Текст книги "Шарусси"

Автор книги: Анна Волей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Шарусси

Ровный диск пурпурной луны свисал над самой кромкой земли. Крупный, грузный, он вот-вот грозил обрушиться и придавить рукав реки, по берегу огибающий древний лес. Выстроившиеся хищным частоколом деревья наступали, еще немного и, можно подумать, сомкнутся монолитной стеной пред нежданными путниками. Девушка панически огляделась – бежать больше некуда. Волчий вой гнал испуганную кобылу вперед, на ощеренные копьями ветви. В воду? Брода второпях не найти, да и в плёс неровен час угодить. Река Вишенка прибрала к себе множество неосторожных путников, и особой кровожадностью она отличалась именно ночью. Вправо не уйти, ночные стражи дорог сжимают круг, торопливые лапы перебирают полевые цветы, подминают травы.

–А-а-авуу, – протяжно взвыл вожак, разгоряченный охотой. Десятки голосов тут же наперебой подхватили леденящий душу зов.

Запыхавшаяся кобыла испуганно всхрапнула и сиганула из галопа в карьер, натужно вытягивая шею. Всадница всеми силами держала равновесие, то приподнимаясь над седлом, то входя в темп на более мягком аллюре. Несчастное животное, не привыкшее к гонкам на выживание, изнурительно подбрасывало задние ноги, ежесекундно норовя, в лучшем случае, выбить наездницу. О худшем и думать не хотелось, потому что как раз он и маячил конечным пунктом в жизни буквально через пять, четыре, три…

Деревья приближались, росли на глазах. Темные, исполинские, грозные.

Девушка пригнулась к конской шее, вытащила ноги из стремян и приготовилась к неизбежному болезненном падению. Ее с детства научили, что вовремя покинутое седло, спасает как минимум одного в тандеме.

Кобыла стремглав пролетела сквозь расступившиеся ветви, будто и не видела перед собой никакой преграды, и еще какое-то время неслась в кромешной темноте, а потом споткнулась, задела крупом ствол и, суматошно перебирая копытами, скатилась в овражек.

Наездницу швырнуло вверх и вбок, неудачно приложив плечом о выступающее корневище. Она с глухим стоном боли сжалась в комок, переводя дыхание. Всхлипнула, как если бы старалась сдержать подступающие к горлу рыдания, еще раз.

Вековые деревья недоверчиво прислушались к человеку, присмотрелись и ахнули.

«Новый Хранитель» – послышался странный, но различимый шелест.

«Новый Хранитель».

Девушка плакала, как никогда в жизни. Она выла и скулила, уподобившись недавно преследующим волкам. Ее сердце, разбитое, покинутое, не просто болело – выжигало изнутри тело, иссушало горло, скрючивало дрожью пальцы. Миг – и она истошно закричала в темноту, зная, что никто живой не станет свидетелем позорной слабости. Только духи леса и силы природы, но они не осудят, примут, поймут. И никому не расскажут.

Сегодня ее тридцать третье лето. Сегодня в ней проснулась магия. Шарусси.

Шарусси – тьма, приговор, конец выстроенной жизни.

Но что такое тьма, когда тебе восемнадцать? Пустой звук, пугающая сказка у ночного костра в праздничную луну, под которую танцы не кончаются до самого утра.

Что для девушки тьма, когда приходит двадцать пятый год, и соседский добрый парень сладко поет о вечной любви? Несбыточные россказни древних, редко подтверждающиеся в жизни.

В тридцать третий день рождения в полночь тьма становится домом. С новым отсчетом дня, в теле просыпается шарусси. Пробудившаяся магия, как вселяющийся ветер, зовет избранника на волю. И нет у него с тех пор больше ни пристанища, ни родственников. Зато появляется долг. Шарусси не зовет многих и не зовет часто, она не имеет предпочтений, но твердо навязывает свои правила игры.

Шарусси испокон веков создавала Хранителей, призывала рожденную магию на защиту природы, мира или спокойствия. Шарусси – баланс, так рассказывали предания.

