Текст книги "Абулия (СИ)"

Автор книги: Anetta78

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Костя хмыкнул. Раньше он считал, что его талант – не лезть не в свое дело, вовремя промолчать. Ведь стоило один раз отступиться от этого правила, и расплата не заставила себя долго ждать. Чем его наградили боги в этом мире? Неужели лишь слышать мысли мерзких демонов? Нафиг-нафиг! Он увлек Вольку на пол возле очага, и они едва не спалили жаркое. «Я не умею орудовать вертелом, сам, будучи насаженным на оный», – возмутился Волька. Но Костя, конечно, смог его утешить и ловко накрыл на стол. За ужином он рассказал Вольке о своих догадках, и они решили вместе навестить госпожу Агату, пока Аглаечка не уехала. Без Аглаечки расспрашивать Агатку было страшно – может не зря та защищала потусторонних тварей! Теперь, когда запасы были восполнены, можно было навестить хозяйский замок.

***

В замке Аглаечка страстно ругалась с теткой. Напрасно Кэсси, вступив в сговор с Заей, наколдовал новые чулки, напрасно увеселял госпожу магическими фокусами и штучками. Лишь после обещания, что он покажет Агатке Яшенькиного папеньку, в доме воцарилось вооруженное перемирие, так ее возмутило желание Аглаечки обрести магию.

– Сразу видно сестрино воспитание, – бурчала она из своего кресла поверх огромного жбана пива, – никакого представления о приличиях. Где это видано, что женщина искала силы в магии. Это ж как надо пасть, чтоб утверждаться за счет магических штучек… Эй, мне еще этого, как его – Карлсберга!

Кэсси поспешно наколдовал требуемое. Агатка зажмурилась от удовольствия, сдула пену и чуть не облилась от неожиданности – в гостиную вошла воительница – здоровая баба в кожаной амуниции. За собой она тащила двоих мальчишек в пестрых одежках, увешанных фенечками и браслетиками. Они упирались изо всех сил, хватаясь за дверные створки. Вздохнув, воительница попыталась их отцепить и забросить подальше от себя.

– Чтоб я этих блядин возле казарм больше не видела! – басовито гаркнула она.

Аглаечка хихикнула:

– Ваше воспитание, тетушка, также трудно не заметить! Чем, любезнейшая, провинились мои братики? – спросила она у полковницы, лучась сочувствием и заботой.

– Блядством! – рыкнула та. – У меня смотр через неделю. А эти голуби крутят своими жопками – ни в караул сходить, не на плацу построиться, чтоб не наткнуться на этих малолетних развратников.

Тут один из братиков исхитрился и ущипнул воительницу за попу. Та взвыла и отбросила его в сторону. Он испугано замер в углу, как мышь под веником, и скривился, готовясь заплакать. Полковница было бросилась его поднимать, и залипла взглядом на полоске белоснежной кожи – шелковые штанишки жертвы произвола сползли ниже косточек.

– Не расшибся? – спросила она хриплым голосом.

Другой мальчишка волочился за полковницей, крепко обняв ее ногу обеими руками.

– Ну, вы даете, уважаемая Доминика! – возмутилась отмершая Агатка. – Этак зашибете моих сыновей. Совести у вас нету!

Доминика опомнилась и, отцепив нежный цветочек от своей ноги, плюнув, строевым шагом покинула гостиную. Вслед раздался дружный рев Агаткиных деточек.

– Что, курвы, допрыгались? – грозно спросила та сыновей.

========== Часть 6 ==========

– Все было абсолютно не так! – заявил Амрис, старший из братиков. Они расположились в Аглаечкиной комнате и уже целый час доставали Кэсси просьбами раздобыть им «небольшой подарочек, сущую безделицу» – кусочек динамита, «килограмма два-три, не более, только чтоб потрясти основы общества». Аглаечка молча показала Кэсси кулак и уткнулась в очередную карту, рассчитывая путь к порталу: вопли несостоявшихся террористов ее уже достали. – Мы всего лишь проводили важную акцию за наши права!

– Даже интересно, какие именно ваши права были злостно нарушены? – поверх книги процедила Аглаечка. – Шастать в казармы днем и ночью?

