Текст книги "Близкое знакомство (СИ)"

Автор книги: Anice and Jennifer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Хотя вряд ли, конечно, бюджет сократится настолько, что Шерил всё-таки забеспокоится, что Микк слишком много тратит, развлекаясь на деньги из его кармана.

Но с другой стороны: чем больше казна, тем приятней проводить время, не так ли?

Тики горестно вздохнул, понимая, что к брату всё же придётся идти, и неохотно поднялся, уверяя себя, что чем быстрее он закончит со всем этим, тем быстрее смоется на все четыре стороны, и направился прямо сквозь стены. И хорошо, что когда он добрался до кабинета Шерила, не шагнул в комнату сразу – напротив, замер так, чтобы его нельзя было заметить.

Алчность оказался не один. Рядом с ним в кресле расположился Граф с чашечкой чая. Граф, который с обиженным выражением на лице жаловался на то, что Аллен вновь пропадает большую часть времени за попытками подчинить себе Чистую Силу и Тёмную Материю.

– …совсем не бережет себя, – услышал Тики вздох старика, когда полностью сосредоточился на чужом разговоре.

Подслушивать было нехорошо, конечно, но кто сказал, что Микка это интересовало? Как бы только контракт не испортить, а там уж все нормально будет – его все равно никому не заметить и из стены не вытащить, пока он сам не покинет свое убежище.

Сквозь каменную кладку было видно довольно смутно, но все же, если прищуриться, то вполне сносно, и потому Третий апостол только завел глаза, когда брат картинно взмахнул рукой и с покровительственной ноткой в голосе заметил:

– Дети, они все такие, господин Граф. Роад вот временами совершенно меня не слушает, – на этом он мечтательно зажмурился и откинулся на спинку своего кресла. – Потрясающая моя дочурка… Но совершенно неуправляемая! А Тики? Тот вообще дома не появляется, – за усталым вздохом последовало укоризненное покачивание головой, и старик на это сочувственно похлопал Шерила по руке.

– Да-да, ну что ж… – потер он подбородок. – Но Тики можно понять, ему сама сущность велит. Вот только у меня он пробыл совсем недолго, когда вернулся… – на этом Адам нахмурился и издал длинное «хм», как будто уже давно бился над данной проблемой.

Тики скрестил руки на груди и от души пожелал мысленно этим двоим удачи – в Ковчеге его могли удержать только вкусная еда, живая грелка, которая не слишком скоро надоест, и что-нибудь чрезвычайно интересное, происходящее именно на данной территории. А из всего требуемого здесь была только еда, набить же брюхо Микк мог в любом ресторанчике.

– Ну… – что было забавнее всего (и предсказуемее) – Шерил тут же принялся заступаться. – Тики же выполняет задания!

– Да я же его не ругаю, – примирительно засмеялся Граф, качая головой. – Меня просто волнует, что он словно белая ворона, как бедный родственник какой-то, совершенно не желает поддерживать контактов в Семьей, – обиженно поделился он с Алчностью, горестно вздохнув.

– Как и Уолкер? – светски поинтересовался Шерил, чуть приподнимая бровь в этой идиотской аристократической манере, которая так бесила Тики.

Адам издал короткий усталый стон, скатываясь по спинке кресла и явно не желая следовать правилам этикета.

– Аллен просто пока не привык, – начал он отчего-то неуверенно, словно оправдывался перед мужчиной, и тот, кивнув, скептически усмехнулся.

– И поэтому вы насильно держите его здесь? – прохладно спросил он, однако в его тоне слышалась мягкая насмешка, будто это он был сейчас главой Семьи, а не наоборот.

Граф неловко хохотнул, хватая со стола несколько конфет и шурша фантиками.

– Я его не держу, – забурчал он, и Шерил фыркнул, откладывая очередную бумагу в сторону.

– Ну конечно, – покачал он головой, – это он сам наложил на Ковчег блок, запрещающий ему пользоваться порталами, – с мягкой снисходительной улыбкой предположил мужчина, и Адам, стушевавшись, надулся.

– Просто Аллен может натворить глупостей за пределами Ковчега, а потому я о нём забочусь.

