Текст книги "На зубок (СИ)"

Автор книги: Амура Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 29

Вернувшись домой, так и не смогла уснуть. Теория Лиама о том, что я, возможно, хранительница, эгоистично вытеснила все остальные мысли из головы.

Какая я, к черту, хранительница? У меня ни бубна, ни посоха, ни любой другой атрибутики для создания нужного образа.

И вообще!

Хранительница? Это слово уже звучит так, словно человеку, носящему этот статус, не меньше ста лет. Типа: «Она хранительница реликвий! Возьмите пипидастр, смахните с нее пыль».

Не вязалось в моей голове представление о том, что я могу выполнять какую-то важную роль в волчьей стае. Как по мне, мой максимум – восхищенно открывать рот каждый раз как увижу оборотня, вне зависимости от того, в образе человека он сейчас или волка.

Чертов Лиам со своими теориями и ранним подъемом!

Мало того что забил мне мысли на весь день, так еще убил настроение на ближайший месяц вперед. Вряд ли эта мысль так скоро меня покинет.

Лежа поздно вечером на кровати в своей комнате, пыталась уснуть, ворочаясь с бока на бок. Разок даже получилось вздремнуть, но образ меня с взлохмаченными рыжими волосами, которые словно горели в огне, пока я превращаю волка в человека, не дал мне получить удовольствие от сна и хоть сколько-нибудь расслабиться.

Возможно, это глупо. Очень глупо. Но я не нашла ничего лучше, кроме как пинать одеяло, наивно полагая, что это сможет успокоить мои нервы. Натягивала его до подбородка и, перебирая ногами, постепенно скидывала с себя. И так не меньше сотни раз.

Заодно пресс подкачаю, раз уснуть не могу.

– Развлекаешься? – мужской шепот резво вывел меня из пучины мыслей. Буквально за волосы вырвал в реальность, где в темной комнате на подоконнике открытого окна сидел Хант.

– Напугал! – сложила я руки на груди, усмиряя сумасшедшее сердце. – И давно ты здесь?

– Достаточно для того, чтобы устать смотреть на твой странный фитнес.

Неслышно соскользнула с кровати, со спинки кресла взяла старый растянутый кардиган и завернулась в него подальше от ночной прохлады. На цыпочках подошла к окну и вгляделась в сапфировые глаза Ханта.

– Дежурство? – спросила озадачено.

– Нет, просто не мог уснуть.

– Я, как бы, тоже, но по окнам я не лажу.

– Ага, – усмехнулся парень и взглядом указал на пустую кровать. – Я видел, как ты развлекаешься. Возьму на вооружение.

– Эй! – ткнула его кулаком в плечо. – Это то, что должно было остаться между мной и одеялом. Тебя здесь вообще быть не должно. Приходи утром, я научу тебя пользоваться дверью.

– Это ведь скучно, – скуксился Хант.

Ветер подхватил его челку и бесцеремонно растрепал прямо на моих глазах. Я бы тоже не отказалась запустить пальцы в его волосы и эгоистично в них похозяйничать. Но, так как девушка я скромная, то мне остается только томно вздыхать и скромно опускать глазки в пол. Потому что, оказывается, смотреть в глаза объекту симпатии не так-то и просто: то собственные глаза подводят, когда начинают коситься от долгого зрительного контакта, то мозг отказывает в самый неподходящий момент, потому что я излишне залюбовалась синевой обворожительных глаз.

– А как ты оставляешь на мне метки? – вырвался вопрос.

Во всем виноваты его глаза! Мозг отказал, а вот язык очень даже активизировался.

– Метки? – густая бровь медленно поползла вверх.

– Метки, – повторила за ним. – Или это секрет? И почему, вообще, ты их ставишь, не предупредив меня?

– Ну, начнем с того, что метка всего одна. Просто иногда я увеличиваю её силу.

– Иногда? – теперь моя очередь поднимать бровь. – Как часто происходит твоё иногда?

– Каждый раз, когда ты рядом, – Хант склонил голову к плечу и с любопытством заглянул мне в глаза. – Ты против?

– Эм… против! – надо было еще сильнее кивнуть и удариться головой об подоконник, чтобы никто не решил, что я вру.