– И это тоже! – порадовался младшенький понятливости сестрички и тут же спохватился: – Мы не развратники – наши требования значительно более глубокие и осмысленные – мы тоже хотим служить в гарнизоне!

Аглаечка фыркнула:

– Вы воины? Или, может быть, маги?

Амрис насупился:

– Нам бы этот динамит и мы бы всем показали, что любой может стать непобедимым!

Аглаечка угрожающе встала:

– Не будь ты моим братом, уже бы получил на орехи. Неужели лишь из-за неудачных любовных похождений вы хотите навлечь гнев богов? Амрит, Дэви, слыхали ли вы, что демоны пустоши никогда не спят?

Дэви беспечно пожал плечом:

– Брось, дорогая сестрица, кто теперь верит в эти детские страшилки?

Но Аглаечка не разделила их скепсис.

– Если бы это было так, разве я бы переживала за двух гаденышей, которые хотят разнести полгорода и погубить его жителей? И ради чего? Чтоб лишний раз попасть на глаза командиру гарнизона!

Братья подумали о последствиях своей просьбы и их прекрасные глаза налились слезами. К сожалению, долго удерживать душераздирающую паузу не получилось: непролитые слезы плавно переместились в нос, а красиво утирать сопли еще никому не удавалось.

– Ты, сестрица, даже не представляешь, что довелось нам пережить! – первым сдался Амрит и жалобно шмыгнул носом. – С малых лет матушка только и добивается, чтоб нас женить! – патетически воскликнул он.

– А ничего, что на мне? – вскипела Аглаечка.

– Ты – свободна и уже выбрала судьбу себе по душе! – не менее жалобно причитал Дэви. – А мы – разве хозяева своей? Никому не нужные, слабые и бесталанные существа!

– За свою судьбу надо бороться, – рявкнула Аглаечка и братья предсказуемо ударились в рев. – И ничего вы не бесталанные, что за вздор! Таких красавцев не каждый день встретишь, а предприимчивостью, я смотрю, и тетушку за пояс заткнете. Что-то вы темните. Как так случилось с уважаемой Доминикой? У нее, что – глаза на спине или мне надо знать еще что-то о ваших похождениях?

В это время Кэсси накрыл чай и усадил печальных юношей заедать горе пирожными.

– О, мы первый раз были в городе совсем одни (чав-чав). Сначала мы прошлись по лавкам. Кэсси, черный цвет совсем не обязателен для магов, что за неуместный перфекционизм! Только лазоревый… – Дэви замолчал на полуслове, с недоеденным пирожным в руке, поймав выразительный взгляд Аглаечки.

– И вот в один прекрасный момент поняли, что просто прожигаем жизнь в праздных утехах, – патетично продолжил Амрис, как раз героически справившийся с подносиком пирожных.

– Деньги, наверное, закончились, – буркнула себе под нос Аглаечка, но более стойкий Амрис даже бровью не повел, а наивный Дэви сказал, что денег матушка дала довольно, просто они почему-то всегда быстро исчезают. Короче говоря, закончив с магазинами, братья кинулись в поисках зрелищ. И не долго искали нечто, достойное их – ноги сами привели к казармам. Там они увидели то, что заставило забыть их о покупках, и наполнило сердца желанием обрести воинскую доблесть.

– У нее был такой замечательный ящер, необыкновенной изумрудной расцветки, как молодая трава в сиянье росы…

Аглаечка фыркнула.

Амрис уточнил:

– А что там еще можно разглядеть, на этих скучных учениях, кроме ящеров в клубах пыли!

Но они не могли отказать себе в удовольствии познакомиться поближе с бравой полковницей. А Доминика им не обрадовалась.

– Зная вас, – выкатились из этих самых клубов, да под ноги ящеров во время парада! – ехидно заметила Аглаечка.

– Мы замучились дожидаться, было жарко и хотелось кушать! – оправдывался Дэви. – Но мы извинились и представились со всей возможной любезностью. А она – такая прекрасная… и такая грубая, сказала, чтобы мы убирались к своей маме быстрыми скачками.

– Опять тетушка жалование задерживает, – констатировала Аглаечка. – И что дальше?

– Дальше мы изъявили желание пополнить гарнизон мужественными воинами. Но никто нас и слушать не стал, а это так не справедливо – почему в гарнизоне служат только женщины?