Шерил понимающе скривил губы и вскинул подбородок. И – вдруг с улыбкой поинтересовался:

– А вы не можете также позаботиться и о Тики? – голос у него был такой спокойный и мягкий, почти шелковый, что Микк тут же заподозрил неладное. Неужели у него носок ботинка торчит из стены или кусочек рукава? Да ну, не может такого быть!

Но иначе Шерил не стал бы себя так вести!

Старик задумчиво мыкнул в ответ, и Тики тут же замер в ожидании вердикта – а ну как правда решит ограничить его в перемещениях? Но он ведь знает, что если так сделает – стоит только уйти Микку на задание – и он пропадет. И не вернется, пока запрет не снимут. А уж когда его снимут – он точно узнает.

–…не стоит, – к его облегчению в итоге Адам покачал головой. Правда, совсем не из-за того, из-за чего можно было бы ожидать. – Алленчик говорит, он на него странно смотрит.

Третий апостол едва удержался от цоканья языком. Феноменальная причина, конечно же. Кто бы сомневался, что в первую очередь печься будут не о нем.

Брат на это фыркнул:

– О, Уолкер хотя бы говорит с вами.

Адам замер, удивлённо воззрившись на него, словно для него было удивительным такое сердито-пренебрежительное замечание, и вдруг довольно хохотнул, сладко улыбнувшись.

– Он меня любит, – сыто протянул он, зажмурившись, и Тики проглотил ошалелый возглас. Шерил же, в свою очередь, вновь скептически приподнял бровь, высказывая этим всё своё отношение.

– По нему не видно, – хмыкнул он, устремляя взгляд в бумаги, и Адам любовно рассмеялся, будто что-то вспомнив, после чего легкомысленно махнул рукой, поправляя съехавший на лоб цилиндр.

– Он и всех вас полюбит, – доброжелательно пообещал он, длинно вздохнув, как старый дедушка, наблюдающий за отношениям внуков в семье и умиляющийсяим.

– Ну да, – недоверчиво кивнул Алчность, и Адам пожал плечами.

– Ну Неа же он полюбил, – с глухим смешком поделился он, с противным сюрпаньем пробуя чай.

Тики дёрнулся, всей душой надеясь, что этого движения не было видно, а Шерил подозрительно прищурился, подняв взгляд на Графа, но лицо оставив при этом направленным к бумагам.

– Если именно поэтому он и убил Неа, то, думаю, я воздержусь от такой любви, – ядовито улыбнулся мужчина, и Адам обиженно надулся, однако не спеша что-либо говорить.

Наконец он тяжело вздохнул и как-то даже будто бы виновато закусил губу. И Тики подумал о том, что видеть его без гротескного костюма – это непривычно, да. Но видеть его виноватым – еще непривычнее.

Что же между ними с Малышом произошло? Ведь Вайзли сказал вчера, Неа сам передал Уолкеру сущность. Но если так – почему Шерил об этом не знает? Граф запретил раскрывать самому ушлому Ною Семьи подробности, или это просто само по себе глупая шуточка Мудрости?

Впрочем, лгать брату не было никакого смысла. Значит, остается только первое.

– Это плохая тема, – наконец заговорил Адам. – Очень неподходящая для чаепития, если хочешь знать… Все на самом деле гораздо сложнее, Шерил. Но это… должно остаться между нами. Правда же в том, что мы все… мы все друг друга любим, – он страдальчески растянул губы, словно пытался справиться с сильной болью, и уронил голову на грудь. – Просто… просто по-своему.

Брат помолчал, серьезно глядя на него, и в итоге благосклонно наклонил голову.

–…да, конечно, – произнес он несколько неуклюже и, судя по всему, решил сменить тему. Надо признать, не слишком удачно. – Лучше расскажите-ка мне, как это мой Тики смотрит на вашего Аллена.

Адам тут же встрепенулся и улыбнулся – как-то почти плутовато, но в то же время… было что-то такое в его взгляде и позе… ревнивое. Словно он матушка, не желающая отпускать дочурку-девственницу на первую встречу с пользующимся славой дамского угодника женихом.

– Ну… словно на рыбу, – осторожно заметил он и тут же добавил: – По его же словам.