– Открою тебе маленький секрет, – прошептал Хант таинственно, немного подавшись ко мне. – Метка не приживается без взаимности. Так что тактично промолчу и не стану показывать пальцем на маленькую врушку, – произнес он деловито и при этом, всё же, показал пальцем в мою сторону.

– Отстань! – шлепнула его по руке и смущенно спрятала раскрасневшиеся щеки в ладонях. Заглянула в синие глаза с искрящимися в них смешинками и аккуратно спросила? – Чем займемся? Ну, кроме проветривания моей комнаты, разумеется…

– Предлагаю прогуляться со мной по лесу. Ночному лесу.

– Ты предлагаешь мне прогуляться по лесу с малознакомым парнем, который любит проникать в комнаты к девушкам ночами и через окно?

Хант на секунду задумался, возвел взгляд к звездному небу и уверенно заявил:

– Именно так. Но ты кое-что забыла.

– Что?

– Я зверски хорош, – практически прорычал он каждое слово и тряхнул волосами, словно гривой.

– Точно! Я и забыла про твою звериную натуру, – не в силах себя контролировать улыбалась как дурочка. – Я лежала на краю? Ты покусаешь меня за бочок?

– Смотря, как пройдет наша ночь, – снова эта таинственная интонация, от которой мурашки по коже неслись табунами.

– Жди меня внизу. Я сейчас спущусь.

– Мы можем выйти тем же путем, что я сюда пришел.

– Ты предлагаешь мне прыгать в окно? – выпучила глаза. – У волков что, тоже девять жизней, как у кошек?

– У всех жизнь одна, просто у кого-то очень много везения.

– А у меня очень много костей, целостность которых мне не хотелось бы нарушать ни этой ночью, ни какой-либо другой.

– Я тебя поймаю, – подмигнул он мне и накренился в сторону улицы. – Жду тебя внизу.

Мгновение, и Ханта словно ветром сдуло с моего окна.

По-прежнему не привычная к его фокусам, посмотрела вниз, чтобы убедиться в том, что он не воткнулся головой в газон у дома Дороти.

Всё хорошо. Стоит. Целёхонький. Ручонкой машет. К себе зовет.

Ни один закат не сравнится с закатом моих глаз в момент, когда я пытаюсь делать вид, что не впечатлилась его фокусом.

*

Толстовка, джинсы, ботинки и куртка и мне не страшен ни холод ночи, ни падение из окна собственной комнаты.

Набралась решимости, натянула на голову капюшон толстовки и забралась на подоконник, свесив ножки.

– Скинь свои волосы, Рапунцель, – вошел Хант в образ обольстительного принца.

– У тебя своих, что ли, нету?

– Таких огненных – нет.

– Я скину свои волосы, но только учти, что без волос я не выйду, – примерилась, куда примерно можно спрыгнуть.

Тот пучок травы с цветком кажется весьма мягким, и, если повезет в нем может оказаться батут, на который прыгать не так уж и страшно.

– Ладно. Придется брать тебя с волосами.

– Сначала поймай меня.

Порыв ветра подхватил волосы и заслонил ими глаза. Заложила пряди за уши и вгляделась в черты уверенного лица ждущего меня внизу Ханта.

– Прыгай. Ловлю, – подошел он ближе и развел руки.

– Ты хоть напрягись приличия ради, – цокнула я. – Не перо же ловить собираешься.

– В тебе веса меньше, чем в перышке. Прыгай. Ночь раньше кончится, чем ты решишься.

– Ну, смотри. И запомни себя с целыми костями, – вдохнула полной грудью. – Лови!

Секунда свободного полета и кольцо сильных рук сомкнулось на талии, не позволяя мне упасть. До поцелуя с землей уже очень далеко, а вот до поцелуя с Хантом – очень близко.

– Поймал, – прошептали губы напротив.

– Это просто я удачно тебе в руки попала, – с трудом получалось держать голос ровным, а выражение лица невозмутимым.

Слишком теплые руки держали очень надежно и крепко. Чтобы не болтаться тряпичной куклой в его хватке, неловко обхватила мужскую шею руками и попыталась изящным червячком сползти вниз и, наконец, коснуться земли. Но в итоге смогла лишь поболтать ногами в воздухе, так как обладатель весьма сильных рук не спешил со мной расставаться.

– Не хочешь поблагодарить своего ловца? – горячее дыхание коснулось подбородка, а жаром обдало всё тело.