– Ну, так шли бы в дружину, – резонно заметила Аглаечка и тихонько добавила про себя: – Там как раз одни мужики, выдрали бы вас вместе и по отдельности, может бы ума добавилось!

Амрис и Дэви закивали:

– Да-да, сестричка, мы так и решили. Не берут в гарнизон – пойдем в дружину. И пошли. Взяли пару бутылок вина, и пошли знакомиться с шерифом – мужем прекрасной Доминики. Кто же, как не любимый муж может лучше рассказать о пристрастиях жены?

Аглаечка молча легла на кровать и накрылась картой – не смогла, наверное, сдержать слез восхищения от предприимчивости братьев.

– Он принял нас приветливо, мы попили вина. Гадкая штука, оказывается, совсем не сладко, и еще ноги отказывают, – пожаловался Дэви. – Но Теодор оказался хорошим и добрым, не стал нас выгонять и уложил спать у себя в комнате. Даже помог раздеться.

– И начал грязно приставать? Каков негодяй! – возмутился Кэсси.

– Ну, э-э-э, мы ничего не помним, спать очень хотелось, – замялись братья. – А ночью явилась Доминика и начала ужасно кричать, и про разврат – тоже. Потому что у Дэви – вот! – Дэви приспустил штаны и продемонстрировал маленький синячок на круглой попе, Аглаечка и Кэсси смущенно отвернулись. – Но Теодор сказал, что мы сами напились и начали творить всякие … эти… непотребства. И Доминика на глазах у всех вытащила нас на улицу и отвезла сюда. Хорошо, хоть одеться дала, – закончили на печальной ноте братья.

– Дела… – расстроилась Аглаечка. Не о такой славе для своего рода она мечтала. – Все равно – не повод сравнять город с землей.

В дверь постучали и в комнату вошли Костик с Волькой.

– Госпожа! У нас неприятности, – сообщил Волька, а Костик хмуро смотрел в сторону, не поднимая взгляда.

========== Часть 7 ==========

– То, что собачки оказались демонами, не освобождает вас от арендной платы, – строго заметила Агата. За обеденным столом в гостиной обнаружилась куча народу, даже Яшина голова торчала из окна в обрамлении занавесок в веселенький цветочек – все собрались на совет, что делать с пробудившимися демонами.

– Как вы себе это представляете, уважаемая госпожа, – возмутился Волька, – неужели демон позволит с себя добровольно слупить шкуру? Я – простой охотник, а не экзорцист какой-то!

– Дело говоришь, – обрадовалась Аглаечка идее. – Здесь нужен квалифицированный демоноборец!

– Убить иномирца дешевле обойдется, – буркнула Агатка, – а там гляди, и демоны успокоятся. Сколько лет, можно сказать, бок о бок с ними прожили – и ничего. Понаехали всякие!

Костик подавился супом – как раз подали горячее, Волька хлопал его по спине и кидал жалобные взгляды на Аглаечку.

– Никого мы убивать не будем! – решительно сказала та. – Мы поедем и найдем экзорциста, или мага какого-нибудь. Никого на примете случайно нет? – спросила она у тетушки.

Та расцвела от оказанного доверия.

– Отчего нет, очень даже есть. Приличный такой мужчина, с хорошей репутацией и берет недорого.

Аглаечка обрадовалась:

– Решено, едем к нему.

Агатка важно кивнула, но тут же нахмурилась:

– Но если ты, стервь, любимая и родная, задумаешь у него спрашивать про магию, потом не жалуйся, – он папеньку твоего знатно уму-разуму учил и на тебя еще пороху хватит!

Племянница в ответ рассмеялась:

– Папеньку научишь… Этого колдуна часом не Старый Хрен Альбертус зовут?

– Как у тебя язык поворачивается говорить такое о порядочном и уважаемом человеке? – рыкнула Агатка. – У кого хочешь спроси: нет второго такого мага во всем нашем мире!

– Папенька лучше! – обиделась за Артура Аглаечка.

– И где сейчас твой папенька? – ехидно заметила Агатка. – Где он, когда нужен?

Аглаечка опечалено опустила голову – магичекие вестники, отправляемые Кэсси, не находили адресата. Даже Яшенька не мог пробиться к ее родителям и Андрею, забредшим в неизвестные дали.