Глава 1. Путь

С дня моего рождения минуло чуть более месяца. Сорок три раза взошло солнце, тысячу часов отсчитал диск на запястье с того момента, когда я очнулась в лесу и осознала необыкновенную силу шарусси. Ночь приходила на смену дню, дожди чередовались с засухой, Нанэук и Цанте не поменялись местами, мир продолжать жить, как жил до моего обращения. Мне же пришлось учиться заново дышать, используя те же легкие, что у меня были раньше, привыкать к звукам природы, распознавать шепот духов леса, рассчитывая на имеющиеся уши. Я училась ходить своими ногами и говорить при помощи знакомого рта. Я училась понимать и управлять собою. Физически не изменилось ничего, и встреться мне сейчас старый знакомый, обыкновенно прошел бы мимо, наспех махнув головой в приветствии и не заподозрив произошедших изменений.

Люди видят оболочку. А я изменилась внутри.

Глаза зверей стали моими глазами, твердь земли передавала мне впитанные звуки, а ветер доносил запахи, рождающиеся за милю от моего носа. Границы восприятия стирались, шарусси не подчиняла силы природы, она и была природой. Знания стекались в мой распахнутый разум полноводной рекой, и первые дни я провела во сне, выступающий защитной реакцией организма на передовой. Тело бросало то в жар, то в холод, сознание все время теряло связь с реальностью, и порой казалось, что я просто сгораю в лихорадке. Мне помог Аброр, Хранитель нашей эрии. Он нашел меня на рассвете первого дня и отвел в сторожку, скрытую в лесу от посторонних глаз. Маленький дом без крыльца и двумя крохотными комнатушками стал пристанищем знаний, а Аброр – моим наставником.

Шарусси дала мне многое, открыла невиданный ларец возможностей из магии, силы и знаний, но она не объясняла главного – причины. Как происходит отбор, кто придумал порядок вещей и почему именно я? Аброр говорил, что нет смысла искать начало, когда ты уже находишься в пути, глупо возвращаться назад, чтобы посмотреть, что осталось за спиной – есть только движение вперед.

–Этот мир сотворен таким, какой он есть, – говорил наставник. -Люди его гнут под себя, а мы следим за балансом. Хранители созданы, чтобы хранить равновесие, помогать Правителям в их нелегком труде и защищать все живое. Скоро ты покинешь Норкд и отправишься в дорогу, чтобы найти свое пристанище. Ты станешь подле Правителя по правую его руку и принесешь спокойствие его землям.

Аброр замолчал, задумавшись, и я воспользовалась заминкой:

–Мне по душе такая жизнь, как у вас, в лесу. Я не хочу идти к Правителям и помогать им с государственными делами.

Я не могла бы назвать себя аполитичной или беззаботной женщиной, у которой интересы сводились к вариантам блюд к семейным трапезам и выбору наряда для выхода в свет. Напротив, я всегда выражала активную позицию за права людей и искренне переживала, когда их нарушали. Несправедливость и тщеславие некоторых правителей Нануэка и Цанте вводили меня в состояние тоски и отчаяния от собственного бессилия. Я понимала, что мир политики жесток в своих компромиссах и оттого не желала в него ступать, как не желают люди пачкать новую обувь. Разве плохо жить вот так, в чаще, покрытой мхом? Если бы Хранитель позволил мне остаться в пределах его земли, я могла бы оказаться полезной и иногда навещать родную эрию.

Старец рассмеялся, и меня выдернуло из размышлений.

–Я не живу в лесу постоянно. Да, у меня здесь есть небольшой домик, но их у меня много разбросано, то тут, то там. Я часто странствую, и мне нужно останавливаться где-то на ночлег или переждать непогоду. Сейчас я здесь только ради тебя.

–Почему тогда вы странствуете?

–Шарусси зовет, она знает, где нужнее, – пожал он плечами. -Обычно мы, хранители, ходим по вверенным нам эриям, помогаем людям, слушаем духов, а потом возвращаемся к Правителю. Так или иначе, все равно возвращаемся, возле него шарусси чувствует себя спокойно, набирается сил.

–Потому что Правитель навсегда связывает Хранителя с собой особым ритуалом силы?