Уверена, моя реакция не прошла бесследно для его звериной сущности.

– А ничего, что из-за ловца я и прыгнула из окна? – немного отклонилась, чтобы смотреть ему в глаза и уже перестать пялиться на изогнутые в плутовской улыбке губы.

– В таком случае, Ники, уместнее будет сказать не «из-за», а «ради» ловца.

– Хант, ради всего святого! – взмолилась я, смеясь. – Поставь меня уже ногами на землю.

– Если только ради всего святого, – улыбнулся он лукаво и позволил медленно скатиться по его торсу мягким желе. – Ну, всё. Я тебя поставил.

– Ах, да! – расцепила я руки и отошла на шаг. – Кхм. Спасибо. Куда пойдем?

– В лес, – указал он большим пальцем себе за спину.

– Если меня сожрут волки, я всем расскажу, что это из-за тебя.

– Чревовещание? Вау! – наигранно выдохнул Хант и получил от меня укоризненный взгляд.

Обошла его по дуге и направилась прямиком в лес. Ага, я такая смелая, когда дурная. То есть – всегда.

– Надо было фонарик прихватить, – бурчала себе под нос, раздвигая в стороны ветки, чтобы не оцарапать лицо.

– Зачем? Всё же и так отлично видно, – голос Ханта, раздавшийся прямо над моей макушкой, заставил вздрогнуть и практически подпрыгнуть на месте.

Остановилась, крутанулась на пятках и, вскинув подбородок, заглянула в синие глаза.

– Никогда так больше не делай в темном ночном лесу, – ткнула пальцем в крепкую грудь.

– Что не делать?

– Не подкрадывайся так… – замешкалась, подбирая слова. – …как ниндзя. Понял?

– Вообще-то, я просто шел следом. Или ты забыла, что в этот лес мы пошли вместе? – плохо скрываемая насмешка скривила его губы.

– Не забыла. Просто не ожидала такого тесного контакта. Ты же и пятки мне так можешь отдавить.

– Не волнуйся. Я ступаю мягко и неслышно.

– Это я уже заметила, – фыркнула и снова повернулась лицом к кустам. – Так, куда мы идем?

– Никуда. Просто гуляем.

– Это такое изощренное свидание?

– Это такая ночная прогулка по лесу для крепкого сна. Но можешь называть ее свиданием.

– В таком случае, – переступила через поваленное старено дерево. – Если мы на свидании, то где цветы, что ты мне должен подарить по закону всех свиданий?

– У меня не такой банальный подход, – усмехнулся Хант и ловко схватил меня за талию, когда я споткнулась о торчащий из земли корень какого-то куста.

– Да? – развернулась в его руках и вскинула подбородок, чтобы снова увидеть сапфировые глаза в свете луны. – И какой же у тебя подход?

– Ну, – прищурился он, задумавшись. – Я дарю тебе весь этот лес.

– Зачем мне лес? Я цветы хочу, – наигранно взбрыкнула.

– В этом лесу миллиард цветов. Нюхай любой из них и помни, что тебе их подарил я.

– А ты умеешь впечатлять, – рассмеялась и прислонилась щекой к его груди. – Ого!

– Что? – не понял парень.

– Твоё сердце так быстро бьётся! – сильнее прижалась щекой к широкой груди. – Ты себя нормально чувствуешь? Тебе плохо? Может, врача?

– Не паникуй ты так, – рассмеялся Хант и крепче меня обнял. Макушки мягко коснулся подбородок. – Мы же в лесу и мой зверь это чувствует, просясь погулять. Так что мне точно не плохо, а очень даже наоборот.

– Так выпусти его, – вскинула подбородок и случайно кончиком носа задела щетину на мужском подбородке. – Или нельзя этого делать, когда ему захочется?

– Почему же, – повел он плечами, отчего я покачнулась вместе с ним. – Можно и даже нужно давать своему внутреннему зверю свободу, чтобы не заскучал и не обозлился на тебя. Просто, ты можешь испугаться. Опять.

– Ничего я не испугаюсь! – я пыталась возмутиться как взрослый человек, но вышло так, что я пропищала как придавленный чьей-то пяткой хомяк.

– И даже по лесу не побежишь, зовя кого-нибудь на помощь? – выгнул он насмешливо брови, слишком жирно намекая на тот день, когда я бежала по лесу, сломя голову.