– Хорошо, едем к Хрен-Альбертусу, – постановила она. – Вдруг поможет решить наши проблемы?

– И мы, мы тоже хотим к магу! – радостно завопили братики.

– А вам зачем? – удивилась Аглаечка. – У вас проблем сроду не водилось, – и тут же прикусила язык, вспомнив, в какую неприятную ситуацию угодили Амрис и Дэви по своей неопытности: теперь в городе им показываться было нежелательно.

– Мы хотим кое-что спросить у мага, – сердито ответил Амрис, дивясь бесчувственности сестрички к их погибшей репутации и растоптанной первой любви.

– Что-то, что только он может нам ответить, – добавил Дэви.

– Я вам за него отвечу, – вызверилась Агатка, – нафиг вы полковнице не сдались. Не отпущу!

– Сбежим! – завопили братья.

Агатка схватилась за голову и приготовилась держать бой, но хищно взглянув на Аглаечку, передумала:

– А почему бы и нет? Мир посмотрите, развлечетесь-развеетесь. Только одни не поедете, я вам сопровождение из города вызову, а то кругом разбойники, так и хотят обокрасть-обесчестить.

Аглаечка заметила рассеяно, уже обдумывая детали поездки:

– Я вот сколько езжу и ничего…

– Так было бы что! – мерзко ухмыльнулась Агатка: – А сыновья у меня воспитанные и приличные.

– Ага, цветочки тепличные… – Аглаечка как раз имела возможность наблюдать, как цветочки сцепились, словно два диких кота, из-за чемоданов – кому сколько можно брать. – Хорошо, пускай едут: с такими воспитанными юношам никакие бандиты не страшны, они и демонов пустоши своими воплями распугают. А далеко ли ехать?

– Да пару деньков, как обычно, до порталов, – оттуда сразу попадете к башне уважаемого Альбертуса, – заверила Агатка, отправляя посыльного в город за сопровождением.

К вечеру оное прибыло – та самая Доминика, хмурая и с синяком под глазом. Не обмолвясь и словом, она окинула неприязненным взглядом собравшихся и молча стала во главе колонны. Там уже была груженая телега с чемоданами Аглаечкиных братиков. Сами юноши испуганно прятались за тюками с разными вкусностями, с любовью упакованными Агаткой, и оттуда поглядывали за воительницей, сверкая глазками.

Агатка с неодобрением посмотрела на полковничий синяк:

– Неоправданное мягкосердие, уважаемая Доминика, портит мужа!

– То-то возле вас ни одного мужа не наблюдается, при вашем добром сердце, – рассердилась та. – А я об косяк ударилась!

– Кэссичка! – внезапно взвыла дурниной Аглаечкина тетка. – Ты же обещал, сокол мой ясный. Порадуй меня, хоть на секундочку хочу увидеть моего дракошу!

Добрый Кэсси подбежал к ней и взмахнул рукой, открывая вид на Яшенькиного папочку. Вслед за Агаткой туда сунулись подглядеть Доминика с Аглаечкой, и тут же отпрянули: полковница покраснела, а Аглаечка позеленела.

– Йопть! – выругалась полковница и сплюнула. – Ебать корову и ею же закусывать одновременно – не комильфо!

– А что, дело энергозатратное… Проголодался, бедненький, – пояснила Агатка, не в силах оторваться от созерцания ненаглядного. – А она, курва, еще боднуть пытается, неблагодарная скотина. Спину-то, спину береги, спину потянешь! Кто же о тебе позаботиться, бедненький мой? – и, повернувшись к ошеломленным зрителям, добавила горестно: – Совсем себя не жалеет!

– Кэсси, достаточно, – строго сказала Аглаечка. Агатка опомнилась:

– А я что? Я тоже осуждаю… Нечего дарить небесную любовь и наслаждение на сыром лугу, когда дома ждет пуховая перина, – и, перецеловав сыночков, гордо удалилась, утирая скупые слезы.

Полковница с опаской покосилась на Яшеньку.

– Яшенька не такой! – заверила ее Аглаечка. – Он не имеет привычки играться с едой. Правда, Яша?

Яша скромно потупился.

