Текст книги "Абулия (СИ)"

Автор книги: Anetta78

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Эй, ты! – окрикнула его Антония. – Поди-ка сюда! – в разговорах с мужчинами она не любила церемониться и имела привычку здороваться лишь с равными. Поскольку таких можно было на пальцах перечесть, она считала себя вежливой и обходительной, в соответствии со своими принципами, конечно.

Мужчина смешно подпрыгнул от испуга, но сразу подошел, пряча глаза.

– Где моя сестра, хозяйка этого дома? – грозно спросила Антония.

Мужчина приободрился и посмотрел на нее. Его аура достаточно сильного мага была поддернута серым пеплом. «Да это же бывший двойрин муж – они любили подпитаться энергией от своих мужей», – догадалась Антония: похоже, у ее сестрицы много залежавшегося товара. Этот был не плох, даже красавчик. Особенно ей понравилась его разбитая губа, как красиво бы смотрелось это у нее дома – кровь и снег – то, что ей по вкусу.

– Госпожа командор, – Краут всегда следил за новостями и с удивлением узнал главнокомандующую, – злобная инопланетянка взломала охранную систему дома, напала на вашу родственницу, и хочет забрать моего бывшего мужа, Кэсси, чтобы поработить. И еще меня в заложники захватила!

«Трус и подлец», – констатировала Антония, впрочем, этими качествами в ее глазах обладали в полной мере все мужчины, а этот «заложник», милующийся со своим транспортом, когда ее сестру уже возможно убили, только подтверждал правило. Но с инопланетянками у нее разговор был короткий.

Действительно, охрана дома была уничтожена, ее клочки только слегка покусывали Антонию, когда она стремительной походкой шла в центральные комнаты. Инопланетное чудовище и ее сестрица громко ругались в окружении родни и слуг – совершенно негде развернуться для решающего удара, что взять с этих гражданских!

Аглаечка почувствовав неладное, подняла голову и встретилась взглядом с высокой бабой в военной форме. Что-то неоднозначно подсказывало, что сейчас ее будут убивать. Аглаечка примерилась для магической атаки, одновременно печально подсчитывая сумму, оставшуюся на карточке – хватит ли для капитального ремонта дома свекрови, оказавшейся ужасно алчной и затребовавшей огромный выкуп за Кэсси. Незнакомая тетка ударила первой, но безуспешно: кругом было полно народу, атака оказалась слабой и Аглаечка смогла увернуться, с ужасом оглядываясь, все ли целы? Но Кэссины родственники живо-здорово бросились врассыпную, продемонстрировав удивительную расторопность, как на ученьях. Только сам Кэсси остался рядом с ней, совершенно безоружный – его мамочка наотрез отказалась снимать браслеты до завершения переговоров.

– Кэсси, беги! – крикнула ему Аглаечка, отправив в сторону Антонии лавину сырой силы, все равно на большее она не была способна. Но Кэсси, конечно, не ушел, испуганно вцепившись в Аглаечку, мешая ей вести боевые действия.

Тем временем разгневанная Антония, сбитая с ног выпадом Аглаечки, стряхнув пыль и осколки камней, приготовилась для новой атаки, Аглаечка скорее почувствовала, чем увидела, ее магию, и приготовила ответный сюрприз. И когда со стороны Антонии полетел мощный ледяной поток, она собралась выпустить жар, который сжигал ее изнутри и просился на волю. Только в этот решающий момент перед ней явилась любопытная Яшкина морда, и дракон самоотверженно заслонил ее и Кэсси. И глупо – Аглаечка невероятным усилием умерила жар и с ужасом уставилась на ледяную статую дракона. Не меньший ужас был на лице Антонии.

– Сестрица, ты, кажется, заморозила дракона, – из развалин в углу зала бодро вылезла Кэссина мамочка и деловито постучала ноготком по статуе. – Как мы объясним людям, что убили спасителя нашей планеты от жестоких двойр? Решили сэкономить на памятнике и сделали из дракона ледяное чучелко?

– Я не могла… – растеряно сказала Антония. – Драконы, они не убиваемы!

Аглаечка плакала, обнимая Яшеньку, Кэсси присел рядом и не отпускал ее ни на секунду, словно боялся, что она исчезнет.