–Да, поэтому. Я говорил тебе, без этого ритуала ты утратишь шарусси. Но к прошлой жизни вернуться не сможешь. Шарусси – это билет в один конец, девочка.

–Жалеете, что вытянули его?

–Я спас столько жизней, что если и жалел в начале пути, то сейчас думаю совсем иначе. Посмотри внимательно, как прекрасен этот лес, как разнообразны животные и птицы. Ты чувствуешь каждого из них, они становятся тебе родными и понятными. Пожалуй, я жалею о том, что не сразу понял, как мне повезло, и потратил несколько лет в бесполезных попытках найти способ вернуться назад.

–Лес прекрасен, это правда, – я обвела взглядом стройные ряды стволов, в этой скрытой от всех дорог части, территорией завладели сосны, теплый запах прогретой хвои щекотал ноздри. Любимый с детства запах. Помнится, набегаешься с соседками по зеленой лужайке, а потом домой со всех ног, пока ворота не закрыли, а там уже ждет бабуля с утопленной в сметане земляникой. -Не представляю себя без леса.

–Тогда выбери любую свободную эрию в Нануэк и займи свое место. Но, Борна, мир большой. Почему ты не хочешь отправиться в Цанте?

–Я здесь родилась и выросла. Нануэк мой дом. А что там, в Цанте? Небоскребы, непонятные ардеа, забивающие многоуровневые дороги, грязный воздух. У них люди ютятся на пятнадцати саженях без двора, ни лошадь поставить, ни козу завести. Не смогу я там.

–Правильное тебе имя дали, – ухмыльнулся старец. -Борна. Лесная ты.

Я не стала тогда отвечать. На личные темы я с Аброром не разговаривала, у самой еще не переболело, не отпустило. Шутка ли, махом оставить позади тридцать два года жизни. Дом, друзей, его…

Дни проносились так быстро, что я не замечала их смены. Вроде только проснулись, приготовили завтрак, вышли во двор для практики, а уже и вечер, пора ужинать и ложиться спать. Начало лета располагало к тренировкам на свежем воздухе, и многие лесные жители в первую неделю сбегались к опушке, выбранной наставником для обучения. Бурый медведь приваливался к толстому пню, заросшему мхом, а на его голову садился белозобый дрозд и напевал «таки-так». Наши тренировки не походили ни на что, о чем я могла знать и догадываться раньше, Аброр не учил меня сражаться или защищаться, а оружие он мне предлагал выбрать исключительно в качестве проводника. Шарусси нуждалась в проводнике, и носители природной силы, увы, таковыми не являлись.

–Выбери, что угодно. Твоим проводником может быть палка, посох, кинжал, меч. Или маг.

–Маг? – удивленно переспросила я. -Мы вроде не играли в игру на исключение неподходящего объекта в ряду. Человек может стать проводником?

–Ты права, на первый взгляд, выглядит странно.

–На второй тоже, – улыбнулась я.

Постепенно наши отношения с Аброром уходили от официальных и приближались к приятельским. Старец неохотно подыгрывал шуткам, но я не сдавалась. Мне не хватало живого общения со смехом и подтруниванием, и я всячески раскачивала древнего хранителя на эмоции. Я давно вышла из возраста девочки-ученицы с подгибающимися от уважения коленями. А где-то после двадцати восьми разница в возрасте окончательно стирается и наличие лет уже не считается важным. По умолчанию, все воспринимаются равными.

–Только маг. Что ты знаешь о магах?

–Мало, – я заметила пролетающую синицу и подставила ей ладонь, птичка цепко ухватилась за большой палец и на секунду замерла, склонив черную голову набок и всматриваясь в меня. Я плавно взмахнула рукой, и синичка вспорхнула с опоры. -Во мне силу в детстве не обнаружили, поэтому училась я в обычных школе и институте, и с одаренными сталкивалась постольку-поскольку.