Подошли Костик с Волькой, для них Аглаечка выбила двоих ящеров, и все вместе они, наконец, двинулись в путь. Но не успел замок скрыться за горизонтом, как к ним подскочил отряд местных блюстителей порядка – здоровые мужики на ящерах, вооруженные до зубов.

– Муниципальная полиция. Предъявить багаж и ящеров для досмотра! – гаркнул шериф. Аглаечка спешилась – начинать путешествия со скандала не хотелось, тем более никакой вины она за собой не чувствовала. А вот Доминика рассвирепела не на шутку. Оттащив шерифа в сторону, ловко отрезав его от его отряда, она зашипела:

– Обнаглел, муженек… Ничего не хочешь объяснить?

Тот отвечал так же тихо, не менее злым шепотом:

– Рога мне решила наставить, дорогая супруга?

– Не позорь меня, дорогой Теодор, езжай домой, за неделю обернусь, – ответила полковница, стараясь удержать лицо и разгневанного мужа подальше от благодарных зрителей.

– Ну, уж нет, я еду с тобой! – решительно заявил шериф и приказал отряду возвращаться в город. – Я не оставлю тебя с этими малолетними развратниками!

Аглаечке пришлось вмешаться:

– Если вы хотите нас сопровождать, попрошу воздержаться от оскорблений в сторону моих братиков, – братики в это время призывно улыбались и махали руками, стараясь привлечь внимание супругов. – И не есть их глазами – за сохранность их тел я отвечаю перед тетей головой… Кэсси, что с тобой?

В это время Кэсси, стоявший рядом с Аглаечкой, сначала побледнел, словно выцвел, а потом его фигура растаяла без следа.

– Кэсси? Где же ты? – растерянно спросила Аглаечка. – Яшенька, сделай что-нибудь! – но Яшенька упрямо отвернулся.

– Он не будет искать Кэсси, – неожиданно сказал Костик. – Он считает, что Кэсси лучше там, где он теперь… Ревнует, наверное, – добавил уже от себя.

Аглаечка посмотрела на дракона, словно первый раз увидела:

– Раз так… Уходи, я не желаю тебя больше видеть!

========== Часть 8 ==========

Костик трясся на своем ящере строго посередине кавалькады и рожа у него была донельзя мрачная. Жопа, и так натертая жесткой спиной ящера, чувствовала нехилые неприятности. Неприятности подмигивали из-за каждого куста наглым глазом Серого – демоны пустоши, невидимые никому, кроме него, пасли свою добычу и окружали со всех сторон. Как назло, больше никто не чувствовал их сужающегося кольца: в арьергарде Доминика и шериф шипели друг на друга, в центре процессии раздавалось хихиканье близнецов. Обеспокоенный Волька, заметив мандраж партнера, уже несколько раз спрашивал, не хочет ли Костя в туалет, водички или в глаз (это когда Костя от неожиданности чуть сам не зарядил тому, внезапно появившемуся со спины с пучком каких-то трав, неимоверно полезных и редких). Аглаечка ехала впереди с деревянно-ровной спиной, не останавливаясь ни на минуту и ничего не замечая, словно стрела, пущенная в цель – вперед к порталу. Наконец, когда начали сгущаться сумерки, братики взмолились, потребовав ужин, ванну и постель. Аглаечка молча свернула к постоялому двору. Волька был им бесконечно благодарен: мысль о том, чтобы провести ночь под открытым небом в компании чудовищ заставляла самого выть на луну, а уютное строение постоялого двора с загонами для ящеров, новеньким крыльцом и забором, внушало доверие и сулило покой.

Хозяин, сияющий как медный грош, с широкой улыбкой встречал постояльцев.

– Пожалуйте, господа и дамы! Госпожа Аглая, ныне обед у меня – пальчики оближешь – такой не стыдно и маменьке вашей, милостивой княгинюшке нашей Антее, подать! – кланялся он то Аглаечке, то Доминике.

– Рада видеть тебя, любезный, и дом твой, столь процветающими, – ответила Аглаечка, но ласковые слова ее губы произносили без улыбки, а в прозрачных глазах стыл лед.

Радостный хозяин, того не замечая, тарахтел без умолку, накрывая на стол.