– Яшенька, он же еще маленький! Что вы с ним сделали? – рыдала она.

– Кстати, что это за мужчина, который бывший муж твоего Кэсси? – нервным шепотом спросила Антония у Кэссиной мамочки.

– С ума сошла, мы на грани государственного скандала, а ты о мужиках думаешь! Тебя не подменили сестрица? При чем здесь Краут? – так же шепотом ответила Кэссина мамочка. Антония схватилась за голову:

– Ну, стервец! – восхищенно воскликнула она. – Это он меня подставил, сказал, что на вас напали. Вот она и напала! – Антония обвиняющее ткнула пальцем в Аглаечку.

Кэссина мамочка задумалась и хитро прищурилась:

– Я так и знала, что без Краута тут не обошлось! Пусть теперь держит ответ перед Советом за свои делишки.

– Вот еще, – фыркнула Антония. – Не хватало, чтобы пошел слух о том, как меня провел какой-то мужик. – Дракона расколдуем, инопланетянку выдворим, и всех дел.

Кэссина мамочка замялась и виновато отвела глаза:

– Вот что, Антония, ты мою невестку не обижай… А хочешь, забирай Краута! Он теперь, можно сказать, ничей, а раз Кэссин бывший, то я тебе его дарю по своему праву!

Антония потеряла дар речи от наглости и «щедрости» сестрицы.

– Кстати, а где он? – поинтересовалась Кэссина мамочка.

========== Часть 17 ==========

– Нам нужно поговорить, Аглаечка, – Кэсси настойчиво потрогал ее за руку, и Аглаечка, бросив взгляд на застывшего Яшу, побрела за ним.

Слуги принесли креслица и дамы уселись вокруг ледяного дракона. Рядом с ними примостился несчастный Краут в пиджаке с полуоторванным во время схватки у ворот рукавом – негодяй собирался бежать. Кэссина мамочка по-свойски отвесила ему оплеуху и он позорно разрыдался, придерживая жалко свисающий рукав.

– Что ты плачешь, дурачок, радоваться надо, – рассердилась она и подтолкнула его к будущей жене.

Антония недовольно посмотрела на сестру, но та только фыркнула: «А что я? Я – ничего».

– Никто тебя больше не обидит, – ласково обратилась она к будущему мужу. Рукав вернулся на место с помощью магии, и Краут с надеждой взглянул на нее. – Наказывать тебя – отныне моя обязанность, – закончила мысль Антония. «Осчастливленный» признанием Краут чуть не подавился вином, которое успел подать расторопные слуги – дом у Кэссиной мамочки велся отменно. Ему тоже предложили присесть и подали полотенечко утереться.

– Как часто вы будете меня наказывать, моя госпожа? – спросил он осторожно, смахивая капли с пиджака и преданно поедая глазами будущую жену. Краут быстро просчитал все преимущества брака с главнокомандующей, в том числе – возможность вернуть позиции в обществе, утраченные после бегства двойр, и отомстить всем тем, кто с неосмотрительно унизил его в минуты слабости. Но лучше уточнить все нюансы наперед – Антония не выглядела покладистой, да что там: казалось ледяных статуй здесь две – северной воительницы и дракона.

Антония выпучила глаза, потеряв на секунду свое нордическое спокойствие – мужей у нее раньше не было, откуда она могла знать, как часто их наказывать? Но и лгать не привыкла:

– Когда будешь достоин наказания, – наконец сказала она.

Краут прекрасно понял намек и улыбнулся в ответ, скромно опустив глаза:

– Я постараюсь вести себя достойно, прекрасная Антония.

Они замолчали, довольные собой и уверенные в недалекости друг друга.

«Кто разберет это высшее общество? – дивилась про себя Кэссина матушка. – Что за дерзость: выпрашивать наказание, будто милость. Виноват – не виноват – получи свое и будь благодарен». Она в упор посмотрела на Краута: не cлишком ли поторопилась она подсунуть эту лживую дрянь сестрице, как бы потом с нее не спросили. Но тот сидел тихо как мышь, Антония глядела на него с интересом и предвкушением. Все-таки у двойр превосходный вкус – не часто встретишь мужчину столь совершенного по красоте и силе.

