Текст книги "Моё небо (СИ)"

Автор книги: . Анна Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Глава 47. Ты выше этого

КАЙЛЕН

Это оказалось даже проще, чем я изначально думал. Месоли, стоило ему только въехать в город, растерял элементарную осторожность. Его желание предстать перед любовником холёным и благоухающим подвело его. Было проще некуда подловить это ничтожество в комнате постоялого двора, где он наводил лоск.

Чтобы воплотить свой план в жизнь, мне пришлось опуститься до мелкого воровства. Не знаю, где Элла достала бланки пустых рецептов, но один пришлось стащить. Туда я и вписал список зелий, необходимых мне. Одно из них позволяло нацепить чужую личину. Держаться она должна была двенадцать часов, но при желании можно избавиться и раньше. Так я и собираюсь сделать. Хочу, чтобы Марас видел, от чьей руки подохнет.

Самым сложным для меня было изображать из себя бесчувственную мразь-рабовладельца. Смотреть больно на несчастных, приговорённых к адскому существованию. И тяжёлым камнем ложилось на сердце осознание, что помочь им я не в состоянии. И дело даже не в моей мести, которая накрылась бы медным тазом, стоило мне перебить охрану и организовать побег. А в том, что пойти им некуда. В городе двум десяткам человек не спрятаться, а за пределами Брамера не выжить. При всём пламенном желании в одиночку государственное устройство Эромайского Королевства мне не изменить. И потому приходилось, сжав зубы, терпеть, строить из себя последнюю сволочь. Возможно, если Марас сдохнет, а его любовничек попадёт под удар, эти несчастные хотя бы попадут на официальный рынок рабов, где у них будет хотя бы шанс, что их выберет кто-то не столь жестокий и развращённый, как Марас и ему подобные.

В остальном всё прошло гладко как по маслу. Ублюдок так ждал Месоли, что даже если и были какие-то несоответствия в поведении, то он не обратил внимания. Его даже не смутило то, что я не стремился к поцелуям и объятиям, не заметил, как я скрипел зубами, когда он сам лапал меня. И вот, мы идём в его спальню-пыточную, где я пережил самые страшные и унизительные моменты своей жизни.

– Всё, Нутрмат, сладкий мой, – проворковал Марас, – в ближайшие сутки ты отсюда не выйдешь.

– Ты тоже, – отозвался я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно зазывающе.

Про себя же думал: «Ты вообще больше никогда отсюда не выйдешь, мразь». Как только ублюдок переступил порог ненавистной комнаты, я захлопнул дверь и тщательно запер её. Обхватив шею Мараса, зажал сонную артерию, и он бесформенным кулем рухнул на пол.

После я задумался, что же конкретно сделать мне с этой озабоченной тварью. У меня были десятки вариантов. Хотелось дать сволочи прочувствовать, каково это – оказаться полностью беспомощным перед муками и унижением, но… Во-первых, даже просто прикасаться к мучителю было противно, а уж раздеть или издеваться, как он надо мной… Нет, это не для меня. Но всё равно ощущение того, что ублюдок полностью в моей власти, пьянило лучше всякого вина. Но тем не менее, я старался не терять головы.

Пока я раздумывал, как же лучше поступить, не в силах выбрать из множества вариантов один, в комнате с глухим хлопком распахнулась воронка портала, из которого вышли Элла и Эслан. От изумления я замер, но потом шок сменился злостью. Эслан! Мало того, что этот гад умудрился пронюхать про мои планы и при помощи своей ментальной магии заставил сознаться и рассказать, что к чему, так он ещё и Элле меня заложил. Сволочь!

– Я думал, тебе можно доверять, – процедил сквозь зубы, сверля парня злым взглядом.

Глупо! Полный идиотизм доверять тому, кто и другом моим не является, но всё же от разочарования аж скулы свело. Почему-то мне казалось, что Эслан из тех, кто умеет держать слово.

– Я тут не причём, – вскинул сиэрнар руки в защитном жесте. – Это всё Лурен. Он сначала говорит, потом думает.

О, да! Эромаец, который умудрился подслушать наш с Эсланом разговор, и когда блондин его заметил, было поздно. Значит, вот кому мне стоит сказать «Спасибо».

