Текст книги "Проделки Локи (СИ)"
Автор книги: Amortentia 2.0
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
– Локи? Он здесь? Стив, я не отдам её. Я НЕ ОТДАМ. Разделимся! Почему вы такие спокойные?– мужчина кричит не своим голосом, прижимая Мари ближе к своему телу, – Где ваши костюмы?! Да что с вами не так?!
– Баки. Ты тот Баки, – Роджерс делает пару шагов назад, его ноги тоже ватные, голос дрожит. Сложно смотреть в такие знакомые глаза и понимать, что это другой человек. А может не такой уж и другой?
– Да. Д-да. Давайте об этом потом. Если Локи здесь, мы все в опасности, Мари в опасности.
– Нет никакой опасности, друг, – Сэм мягко хлопает его по плечу, – Локи не злодей. Он просто может принимать вид других людей. Видимо Мари приняла тебя за него, как и мы все.
– Но…с чего ему притворяться мной?
– У неё сегодня День Рождения. Мы подумали, что это неудачный сюрприз.
– Как ты здесь оказался? – Тони сдвигает брови и тоже подходит ближе, – Мне казалось, что ты сделал свой выбор. Ты сказал ей уйти.
– Тони? – Барнс теряет дар речи, в голове сразу появляется картинка смерти Говарда и Мари, лицо Старка, когда он об этом узнал, два года жизни в Ваканде, два года перебежек команды Капитана.
– Тони! Не ожидал меня увидеть?
– Хватит, – Романофф разозлилась. Очень сильно разозлилась, – Он ничего о нас не знает, а ты налетел, как коршун. Оставь его в покое.
– Нужно вынести её на свежий воздух. Я схожу за аптечкой, – Сэм подталкивает пораженного словно молнией Барнса к выходу.
Тот трясёт головой и после кивает, но Мари не отпускает. Он выносит её на улицу, все идут следом. Уилсон со скоростью света выносит аптечку и достаёт нашатырный спирт, смачивает ватный тампон и проводит несколько раз в сантиметре от её носа. Ничего. Тогда они протирают бледное личико марлей, смоченной в ледяной воде. Приходится повторить эти манипуляции несколько раз, пока Грин наконец-то не закашливается.
– Уилсон, ты хочешь мне ожог слизистой сделать? Полегче с нашатырем.
– Прости. Ты просто не реагировала.
– Ты, – она снова сжимает челюсть, фокусируя размытый взгляд на Баки, – Хватит издеваться.
– Мари, это он. Это Баки. Настоящий Баки, никаких фокусов. Это он, – Кэп помогает ей сесть, придерживая корпус.
– Джеймс… – девушка прижимает его к себе, снова заливаясь слезами, снова на грани потери сознания, – Живой. Но, как же? Как же?
– Тихо-тихо, диши ровно. Это я. Сегодня у меня была миссия и я бы погиб, я даже видел пулю, которая летела прямо мне в сердце, но время остановилось в последний момент. А потом появился доктор Стрэндж и задал лишь один вопрос. Я выбрал тебя, Мари. Я всегда буду выбирать тебя, клянусь. Потому что я тоже… Я тоже тебя люблю. После того, как ты ушла в тот вечер, я долго думал. Видимо слишком долго, потому что когда я прибежал к твоей квартире, там уже было пусто. Я не успел. Думал, что потерял тебя навсегда.
– Не теряй. Больше никогда не теряй меня, пожалуйста. Учти, это моё желание. А желание в День Рождения это закон, – она улыбается нежно-нежно, пытаясь стереть слезы со своего лица.
– Прости меня.
– Не говори больше ничего, – Грин проводит пальцами по коротким волоскам на его затылке и накрывает мягкие теплые губы своими, холодными и дрожащими. Прикрывает глаза и отдаётся ощущениям. Мир вокруг перестаёт существовать, но ненадолго…
– Кхм-кхм, – Роджерс тактично покашливает, напоминая о их присутствии.
– Наташа, купи ему Стрэпсилс, – Грин отрывается от любимых губ и закатывает глаза. Друзья заходятся смехом и только влюбленные смотрят друг на друга, не отрывая глаз.
Чуть позже на улицу выходит женщина с результатами испытания. Она смотрит очень серьёзно, специально оттягивая момент истины. Потом долго читает вступительные данные, хотя это никому не интересно. Но протокол, есть протокол, так что все терпеливо ждут.
– В результате подсчёта определено, Сэмюэль Томас Уилсон набрал 85 пунктов.