Тики подавился удивлённым вздохом (хотя чем можно было дышать, будучи замурованным в стену?.. не думай об этом) и навострил уши, пытаясь уловить всё, что можно было в этом странном диалоге.

Неужели наедине Шерил с Адамом постоянно так переговариваются?

– На рыбу? – осторожно уточнил Алчность, словно хотел убедиться, что ему не послышалось. Да Тики и сам был не прочь в этом убедиться! Потому что ни на кого он не смотрел как на рыбу! Не нужно тут его клеветать почём зря – Микк был честным (отчасти) работягой, который всегда (относительно) отвечал за свои слова! И действия – уж тем более. – Как на карпов?.. – медленно предложил он таким тоном, словно уже что-то начал подозревать и понимать.

И это притом, что сам Тики ничего не понимал!

– Да, именно, – кивнул Адам, нахмурившись, будто бы припоминая что-то. – Как на карпов из твоего пруда.

Тики едва не подавился снова. Интересно, как это он смотрит на карпов Шерила (которых ест, между прочим), что Малышу показался похожим этот взгляд на… на что это вообще похоже?!

Черт побери, бред какой-то! И откуда мальчишка вообще знает, как Тики смотрит на карпов, если так говорит?!

– О… – выдал Шерил в конечном счете, – вот как, – и глубоко вздохнул, как будто готовился в полный голос заорать, зовя Тики к себе через пол-Ковчега, или как будто хотел сказать что-то осторожно-уничижительное, в своей манере.

– Да, – с той же плутоватой улыбкой отозвался Адам. – И именно поэтому я не собираюсь ограничивать Тики. Он поиграется, ему надоест, и он пойдет искать новые приключения. А вот Аллен, если рванется за ним – мстить, естественно, – может действительно пострадать. Он сейчас очень… – и снова эти мучительно искривленные губы, – нестабилен.

– Сущность не поддается контролю так просто, и происходят… казусы? – вопрос этот Шерил задал так, словно ему было интересно, и он хотел чем-то помочь, но Тики сразу заметил, как забегали его глаза.

Теперь брат жаждал закончить этот разговор и решить только одну проблему. И эта проблема точно заключалась не в самоконтроле Малыша, а, что совершенно неудивительно, в том, каким взглядом Микк на него смотрит.

Третий апостол едва подавил желание стукнуть себя ладонью по лбу – до того это звучало абсурдно, что даже не смешно. Ну вот как он мог смотреть на рыбу, что это кажется чем-то странным? Он просто всегда голоден, когда идет к пруду – и это естественно, он же идет объедать этот чертов пруд! И это просто голод!

…да, именно.

Мужчина почти тряхнул головой, отгоняя опасную и совершенно ненужную мысль – но снова напомнил себе о том, что не должен обнаружить своего присутствия, и замер.

Адам тем временем вновь неловко передёрнул плечами, словно говорить об Аллене ему было невыносимо сложно, и тяжело вздохнул, покачав головой.

– Я предлагал ему избавиться от этой дряни в его руке, но он раскричался и обвинил меня в легкомыслии, – пробормотал Граф, представляясь в этот момент таким… Тики не знал каким, потому прежде никогда не видел Адама в таком состоянии. Раньше он был слишком наигранным, и от него тошнило: от его притворства, от его гротескного костюма, от его сверхопеки, в большинстве своём слишком фальшивой, но сейчас… Микка не тошнило. – Он всегда меня легкомысленным звал, – вдруг хохотнул мужчина и, хлопнув в ладоши, словно приводя себя в порядок, поднялся. – Так что пойду я успокаивать своего Аллленчика, пока он не разрушил мне ещё несколько гостиных.

Как только старик ушел, в комнате воцарилась мертвая тишина. Даже не слышно было шуршания бумаг, как это бывало обыкновенно – Шерил просто молча сидел в своем кресле и смотрел в один договор, явно в него совсем не вчитываясь и думая о чем-то своем. Впрочем, продолжалось это недолго – когда Тики уже собрался уходить и вообще не говорить брату про этот контракт на продажу шахты (просто размашисто напишет там, что нет, иди к черту, братик), Алчность поднял глаза и посмотрел в упор на то место в стене, где Микк прятался. И по одному только этому взгляду мужчина понял, что замечен. Может, еще даже с самого начала.