– Если тебе станет легче, – продолжал тем временем парень, – то он сделал это не нарочно.

– Да? – меня распирало от скепсиса.

– Да. Потом расскажу, – отмахнулся Эслан и покосился на Эллу, замеревшую столбом рядом с ним.

– Кай? – наконец отмерла девушка, разглядывая меня. – Это ты?

Глаза Эллы напоминали блюдца. Она смотрела на меня с недоверием и сомнением. И лишь спустя пару секунд до меня дошло, что на мне по-прежнему личина Нурмата Месоли. Приложив немного усилий, разрушил заклинание, испытав при этом прилив облегчения. Всё же личина это не только чужая внешность, она несёт в себе отпечаток постороннего сознания. А любовник Мараса далеко не из приятных людей.

– Вам лучше уйти, – бросил я в пространство.

Сам же решил, что хватит бездействовать, и, подавив отвращение, подхватил Мараса и потащил в направлении кровати. Для начала его надо обездвижить. Ублюдок в любой момент может очнуться, не хватало ещё, чтобы он начал тут скакать или голосить.

– Нет, – помотала Элла головой, после чего выразительно посмотрела на тушу Мараса, которого я транспортировал к кровати. – Что ты делаешь?

– Собираюсь избавить мир от этой гниды, – ровно ответил я.

– Не надо, – тихо произнесла землянка, заставив меня замереть. – Не делай этого.

– Элла, это уже решённый вопрос, – выдохнул я, оборачиваясь к девушке.

– Кай, остановись, – тихо, с мольбой во взгляде попросила любимая. – Прошу тебя.

От просьбы Эллы меня парализовало. Как она не понимает, что я ждал этого момента с первого унижения и насилия! Я грезил этим днём, когда смогу отомстить мрази за всю боль и отчаяние, которое не даёт мне жить и дышать уже полтора года. Расквитаться за поруганную честь и осквернённые душу и тело. Так почему она защищает его? Почему Элла встала на сторону моего мучителя вместо того, чтобы если не поддержать меня, то хотя бы не мешать?

– Помнишь, ты мне обещал, что выполнишь любую мою просьбу? – продолжала Элла, подходя ко мне ближе. – Да брось ты его!

Только сейчас я заметил, что продолжаю удерживать Мараса за подмышки. Скривившись, почти отшвырнул от себя тело ненавистного мучителя. Голова мужчины звучно приложилась об пол, вызвав у меня мелкое мстительное удовлетворение.

– Так сделай это для меня, – тихо говорила девушка. – Откажись от мести.

– Тебе он так дорог? – прохрипел я, чувствуя, как перехватывает горло от подступившей горечи.

Всё во мне отказывалось понимать и принимать то, что Элла так отчаянно защищает эту мразь. Ну почему?! Он ведь ей, по сути, никто. Марас не является её братом. Он просто извращенец-садист, обожающий мучить своих рабов. Так с какой стати она так жаждет сохранить ему жизнь?

– Боже, нет, Кай! – землянка уставилась на меня с недоумением, которое быстро сменилось осознанием. – Мне плевать на Мараса. И я, возможно, буду даже рада, если кто-то его грохнет, но не ты.

– Почему? – мне было жизненно необходимо знать ответ на этот вопрос.

– Я не хочу, чтобы ты марал о него руки и брал лишний грех на душу, – произнесла Элла, смотря мне прямо в глаза. – Он не стоит того, чтобы уподобляться ему и становиться мучителем и убийцей. Ты не такой, Кай. Ты можешь убить в сражении, но убивать беззащитных… Ты выше этого.

Внутри мучительно потянуло горькой тоской. Месть, о которой я так мечтал, была совсем близко. Я был в шаге от того, чтобы расквитаться с Марасом. Но сделать этот шаг означало ещё больше отдалиться от Эллы. Я просто знал это, ощущал на подсознательном уровне. И от этого захотелось взвыть.

– Хорошо, – глухо отозвался я, чувствуя, как опускаются руки.