– Ваши предложения по поводу дракона? – опомнилась она. Ледяная статуя последи ее любимого зала несколько нервировала хозяйку.

– Влить в него сырой силы, – Антония смерила взглядом дракона. – Много понадобится…

– Может, позвать девчонку? – предложила сестра.

– Поджарит, – презрительно фыркнула Антония и приступила к процедуре.

Для разговора Кэсси почему-то выбрал кладовку. Едва закрылась дверь, он обнял Аглаечку и поцеловал в губы (очень кстати пришлась садовая скамейка). Сухие пучки трав и старые корзины, инвентарь (в бок Аглаечке впились зубцы какой-то штуковины наподобие грабель, а Кэсси смахнул банки с закаткой), не отвлекли их от безумно интересного занятия: познавать друг друга со всей ранее сдерживаемой страстью. «Я, наверное, идиотка и самый бездарный маг, раз потратила столько времени на мечты, чтоб все было как в земных романах. А могла бы и не узнать, что такое любовь», – думала Аглаечка, отдаваясь и принимая. А Кэсси шептал, как он любит, и скучал, и боялся, что больше никогда ее не увидит.

Счастливые и радостные они вывалились из своей волшебной кладовки и побрели, воркуя и держась за руки, пока не пришли в центральный зал и не увидели нечто ужасное. Сестры, выбившись из сил, на исходе своих возможностей удерживали потоки магии: широкий – Антонии, и узкий, но не менее яростный, – Кэссиной мамочки. Но самое страшное – Аглаечка увидела, как гаснет слабенький огонек Яшиного сознания, пробужденного, но постепенно исчезающего без должной подпитки. Краут стоял рядом со стаканчиком воды, не вмешиваясь, впрочем никто не ждал от него помощи. Кэссина мамочка кричала о плане Б: прикопать тушку Яшеньки в снегах, где его никто не найдет, а Антония страшным голосом отвечала: «Держи вектор, сестрица, сдвинешь хоть на градус, убью!».

И решение пришло само из огромного чувства вины перед забытым в плотских наслаждениях и любовном угаре другом, который не раз ее выручал. Аглаечка направила всю свою силу вслед ускользающему комочку Яшиной души. Что-то кричала Антония, вытирая кровь, и вопила Кэссина мамочка (Аглаечка даже разобрала слово «дура»), но внезапно тело Яши дрогнуло и лед рассыпался.

– Хозяйка, – раздался ломкий голосок, и присутствующие при втором рождении дракона потеряли дар речи – вместо огромной туши дракона перед ними оказался хрупкий паренек, с кудрявыми золотистыми волосиками, совершенно голый.

– Яша? – переспросила Аглаечка, которая первая пришла в себя. – Это ты? – хотя очевидное было трудно отрицать.

Все отмерли и засуетились: Краут донес таки воду Антонии, Кэссина мамочка стыдливо, но, не особо торопясь, подала новорожденному Яшеньке простынку прикрыться, а Аглаечка все стояла, не веря своим глазам, пока Яшка не подбежал и не обнял ее, странно поглядывая на Кэсси, который также наивно полез обниматься.

– Теперь ты настоящий дракон, – восхитился он, – а обратно можешь?

Яша удивленно прислушался к себе и растерянно помахал головой.

– Ничего страшного, – утешила его Аглаечка, – к этому надо привыкнуть, – она чувствовала себя ослабевшей и оперлась на Яшу и Кэсси.

– С тобой все в порядке? – испуганно спросил Кэсси, наблюдая, как Аглаечка бледнеет на глазах.

– Что-то я устала, – вздохнула Аглаечка.

– Мы все очень устали, – объявила Кэссина мамочка и распорядилась приготовить комнаты для гостей. Поскольку проблема с драконом была решена, настало время подумать о свадебных приготовлениях. Свадьбы решили сыграть в родовом гнезде, быстро и по-семейному, без посторонних, мало ли о чем могут проболтаться слуги.