– А как в стае отнесутся к тому, что их волка покусает обычная девчонка? – сузила глаза, грозно вглядываясь в его черты.

– Ты мне угрожаешь? – откровенно веселился Хант.

– А на что это похоже? – не удержалась и мягко прикусила его подбородок. – Не страшно?

– Ой, боюсь-боюсь, – промурлыкал парень и чмокнул в самый кончик моего носа вместо того, чтобы укусить в ответ.

И вновь по телу пробежала волна горячих волнующих мурашек. Дыхание сбилось, а пульс ускорился так, что казался в разы чаще, чем у Ханта.

– Ну, так что? – откашлялась я, смущенно опустив взгляд. – Выпустишь своего внутреннего зверя? Я хочу на него посмотреть поближе.

– Тогда мне нужно для этого раздеться.

Нельзя так эротично говорить такие простые слова! Это преступление, я считаю.

– Я знаю, – высвободилась из теплых объятий взмахом руки скомандовала. – Приступай.

– Знаешь? Откуда?

– Эм… – наигранно задумалась и постучала пальцем себе по подбородку. – Сегодня примерно в пять утра мне пришлось стать свидетелем чего-то подобного.

– Кто-то при тебе уже перекидывался? – Ханту явно не понравилось услышанное.

– Лиам. Но он, скорее, просто разделся передо мной до белья, а потом спрятался в кустах, чтобы перекинуться.

– И зачем он это сделал? Да еще и в пять утра?

– Он предположил, что я хранительница и могу помочь Эшли с… перевоплощением, в общем.

– Хм, – протянул Хант задумчиво и опустил взгляд и землю. – Что-то в этом есть…

– Ага. Глупость, например.

– Как знать, – повел он плечом и снова всмотрелся в мои черты. – Готова?

– Волнуюсь, но готова, – уверенно кивнула и вдохнула поглубже, приготовившись увидеть нечто такое, что видела лишь однажды, но не разглядела ничего за пеленой страха и ужаса.

– Если станет совсем страшно, просто закрой лицо руками, но не убегай. Хорошо?

– Хорошо.

Выждав секунду, словно просканировав меня насквозь, Хант закинул руки за голову и стянул с себя толстовку.

Крепкий торс в свете луны выглядел так, словно был вылит из серебра. Перекатывание мышц под светлой кожей завораживало и словно гипнотизировало. Если он передумает перевоплощаться в волка, то я ничуть не обижусь.

Тишину ночного леса нарушил звон пряжки ремня на джинсах Ханта. Один за другим он сначала стянул кроссовки, а затем и джинсы, пока не остался лишь в белых боксерах и носках, а я без мозгов, потому что они явно отключились, когда я без всякого стыда и смущения откровенно пялилась на парня, даже не думая захлопнуть рот.

– Точно готова? – спросил Хант, стянув и носки. – Последний шанс, чтобы передумать.

– Давай… – изобразила неясный жест в воздухе. – Делай вот это вот всё.

– Вот это вот всё? – издал он тихий смешок. – Как скажешь.

Когда его пальцы нырнули под резинку боксеров, собираясь стянуть и их, мои глаза готовы были выпрыгнуть и поочередно проскакать по дивному ночному лесу.

– Ладно, – усмехнулся Хант и отпустил резинку, не забыв щелкнуть ею на весь лес. – Это пока что мы не будем трогать.

– Буду признательна.

Мысленно поблагодарила вселенную, что сейчас ночь и мой румянец находится под надежной защитой темноты. Или нет? Волки же умею видеть в темноте?

Засада!

– Это точно не больно? – спросила напоследок, желая разбавить молчание.

– Только первый раз, когда кости ломаются впервые, а затем срастаются вновь.

– Ломаются? – выпучила глаза.

– А ты думаешь, что мы из пластилина? – беззлобно спросил Хант.

Ну, вот… То носочек, то пластилин. Не познать мне всю их лохматую кухню.

– Я вообще не представляю, как там у вас всё устроено. Для меня это… – махнула рукой, обрисовав в воздухе круг. – Темный лес для меня всё это.

– Ну, – кашлянул Хант и расставил ноги шире. – Тогда приглядись к темному лесу и смотри очень внимательно.