– Тики, – негромко, но очень веско позвал брат, – выходи давай, я знаю, что ты здесь. У нас с тобой, кажется, разговор назрел.

Какой в задницу разговор, подумал Микк, страдальчески заведя глаза и думая, показывать контракт или нет, если уж его вычислили – эх, все-таки не зря Шерил себя так вел! Неужто ты поверил какому-то старику, помешанному на полу-Ное, полуэкзорцисте, а?

– Тики, – снова позвал Алчность. – Выходи, я же сказал. У тебя кончик хвоста из стены торчит.

Хвоста?

Этого долбанного хвоста?

И всё?

Только эти чёртовы волосы, которые отросли из-за этого идиота-Уолкера?

И всё?

Даже не кончик пальца, а именно эти хреновы волосы?

Микк скрипнул зубами, проклиная одного вполне конкретного Аллена за то, что тот вообще свалился ему на голову и умудрялся портить всё, с чем имел дело и с чем не имел, и вышел из стены, ощущая прожигающий холодом взгляд Шерила.

Может быть, сразу сказать, что ни на кого он смотрит как на рыбу, и что мальчишка просто заврался?

О, Тики потом обязательно ему за это враньё вернёт: отдерёт как сидорову козу до пронзительных криков, вот да. И даже Адам, носящийся с Уолкером как с золотым яйцом, не помешает ему хорошенько его выебать.

– Так, ну и что там у тебя с Четырнадцатым? – тут же спросил Алчность, вырывая Микка из своих прекрасных планов мести.

– А что у меня с ним? – совершенно искренне удивился Тики, скрещивая руки на груди и нарочито шурша документом. Он пришел к выводу, что его можно будет использовать как прикрытие и потом отвлечь на него внимание брата.

Брат прокашлялся и отложил свои бумаги, словно собирался с мыслями и все хотел спросить, но никак не мог.

Ну давай-давай, злорадно подумал Тики, будете знать, как наговаривать на меня, тоже мне, члены Семьи. Поверили какому-то тупому экзорцисту, которого я собираюсь хорошенько поиметь, в процессе пристроив его излишне длинный язык по назначению.

– Ты… гм… – решился наконец Шерил. – Ты действительно смотришь на Уолкера как… как на… на карпа?

Тики очаровательно улыбнулся и подплыл к оставленному Адамом креслу, присаживаясь к него и мимоходом отмечая, что оно еще теплое. Хоть какая-то от старика польза – место нагрел, а то в кабинете у Шерила температура всегда ниже, чем даже в коридорах, как будто тут труп обитает, а не человек.

– Что ты! – с жеманной издевкой махнул ладонью мужчина, совершенно наслаждаясь усталым вздохом брата, явно понявшего уже, что крупно промахнулся с вопросом. – Карпов я ем, Шерил, – заметил он тонко и, дернув уголком губ, добавил: – Я же не зоофил.

Вот тут Алчность сердито вскинулся и саданул кулаком по столу.

– Прекрати паясничать! Ты же знаешь, как я это ненавижу!

Тики на это только пожал плечами. На тупой вопрос – блядский ответ, разве это не равноценный обмен? Ему казалось, так и должно быть. Однако он все же вздохнул, становясь серьезным, и откинулся на спинку (тоже еще теплую) кресла.

– Ты идиот, что ли? – с самым независимым видом осведомился он. – Конечно, нет. Кого ты слушаешь, вот скажи мне?

Шерил недовольно пожевал губы, сердито скривившись, словно не хотел отвечать на вопрос, и Тики злорадно улыбнулся. Ну давай-давай, братец, почувствуй, как твоя совесть пережимает тебе горло.

– Я слушаю то, что мне говорят, – наконец степенно ответил мужчина, медленно перебрав ухоженными пальцами воздух. – Слушаю – и анализирую. И сейчас мне сказали, что ты яшкаешься с Уолкером, и я хочу это проанализировать, – тянул он, прикрыв глаза, и задумчиво кивал сам себе, пока наконец на остановился и не взглянул на Тики. – Так почему ты прицепился к этому… экзорцисту? – пренебрежительно произнёс Алчность, будто совершенно не был в восторге, что Четырнадцатый вновь вернулся в лоно Семьи.