Я ведь и правда ей обещал сделать всё, чего бы она ни попросила. И как бы тошно от этого ни было, как бы ни корчилась душа, лишённая возмездия, расположение Эллы и её любовь в перспективе значили для меня больше, чем даже месть, к которой так стремился. Хотя это и было больно. Словно приходится отказываться от части себя или от вожделенной мечты.

– Спасибо, – прошептала Элла и обняла меня, я же не чувствовал в себе сил обнять её в ответ.

– Ну, раз вы всё решили, может, уже пойдём отсюда? – вклинился молчавший до этого Эслан.

– Да, – кивнул я автоматически, потом застыл, охваченный беспокойством. – Но как его так оставить?

– Молча. Ты ведь всё время, которое провёл с Марасом, был под личиной? – рассудительно спрашивал сиэрнар, на что я лишь утвердительно кивнул. – А этот мужик, чью физиономию ты натянул, видел тебя? – в ответ я отрицательно покачал головой. – Так тогда и проблемы нет. Пусть Марас и его любовник сами голову ломают, что это было. Нас-то это как касается?

Парень говорил дело, и остатки разума соглашались с его доводами. Сам же я был просто не в состоянии логически размышлять. Нервное перенапряжение сыграло со мной злую шутку, и сейчас я чувствовал себя как никогда опустошённым. Апатия завладела всем моим существом. Всё, чего мне в данный момент хотелось, это поскорее покинуть эту комнату и этот дом. Уйти подальше от Эллы и Эслана. Остаться в одиночестве.

Словно сквозь вату я слышал, как переговариваются сиэрнар с землянкой. Смысл их слов до меня не доходил. Молча проследовал за ребятами в портал, который привёл в наш с Эллой дом, после чего, заверив, что со мной всё хорошо, смог наконец-то остаться с собой наедине. Мне многое надо было переосмыслить. Постараться отпустить мысли о мести, примириться с тем, что свой выбор я сделал, и что бы он мне в итоге ни принёс, с этим надо научиться жить.

АНИЭЛЛА

Усталость была делом уже привычным. После того, как мы вернулись от Мараса, Эслан ещё пару часов гонял меня по разнообразным заклинаниям. Занимались у меня, так как идти к другу мне не хотелось.

Я испытывала почти эйфорию, когда мне удалось отговорить Кая отступить от своей одержимости. Это была моя безоговорочная победа. Может, я и не верю ему как прежде, но я точно знаю: приняв решение однажды, парень будет следовать ему.

И тем не менее, оставлять его одного в доме я не хотела. Видела, как непросто ашрианцу было выполнить мою просьбу. Хорошо запомнила отчаяние и муку, застывшие в его глазах, когда я вынудила его оставить Марасу жизнь. Вдруг он захочет поговорить? Высказаться? Просто было ощущение, что я должна быть рядом.

Сейчас же я крутилась в собственной постели не в силах заснуть. Сегодня, заставляя Кая отказаться от мести, я была убеждена в своей правоте. Верила всем сердцем, что не стоит ему пятнать душу убийством беззащитного человека, какой бы мразью он ни был. В данный момент я уже не была в этом так свято уверена.

Чувство душевного подъёма схлынуло, и, оставшись одна, я в который раз задавалась вопросом: а имела ли я право вмешиваться? Судя по всему, Кай ловко провёл и Мараса, и его окружение. Проник в его дом, причём не как вор, через окно или чёрный ход, а вошёл через парадную дверь. Он был так близок к осуществлению своей, пусть и не самой благородной, мечты! И ведь он сделал бы это, и никто после не смог бы связать смерть Мараса с ним. Но дело в том, что я правда испугалась. Чего? Сама толком не знаю. Разоблачения? Если только чуть-чуть. Больше я боялась за Кая. Страшилась, что месть окажется не так сладка и не принесёт ему душевного покоя. Опасалась, что сам парень, сотворив такое, изменится. Что в нём станет меньше внутреннего света и душевной теплоты, меньше искренности.

Только вот что я могу знать о том, каково ему? У меня есть лишь богатая фантазия, позволяющая в красках вообразить, через какой Ад он прошёл. Но могу ли я прочувствовать это? Нет. Мне сложно представить, как чувствует себя человек, которого изо дня в день мучают, унижают и насилуют.