Подмигнув мне, он опустил голову и медленно вдохнул и столь же медленно выдохнул. Таким образом моя мама обычно готовится к йоге. Сомневаюсь, что Хант позвал меня в ночной лес для того, чтобы показать свои любимые асаны.

Неожиданно его спина выгнулась дугой, отчего парень покачнулся, но остался стоять, не издав ни звука.

Прикрыла рот ладонью, когда услышала хруст, очень похожий на тот, при котором ломаются ветки, но я прекрасно понимала, что прямо сейчас ломаются кости. Кости человека, который вот-вот станет волком прямо на моих глазах.

Ох, как же мне хочется их закрыть!

Но вместо этого я продолжала смотреть, не мигая, на то, как гладкое рельефное тело меняет форму и обрастает длинной белой шерстью.

Непроизвольно сделала шаг назад и заткнула рот второй рукой, когда Хант упал на колени, а хруст косточек становился всё чаще и всё больше схож с маленькими выстрелами.

Всё быстрее и быстрее менялась его форма. От человека уже не осталось почти ни следа. Всё больше белоснежной шерсти покрывало его кожу. Вытягивалось лицо с характерным клацаньем зубов. И только синие глаза остались прежними и смотрели на меня настороженно, но спокойно.

Когда хруст косточек закончился, а сам волк застыл передо мной с опущенной головой, я, наконец, осмелилась оторвать руки ото рта. Боясь до дрожи во всем теле, сделала неуверенный шаг к нему, не понимая, отчего он застыл и не шевелится. Может, что-то пошло не так и ему нужна моя помощь? Хотя, чем я могу ему помочь?! Но и стоять тут истуканом тоже не вариант.

Преодолевая собственный страх, шагнула еще немного и потянула дрожащие пальцы к белоснежной шерсти, что, казалось, сияла под лунным светом. Едва подушечки пальцев коснулись шерсти, как вол резко поднял голову и встал на все четыре лапы. Не ожидая того, что он окажется настолько крупным и грозным, отпрянула и зацепила ногой сухую ветку, упав на задницу. Но рот так и не закрыла.

– Ого! – вырвалось из меня восхищенное придыхание. – Ты очень большой! Очень!

Волк Ханта приблизился ко мне, опустил голову и ткнул носом в руку.

– Что? – не сообразила я, часто моргая. Нос снова ткнулся в руку, словно поднимая её. – Погладить тебя?

Волк фыркнул.

– Это, типа, нет?

Какой-то неопределенный жест головой.

Нахмурилась.

– А! – дошло до меня. – Ты хочешь помочь мне подняться? – короткий кивок. – Спасибо.

Долго примерялась с тем, за какое место можно ухватиться. За шерсть? Так и клок выдрать можно. За уши? Сломаю или вовсе оторву их. За нос? Мне потом мой откусить могут. В итоге, обхватила шею, зарывшись носом в мягкую шерсть, которая пахла… Хантом, конечно же. Его особый запах свежести и свободы невозможно спутать ни с каким другим.

Так тепло, спокойно и уютно стало от того, что я просто уткнулась носом в шерстку парня, которого еще пока не могу называть своим. Или могу?…

– Кхм, спасибо, – откашлялась, когда Хант помог мне встать и убедился в том, что я полностью стою на ногах без риска куда-нибудь неожиданно грохнуться. – Ты очень мягкий.

Волк снисходительно покачал головой. Я закатила глаза.

– Я знаю, что несу чушь, но знай, что я говорю правду, – ткнула в его сторону пальцем и заложила пряди своих волос за уши, не зная, что делать дальше.

Диалог – точно не наша сильная часть, пока Хант в образе волка. Тут, либо мне одной болтать, продолжая нести всё то, что первое приходит в голову, либо…

– Можно я тебя еще раз обниму? – странная просьба, из-за чувства неловкости от которой, захотелось немножечко провалиться под землю. Прям, немного. Всего-то настолько, чтобы выпасть с другой стороны земного шара.

Но еще более неловко и стыдно стало, когда Хант качнул головой и немного отошел от меня. Чувство обиды кольнуло в груди, но я не подала виду.

Тоже мне, обнимашки пожалел…

Пф, переживу!

Но когда задняя лапа волка поднялась, а на ней оказались висящие боксеры, то всю обиду убило наповал одним моим резким смешком, в момент, когда Хант деликатно этой же лапой положил боксеры на стопку своих вещей.