–Тогда я поясню коротко, – кивнул хранитель. -Маги способны выборочно направлять стихии природы, работают как с нежитью, так и с нечистью, для этого они используют заклинания, пасы и свой резерв. Больше резерва магичить они не могут, ограничены. Резерв их самовосполняемый, но они, как правило, прибегают к помощи артефактов, дабы ускорить процесс. Понимаешь? Маги не владеют силой, они ее используют, потому что они проводники этой силы. Хранители же есть сама магия, чистая стихия, но без проводников мы не имеем направления. Без проводника ты вездесуща, все доступное подчинится твоему зову. Призовешь ливень – будет ливень, ураган, потоп, захочешь остановить – получишь иссушенную землю, погибший урожай. Стихиям нужен контроль.

–Проводник выполняет функцию контроля, – подытожила я, опасаясь, что короткое пояснение грозит затянуться надолго.

–Именно, – недовольно поджал губы хранитель. Моя невоспитанность, должно быть, его раздражала. -Запомни это. Вряд ли ты захочешь расхлебывать последствия неосторожного выброса силы. Поверь, иногда они настолько ужасающие, что не хочется просыпаться на следующий день.

–Поняла.

–И даже не спросишь о примерах?

–Не хочу слушать чужие истории, – мягко пояснила я, понимая, что фразу можно расценить по-разному. -Я буду осторожна.

–Ну, пусть так. И что же ты выберешь? – Аброр посмотрел на предложенные варианты.

Я перевела взгляд вниз и для удобства села на корточки перед раскинутым на траве покрывалом. Арсенал старца изобилием не отличался, все им перечисленное наличествовало в единственном экземпляре, кроме мага, разве что. Толстая, чуть изогнутая палка ошкуренная до белизны и залитая сливочным лаком – это посох. Я не стала брать его в руки, плохо себе представляя наш дуэт. Обструганная ветка, сделанная по аналогии с посохом, даже на вид выглядела ненадежной, ее я тоже рассматривать не стала, в красках представив, как в самый ответственный момент случайно ломаю ее пополам, выдергивая из-за пояса или сумки. Мечом я никогда не владела, да и не горела желанием исправлять сей факт моей биографии. А кинжал сразу внушал доверие, я цапнула нагретую солнцем рукоять, та привычно легла в ладонь. Какая жительница Нануэка не умеет орудовать ножом? Девочки в эриях с детства разделывали тушки домашнего скота, чистили и потрошили рыбу, шинковали овощи. Кинжал для девушки – самое то.

–Он твой, – кивнул старец. -А теперь можем приступать к настоящим тренировкам.

Я уходила из сторожки хранителя на рассвете, он провожал меня с завтраком и оседланной лошадью. Гука вяло жевала сено, и я, глядя на нее через мутное маленькое оконце, с ужасом представляла, как вечером буду отмывать трензель от забившейся еды.

Запасной амуниции у меня с собой не было, а денег в кошеле имелось ровно столько, чтобы не умереть от голода за два месяца пути. Не дай случай, придется чинить седло или уздечку, мигом вылечу из бюджета.

–Рано вы ее запрягли, – вздохнула я.

–Это чтобы ты не задерживалась, – сонно зевнул Аброр и тоже посмотрел на лошадь.

–Третий день гоните, торопитесь куда?

–Дел у меня невпроворот, а я с тобой застрял.

–За месяц мало, чему можно научиться, – напомнила я.

«Мог бы и не соглашаться на роль наставника, старый ворчун», – подумала я про себя, тщательно разжевывая вчерашний сладкий пирог.

–Ты еще пару лет будешь опыта набираться, все придет со временем, не торопись. Тебе сейчас главное определиться, к кому идти. Я бы советовал на север, в Докад, если ты хочешь остаться к Нануэке, или на запад, в Карос. Правители там мудрые, взрослые, с ними ты быстро обучишься.

–Да, а в Лэнтос и в Мунок лучше не соваться, – по обыкновению перебила я болтливого старца.

–Молодец, запомнила. Борна, не тяни с выбором. У тебя не больше года на инициацию.

–Я понимаю. Я думаю над этим.

Мы уже не раз обсуждали мое желание первые три месяца ходить по ближайшим эриям, чтобы попрактиковаться в шарусси под личиной деревенской ведьмы. Людям все равно кто перед ними, если может помочь, а я и подзаработать смогу. Аброр просил за первые пять заказов денег не брать, чтобы жители не пожаловались в Унию магов на мошенничество. Меня за такие шалости наказывать не станут, но репутация пострадает, ищи потом Правителя, который согласится сотрудничать с недобросовестным хранителем.