Аглаечку долгожданные хлопоты не радовали, она становилась все печальнее, и даже Кэсси с Яшенькой не могли развеять ее тоски. Дело в том, что она больше не ощущала своей магии. Это было катастрофой. Кэсси оставался в браслетах, которые его мамочка ввиду «зловредности» жениха пообещала снять только на церемонии, а Яшенька… Яшенька по умственному развитию напоминал ребенка лет трех-четырех. Он играл в салочки с многочисленными Кэсиными племянниками, вместе с ними таскал сладости с кухни и только взгляды, которые ловила на себе Аглаечка, нельзя было назвать детскими. Какой из него теперь защитник.

В тяжелых думах Аглаечка шла по хитросплетениям коридоров или, вернее, тоннелей Кэссиного дома, как кто-то грубо схватил ее за руку.

– Постой!

Аглаечка с удивлением увидела Краута. Тот изменился: заметно посвежел, к нему вернулся прежний самодовольный вид, и, как оказалось, наглые повадки.

– Что тебе, Краут? – спросила Аглаечка.

Вместо ответа Краут прижал ее к себе и, не смотря на то, что он был крупнее Кэсси, но все же уступал статью Аглаечке, вырваться из его объятий оказалось не под силу.

– Я так и знал, – самоуверенно заявил Краут. – Ты больше не маг!

– Какое твое дело, – возмутилась Аглаечка. Никто не смел вести себя с ней подобным образом, никогда!

– И долго ты собиралась всех обманывать, дорогуша? – ехидно спросил Краут, прижимая Аглаечку еще крепче к себе.

– Я никого не обманывала, – рассердилась та. Она заплатила Кэссинной маме выкуп, возместила ущерб, нанесенный ее магическими опытами. Что от нее еще надо?

– Обманщица… – с этими словами Краут наклонил ее голову и поцеловал, – Аглаечка возмущенно замычала. – Ты такая страшная, что даже красивая… как Мелани, – прошептал Краут. – Пусть меня называют извращенцем, но никто так не привлекает меня как ты, Аглая. Твое тело, оно действительно прекрасно своей силой, которой нет ни у кого в этом мире, пусть и без магии.

Аглаечка боролась молча, но жадные руки Краута успели пощупать все, до чего достали, когда его отшвырнули в сторону.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить, Краут? – тонкие губы Антонии сжались в одну нитку. Краут валялся у ее ног, и Аглаечка, наконец, смогла перевести дух. – Вижу, ты не зря узнавал о наказаниях, теперь у тебя будет возможность познакомиться с ними поближе.

– Спасибо, – поблагодарила Аглаечка свою невольную спасительницу.

– Не спеши благодарить, – зло усмехнулась Антония, направив на нее руку. Аглаечка ощутила сильный толчок в грудь, и сознание покинуло ее.

========== Часть 18 ==========

Аглаечка достала из сумки пачку сигарет, а зажигалка, как на зло, провалилась за подкладку. Проклиная подлого Джема, выгнавшего ее на панель в промозглую и ветреную погоду, она продолжала настойчиво рыться в недрах сумки, когда смутная тревога охватила девушку. Она замерла и оглянулась. Все вроде как всегда – знакомый квартал, вотчина Джема. Кабак – граница ее территории и территории Мерион, привлекающей клиентов по другую его сторону. Сама Мерион, напоминающая нахохлившегося воробушка, стояла, не переступая межи.

Тогда Аглаечка осмотрела себя в маленькое зеркальце: взбитые белокурые локоны, накладные ресницы, малиновые губы, синяк под глазом, искусно замазанный тоналкой. Перевела взгляд ниже: пышная грудь под скромным (по количеству материи) топиком и короткая юбка. Ах, вот оно что! Аглаечка выдохнула с облегчением – на чулке стрелка, и всего-то.

Она воровато оглянулась, нет ли поблизости Джема, и нырнула в подворотню. Достав флакончик лака, она, извернувшись под невероятным углом, принялась замазывать петлю. Дело было уже почти сделано, когда кто-то звонко шлепнул ее по заднице.

– Отлыниваешь, мерзавка? – прошипел Джем. Кого бы еще принесло в этот смердящий угол?

– Отвали, козел, – ответила Аглаечка, провожая взглядом флакончик, упавший в кучу мусора.

– Чего?! – взбеленился Джем. – Ты что себе позволяешь, сука?