– Черт, ты что стрелял даже во сне, пока меня не было? – шикает Грин толкая его локтем в бок.
– Тшш, тихо.
– Мари Грин набрала, – женщина поднимает глаза от документа и улыбается, – 92 пункта. Поздравляю.
– Выкусил? Выкусил? Я вернулась, черт возьми! Да! Да! Да! Кто снайпер команды? Кто? Скажи это громче! – она бегает за другом кругами, а он от неё. Джеймс улыбается, потому что никогда не видел её такой.
– Ты, – Сэм сдаётся и опускает плечи, – Мари снайпер команды.
– Громче, дружок.
– Мари Грин снова снайпер нашей команды! – уже громче говорит Сокол, а потом всё-таки широко улыбается.
– Поздравляю, чудо, – Бак целует её в щеку, – Снова? Ты была снайпером команды?
– Да, была, до смерти Баки, пока меня не отстранили от работы. Но я не врала, когда ты спросил где я научилась стрелять. Я правда посещала кружок и ходила с папой на охоту в детстве.
– Я верю.
– Оооо, дорогой друг, она тёмная лошадка. Ну тебе ещё только предстоит это узнать. Удачи.
– Что это значит?
– Не бери в голову, – она счастливо улыбается и снова целует, вовремя подняв палец в сторону Стива, тот сразу закрывает рот.
По дороге на базу все разговаривают и задают вопросы. Джеймс хоть и скован, но охотно на них отвечает. Чуть позже, оставшись наедине со Старком он просит у него прощения. Тони слушает внимательно, понимая, что в своём мире он просто не успел сказать это до смерти Железного Человека, а потом почти по-братски обнимает и говорит «Ты не должен просить у меня прощения. В этом мире ты никого не убивал. Мари подарила тебе шанс начать жизнь с чистого листа. Мой совет, не упусти его. Ты заслужил».
Вечеринка начинается с того, что родителям именинницы и Тому приносят нашатырь. Не очень-то радостно, но вот уже потом, ближе к середине вечера, когда Мари предлагает сделать фото, Элис бросается Баки не шею и смачно целует в щеку, а после шепчет «Спасибо» и вытирает накатившие в сотый раз за три часа слезы. Александр жмёт ему руку и трясёт её дольше, чем принято. Том хлопает по плечам. Джеймс смотрит на неё смущённо, взгляд кричит «Помоги» и тогда именинница снисходительно улыбается, разводя руки в стороны.
Сюрприз Локи заключается в удивительной красоты фейерверке, эта идея ему пришла в голову после её рассказов о Дне Независимости. Он тоже не слабо удивился увидев Баки, но упер руки в боки, когда услышал, что Мари подумала будто это его шалость. Тем не менее, он не обижается слишком долго, только постоянно ловит на себе взгляд Барнса.
– Перестань на него пялиться. В нашем мире он хороший, – шипит ему Грин, – Иногда вредный и любит розыгрыши, но у него доброе сердце. Он мой друг.
– Хорошо. Прости. Мне нужно ко многому привыкнуть, – Джеймс целует её в висок, – Твои родители так…обрадовались мне. Я чувствую себя не в своей тарелке.
– А. Это из-за фотографий. Для них это, как красная кнопка. Если я делаю фотографии, значит со мной всё хорошо. Они поняли, что ты возвращаешь меня к нормальной жизни и просто благодарны за это. Ты им нравишься.
– Они мне тоже. Только мне страшно не оправдать их ожиданий. Ведь я не тот Баки.
– Я уже говорила, ты не должен быть им. Будь собой. Ты прекрасен такой, какой есть. И я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
– Давай сбежим?
– Куда? Это твоя вечеринка.
– Поэтому я могу делать то, что хочу, – Мари поднимается с диванчика и тянет его за собой.
– Закройте кто-то дверь на кухне! Срочно! – Сэм хитро улыбается, провожая влюблённых взглядом.
– О чем он?
– Может когда-то я расскажу. Да, точно расскажу, но ты пока не готов.
– Ладно. Ты полна сюрпризов, мне это нравится. Как глоток нового каждую минуту. А ещё мне нравится, что ты агент. Это опасно, знаю, но твои глаза так горят. Ты зависима от этого.
– Как и ты.
– Правда. Как думаешь, меня возьмут на службу в вашу команду?