–Ладно, доедай и иди. К вечеру тебе надо успеть добраться до города, чтобы заночевать. Если не уложишься, примерно посередине есть маленькая эрия Рока, останься там, не гони лошадь по темноте.

Я и сама это понимала, Гука до сих пор не простила мне нашей беспощадной гонки на выживание и все еще с опаской поглядывала, когда я приближалась – а ну, как опять покушусь на жизнь и свободу честной лошадки.

Я согласно кивнула, опрокинула в себя остатки компота и поднялась.

–Ждите вестей.

–Бумагу не изводи, – снова забухтел хранитель, словно лично скидывался на казенную канцелярию, – напиши, когда пройдешь инициацию, я тебя навещу тогда. И вот еще, собрал тут по мелочи, что было, – Аброр протянул мне увесистый кожаный мешок, судя по мелодичному звону, наполненный склянками.

–Это самогон на дорожку? – решила пошутить я, но под негодующий взгляд исправилась: -Спасибо за зелья.

–Я их зачаровал, не побьются. И все подписал, ты же не соображаешь, какое для чего. Все, иди давай, свидимся.

Мы поднялись из-за стола, я торопливо смахнула сладкие крошки в тарелку и сунула ее в таз с водой.

–Я сам помою! – отреагировал хранитель.

–Да, я так и поняла. Уже ухожу. Кстати, Аброр, – я обернулась к мужчине и внимательно посмотрела на него, -я никогда не спрашивала, а сколько вам лет?

–Думаешь, что помру, пока ты место искать будешь? – глубоко посаженные глаза блеклого серого цвета сощурились.

Похоже, кто-то научился острить.

–Вы меня переживете, – буднично отмахнулась я. -Вы давно являетесь хранителем наших земель, моя бабушка видела вас еще будучи девочкой. Вот, любопытно стало.

Аброр ухмыльнулся.

–Я давно уже не считаю, больше трехсот. И ты поживешь, если не будешь совать голову в пасть волкам.

–Остерегаться волков, – я повторила один из уроков хранителя и подняла палец вверх, обозначая неимоверную важность знания.

В этом исключении крылась одна из больших загадок шарусси. Почему именно волки стали врагами хранителей? Медведи, лоси, кабаны и змеи – все они ластились ко мне, общались, готовы были открыться по любому зову, но только не волки, не ночная стража, как называли их в Нануэке.

–Удачи, Борна.

–Спасибо вам, Аброр, – я низко поклонилась и вышла из дома.

Первые несколько дней мы просто двигались вперед, все дальше удаляясь от знакомых эрий. Путешествовать одной мне приходилось впервые, и я дико трусила нарваться на неприятности, коими обычно пугали любого путника. И я-таки на них нарвалась, правда, не на те, что рассчитывала.

Дневное солнце разошлось и жарило изо всех своих солнечных сил. Лошадь взмокла, таща на спине вес одной хрупкой женщины и ее прибавившейся за месяц поклажи, да и мне голову припекало. Я решила повернуть Гуку к виднеющемуся лесу со спасительной тенью.

Если мы переждем пару часов, то все равно успеем добраться до одной из эрий, входящих в план на сегодняшний день, там и заночуем. Не сильно удаляясь от основной дороги, мы прошли вглубь лиственного леса в поиске удобно поваленного дерева, но неожиданно вышли к круглому чистому озерцу. На такой подарок судьбы мы и не рассчитывали, издалека из-за высоких зарослей дикорастущих трав его не было видно, а я еще не настолько привыкла обращаться к шарусси, чтобы отслеживать все изменения в структуре окружения.

Гука нетерпеливо затанцевала на месте, зафыркала, просясь на волю.

–Ну-ну, тише, – я похлопала кобылу по мокрой гнедой шее. -Не дури мне здесь.