Помню, мне было девять, когда девочка-соседка сломала мою обожаемую куклу. Я ответ я хотела порвать на клочки её любимую мягкую игрушку. Мама не позволила. Тогда меня душила обида и казалось верхом несправедливости произошедшее. Так это была всего лишь игрушка, каких у меня потом было ещё великое множество. Возможно, дети чувствуют всё острее, только это не отменяет того факта, как плохо мне тогда было. А ведь пережитое Каем не идёт ни в какое сравнение с моей детской драмой. Каково ему сейчас? Что он чувствует, отказавшись от вендетты из-за меня? Обиду? Злость? Может, начинает жалеть о данном мне когда-то обещании и в душе зарождается марево ненависти?

– Ты имеешь над ним удивительную власть, – поражённо выдал Эслан, провожая Кая взглядом, когда мы вернулись от Мараса.

И сейчас мне не давало покоя чувство, что я использовала эту власть против парня. Ведь я слышала, как он просыпается по ночам с криком ужаса. Догадывалась, какие кошмары преследуют его. Почём мне знать, сколь сильны демоны, терзающие его душу? И какое я имею право решать за него, мстить ему Марасу или нет? Может, месть – именно то, что примирит его прошлым? Вдруг это оказалось бы панацеей для Кая? Не сделала ли я хуже, вмешавшись?

Устав от метаний, я решилась просто пойти и узнать, как он. Уж лучше я буду знать, что парень на меня злится или винит, чем задаваться этими бесконечными вопросами.

– Кай, – позвала я, когда не получила ответа после стука, – ты спишь?

Идиотка! Наверняка он спит, раз не отвечает. Но всё равно беспокойство змеёй заползло под кожу, заставляя нервничать ещё больше. От ашрианца я требовала соблюдать частную территорию, то есть не входить в мою комнату без приглашения, при этом и сама старалась поступать так же. Но сейчас мне было жизненно необходимо убедиться, что с парнем всё в порядке. Мало ли…

– Кай, – выдохнула я с облегчением, когда увидела, что ашрианец устроился на подоконнике и просто смотрит куда-то на улицу. – Ты почему не отзываешься?

– Просто не хочу, – отозвался он безразлично. – Иногда всем надо побыть в одиночестве.

– Ты… Ты меня ненавидишь? – прошептала я, чувствуя, как внутри что-то болезненно сжимается.

Несколько мгновений Кай смотрел на меня, ну, я так думаю, потому что парень повернул голову в моём направлении. В этот момент я жутко злилась на темноту, потому что она не давала мне разглядеть выражение его лица и глаз.

– Нет, – и от этого «Нет» веяло кристальной честностью.

Странным образом мне стало легче дышать. На меня снизошло понимание, что я просто не вынесла бы, возненавидь он меня.

– Ты в порядке? – сразу после того, как слова сорвались с губ, мне захотелось огреть саму себя чем-нибудь тяжёлым. Очевидно же, что нет!

– Да, – кивнул Кай, потом покачал головой. – Нет. Я не знаю. Чувствую себя очень странно.

– Прости, – прошептала я. – Наверное, мне не стоило вмешиваться.

В ответ снова тишина. Я уже решила, что больше парень ничего не скажет, и хотела уйти к себе, как вдруг он заговорил.

– Ты много раз спрашивала, как я умудрился попасть в рабство. До сих пор хочешь это знать?

В голосе ашрианца мне послышалась непривычная жёсткость, злость и боль. Знаю, лезть в чужую душу не есть хорошо, но если сейчас Кай готов к откровениям, то я бы хотела их услышать. Вдруг это поможет мне лучше понять его или принесёт облегчение ему?

– Да, – тихо произнесла я.

После чего прошла вглубь комнаты и устроилась в кресле. Так я могла видеть красивое лицо парня, которое было странно задумчивым и каким-то отстранённым. Казалось, словно Кай и не здесь. Возможно, отчасти так и было. Ведь судя по хмурой складке и горькой усмешке, застывшей на губах, он вспоминал что-то отнюдь не радостное. Впервые парень захотел мне открыться, и я, затаив дыхание, ждала, испытывая странный трепет и страх одновременно.