– Конечно! Человек с такими способностями очень ценен, – Мари открывает дверь, которая ведёт на крышу и зовёт его за собой. На небе миллионы звёзд и ни одного облачка. Тёплый летний ветерок развевает её волосы. Именинница ложится на пол и хлопает по месту рядом с собой. Бак тоже укладывается и направляет глаза в небо. Тишина и покой, с нижних этажей едва-едва слышна музыка.
– Я переживаю насчёт Сэма. Он остался там один.
– Он всё понял. Конечно, он понял. Твоего тела не найдут. Он не будет оплакивать тебя и скорбеть. Знать, что ты счастлив, пусть где-то далеко, лучше, чем видеть твоё надгробие рядом.
– Но он ведь не знает того, что знаю я.
– Знает. Он ввалился в мою квартиру в ночь после миссии и стал допрашивать кто я такая. Тот ещё Шерлок Холмс. Пришлось рассказать. Так что…
– Хорошо, тогда я спокоен.
Они лежат там долго, разговаривают часами. Уже и музыка затихла и внизу отшумели такси, что развозят гостей по домам. У них есть ещё много неоговоренных дел, которые стоит прояснить сразу, для его скорейшей адаптации в этом мире. Про то, что Наташа и Стив вместе, Сэм не Капитан Америка, а Сокол, Тони и Пеппер только-только начали встречаться, спустя много лет просто рабочих отношений. Что Мстители одна семья, которая понимает, поддерживает и любит. Мир, в котором Асгард не разрушен, Тор не потерял семью, не растолстел и не впал в депрессию, а Локи не злодей. Мир, в котором люди стали пеплом не на 5 лет, а на 20 минут. Мир, в котором его примут, в котором он обретёт друзей и семью. Мир, в котором ему рады. Мир, в котором есть Мари. Его любовь, поддержка и свет.
– Прости меня, что не сказала правду о себе раньше. Я боялась, что это тебя оттолкнет.
– Правильно. Ты видишь меня насквозь. Я разозлился, но потом подумал о том, сколько всего ты пережила и… И ты сказала, что любишь меня. А я не смог признаться, что тоже успел тебя полюбить.
– Но ты пришёл ко мне. В другой мир. Не побоялся оставить то, что у тебя было там. Этот поступок говорит громче, чем любые слова, Джеймс, – она поворачивается на бок и смотрит в бездонные голубые глаза.
– Иногда мне кажется, что я всё ещё сплю. Что моё желание «Не проснуться и остаться с тобой навсегда» сбылось.
– Твоё желание сбылось, за исключением одной маленькой детали – ты проснулся.
– И я этому рад, – он тоже поворачивается на бок, лицом к лицу. И что-то в её взгляде говорит «Смелее, Джеймс». Мужчина подаётся вперёд, нависает над ней и целует. Не мягко и неуверенно, а настойчиво. Ведёт рукой по талии и бедру. Мари выгибается дугой, в попытке быть ещё ближе, стонет ему в губы, чувствуя насколько он возбужден. Но после этого он вдруг разрывает поцелуй и быстро садится, отворачивая лицо.
– Что случилось?
– Прости, я не должен был себя так вести. Это должно произойти, когда ты будешь готова, в более удачной обстановке. Может после десятка свиданий, после ужина в ресторане и…
– Ты вычитал это в какой-то книге? – она тихонько хихикает, хотя внутри трепещет от его заботы и робкости.
– Нет. Но так было бы правильно.
– Ладно. Хорошо. Тогда идём спать.
Пока Джеймс в панике принимает холодный, даже ледяной, душ, Мари спокойно снимает макияж, выбирает пижаму, в которой будет спать, а потом хитро улыбается. Вскоре Бак укладывается на свежие простыни, в её постели столько подушек, что ему даже неловко, будто тело тонет в мягком облаке. У него-то была всего одна, да и спал он на полу. Грин выходит из душа абсолютно обнажённой, не показывая и доли стеснения. Провокация, значит провокация. О каких 10 свиданиях идёт речь, если мы занимались любовью на пирсе? Или это не в счёт? Да, в каком-то смысле это был сон, но черт возьми всё было осознанно.
Она гасит свет и ныряет под одеяло. Прижимается к телу и цокает языком.
– Футболка? Серьёзно, Барнс? Ты бы ещё в костюме спать лёг.
– Мари, давай договоримся. Я сниму её, а ты наденешь. Хорошо? – его дыхание сбилось, а возбуждение, которое он пытался унять ледяной водой вернулось за доли секунды.
– Хорошо. Ага, как же, уже бегу, волосы назад. Снимай, – она принимает футболку, но не надевает, а просто отбрасывает на пол.