Плавать Гука любила с детства. Дома она частенько сбегала из табуна и направлялась резвиться на пляж, после чего сердитый табунщик читал мне нотации, будто эту озорную девчонку можно было перевоспитать. Предвкушая максимально насыщенное представление в случае ее побега в озеро вместе с чересседельными мешками, я шустро отцепила карабин недоуздка с чомбуром от луки седла, переодела в него волнующуюся кобылу и настойчиво потащила ее к дереву, чтобы привязать и расседлать. Закончив с вещами, отстегнула чомбур и прицокнула языком. Гука, получившая звуковую команду, стремглав ломанулась в воду.

–Эй, ты поосторожнее! – кинула ей вслед.

И тут Гука действительно решила стать осторожной. Она медленно вошла в озеро по запястье, склонила шею вниз и подозрительно принюхалась, а потом так же медленно покинула вожделенное пристанище.

Я уронила челюсть. И что это значит?

«Осторожно, осторожно» – раздался тихий шепот лесных духов. «Водяной, водяной».

А, ну понятно. Только что делать-то с ним? К опасным он вроде не относился, так по мелочи, топил слабых, страх наводил по настроению, но против шарусси не пойдет, остережется. Да и мне искупаться хотелось страшно. Вчера на постоялом дворе мне досталось настолько мало воды, что я только умыться и смогла перед сном, а тело по-простому обтерла влажным полотенцем. Я подошла к пологому берегу, скинула ботиночки и присела на корточки. А вода-то какая приятная, так и тянет нырнуть с головой.

–Водяной, выходи, знакомиться будем, – дружелюбно крикнула я.

–Я слышу, слышу, Хранительница. Спешу, – вода в озере забурлила, потемнела и явила огромную прозрачную лягушачью голову с длиннющими и тощими усами из тины. Усы картинно облепили по-женски округлые плечи водного обитателя на манер мантии и скрылись за чешуйчатой спиной. Я не то, чтобы залюбовалась – несколько обалдела и забыла, что хотела сказать дальше. Водяного лично я встретила впервые. У нас в эрии было время, пакостил такой красавец, но пришлый маг быстро его изловил и пустил на удобрение, напоследок никому не предъявив физического доказательства для более подробного изучения.

–По какому случаю пожаловали? – вежливо поинтересовался водяной, в черных рыбьих глазах отчетливо читался страх.

Страх я не любила, поэтому ободряюще улыбнулась нечистому духу.

–Искупаться бы мне. Ты не против, если я твоим озером воспользуюсь?

–Конечно, зачем же спрашивать! – всплеснул ручками водяной. -Право, вы очень учтивы и предусмотрительны.

–Если тронешь меня – озеро осушу вместе с тобой, понятно изъясняюсь? – пристального взгляда вполне хватило для эффекта устрашения.

–П-понятно, – икнул водяной. -Я бы не стал.

–А лошадь мою зачем напугал?

–Так не разобрался сразу, обрадовался. Гости у меня редко бывают, тропа не наезженная. Униженно прошу простить.

–Это же дорога на Закур? Почему не наезжена?

–Это дорога на Лэнтос, Закур в противоположной стороне, – опасливо проговорил водяной. -То есть, если вы не от туда едете, конечно.

Не от туда. Я молча встала и подошла к сброшенным сумкам, достала купленную вчера карту взамен утерянной и развернула ее. Да нет же, все верно.

–Ты что мне голову крутишь? -мрачно поинтересовалась я. -По карте эта дорога идет в Закур.

–П-покажите, – водяной с опаской приблизился к берегу, и я смогла рассмотреть свисающее брюхо над рыбьим коричневым хвостом, усы стелились по воде куцым шлейфом. А хвост у него был на диво хорош, мощный, широкий, чешуя играла бликами от пронизанной солнцем воды, переливалась.

Я сморгнула наваждение золотистой рыбки на вертеле и подошла ближе, смирившись с тем, что штаны придется сушить в любом случае.

–П-позвольте.

Безропотно отдавая развернутое полотно карты в протянутые ручки, я уже почти убедилась в постигшем меня слабоумии.

–Это обман, Хранительница, – неожиданно развенчал мои опасения водяной. -Карта неправильная. П-поверьте мне, я в разных местах бывал, путешествовал.