Аглая отвела взгляд от заветного пузырька и посмотрела на Джема, как будто увидела его в первый раз. Увиденное не понравилось. Странно, Джема все считали красавчиком, не зря дурехи к нему так и липли, чтобы в результате оказаться на панели. Своих жертв он подбирал в захудалых мотелях, – девушек, выброшенных на обочину, как пустые пивные жестянки. Дальше действовал по проверенной схеме – вечер в кафе, ночь вдвоем, утро в борделе. «Разве ты не хочешь, чтобы мы уехали отсюда и начали новую жизнь?». Сценарий менялся: то Джему требовалось откупиться от кредиторов, то операция для матушки, только финал был один: побои и совсем не пустые угрозы. Но почему-то именно сегодня репутация Джема Аглаечку не остановила. Она изо всех сил ударила его в нос. Раздался неприятный хруст, и кровь брызнула на его щегольскую рубашку.

– Ты чего, белены объелась? – взревел Джем, хватаясь за лицо.

– Это был мой любимый лак, – сказала Аглаечка.

– Какой лак, да я тебя… – Джеми хотел было выхватил револьвер, с которым не расставался, но не успел – одним движением Аглаечка сломала ему шею.

После она подобрала флакончик и вышла из подворотни. Мерион смотрела из пелены тумана как ястреб, однако «ее» Джеми не показывался. Тогда она побежала в кафешку за подмогой. Аглая стала на свое место и наконец-то подкурила. Она курила до приезда полиции, бросая окурки, один за другим, себе под ноги. И продолжала это делать, даже когда тело Джема вынесли в мешке, чтобы погрузить в машину скорой помощи, хотя помощь ему уже была не нужна.

– Пройдемте, мэм, вы арестованы, – полицейский подошел к Аглае и надел ей наручники. Аглая молча, не сопротивляясь, пошла к полицейской машине. Коп открыл дверцу и нагнул ей голову. И тогда она почувствовала острую боль. Аглаечка упала, мельком увидев драку Мерион с копами, перед ее носом оказался окровавленный нож, лежащий на земле.

«Кажется, я умерла», – подумала Аглаечка, и мир поплыл перед глазами.

В следующий миг она увидела перед собой лицо папочки. Папочка был добрым, но очень печальным, он держал ее на руках и дрожал от страха. Скоро придет с охоты их альфа и все закончиться. Предчувствуя недоброе, папочка всхлипывал, забившись в угол пещеры. Другие омеги сбежали еще утром, чтоб не попасть под горячую руку, оставив его самого расплачиваться за свою ошибку.

– Ты такая красивая, – шептал он Аглаечке, когда ненадолго успокаивался.

Аглачка улыбалась беззубым ртом в ответ.

Наконец шкура, закрывавшая вход в пещеру, была отведена в сторону, и вовнутрь зашел высокий хмурый мужчина. Его грудь украшали шрамы и ожерелья из клыков крупных хищников – свидетельства отваги и удачи. Но сегодня удача ему изменила. Альфа был очень зол.

– Покажи, – бросил он омеге.

Папочка заскулил и тогда мужчина выхватил ребенка, брезгливо вытряхнув из шкурок.

– Самка? – заревел он на пару с Аглаечкой, которой пришлась не по вкусу такая бесцеремонность. – Лучший омега племени, из-за которого я пролил кровь на поединках и заплатил огромный выкуп, породил не альфу, не омегу и даже не бету, а самку, подобно дикому зверю?

– Это твой ребенок, – жалобно ответил омега. Альфа молча развернулся и вышел. Вслед за ним зашли старейшины-беты. Они долго рассматривали Аглаечку, шамкая беззубыми ртами, и огласили приговор.

Папочка словно окаменел, но подбежавшие омеги быстро вытолкали его наружу. Перебирая слабыми ногами, бережно придерживая ребенка, он поднимался на вершину под улюлюканье и свист, к тому же получая обидные и болезненные тумаки от разъяренных омег и альф, пока не подошел к самому краю.

– Я все равно тебя люблю, – сказал он Аглаечке, нежно улыбаясь. Перед тем, как толпа сбросила их вниз, Аглаечка хотела его успокоить, чтобы он не боялся, потому что умирать не страшно, она уже делала это, но из ее горла вырвалось лишь младенческий плач.