– Как же не быть столь счастливыми, коль госпожа моего сердца изволила вернуться в родные стены! – гордый от возможности поделиться главной и наиприятнейшей для себя новостью, хозяин гостиницы указал на широкий обеденный стол. Действительно на нем почивала мирным сном – лицом в десерте, могучая воительница, рядом возвышался жбан с брагой. Десерт, состоящий из то ли разноцветных слизней, то ли пиявок, тихо ругался и ворчал, намереваясь уползти под шумок. Хозяин ахнул, подбежал к своей прекрасной даме и заботливо отцепил от ее щеки особо наглую тварь, уже собравшуюся из обеда переквалифицироваться в едока.

– Удивительно увидеть здесь последнюю новинку кулинарии! – восхитилась Доминика, алчно взирая на бойких слизняков.

– Как же! – довольно возмутился хозяин. – Мы следим за свежими веяниями моды. – Присаживайтесь, госпожа полковница, и насладитесь моими смусмурфиками. Сам растил, по секретной технологии, – шепнул он, заговорщицки подмигнув, – и надо сказать, мои смусмурфики отличаются от столичных похвальным злонравием и резвостью, что придает им незабываемый и пикантный вкус, – с этими словами он водрузил перед Доминикой миску-садок с оными.

Костик с опаской присел за стол, подальше от незнакомых гадов. Сейчас бы напиться, чтобы забыться и не чувствовать сокрушительного давления демонов, предвкушающих обещанную жертву. Но перед глазами встало белое лицо Людки, в одних плавках стоящей на перилах зимнего балкона. Признающейся в любви, просящую простить и проклинающую того, кто был ей одной ведом, и слова, улетающие в метель, во мрак, в никуда. Испуганно тявкающего Няшу, зябко трясущегося посреди комнаты, полной разгромленной мебели, ошметков бумаги и осколков стекла. Равнодушные рожи санитаров, которым Костик растерянно совал купюры, чтоб помогли, спасли и не дали уйти за грань. Тем временем Людка, зло хохоча, скакала по комнате как чертова коза, ловко отбрыкиваясь, лица санитаров украшались синяками и царапинами, пока загнанная в угол, но не утратившая своего боевого задора, спеленатая как младенец, та не затихла после инъекции. Костя извинялся и совал еще денег, а санитар, сплюнув кровь из разбитой губы, сказал, и кому? – человеку, который решает все проблемы раз и навсегда: «Мужик, если хочешь, у нас тут средство одно есть – навеки успокоит, для тебя – забесплатно…» Костя взглянул исподлобья и санитар сник: «Ладно, ладно… любовь – зла…». «Вот пидорасы!», – от всего сердца высказался он, закрыв за ними дверь, хотя пидорасом, конечно, был сам. Костик смотрел на лицо Людки, спокойное и безмятежное, с одной только страдальческой морщинкой меж бровей. Он знал – завтра квартира будет вылизана, Няша накормлен, а ему есть оладушки, но сегодня – на некоторое время – для них с Людкой врата ада распахнулись настежь. А демоны… демоны никогда не спят. Нет, он не даст им такой возможности застать его врасплох.

Костя взглянул на Аглаечку, она сидела и монотонно пережевывала мясо, отказавшись от деликатеса. Было видно, что мысли ее далеко, но она будет сидеть и продолжать есть ровно столько, сколько понадобиться для поддержания сил в пути. А потом ляжет спать и будет спать крепко, потому, что так надо. И ничто не сможет остановить ее, а если колдун будет против помочь ей, что ж, одним колдуном в этом мире станет меньше.

Близнецы, попросившие лишь молочка, клевали носами возле кружек, их кудри, присыпанные дорожной пылью, потускнели, с милых мордашек от усталости сбежали улыбки. Но Костя не сомневался, стоит лишь этим головкам коснуться подушек, их хозяев сморит ангельский сон, и наутро они снова будут готовы к подвигам.

Доминика кормила смусмурфиками шерифа, пиявки плевались и ворчали на чесночный соус. Теодор открывал губы, послушно глотал и слизывал сок с пальцев полковницы.

Волька снова подкрался со спины, но Костя почувствовал его тепло, родное и близкое, удивившись, когда только успел стать столь близким и своим чужой человек из чужого мира.

– А ты не хочешь этих… смурфиков? – спросил он у Вольки, обнимая его и усаживая к себе на колени. Со стороны смотрелось, наверное, смешно – два здоровых бугая милующихся, как голубки. Но Вольке понравилось, он даже покраснел от удовольствия.