– Прости, – махнула рукой и спрятала губы в воротнике куртки. – Я не смеялась. Оно само.

Судя по прямому взгляду синих глаз, моя легенда была слаба. Либо мне просто не стоило продолжать тихо хихикать, снова и снова прокручивая в голове картину того, как волк скидывает трусы с задней лапы.

Возвела глаза к небу, пытаясь успокоиться, и хоть немного начать смахивать на адекватную девицу. Хотя, человек, который гуляет ночью в лесу с волком, уже никогда не назовется адекватным.

Неожиданно подбородка коснулось что-то теплое и немного шершавое. Медленно опустила взгляд и наткнулась на синие-синие глаза, которые смотрели на меня столь умиротворенно и с такой мудростью, что от детского веселья не осталось ни следа.

– Как мы будем общаться? – спросила я аккуратно.

Еще полшага ко мне и волк подставил свой лоб, явно чего-то ожидая.

Не зная наверняка, правильно ли поступаю, уткнулась лбом в его лоб и прикрыла глаза, почувствовав с каким облегчением выдохнул Хант.

Именно Хант. Так дышит Хант. Так глубоко, размеренно и ровно.

Неловко подняла руки и погладила его в районе ушей.

– Плюшевый такой, – шепнула, скорее, сама себе.

Волк тихо фыркнул, а я продолжила его наглаживать, потому что отказать себе в таком удовольствии было бы преступлением.

– Если бы я тебя встретила раньше где-нибудь у дороги, то приютила бы у себя, – шутливо потерлась носом о его лоб и поцеловала.

О, боже!

Очередная волна смущение захлестнула меня с головой. Я чувствовала, как горят уши и щеки, но что сделано, то сделано – я поцеловала Ханта. И пусть он в обличии волка, но реакция его была вполне человеческой, о чем говорил не менее удивленный, чем мой, взгляд.

– Прости, – почесала лоб. – Не могу сдержаться, когда вижу что-то милое и плюшевое. Больше не буду. Обещаю.

Волк издал какой-то странный звук, похожий на стон разочарования.

Подняла на него взгляд и вопросительно посмотрела в сапфировые глаза.

– Что? Я опять что-то не то сказала?

В следующую секунду зверь по имени Хант буквально врезался в меня и уронил на траву, навалившись сверху.

– Тяжелый! – смеялась я, чувствуя, как пальцы утопают в густой длинной шерсти.

Приятная тяжесть давила на грудь. Приподняла подбородок и попала в омут небесных глаз. Таких обманчиво спокойных.

Голова волка покоилась на моей груди. Так уютно и так удобно, словно мы это делали уже миллион раз.

– Но удобный, – решительно кивнула я, не переставая наглаживать его шерсть. Мяла уши, пропускала длинные волоски между пальцами и просто чувствовала себя комфортно. – Кстати, если Дороти узнает, чем я занимаюсь ночами, где и с кем, то она точно закроет меня в чулане. И это я сейчас не шучу. Она моего папу так сотни раз закрывала, когда они маленькие были.

Хант приподнялся на передних лапах и мягко ткнулся своим носом в мой нос. Неуклюже отошел назад и прихватил со стопки вещей боксеры.

Аккуратно так, зубами.

Приподнялась на локтях и непонимающе пронаблюдала за тем, как он скрылся в кустах.

– Не пугайся так, – пошутила в сторону шуршащих кустов. – Дороти закроет только меня, если узнает.

– И всё-таки, – вышел он из-за кустов уже почти приличным человеком, если не считать того, что он в одних трусах. – Мы не можем так рисковать тобой. Я еще много раз буду тебя похищать ночами из дома, но если тебя закроют в чулане, то с этим могут возникнуть проблемы.

Парень спешно накинул толстовку, натянул джинсы, носки и кроссовки.

– Просто скажи, что боишься мою тётю, – усмехнулась я, принимая его руку, чтобы встать с помятой травы.

– И это тоже. Она у тебя немного странная.

– Сказал человек, который умеет становиться волком.

– У каждого свои маленькие фокусы, – ответил он таинственно и приобнял меня за талию. – Замерзла?

– Нет. Ночью, оказывается, даже теплее, чем утром.