Вместо боли от удара об землю Аглаечка содрогнулась в пароксизме страсти – счастья продолжения рода. Ее огромное тело парило в космосе, порождая все новых и новых детей – Пожирателей звезд. Она с любовью смотрела, как они выходят из ее плоти: голодные, злые, неумолимые. Как устремляются вперед, и в их огромных пастях исчезает время и пространство. Когда-нибудь они вернутся к ней и цикл завершится – ее Вселенная перестанет существовать, превратиться в ничто, чтобы возродиться и снова исчезнуть в никуда. Кто-то бы назвал это отвратительным, но Аглаечка знала ничего не может быть прекрасней бесконечности. Только какая-то противная мысль мешала насладиться счастьем в полной мере – Аглаечка могла поклясться, что чувствует запах дешевого лака и звериных шкур.

– Мамочка! – заорала Аглаечка. От своего крика она замерла и очередное дитя, не дождавшись родильной судороги, прогрызло дыру в ее чудовищно длинном теле, похожем на гусеницу. Аглечка содрогнулась от боли.

– Мамочка, папочка, – заберите меня отсюда! Кэсси!

Дети рвались на волю, и Аглаечка отпустила их, не в силах сдержать. Ничто собралось поглотить ее, но в самый последний момент произошло чудо.

Аглаечка открыла один глаз другой и обнаружила себя в зеленом лесу. Она подскочила на ноги и принялась оглядываться.

– Это я! – восторженно заорала она. Аглаечка снова была собой, в своей привычной одежде. Даже меч был на месте.

«Антония!». Похоже, злая ведьма хотела отправить ее в другой мир, только не учла, что порядком издержалась, пробуждая Яшеньку из ледяного сна. И вместо того, чтобы оказаться там, куда ее хотела отправить колдунья, Аглаечка начала проваливаться в параллельные реальности. Страшно представить, что она могла затеряться навсегда. Но что остановило падение?

Внезапно раздался громкий треск и к Аглаечке выбежал странный зверек. Он был бы похож на кабанчика, если бы не иглы, росшие вдоль хребта.

«Песец», – подумала Аглаечка. Но, конечно, это не был зверь из Андрюшиного мира, которого тот, случалось, поминал.

«Ну, папочка, ну, удружил», – расстроилась Аглаечка, догадавшись, куда она попала.

Тем временем зверек кинулся к Аглаечке и спрятался за ее спину. Причина этого подлого маневра не замедлила открыться. Вслед за ним на поляну выскочили всадники на огромных быкообразных животных.

========== Часть 19 ==========

– Чудовище! – изумленно воскликнул один из всадников, здоровенный детина, восседающий на скотинке с Аглаечкий рост. Аглаечка обреченно сжала меч – слишком много воинов, и каждый был, по меньшей мере, гигантом, не говоря о том, что вооружен до зубов. Но предводитель молчал, пребывая в раздумьях. Аглаечка получила возможность перевести дух и вспомнить все, что слышала об этом мире.

Со слов Артура она знала, что Астерия населена людьми, не владеющими магией, обладает прекрасным климатом и природой. Настоящий рай, если бы не одно «но»: там водились удивительно сильные и свирепые хищники. Поэтому ее жители были вынуждены каждую ночь прятаться за высокими стенами, если, конечно, не желали стать их обедом. По счастью, чудовища выходили на охоту только ночью, и даже толстая броня не спасала тварей от оружия в руках умелых охотников. Там, где им смогли дать надлежащий отпор, вырастали города и образовывались государства, возглавляемые наиболее удачливыми и дерзкими охотниками. От силы и ловкости мужчин зависела жизнь людей, поэтому миром безоговорочно правили суровые воины. Как те, с которыми столкнулась Аглаечка. Рассмотрев их получше, девушка пришла к выводу, что папеньку привлекала не столько экзотическая охота на чудовищ, сколько сами охотники, которые были очень в его вкусе: красивые лицом и мощные телом. Артур появлялся в Астерии время от времени, истребляя чудовищ и становясь местным героем, почти божеством. Но однажды его прогнали с позором, и с тех пор иначе как «эти мужланы» он астерийцев не поминал.