Хотя… оно и неудивительно. Предатель, перерезавший всех да ещё и пробудившийся в теле одного из опаснейших экзорцистов.

Микк почесал в затылке и задумчиво надул губы.

– Успокойся, резать никого я не собираюсь, – заметил он в итоге – так просто и светски, что Шерил как-то почти испуганно дернулся. Ага, значит, дело в этом.

И чего все так к этому прицепились? Ну было и было, все ж живые, подумаешь. Как будто вообще можно вот так просто убить Ноя – теперь на примере Тики было доказано, что это невозможно даже с Чистой Силой. Впрочем, не только на его примере – Майтра вот сказал, что Скин переродится лет через тридцать-сорок, так что если ли вообще проблема? Близнецы вообще стреляют из своих пистолетов по всему, что движется, а что не движется – то двигают и стреляют. И никто их за это предателями не частит, между прочим.

А вообще-то…

…когда это он увлекся своими размышлениями настолько, что начал защищать Малыша?.. И чего ради он сейчас вообще такую пламенную речь толкнул? Хорошо хоть, что только в голове, иначе Шерил уже смотрел бы на него как баран на новые кованые ворота, появившиеся, стоило ему лишь отвернуться, вместо рассохшейся деревянной калитки.

– Просто я… я волнуюсь, – наконец выдавил из себя Алчность, словно только-только отойдя от продолжительного ступора.

– Да не собираюсь я ему мстить, – вновь кисло повторил Тики, устав ото всех этих размышлений и разговоров. Совершенно идиотских, к тому же.

Шерил вздохнул, неожиданно уставшим жестом потерев лоб, и покачал головой.

– Он просто… странный, – вдруг выдавил он, закусив губу, и Микк непонимающе нахмурился, чувствуя, как сгустилась в один миг атмосфера, но совершенно не понимая, по какой причине. – Он не как Неа, но от него веет чем-то… – мужчина неопределённо взмахнул ладонью, скривившись, и закатил глаза. – Просто держись от него подальше, – в итоге предостерегающе посоветовал Шерил, и Тики хмыкнул, теперь не понимая причины опасений брата.

Уолкер же был… обычным, нет? Да, хамоватый, да, идиотский, да, выбешивающий до желания схватить его за волосы и со всей дури припереть его к стене, чтобы ему даже дышать было нечем.

Но он не был опасным. И от него уж точно не веяло чем-то таким, что позволило бы Шерилу прийти к такому выводу.

Но сказал Тики, конечно, другое.

– Я постараюсь.

Потому что в свои дела вмешивать Шерила не хотел – и не горел желанием, чтобы тот сам в них вмешивался. Братская опека – это прекрасно, но не когда тебе уже десять лет как двадцать пять, и это только в текущей жизни, а на самом деле ты прожил не одно тысячелетие, и за это бесконечно долгое время просто привык решать все сам.

Так было с каждым в Семье, вообще-то, просто кто-то подчинялся опеке «старших», а кто-то (как Тики) – потворствовал по большей части своим желаниям.

И не сказать, что это так уж плохо.

Алчность вздохнул, устало потер руками лицо, медленно кивнул.

– Хорошо. Спасибо. Тогда перейдем к…

– Да, – тут же ухватился за свое спасение Тики. – Перейдем к тому, ради чего я сюда изначально шел, – он привстал и без лишних слов положил перед братом на стол контракт, который до этого момента держал в руках.

Шерил вчитался в его содержание, вскинул брови – и севшим голосом произнес:

– Погоди-ка… Я не оформлял такой документ, Тики.

– То есть как? – тут же переспросил Микк, уже совершенно не вникая в происходящее.

Алчность передёрнул плечами, нахмурившись, и задумчиво поджал губы.

– Пока тебя нет, я все документы отдаю Вайзли, – начал он объяснять, и Тики уже сейчас почуял, как всё это дело запахло кое-чьей прогнившей пряжей, – а тот передает остаток тебе. Там в основном, бумаги с неограниченным сроком рассмотрения, поэтому я даже и не глядел на них, – растерянно проговорил Шерил, и Микк понятливо кивнул.