– Это потому что туман еще не упал.

Хант пробежал немного вперед и помог мне перелезть через поваленное дерево. Не дожидаясь момента, когда я снова спрячу руки в карманы куртки, переплел наши пальцы и повел за собой через лес, четко зная, куда идет.

– А почему тогда в первый раз мне показалось, что ты перекинулся за секунду? – не удержалась я от вопроса.

– Потому что, когда зверь подпитывается злобой, он гораздо сильнее. А в такие моменты как сейчас он спокоен и ему даже немного скучно, потому что для него ничего интересного не будет. Даже клыками впиться не в кого.

– Какой-то он неромантичный, – укоризненно посмотрела в широкую грудь, словно зверь и Хант – это два разных организма в одном.

– Волк – это зверь, охотник. Утипути для него не так интересны, как запах погони и чьего-то страха.

– Звучит увлекательно, но за утипути обидно, – притворно надула губки и ловко перепрыгнула через небольшую ямку. – Разве волки не отличаются особой романтичностью? Говорят, что у них, как у лебедей, – одна пара на всю жизнь. Это так?

– Истинная пара, – кивнул Хант. – Большая удача, найти её.

– Не всем везет?

– Большинству везет, но бывают случаи, когда волчья сущность против союза с другим волком, но, скажем так, человеческому сердцу не прикажешь.

– И как тогда быть?

– Либо волки смирятся с тем, что их не спрашивают, либо… – Хант на секунду задумался, словно решаясь на то, чтобы мне это сказать. – Либо выйдет как у моих родителей.

– А как у них вышло? – мягко сжала его ладонь, словно говоря, что я рядом. – Если не хочешь, то можешь не рассказывать.

– Ничего, – улыбнулся он скромно. – Маме пришлось бежать со мной на руках, чтобы спастись.

– Как? – нахмурилась, не понимая. – Разве они не счастливы в браке? Весь город гудит про то, какая твои родители красивая пара.

– Майер мне не родной отец. Я и мама принадлежали раньше северной стае. Когда мне было чуть больше года, маме пришлось бежать, спасаясь от волка моего родного отца. В тот год не стало хранительницы стаи и волк отца взял верх, а подавить его было некому. Так что мама убежала, и бегала долго, пока не наткнулась на стаю Майера и его самого, разумеется.

– Так вот почему ты белый, а все остальные волки, которых я видела, темные?

– Да. И это весьма усложняет мое существование, потому что с маскировкой в здешних лесах у меня туго. У мамы, кстати, тоже. Поэтому мы перекидываемся значительно реже остальных, чтобы случайно не попасть охотникам или простым людям.

– Я… Вау! Мне даже нечего сказать, – растерялась, не зная, стоит ли вообще что-то говорить. Вряд ли хоть какие-то эпитеты смогут выразить всю ту бурю мыслей, что сейчас кружит в моей голове. – А сейчас у твоей мамы с Майером всё хорошо?

– Да, – улыбнулась он тепло. – Они истинная пара и именно это обстоятельство дает отцу силы для того, чтобы быть вожаком стаи.

– Вау!

– Мне нравится твоя впечатлительность, – рассмеялся Хант.

– Это я еще не пищу от восторга. Хотя, очень хочется.

– Верю.

Лес становился всё реже, а огоньки фонарей на ночных улицах стали видеться всё отчетливее.

– А твой брат? – спросила я аккуратно. – Итан, да?

– Да, – выдохнул Хант безрадостно. – До сих пор себя виню из-за того, что был излишне самоуверен в ночь, когда решил помочь ему с первым перевоплощением в одиночку. Возможно, если бы рядом был отец, то всё прошло бы гораздо лучше, и мне не пришлось бы потерять брата.

– Ты ни в чем не виноват, – встала перед Хантом и обхватила его лицо ладонями. – Слышишь? Ты ни в чем не виноват. И даже если бы рядом был отец, то и он вряд ли смог чем-то помочь Итану. Не вини себя.

– Это сложно, – выдохнул он обреченно и обхватил мои запястья, нежно поглаживая их. – Особенно, когда за спиной шепчутся о том, что я специально мог запугать брата, чтобы тот прятался в шкуре волка, а я стал единственным наследником вожака. Пусть даже и не кровным.