– Аглая, дочь Артура? – наконец спросил предводитель. Аглаечка икнула от неожиданности. Может не признаваться? Но предводитель уверенно остановил ее:

– Зеленокожая воительница, ужасно… гм, прекрасная.

«Спасибо, папочка», – мысленно поблагодарила Аглаечка: только Артур мог так описать младенца. Кажется, к моменту его вояжей в Астерию ей было что-то около года.

– Позвольте спросить, а почему не Антея? – поинтересовалась она.

– Артуриус говорил, что если бы в нашем мире появилась Антея, нам бы пришел конец, – вполне серьезно ответил воин и улыбнулся. По его улыбке стало заметно, что он не старше Аглаечки, совсем мальчишка. – Добро пожаловать!

«Да, при малейшей угрозе мамочка сначала бы убила несколько наглецов и только потом стала бы разбираться, кто прав, кто виноват», – думала Аглаечка, трясясь на конебыке по дороге в замок: «И тем более не стала бы принимать навязчивое приглашение, что так похоже на приказ». Но она подтолкнула кабанчика, прятавшегося за ее спиной в густые кусты (тот исчез, как не было) и оседлала зверюгу, предложенную князем. Ее предыдущий всадник, злобно пыхтя, последовал за отрядом пешком.

Князь действительно был довольно юным, особенно это стало заметно, когда он понемножку стал отвечать на Аглаечкины острожные вопросы, а еще по тому, как жадно смотрел на ее грудь и голые ноги. Впервые ей стало неудобно и захотелось прикрыться чем-нибудь. Она отметила, что все воины возвращаются с добычей, притороченной к седлам – теми самыми шипастыми кабанчиками, значит, охота была успешной. Тем временем, отряд уже проезжал мимо полей, щедрый урожай которых нужно было собрать не позже, чем через несколько дней. Только большое село по дороге казалось совершенно пустым, а его дома – покинутыми.

Скоро на горизонте обнаружилась высокая крепостная стена. Поднялись тяжелые ворота и горожане встретили отряд напряженным молчанием. Добыча была немедленно разгружена, но Аглаечка заметила, как невесело смотрел князь на ее количество. Город испытывал нехватку продовольствия.

Князь, которого величали Ортан, любезно предложил разделить его трапезу. Аглаечка хотела было сказать, что она недавно завтракала, только, по-видимому, это был какой-то местный ритуал, пришлось соглашаться. Стол был небогат, а порции уж очень скромные для мужиков таких размеров.

Покончив со скудной пищей, Ортан незамедлительно обратился к ней:

– Я хочу извиниться перед тобой за смерть твоего отца.

Аглаечке стало плохо. Неужели, за время ее отсутствия папочка нарвался?

– Когда это случилось? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Пятнадцать лет назад, – скорбно объявил князь.

Аглаечка с облегчением выдохнула. «Тогда не стоит извиняться, папочка еще не таких оставлял с носом», – про себя подумала она, но на всякий случай сделала печальное лицо.

– Раз боги привели тебя сюда, значит, ты сможешь нам помочь, – продолжил Ортан.

Аглаечка вздохнула: кто бы ей помог, но поинтересовалась:

– Какая помощь требуется тебе, князь?

Ортан обрадовался такой инициативе и выдал:

– Нужно убить зверя.

Как выяснилось, Артур, он же – Артуриус, оказал в свое время бесценную помощь маленькому пограничному княжеству, вернее князю, отцу Ортана, истребив почти всех тварей в округе. Очень ему князь понравился. Но потом они поссорились, Артуриуса объявили колдуном и сожгли на главной площади. Перед казнью Артуриус сильно ругался и пообещал сделать так, чтобы князь и его потомки лишились своей власти. Каким образом он собирался это устроить, Артур не сказал, но после его смерти твари исчезли совсем.

Пятнадцать лет мирной жизни привели к тому, что население пограничного княжества увеличилось в несколько раз, город разросся, а за его пределами появились деревни, жители которых смогли освоить новые земли и ежегодно собирать богатый урожай. Теперь воинам не надо было каждой ночью выходить на страшную охоту, и они могли жить в свое удовольствие, впервые за многие сотни лет. Так продолжалось до этой зимы, когда город содрогнулся от ужаса – появился новый зверь. Не в пример предшественникам, он был хитер, коварен, нападал, когда ему вздумается, а стены больше не служили ему преградой. Отец Ортана вышел на поединок, но силы были не равны. Похоже, зверь имел магическое происхождение. Селения опустели, а если не собрать этот урожай, всех ждет голодная смерть. Проклятие Артуриуса начало сбываться.