Глава 48. Исповедь

АНИЭЛЛА

– Я уже говорил, что в рабство попал исключительно из-за собственной глупости, – глухим голосом наконец произнёс Кай. – И всё, что случилось со мной после, – моя вина. У меня сегодня было время всё хорошенько обдумать и взвесить. Знаешь, было бы проще обвинить во всём других, например, Мараса. Только правда в том, что этот упырь лишь следствие, а не причина моих бед. Ты правда хочешь знать о том, какой я ничтожный кретин? Желаешь ещё больше разочароваться во мне, Элла?

Никакого желания разочаровываться в Кае у меня не было. Да и возможно ли это? Мне кажется, всю глубину разочарования в нём я уже постигла. Неужели есть что-то, что заставит меня снова думать о нём плохо? Осуждать его, не видя возможности простить? Нет. Не верю в это. Мне есть за что злиться на ашрианца, боль и обида до сих пор терзают сердце, но я уверена: он лучше, чем думает о себе. Так, стоп. Я что, опять оправдываю Кая? Чёрт. Надо прекратить размышлять и просто выслушать правду, какой бы она ни была.

– Я просто хочу лучше тебя знать, – тихо отозвалась я, давая парню возможность отступить, если вдруг передумает откровенничать.

– В рядах ашрианских воинов есть идиотское развлечение, – уставившись в окно, проговорил парень, – преступная глупость, за которую я сам часто ругал младших, став предводителем сотни. Смысл в том, чтобы найти отряд эромайцев и украсть у их командиров какую-нибудь личную вещь, трофей, которым можно хвастать перед приятелями. Наиболее престижно было обчистить командира вражеского отряда так, чтобы никто ничего не заметил, или напротив устроить хорошую свару, уничтожив как можно больше врагов.

– Что за идиотизм? – не удержалась я.

– Слишком слабое определение, – невесело усмехнулся Кай. – Но однажды мне тоже захотелось покрасоваться таким образом. Илнета сказала мне, что я слишком серьёзен, во мне нет авантюрной жилки и вообще я часто веду себя как старик. Вот я и захотел доказать ей, что я тоже способен на неординарные поступки. Боги! Даже рассказывая об этом сейчас, мне до тошноты стыдно из-за собственного кретинизма.

У меня внутри всё сжалось. Одно упоминание имени ненавистной соперницы заставляло холодеть пальцы рук, а во рту начинало горчить. Это недостойно, я не знаю эту девушку, но ненавижу её за то, что она есть. За то, что Кай её любит. Чем она лучше меня?

– Мы обнаружили отряд человек в сорок, и пока командование только планировало разделаться с ними, я и ещё двое парней, совсем ещё мальчишек, отправились на поиски приключений, – ровным голосом продолжал свою исповедь Кай. – Думаю, ты и сама понимаешь, что всё пошло не так. Мы и подобраться толком не успели, как нас обнаружили. Я часто вспоминаю тот вечер и хорошо понимаю – я мог бы уйти. Я был быстрее и сильнее тех двоих мальчишек, но бросить их? Я был старше и по званию, и возрастом. Я должен был отговорить их от этого безумия, а вместо этого пошёл с ними. Потому в последний момент я отвлёк основные силы врага на себя. Среди них был сильный маг, да и просто их было много… Так я потерял свою свободу. А всё, что случилось со мной после, лишь последствия моей фатальной глупости.

На это откровение я могла лишь шокировано хлопать глазами. Правду сказал Кай, подобную выходку даже с натяжкой нельзя назвать умной. И снова эта его невеста. Рассказ парня лишь укрепил меня в неприязни к ней. Чем она его околдовала, раз ради выполнения её прихоти он поставил под угрозу собственную жизнь? Ашрианец местами несдержан, иногда может быть порывист и импульсивен, но тупицей он никогда не был. При всём этом в тот вечер думал парень явно не головой. Выходит, и правда любит её так, что здравый смысл прощается с ним, стоит только вспомнить о любимой девушке? И почему так тянет в груди? Отчего мне хочется разрыдаться? Я же обещала себе, что больше не буду плакать по нему, вырву из сердца эту разрушающую меня любовь…

– Это была просто чудовищная глупость, – тихо вытолкнула я из себя. – Не кори себя за неё. Ты и так сполна расплатился за свою ошибку.