– Мари, я… Я могу не сдержаться. Ты так близко и так пахнешь, что… Боже, что ты делаешь?
– А на что похоже? – Грин лишь гладит его грудь и живот кончиками пальцев.
– Ты точно уверена, что хочешь этого со мной?
– В том сне ты был более смелым. Джеймс, я люблю тебя. Ты любишь меня. Я уверена, что хочу этого с тобой и только с тобой, – она прерывается чтобы осыпать грудь нежными поцелуями, – Хватит пытаться закрыть от меня шрамы. Забыл? Ты красивый. Очень красивый. Ну всё, – она откидывается на подушки, – Теперь я чувствую себя так, будто пытаюсь изнасиловать девственника.
Его чуть смешат и расслабляют эти слова. Баки улыбается и почти невесомо ведёт слегка шершавыми пальцами по её обнаженному телу. Меж груди, по рельефному животику, даже по внутренней поверхности бёдер, и медленно возвращается назад, вырисовывая невидимые узоры. Чувствует, как тело откликается на ласку дрожью, вздохи становятся громче и чаще, но молчит, продолжая приятную пытку, изучая её. Очерчивает ореолы сосков, ведёт по шейке, проводит по губам. Его напускное спокойствие разбивается на тысячи осколков, когда она лижет пальцы, чуть выставив язык. И он сдаётся. Отпускает себя. Целует каждый её шрамик на руках, целует губы, шею, грудь, обводит соски теперь уже языком, чуть сжимает губами. Она стонет и выгибается навстречу ласкам. Дает волю рукам, обводит выпирающие мышцы пресса, спускает белье насколько это возможно и оборачивает член ладошкой. Воздух вдруг застревает в глотке, он прикрывает глаза.
– Можно мне сделать тебе хорошо?
– Мне уже хорошо. Очень, – голос уже сиплый.
– А может быть ещё лучше, – мурчит она, оставляя поцелуи на шее и за ухом, от чего по коже бегут мурашки. Одним ловким движением она переворачивает его на спину. Начинает сверху, осыпая грудь поцелуями, не забывая о шрамах, показывая свою любовь. Когда спускается к животу, он даже задерживает дыхание.
– Ч-что ты..? – он не успевает договорить, потому что из груди вырывается первый громкий стон, когда горячие губы охватывают головку. А когда к ним присоединяется и язык, он дрожит так, словно сейчас же кончит.
– Легче, родной, легче. А то я не успею насладиться твоими стонами.
– Хор-ро-шо, но не могу обещать.
Мари возвращается к своему занятию с особым подходом, растягивая удовольствие. Причмокивает, стонет, целует, лижет, впускает его максимально глубоко, упирается носом в лобок.
– Теперь ты можешь задать темп и глубину руками. Не бойся, – Грин кладёт его ладони себе на затылок. Господи, я как навигатор. Через 10 секунд толкнитесь глубже и задержитесь. Через 20 секунд достаньте член изо рта с характерным вакуумным звуком. Но ничего, он быстро научится получать удовольствие, а ещё быстрее дарить его.
Баки потерялся в новых чувствах ещё с первой секунды, а сейчас вообще будто сошёл с ума. Ощущение контроля над ситуацией делает его самую малость смелее. Тем более, что Мари полностью доверилась его движениям. По темпу, который неумолимо ускоряется, по стонам, которые всё громче, по дрожи, которая больше напоминают судороги, она понимает, что он близко, но не отстраняется.
– Я сейчас… Сейчас… Как же хорошо…
– Давай, – касание пальцев к яичкам ставит точку. Сперма попадает на язык и губы, Мари не оставляет ни капли. А позже целует бедро.
– Прости.
– Тебе не за что извиняться. Со мной ты можешь дать волю желаниям.
– Тогда моё желание это ты, – он снова наваливаатся всем телом и чуть даже вжимает в матрас. Мари обнимает его за шею и охватывает талию ножками.
– Только не спеши, пожалуйста.
– Я буду аккуратен. Обещаю, – сотни поцелуев остаются на её лице, пока он максимально медленно входит. Девушка приоткрывает рот, а он сминает губы поцелуем, – Черт, какая ты… Какая…
– А ты такой большой, – она тяжело дышит, снова ощущая жжение, как в тот первый раз на кухонном столе, – Такой идеальный.
Вскоре медленные короткие фрикции перерастают в размашистые и быстрые. Стоны перерастают в рычание, причём у обоих. На его спине появляются алые полосы. Из всех возможных слов остаются только «Да» «Хорошо» «Быстрее» «Не останавливайся» и самое главное «Люблю».