Вот же трёхглазый паршивец.

Решил устроить ему подлянку? Или же захотел таким образом направить к Шерилу? Или же пытался как-то впрячь Тики в Семейные дела? Что нужно было этому засранцу?

Алчность вдруг как-то лукаво прищурился и невинно поинтересовался – совсем как сам Микк недавно:

– А ты чего так забеспокоился-то?

Мужчина в ответ равнодушно пожал плечами, всеми силами стараясь не показывать, насколько это стало интересно, и только и буркнул:

– Но это же шахта…

Брат согласно кивнул, кладя лист с договором на стол, и осторожно разгладил несуществующие помятости на нем.

– Ну да, шахта, – спокойно отозвался он, не выдавая свое неожиданное, совершенно раздражающее и идиотское, но оттого не менее опасное предвкушение ничем, кроме блеска в глазах. – Ну и что?

Профессионал, ничего не скажешь, с уважением подумал Тики – и тут же себя одернул.

– Я даже не знал, что она твоя, – вместо этого просто указал он.

Шерил цокнул языком.

– Не знал? Но я же… – тут он оборвал себя и о чем-то глубоко задумался. И Тики, воспользовавшись этим (и зная, зная, что трижды потом проклянет себя!), заявил:

– Конечно. Знай я, что это твоя шахта – давно бы тебя прибил! Ты придурок, если гробишь такое месторождение такими плохими рабочими!

О, то, что это было самой настоящей и наитупейшей ошибкой, Тики понял сразу же. Потому что брат вскинул на него лукавый взгляд, еле сдерживая довольную улыбку на губах.

– А что, хочешь показать, как нужно? – елейно предложил Шерил, уложив подбородок на ладони и сощурив глаза, и всё-таки улыбнулся. Только так, словно совершенно не верил в то, что Микк мог справиться с целой шахтой. Словно считал его малолетним ребёночком, не способным на что-то настолько масштабное.

– Раз уж ты такой идиот, то да! – запальчиво воскликнул он и тут же прикусил себе язык, вновь понимая, какую непоправимую ошибку совершил.

Улыбка Шерила из снисходительно-умилённой превратилась в ликующе-самоуверенный оскал.

Вот же дурак ты, Тики. Не нужно было вообще идти сюда. Нужно было просто не задумываясь подписать этот чёртов договор и не втягивать свою задницу в такие передряги.

– Ну что ж, – довольно хохотнул Шерил, многообещающе приподняв брови. – Слово – не воробей, так что теперь не отвяжешься, братик.

Третий апостол прикусил изнутри щеку, подавляя в себе желание зажмуриться и сжаться как ребенок, потому что сукасукасука, как так вообще, как он мог так по-идиотски вляпаться, взрослый же мужик, не тупой же, а вот на тебе, просто на слабо развели как сосунка какого-то!

– А не боишься доверять мне свои активы? – все-таки попробовал выкрутиться без потерь Микк. – Я же могу просто ухнуть твою шахту и все, ты об этом не думал? – он ухмыльнулся и поиграл бровями.

Но Шерила таким было не пронять. Он только покачал головой в вот этой выводящей из себя манере доброго папеньки и, откинувшись на спинку своего кресла, сложил руки на груди.

– Ну это же шахта, – заметил он спокойно. – А ты любишь шахты. Тем более, ты сам сказал, что там хорошее месторождение. Я в этом не слишком разбираюсь, а вот ты – очень даже, разве нет? Так зачем тебе ее рушить? Это же будет твоя личная шахта, – последние слова брат выделил особо четко – словно просто предлагал или убеждал. Но Тики знал, конечно, что в уме Алчность уже все решил.

Именно поэтому оставалось только жалеть теперь о своей так глупо потерянной свободе.

Ну ничего, Микк, у тебя есть на ком отыграться за такой позор.

Уолкер за всё, скотина такая, ответит.

О, Тики так на нём оторвётся, что тот ещё долго сесть на свою многострадальную задницу не сможет.