– Не надо, Элла, – поморщился Кай. – Не оправдывай меня и называй вещи своими именами. Это было высшее проявление тупости.

– Ты очень любишь её, – просипела я, с трудом сглотнув тугой комок в горле. – Илнету.

Впервые с момента своей исповеди парень перевёл на меня взгляд. И я снова помянула тьму недобрым словом, так как многое бы отдала, лишь бы увидеть выражение сине-фиолетовых глаз.

– Нет, – неожиданно огорошил он меня, – не люблю.

– Но ты сам говорил это Эслану, – протест вырвался сам собой. – Я слышала!

– У тебя очень избирательный слух, – мне показалась, что по губам Кая скользнула грустная улыбка. – Совсем недавно я тебе говорил, что люблю тебя.

– Чёрт, Кай, ты серьёзно? – я начинала злиться. – Ты любил её кучу времени. Даже спустя полтора года ты был убеждён, что тебе нужна только она. И вот, прошло всего ничего времени, как ты заявляешь мне, будто любовь всей твоей жизни – я! Думаешь, я в это поверю?

– У меня было время и стимул многое переосмыслить, – тихо отозвался парень, снова переводя взгляд на окно.

Зачем я задела эту дурацкую тему? Мало в прошлом получила? Ещё хочется боли?

– Что такого случилось, пока ты был у себя на родине, что ты так разочаровался в своей Илнете? – собственный голос звенел от напряжения.

– Ничего, – по тому, как Кай дёрнул щекой, поняла: он лжёт.

– Не верю, – упрямо сжала я губы. – Правду, Кай.

– Не так давно ты и слышать ничего не хотела о том, что было со мной дома, – буркнул ашрианец.

– Ну, вот теперь хочу узнать, – продолжала я гнуть свою линию. – Я готова тебя выслушать.

– Зато теперь я не уверен, что тебе стоит это знать, – упорствовал парень. – Ты настолько другая, что мне порой сложно понять тебя. Ты поступаешь, мыслишь и чувствуешь не так, как подавляющее число женщин, которых я встречал. Когда я только вернулся, был уверен, что стоит мне только рассказать тебе о пережитом, как ты если не простишь, то сможешь лучше понять меня. Теперь же я в этом сомневаюсь.

– Просто расскажи мне, что с тобой было! – рявкнула я, закипая.

Снова Кай устремил свой взор на меня. На пару секунд в них зажглись яркие огненные искры, говорящие о степени напряжения парня. Сколько он молча раздумывал, сказать сложно, но в последствии послышался тяжелый вздох и он изрёк:

– Что же, слушай.

Отчего-то мне не понравился его голос. В нём звучало что-то неправильное, какая-то ироничная злость. И я никак не могла понять, на кого он злится: на себя, меня или на нас обоих?

Вскоре я пожалела о своем упорстве. Рассказ о встрече с родителями вызвал улыбку, а повествование о том, как восстанавливался в числе живых, заставило иронично хмыкнуть: бюрократия во всех мирах, походу, сильна.

Но дальнейшая исповедь Кая оказалась воистину мучительной для меня. Было тяжело слушать про его встречу в Илнетой и совсем невыносимо – как они сутки не вылезали из постели. Внутри тяжёлой горькой волной поднималась тошнота. Отчаянно хотелось закричать на парня и заставить его замолчать, но я не могла выдавить и звука, продолжая слушать слова, которые острыми ножами потрошили душу.

Дыша через раз от внутренней боли, я слушала о встрече со старинным другом и о правде про его «милую» невесту. Чёрт, я совершенно больная, раз сейчас внутри всё перевернулось от сочувствия к нему. А антипатия к этой бабёнке только возросла. Как она могла так с ним поступить? Чего ей не хватало? У неё была любовь такого парня, он мог стать его мужем, а она, не задумываясь, предала его чувства.