**********
Год спустя. Легкий ветерок с запахом полевых цветов раскачивает кроны деревьев. Солнце светит так ярко, но не печёт. Зелёная лужайка так и манит присесть и немного насладиться хорошей погодой. Хотя тут всегда хорошая погода. Мужчина идёт по тропе, широко улыбаясь. На душе покой и тишина. Мысли чистые и счастливые. Сегодня его любовь перестала держаться. Перестала печалиться и страдать, оставила в своём сердце лишь тёплую память о нем и времени, что им отвела жизнь. И он счастлив. Он больше не привязан канатами скорби и печали. Он нашёл успокоение души. Девушка идёт ему навстречу, молча рассматривая каждую деталь. Его глаза влажнеют, но улыбка не становится меньше.
– Здравствуй, моя девочка. Я так рад тебя видеть.
– Баки… – только и может вымолвить она прежде чем броситься ему на шею и крепко обнять.
– Ты не врала, что можешь нас различать, – он гладит её спину, зарывается носом в волосы, втягивает любимый запах, – Носишь кулон? Но как же он?
– Не врала. Ношу, только теперь в нем две фотографии. Она с тобой, другая с Джеймсом. Он уважает мои чувства.
– Я очень этому рад. Не уверен, что здесь можно так говорить, но… Какого хрена это было?! Я про прыжок с небоскрёба сейчас. Ты вообще думала головой?
– Прости. Пожалуйста, прости. Мне казалось, что сердце и так не бьётся без тебя. А ты думал головой, когда щелкал пальцами?! Ты думал что будет со мной?
– Я только о тебе и думал, малышка. Только о тебе. Не было сомнений, ни капли. Я знал, что поступаю правильно.
– Почему ты не приходил раньше? Я скучаю по тебе. Все скучают.
– Я не мог связываться с тобой, ведь тогда ты только и делала бы, что спала.
– Скажи мне правду, ты не злишься за то, что я..?
– Ты всё сделала правильно, моя милая девочка, – он мягко целует её в лоб, – Я всегда хотел тебе только добра. Хотел сделать тебя счастливой, но судьба уготовила мне другой финал. Я не жалею, ни в коем случае. Ты жива. Ты нашла мужчину, который продолжит моё дело. Если честно, я и представить не мог, что такое возможно. Но ты это ты. Для тебя нет невозможного. Забавно осознавать, что сперва он видел сны с нами, а теперь я могу наблюдать за вами. Он смотрит на тебя точно так же, как и я смотрел, с восхищением и любовью, поэтому я спокоен за ваше будущее. Ты исцелила его, а он тебя.
– Баки, ты… Почему ты это говоришь? Ты прощаешься со мной?
– Чуть не забыл. На прошлой неделе ты сказала ему «Да» и позволила надеть кольцо. Поздравляю, я так счастлив за вас. И не бойся называть его Баки, это ведь его имя тоже. Это не предаёт память о нас. Не будь так строга к себе. Я чувствую твою любовь всегда, ведь мы одно целое, помнишь?
– Одно целое. Конечно, – Грин улыбается, и вытирает слезы пальцами, – Я люблю тебя до бесконечности.
– Знаю. И люблю тебя ещё больше. Мне нужно будет уйти. Уже пора. Давно пора, но ты так держалась за меня…
– Куда?
– Вперёд, – он мягко улыбается, держа её личико в руках.
– Поцелуй меня в последний раз. Пожалуйста.
– Думал, что теперь ты не захочешь.
– Ну…я трахнула его в осознанном сне на пирсе в Ваканде, когда мы с тобой были вместе. Вы квиты.
– Ох, Мари, – он хохочет до слез, а потом замолкает, долго смотрит в глаза. Мари чувствует его дрожь, как и он её. Она тянется первой, а он впивается в губы напористым поцелуем. Господи, какие сладкие… Они не могут оторваться друг от друга несколько минут. Руки очерчивают любимые изгибы тел. Джеймс первый разрывает поцелуй, – Я столько всего хотел бы ещё сказать, но ты и сама всё знаешь.
– Знаю. Ты тоже знаешь.
– Мне пора идти.
– А мне просыпаться. Спасибо, что пришёл в мой сон.
Она остаётся на своём месте, словно приросла к земле, а он медленно идёт вперёд, туда где солнце опускается за горизонт. Когда Джеймс оборачивается, у самого холма, Мари видит его беззаботную улыбку и дарит ему такую же.