Ну ее, карту, но ведь и указатели на развилках говорили о том, что я неуклонно приближалась к Закуру, отсчитывая каждые десять верст.

–Ты зачем мне врешь? – спокойно спросила я, а ветер уже заиграл в темных волосах, не угрожая, нет, так, предупреждая.

–Не вру! Не вру! – заголосил водяной, схватившись за голову. -Вас обманом ведут! Спросите духов, что они видят за сорок верст отсюда, а мы с картой сверимся. Видите, тут эрия Когэ обозначена, но там не Когэ, там Урсан. Вы знаете, в Урсане конницы держат, тысячи голов, а в Когэ жителей почти нет. Спросите духов, что они слышат! – водяной замер на высокой ноте, тяжело дыша и не отрываясь, испугано таращась в мои глаза.

В Урсане действительно разводили лошадей, и мы даже одно время, еще при жизни бабули, рассматривали возможность выписать оттуда жеребца для разведения, но потом все пошло наперекосяк: бабуля умерла, за ней скончались отец и мать, оставив меня круглой сиротой, и конюшенное наше хозяйство пришло в упадок. Гука появилась у меня гораздо позже, лет семь назад, когда я выросла и смогла самостоятельно оплатить цену за новорожденного малыша, способности которого еще были под большим вопросом.

Хорошая мысль, кстати, про «спросить у духов».

–Спрошу, – кивнула я и посмотрела ввысь.

В чистом голубом небе кружились лишь пару ворон, я вцепилась в одну из них, направляя птицу вперед, по движению тракта. Перед глазами проносились деревья, другие птицы, я следила за происходящим сквозь чужие глаза, пока не увидела ястреба. Миг – и я вижу глазами ястреба, полет ускорился. Не знаю, сколько я так просидела, ожидая результата, в этот момент чувства тела уходили на задний план, вызывая не больше дискомфорта, чем щекочущий волосок за шиворотом. А потом я увидела широкие вытоптанные поля, водопой и лошадей. Урсан.

Когда я вернулась к себе, Гука плескалась в озере под одобрительные комментарии водяного.

–Ай, красавица! Ну, как рыба!

–Действительно Урсан, – я аккуратно сложила карту.

–Я и говорю, да, – заметно увереннее ответил водяной. -Кто-то черное замыслил против вас, Хранительница, не к добру обман такой.

Совсем не к добру. И кому это я успела уже насолить? Ехала себе тихо-спокойно, в конфликты не вступала, платила исправно, внимания не привлекала и работы не искала. Личности подозрительные встречались, не без этого, но преследователей я не замечала и по темечку стукнуть в безлюдном переулке желающих не обнаружилось. Стало быть, меня где-то и кто-то очень ждет, и дойти я должна сама. Ну что ж, пока не дойду, не узнаю.

–Спасибо тебе, ты мне очень помог, – сменила я тему. -Как я могу отплатить тебе?

–В-вы? М-мне? – снова начал заикаться водяной. -Да что вы!

–За добро надо платить добром, – настаивала я.

–Э… я… нет, не надо, я рад был помочь. Вы меня не убивайте только?

–А, я и не собиралась, – по-простому отмахнулась я . -А искупаться все-таки позволишь?

–Так, заходите, я подглядывать не буду. Могу вам глины целебной принести, чтобы маску сделать. Я сам иногда балуюсь.

Я на секунду прислушалась к природе, ее спокойная тишина наслаждалась моментом. Никакой опасности духи от водяного больше не ждали, и я с облегчением стянула прилипшие к бедрам бриджи.

–Неси, – разрешила я под звук всплеска: водяной уже махнул роскошным хвостом и скрылся из виду.

Расстались мы довольные друг другом через пару часов. Я все-таки выпросила в обмен на помощь просьбу о передаче горячего привета водяному с Чигроских болот и воспользовалась предложенными косметическими средствами, не ограничившимися одной лишь глиной. В итоге, заметно посвежевшая и ясная лицом, я гордо двинулась навстречу ожидающим меня неприятностям. Вряд ли приятности так тщательно скрывают.

