к нему в голову, – я очень скоро вернусь к тебе, обещаю, – искренне сказал я малышу, и он в очередной раз мне поверил. Как всегда. Хоть мое сердце сжимается от груза вины. Снова обманываю, ведь я не знаю, когда смогу к нему вернуться. Но Америка только счастливо улыбнулся и с тихим веселым писком обнял меня.
– Хорошо, – чуть приглушенно сказал он мне в жилетку, – Я люблю тебя, Арти.
***
Я слышал приглушенные крики и беготню, кто-то стонал совсем недалеко от меня, но скоро эти звуки затихли, сменились жутким хрипом, а затем и вовсе прекратились. Я с трудом открыл глаза и уставился на ночное небо. Тело горело, а в плече пульсировала жуткая боль, которая плавно растекалась по всему телу. Но только все это я ощущал словно во сне. Проиграл… Эта мысль первая пришла мне в голову и теперь не покидала мое сознание. Я слышал голоса солдат, которые еще держались на ногах, и тех, кто лежал на земле рядом со мной. И мне не нужно было вслушиваться в их слова, чтобы понять, что всего за одну ночь они утратили всю надежду на победу. Я видел, как ко мне подошел один из моих офицеров, пытался со мной заговорить, но я не мог ответить. Пытался, но тело не слушалось, и жар пульсировал в теле. В ночном свете мне снова виделись перемешанные тела павших солдат, лежавших со мной на земле, безумное месиво сражения и красные мундиры, от которых я невольно вздрагивал, ощущая новую волну адреналина. Словно я опять был посреди боя, рвался только вперед, отказываясь признавать поражение. А потом жар стал отступать и я сам не понял, как очнулся в маленькой, наскоро поставленной палатке.
Перед глазами все расплывалось, а тело дрожало от боли. Я изо всех сил старался удержать затухающее сознание и снова не провалиться в пустоту. На уши давила тишина, кажется, что воздух стал подобен воде, поглощает все звуки, оставляя меня в немой тишине среди бегущих снаружи солдат.
Я не собираюсь спокойно смириться с этим поражением. Я выдержу!
Вот только в уголках глаз уже появилась темнота, грудная клетка вздымается от тяжелого дыхания, а горло режет сдержанный крик боли.