Поразило вероломство его брата и отца. И пусть они оба, по словам Кая, пытались добиться прощения и извиниться, но я всё равно не могла принять подобного. Для меня семья всегда была незыблемым оплотом в мироздании. Я хорошо помню, как тяжело мне было в детстве, когда я лишилась своей. Возможно, не уйди мои родители так рано, я была бы другим человеком. Более мягким, менее настороженным. Окончился рассказ наказом императора и его возвращением в мой дом.

– Мне жаль, – это был максимум, на что я сейчас была способна.

– А мне нет, – жёстко отрезал Кай. – И я не хочу, чтобы ты меня жалела. Лучше уж ненависть, я это заслуживаю. Жалость слишком унизительна.

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, – созналась я, пребывая в полной растерянности и по-прежнему чувствуя жгучую боль в душе от исповеди ашрианца.

– Правду, – голос парня стал глухим и бесцветным, словно он в один момент перестал испытывать хоть какие-то эмоции. – Давай, скажи, что думаешь обо мне теперь.

– Кай, я… – моего словарного запаса явно не хватало.

Мне было больно и горько. Хотелось вскочить с места, закричать в голос, надавать ему пощёчин. Я понимала, что сама отправила его к Илнете, но слушать про то, как они были вместе… Боже, дай мне сил! И ведь так же чётко я сознавала, насколько он сейчас несчастен. Многие слышали про «закон бумеранга»: якобы всё причиненное зло возвращается к тому, кто его причинил. В случае ашрианца он сработал просто поразительно быстро. Он предал меня, и сам получил удар в спину. Только вот до недавнего времени Кай никогда и не заикался о любви ко мне, тогда как Илнета клялась ему в чувствах… Неизвестно, кому из нас в итоге хуже. Мне нужно время всё это переварить. Разложить по полочкам.

– Не молчи, Элла. Бездна! Скажи хоть что-нибудь!

О, нет! Я ошиблась. Спокойствием тут и не пахнет. Кай наоборот был на взводе, натянут как струна. Но я никак не могу понять, чего он сейчас хочет от меня.

– Я не знаю, что сказать, – тихо отозвалась я, чувствуя себя до предела выжатой. – Я правда сочувствую твоей боли. И это не жалость, а именно сочувствие. Потому что я знаю, что ты чувствуешь.

– Не знаешь, – ответил Кай. – Я и сам не знал до недавнего времени. Я был уверен, что люблю её. И слишком поздно понял, как ошибался. Никогда я не любил Илнету. В прошлом я был ослеплён ею и даже не задумывался, а что на самом деле нас связывает? А связывала нас страсть. Я был просто одержим ею, стал её сексуальным рабом, сам того не понимая. Путал эту нездоровую зависимость с любовью. Даже у Мараса я мечтал о ней, когда становилось особенно невыносимо. И знаешь, возможно, я бы по-прежнему не понял глубину своего заблуждения, если бы не встретился с тобой.

Неожиданно Кай замолчал. У него было печальное лицо человека, пребывающего глубоко в своих мыслях.

– Ты мне не поверишь, но я начал скучать по тебе с того момента, как вы с Эсланом закинули меня к границе Империи. И со временем тоска по тебе только усиливалась, тогда как в Илнете я ещё до разоблачения стал замечать всё больше недостатков. Нам банально не о чем было поговорить. И как я ни старался, вспоминая прошлое, не увидел ничего, кроме сексуальной одержимости. Мы всегда были чужими. Не понимаю, как я мог впасть в такую зависимость от неё? Может, и тогда отраву какую подмешивала? Не знаю. Да и не важно это уже. А важно то, Элла, что я настолько убедил себя в любви к ней, что умудрился дать ей клятву любить вечно, обещал жениться. А потом, когда встретил тебя, я упорно и глупо продолжал следовать этим обещаниям, игнорируя настоящие чувства. В итоге я разрушил и предал всё, что между нами было. И теперь я не знаю, как мне быть. Как вернуть тебя? Как вернуть твою любовь и доверие?

Лицо Кая напоминало восковую маску страдания. В голосе звучала такая лютая тоска, что невольно слёзы наворачивались на глаза. Да, ему определённо больно и плохо. Наверняка, осознание собственной ошибки заставляет его мучиться. Но у меня сейчас не было для него слов утешения. Я бы и сама не отказалась поплакаться сейчас кому-нибудь в жилетку.