– Ну, знаешь ли, я не привык, чтоб мои какашки при выходе желали мне здравствовать, – хохотнул тот и поцеловал Костю куда-то в висок, стесняясь присутствующих.

Косте захотелось завалиться с ним в укромное местечко и спрятаться от всех проблем под теплым одеялом. Кстати, а где им ночевать, а главное, за какой хрен? Для Кости этот вопрос был весьма болезненным. Он снова взглянул на Аглаечку. Как все же ему повезло встретить девушку. Он теперь даже мысленно не называл ее троллем или гоблиншей и видел ее по-другому, ведь более доброго и отзывчивого существа он не встречал за всю свою жизнь. Ну не везло ему как-то на добрых и отзывчивых! И теперь еще взваливать на нее заботу о себе, и Вольке, не говоря о преследующих их демонах, позор какой! Костя привык сам решать свои проблемы, да и сколько можно жить за ее счет? Он совсем не удивился бы, если б Аглаечка, опечаленная двойной подставой – любимого и друга, о них позабыла. Она же местная принцесса. Вон как стелется перед ней трактирщик. Или не из-за происхождения, а оттого, что чувствуется в девушке какое-то благородство, несвойственное той же Агатке, злобной старой ведьме? Лицо Аглаечки между тем жалобно скривилось, она отпила воды со стакана и, взяв себя в руки, собралась дать хозяину распоряжение о ночлеге. Но того с хитрой миной перехватил Волька. Они недолго пошептались и трактирщик, пританцовывая от предвкушения, подошел к своей хозяйке и уже без танцев, тяжело дыша, взвалил ее на плечо и потащил наверх, махнув на безмолвный вопрос Аглаечки: «Все включено!».

– Я ему ягод продал… – пояснил Волька.

– Очень полезных, – предположил Костя.

– Очень, очень полезных. Так что ужин и ночлег оплачены, – заверил всех Волька. Подмигнув Косте: «И мы, охотники, не так просты!», – он потащил его в «очень особенные апартаменты».

– Дорогой, отнеси детишек баиньки и начинай согревать постельку, – заявила полковница. – Мою, желательно. И с молочком там не балуйтесь: сегодня оно понадобится мне.

Шериф, недовольно бурча, подхватил уснувших любителей молока и легкой походкой понес в их комнату.

– Сменишь меня на дежурстве перед рассветом, – сказала Аглая, когда женщины остались наедине. Доминика кивнула и махом допила свой бокал.

– Не кажется ли тебе странным, Аглая, что в один момент мы лишились и мага, и дракона, нет ли тут злого умысла со стороны иномирца? – спросила она.

– Не думаю, – ответила та. – Мне кажется, дар его тяготит и пугает, но Охотника невозможно провести – он верит ему.

Доминика улыбнулась:

– Какое же ты еще дитя, Аглаечка! Наш охотник влюблен… А в таком состоянии он способен отправить нас к праматери, заботливо спрашивая у любимого: не сбил ли копыта, не счесал ли рога. Кстати, что за ягоды он продал трактирщику?

– Кто знает… – рассеяно сказала Аглаечка. – Вряд ли они навредят, Охотники прекрасно в этом разбираются. Не они наша забота, а демоны.

– А если колдунишка не поможет? Есть ли какое другое средство? – спросила полковница. – Может следует обратиться к совету родов?

Аглаечка махнула рукой:

– Их соберешь! Мама где-то далеко, тетя Радея как всегда охотится на диких, эта, как ее, со шрамом, – Аглая наморщила лоб, припоминая, – политика ее не очень интересовала, а глав родов она больше знала как маменькиных товарок. «Собутыльниц!», – поправил бы ее сердитый папочка.

– Антея бы помогла, – кивнула Доминика. – Не припомнишь ли ты чего-нибудь полезного из наставлений княгини?

– «Бей первая, я разберусь»… «Все мужики – козлы»… Все не то! – обижено сказала Аглаечка. – Почему к своей жизни нельзя подойти с чужой мудростью? Бедный мой Кэсси!