– Люди – идиоты, даже если они немного волки. Главное то, что ты знаешь, что было в ту ночь, и ты сделал все возможное, чтобы с Итаном ничего не произошло. Ты отличный брат. Ведь так?

– Не знаю, – прикрыл он глаза. – С каждым днем мне всё больше кажется, что я мог бы сделать еще что-то.

– Никто не может знать, как было бы лучше. Что сделано, то сделано. Теперь всё зависит только от Итана.

Хант ничего не ответил, продолжая смотреть куда-то сквозь меня. Ему было тяжело и это не было фальшью или наигранностью. Он действительно чувствовал свою вину и хотел многое исправить. Но того, что уже сделано, не вернуть.

– Иди сюда, – шепнула я и привстала на цыпочках.

Секундный порыв привел меня к тому, что я мягко коснулась его губ своими. Сердце вспорхнуло в груди и забилось как сумасшедшее. Миллиарды бабочек вспорхнули в животе, когда два синих глаза ошарашенно на меня посмотрели.

– Вау! – выдохнул Хант мне в губы и обхватил моё лицо ладонями.

– Я смотрю, моя впечатлительность заразна? – робко прошептала, глядя в глаза, которые словно вспыхнули синим неоном.

– Кажется, я еще не полностью заражен, – прошептали губы напротив и впились в мои так, что даже с закрытым глазами я увидела мерцание звезд.

Мягкое касание языка, очерчивающего мой рот, и я собственными силами рушу последний внутренний барьер, раскрываюсь Ханту навстречу. Обвиваю крепкую шею руками и льну к торсу, жар которого чувствуется даже через одежду. Сильные руки хозяйничают в распущенных волосах и буквально поднимают меня над землей. Языки кружат в сумасшедшем первобытном танце, отнимая дыхание и лишая рассудка.

По спине несутся толпы горячих мурашек, а левую лопатку внезапно простреливает миллионами колючих искр. Это совсем не больно. Словно сердце пыталось вспорхнуть вместе с моим сознанием, но уперлось в непреодолимое препятствие.

Боже! Даже в фильмах поцелуи не выглядят столь феерично. Даже подушечки пальцев покалывало электричеством, словно маленькими иголочками от чувств, переполняющих меня.

– Вау! – с трудом разомкнула глаза, когда ноги коснулись родной планеты.

– Вау, – смеясь парировал Хант и чмокнул меня в кончик носа.

– Что это было?

– Возможно, я ошибаюсь, но люди называют это поцелуем.

– Вау! – выдохнула я снова и прислонилась лбом к слегка колючему подбородку. – Мне пора домой, да?

– Не хочу тебя отпускать, – хриплый голос бисером рассыпался в груди, приятно будоража кровь.

– Но придется.

– Придется.

***

Домой возвращалась на цыпочках через входную дверь. Царапаться вверх на второй этаж – выглядело плохой идеей, потому что зацепиться практически было не за что. Это Хант мог как кузнечик впрыгнуть в окно и выпрыгнуть обратно, а мне с моей сноровкой не оставалось ничего иного, кроме как в беззвучном режиме пробраться в дом через дверь во двор и столь же тихо подняться в комнату.

Скинула ботинки, куртку и довольной лужицей растеклась по постели, улыбаясь как дурочка. На губах до сих пор хранился вкус Ханта, а по телу до сих бегали мурашки, каждый раз, стоило мне подумать о сильных руках, что удерживали меня над землей.

Час или два я пролежала пялясь в потолок, касаясь своих губ и пряча смущенную улыбку в подушке. Раньше я смеялась над влюбленными дурочками, а теперь сама стала одной из них.

ААА! Классно-то как!

Странное чувство, щекочущее затылок, заставило меня подняться и выглянуть в окно. Разум наивно подкидывал идеи о том, что, стоит мне взглянуть на край леса, как я вновь увижу Ханта, который не может уснуть, так же как и я.

Робко отодвинула шторку и пригляделась к тьме. Когда зрение привыкло, и я начала различать силуэты деревьев и кустов, а не просто видеть черную растительность, внутри всё похолодело.

Кто-то смотрел на меня в ответ. И это были не синие глаза, которые я так надеялась увидеть. На меня смотрели золотистые глаза в обрамлении темной шерсти, возможно, черной, хотя с такого расстояния и при таком освещении сложно наверняка распознать цвет.