– Теперь ты здесь и поможешь его снять! – уверенно заявил Ортан.

– Не иначе боги прокляли вас за ваше жестокосердие, – воскликнула Аглаечка, услышав, как папеньку казнили. Она-то не маг и, в отличие от папеньки, наверняка умрет на костре или после встречи с магическим зверем, без разницы. Но вовремя промолчала. Все равно ее никто бы не стал слушать. Безапелляционным тоном князь заявил, что с наступлением сумерек ее выставят за ворота, встречать зверя.

Аглаечка не стала дожидаться, пока ее выгонят из города, и решила сама осмотреть местность засветло. Может, там есть, где спрятаться? Ее сопровождал лишь один чудной старичок. Он рассказал, что хотя Артурис поступил некрасиво, прокляв их, он имел на то право, и, вообще, славное воинство в отсутствии тварей переключилось на жителей, учиняя им многие неудобства и обиды. И что, если твари нападали лишь в ночи, от тварей двуногих не было покоя ни днем, ни ночью. Старичок твердил о воле богов, о том, что они жестоки, но справедливы. Аглаечка соглашалась, что боги бывают вполне ничего, а один ее знакомый бог даже умеет делать прекрасную чесночную колбасу. Старичок преисполнился к Аглаечке уважения и долго махал ей рукой с замковой стены, крича: «Сумасшедшая!».

Она вышла за ворота и побрела к группе камней у небольшой речки, дававшей воду городу, присела на один из них и стала любоваться закатным небом. «Может попробовать вернуть себе магию? – думала она. – Начитать пару строк из папенькиной книжки… Нет-нет, хватит с меня. Не стоит искушать богов». Она впервые подумала о том, что гореть на костре – страшно, а быть преданным – достаточно больно, даже такому великому магу, как Артуриусу.

– Привет, – внезапно раздался тоненький голосок у нее за спиной.

Аглаечка обернулась и увидела девочку-подростка, одетую в лохмотья, худющую, но бойкую с виду.

– Привет. Почему ты не в городе? – удивилась Аглаечка. Жители старались не покидать его стен даже днем, боясь зверя.

– А меня выгнали, уже как год, – беззаботно ответила девчонка. – Я тебя видела, там, в лесу.

– Каким образом? – спросила Аглаечка.

Тут из-за спины девочки выглянул знакомый кабанчик, тот самый, из лесу, он ехидно хрюкнул и подмигнул девушке.

– Ты – маг? – не веря своему счастью, спросила она.

Девочка сплюнула:

– Ну, как-то так. Вернее, проклятая богами колдунья.

– И ты не боишься зверя?

– Отчего же, очень боюсь, он страшный, но ко мне не подходит. Я ему делаю вот так, – девочка взмахнула рукой и с кончиков пальцев сорвались огненные шарики, рассыпавшиеся искрами и издающие громкий треск.

– Значит, ты поможешь мне его убить!

– Вот еще, – фыркнула девчонка. – Стану я стараться для этих недоумков, посмотри, что они со мной сделали, – девочка обернулась и приспустила рубаху, обнажая бугристые шрамы от кнута. – Да они меня вообще сожгли бы, если б я не дала деру!

«Тяжелый случай», – подумала Агаточка. – Как тебя зовут? – спросила она между тем.

Девочку звали Исой.

– Иса, поступай, как знаешь, только там куча людей, которые умрут с голоду или зверь их поест, если ты не вмешаешься. Родственники твои, например.

– Мои родственники знать меня не хотят. Я же проклятая. А матушка умерла, – девочка расплакалась и Агаточка неловко обняла ее. Как-то не случалось ей раньше детей утешать. Тельце Исы было худеньким, но твердым, как дерево, словно что-то мешало мышцам расслабиться. «Это магия в ней, ей тесно», – подумала Агаточка.