Шерил ещё с несколько минут разглагольствовал о том, как рад, что его дорогой братец наконец взялся за ум, но, заметив, что Тики уже совсем его не слушает, тяжело вздохнул и отправил его восвояси, вновь приговаривая, как же он рад, что теперь всё в Семье наладится.

Тики тоже был рад. Тому, что его наконец отпустили, и тому, что теперь он может отомстить сполна одному вредителю, которым одним своим появлением портит всё, что можно и нельзя.

А свобода Тики – это то, на что нельзя было покушаться ни при каких обстоятельствах! Знал бы Уолкер, сколько и как тяжело он себе отвоёвывал её! Как упорно и медленно, жизнь за жизнью, век за веком. И точно не для того, чтобы какой-то там мальчишка несусветной клеветой разрушил всё это!

Тики обязательно выебет его так, что звёзды из глаз посыплются – чтоб знал, что нельзя свой нос совать куда не следует.

Тики предвкушающе улыбнулся, заворачивая в коридор, где располагался один из тренировочных залов (где, скорее всего, и был Уолкер – пытался совладать с Тёмной Материей, придурок, и с Чистой Силой), и вдруг замер, пронзённый внезапной мыслей.

…а когда это он вместо того, чтобы въебать ему, решил, что его лучше выебать?

Хотя, на самом деле, разницы особой не было.

Тики было в удовольствие сделать и то, и другое.

Хотя, конечно, перспектива взять Малыша звучала заманчивее, чем просто избить его до смерти: у того всё-таки были тонкие лодыжки и подтянутое стройное тело. А ещё он смотрел так, что внутри всё переворачивалось от захлёстывавшего желания.

Так что да. Трахнуть Уолкера было куда интересней.

Воодушевлённый этой мыслью, Тики рванул с места, думая где-то за задворках сознания, что сопротивляющимися жертвами, одаривающими тебя злыми взглядами, никогда особо не увлекался, но мальчишку хотелось до трясучки.

И чтобы он ещё и шипел, постоянно шипел и норовил вырваться, не способный, однако, к сопротивлению – потому что не может контролировать свою силу, потому что ужасно слаб и немощен сейчас.

Так не прекрасной ли затеей было унизить его, наказать, подчинить себе, когда Уолкер не может даже ничего ему противопоставить?

Тики почувствовал, как всё внутри него затрепетало, задрожало из-за этой жажды, из-за этого желания, и, облизнувшись, низко засмеялся, уже не в силах сдерживать себя: Тёмная Материя, уловившая настроения Ноя, потекла по сосудам, наполняя тело мощью.

Всё его существо замерло в предвкушающем ожидании.

Только вот стоило Микку всё-таки добраться до тренировочного зала, как весь запал тут же стёк с него подобно проливному дождю.

Перед ним на полу сидел Граф, читая какую-то небольшую книжку, вокруг – вмятины в полу и в стенах, разбросанные бетонные блоки и глубокие дыры повсюду. И – Уолкер, спящий у него на коленях. Потрёпанный, бледный, осунувшийся, хмурый и совершенно не похожий на того, кто несколько часов назад с матами и криками гонялся за Тики в попытках отобрать у него ключ.

Граф вдруг поднял глаза и, ничего не сказав, приложил палец к губам, призывая не шуметь, после чего вновь вернулся к чтению, совсем невесомо гладя свободной рукой мальчишку по голове.

Микк поджал губы, глубоко вздохнув, и поспешил скрыться.

Всё-таки наказать Малыша можно и завтра, не так ли?

А пока…, а пока пусть он чуть поспит.

***

Уолкер, сука, как в воду канул. Стоило только уяснить для себя, что поиметь его – круче, чем просто избить, Тики никак не мог его найти. Вчерашним днем он наведался в тренировочный зал, но трогать паршивца не стал – потому что лежачих не бьют, в конце-то концов, но сегодня… поиск Уолкера – это было что-то с чем-то.

Для начала – Тики пришлось сбегать от Шерила, который воспылал желанием научить его ведению дел (ха, как будто Микк был настолько глуп, что не учел бы опыта прошлых поколений). По пути следования была как раз комната Вайзли, и Третий апостол решил наведаться в гости к этому ушлому говнюку – объяснить и ему, что куда не надо совать нос не стоит. Мудрость встретил его совершенно невинным взглядом всех своих трех глаз (третьим пытался воздействовать на его разум) и словами о том, что, видите ли, хотел только иметь братика поближе да иногда в гости захаживать, и плохого в этом ничего нет.