– Я тоже не знаю, – прошептала я.

Никогда ещё Кай не был со мной настолько искренен. Сейчас я сердцем чувствовала, что он обнажил передо мной душу, вывернул её своим монологом наизнанку. И это отзывалось внутри странным трепетом. Мне одновременно хотелось и бежать от него, и подойти ближе, чтобы просто обнять, сказать сокровенное «Всё будет хорошо». Но я не могла, так как сама не знала, чего ожидать от будущего. У меня не было уверенности, что мне когда-нибудь хватит моральных сил отринуть прошлые обиды и снова довериться ему.

– Я знаю, что не достоин тебя, Элла, – тихо произнёс Кай. – Я тебя обидел и разочаровал, но больше всего я разочаровал себя самого. Я оказался глуп и слаб. За многие слова и поступки мне будет стыдно до конца времён. И при этом я всё равно не могу заставить себя отказаться от тебя. Просто не смогу без тебя. Ты стала для меня всем. Я бы хотел сказать тебе, что положу к твоим ногам мир, достану звёзды с неба, какие пожелаешь, но я всего лишь смертный, и это было бы не более, чем красивой ложью. Но я точно знаю, что готов на всё от меня зависящее ради твоего счастья и благополучия. И это не просто слова, потому что без тебя всё теряет смысл. И потому я до последнего буду бороться, чтобы ты дала мне один последний шанс…

– Мне надо побыть одной, – пробормотала я, перебивая поток признаний, бередящих душу, и тихонько пятясь к двери, так как сейчас мне просто нечем было ему ответить.

– Понимаю, – глаза, уже привыкшие к темноте, позволили различить слабую улыбку на красивых губах. – Я готов ждать тебя хоть вечно.

– И, Кай, я не считаю тебя слабым, – решила я хоть немного ободрить подавленного парня, – сегодня… Ты смог отказаться от мести, только потому что я тебя попросила. Я знаю, как сильно ты её жаждал и долго ждал. Это был сильный поступок. Правда. Я тронута до глубины души. Вряд ли кто-то другой на твоём месте смог бы отступиться. Я бы, например, не смогла. И тем ценнее твоя жертва.

Это были совершенно искренние слова. Я в самом деле так считала. Восхищалась силой его духа, которой хватило на подобное. А вот саму себя я сильной не считала. Именно потому мне так хотелось укрыться от всего мира. Остаётся только догадываться, каково сейчас Каю, ведь его исповедь опустошила даже меня. Слишком многое было сказано, чересчур тяжело было принять его откровения. Но он был мне слишком дорог, чтобы просто вышвырнуть его из своей жизни. Сколько бы я ни убеждала себя, что смогу разлюбить его и жить дальше, будто ничего не было, это было самообманом. Только и снова впустить его в свою жизнь, позволить приблизиться, как раньше, я сейчас не могла. Мне действительно нужно было время разобраться в себе и принять решение, от которого, возможно, будет зависеть моя и не только моя жизнь, но есть ли оно у нас?

КАЙЛЕН

Слишком много событий, чувств и эмоций для одного вечера, потому ночь выдалась непростой.

Мне до сих пор не верилось, что я оставил Мараса жить. Месть, о которой я мечтал, была так близко! Этот ублюдок был в моих руках, делай, что хочешь. Огромное количество вариантов долгое время кружили в моих мыслях. Я жаждал увидеть его страдания, слёзы и осознание безвыходности, хотел насладиться его болью и унижением. Только… В решающий момент, когда тащил ублюдка к кровати, чтобы связать, понял: не могу. Даже такую мразь нарочно мучить не могу. Я воин, а не экзекутор или палач, издевательства и насилие вызывали у меня жгучее отвращение. Убить врага не сложно. В пылу битвы, в честном сражении. Но это… Мерзко. Подло и низко. Элла своими словами попала точно в цель. Я просто не смог бы воплотить кровавые фантазии в жизнь. Наверное, моё подсознание умнее разума. Не зря же я приобрёл яд, вызывающий болезненную, некрасивую и главное неизбежную смерть. Им бы я и воспользовался, не вмешайся девушка.