Доминика плеснула себе еще винишка и ее глаза заблестели:

– Кстати, я слышала о замечательном народном средстве поиска сбежавшего любовника. Нужно взять… следы его молочка, поймать и натереть ими самую большую и уродливую жабу, желательно из говорящих. Говорящие, они не только путь лапкой покажут, но и пошлют в нужном направлении…

– Да не были мы любовниками! – всплакнула Аглаечка. – Я хотела, чтоб была свадьба, чтоб наши родители благословили и порадовались за нас… Чтобы мы обменялись клятвами любить друг друга вечно!

– Э-э-э! Не знаю, что это за обряд, но с жабой мне понравился больше… Пойду, посмотрю, что-то мужа долго нет, – и Домика смылась, не выдержав чужого отчаяния.

Аглаечка расположилась на сене. Дом затихал, его огни погасли и звезды стали светить ярче и откровеннее. Она пристально вглядывалась в небо и думала, какая из них прячет ее сокровище, когда над ней нависла тень.

========== Часть 9 ==========

Костя с опаской ступил в обитель порока и разврата, как он уже мысленно окрестил апартаменты, снятые Волькой, по пути к ним. И лестница показалась ему дорогой в ад, а сам Волька – демоном-поработителем. Очень наглым демоном, который жадно ел его глазами, ущипнул за попу, оказавшуюся перед ним, и нагло облапил, едва закрылась дверь. Прямо у этой двери и облапил, распластав на ней Костика как лягушку. «Как я допустил это?» – подумал Костя, растерянно отвечая на поцелуй. «Почему разрешаю раздевать себя и, главное, откуда у ласкового и сговорчивого Вольки столько дерзости?» Если учесть то, что ноги Костика были словно из желе, уместный вопрос. Он совершенно не мог сопротивляться, уступая инициативу и открываясь полностью, растерянно хлопая глазами и плавясь от… любви? Что за чушь! Просто он сломал очередной лук. Причем он мог поклясться, что чертов Волька не пожалел, и сам подложил свой любимый лук под Костину задницу, когда тот карабкался на ящера. Ну не могло же так тотально не везти?! Это все коварный умысел хитрожопого охотника – вот! А он – только жертва своей клятвы. Но за слова: «Кто платит, тот и заказывает музыку», – его же слова, услышанные и повторенные Волькой, другой бы получил в зубы, и никакие спальни с пышной кроватью под пошлым балдахином и пары от горячей, ароматной воды из соседней ванной не избавили бы обидчика от ответа. А тут Костя покорным баранчиком шел на забой.

Самое обидное было то, что Волька все эти страдашки читал на лице Кости как с открытой книги и… продолжал делать свое черное дело: намывать жертву в ванне с пенкой, тащить на мягкую кровать, поливать маслом… еще поливать маслом.

– А вот это лишнее! Бля, ты меня поджарить решил? – возмутился Костя.

– Заткнись, я нервничаю, – отмахнулся Волька, растеряно глядя на жирную лужу. – Ничего счас массажик сделаю…

– Э, массажер свой держи в руках!

Но Волька залип на блестящей струйке стекающей между Костиными полупопиями. Он потрогал ее пальцем и Костя нервно махнул жопой.

– Ты еще палочкой потычь, извращенец!

– Да-да, – невпопад ответил Волька, – сейчас, дорогой, – и ткнул, конечно, своей «палочкой», а кто бы удержался?

– Ой-ой-ой! – взвыл Костя, больше от страха, потому что Волькин «массажер» скользнул мимо его отверстия, которое хитро поджалось, не сдавая и пяди врагу.

– Котенька, ты что? Болит? – лицемерно посочувствовал Волька, прицеливаясь заново, пыхтя, царапаясь и слюнявя Костино ухо. Костя взвыл еще громче, теперь по-настоящему испугавшись неловких движений партнера. Он извернулся ужом и схватил Вольку за горло:

– Ты мужиков когда-нибудь трахал, чудовище? – ласково спросил он.

– Ага! – радостно кивнул Волька, пребывая в невменяемом состоянии и даже под угрозой смерти не отпуская его задницу, вцепившись двумя руками.

– Так что же ты творишь, сволочь любимая? – иронично спросил Костик.

– Прости, прости, дорогой – нервы… то-се… мне, правда, так жалко, так жалко! – бормотал Волька, потираясь об него, как кот.