Тики на это только завел глаза, конечно. Нет, а что он мог еще сделать, ну в самом деле, если Вайзли был единственным Ноем в Семье, могущим его понять и тоже прикидывающимся валенком – просто на свой лад? Разумеется, просто подзатыльник ему отвесил, идиоту и единоличнику, не думающему о других, за что сразу же удостоился слюнявых объятий и обещания получить на Рождество вязаный шарфик.

Но шарфики, Тики, говоря честно, были не очень-то интересны. Вместо шарфика он предложил Мудрости рассказать, по какой части Ковчега сейчас шатается Уолкер и куда думает направиться.

– А тебе это зачем? – Вайзли тут же вскинулся, отлипая от него, и отстранился, щурясь и скрещивая на груди руки. – Ты чего это… удумал что-то?

– О, ничего серьезного, – Тики развалился в кресле, наблюдая за тем, как братец заправляет за ухо волосы и снова берется за спицы. Интересно, кто лучше вяжет – он или Граф? – Я просто хочу отомстить этому недоумку за его излишне длинный язык.

Вайзли вскинул брови и стукнул спицами друг о друга.

– О как, – медленно произнес он. – А что же он уже натворил?

Микк потянулся и с удовольствием отозвался:

– Насплетничал.

Мудрость хохотнул, явно успев уже прочитать всё, что ему нужно было (и ведь знал, что Тики ненавидел, когда в его мозгах копаются, а всё равно любил на нервы действовать), и пожал плечами.

– Не сказал бы, что это сплетни, но на всё твоя воля, – степенно проговорил он, кинув на Микка лукавый взгляд, и тот тут же возмущённо надулся, всем своим видом показывая, что мальчишка совершенно не прав и что вообще не нужно его оправдывать. – Он в это время обычно возле кухни ошивается, объедает наши запасы, – любезно поделился Вайзли, вновь полностью посвятив себя вязанию, и Тики уже направился к двери, как вдруг из-за спины до него донеслось: – Ты только осторожнее, ладно? А то мало ли что может быть у него в голове, – загадочно протянул Мудрость, явно намекая на то, что прочитать его мысли даже ему нельзя, потому что их охраняет сам Граф.

– Приму во внимание, – сдержанно ухмыльнулся Тики, всё-таки не сдержав предвкушающего короткого смеха, и вышел в коридор.

На самом деле, то, что могло быть в голове у мальчишки, скорее всего, и было известно только одному Адаму, который так трепетно и ласково заботился о нём, словно тот был не обычным экзорцистом и человечишкой, а как минимум его дорогим другом.

Уолкер действительно обретался на кухне. Акума делали торт к ужину, и крема осталось навалом – наверняка сладкого, потрясающе вкусного заварного крема. Малыш с аппетитом облизывал ложку, и Тики, возникнув в дверях, на какой-то момент просто на него засмотрелся.

В первую очередь – на тонкие запястья, выглядывающие из рукавов свободной белой рубашки, а уже потом (не смотри не смотри не смотри) – на встрепанные волосы, длинные ресницы и каплю крема в уголке рта.

И как вообще его избивать-то, скажите на милость? Тики подумал об этом еще давно, когда они не были знакомы, и ему попалась карта с этим Малышом. Смазливый мальчишка – совсем как из борделя – раздел его в карты влет, чем заслужил к себе толику уважения, разумеется, но… Одно дело карты, а совсем другое – бой.

Потому как ничего-то у Уолкера не получилось даже с Чистой Силой – только еще лучше сделал. Щупальцеобразные лианы из спины производили удивительно устрашающий эффект на обывателей, так что… Тики был даже доволен. А шрамы – шрамы украшают мужчину, нет?

– А соблазнительно выглядишь, – наконец, заставив себя оторвать голодный взгляд от испачканного в крем рта, выдал Микк, облокачиваясь на дверной косяк и скрещивая руки на груди. – Так бы тебя и съел.