Как мы и обсудили с Аброром, плату с первых пяти заказов я не брала и набивала руку. Жителям эрий было безразлично, кто перед ними: травница, маг, самоучка-ведьма или хранительница. Берешься за дело – делай. Вызвалась изгнать кикимору – изгоняй, пообещала вызвать дождь – вызывай, наняли разобраться, что стало причиной неудоя – разбирайся.

Свое первое задание я выбрала необдуманно, с этим не поспоришь, но привередничать не приходилось. Я ехала уже неделю, а предложений по работе на горизонте не мелькало. И вот, наконец, молодоженам в одной из эрий приглянулся по бросовой цене домик на отшибе, а в нем засела кикимора. Кикимора, собственно, и являлась причиной скидки в семьдесят процентов, что никаким образом не сказывалось все прошлые годы на спросе, пока предприимчивый Соккоб не решился жениться и не понадобилось его семье личное гнездышко. Как позже признался парень, он готовился въезжать прямо к нечистому духу, лишь бы не делить драгоценных аршинов с тещей. Обрекать молодую жену на страдание ему не пришлось, я сама пострадала и справилась с маленькой бестией, а попутно зареклась иметь дело с этими неуравновешенными духами. Следующие задания отличались простотой в исполнении и не принесли мне никаких душевных страданий, шарусси легко справлялась со всем, где не требовалось специальных университетских знаний вроде целительства и некромантии.

По всему пути следования указатели все так же настойчиво вели меня в Закур, и я с нетерпением ждала подвоха хотя бы ради того, чтобы разрешить парочку возникших вопросов. Эрия сменялась эрией, я даже одну вынужденную ночь провела в пролеске, но никаких затейников, устроивших мне развлекательный квест, не объявилось. Я в спокойном уединении доехала до крупного города, где злоумышленники то ли поленились, то ли не осилили смену гербов и вывесок. Полагаю, расчет был вести меня именно до него, тут бы любой топографический страдалец смекнул, что дело нечисто и, как минимум, задался вопросом, как Пругор оказался на пути к Закуру.

Пругор носил статус Кэпит, что означало «главный над несколькими эриями» со всеми вытекающими в лице Правителя и Хранителя, если последний здесь обосновался. Имея столь весомое значение в Нануэке, о нем знали даже дети, не то, что топографические идиоты, вроде меня.

Спешившись, я прошла сквозь величественную каменную арку, и направилась искать живую душу, чтобы справиться о подворье. Обычно у самых стен города прохожих мало, люди до темноты предпочитали кучковаться в центре кипящих событий у рыночных площадей да в шинках. Как правило, располагались постройки в непосредственной близости, так сказать, удобства ради и наживы для.

Я с удовольствием прошлась по мощенным чистым улочкам, полюбовалась трехэтажными кирпичными домами, окна которых украшали длинные навесные кадки с яркими цветами. Если ставни были отворены, то наружу с порывом ветра вырывались тонкие занавеси, от этого улица сразу превращалась в уютный домашний дворик. На подоконниках часто дремали жирные котейки, разморенные солнышком, на открытых кованых балкончиках сушилось белье. Что и говорить, Кэпит он и есть Кэпит, это не наша эрия с деревянными срубами и скотными загонами, а цивилизация.

В этот самый ностальгический момент Гука решила, что романтики нам на сегодня достаточно, задрала хвост и с блаженным выражением на морде смачно облегчилась. По улице, гонимый слабым ветерком, поплыл узнаваемый душок. Кэпит за одно мгновение обрел много общего с моей родной эрией.

–Ну, ты и…

Я не успела прикинуть размер штрафа за порчу имущества и сообразить, куда припрятать удобрение, меня засекли.

–Вон там бочка и совок, – подсказал приятный мужской голос.

–Да, спасибо, – я собралась сделать шаг к обозначенным предметам и напряженно замерла.

–Ты действительно совсем молодая Хранительница, – по-доброму ухмыльнулся незнакомец, подходя ближе. -Я почувствовал тебя не подходе к городу.

–Я еще не всегда могу понять, что хочет шарусси, – не чувствуя за собой никакой вины, я все-таки направилась к бочке с навозом, краем взгляда рассматривая мужчину.